и не верь!

                      И сохранишь ли ты с годами
                      Беспечной юности сиянье,
                      Чтоб забывать в минуты счастья
                      О том, что будет час прощанья?
                           Любви не верь!

                      Когда доверчивое сердце
                      На отдых вечный в землю ляжет,
                      Пусть безымянное надгробье
                      Какой-нибудь счастливой скажет:
                      "Любви не верь!" {*}
                      {* Перевод И. Красногорской.}

                              Входит служанка.

     Служанка. Вот книги и письмо от мистера Дарнлея. (Уходит.)
     Дама (разочарованно). Так он не придет  сегодня!  (Читает  письмо.)  "Я
чрезвычайно  сожалею,  но  весьма  спешное  дело  лишает  меня   возможности
навестить вас в ближайшие дни. Постарайтесь обрести спокойствие и надежду на
лучшее будущее. Будьте уверены, что, как только дела позволят мне, я приложу
все старания к тому, чтобы вернуть вам счастье и заставить вас забыть о при-
чиненном вам горе". Великодушный  Дарнлей!  В  вас  одном  моя  единственная
надежда! Книги - они потеряли для меня всякое  очарование!  Каждая  страница
пробуждает во мне печальные мысли.

                               Стук в дверь.

Кто-то пришел ко мне? Но это невозможно! Кому удалось обнаружить...

                Входит леди Джулиет, лицо ее закрыто вуалью.

     Леди Джулиет (в  сторону).  Так  молода!  И  кажется  совсем  невинной.
(Громко.) Сударыня, простите меня за вторжение.
     Дама. Я думаю, здесь какая-то ошибка.
     Леди Джулиет. Надеюсь, что это так. (В сторону.) Что мне ей сказать?  Я
пришла сюда потому, что не могла побороть себя, и теперь более смущена,  чем
она. (Громко.) Сударыня, один из моих друзей... не могу продолжать!
     Дама. Ее голос дрожит. Слезы. О каком еще несчастье пришла она поведать
мне?
     Леди  Джулиет.  Прочь  малодушие!  Сударыня,  вы  знакомы  с   мистером
Дарнлеем?
     Дама (вздрагивает). С мистером Дарнлеем? Вы пугаете меня. Что случилось
с мистером Дарнлеем? Говорите же.
     Леди Джулиет (насмешливо). Успокойтесь. Он чувствует себя прекрасно.
     Дама. Странно! Этот тон, эти взгляды, этот расстроенный вид...  Кого  я
имею честь видеть?
     Леди Джулиет. Вы видите женщину, которая забылась, придя сюда, женщину,
которая знает тайну вашего позора.
     Дама. О пощадите, пощадите!
     Леди Джулиет. Бедное дитя! Все еще не примирилась с бесчестьем.
     Дама. Если вы знаете мой позор, вы должны знать, как я  была  обманута,
как меня предали. Нет. Я не хочу обвинять его. Все это я заслужила. Имею  ли
я право искать сочувствия? Ведь я сама обманула доверие другого, может быть,
брат уже проклял меня. И душа моя запятнана его кровью? Сударыня, я не знаю,
кто вы и что привело вас сюда, но я обращаюсь к вам как женщина к женщине  и
заклинаю вас помнить, что эта тайна принадлежит не одной мне. Если мой  брат
узнает о той обиде, которую мне нанесли, если он узнает  имя  обманщика,  он
будет мстить до тех пор, пока не погибнет сам или не погубит того,  кто  еще
слишком дорог мне.
     Леди Джулиет. Погубит? О, не беспокойтесь.  Ваша  тайна  -  моя  тайна.
Обещаю вам, ни один упрек не коснется ушей того, кто оскорбил меня,  так  же
как и вас.
     Дама. Оскорбил вас? Так вы его знаете? Вы...
     Леди Джулиет (гордо). Довольно, сударыня. Мои обиды не похожи на  ваши,
у меня нет угрызений совести.
     Дама (закрывает лицо руками). Ах!
     Леди Джулиет (ходит  взад  и  вперед  по  комнате).  Нет,  я  не  стану
выставлять напоказ свое  несчастье.  Я  не  выставлю  на  позор  отца  моего
ребенка! А его жизнь? Заставить его рисковать жизнью только потому,  что  он
смотрел на женщину, как на забаву.  А...  она  закрыла  лицо,  так  вот  кто
похитил у меня его сердце! Какая мука! (Подходит к столу  и  видит  письмо.)
Его почерк! (Читает.) "Будьте уверены, что, как только дела позволят мне,  я
приложу  все  старания,  чтобы  вернуть  вам  счастье  и  заставить   забыть
причиненное вам горе". Женщина, ты лишила меня всего на  свете.  У  грешницы
всегда есть утешитель, у покинутой нет никого!
     Дама. Кто вы? Чем я оскорбила вас? Чем могла вызвать упреки  незнакомой
мне женщины?
     Леди Джулиет. Чем? Так знайте же, что я...  Но  нет!  Не  унижу  своего
имени, не назову его в этих стенах! Дама.  Скажите  же!  Скажите!  Я  больше
страдала, чем заставляла страдать других! Не уходите так. Освободите меня от
тяжести ваших упреков. Не отворачивайтесь от меня с таким презрением.
     Леди Джулиет. Я отворачиваюсь,  чтобы  не  видеть  вашего  лица,  чтобы
больше не оскорблять падшую, чтобы той, которая отняла у меня все,  оставить
мое сострадание и мое прощение? (Уходит.)
     Дама. Прощение? Ах, все ясно! Мой позор  ослепил  меня!  Это  еще  одна
жертва, которую он, может быть,  тоже  называл  своей  женой.  Остановитесь!
Остановитесь! (Идет к двери.)

                    Дверь открывается, входит служанка.

     Служанка. Что случилось, сударыня? Эта странная леди...
     Дама. Пустите меня! Я должна остановить ее... Служанка.  Но  она  ушла,
сударыня! Вы нездоровы, вам дурно!
     Дама.  Дайте  мне  руку.  Джейн,  вы  помните  меня  со  времен   моего
счастливого детства.
     Служанка. Я качала вас в колыбели. Дама. И видели меня на руках матери.
Служанка. Сокровище мое, да... Дама. Сейчас у меня нет матери - и  я  совсем
беззащитна. Ну ничего, невинность спит не так крепко в своей  колыбели,  как
печаль в могиле.

                                  Уходят.


        "СЦЕНА ВТОРАЯ"

                         Библиотека в доме Дарнлея.
                 Входит Мейнуэринг, он обмахивается шляпой.

     Мейнуэринг. Ну и дела.  Кредиторы  просто  проходу  не  дают.  Я  тайно
передал все мои сбережения старшему клерку Дарнлея. Если Дарнлей разорен,  я
тоже разорен. Но теперь я спокоен. Так и следовало поступить! Я  обязан  ему
всем - всем, что я съэкономил и отложил для  сестры,  которая,  надеюсь,  не
умирает с голоду. Если бы она и в самом деле голодала, я бы и тогда  не  дал
ей ни гроша, не  подал  бы  ей  даже  милостыни.  (Молчит,  потом  садится.)
Бедняжка! Я бы дал отрубить свою правую руку, лишь бы  снова  услышать,  как
дом наполняется ее веселым пением. Она никогда  не  пела,  если  знала,  что
провинилась. Черт бы побрал эти изящные кресла! В этом  доме  даже  посидеть
удобно нельзя! А эта мерзкая леди Джулиет,  как  всегда,  где-то  пропадает,
пока муж борется с отчаянием и разорением. (Вынимает  портсигар  и  зажигает
сигару.) Да... Между прочим, этот запах наверняка шокировал бы  ее  милость.
Она с наслаждением вдыхает фимиам лести своего любовника и падает в  обморок
от запаха сигары.

              Входит мисс Плесид, она разговаривает со слугой.

     Мисс  Плесид.  Если  придет  мистер  Фиш,  проводите   его   сюда.   Не
докладывайте, скажите только, что  я  жду  его  в  библиотеке.  Ага!  Сейчас
посмотрим, смогу ли я напугать его до того, что он сам откажется  от  нашего
союза и оставит деньги за мной. У меня ничего не  вышло,  когда  я  пыталась
разыграть из себя дурочку, попробуем достигнуть  цели,  представ  перед  ним
мегерой. Здесь кто-то курит! Ах, это вы, дорогой мистер Мейнуэринг.
     Мейнуэринг. Прошу прощения. Дарнлей разрешает курить в библиотеке.  Для
мужчины  выкурить  хорошую  сигару  все  равно,  что  для  женщины   всласть
поплакать.
     Мисс Плесид.  Безусловно.  Я  ничего  не  имею  против.  Мне  это  даже
нравится. (В сторону.) Он, кажется, удивлен. Проделаю-ка  я  с  Мейнуэрингом
то, что собираюсь проделать с Фишем. (Громко.) Да будет вам  известно,  что,
когда я жила со своим бедным дядюшкой  в  Лестершире,  я  имела  обыкновение
курить сигару, когда выезжала верхом на охоту.
     Мейнуэринг. Верхом на охоту?
     Мисс Плесид. Ну да! Неужели вы никогда не  слышали  о  моих  успехах  в
Мелтоне, никогда не слышали о моем торжестве в Ленгли Брум?
     Мейнуэринг. Мой бедный молодой друг, разрешите пощупать ваш пульс.
     Мисс Плесид. Он всегда бьется немного учащенно,  когда  я  вспоминаю  о
Ленгли Брум.

                               Стук в дверь.

(В сторону.) Это он. Начнем же. (Громко.) Что это был за день. (Напевает.)

                  Южного ветра порыв, мутного неба рассвет
                  Возвестили начало охоты...

Мне  пришлось  скакать  верхом  пятнадцать  миль.  Дядюшка страдал подагрой,
поэтому  мы наняли фаэтон, запряженный четверкой, и погнали лошадей. В Кратч
Холлоу  я  села  на  коня. Зрители сгорали от нетерпения. Вот здесь герцог -
стоит с нахмуренными бровями: гончие еще не чуют добычи. Там, где вы стоите,
- граф Скемпер.

                                Входит Фиш.

А  вон  там  красавчик  Том. (Показывает на Фиша, делая вид, что не замечает
его.)  Вдруг  слышим  -  гав,  гав,  гав  -  гончие  почуяли  добычу. Лошади
захрапели.  Новички явно нервничают. И вот выбегает лисица - здесь, у самого
камина.  Ой,  ла-ла,  гей,  гей!  Ату  ее! Ату! Перескакиваем через каменную
ограду, по холмам, прямо в лес. Красавчик Том впереди всех, и вдруг он резко
останавливается  перед  забором  и  бух  со  всего  размаху  в канаву. "Лежи
спокойно,  если  тебе  дорога жизнь!" - кричу я и перескакиваю через него на
моей гнедой Бесс, оставляя позади забор, канаву, Тома! Лисица поворачивает к
мельнице,  собаки  в другую сторону - все замерли. "Ушла! - кричит герцог, -
вон она крадется с другой стороны ручья! Лови ее, лови!" Скачу прямо в ручей
-  бултых! Брызги во все стороны. Благополучно добираюсь до берега, перевожу
дыхание,  вода  стекает  с  меня  ручьями, лошадь дрожит. Несусь дальше! Моя
лошадь  и  лошадь  графа  Скемпер  идут ноздря в ноздрю. Ату ее, ату! Суета,
суматоха! Наконец-то лисица ранена! "Отважная девчонка!" - кричит герцог. Ну
и  день! Разрешите прикурить сигару. (Зажигает сигару и опускается на диван,
на котором в безмолвном оцепенении сидит Фиш.)
     Фиш. Да это же сумасшедший дом! Может быть, ее искусал противный  щенок
леди Джулиет?
     Мисс Плесид. Ах! Мистер Фиш, как я испугалась.
     Фиш. Я тоже. (Мейнуэрингу.) Что все это значит?
     Мейнуэринг. Откуда я знаю? Что я, семейный оракул, что ли?
     Мисс Плесид. Ах, мистер Фиш, надеюсь,  я  не  совсем  погибла  в  ваших
глазах.
     Мейнуэринг. Вот как? Она не хочет погибнуть  в  его  глазах?  Эй,  сэр.
Женитесь на ней, она вам покажет, где раки зимуют. Вы родились,  чтобы  жить
под башмаком. (Уходит.)
     Фиш.  Действительно,  мисс  Плесид,  я  никогда  не  ожидал,  что  ваши
наклонности тэк противоестественны.
     Мисс Плесид. Итак, я считаю,  что  бесполезно  дальше  продолжать  этот
обман. Видите ли, мой опекун так часто делал мне  выговоры  за  мой  слишком
необузданный характер, он так часто мне повторял: "мистер Фиш очень вежлив и
благоразумен,   ему   нравится,   когда   молодые   девушки    ведут    себя
благопристойно", что... ха-ха-ха! Мне удалось поймать вас на удочку.
     Фиш. Поймать меня на удочку?
     Мисс Плесид. Не сердитесь же, по-моему, в вас больше юмора, чем кажется
с первого взгляда. Клянусь, в вас есть немного темперамента. Но от этого  вы
нравитесь мне не меньше. И так как  скоро  мы  станем  мозолить  друг  другу
глаза, посмотрим, кто кого перетянет.
     Фиш. Мозолить глаза? Кто кого перетянет?
     Мисс Плесид. Между прочим, что за прелесть оседлать вдвоем велосипед  и
гнать вовсю. А вы умеете нажимать?
     Фиш. Господи благослови! Да она выражается, как извозчик.
     Мисс Плесид. А! Вы принесли завещание.  (Выхватывает  у  него  бумагу.)
Понимаю. Вот это условие. Совершенно верно. Я теряю половину, если отказываю
вам. Когда же свадьба? На следующей неделе?  Чем  скорее,  тем  лучше.  Хочу
наконец стать самостоятельной и поступать, как мне заблагорассудится.
     Фиш. Но, мисс Плесид, разрешите заметить вам, что охота, верховая  езда
и сигары (в сторону) - она, наверное,  и  пьет  тоже  (громко)  -  качества,
которые едва ли совместимы с хозяйкой моего изящного уединенного поместья.
     Мисс Плесид. Осмелюсь вам заметить, что вы будете еще больше  удивлены,
когда мы поженимся.
     Фиш (в сторону). Я безумно волнуюсь.  Может  быть,  она  все-таки  сама
откажет мне. Мне кажется, сударыня, авторитет мужа...
     Мисс Плесид. Это то, что я никогда не буду признавать.
     Фиш (в  сторону).  Вот  гадюка!  Взгляну  на  завещание.  Три  процента
годовых! С такой женой я погиб! Но тридцать тысяч фунтов. Если я женюсь, она
доведет меня до самоубийства. Но тридцать тысяч фунтов! Если бы  хоть  сумма
немного меньше... Мисс Плесид, прошу вас назначить день.
     Мисс Плесид (в  сторону).  Все  погибло!  Бедный  Мейнуэринг!  Потерять
половину состояния, которое я могла бы принести ему. (Громко.)  Нет,  мистер
Фиш, боюсь, что я должна буду пожертвовать...
     Фиш. Продолжайте, прошу вас. (В сторону.) Сейчас она откажет мне. И это
обойдется ей в пятнадцать тысяч фунтов. Пятнадцать тысяч  фунтов  и  никакой
жены! Продолжайте же, моя дорогая Амелия.

                Входит леди Джулиет, она очень взволнована.

     Леди Джулиет (падает на грудь Амелии). О друг мой! Я... я... (Рыдает.)
     Мисс Плесид.  Боже!  Что  случилось?  Успокойтесь!  Сэр,  леди  Джулиет
нездорова. Желаю вам всего хорошего.
     Фиш. Да, она выглядит совсем больной. Но вы сказали...

                   Леди Джулиет подходит к столу и пишет.

     Мисс Плесид (зовет слугу). Карету мистера Фиша. Сэр,  если  вы  сию  же
минуту не уйдете, я... Фиш. Вы...
     Мисс Плесид. Приму ваше предложение. Фиш.  Мисс  Амелия,  ваш  покорный
слуга. (Уходит.)

          Леди Джулиет запечатывает письмо и звонит. Входит слуга.

     Леди Джулиет. Мистер Дарнлей не возвращался?
     Слуга. Нет, ваша милость. Он все еще в Сити, и...
     Леди Джулиет. Отдайте ему это письмо, когда он придет. Нет, пошлите его
сейчас же. Немедленно!
     Слуга. Да, ваша милость, я сам отнесу его.
     Леди Джулиет. Хорошо.

                               Слуга уходит.

     Мисс Плесид. Вы пугаете меня. Что это за письмо? Что вы там написали?
     Леди Джулиет. Что я написала? Я написала ему о своем решении расстаться
с ним немедленно и навсегда. (Выходит в раздвижную дверь.)
     Мисс Плесид. Расстаться? Не  ослышалась  ли  я?  Господи,  неужели  эта
замечательная  женщина  действительно  раба  своих  страстей.  Но  нет!  Эти
рыдания. Я должна пойти и...

         Слуга докладывает о Марсдене, который появляется в дверях.

     Maрсден. Простите, мисс Плесид. Где леди Джулиет? Я должен  видеть  ее.
Я... вот ее голос. (Идет к двери.)
     Мисс Плесид (останавливая его). Нет, нет! Сейчас вы  не  можете  видеть
леди Джулиет.
     Mарсден. Но почему?
     Мисс Плесид. Чьи-то низкие происки  сильно  расстроили  ее.  Она  очень
несчастна. И в такую минуту...
     Марсден. В такую минуту друг имеет право утешить. (Кланяется и уходит.)
     Мисс Плесид. Утешить? Для него утешить - значит погубить. Я не  оставлю
ее в таком состоянии  наедине  с  этим  человеком,  который  ведет  какую-то
коварную игру. Горе женщины может утешить только женщина. (Уходит  вслед  за
Марсденом {В сценическом варианте окончание сцены было изменено.})
`

        "СЦЕНА ТРЕТЬЯ"

                              Контора Дарнлея.
                      Входит Дарнлей, за ним Парсонс.

     Дарнлей. Итак, нажим кредиторов усиливается?
     Парсонс. Сэр, паника растет с каждой минутой. Огромная  сумма,  которую
мы имели в понедельник, почти иссякла.
     Дарнлей (показывает на свои часы). Мои часы правильны?
     Парсонс. Да, сэр, правильны.
     Дарнлей. Тогда все  в  порядке.  Меньше  чем  через  час  деловой  день
окончится.

                             Входит Мейнуэринг.

А завтра я получу деньги из Гамбурга.
     Парсонс. А послезавтра...
     Дарнлей.  А  послезавтра  акции,  на  которых  мы  прогорели   сегодня,
поднимутся в цене настолько, что мы сможем замостить золотом  Ломбард-стрит.
А еще через день, если ветер не переменится, "Удалец" будет в  устье  Темзы.
Потом прибудут мои агенты из Роттердама и Франкфурта, и еще через день толпа
на фондовой бирже узнает, что фирма Дарнлея окончательно  оправилась  и  что
она предоставила одному из европейских монархов самый  грандиозный  заем  из
всех когда-либо предоставленных государству  простым  купцом.  Ступайте.  Мы
спасены.

                              Парсонс уходит.

     Мейнуэринг. А если все эти надежды  не  оправдаются?  Если  гамбургские
суммы задержатся? Если акции будут по-прежнему  падать,  вместо  того  чтобы
подниматься, если...
     Дарнлей. Законы жизни принимают  в  расчет  все  эти  "если".  Пока  вы
говорили, я думал о том, на что еще я могу рассчитывать. Так вот! Я могу еще
продать принадлежащие мне акции Австралийского банка, а на следующей  неделе
поступят переводы из Гвианы и Барбадоса. (Роется в своих бумагах.)
     Мей.нуэринг. Ваше  хладнокровие  бросает  меня  в  жар.  Эти  громадные
операции рассеяли по свету все ваши богатства, и если подкрепление, которого
вы ждете и которое зависит от тысячи неожиданностей,  вдруг  не  придет,  вы
погибли.
     Дарнлей. Погиб? Человек никогда не погибнет, если его  разум  тверд,  а
имя его не запятнано. Подобно пауку,  который  вновь  и  вновь  плетет  свою
паутину, отважный человек создает новое богатство взамен утраченного.
     Мейнуэринг. Стоик! Будьте же человечны.
     Дарнлей. Я  человечен  и  именно  в  том,  в  чем  человечество  всегда
проявляет свою слабость, - в любви. Если  я  спокоен,  когда  кругом  бушует
буря, это только потому, что я вижу, как  над  моим  домом  всходит  солнце.
Вчера я нашел в  себе  силы  предупредить  Джулиет,  да  еще  в  присутствии
Марсдена. Я следил за ее лицом -  на  щеках  ее  горел  румянец  невинности.
Теперь опасность, угрожавшая моему дому, устранена, и муки ревности  уже  не
терзают сердце. Я сохранил самое дорогое для меня сокровище,  все  остальное
потеряло для меня прежнюю цену. Стоик,  говорите  вы?  Теперь  мне  угрожает
только потеря состояния, поэтому я стоик.

                               Входит слуга.

     Слуга (подавая ему письмо). От ее милости, сэр.
     Дарнлей. От Джулиет? Дела задержали меня слишком поздно вчера  вечером,
и я не видел ее с той  минуты,  когда  она  осталась  наедине  с  человеком,
который мне не страшен. Она,  вероятно,  обеспокоена  моим  отсутствием  или
состоянием моих дел. Подождите за дверью.

                               Слуга выходит.

     Дарнлей(читает). "Сэр"! Сэр? "Я всегда знала, что наши привычки и вкусы
совершенно несходны.  Оскорбление,  которое  вы  нанесли  м-не  вчера  своим
подозрением, как бы хорошо  оно  ни  было  замаскировано,  бросило  на  меня
тень...". Тень? На нее?  "...вынудило  меня  принять  решение...".  Не  могу
больше читать. Уж не схожу ли я с ума? Я не  спал  несколько  ночей,  зрение
изменяет мне. Человек сказал, что письмо от леди Джулиет Дарнлей?
     Мейнуэринг. От леди Джулиет. Да.
     Дарнлей. Что же дальше? "...Решение, которое..."  -  здесь  так  душно,
тяжело дышать.

                         Мейнуэринг открывает окно.

Спасибо.  Теперь  легче.  "...Просить вашего согласия на немедленный развод.
Подробности  предоставляю  решать  вам  и  моему  отцу".  Это  не ее почерк.
Ха-ха! Это подделка! Посмотрите, смотрите.
     Мейнуэринг (читает). О Дарнлей, будьте же и теперь стоиком.
     Дарнлей. Говорю вам, это  подделка.  Три  месяца  тому  назад  какой-то
несчастный безумец подделал мою подпись за жалкую подачку. Я не  преследовал
его. Но какое наказание придумать для того, кто так  лжет,  лжет,  говорю  я
вам! Подделать руку той, которая... Подделка! Гнусная подделка!
     Мейнуэ  ринг.  Нет,   это   не   подделка.   Очевидно,   это   какое-то
недоразумение. Кто-нибудь довел ее до этого... Ясно! (Звонит.)