ные вещи, такие непохожие на тебя?  Ну  хорошо,  не  будем
больше об этом говорить. Ты ведь  напишешь  миссис  Чивли,  что  не  станешь
поддерживать этот мошеннический  проект?  Если  ты  ей  обещал,  так  возьми
обещание назад, только и всего.
     Сэр Роберт Чилтерн. Непременно надо написать?
     Леди Чилтерн. Как же иначе?
     Сэр Роберт Чилтерн. Я могу повидаться с ней и сказать.
     Леди Чилтерн. Ты не должен больше  видеться  с  ней.  Ни  видеться,  ни
говорить. Она недостойна разговаривать  с  таким  человеком,  как  ты.  Нет,
напиши ей - сейчас, сию минуту, - и напиши так, чтобы она поняла,  что  твое
решение неизменно.
     Сэр Роберт Чилтерн. Написать сию минуту!..
     Леди Чилтерн. Да.
     Сэр Роберт Чилтерн. Но уже поздно. Скоро двенадцать.
     Леди Чилтерн. Это ничего не значит. Она должна сейчас  же  узнать,  что
ошиблась  в  тебе,  что  ты  неспособен  ни  на  что  низкое,  непорядочное,
нечестное. Вот, сядь за этот стол. Напиши,  что  отказываешься  поддерживать
этот проект, за который она ратует, потому что считаешь его бесчестным.  Так
и напиши - бесчестным. Уж ей-то понятно это слово.

                 Сэр Роберт Чилтерн садится и пишет письмо.

(Берет его и читает.) Да, так будет хорошо. (Звонит.) А теперь конверт.

               Он медленно надписывает конверт. Входит Mэсон.

Сейчас же отошлите это письмо в отель Кларидж. Ответа не надо.

                               Mэсон уходит.

(Опускается  на  колени рядом с мужем и обнимает его.) Роберт, любовь делает
человека  мудрым.  Я чувствую, что сегодня спасла тебя от чего-то, что могло
принести  тебе  страшный вред, из-за чего люди стали бы меньше уважать тебя.
Мне  кажется, ты сам не понимаешь, насколько, благодаря тебе, стала чище вся
атмосфера  нашей  политической жизни - благодаря твоей неподкупности, твоему
бескорыстию,  твоему  всегдашнему  стремлению  к  серьезным  целям и высоким
идеалам! А я это понимаю, и за это я люблю тебя, Роберт!
     Сэр Роберт Чилтерн. Люби меня, Гертруда, люби меня всегда!
     Леди Чилтерн. Я буду всегда любить тебя, потому что  ты  всегда  будешь
достоин моей любви. Как не любить то, что безупречно! (Целует его и  выходит
из зала.)

  Сэр Роберт Чилтерн некоторое время ходит взад и вперед; потом садится и
      закрывает лицо руками. Входит дворецкий и начинает гасить лампы.

     Сэр Роберт Чилтерн (поднимает голову). Гасите свет, Мэсон, гасите свет!

Дворецкий  гасит  лампы.  В комнате становится темно. Осталась только люстра
над  лестницей;  свет  от  нее  падает  на  гобелен, изображающий "Торжество
                                  любви".

                                  Занавес


ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

                Малая гостиная в доме сэра Роберта Чилтерна.
Лорд  Горинг,  одетый  по  последней  моде,  полулежит  в кресле. Сэр Роберт
Чилтерн  стоит  перед  камином,  прислонившись  спиной к каминной доске. Он,
по-видимому,  в сильном волнении и тревоге. В течение разговора он несколько
                     раз принимается ходить по комнате.

     Лорд Горинг. Дорогой мой Роберт, это очень неприятная  история.  Очень.
Надо было все рассказать жене. Иметь тайны от чужих жен - это в  наше  время
необходимая роскошь. Так, по крайней мере, мне  не  раз  объясняли  в  клубе
умудренные опытом старцы с лысиной во всю голову - уж они-то  должны  знать.
Но  пытаться  что-нибудь  скрыть  от  своей  жены  -   это   непростительное
легкомыслие. Она же все равно узнает. У женщин на  этот  счет  поразительный
нюх. Они все видят, кроме очевидного.
     Сэр Роберт Чилтерн. Артур, я не мог сказать жене. Когда я мог  сказать?
Вчера?  Это  значило  бы  разлучиться  с  ней  навсегда,   потерять   любовь
единственной женщины, которую я  боготворю,  единственной  женщины,  которая
пробудила любовь в моем сердце. Нет, вчера это было невозможно. Она с ужасом
отвернулась бы от меня... с ужасом и презрением.
     Лорд Горинг. Леди Чилтерн до такой степени добродетельна?
     Сэр Роберт Чилтерн. Да, моя жена до такой степени добродетельна.
     Лорд Горинг (снимает перчатку с  левой  руки).  Очень  жаль.  Простите,
дорогой, я не то хотел сказать. Гм! Но если так, то мне  очень  хотелось  бы
серьезно поговорить с леди Чилтерн. О жизни.
     Сэр Роберт Чилтерн. Это бесполезно.
     Лорд Горинг. А можно попробовать?
     Сэр Роберт Чилтерн. Пожалуйста. Но ничто не заставит ее  изменить  свои
взгляды.
     Лорд Горинг. Ну  что  ж,  на  худой  конец  это  будет  психологический
эксперимент.
     Сэр Роберт Чилтерн. Такие эксперименты очень опасны.
     Лорд Горинг. Все, милый мой, опасно.  Кабы  не  так,  не  стоило  бы  и
жить... Да. По-моему, Роберт, вы должны были давным-давно все ей рассказать.
     Сэр Роберт Чилтерн. Когда? При нашей помолвке? Так неужели вы  думаете,
что она вышла бы за меня замуж, если бы знала, откуда пошло мое богатство  и
с чего началась моя карьера, - если  бы  знала,  что  я  совершил  поступок,
который большинство людей назвали бы постыдным и бесчестным!
     Лорд Горинг (медленно). Да. Люди именно так его и назовут. В этом можно
не сомневаться.
     Сэр Роберт Чилтерн (с горечью). Те  самые  люди,  которые  каждый  день
совершают еще худшие поступки. У которых есть тайны еще похуже моей.
     Лорд Горинг. Потому-то они так и любят  разоблачать  чужие  тайны.  Это
отвлекает внимание от их собственных.
     Сэр Роберт Чилтерн.  Да  кому  я,  в  конце  концов,  сделал  зло  этим
поступком? Никому.
     Лорд Горинг (пристально глядя на него). Только себе, Роберт.
     Сэр  Роберт  Чилтерн  (после  молчания).  Ну  хорошо.   У   меня   были
неофициальные   сведения   о   некоторых   действиях,   которые    тогдашнее
правительство собиралось предпринять. Я их  использовал.  Но  точно  так  же
слагались почти все нынешние крупные состояния.  Неофициальные  сведения  их
обычное начало.
     Лорд Горинг (постукивая тростью по своему башмаку). И публичный скандал
их обычный конец.
     Сэр Роберт Чилтерн (ходит по комнате). Артур, и вы  считаете,  что  это
справедливо - ставить мне сейчас в упрек то, что я сделал  восемнадцать  лет
тому назад? Справедливо, чтобы вся моя карьера рухнула  из-за  того,  что  я
сделал, когда был чуть ли не мальчишкой? Мне тогда было двадцать два года, я
был знатного происхождения и беден - две вины, которых в нашем  обществе  не
прощают. Разве справедливо за ошибку или пусть даже грех молодости - если уж
люди желают называть это грехом, - разве справедливо за одно  это  разбивать
такую жизнь,  как  моя,  уничтожать  все,  ради  чего  я  столько  трудился,
разрушать все, что я с такими усилиями создал?
     Лорд Горинг. Жизнь никогда не бывает справедливой, Роберт.  И  пожалуй,
так оно и лучше для большинства из нас.
     Сэр Роберт Чилтерн. Всякий, в ком есть  честолюбие,  вынужден  бороться
оружием своего времени. Оружие нашего времени - деньги. Кумир нашего времени
- деньги. Для того чтобы в наше  время  чего-нибудь  добиться  -  положения,
власти, - нужны деньги. Деньги, деньги - во что бы то ни стало!
     Лорд Горинг. Вы слишком низко себя цените, Роберт. Поверьте, вы  и  без
денег добились бы того же.
     Сэр Роберт Чилтерн. Да, может быть, - к  старости.  Когда  уже  во  мне
угасла бы жажда власти, когда я уже не сумел бы ею насладиться. Когда я  уже
был бы дряхлым, усталым, разочарованным. Нет, мне нужен был  успех,  пока  я
молод. Когда же он нужен, как не в молодости? Я не мог ждать.
     Лорд Горинг. Да, вы добились успеха еще молодым,  это  верно.  Никто  в
наши дни не делал такой блестящей карьеры. В сорок лет -  товарищ  министра!
Трудно желать большего.
     Сэр Роберт Чилтерн. А если теперь у меня все это отнимут?  Если  я  все
потеряю из-за безобразного публичного  скандала?  Если  всякая  общественная
деятельность будет для меня закрыта?..
     Лорд Горинг. Роберт, как вы могли продаться за деньги!
     Сэр Роберт Чилтерн (взволнованно). Я не продавался за деньги.  Я  купил
успех дорогой ценой. Вот и все.
     Лорд Горинг (серьезно). Да, вы дорогой ценой за него заплатили. Но  кто
вас впервые навел на эту мысль?
     Сэр Роберт Чилтерн. Барон Арнгейм.
     Лорд Горинг. Этот мерзавец!
     Сэр Роберт Чилтерн. Нет, это был человек тонкого и острого ума. Человек
с большой культурой, с огромным обаянием, с изысканными  манерами.  Один  из
самых умных людей, каких я знал.
     Лорд Горинг. Ох, я предпочитаю честных дураков. В пользу глупости можно
многое сказать. Я лично преклоняюсь перед глупыми людьми. У меня  это,  надо
полагать, родственное чувство. Но как он за это взялся? Расскажите  мне  все
по порядку.
     Сэр Роберт  Чилтерн  (бросается  в  кресло  возле  письменного  стола).
Однажды вечером, после обеда у лорда Рэдли, барон заговорил об  успехе  и  о
том, что для достижения его в  наше  время  есть  точные  правила,  что  это
совершенно точная наука. Своим вкрадчивым  тихим  голосом  он  излагал  -нам
самую страшную из всех философий -  философию  силы,  и  проповедовал  самое
чудесное из всех евангелий - евангелие золота. Должно  быть,  он  замети  \,
какое впечатление произвел на меня,  потому  что  спустя  несколько  дней  я
получил от него письмо, в котором он приглашал меня зайти. Он жил  тогда  на
Парк-Лейн в том доме, где сейчас живет лорд Вулком. Я  помню,  как  он  меня
встретил - со странной улыбкой на своих бледных, изогнутых губах, как  повел
меня в свою великолепную  картинную  галерею,  показал  мне  свои  гобелены,
эмали, Драгоценные камни,  резные  изделия  из  слоновой  кости  -  дал  мне
почувствовать всю прелесть роскоши, среди которой жил, а затем  сказал,  что
роскошь - это только фон, только декорация в  пьесе,  а  единственное,  ради
чего стоит жить, - - это власть,  власть  над  другими  людьми,  власть  над
миром, что  это  высшее  наслаждение,  доступное  человеку,  и  единственная
радость, которая никогда не приедается. И что в наше  время  путь  к  власти
только один - богатство!
     Лорд Горинг (медленно, упирая на каждое слово). Очень мелкая философия.
     Сэр Роберт Чилтерн. Тогда я  так  не  думал.  Да  и  сейчас  не  думаю.
Богатство дало мне огромную силу. В самом начале жизни оно дало мне  свободу
- а свобода это все. Вы никогда не были бедны, и вам  незнакомо  честолюбие.
Вам не понять,  какие  горизонты  открыл  передо  мною  барон.  Людям  редко
выпадает такая удача.
     Лорд Горинг. К счастью для них, если судить по результатам. Но скажите,
как он все-таки уговорил вас сделать этот... эту... ну,  одним  словом,  то,
что вы сделали?
     Сэр Роберт Чилтерн. Уже прощаясь  со  мною,  он  сказал,  что,  если  я
когда-нибудь смогу доставить ему ценные сведения - никому еще не известные и
действительно ценные, - он сделает меня очень богатым человеком. Я был тогда
ослеплен блестящими перспективами, которыми он меня поманил, а честолюбие  и
жажда власти во мне были непомерные. Месяца полтора спустя  через  мои  руки
проходили некоторые секретные документы...
     Лорд Горинг (глядя на ковер у своих ног). Правительственные документы ?
     Сэр Роберт Чилтерн. Да.
     Лорд Горинг (вздыхает, потом проводит рукой по лбу и поднимает  глаза).
Не думал я, Роберт, что вы - именно вы -  окажетесь  таким  слабым...  и  не
устоите перед соблазном.
     Сэр Роберт Чилтерн.  Слабым?  А,  бросьте.  Мне  противно  слышать  эти
избитые слова. Противно, когда я сам говорю это о других. Слабым? Вы в самом
деле думаете, что только слабые люди поддаются соблазну?  Уверяю  вас,  есть
такие страшные соблазны, что для того, чтобы им поддаться, нужна сила,  сила
и мужество. Поставить всю жизнь на карту, всем рискнуть в одно  мгновение  -
все равно, ради власти или ради удовольствия, - нет, это  не  слабость!  Для
этого нужно дьявольское мужество. У меня оно было. В тот же вечер  я  сел  и
написал письмо барону Арнгейму - то самое письмо, что сейчас в руках у  этой
женщины. Он нажил на этом без малого миллион.
     Лорд Горинг. А вы?
     Сэр Роберт Чилтерн. Я получил от него сто десять тысяч фунтов.
     Лорд Горинг. Вы продешевили, Роберт.
     Сэр Роберт Чилтерн. Нет. Эти деньги дали мне именно то, чего  я  хотел:
власть над другими людьми. Я тотчас прошел в парламент. Барон и после  время
от времени давал мне финансовые советы. За пять  лет  я  почти  утроил  свое
состояние. Мне все удавалось, за что я  ни  брался.  Во  всем,  связанном  с
деньгами, мне так везло, что  иногда  даже  страшно  становилось.  Помню,  я
где-то прочитал, в какой-то старинной книге, что, когда боги хотят  погубить
человека, они исполняют его желания.
     Лорд Горинг. И вы никогда не жалели о том, что сделали?
     Сэр Роберт Чилтерн. Нет. Я боролся оружием своего времени - и победил.
     Лорд Горинг. Вам казалось, что вы победили.
     Сэр Роберт Чилтерн. Да, тогда мне так казалось. (После продолжительного
молчания.) Вы, верно, презираете  меня,  Артур,  теперь,  когда  я  вам  все
рассказал.
     Лорд Горинг (с глубоким чувством). Мне жаль вас, Роберт, жаль от  всего
сердца.
     Сэр Роберт Чилтерн. Не скажу, чтобы я когда-нибудь испытывал  угрызения
совести. Во всяком случае, не в обычном смысле этого слова. Нет. Но я  много
раз пытался откупиться... Умилостивить судьбу. За эти годы я пожертвовал  на
благотворительность вдвое больше, чем получил тогда от барона Арнгейма.
     Лорд Горинг (поднимает к нему глаза). На благотворительность! Бог  мой!
Сколько зла вы, должно быть, натворили, Роберт!
     Сэр Роберт Чилтерн. Не говорите так, Артур. Не надо.
     Лорд Горинг. Простите, Роберт. Я постоянно говорю чего не надо.  Должно
быть, потому,  что  обычно  говорю  то,  что  думаю.  А  в  наше  время  это
рискованно. Люди все понимают наоборот. Ну, а  что  касается  этой  скверной
истории, вы можете рассчитывать на мою помощь. Сделаю все, что смогу. Да  вы
и сами это знаете.
     Сэр Роберт Чилтерн. Спасибо, Артур, спасибо. Но  что  делать?  Что  тут
можно сделать?
     Лорд Горинг (откидывается на спинку кресла, засунув  руки  в  карманы).
Гм! Вообще-то говоря, англичане терпеть не могут, если человек твердит,  что
он прав, но очень любят, если он кается в своих ошибках. Это у нас  неплохая
черта. Но в вашем случае, Роберт, покаяние  не  годится.  Эти  деньги...  вы
простите меня, Роберт, но из-за этих денег получается  как-то...  щекотливо,
кроме  того,  если  вы  во  всем  покаетесь,  вы  уже  никогда  не   сможете
проповедовать нравственность. А в Англии, если человек не может  по  крайней
мере два раза в неделю разглагольствовать о нравственности перед обширной  и
вполне безнравственной аудиторией, политическое поприще для него закрыто.  В
смысле профессии ему остается только ботаника или церковь. Нет, каяться  вам
нельзя. Это вас погубит.
     Сэр Роберт Чилтерн. Да, это меня погубит  Артур,  мне  остается  только
одно: бороться до конца!
     Лорд Горинг (встает). Я ждал, что вы это скажете Роберт. Да!  Бороться!
И начать надо с того, что все рассказать жене.
     Сэр Роберт Чилтерн. Этого я не могу.
     Лорд Горинг. Роберт, поверьте мне, вы неправы.
     Сэр Роберт Чилтерн.  Не  могу.  Это  убьет  ее  любовь  ко  мне.  Лучше
расскажите мне об этой женщине, миссис Чивли. Как мне защититься от нее?  Вы
ведь, кажется ее раньше знали?
     Лорд Горинг. Да.
     Сэр Роберт Чилтерн. Хорошо знали?
     Лорд Горинг (поправляет галстук). Настолько плохо,  что  чуть  было  не
женился на ней, когда гостил у Тенби. Наша помолвка продолжалась... дай  бог
памяти, кажется, трое суток.
     Сэр Роберт Чилтерн. А почему расстроилась?
     Лорд Горинг (небрежно). Сейчас уж не помню. Да это и не важно.  Кстати,
вы не пробовали предлагать ей денег?  Когда-то  она  была  очень  падкой  на
деньги.
     Сэр Роберт Чилтерн. Пробовал. Я предлагал ей  любую  сумму,  какую  она
назовет. Она отказалась.
     Лорд Горинг.  А!  Выходит,  чудесное  евангелие  золота  не  всесильно?
Богатые не все могут?
     Сэр Роберт Чилтерн. Да,  выходит,  что  не  все.  Вы  правы.  Артур,  я
чувствую - мне не избежать публичного позора. Это будет, будет! Раньше я  не
знал, что такое страх. Теперь знаю. Как  будто  ледяная  рука  сжимает  тебе
сердце. Как будто оно бьется в  пустоте  и  все  слабее,  слабее...  вот-вот
остановится...
     Лорд Горинг (ударяет кулаком по столу). Роберт, вы  должны  бороться  с
ней! Бороться с ней до конца!
     Сэр Роберт Чилтерн. Но как?
     Лорд Горинг. Пока еще не знаю. Понятия  не  имею.  Но  у  каждого  есть
слабое  место.  Каждый  в  чем-нибудь  да  уязвим.  (Подходит  к  камину   и
разглядывает себя в зеркале.)  Мой  отец  говорит,  что  даже  у  меня  есть
недостатки. Может быть. Не знаю.
     Сэр Роберт Чилтерн. В борьбе с миссис Чивли я имею право пускать в  ход
любое оружие? Как вы считаете?
     Лорд Горинг (все еще глядя в зеркало). На вашем  месте  я  не  стал  бы
проявлять чрезмерную щепетильность. Она сама отнюдь не беззащитная овечка.
     Сэр Роберт Чилтерн (садится к столу и берет перо). Ну так я  сейчас  же
пошлю шифрованную телеграмму в наше посольство в Вене с  просьбой  сообщить,
что им о ней известно. Может  быть,  за  ней  водятся  какие-нибудь  грешки,
разоблачения которых она побоится.
     Лорд Горинг. (поправляя цветок в петлице). По-моему, миссис Чивли  одна
из тех весьма современных женщин, которые считают, что новый скандальчик  им
так же к лицу, как новая шляпка, и выставляют то  и  другое  напоказ  каждый
день на прогулке в парке в пять тридцать вечера. Я уверен, что  она  обожает
скандалы, и  если  чем  огорчается,  так  только  тем,  что  их  у  нее  еще
недостаточно.
     Сэр Роберт Чилтерн (пишет). Почему вы так думаете?
     Лорд Горинг. А видите ли, вчера на ней румян было очень много, а платья
очень мало. В женщине это всегда признак отчаяния.
     Сэр Роберт Чилтерн (звонит). Но телеграфировать в Вену все-таки стоит?
     Лорд Горинг. Спросить всегда стоит. Отвечать - не всегда.
     Входит Mэсон.
     Сэр Роберт Чилтерн. Мистер Траффорд у себя?
     Mэсон. Да, сэр Роберт.
     Сэр Роберт Чилтерн  (вкладывает  записку  в  Конверт  и  тщательно  его
заклеивает).  Скажите  ему,  чтобы  сейчас  же  зашифровал  это  и  отослал.
Немедленно.
     Mэсон. Слушаю, сэр Роберт.
     Сэр Роберт  Чилтерн.  Постойте.  Дайте  сюда.  (Что-то  надписывает  на
конверте и возвращает Мэсону.)

                          Mэсон уходит с письмом.

Видно, она имела какую-то власть над бароном Арнгеймом. Интересно, почему.
     Лорд Горинг (усмехаясь). М-мда. Интересно.
     Сэр Роберт Чилтерн. Я буду бороться с ней насмерть! Только бы моя  жена
ничего не узнала.
     Лорд Горинг (с силой). Вы все равно должны с ней бороться!
     Сэр Роберт Чилтерн (с жестом отчаяния). Если жена узнает,  мне  не  для
чего будет бороться. Так вот - как только я получу  ответ  из  Вены,  я  вам
сообщу. Надежда очень слабая, но я все-таки надеюсь. Буду бороться с ней  ее
собственным оружием. Это только справедливо. Уверен, что у нее есть прошлое.
     Лорд Горинг. Как у большинства красивых женщин. Вопрос в том, какое? На
прошлое тоже есть мода, как и на платья. Возможно, что прошлое миссис  Чивли
просто несколько слишком... декольтировано. А это теперь модно. Кроме  того,
дорогой мой Роберт, не очень-то надейтесь, что вам удастся  запугать  миссис
Чивли. Насколько я понимаю, она не из  пугливых.  Она  пережила  всех  своих
кредиторов, и она никогда не теряет голову.
     Сэр Роберт Чилтерн. Я  сейчас  только  и  живу  надеждой.  Хватаюсь  за
соломинку. Я как человек на тонущем  корабле.  Вода  уже  поднялась  ему  до
колен, кругом ревет буря... Тсс! Моя жена! Ее голос.

               Входит леди Чилтерн, одетая как для прогулки.

     Леди Чилтерн. Здравствуйте, лорд Горинг.
     Лорд Горинг. Здравствуйте, леди Чилтерн. Вы были в парке?
     Леди Чилтерн. Нет, я прямо с заседания Либеральной женской  ассоциации,
где, кстати, твое имя, Роберт,