было  встречено  громкими  аплодисментами.  А
теперь я пришла пить чай. (Лорду Горингу.) Вы еще посидите, да? И выпьете  с
нами чаю.
     Лорд Горинг. Немножко еще посижу, спасибо.
     Леди Чилтерн. Я сейчас приду, только сниму шляпу.
     Лорд Горинг (очень серьезно). Пожалуйста,  не  снимайте.  Она  вам  так
идет. Прелестная шляпка. Надеюсь, Либеральная женская  ассоциация  встретила
ее громкими аплодисментами.
     Леди Чилтерн (улыбаясь). У нас есть  дела  поважнее,  чем  разглядывать
чужие шляпки, лорд Горинг.
     Лорд Горинг. Не может быть! Какие же?
     Леди  Чилтерн.  Ах,  очень  скучные,  очень  полезные,   но   и   очень
увлекательные  дела.  Например:  фабричное  законодательство,  восьмичасовой
рабочий день, женские избирательные  права...  одним  словом,  все  для  вас
совершенно неинтересное. Вот о чем мы  говорим  на  наших  заседаниях,  лорд
Горинг.
     Лорд Горинг. И никогда - о шляпках?
     Леди Чилтерн (с притворным негодованием).  Никогда!  (Уходит  в  дверь,
ведущую в ее будуар.)
     Сэр Роберт Чилтерн (берет лорда Горинга за руку).  Вы  настоящий  друг,
Артур! Настоящий друг!
     Лорд Горинг. Пока я еще очень мало сделал для  вас,  Роберт.  Ничем  не
сумел вам помочь. Я весьма разочарован в себе.
     Сэр Роберт Чилтерн. Вы помогли мне сказать правду. Это уже кое-что.  До
сих пор я никому не смел ее сказать, и она меня душила...
     Лорд Горинг. Ну, правда это такая вещь, от которой  я  всегда  стараюсь
как можно скорее избавиться. Дурная привычка, кстати сказать.  Очень  вредит
мне в глазах более пожилых членов клуба. Они говорят,  что  это  у  меня  от
самомнения. Может быть, и так.
     Сэр Роберт Чилтерн. Как я хотел бы всегда говорить  правду...  жить  по
правде! Да, выше этого ничего нет - жить  по  правде!  (Вздыхает  и  идет  к
двери.) Мы с вами еще увидимся, Артур?
     Лорд  Горинг.  Конечно.  Когда  хотите.  Сегодня  я  собираюсь  на  бал
холостяков, если не подвернется ничего поинтереснее.  Но  я  загляну  к  вам
завтра утром. А если захотите еще сегодня меня видеть, пошлите записочку  ко
мне на Керзон-стрит.
     Сэр Роберт Чилтерн. Спасибо.

           Когда он уже у двери, из будуара выходит леди Чилтерн.

     Леди Чилтерн. Ты уходишь, Роберт?
     Сэр Роберт Чилтерн. Мне нужно написать несколько писем, дорогая.
     Леди Чилтерн (идет к нему).  Ты  слишком  много  работаешь.  Совсем  не
думаешь о себе, а у тебя такой усталый вид!
     Сэр Роберт Чилтерн. Это ничего; дорогая. Пустяки! (Целует ее и уходит.)
     Леди Чилтерн (лорду Горингу). Садитесь, пожалуйста. Я так рада, что  вы
зашли. Мне нужно поговорить с вами... Только не о шляпках  и  не  о  женской
ассоциации. Первое вас слишком интересует, а второе - недостаточно.
     Лорд Горинг. Вы хотите поговорить со мною о миссис Чивли?
     Леди Чилтерн. Да.  Вы  угадали.  Вчера,  после  того  как  вы  ушли,  я
выяснила, что она говорила правду. Разумеется, я сейчас же заставила Роберта
написать ей и отказаться от своего обещания.
     Лорд Горинг. Да, он мне говорил. Леди Чилтерн. Если бы он сдержал  свое
обещание, это было бы первое пятно на его незапятнанной репутации. А  Роберт
должен быть безупречен. Он не то, что другие. Он  не  может  поступать,  как
другие. (Она смотрит на лорда Горинга. Тот молчит.) Вы не согласны со  мной?
Вы же лучший друг Роберта. Вы наш самый близкий друг,  лорд  Горинг.  Никто,
кроме меня, не знает Роберта лучше, чем вы. У него нет тайн от  меня,  и,  я
думаю, у него нет тайн от вас.
     Лорд Горинг. Да. От меня у него нет тайн. То есть так мне кажется.
     Леди Чилтерн. Так разве я не права в моем мнении о нем? Я знаю,  что  я
права. Но все-таки скажите мне откровенно!
     Лорд Горинг (глядя ей в глаза). Совершенно откровенно?
     Леди Чилтерн. Конечно. Ведь вам же нечего скрывать?
     Лорд Горинг. Нечего. Но, дорогая моя леди Чилтерн,  я  думаю,  если  уж
позволите мне говорить откровенно, что в практической жизни...
     Леди Чилтерн (с улыбкой). О которой вы так мало знаете, лорд Горинг...
     Лорд Горинг. О которой я ничего  не  знаю  из  собственного  опыта,  но
кое-что знаю из наблюдений над другими людьми. Я думаю, что  в  практической
жизни успех - большой успех - всегда  требует  некоторой  неразборчивости  в
средствах.  Честолюбие  всегда  несколько  неразборчиво  в  средствах.  Если
человек твердо решил добраться до вершины,  его  ничто  не  остановит.  Надо
карабкаться по круче - он будет карабкаться. Надо пройти по грязи...
     Леди Чилтерн. Ну?..
     Лорд Горинг. Он пройдет по грязи. Я, конечно, говорю так, вообще.
     Леди Чилтерн (с ударением). Надеюсь. Почему вы так странно смотрите  на
меня, лорд Горинг?
     Лорд Горинг. Леди Чилтерн, я часто думал... что вы слишком уж строги  в
своих суждениях. Мне кажется,  вы...  слишком  уж  нетерпимы.  А  ведь  если
покопаться, так у  каждого  есть  слабости  -  а  то  и  что-нибудь  похуже.
Допустим, например, что какой-нибудь видный политический деятель - ну,  хотя
бы мой отец, или лорд Мертон, или Роберт - когда-то  давно  написал  кому-то
опрометчивое письмо...
     Леди Чилтерн. Что значит - опрометчивое?
     Лорд Горинг. Такое, которое  его  сильно  компрометирует.  Я,  конечно,
разбираю воображаемый случай.
     Леди Чилтерн. Роберт неспособен на опрометчивый поступок. Тем более  на
дурной поступок.
     Лорд Горинг (после долгого молчания). Всякий способен  на  опрометчивый
поступок. И всякий способен на дурной поступок.
     Леди Чилтерн. Вы стали пессимистом,  лорд  Горинг?  А  что  скажут  все
прочие денди, ваши подражатели? Им всем придется надеть траур.
     Лорд Горинг (встает). Нет, леди Чилтерн, я не пессимист. Да я и не знаю
толком, что такое пессимизм. Но я очень хорошо знаю, что понять людей можно,
только если иметь к ним милосердие. Жить с людьми можно, только имея  к  ним
милосердие. Потому что любовь, а не немецкая философия -  основа  жизни.  По
крайней мере нашей земной жизни. Не знаю, как  насчет  небесной.  И  я  хочу
кое-что сказать вам, леди Чилтерн. Если когда-нибудь вас  постигнет  беда...
если вы окажетесь в трудном положении... помните, что  я  всегда  готов  вам
помочь. Доверьтесь мне - и я сделаю все, что  в  моих  силах.  Напишите  мне
только два слова - "хочу видеть", и я брошу все и поспешу к вам. Или придите
ко мне сами. Но очень прошу вас - сейчас же обратитесь ко мне.
     Леди Чилтерн (удивленно смотрит на него). Как серьезно вы это говорите,
лорд Горинг! Никогда еще не видела вас серьезным!
     Лорд Горинг (смеется). Простите, леди Чилтерн. Больше не буду.
     Леди Чилтерн. Но вы мне нравитесь, когда вы серьезны.

               Входит Мейбл Чилтерн в восхитительном платье.

     Мейбл Чилтерн. Милая Гертруда, не говорите таких ужасов лорду  Горингу!
Серьезность ему совсем не идет. Здравствуйте,  лорд  Горинг.  И  пожалуйста,
будьте как можно легкомысленней.
     Лорд Горинг (оборачивается к ней). Я бы рад, мисс Мейбл...  но  сегодня
что-то не выходит. Выбился из колеи. Да мне уж и пора уходить.
     Мейбл Чилтерн. Как раз когда я пришла! Что за ужасные манеры! Вы  очень
плохо воспитаны.
     Лорд Горинг. Очень.
     Мейбл Чилтерн. Жаль, что не я вас воспитывала.
     Лорд Горинг. И мне жаль.
     Мейбл Чилтерн. А теперь уж, наверно, поздно?
     Лорд Горинг (улыбается). А может, и нет.
     Мейбл Чилтерн. Вы завтра поедете кататься?
     Лорд Горинг. Да. В десять.
     Мейбл Чилтерн. Смотрите не забудьте.
     Лорд Горинг. Как  я  могу  забыть!  Кстати,  леди  Чилтерн,  сегодня  в
"Морнинг пост" нет списка ваших вчерашних гостей. Должно быть,  их  вытеснил
отчет о заседании городского совета, или о церковной  конференции,  или  еще
что-нибудь столь же скучное. У вас не сохранился список приглашенных?  Я  бы
хотел посмотреть. У меня на то есть особые причины.
     Леди Чилтерн. Хорошо, я скажу мистеру Траффорду. Он вам пришлет.
     Лорд Горинг. Благодарю вас.
     Мейбл Чилтерн. Томми самый полезный человек в Лондоне.
     Лорд Горинг (оборачивается к ней). А кто самый очаровательный?
     Мейбл Чилтерн (с торжеством). Я!
     Лорд Горинг. Вот умница, что догадались. (Берет свою шляпу  и  трость.)
До свидания, леди Чилтерн. Вы не забудете то, что я вам сказал?
     Леди Чилтерн. Нет, не забуду. Но я не понимаю, почему вы это сказали.
     Лорд Горинг. Я и сам не очень-то понимаю. До свидания, мисс Мейбл.
     Мейбл Чилтерн (с гримаской разочарования). Жаль, что вы  уходите!  А  я
хотела рассказать... у меня сегодня было  четыре  изумительных  приключения.
Даже четыре с половиной. Остались бы, послушали.
     Лорд Горинг. Целых четыре и даже с половиной! Это  уж  эгоизм  с  вашей
стороны. Ничего не оставить на мою долю!
     Мейбл Чилтерн. Но я вовсе не хочу, чтобы у вас  были  приключения.  Это
вам вредно.
     Лорд Горинг. В первый раз вы жестоки ко мне, мисс Мейбл. Но как мило вы
это сказали! Так, значит, завтра в десять.
     Мейбл Чилтерн. Ровно в десять.
     Лорд Горинг. Ровно. Но не берите с собой мистера Траффорда.
     Мейбл Чилтерн (тряхнув головой). - Нет, Томми я не возьму. Томми сейчас
в немилости.
     Лорд Горинг. Рад это слышать. (Кланяется и уходит.)
     Мейбл Чилтерн. Гертруда, поговорили бы вы с Томми Траффордом.
     Леди Чилтерн. В чем на этот  раз  провинился  бедный  мистер  Траффорд?
Роберт говорит, что лучшего секретаря у него еще не бывало.
     Мейбл Чилтерн. Томми опять сделал мне  предложение.  Он  только  это  и
делает. Вчера он сделал мне предложение во  время  концерта,  когда  я  была
совершенно беззащитна, потому что исполняли какое-то сложное трио,  и  я  не
смела даже рот открыть. Музыканты ведь такой неразумный народ.  Хотят,  чтоб
мы были немы, как раз когда больше всего  хочется  быть  глухим.  А  сегодня
утром он сделал мне  предложение  на  улице  перед  этой  кошмарной  статуей
Ахиллеса.  Возле   этого   произведения   искусства   постоянно   происходят
какие-нибудь ужасы. Не понимаю, куда смотрит полиция. За вторым завтраком  я
по блеску в глазах  Томми  поняла,  что  он  опять  собирается  сделать  мне
предложение. Но я вовремя его остановила, заявив, что  я  биметаллистка.  Я,
правда, не знаю, что такое биметаллизм. И, по-моему, никто не знает. Но  это
заставило Томми замолчать на добрых десять минут.  Вид  у  него  был  совсем
растерянный. Еще если б он как-нибудь поинтереснее делал мне  предложение  -
ну например, громко, во весь голос, - это хоть произвело бы  впечатление  на
окружающих. А то шепчет на ухо, никому не  слышно.  Когда  Томми  впадает  в
чувствительность, он сейчас же начинает говорить, как врач у одра  больного.
Я  очень  люблю  Томми,  но  у  него  совершенно  устарелая  манера   делать
предложение. Поговорите с ним, Гертруда. Объясните ему, что  незачем  делать
предложение чаще чем раз в неделю, и если уж делать, так по крайней мере  во
всеуслышание.
     Леди Чилтерн. Мейбл, милочка, не болтай вздора. Ты знаешь, Роберт очень
высоко ценит мистера Траффорда. Он считает, что у него блестящее будущее.
     Мейбл Чилтерн. Вот уж никогда бы не вышла замуж за человека с блестящим
будущим!
     Леди Чилгерн. Мейбл!
     Мейбл Чилтерн. Я знаю, знаю. Вы сами вышли замуж за человека с будущим.
Ну так ведь Роберт гений, а у вас такая возвышенная, самоотверженная натура.
Вы даже гениев можете выносить. А я ни к чему такому не способна,  и  Роберт
единственный гений, которого я выношу. А как правило, они невыносимы.  Очень
уж много, говорят, правда? Дурная привычка! И всегда думают о себе, когда  я
хочу, чтобы они думали обо мне.  Ох,  мне  уже  пора  на  репетицию  к  леди
Бэзилдон.  Вы  не  забыли,  что  мы  устраиваем  живые  картины?   Торжество
чего-то... не помню чего. Надеюсь, это  будет  мое  торжество.  Единственное
торжество, которое меня сейчас интересует. (Целует леди Чилтерн и уходит, но
тут же бегом  возвращается.)  Гертруда,  знаете,  кто  к  вам  приехал?  Эта
противная миссис Чивли! В сногсшибательном платье. Вы ее приглашали?
     Леди Чилтерн (встает). Миссис Чивли? Ко мне? Не может быть!
     Мейбл Чилтерн. А я вам говорю, это она - в натуральную величину, хотя и
не совсем в натуральном виде. Она уже поднимается по лестнице.
     Леди Чилтерн. Ты иди, Мейбл, не задерживайся. Не забывай, что тебя ждет
леди Бэзилдон.
     Мейбл Чилтерн. Я только поздороваюсь с леди Маркби. Она такая милая.  Я
люблю, когда она меня бранит.

                               Входит Mэсон.

     Mэсон (докладывает). Леди Маркби. Миссис Чивли.

                    Входят леди  Маркби и миссис Чивли.

     Леди Чилтерн (идет им навстречу). Дорогая леди Маркби, как я  рада  вас
видеть! (Пожимает руку  леди  Маркби  и  холодно  кланяется  миссис  Чивли.)
Садитесь, пожалуйста, миссис Чивли.
     Миссис Чивли. Благодарю вас. А это мисс Чилтерн? Я очень  хотела  бы  с
ней познакомиться.
     Леди Чилтерн. Мейбл, миссис Чивли хочет познакомиться с тобой.

                       Мейбл Чилтерн коротко кивает.

     Миссис Чивли (садится). Вчера  на  вас  было  прелестное  платье,  мисс
Чилтерн. Такое простенькое... и приличное.
     Мейбл Чилтерн. Неужели?  Непременно  скажу  моей  портнихе.  То-то  она
удивится! До свидания, леди Маркби!
     Леди Маркби. Уже уходите?
     Мейбл Чилтерн. К сожалению. Спешу на репетицию. Я там должна стоять  на
голове в каких-то живых картинах.
     Леди Маркби. На голове, дитя  мое?  Не  советую.  Это,  кажется,  очень
вредно. (Садится на диван рядом с леди Чилтерн.)
     Мейбл Чилтерн. Но это с благотворительной целью, леди Маркби. В  пользу
недостойных бедняков. Единственная категория бедняков, которым я сочувствую.
Я у них секретарь, а Томми Траффорд - казначей.
     Миссис Чивли. А лорд Горинг?
     Мейбл Чилтерн. Лорд Горинг - председатель.
     Миссис Чивли. Самый подходящий человек для этой роли - если  только  он
не изменился с тех пор, как я его знала.
     Леди Маркби (задумчиво). Вы очень современная девица,  Мейбл.  Пожалуй,
даже чересчур современная. А это опасно. Можно вдруг выйти из моды. Я видела
тому много примеров.
     Мейбл Чилтерн. Какая ужасная перспектива!
     Леди Маркби. Ах, милочка,  вам-то  нечего  бояться.  Вы  всегда  будете
хорошенькой. А это самая прочная мода. И  единственная,  которую  установила
Англия.
     Мейбл  Чилтерн  (делает  реверанс).  Благодарю  вас,  леди  Маркби,  за
Англию... и за себя. (Уходит.)
     Леди Маркби (обращаясь к леди Чилтерн). Милая Гертруда, мы, собственно,
заехали узнать, не нашлась ли бриллиантовая брошка миссис Чивли.
     Леди Чилтерн. У нас?
     Миссис Чивли. Да. Я хватилась ее, когда вернулась к  себе  в  отель,  и
подумала - может быть, я ее здесь обронила.
     Леди Чилтерн. Я ничего об этом не слышала. Но сейчас позову  дворецкого
и спрошу. (Звонит.)
     Миссис Чивли. Ах, ради бога, не беспокойтесь, леди Чилтерн. Наверно,  я
потеряла ее в театре, еще до того, как приехала к вам.
     Леди Маркби. Да, наверно, в театре. Мы все теперь  столько  суетимся  и
толкаемся, что удивительно, как на нас еще хоть что-нибудь остается к  концу
вечера. Мне всегда кажется, когда я выхожу из чьей-нибудь гостиной,  что  на
мне ровно ничего не осталось, кроме обрывков приличной репутации,  и  только
одно это мешает представителям низших классов делать иронические  замечания,
заглядывая  в  окна  кареты.  По-моему,  светское   общество   страдает   от
перенаселения.  Надо  бы  организовать  правильную  эмиграцию.  Выдавать  им
подъемные, что ли. Кто-нибудь должен этим заняться. Это будет очень полезное
дело.
     Миссис Чивли. Я совершенно с вами согласна, леди Маркби. Я шесть лет не
была в Лондоне, и должна сказать, светское общество стало с тех  пор  ужасно
пестрым. Всюду встречаешь каких-то странных субъектов.
     Леди Маркби. Сущая  правда,  милочка.  Но,  знаете,  с  ними  можно  не
знакомиться. Я, например, незнакома с доброй половиной из тех, кто бывает  у
меня в доме. И вряд ли хотела бы познакомиться, судя по тому, что  я  о  них
слышу.

                               Входит Mэсон.

     Леди Чилтерн. Какая она на вид, эта брошка,  что  вы  потеряли,  миссис
Чивли?
     Миссис Чивли. Змейка из бриллиантов, а в голове у нее  рубин.  Довольно
крупный.
     Леди Маркби. А не сапфир? Вы, кажется, говорили - сапфир.
     Миссис Чивли (улыбаясь). Нет, леди Маркби. Рубин.
     Леди Маркби (кивает). А-а, рубин. Очень... мило.
     Леди  Чилтерн.  Мэсон,  когда  убирали  сегодня  утром,  не  находилась
бриллиантовая брошка с рубином?
     Мэсон. Нет, миледи.
     Миссис Чивли. Право же, это не важно, леди Чилтерн. Мне  так  совестно,
что я вас затрудняю.
     Леди Чилтерн (холодно). Какое же затруднение. Это  все,  Мэсон.  Можете
подавать чай.

                               Мэсон уходит.

     Леди Маркби. Всегда так досадно, когда что-нибудь теряешь. Помню, раз в
Бате, много лет назад, я потеряла в курзале очень красивый браслет с камеей,
который мне подарил сэр Джон. И больше он, кажется, ничего мне не дарил.  За
последнее время он очень изменился  к  худшему.  Эта  ужасная  палата  общин
невероятно портит наших мужей. Нет ничего губительнее для семейного счастья,
чем парламентская деятельность. То есть не было, пока не придумали этот  еще
худший кошмар, который называется более высокое образование для женщин.
     Леди Чилтерн (улыбается). В нашем доме это ересь, леди  Маркби.  Роберт
горячий сторонник более высокого образования для женщин. И я тоже.
     Миссис Чивли. Более высокое образование у мужчин - вот на что я  хотела
бы поглядеть. Им его так недостает.
     Леди  Маркби.  Вы  совершенно  правы,  милочка.  Но  боюсь,   что   это
безнадежно. По-моему, мужчина неспособен к развитию. Он  уже  достиг  высшей
точки - и это не бог знает как высоко, не правда ли? А что касается женщин -
ну, вы, Гертруда, принадлежите к молодому поколению,  и,  наверно,  все  это
правильно, раз вы это одобряете. В мое время было иначе. Нас учили ничего не
понимать. В этом и заключалась прежняя система воспитания. И это было  очень
занятно. Мы с сестрой столько должны были не  понимать  -  даже  перечислить
невозможно.  Я  всегда  сбивалась.  А  современные  женщины,  говорят,   все
понимают.
     Миссис Чивли. Кроме своих мужей. Это  единственное,  чего  не  понимают
современные женщины.
     Леди Маркби. И очень хорошо, что не понимают. А то вряд  ли  уцелел  бы
хоть один счастливый брак. К вам, Гертруда, это, конечно,  не  относится.  У
вас примерный супруг. Хотела бы я о себе сказать то же самое! Но с  тех  пор
как сэр Джон стал регулярно посещать все  парламентские  заседания,  чего  в
доброе старое время он никогда  не  делал,  у  него  выработался  совершенно
чудовищный язык. Ему все кажется, что он в парламенте, и поэтому,  когда  он
начинает  рассуждать  о  положении  сельскохозяйственных  рабочих,   или   о
методистской церкви, или  еще  о  чем-нибудь,  столь  же  непристойном,  мне
приходится высылать  слуг  из  комнаты.  Ведь  неприятно  видеть,  как  твой
собственный дворецкий, прослуживший у тебя двадцать три года, краснеет, стоя
возле буфета, а лакеи корчатся по углам, словно акробаты в цирке. И не знаю,
чем все это кончится, если только сэра Джона не введут немедленно  в  палату
лордов. Тогда уж он  перестанет  интересоваться  политикой,  правда?  Палата
лордов такое здравомыслящее учреждение. Настоящие джентльмены! Но сейчас сэр
Джон - это тяжкое испытание. Не дальше как сегодня  за  завтраком  он  вдруг
стал в позу перед камином и принялся во весь  голос  взывать  к  английскому
народу. Я, конечно, сейчас же вышла из-за стола, как  только  допила  вторую
чашку чаю. Но его скандальные речи были слышны по всему дому. Неужели и  ваш
Роберт такой?
     Леди Чилтерн. Но я сама очень интересуюсь  политикой,  леди  Маркби.  Я
очень люблю, когда Роберт говорит о политике.
     Леди Маркби. Неужели? Ну, я  все-таки  надеюсь,  что  он