ть  Артур
делает со мной что хочет. Я не могу больше ждать. И как я только могла  сюда
приехать? Прочь отсюда, скорее. Ну, а лорд Дарлингтон... ох, вот он! Что мне
делать? Что я скажу ему? Может, он не выпустит меня? Я слышала, что  мужчины
бывают грубы, беспощадны... О! (Закрывает лицо руками.)

                            Входит миссис Эрлин.

     Миссис Эрлин. Леди Уиндермир!

      Леди Уиндермир вздрагивает, поднимает голову. Потом с презрением
                               отшатывается.

Слава богу, я не опоздала. Вы должны немедленно вернуться домой.
     Леди Уиндермир. Должна?
     Миссис Эрлин (властно). Да, должны!  Нельзя  терять  ни  секунды.  Лорд
Дарлингтон вот-вот будет здесь.
     Леди Уиндермир. Не подходите ко мне!
     Миссис Эрлин. Ах, вы на краю гибели, на краю зияющей  пропасти.  Сейчас
же уходите отсюда. Моя коляска ждет на  углу.  Идемте  вместе,  и  поезжайте
прямо домой.

              Леди Уиндермир снимает манто и бросает на диван.

Что вы делаете?
     Леди Уиндермир. Миссис Эрлин, если  б  вы  не  появились  здесь,  я  бы
уехала. Но сейчас, увидев вас, я поняла, что никакая сила не  заставит  меня
жить под одной крышей с лордом Уиндермиром. Вы  отвратительны!  В  вас  есть
что-то такое, от чего во мне закипает бешеная ярость. И я  знаю,  почему  вы
здесь. Это мой муж послал вас - заманить меня домой, чтобы я служила  ширмой
для ваших с ним отношений.
     Миссис Эрлин. Бог с вами, вы не думаете этого, не можете думать!
     Леди Уиндермир. Возвращайтесь к моему мужу, миссис Эрлин. Он ваш, а  не
мой. Вероятно, он боится  скандала.  Мужчины  такие  трусы.  Преступают  все
законы света, а сами боятся светской молвы. Но пусть готовится - скандал ему
будет. Такой скандал, какого в Лондоне не было много лет. Он увидит свое имя
во всех гнусных газетах, а мое - на всех бесстыдных афишах.
     Миссис Эрлин. Нет, нет...
     Леди Уиндермир. Да,  увидит.  Если  б  он  приехал  сам,  не  скрою,  я
вернулась бы к унизительному существованию, на  которое  вы  с  ним  обрекли
меня... я  совсем  уже  решила  вернуться...  но  самому  остаться  дома,  а
подослать ко мне вас - ах, это бесчестно... бесчестно!
     Миссис Эрлин. Леди  Уиндермир,  вы  жестоко  меня  обижаете...  жестоко
обижаете своего мужа. Он не знает, что вы здесь... он думает, что  вы  дома.
Что вы спокойно спите у себя в комнате. Он  не  читал  вашего  безрассудного
письма.
     Леди Уиндермир. Не читал?
     Миссис Эрлин. Ну да. Он о нем и не знает.
     Леди Уиндермир. Неужели я, по-вашему, так легковерна? (Подходит к ней.)
Вы мне лжете!
     Миссис Эрлин (сдерживая гнев). Нет. Я говорю вам правду.
     Леди Уиндермир. Если муж  не  читал  моего  письма,  как  же  вы  здесь
очутились? Кто вам сказал, что я покинула  дом,  в  который  у  вас  достало
наглости явиться? Кто вам сказал, куда я пошла? Мой муж. И он послал вас  за
мной.
     Миссис Эрлин. Ваш муж  не  видел  этого  письма.  Это  я  увидела  его,
вскрыла... я прочла его.
     Леди Уиндермир (резко оборачиваясь к ней). Вы прочли мое письмо к мужу?
Вы бы не посмели!
     Миссис Эрлин. Не посмела? Да чтобы удержать вас  на  краю  пропасти,  в
которую вы готовы упасть, я посмела бы все на свете! Вот  ваше  письмо.  Ваш
муж не читал его. И никогда не прочтет. (Идет к камину.) И лучше бы  вы  его
не писали. (Рвет письмо и бросает в огонь.)
     Леди Уиндермир (голосом  и  взглядом  выражая  бесконечное  презрение).
Откуда мне знать, что это было мое  письмо?  Вы,  кажется,  думаете,  что  я
поверю любой выдумке?
     Миссис Эрлин. Ах, почему вы не хотите мне верить? Для чего,  по-вашему,
мне было приходить сюда, если не для  того,  чтобы  спасти  вас  от  гибели,
спасти от последствий гадкого недоразумения? То письмо, что сейчас  сгорело,
было ваше письмо. Клянусь вам!
     Леди Уиндермир (медленно). Вы его нарочно сожгли, чтобы я не успела его
разглядеть. Я не могу вам верить. Вы, чья жизнь  -  сплошная  Ложь,  как  вы
можете сказать правду? (Садится.)
     Миссис Эрлин (торопливо). Думайте обо мне что хотите...  говорите  все,
что вам угодно, но уезжайте, уезжайте домой, к мужу, которого вы любите.
     Леди Уиндермир (упрямо). Я его не люблю.
     Миссис Эрлин. Нет, любите, и отлично знаете, что он тоже вас любит.
     Леди Уиндермир. Он вообще не понимает, что такое любовь. Так же  как  и
вы. Но мне ясно, чего вы добиваетесь. Если бы я вернулась, это было  бы  вам
куда как удобно. И боже мой, какая это была бы  жизнь!  Сдаться  на  милость
женщине, которой  чуждо  и  милосердие  и  жалость,  женщине,  с  которой  и
знакомство-то унизительно, позорно... развратной женщине, которая становится
между женой и мужем.
     Миссис Эрлин  (с  жестом  отчаяния).  Леди  Уиндермир,  ради  бога,  не
говорите  таких  ужасных  слов!  Вы  не  знаете,  как  они  ужасны   и   как
несправедливы! Не перебивайте, вы должны меня выслушать. Только вернитесь  к
мужу, и я обещаю, что прекращу с ним всякие отношения... Никогда больше  его
не увижу... навсегда уйду из его и из вашей жизни. Те деньги, что  он  давал
мне, он давал не из любви,  а  из  ненависти,  не  поклоняясь,  а  презирая.
Власть, которую я над ним имею...
     Леди Уиндермир (вставая). Ага, вы признали, что имеете над ним власть!
     Миссис Эрлин. Да, и я скажу, на чем она держится. На его любви  к  вам,
леди Уиндермир.
     Леди Уиндермир. И вы хотите, чтобы я этому поверила?
     Миссис Эрлин. Должны поверить! Это правда. Только из  любви  к  вам  он
терпел... ну, скажем, тиранию, угрозы, как хотите называйте. Из любви к вам.
Из желания избавить вас от стыда... от стыда и позора.
     Леди Уиндермир. Что это значит?  Какая  наглость!  Что  у  нас  с  вами
общего?
     Миссис Эрлин (смиренно). Ничего, Я это знаю. Но говорю вам  -  ваш  муж
вас любит... такой любви вы можете больше не встретить в жизни... и если  вы
ее оттолкнете, настанет день, когда вы будете изнывать без любви и никто вам
не поможет, будете молить о любви и мольбы ваши останутся тщетны... О, Артур
вас любит!
     Леди Уиндермир. Артур? И вы мне говорите, что между вами ничего нет?
     Миссис Эрлин. Леди Уиндермир, клянусь богом, ваш муж  ни  в  чем  перед
вами не виноват! А я... да если бы мне только пришло в  голову,  что  у  вас
может зародиться такое чудовищное подозрение, я бы лучше умерла, чем подойти
близко к нему или к вам, да, умерла бы, и с радостью! (Отходит к дивану.)
     Леди Уиндермир. Вы говорите так, словно у  вас  есть  сердце.  У  таких
женщин, как  вы,  нет  сердца.  Зачем  оно  вам?  Вас  продают  и  покупают.
(Садится.)
     Миссис Эрлин (вздрагивает, как от удара. Потом, овладев собой,  идет  к
леди Уиндермир. Говоря, несколько раз протягивает к ней руки, но не смеет ее
коснуться). Думайте обо мне что хотите. Жалеть меня нечего, я того не  стою.
Но не губите из-за меня свою чудесную молодую жизнь! Вы не знаете,  что  вас
ждет, если вы сейчас же не уйдете из этого дома. Вы не  знаете,  что  значит
попасться в эту ловушку -  терпеть  презрение,  насмешки,  издевательства...
оказаться покинутой, всеми отверженной! Убедиться, что в дверь  тебя  больше
не пустят, что нужно вползать неприглядными, окольными путями, каждую минуту
опасаясь, что с тебя сорвут маску... и все время слышать смех,  безжалостный
смех толпы - смех более горестный, чем все слезы, которые льются в мире.  Вы
не знаете, что это такое. За свой грех расплачиваешься, а потом надо платить
еще и еще, платить всю жизнь. Вы не должны это испытать. А что до  меня,  то
если правду говорят, будто в муках можно найти искупление, значит, я сегодня
искупила все свои грехи, сколько есть. Ведь сегодня вы дали сердце  женщине,
у которой его не было. Дали - и разбили... Но  довольно  об  этом.  Пусть  я
исковеркала свою жизнь, вас я до этого  не  допущу...  Вы...  да  вы  просто
ребенок, вы пропадете. Не тот у вас ум,  с  каким  женщина  может  пробиться
обратно. Вам на это не хватит  ни  смекалки,  ни  мужества.  Вам  не  снести
позора. Нет! Вернитесь, леди Уиндермир, вернитесь к мужу, который вас любит,
которого вы любите. У вас есть ребенок, леди Уиндермир.  Вернитесь  к  нему.
Может быть, он вот сейчас, в эту минуту, плача или смеясь, зовет вас.

                           Леди Уиндермир встает.

Бог  дал  вам  это дитя. Бог требует, чтобы вы создали ему счастливую жизнь,
чтобы  вы  берегли  его.  Что вы ответите богу, если из-за вас жизнь малютки
будет  сломана?  Спешите домой, леди Уиндермир... муж вас любит! Ни разу его
любовь  к  вам  не  дрогнула.  Но  измени  он вам хоть тысячу раз, вы должны
остаться  со  своим  ребенком.  Даже  если  он  будет с вами груб, даже если
будет  жестоко с вами обращаться, вы должны остаться со своим ребенком. Даже
если он вас бросит, - все равно ваше место возле вашего ребенка...

               Леди Уиндермир рыдает, опустив лицо в ладони.

(Бросаясь к ней.) Леди Уиндермир!
     Леди Уиндермир (по-детски беспомощно протягивает к ней  руки).  Увезите
меня домой!
     Миссис Эрлин (хочет ее обнять. Потом удерживает себя. Ее лицо озаряется
радостью). Едем! Где ваше манто? (Берет  его  с  дивана.)  Вот.  Одевайтесь.
Бежим!

                               Идут к двери.

     Леди Уиндермир. Стойте! Слышите голоса?
     Миссис Эрлин. Ничего не слышу. Это вам показалось.
     Леди Уиндермир. Да нет же! Послушайте. Ой, это  голос  моего  мужа.  Он
идет сюда. Спасите меня! Это какой-то сговор. Вы за ним послали.

                             Голоса за дверью.

     Миссис Эрлин. Тише! Я пришла спасти вас. Но, кажется, я опоздала. Сюда!
(Указывает на занавешенное окно.) И при первой возможности, если только  она
представится, бегите!
     Леди Уиндермир. А вы?
     Миссис Эрлин. Обо мне не заботьтесь. Я сумею их встретить.

                    Леди Уиндермир прячется за гардину.

     Лорд Огастус (за сценой).  Вздор,  мой  милый  Уиндермир.  Вы  меня  не
покинете!
     Миссис Эрлин. Лорд Огастус! Так это  я  пропала!  (Секунду  колеблется,
потом, оглядевшись, замечает дверь справа и уходит в соседнюю комнату.)

Входят лорд Дарлингтон, мистер Дамб и, лорд Уиндермир, лорд Огастус Лортон и
                            мистер Сесил Грэхем.

     Дамби. Вот безобразие! Выгнать нас из клуба в такую рань.  Время  всего
два часа. (Опускается на стул.) Вечер,  можно  сказать,  только  начинается.
(Зевает и закрывает глаза.)
     Лорд Уиндермир. Вы очень добры, лорд Дарлингтон, что позволили Огастусу
навязать вам наше общество. Но я, к сожалению, скоро должен уйти.
     Лорд Дарлингтон. В  самом  деле?  Как  досадно.  Но  от  сигары  вы  не
откажетесь?
     Лорд Уиндермир. Благодарю. (Садится.)
     Лорд Огастус (лорду Уиндермиру). Дорогой мой, и не думайте уходить. Мне
еще нужно с вами побеседовать, черт побери,  и  об  очень  важном  предмете.
(Садится рядом с ним у столика слева.)
     Сесил Грэхем. Знаем мы, что это за предмет. Таппи не может говорить  ни
о чем, кроме как о миссис Эрлин.
     Лорд Уиндермир. Знаете, Сесил, по-моему, это не ваше дело.
     Сесил Грэхем. Совершенно верно. Поэтому оно меня и интересует. Мои дела
всегда нагоняют на меня тоску. Я предпочитаю чужие.
     Лорд Дарлингтон. Выпьем, друзья. Сесил, хочешь виски с содовой?
     Сесил Грэхем. Не откажусь. (Подходит к столу  с  бутылками.)  А  верно,
миссис Эрлин была сегодня очень эффектна?
     Лорд Дарлингтон. У нее много поклонников. Я не из их числа.
     Сесил Грэхем. Да и я не был, а теперь вот стал. Она не более  не  менее
как заставила меня познакомить ее с  бедной  тетей  Кэролайн.  Кажется,  она
приглашена туда к завтраку.
     Лорд Дарлингтон (удивленно). Да ну?
     Сесил Грэхем. В самом деле.
     Лорд Дарлингтон. Вы меня извините, друзья. Завтра я уезжаю,  мне  нужно
написать кое-какие письма. (Садится у стола справа.)
     Дамби. Умная женщина эта миссис Эрлин.
     Сесил Грэхем. Э, Дамби? Я думал, ты спишь.
     Дамби. Я и сплю. Как всегда.
     Лорд Огастус. Она очень умная женщина. Она знает, что я  дурак.  Знает,
черт побери, не хуже меня знает.

                   Сесил Грэхем, смеясь, подходит к нему.

Смейся,  смейся,  мой  милый,  но  встретить  женщину, которая до конца тебя
понимает, - это великое дело.
     Дамби. Это очень опасное дело. Такие в  конце  концов  всегда  на  себе
женят.
     Сесил Грэхем. Но как же, Таппи, я думал, ты не хочешь больше ее видеть?
Да, да, ты сам мне это говорил вчера,  в  клубе.  Ты  сказал,  что  до  тебя
дошло... (Продолжает шепотом.)
     Лорд Огастус. О, это она объяснила.
     Сесил Грэхем. А висбаденскую историю?
     Лорд Огастус. Тоже объяснила.
     Дамби. А ее доходы, Таппи? Это она объяснила?
     Лорд Огастус (очень серьезно). Это она объяснит завтра.

              Сесил Грэхем возвращается к столику с бутылками.

     Дамби. Ужас, как женщины стали расчетливы. Спору  нет,  нашим  бабушкам
тоже случалось пускаться во все тяжкие,  но  их  внучки  непременно  сначала
прикинут, что это им даст.
     Лорд Огастус. Послушать вас, так она дурная женщина. А это неправда.
     Сесил Грэхем. С  дурными  женщинами  не  знаешь  покоя,  а  с  хорошими
изнываешь от скуки. Вот и вся разница.
     Лорд Огастус (попыхивая сигарой). У миссис Эрлин впереди будущее.
     Дамби. У миссис Эрлин позади прошлое.
     Лорд Огастус. Я предпочитаю женщин с прошлым. С ними, черт побери, хоть
разговаривать интересно.
     Сесил Грэхем. Ну, Таппи, с ней у тебя будет о чем поговорить. (Встает и
идет к нему.)
     Лорд Огастус.  Это  бестактно,  мой  милый,  это  очень,  черт  побери,
бестактно.
     Сесил Грэхем (кладет руки ему на плечи). Дорогой Таппи, ты уже  потерял
стройность фигуры и потерял доброе имя. Так не теряй терпения  -  нового  не
найдешь.
     Лорд Огастус. Мой  милый,  не  будь  я  самым  незлобивым  человеком  в
Лондоне...
     Сесил Грэхем. ...мы бы обращались с тобой более уважительно,  так,  что
ли, Таппи? (Отходит.)
     Дамби. С нынешней молодежью  просто  сладу  нет.  Никакого  уважения  к
крашеным волосам.

                     Лорд Огастус сердито оглядывается.

     Сесил Грэхем. Миссис Эрлин очень уважает нашего Таппи.
     Дамби. В таком случае миссис Эрлин - отличный  пример  для  подражания.
Больно видеть, как большинство современных  женщин  третируют  холостяков  и
чужих мужей.
     Лорд Уиндермир. Дамби, хватит глупостей, а  вы,  Сесил,  придержали  бы
язык. Оставьте миссис Эрлин в покое. Вы,  в  сущности,  ничего  про  нее  не
знаете, а только и делаете, что злословите.
     Сесил Грэхем (подходит к нему). Дорогой Артур, я никогда не  злословлю.
Не знаю, как другие, а я только сплетничаю.
     Лорд Уиндермир. Какая же разница между злословием и сплетней?
     Сесил Грэхем. О,  сплетни  -  это  прелесть.  Вся  история  состоит  из
сплетен. А злословие - это те же сплетни,  только  приправленные  моралью  и
потому смертельно скучные. Я никогда  не  читаю  мораль.  Мужчина,  читающий
мораль, обычно лицемер, а женщина,  читающая  мораль,  непременно  дурнушка.
Меньше всего женщину красит пуританская совесть. И  к  счастью,  большинство
женщин это понимает.
     Лорд Огастус.  Совершенно  с  тобой  согласен,  мой  милый,  совершенно
согласен.
     Сесил Грэхем. Это печально, Таппи. Всякий раз, как со мной соглашаются,
я чувствую, что сболтнул глупость.
     Лорд Огастус. Когда я, мой милый, был в твоем возрасте...
     Сесил Грэхем. Но ты никогда не был в моем возрасте, Таппи, и никогда не
будешь. (Отходит от него.) Дарлингтон, дай-ка нам карты. Вы  ведь  сыграете,
Артур?
     Лорд Уиндермир. Нет, благодарю, Сесил.
     Дамби  (со  вздохом).  Боже  правый!  Вот  что  значит  женатая  жизнь!
Действует так же разлагающе, как курение, а стоит куда дороже.
     Сесил Грэхем. Ты-то, конечно, сыграешь, Таппи?
     Лорд Огастус (наливая себе бренди  с  содовой).  Не  могу,  мой  милый.
Обещал миссис Эрлин не пить и не играть в карты.
     Сесил Грэхем. Таппи, Таппи, не дай совратить себя с пути  неправедного!
Добродетельный ты будешь невыносимо скучен. Это-то и злит меня  в  женщинах.
Обязательно им подавай хорошего мужчину.  Причем  если  он  хорош  с  самого
начала, они его ни за что не полюбят.  Им  нужно  полюбить  его  неисправимо
дурным, а бросить - до противности хорошим.
     Лорд Дарлингтон (вставая из-за стола,  за  которым  он  писал  письма).
Никогда мы для них не хороши.
     Дамби. А по-моему, мы не так уж плохи. По-моему, мы все хорошие,  кроме
Таппи.
     Лорд Дарлингтон. Нет, все мы барахтаемся в грязи, но иные из нас глядят
на звезды. (Садится у столика с бутылками.)
     Дамби. Все мы барахтаемся в грязи, но иные из  нас  глядят  на  звезды?
Честное слово, Дарлингтон, вы сегодня настроены романтично.
     Сесил Грэхем. Чересчур романтично. Не иначе, как ты влюблен. Кто она?
     Лорд Дарлингтон. Женщина, которую я люблю, не свободна или  не  считает
себя свободной. (Невольно взглядывает на лорда Уиндермира.)
     Сесил Грэхем. Ах, так! Замужняя женщина!  Ну  что  ж,  любовь  замужней
женщины - это великая вещь. Женатым мужчинам такое и не снилось.
     Лорд  Дарлингтон.  О,  она  меня  не  любит.   Это   хорошая   женщина.
Единственная, какую я встретил в жизни.
     Сесил Грэхем. Единственная хорошая женщина, какую ты встретил в жизни?
     Лорд Дарлингтон. Да.
     Сесил Грэхем (закуривая папиросу). Ну и везет же тебе! Я  так  встречал
сотни хороших женщин. Мне в жизни только и попадаются, что хорошие  женщины.
Мир ими просто битком набит. Знакомство с ними - это своего  рода  начальное
образование.
     Лорд Дарлингтон. Эта женщина чиста и невинна. В ней есть все,  что  мы,
мужчины, утратили.
     Сесил Грэхем. Побойся бога, дорогой, на какого дьявола мужчине  чистота
и невинность? С толком подобранная бутоньерка и то нужнее.
     Дамби. Значит, она вас не любит?
     Лорд Дарлингтон. Нет, не любит.
     Дамби.  Ну,  тогда  поздравляю.  В  нашей  жизни  возможны  только  две
трагедии. Одна - это когда не получаешь того, что  хочешь,  другая  -  когда
получаешь. Вторая хуже, это поистине трагедия! Но вы говорите - она  вас  не
любит? Это очень интересно. Сесил, сколько времени ты мог бы любить женщину,
которая тебя не любит?
     Сесил Грэхем. Которая не любит? Всю жизнь.
     Дамби. Я тоже. Но как трудно такую встретить!
     Лорд Дарлингтон. И хвастун же вы, Дамби!
     Дамби. Я этим не хвастаюсь. Я об этом скорблю.  Меня  любили  страстно,
безумно. И очень жаль. Это невероятно мешало мне в  жизни.  Я  бы  не  прочь
иметь иногда немножко свободного времени.
     Лорд Огастус (оборачиваясь). Чтобы кой-чему поучиться?
     Дамби. Нет, чтобы забыть все, чему  меня  учили.  Это  гораздо  важнее,
Таппи.

                  Лорд Огастус беспокойно ерзает на стуле.

     Лорд Дарлингтон. Ох, друзья, какие же вы циники!
     Сесил Грэхем. Что ееть циник? (Усаживается на спинку дивана.)
     Лорд Дарлингтон. Это человек, который всему  знает  цену  и  ничего  не
ценит.
     Сесил Грэхем. А сентиментальный романтик, дорогой мой  Дарлингтон,  это
человек, который во всем усматривает какую-то дурацкую ценность и не  знает,
что почем на рынке.
     Лорд Дарлингтон. Забавно тебя слушать, Сесил. Говоришь,  точно  у  тебя
богатейший опыт.
     Сесил Грэхем. Так оно и есть. (Идет к камину.)
     Лорд Дарлингтон. Молод ты для этого!
     Сесил Грэхем. Годы здесь ни при чем. Опыт - это  интуитивное  понимание
жизни. У меня оно есть. У Таппи его нет. Таппи называет  опытом  собственные
ошибки. Вот и все.

                 Лорд Огастус, возмущенный, оборачивается.

     Дамби. Все называют опытом собственные ошибки.
     Сесил Грэхем (стоя спиной к камину). Не надо их совершать. (Замечает на
диване веер леди Уиндермир.)
     Дамби. Без них жизнь была бы не жизнь, а сплошная скука.
     Сесил Грэхем. Ты, Дарлингтон, конечно, верен этой  женщине,  в  которую
влюблен, - этой хорошей ж