праву.
                 Порукою, что ты и тут непобедим,
                 Мне был поверженный во прах Иерусалим. {24}
                 Я верил: мужество, не знавшее предела,
                 Тебе не даст, о Тит, попрать свое же дело,
                 И покоритель стран, народов и царей
                 Не подпадет под власть слепых своих страстей.

                                    Тит

                 Тем слава горше мне, чем похвалы пышнее.
                 Насколько б для меня стал блеск ее ценнее,
                 Когда бы только жизнь была ее ценой!
                 Во мне стремленье к ней зажег не кто иной,
                 Как та, с кем должен я теперь навек проститься.
                 Ты знаешь, что еще не так давно гордиться
                 Я именем своим пожалуй бы не стал:
                 Неронов двор меня в те годы воспитал, {25}
                 И, соблазнительным подвластный впечатленьям,
                 Я необузданным отдался наслажденьям.
                 Но вот пришла любовь. Чье сердце не горит
                 Желаньем угодить тому, кто в нем царит?
                 Я жизни не щадил: все предо мною пало.
                 Но крови, жертв и слез казалось слишком мало,
                 Чтоб ласков стал ко мне моей царицы взор,
                 И начал помогать несчастным я с тех пор.
                 Я всюду изливал свои благодеянья,
                 Лишь одного ища за это воздаянья:
                 Любимой принести, довольной наконец,
                 Богатый урожай мне преданных сердец.
                 Я всем обязан ей. А какова награда?
                 Весь долг мой возложить мне на нее же надо.
                 Вот доброты ее, любви ее цена -
                 Слова жестокие: "Уехать ты должна".

                                   Паулин

                 Помилуй, государь! До самого Евфрата
                 Ты, к удивлению смущенного сената,
                 Расширил власть ее. Безумец лишь корит
                 Неблагодарностью того, кто так дарит.
                 Нет, рассчитался ты сверх меры с Вероникой.

                                    Тит

                 Утеха жалкая в печали столь великой!
                 Открыто сердце мне возлюбленной моей:
                 Лишь я, один лишь я всегда был нужен ей.
                 Со дня - счастливый он, тот день, или несчастный? -
                 Как стали оба мы такой любви подвластны,
                 Томясь и думая лишь обо мне одном,
                 Чужая в городе и во дворце моем,
                 Она проводит в день едва ли час со мною
                 И кротко ждет меня все время остальное.
                 И если мне теперь случается порой
                 Попозже, Паулин, зайти в ее покой.
                 Она уже в слезах, и с нею я вздыхаю,
                 И слезы на ее ресницах осушаю.
                 Все то, что придает любви такую власть:
                 Упреки нежные, немеркнущую страсть,
                 Стремленье нравиться, бесхитростность прямую,
                 Блеск, прелесть, смелость - все всегда в ней нахожу я.
                 Пять лет я каждый день {26} в покои к ней вхожу
                 И словно в первый раз на милую гляжу.
                 Закончим разговор. Признаюсь, друг, тебе я:
                 Чем больше думаю, тем становлюсь слабее.
                 О боги, что сказать я должен ей сейчас?
                 Довольно! Пусть удар скорей падет на нас.
                 Есть долг, и я пойду стезей его отважно,
                 А выживу иль нет - не так уж это важно.


ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

                           Тит, Паулин, Рутилий.

                                  Рутилий

                 Царица жалует, мой господин, к тебе.

                                    Тит

                 Ах, Паулин!

                                   Паулин

                             Так что ж? Слабеешь ты в борьбе?
                 Что решено тобой - должно осуществиться.
                 Пора!

                                    Тит

                        Да, да, ты прав. Пускай войдет царица.


ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

                      Тит, Береника, Паулин, Фойника.

                                  Береника

                 Надеюсь, ты простишь меня, властитель мой,
                 За то, что мне пришлось нарушить твой покой.
                 Но коль дивится двор, какой мне жребий выпал,
                 Какими ты меня щедротами осыпал,
                 Могу ли, от всего и всех отчуждена,
                 В такой счастливый час молчать лишь я одна?
                 Позволь же мне сказать здесь, перед другом Тита
                 (Я знаю, от него о нас ничто не скрыто):
                 Окончен траур твой, и снят любой запрет,
                 А все-таки тебя со мною рядом нет.
                 Слыхала я, что мне венец сулишь ты новый,
                 Но за день от тебя не слышала ни слова.
                 Иль цезарь думает, что лишь сенату он
                 Обязан изъяснять, в кого и как влюблен?
                 Ах, Тит, мой Тит, любви не нужны выраженья,
                 В которых слышатся лишь страх и уваженье!
                 Зачем твоя любовь о царствах говорит
                 И только их - увы! - возлюбленной дарит?
                 Величья, пышности мне разве больше надо,
                 Чем слова твоего, чем ласкового взгляда?
                 Лишь их и только их я алчу всей душой.
                 Возьми дары назад и больше будь со мной!
                 Неделя протекла, но ты, как прежде, занят.
                 Когда ж любовь твоя безмолвствовать устанет?
                 Хоть слово от тебя, хотя б единый взор!..
                 Не обо мне ль сейчас вели вы разговор?
                 Касались ли меня неведомые речи,
                 Которые прервал ты ради нашей встречи?

                                    Тит

                 Беру в свидетели всевышних и благих:
                 И день, и ночь царишь ты в помыслах моих.
                 Пусть разделяют нас дела, заботы, стены,
                 Но сердце верное не ведает измены.

                                  Береника

                 С какой холодностью клянешься ты сейчас,
                 Что пламень твой былой доселе не угас!
                 Зачем в свидетели ты призываешь вышних?
                 Чтоб убедить меня, не надо клятв излишних,
                 А для того, чтоб вновь покой обрел мой дух,
                 И вздоха твоего достаточно, мой друг.

                                    Тит

                 Царица...

                                  Береника

                            Ты, едва начав, теряешь силы
                 И, как в смущении, отводишь взор унылый.
                 Неужто ясного не видеть мне лица?
                 Ужель тебя гнетет доныне смерть отца,
                 И мрак души твоей смятенной не оставил?

                                    Тит

                 О, если б до сих пор отец мой нами правил,
                 Как счастлив был бы я!

                                  Береника

                                        Стенания твои -
                 Сыновней, истинной свидетельство любви.
                 Но должное воздал ты памяти отцовой,
                 И от тебя твой Рим сегодня ждет иного.
                 Не смею говорить я о себе самой,
                 Хоть утешал тебя когда-то голос мой,
                 Хотя и мне, когда меня жестоко била
                 Судьба из-за тебя, всегда довольно было
                 Лишь слова твоего, чтоб слезы осушить.
                 Ты об отце скорбишь: с ним легче было жить;
                 Меня же (вспоминать об этом нестерпимо!)
                 Стремятся разлучить со всем, что мной любимо,
                 Меня, которая томится и скорбит,
                 Пробыв с тобой хоть час в разлуке, милый Тит!
                 Ведь я умру, узнав, что выросла преграда
                 Меж нами...

                                    Тит

                              Пощади, владычица, не надо!..
                 В такой недобрый час так много доброты!
                 К неблагодарному щедра напрасно ты.

                                  Береника

                 К неблагодарному? Недосказал ты что-то.
                 Не в тягость ли тебе любви моей щедроты?

                                    Тит

                 Нет! Раз нельзя молчать, скажу: всего сильней
                 Сейчас любовью я испепелен своей,
                 Но...

                                  Береника

                        Говори же!

                                    Тит

                                    Рим... Народ...

                                  Береника

                                                     Чем ты взволнован?

                                    Тит

                 Нет, Паулин, уйдем: язык мой словно скован.


ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

                             Береника, Фойника.

                                  Береника

                 Как! Он уже ушел, и снова я одна?
                 Фойника милая, но в чем моя вина?
                 Что значит, что - увы! - таит молчанье Тита?

                                  Фойника

                 Ума не приложу. Но вдруг тобой забыта
                 Размолвка некая? Припомни: может быть,
                 Его тебе в сердцах случилось оскорбить,
                 Прогневать?

                                  Береника

                             Помню все: поступки, взгляды, речи
                 От самых первых дней и до последней встречи
                 И знаю, - о, поверь! - что можно лишь одну
                 Любовь чрезмерную поставить мне в вину.
                 Скажи по совести, не бойся сделать больно -
                 Неужто я могла задеть его невольно
                 Упреком за его сыновнюю любовь,
                 За то, что царства мне дарит он вновь и вновь?
                 Возможно, Рима он и впрямь сейчас боится,
                 И впрямь его женой не может быть царица?
                 О, горе!.. Но ведь сам твердил он сотни раз,
                 Что разлучить закон уже не в силах нас.
                 Да, сотни раз... Узнать должна я и сумею,
                 Зачем он все стоял, заговорить не смея.
                 Нет, нет, не в силах жить я с мыслью роковой,
                 Что он презрел меня или обижен мной.
                 Пойдем же вслед за ним. Мне кажется, Фойника,
                 Я разгадала все, что странно в нем и дико.
                 То ревность чуткая: проведал, верно, он,
                 Что Антиох в меня безудержно влюблен.
                 Сейчас царя он ждет к себе, мне говорили.
                 Не будем ни гадать, ни расточать усилий,
                 И то, что ранило меня так глубоко,
                 Развеется теперь мгновенно и легко.
                 Мой Тит, успех твой мал, и в нем не много славы.
                 О, если бы иной соперник величавый
                 Явился искушать любовь мою к тебе,
                 Повлек бы к более блистательной судьбе
                 Твою любимую, дарил ей царства, троны,
                 А ты - один лишь пыл своей души влюбленной,
                 Я и тогда б тебе не предпочла его,
                 И ты бы знал, что ты дороже мне всего.
                 Одним любимого я успокою словом.
                 Не бойся же, любовь, лети к победам новым.
                 Нет, зря несчастною считала я себя:
                 Пускай ревнует Тит - ревнуют, лишь любя.


ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

                            Тит, Антиох, Аршак.

                                    Тит

                 Как! Уезжаешь ты? И так притом поспешно,
                 Что бегством твой отъезд покажется, конечно?
                 И попрощаться ты не захотел со мной,
                 И от меня, как враг, отъезд скрываешь свой.
                 Все - Рим и двор - решат, что поступил ты плохо,
                 А что же думать мне как другу Антиоха?
                 Ведь разве - ты признай - я дружбою своей
                 Не выделил тебя в толпе других царей?
                 Пока отец мой жил, тебе всегда открыто
                 Могло быть, Антиох, одно лишь сердце Тита.
                 Теперь, когда моя рука полна щедрот,
                 Ужели от меня достойнейший уйдет?
                 Ты, может, думаешь, что, позабыв былое,
                 Лишь о величии я одержим мечтою,
                 А прежние друзья отныне в стороне,
                 Уже ненужные, уже чужие мне?
                 Пренебрегающий щедротами моими,
                 Ты мне сейчас, мой друг, всего необходимей!

                                   Антиох

Я?

                                    Тит

                    Ты.

                                   Антиох

                         Что ж даст тебе, властителю царей,
                 Тот, кто один из них - лишь милостью твоей?

                                    Тит

                 Нет, царь, я не забыл, что делишь ты по праву
                 Со мною пополам моей победы славу;
                 Что между пленников, которых видел Рим, -
                 Все знают, - не один был пленником твоим;
                 Что в Капитолии развешаны трофеи,
                 Тобою взятые в сраженной Иудее.
                 Я не прошу тебя идти на смертный бой
                 И сокрушать врагов - мне нужен голос твой.
                 Ты Беренике друг, вернейший друг, который
                 Всегда готов ей быть защитой и опорой,
                 И в целом Риме нет ей ближе никого,
                 И отдал с давних пор ты нам себя всего.
                 Во имя близости, которой нет теснее,
                 Употреби, прошу, всю власть свою над нею,
                 Пойди к ней от меня.

                                   Антиох

                                      Явиться к ней? Сейчас?
                 Я был ведь у нее - и был в последний раз.

                                    Тит

                 Нет, нет, мне нужно, друг, чтоб ты пошел к ней снова!

                                   Антиох

                 Ей надо лишь тебя и никого другого.
                 Мой цезарь, почему не хочешь ты принесть
                 Избраннице своей столь радостную весть?
                 Ведь ныне вся она - надежда, нетерпенье.
                 Ручаюсь я тебе в ее повиновенье.
                 Сказала мне она, что скорый твой приход
                 О браке вашем весть ей ныне принесет.

                                    Тит

                 О, как бы я желал, чтоб совершилось это,
                 Как счастлив был бы ждать блаженного ответа!
                 Да, все ей высказать сегодня я хотел,
                 Но вот - увы! - теперь разлука наш удел.

                                   Антиох

                 Как? Расстаетесь вы?

                                    Тит

                                      Так хочет рок злосчастный.
                 Не увенчает брак любви такой прекрасной.
                 Я тщетно тешился надеждой золотой:
                 Царица завтра же отправится с тобой.

                                   Антиох

                 О боги! Правда ли?

                                    Тит

                                     Виной - моя порфира.
                 Я властью цезаря решаю судьбы мира,
                 Могу и низлагать царей, и создавать,
                 Но сердца никому не волен отдавать.
                 Рим, давний враг царей, не примет благосклонно
                 Прелестнейшей из жен, воспитанных для трона.
                 Тиара царская, венчанных предков ряд
                 Страсть императора позорят и сквернят.
                 Я мог бы, не боясь молвы и осужденья,
                 Пылать к избраннице незнатного рожденья,
                 Рим согласился бы признать женой моей
                 Любую, жалкую - но лишь его кровей.
                 Сам Юлий не посмел презреть веленье рока.
                 И если не прощусь я с дочерью Востока,
                 То на глазах у ней разгневанный народ
                 Ее изгнания потребовать придет.
                 Чтоб избежать стыда, наигорчайшей боли,
                 Раз надо уступить - уступим высшей воле.
                 Молчанье уст моих и взора моего
                 Не подсказали ей, к несчастью, ничего.
                 И требует она тревожно и упрямо,
                 Чтоб я на этот раз с ней объяснился прямо.
                 Так вот, прошу тебя, избавь меня, мой друг,
                 От объясненья с ней - ужаснейшей из мук;
                 Скажи ей, почему я соблюдал молчанье,
                 И умоли ее не требовать свиданья.
                 Ей от меня и мне от милой передашь
                 Слова прощальные, посредник верный наш.
                 Нам свидеться нельзя: мы в грусти безнадежной
                 Остатков мужества лишимся неизбежно.
                 Но если б скорбный день стал для нее светлей
                 От веры в то, что я навеки предан ей,
                 Ах, друг мой, поклянись царице, что, тоскуя,
                 Спокойно царствовать вовеки не смогу я,
                 Что всюду и всегда, влюбленному в нее,
                 Изгнаньем станет мне правление мое!
                 И если, отобрав все лучшее на свете,
                 Мне рок безжалостный навяжет долголетье,
                 Ты, с нею связанный лишь дружбою одной,
                 Не оставляй, прошу, ее в беде такой.
                 Хочу, чтоб на Восток вы с ней вернулись вместе,
                 Чтоб это славный был триумф, а не бесчестье;
                 Чтоб ваше дружество не меркло никогда,
                 Но вспоминали вы и обо мне всегда;
                 Чтоб ты в стране своей соседом стал царице.
                 Теперь один Евфрат да будет вам границей.
                 Так в Риме славен ты, и чтим, и знаменит,
                 Что этот дар сенат, конечно, утвердит.
                 Владения твои умножит Киликия. {27}
                 А ты с царицей будь все эти дни лихие,
                 С той, что была всегда мне жизнь, надежда, свет
                 И будет дорога мне до скончанья лет.


ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

                               Антиох, Аршак.

                                   Аршак

                 Да, счастье от тебя не отвратило лика:
                 Тебе вручается, властитель, Береника.
                 Вам ныне предстоит совместный долгий путь.

                                   Антиох

                 Дай мне сейчас, Аршак, опомниться, вздохнуть.
                 Как удивительно все это и нежданно:
                 Тит отдает мне то, что так ему желанно.
                 Не знаю: верить ли, что это не во сне,
                 А если это явь - то радоваться ль мне?

                                   Аршак

                 Как, господин мой царь, слова твои пойму я?
                 Каким сомненьям вновь поддался ты, тоскуя?
                 Иль ты обманывал меня, когда сейчас,
                 С царицей свидевшись - увы! - в последний раз
                 И трепеща еще от смелого признанья,
                 Мне о любви своей сказал и о страданье?
                 Расстроился теперь злосчастный этот брак.
                 Но чем же ты смущен? Я не пойму никак.
                 Любовь тебя зовет: иди, лети за нею.

                                   Антиох

                 Царицу должен я доставить в Иудею,
                 В пути нам частые беседы предстоят,
                 Привыкнет взор ее встречать мой дол