ил,  насколько  при  сложившихся  обстоятельствах  будет
благоразумно, если прелестная молодая  леди,  здесь  присутствующая,  станет
поддерживать открытые сношения с мисс Еленой и мистером Невилом, ибо у  меня
есть основания думать, что один наш  клойстергэмский  друг  (которому  я,  с
позволения моего преподобного друга, от всего сердца  шлю  проклятие)  завел
привычку тайком прокрадываться сюда и шпионить за ними. А когда он сам этого
не делает, у него наверняка есть соглядатай - сторож,  или  рассыльный,  или
еще кто-нибудь из той публики, что постоянно толчется в Степл-Инне. С другой
стороны, мисс Роза, понятно, хочет видеть свою подругу, мисс  Елену,  и,  во
всяком случае, желательно, чтобы мисс Елена, незаметным для других  образом,
узнала из уст мисс Розы о том, что произошло и чем  ей  угрожают.  А  затем,
возможно,  сообщила  это  своему  брату.  Вы  согласны,  в  общем,  с  моими
соображениями?
     - Безусловно согласен, - сказал  мистер  Криспаркл,  который  слушал  с
большим вниманием.
     - Я тоже, наверно, был бы согласен, если бы мог  их  понять,  -  сказал
мистер Тартар.
     - Не будем торопиться, сэр, - сказал мистер Грюджиус. - В свое время мы
вам все объясним.  Так  вот,  если  у  нашего  клойстергэмского  друга  есть
соглядатай в Степл-Инне, можно с достаточной  долей  вероятия  предполагать,
что этому  соглядатаю  ведено  следить  только  за  той  квартирой,  которую
занимает мистер Невил. Он докладывает нашему клойстергэмскому другу  о  том,
кто в эту квартиру входит и кто из нее выходит, а  наш  друг,  на  основании
имеющихся у него предварительных сведении, легко может  установить  личность
этих посетителей. Но никто не в силах уследить  за  всем  Степл-Инном,  и  я
уверен поэтому, что за другими квартирами слежки нет. разве только за моей.
     - Я начинаю понимать, куда вы клоните, - сказал мистер Криспаркл,  -  и
весьма одобряю вашу осторожность.
     - Мне незачем повторять, что я ничего не знаю о ваших делах,  -  сказал
мистер Тартар, - но я тоже понял, куда вы клоните.  И  разрешите  мне  сразу
сказать, что мои комнаты в полном вашем распоряжении.
     - Вот! - воскликнул мистер Грюджиус, победоносно приглаживая волосы.  -
Теперь вам всем ясна моя мысль. Вам она ясна, мисс Роза?
     - Кажется, да, - сказала Роза и  покраснела,  поймав  на  себе  быстрый
взгляд мистера Тартара.
     - Значит, так: вы отправитесь в Степл-Инн вместе с мистером Криспарклом
и мистером Тартаром, - сказал мистер Грюджиус, - я же вернусь один,  и  буду
входить и выходить один, в  точности  как  всегда.  А  вы,  вместе  с  этими
господами, подниметесь в квартиру мистера Тартара и станете смотреть в садик
мистера Тартара и дожидаться, пока мисс Елена тоже выглянет, или  как-нибудь
дадите ей знать о своем присутствии. И можете затем беседовать с ней сколько
вам угодно, и ни один шпион об этом не узнает.
     - Боюсь, мне будет...
     - Что вам будет, моя дорогая? -  спросил  мистер  Грюджиус,  когда  она
запнулась. - Неужели страшно?
     - Нет, - застенчиво сказала Роза. - Мне будет совестно  мешать  мистеру
Тартару. Мы уж очень бесцеремонно распоряжаемся его квартирой.
     - А я заявляю, - сказал мистер Тартар, - что эта квартира станет мне  в
сто раз милее, если в ней хоть однажды прозвучит ваш голос.
     Роза не нашлась что ответить и опустила глаза, а затем,  обернувшись  к
мистеру Грюджиусу, смиренно спросила, не  пора  ли  уже  ей  надеть  шляпку?
Мистер Грюджиус полностью одобрил  такое  намерение,  и  Роза  ушла  наверх.
Мистер Криспаркл воспользовался минутами ожидания для  того,  чтобы  вкратце
описать мистеру Тартару злоключения Невила и  его  сестры,  и  он  спел  это
сделать во всех подробностях, так как Розе почему-то  понадобилось  на  этот
раз дольше чем обычно примерять и прилаживать шляпку перед зеркалом.
     Мистер Тартар взял Розу под руки, а  мистер  Криспаркл  отдельно  пошел
впереди.
     "Бедный, бедный Эдди!" - думала Роза, пока они шли.
     Мистер Тартар все время что-то оживленно говорил, наклоняясь  к  ней  и
помахивая свободной рукой.
     А Роза смотрела на эту руку и думала: "Она еще не была такой сильной  и
загорелой, когда он спасал мистера Криспаркла. Но  твердой  и  надежной  она
была всегда!"
     Мистер Тартар рассказал ей, что был моряком и долгие годы  скитался  по
всем морям земного шара.
     - А теперь когда вы уйдете в плавание? - спросила Роза.
     - Никогда.
     Роза подумала: что сказали бы девицы, если бы видели, как она переходит
через улицу, опираясь на руку этого моряка? Она думала также,  что  прохожим
она, вероятно, кажется очень маленькой и беспомощной  по  сравнению  с  этим
силачом, который мог бы подхватить ее на руки и  нести  милю  за  милей,  не
уставая, - унести ее прочь от всякой беды!
     А еще она думала: какие у него зоркие голубые глаза! Эти глаза привыкли
издали замечать опасность и  бестрепетно  смотреть  ей  в  лицо,  когда  она
надвигалась все ближе и ближе. И, вскинув взгляд на него, она вдруг увидела,
что он смотрит в ее личико и думает в рту минуту о ее собственных глазах.
     Ох, как смутился бедный Розовый Бутончик! И, может  быть,  поэтому  она
впоследствии никогда  не  могла  толком  вспомнить,  как  поднялась  (с  его
помощью) в  его  воздушный  сад  и  попала  в  магическую  страну,  внезапно
расцветшую перед ней, как та счастливая страна за облаками, в которую  можно
взобраться по стеблю волшебного боба*. Да цветет она вечно!

ГЛАВА XXII

     Настали скучные дни

     Квартира  мистера  Тартара  была  самой  уютной,  самой  чистой,  самой
аккуратной из всех квартир, какие есть под солнцем, луной и  звездами.  Полы
так сияли  чистотой,  что  можно  было  подумать,  будто  лондонская  копоть
получила, наконец, свободу и вся,  до  последней  крупицы,  эмигрировала  за
океан. Все бронзовые украшения в  комнатах  мистера  Тартара  были  до  того
начищены и отполированы, что сверкали словно бронзовые зеркала, Ни  пылинки,
ни соринки, ни малейшего пятнышка нельзя было найти на  ларах  и  пенатах  *
мистера  Тартара,  больших,  средних  и  малых.  Его  гостиная  походила  на
адмиральскую каюту, ванная комната  на  молочную,  спальня  с  бесчисленными
шкафчиками и ящичками по стенам на семенную лавку; и подвесная  койка,  туго
натянутая на самой середине, чуть колыхалась, словно  дышала.  Всякая  вещь,
принадлежавшая мистеру Тартару, имела свое,  раз  навсегда  определенное  ей
место: его карты и атласы имели свое место, книги свое, щетки свое,  башмаки
свое, костюмы свое, фляжки свое, подзорная  труба  и  прочие  инструменты  -
свое. И все легко было достать. Полки, вешалки, шкафчики, ящички,  крючки  -
все было под рукой и  так  прилажено,  что  ни  один  дюйм  пространства  не
пропадал зря, да еще  оставалось  место  для  какого-нибудь  дополнительного
фрахта, который можно было точно вдвинуть  именно  сюда,  и  никуда  больше.
Сверкающее столовое серебро было  так  расставлено  на  буфете,  что  всякая
сбежавшая с поста ложечка тотчас себя изобличала;  туалетные  принадлежности
так разложены  на  столике,  что  всякая  неопрятная  зубочистка  немедленно
рапортовала  о  своей  провинности.  То  же  самое  со   всеми   диковинами,
привезенными мистером Тартаром из его путешествий.  Набитые  паклей,  крытые
лаком, засушенные,  заспиртованные  или  иным  способом  законсервированные,
смотря по их природе; птицы, рыбы, пресмыкающиеся, оружие, одежда, раковины,
водоросли, травы, куски  коралловых  рифов  -  каждая  вещь  красовалась  на
отведенном ей  месте,  и  лучшего  места  для  нее  нельзя  было  придумать.
Казалось, где-то в уголку, невидимо для глаз, прячется  банка  с  краской  и
бутылочка с лаком, готовые мигом  уничтожить  случайный  след  пальца,  если
таковой будет обнаружен в комнатах мистера Тартара. Ни один военный  корабль
не хранили  с  такой  заботой  от  пятнающих  прикосновений.  В  этот  яркий
солнечный день над цветочным садом мистера Тартара  был  натянут  тент  -  и
натянут с таким совершенством, какое  доступно  лишь  моряку;  так  что  все
вместе имело вполне моряцкий вид; казалось, цветник находится не на крыше, а
на корме корабля, и корабль этот, с пассажирами  на  борту,  может  в  любую
минуту начать свой бег по волнам, стоит только мистеру  Тартару  поднести  к
губам рупор, висевший в углу, и хриплым голосом морского волка скомандовать:
"Э-эй! Шевелись! Якоря поднять! Все паруса ставить!"
     Мистер Тартар, в роли радушного капитана этого нарядного  корабля,  был
под стать всему окружающему.  Когда  у  человека  есть  свой  конек,  притом
безобидный, который никого не лягает и не кусает,  очень  приятно  смотреть,
как он гарцует на этом коньке, особенно если он сам понимает  юмористическую
сторону своих причуд. А  если  он,  к  тому  же,  человек  добросердечный  и
искренний,  сохранивший  свежесть  чувств  и   душевное   благородство,   то
привлекательные свойства его натуры в это время проявляются  наиболее  живо.
И, конечно, Роза (даже если бы он не провел ее по  своему  кораблю  со  всем
почетом, какой полагается Первой Даме Адмиралтейства или Первой  Фее  Морей)
все равно с наслаждением смотрела бы на мистера Тартара  и  слушала  мистера
Тартара, пока он, иногда подсмеиваясь  над  собой,  а  иногда  сам  от  души
забавляясь, показывал ей все свои замечательные приспособления. И,  конечно,
Роза, не могла не признать, что мистер Тартар показал себя в самом  выгодном
свете,  когда  он,  по  окончании  осмотра,  деликатно  удалился  из   своей
адмиральской каюты, попросив Розу считать себя здесь Царицей и жестом  руки,
некогда спасшей мистера Криспаркла, предоставив свои цветники  в  ее  полное
распоряжение.
     - Елена! Елена Ландлес! Ты здесь?
     - Кто это говорит? Неужели Роза? -  И  среди  цветов  появилась  другая
красивая головка.
     - Да, милочка, это я.
     - Да как ты сюда попала, дорогая моя?
     - Я... я  сама  хорошенько  не  знаю,  -  пролепетала  Роза,  заливаясь
румянцем. - Может быть, это все сон?
     Но отчего ей было краснеть? Они ведь были здесь одни, два цветка  среди
других цветов. Или в стране волшебного боба девичьи румянцы  рождаются  сами
собой, как плоды на ветках?
     - Но я-то не сплю, - улыбаясь, сказала Елена. - Будь это сон, я бы  так
не удивилась. Как это все-таки вышло, что мы оказались вместе  -  или  почти
что вместе - и так неожиданно?
     Действительно, неожиданная встреча - среди  закоптелых  крыш  и  печных
труб над древним обиталищем П. Б. Т. и среди цветов, восставших  из  морской
пучины!  Но  Роза,  пробудившись  наконец,  торопливо  рассказала,  как  это
случилось и что этому предшествовало.
     - Мистер Криспаркл тоже тут, - сказала она в заключение, -  и  поверишь
ли - когда-то давно он спас ему жизнь!
     - Отчего ж не поверить? Я всегда знала, что мистер  Криспаркл  способен
на такой поступок, - ответила Елена и вся зарделась.
     (Еще румянцы в стране волшебного боба!)
     - Да нет, совсем не мистер Криспаркл, - поспешила поправить Роза.
     - Тогда я не понимаю, голубка.
     - Это, конечно, очень мило со стороны мистера Криспаркла,  что  он  дал
себя спасти, - сказала Роза, - и он очень высоко ценит  мистера  Тартара,  -
слышала бы ты, как он о нем  говорил!  Но  только  это  мистер  Тартар  спас
мистера Криспаркла, а не наоборот.
     Темные глаза Елены на несколько мгновений приковались  к  лицу  Розовою
Бутончика. Потом она спросила, уже медленно и вдумчиво:
     - Мистер Тартар сейчас с тобой, милая?
     - Нет. Он уступил свои комнаты мне... то есть нам.  Ах,  какие  у  него
прелестные комнаты!
     - Да?
     - Чудные! Они как каюты на каком-то очаровательном корабле. Они  как...
как...
     - Как сон? - подсказала Елена.
     Роза кивнула головкой и стала нюхать цветы.
     Посте минутного молчания, во время которого  Елена,  казалось,  кого-то
жалела (или это только померещилось Розе?), старшая из подруг продолжала:
     - Мой бедный Невил сейчас занимается в другой комнате потому что с этой
стороны солнце слишком яркое. Пожалуй, не стоит говорить ему, что ты здесь.
     - Конечно, не стоит, - с готовностью согласилась Роза.
     - Мне кажется,  -  задумчиво  продолжала  Елена,  -  потом  надо  будет
все-таки  сообщить  ему  то,  что  ты  мне  рассказала.  Но  я  не  уверена.
Посоветуйся, милочка, с мистером Криспарклом. Спроси  его,  могу  я  сказать
Невилу если не все, так хоть то, что сочту нужным?
     Роза соскользнула с  подоконника  и  отправилась  за  советом.  Младший
каноник выразился в том смысле, что вполне полагается на суждение Елены.
     - Передай ему мою благодарность, - сказала Елена, когда  Роза  принесла
ей этот ответ, - и спроси еще как он  считает  что  лучше  -  подождать  еще
каких-нибудь враждебных действий против Невила со стороны этого негодяя  или
постараться опередить его?
     Младший каноник нашел этот вопрос для  себя  слишком  трудным  и  после
нескольких тщетных попыток решить его в ту или другую  сторону  сказал,  что
следовало бы пойти и спросить мистера Грюджиуса. Получив согласие Етены,  он
немедленно направился через двор к  обиталищу  П.  Б.  Т.  (старательно,  но
вполне безуспешно, детая вит будто просто гуляет для моциона) и изложил  все
мистеру  Грюджиусу.  Мистер  Грюджиус  ответил,  что  обычно  придерживается
твердого правила: если есть  возможность  опередить  разбойника  или  дикого
зверя, всегда нужно это сделать; а в  том,  что  Джон  Джаспер  представляет
собой комбинацию разбойника и дикого зверя, у него, мистера  Грюджиуса,  нет
никаких сомнений.
     Вооруженный этими разъяснениями, мистер Криспаркл вернулся и передал их
Розе, а та в свою очередь передала Елене. Елена, по-прежнему сидевшая у окна
в  глубокой  задумчивости,  выслушала  очень  внимательно   и   еще   глубже
задумалась.
     - Можно рассчитывать, что мистер Тартар нам  поможет?  -  спросила  она
затем Розу.
     О да, застенчиво пролепетала Роза. Мистер Тартар, наверно, не  откажет.
Да, за согласие мистера Тартара она, кажется, может  поручиться.  Но,  может
быть, спросить мистера Криспаркла?
     - Нет, милочка, - степенно ответила Елена,  -  об  этом  ты,  я  думаю,
можешь судить не хуже, чем мистер Криспаркл. И незачем тебе  опять  исчезать
из-за этого.
     Странно, что Елена так говорит!
     - Видишь ли, - продолжала Елена, еще подумав, - Невил здесь  никого  не
знает.  За  все  время,  что  он  здесь,  он  вряд  ли  с  кем  хоть  словом
перемолвился. Если бы мистер Тартар почаще к нему заходил - всякий раз,  как
у него выберется свободная минута, хорошо бы даже ежедневно, и не тайком,  а
совершенно открыто, - пожалуй, из этого бы кое-что вышло.
     - Кое-что вышло? - повторила Роза, в полном недоумении  глядя  на  свою
красавицу подругу. - Но что же?..
     - Если за Невилом в самом деле установлена слежка и  цель  этой  слежки
оторвать его от всех друзей  и  знакомых  и  постепенно  сделать  его  жизнь
невыносимой (ведь так, по-моему, надо понимать угрозы этого негодяя, которые
ты от него слышала), то можно предполагать, что  он  постарается  как-нибудь
снестись с мистером Тартаром, чтобы и его настроить против Невила. А в таком
случае мы, во-первых, установим самый факт слежки, а  во-вторых,  узнаем  от
мистера Тартара, что именно Джаспер ему говорил.
     - Понимаю! - вскричала Роза и тотчас устремилась в адмиральскую каюту.
     Вскоре ее хорошенькое личико, на этот раз сильно разрумянившееся, вновь
показалось среди цветов, и она сказала, что говорила с мистером Криспарклом,
и мистер Криспаркл позвал мистера Тартара, и  мистер  Тартар  -  "он  сейчас
здесь,  ждет  на  случай,  если  он  тебе  понадобится",  -  добавила  Роза,
полуобернувшись назад и в смущении пытаясь сразу быть и в каюте и за  окном,
- и мистер Тартар объявил, что готов все делать, как велит Елена,  и  начать
хоть сегодня.
     - Благодарю его от всего сердца, - сказала Елена. -  Передай  ему  это,
милочка.
     Все больше смущаясь от своих попыток быть сразу  в  двух  местах,  Роза
проворно нырнула в каюту и сейчас же вынырнула обратно с новыми  заверениями
мистера Тартара и остановилась в  замешательстве,  деля  себя  между  ним  и
Еленой и показывая на своем примере,  что  от  смущения  человек  не  всегда
становится неловким и неуклюжим, но иногда являет собой даже очень  приятное
зрелище.
     - А теперь, душенька, - сказала  Елена,  -  вспомним  об  осторожности,
заставляющей нас скрывать это свидание, и расстанемся. Кстати, я слышу,  что
Невил уже встал из-за стола. Когда ты поедешь обратно?
     - К мисс Твинклтон? - спросила Роза.
     - Да.
     - Ах нет, туда я ни за что не вернусь. Как я могу, после того страшного
разговора?..
     - Куда же ты денешься, крошка моя?
     - Вот уж и не знаю, - сказала Роза. - Я ничего еще не  решила.  Но  мой
опекун,  наверно,  обо  мне  позаботится.  Ты  не  беспокойся,  дорогая.  Уж
где-нибудь я да буду.
     (Что было весьма вероятно.)
     - Значит, я смогу узнавать о моем Розовом Бутончике от мистера Тартара?
     - Да. наверно, так; от... - Роза смущенно оглянулась, вместо того чтобы
назвать имя. - Но, Елена, милая, скажи мне одно, прежде чем мы  расстанемся.
Ты уверена - совсем, совсем уверена, что я ничего не могла сделать?
     - Что сделать, голубка?
     - Ну что-нибудь, - чтобы он не так обозлился и не захотел мстить.  Ведь
я же не могла ему уступить, правда?
     - Ты знаешь, как я тебя люблю, милочка, - в негодовании ответила Елена.
- Но я скорей согласилась бы увидеть тебя мертвой у его ног.
     - Ах, это для меня большое облегчение! И ты объяснишь это своему брату,
да? И скажешь, что я его помню и так ему сочувствую!.. И попросишь, чтобы он
не думал обо мне с ненавистью?..
     Елена грустно покачала головой, как бы желая сказать, что  эта  просьба
излишняя, и обеими руками послала воздушный поцелуй  своей  подруге;  и  та,
тоже обеими ручками, послала воздушный поцелуй Елене. А затем Елена увидела,
что среди цветов появилась еще  третья  рука  (очень  загорелая)  и  помогла
подруге сойти.
     Закуска, которую мистер Тартар сервировал в адмиральской каюте  простым
нажатием на пружинку и поворотом ручки, выдвинувшей вперед скрытую  в  стене
полку,  была  ослепительным  и  волшебным  пиршеством.   Дивные   миндальные
пирожные,   сверкающие   ликеры,   магически-законсервированные    восточные
сладости, цукаты  из  божественных  тропических  фруктов  появились  как  по
мановению ока и в неисчерпаемом изобилии. Но даже мистер Тартар не  в  силах
был остановить время; и бессердечное время так быстро побежало своей  легкой
стопой, что Розе пришлось в конце концов  спуститься  из  страны  волшебного
боба * на землю, а точнее в контору мистера Грюджиуса.
     - Ну-с, дорогая моя, - сказал мистер Грюджиус, -  теперь  надо  решить,
что нам делать дальше? Или, если выразить туже мысль в иной форме,  что  нам
делать с вами?
     - У Розы стал виноватый вид - бедняжка понимала,  какая  она  для  всех
обуза, даже для самой себя. Но никакого плана  она  не  могла  предложить  -
разве только ей храниться до конца жизни, в полной безопасности  от  пожара,
на верху многоступенчатой лестницы в гостинице Фернивал.
     - Вот что мне  пришло  в  голову,  -  сказал  мистер  Грюджиус.  -  Как
известно, эта достойная дама, Твинклтон, на каникулах проводит часть времени
в  Лондоне  в  целях  расширения  своей  клиентуры,  а  также  для  удобства
переговоров с  живущими  в  столице  родителями.  Так  нельзя  ли,  пока  мы
осмотримся и что-нибудь придумаем, пригласить ее приехать и пожить  месяц  с
вами?
     - А где мы будем жить, сэр?
     - Я  имел  в  виду,  -  пояснил  мистер  Грюджиус,  -  снять  в  городе
меблированную квартиру и просить мисс Твинклтон взять на себя заботы  о  вас
на это время.
     - А потом? - спросила Роза.
     - А потом мы будем не в худшем положении, чем сейчас.