ев цезаря, от страха не могла
                 Понять, где я, что я, невинна иль виновна,
                 А цезарь, чуть взглянув, подносит хладнокровно
                 Мне трон Октавии! Нежданный приговор!
                 За что такая честь, за что такой позор?
                 Ты знаешь, господин, я одинока с детства:
                 Сиротство мне семья оставила в наследство,
                 Мой род угас, и я старалась воспитать
                 В душе достоинства, ее скорбям под стать.
                 Мне, свыкшейся давно с безвестной темной ночью,
                 Как миру целому явиться вдруг воочью?
                 Блеск ослепит меня и, что важней всего,
                 Другая все права имеет на него.

                                   Нерон

                 Решенье принято. Она развод получит.
                 Страх - робость, может быть? - тебя напрасно мучит.
                 Не слепо выбрал я и знаю наперед:
                 Высоко ты взнесешь возвышенный свой род.
                 Не отстраняйся же от славы величавой,
                 Не отвергай ее, пленившись жалкой славой
                 Отказа от всего, чем так прекрасен свет!
                 Ты будешь каяться, сказав надменно "Нет!"

                                    Юния

                 Нет тайн в моей душе от неба всеблагого:
                 Клянусь, она чужда тщеславия пустого.
                 Твой драгоценен дар, нет равного ему,
                 Но если этот дар из рук твоих приму,
                 В его сиянии далеко станет видно,
                 Что я Октавию ограбила бесстыдно.

                                   Нерон

                 Каких горячих ты полна о ней забот!
                 Подобные друзья у нас наперечет!
                 Отбросим хитрости, они сейчас некстати:
                 Все помыслы твои не о сестре - о брате,
                 И для Британика...

                                    Юния

                                    Британик дорог мне -
                 С тобою, господин, правдива я вполне.
                 Признания мои, быть может, и опасны,
                 Но чувства и слова у Юнии согласны:
                 Вдали от суеты, живя не при дворе,
                 Я не приучена к притворству и игре.
                 Да, мне Британик мил. Ему я назначалась
                 В супруги с малых лет, но так и не досталась,
                 Как не достался Рим. И с этих самых пор
                 Он, словно перст, один. Его покинул двор,
                 Нет больше почестей, да и друзей не стало,
                 Но это, господин, лишь крепче нас связало.
                 Ты наслажденьями свой каждый полнишь час,
                 Неведом цезарю запрет или отказ,
                 И вся империя к услугам властелина,
                 А ляжет на чело угрюмая морщина -
                 Не только Рим, весь мир покоя не найдет,
                 Пока унынья след не сдует, не сотрет.
                 Британик одинок. Начнут теснить несчастья -
                 К нему лишь я одна исполнена участья,
                 И, кроме слов скупых и слез, пролитых мной,
                 У сына Клавдия нет радости иной.

                                   Нерон

                 За каждую слезу, за ласковое слово
                 Я смерти предал бы соперника другого,
                 Но кару легкую Британику припас:
                 Он на свидание к тебе придет сейчас.

                                    Юния

                 Кто в доброте твоей посмеет сомневаться?

                                   Нерон

                 Я мог бы воспретить ему сюда являться,
                 Но в гневе может он наделать много бед
                 И понесет тогда заслуженный ответ.
                 Не погублю его. Пусть на свободе дышит.
                 Но прежде от тебя свой приговор услышит:
                 Пренебрежительно его прогонишь с глаз,
                 Не намекнув на то, что это - мой приказ,
                 Что цезарь ревностью к Британику измучен.
                 Нет, дай ему понять, что он тебе докучен,
                 Молчаньем каменным и холодом речей
                 Надежды уничтожь, мечтания развей.

                                    Юния

                 Мне на Британика такой удар обрушить?
                 Обеты растоптать и веру в нем разрушить?
                 Но даже если я заставлю лгать свой рот,
                 Он правду все равно в моих глазах прочтет!

                                   Нерон

                 Я буду здесь стоять, всевидящий, но скрытый.
                 Свою любовь к нему поглубже схорони ты:
                 Для наблюдения удобен мой тайник,
                 И сразу уловлю я ваш немой язык.
                 Чуть бросишь нежный взгляд - украдкой, осторожно
                 Британику конец. И это непреложно.

                                    Юния

                 И ты не сжалишься? Уж лучше бы тогда
                 Мне не встречаться с ним при жизни никогда!


ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

                           Нерон, Юния, Нарцисс.

                                  Нарцисс

                 Британик к госпоже идет. Твое веленье,
                 Мой цезарь?

                                   Нерон

                             Пусть войдет.

                                    Юния

                                            Молю...

                                   Нерон

                                                    К чему моленья?
                 Судьба Британика в твоих руках сейчас:
                 Увидишь ты его, а я увижу вас.


ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

                               Юния, Нарцисс.

                                    Юния

                 Нарцисс, скорей, беги, предупреди... О боги!
                 Конец, всему конец! Британик на пороге!


ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

                          Юния, Британик, Нарцисс.

                                  Британик

                 Мы снова свиделись! Награда из наград -
                 Глядеть в твои глаза! Я рад, безмерно рад,
                 Я счастлив, Юния, но на душе тревожно:
                 Встречаться во дворце нам будет ли возможно?
                 Ты счастье этих встреч дарила день за днем,
                 И вот я вынужден ловить его тайком...
                 А эта ночь! Твой страх, когда ты пробудилась!
                 О как ты плакала, но стража не смягчилась!
                 Но где же, где был я? Чья сумрачная власть
                 Мне не позволила, сразившись, мертвым пасть?
                 Поведай, Юния, меня ты вспоминала?
                 А как терзаюсь я, как мучаюсь, ты знала?
                 Жалела ли? Позволь мне верить в эту честь!
                 Что я почувствовал, когда услышал весть!..
                 Но ты безмолвствуешь, ни слова, ни движенья...
                 Ты холоднее льда, глаза без выраженья...
                 Не бойся, мы одни, я обманул врага,
                 Пойми, нам каждая минута дорога,
                 Утешь Британика, не будь так безучастна!

                                    Юния

                 Британик, во дворце все цезарю подвластно
                 И у безгласных стен есть зрение и слух.
                 Пойми же, цезарь здесь - как вездесущий дух.

                                  Британик

                 Давно ли Юния такой пугливой стала?
                 День плена - и уже любовь твоя устала.
                 А помнишь, ты клялась - любовь сильней невзгод,
                 Нам даже и Нерон завидовать начнет...
                 Мужайся, Юния! Не век он будет в силе.
                 Не все нас предали, не все нам изменили -
                 Их много, что меня согласны поддержать!
                 На нашей стороне его родная мать.
                 Им каждый оскорблен, и если римлян спросишь...

                                    Юния

                 Ты сам не веришь в то, что в гневе произносишь!
                 Нерон - и сколько раз ты это признавал! -
                 Везде снискал любовь, сердца завоевал.
                 Исполнен был и ты к Нерону уваженья,
                 А нынче говоришь в порыве раздраженья.

                                  Британик

                 Признаюсь, удивлен! Я здесь не для того,
                 Чтоб возносила ты его, как божество!
                 Минуту улучил, - легко ли это было? -
                 Хотел поведать все, что сердце истомило,
                 А драгоценный миг пожертвован - чему?
                 Возвышенной хвале злодею моему!
                 Все изменилось вдруг, все чуждо, непривычно,
                 Так сухо говоришь, глядишь так безразлично...
                 Отводишь взгляд... Так что ж, былой огонь остыл?
                 Британик надоел? Нерон тебя пленил?
                 Меня не любишь ты? Как мне поверить в это?
                 Я должен правду знать, я требую ответа!
                 Молчишь? Забыто все, и прошлое не в счет?

                                    Юния

                 Британик, уходи! Сюда Нерон идет!

                                  Британик

                 Снести такой удар и с жизнью не расстаться!


ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

                           Нерон, Юния, Нарцисс.

                                   Нерон

                 Ты...

                                    Юния

                       Нет, я ухожу, должна одна остаться:
                 Ему, как ты велел, я причинила боль,
                 Теперь скорбеть о нем и плакать мне позволь.


ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

                              Нерон, Нарцисс.

                                   Нерон

                 Ты видишь сам, Нарцисс, как любят эти двое!
                 Ее молчание, навязанное мною,
                 Красноречивей слов. Любим соперник мой,
                 Но истомлю его и развлекусь игрой.
                 Сомнения вселил я в Клавдиева сына,
                 И он горит в огне. Приятная картина!
                 Я к Юнии пойду, а ты к нему беги,
                 Неверием в нее пытай, язви и жги:
                 Он должен заплатить, пусть сам того не знает,
                 За то, что Юния при мне о нем рыдает.

                                  Нарцисс
                                   (один)

                 Нарцисс, ты слышишь вновь Фортуны сладкий зов.
                 Прикинуться глухим? Нет, я всегда готов
                 Навстречу ей бежать. Тут неуместна робость.
                 Чтоб на гору взойти, столкнем неловких в пропасть.


ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

                                Нерон, Бурр.

                                    Бурр

                 Покорствуя тебе, собрался в путь Паллас.

                                   Нерон

                 А как столь тягостный для гордости приказ
                 Моя стерпела мать?

                                    Бурр

                                    Недолго ждать придется,
                 И горечь сразу же в попреках изольется.
                 Негодованием она полна давно,
                 И пусть бы изошло в пустых словах оно.

                                   Нерон

                 Считаешь, замысел в ней зреет потаенный?

                                    Бурр

                 Опасен нрав ее, суровый, непреклонный.
                 В войсках до наших дней Германик не забыт,
                 И каждый римлянин ее отца в ней чтит. {60}
                 Ей ведом сей почет и как он повсеместен,
                 Тебе же ведомо, что страх ей неизвестен.
                 Всего ж опаснее, что смертоносный нож
                 Ты в руки матери своей рукой даешь.

                                   Нерон

Я?

                                    Бурр

                    Да. Твоя любовь - что может быть опасней?

                                   Нерон

                 Но с нею в бой вступать - что может быть напрасней?
                 Все понимаю сам, но никаким врачам
                 Ее не исцелить.

                                    Бурр

                                 Все понимаешь сам,
                 Но к этой немочи, хотя она в зачатке,
                 Ты на поклон пошел, хитро избегнув схватки,
                 А если б, долг избрав поводырем в пути,
                 Ты сердцу воспретил в союз с врагом войти
                 И если б, доблести исполнен изначальной,
                 Взор обратил к жене, к Октавии печальной,
                 Чья неизменная, чья кроткая любовь
                 Пренебрежение прощает вновь и вновь,
                 И если б Юнию дня три или четыре
                 Встречать не пожелал, - тогда, с собою в мире,
                 Сумел бы без труда свою любовь избыть:
                 Мы любим лишь тогда, когда хотим любить.

                                   Нерон

                 Уместен твой совет, как в битве уничтожить
                 Врагов отечества и славу приумножить,
                 Или когда враги уже разбиты в прах
                 И мирно речь ведем в сенате о делах.
                 Тебе доверюсь я в таких вопросах смело,
                 Но о любви судить - твое ли это дело?
                 Нет, нет, мой добрый Бурр, ты слишком прям и строг,
                 И мне в науке сей не нужен твой урок.
                 Я к Юнии пойду - в разлуке истомился.


ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

                                   Бурр.

                                    Бурр

                 Любуйся, Бурр, гляди: Нерон как есть явился!
                 Натуру лютую ты цепью мнил сковать,
                 Но цепь непрочную уже он начал рвать
                 И много бед, боюсь, свершит на воле... Боги!
                 Кто мне совет подаст? С кем разделю тревоги?
                 Сенека мог бы снять с меня хоть часть забот,
                 Но он в чужом краю в неведенье живет.
                 Не к Агриппине ли воззвать? Так будет лучше
                 И для нее... Она! Благословенный случай!


ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

                         Агриппина, Бурр, Альбина.

                                 Агриппина

                 Итак, я не права! Бурр, чести образец,
                 Мне сына воспитал как истинный мудрец!
                 Палласа жребий злой как объяснить изволишь?
                 Нерону он помог стать цезарем - всего лишь!
                 Искусно Клавдию сумел Паллас внушить,
                 Что надо пасынка скорей усыновить, -
                 И вот изгнанник он. Но, Бурр, тебе все мало:
                 Теперь Октавии соперница предстала.
                 А ты, ты, враг льстецов, чей долг - держать в узде
                 Нерона юный пыл, ты всюду и везде
                 Низкопоклонно льстишь и славишь, как заслугу,
                 Что он отринул мать и оскорбил супругу!

                                    Бурр

                 Напрасен, госпожа, твоих упреков град,
                 И цезарь, может быть, не так уж виноват.
                 Был изгнан им Паллас, но это справедливо:
                 Не в меру стал спесив, держался так кичливо,
                 Что императору пришлось пойти на то,
                 О чем мечтали все, сказать не смел никто.
                 Беда Октавии пока не безнадежна,
                 И осушить исток ее скорбей возможно,
                 Но не угрозами вернешь супруга ей,
                 А здравомыслием и кротостью речей:
                 От криков яростных вдвойне он свирепеет.

                                 Агриппина

                 Ах так! Зажать мне рот? Пусть кто-нибудь посмеет!
                 Чем больше я молчу, тем меньше в вас стыда,
                 Но пусть разрушу все, что строила года,
                 Вам даром не пройдет мое уничиженье:
                 И без Палласа есть пособники для мщенья!
                 Сын Клавдия уже постиг преступность дел,
                 В которых каяться - отныне мой удел.
                 Его явлю войскам, и повестью печальной
                 О жизни молодой, унылой и опальной,
                 Разжалобив сердца, сказать не премину,
                 Что перед ним должны мы искупить вину,
                 И встанут об руку сын Клавдия Британик
                 И - в образе моем - родитель мой Германик.
                 А кто соперник наш? Лишь Энобарба сын!
                 Бурр и Сенека с ним? Нет, он совсем один:
                 Все знают - это я вас, изгнанных, призвала,
                 С тех пор моя судьба судьбою вашей стала.
                 Услышит Рим о том, как вы мне помогли
                 И к преступлению от преступленья шли,
                 И за собой вели воспитанника к цели.
                 А чтоб особенно вы Риму омерзели,
                 О злодеяниях все толки подтвержу -
                 Убийства, даже яд... {61}

                                    Бурр

                                      Но слушать госпожу
                 Не станут и сочтут такие заявленья
                 Поклепом на себя в минуту ослепленья.
                 Да, общим был у нас к единой цели путь,
                 И это я войска заставил присягнуть
                 И не корю себя: все было по закону
                 В тот славный день, когда досталась власть Нерону.
                 Его, усыновив, сам Клавдий уравнял
                 С Британиком в правах и этим Риму дал
                 Свободу выбора. Коль есть нужда в примере -
                 Народной волею стал цезарем Тиберий,
                 А отпрыск Августа, его побег прямой,
                 Отвергнут Римом был Агриппа молодой.
                 Власть сына твоего тверда, неколебима:
                 Ты нанесешь удар, но он придется мимо.
                 К тому же, если мне захочет цезарь внять,
                 Он добротой смягчит разгневанную мать.
                 Я до конца пойду по избранной дороге.


ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

                            Агриппина, Альбина.

                                  Альбина

                 Себя не помнишь ты от горя и тревоги.
                 А вдруг до цезаря твои слова дойдут?

                                 Агриппина

                 Жалею об одном: что он сейчас не тут.

                                  Альбина

                 Молю, умерь свой гнев! Неужто брат с сестрою {62}
                 Так дороги тебе, чтоб жертвовать собою?
                 Во имя всех богов, сдержи себя, сдержи,
                 Правь цезарем в делах, но сердца не вяжи.

                                 Агриппина

                 Не понимаешь ты, но я-то разумею,
                 Что станет Юния соперницей моею
                 И, если не убить немедля эту страсть,
                 Ей - править и сиять, мне - в униженье впасть.
                 Я при Октавии не ведала печали,
                 О ней не помнили, ее не замечали,
                 Все ждали милостей лишь от меня одной,
                 Теснились вкруг меня просительной толпой.
                 Но нынче властвует другая в сердце сына.
                 Любимая с женой сольются воедино -
                 За взгляд, за нежный взгляд он ей отдать готов
                 Величие и власть, плоды моих трудов.
                 Пустеет мой дворец, лесть больше не курится...
                 Нет, нет, я не могу, я не хочу смириться!
                 Как ты жесток, Нерон! Взываю к небесам -
                 Пусть гибель!.. Но идет его соперник к нам.


ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

                   Британик, Агриппина, Нарцисс, Альбина.

                                  Британик

                 Я, госпожа, к тебе с отрадными вестями.