ключившихся с ним в эти  дни и едва не стоивших  ему
жизни   Он   и   был  готов  к   этому  внутреннему  сопротивлению,   но   в
действительности все происходило иначе. Его внутреннее "я",  как бы торопило
события, заставляя то и дело выглядывать в окно машины, считая каждую милю и
ища взглядом  знакомые  приметы предместья  -  можно  было  сказать, что  он
торопился возвратиться туда и тихие кладбищенские  аллеи не пугали, а манили
его  к себе, заставляя  пристально и нетерпеливо всматриваться  в  пейзаж за
окном.
     - К  чему  бы это, Господи? - осторожно подумал Поляков, но по-прежнему
внутренне торопил время
     Они  доехали,  к  счастью,  довольно  быстро,  избежав  привычного  для
пригородов   Парижа  трафика,  и   оставив  машину  на  стоянке,   торопливо
направились к  кладбищенским воротам. Правда теперь молодой Куракин  вел его
несколько другим путем - они пошли к другому, отдаленному  входу на кладбище
и едва ступив за  его ворота, очутились на церковном подворье.  Церковь была
маленькой и как-то по провинциальному  запущенной,  по крайней мере Поляков,
совершенно  иначе представлял себе православный приход  знаменитого  на весь
мир русского кладбища. Однако Куракин не позволили ему зайти в храм, потащив
куда то  в бок к крохотному строению, которое,  оказалось, и было  церковной
лавкой
     - Ты хорошо  ориентируешься  здесь, -  заметил Поляков, просто  так, не
придавая  никакого  значения  своим   словам,   однако   Микаэль  неожиданно
отреагировал на  них бурно и даже встал на месте, прервав свое стремительное
передвижение по церковному подворью
     -  Как, ты разве  ничего не  знаешь?  И что же я никогда не рассказывал
тебе?  Но это  странно, я же  едва ли не каждому  знакомому близко говорю об
этом. Мальчиком я пел здесь в церковном хоре. И долго -  почти два года Меня
пристроила сюда бабуленька и  давняя  подруга  ее княгиня  Васильчикова. Обе
строго следили, что  бы я не отлынивал. Но мне,  откровенно говоря,  занятие
это  было по душе, я и не думал им манкировать Вот так.  Удивительно все же,
что я не рассказывал тебе об этом
     - Нет,  ты не  говорил мне, и  это,  может быть,  удивительно,  но, вот
знаешь  мне совершенно не  удивительно другое -  то, что ты  пел в церковном
хоре
     - Отчего же?
     - Ну это, знаешь, как-то очень соответствует твоему облику
     - Что же это - плохо?
     - Да нет, не плохо, не хорошо, просто  - соответствует и все.  Впрочем,
скорее  наверное  хорошо,  тут  не  мне  судить,  я  ведь  раньше совсем  не
задумывался о Боге.
     - А теперь?
     -  А  теперь вот  и не знаю даже, - Поляков не лукавил В своей  прошлой
жизни  он  никогда  не  был  сознательным  или,  как  принято  еще говорить,
воинствующим атеистом, просто рациональный материалистический склад его ума,
все полученное им воспитание и образование не способствовали  размышлениям о
вере и  ее философских  и нравственных  составляющих  Скорее, он  был просто
неверующим человеком, не склонным признавать присутствие  во вселенной некой
неподвластной  разуму  современного  цивилизованного человека силы, и уж тем
более сообразовывать с ней свои жизненные позиции. Теперь же  все незаметным
почти образом для него начинало меняться. Все чаще он ловил себя на том, что
мысленно  обращается  к Богу,  впрочем это не было еще осознанное обращение,
скорее просто упоминание имени  Господня, причем чаще всего  всуе. Возможно,
подсознание его таким вот формальным словесным образом подталкивало сознание
к необходимости переосмыслить все произошедшее с ним теперь, да и вообще всю
его  предыдущую  жизнь,  обратившись  за  помощью  и  прощением  к  Господу.
Возможно,  это  было и так,  но  пока  Поляков еще  не  был совершенно готов
осознать и принять ( или не принять) это. Сейчас же, тем  паче не время было
для отвлеченных размышлений  - они  переступили порог крохотного  помещения,
тускло освещенного  - в нем было  только одно небольшое  оконце, и то  почти
полностью  заваленное  стопками  каких-то  книг  и  брошюр.  Одну   половину
церковного  магазинчика(  а  это  был  именно  он)  от  другой,  отгораживал
невысокий узкий барьер -  прилавок, на котором был разложены книги, открытки
и фотографии, стоял небольшой металлический короб с надписью по-русски: "Для
пожертвований". Церковный  запах -  запах восковых свечей и лампадного масла
мешался здесь с запахом  библиотеки - пахло старыми книгами, пыльной бумагой
и одновременно - от  ярких  открыток свежей  типографской  краской Почему-то
запах этот показался Полякову приятен
     За прилавком что-то читала, далеко отнеся  бумагу  от глаз,  как делают
это дальнозоркие  люди, не носящие очков, пожилая дама, с густыми волнистыми
волосам слабо  тронутыми сединой. Волосы  были просто  расчесаны  на  прямой
пробор  и собраны на  затылке в небрежный волнистый  пучок. Одета  дама была
весьма  странно -  по крайней мере  верхняя половина ее  туловища,  (нижнюю-
скрывал прилавок) облачена была  в  свободную,  размера  на  три  больше чем
требовалось  джинсовую рубашку,  аккуратно  застегнутую  на  все  пуговицы и
заколотую под горлом большой, старинной брошью-камеей
     Сердце  Полякова  упало.  Это была явно не та женщина  -  той,  по  его
подсчетам должно было быть лет девяносто с лишним. К тому же Микаэль, что-то
говорил об инсульте. Нет, это была, конечно же, не та женщина
     Но как  раз в этот  момент Куракин  вдруг радостно и очень громко, явно
нарушая приличия, завопил
     - Здравствуйте!  Нетта Казимировна,  вы меня  не помните? Я  Александры
Андреевны  Куракиной внук! А раньше,  вы помните,  может быть? пел  в хоре у
отца Михаила!
     - Господь с тобою,  Мишенька, что  же ты так кричишь,  друг мой?  Верно
бабушка сказал тебе, что я совсем уж больна, да только у меня и вправду язык
едва  не отнялся,  но ведь не  уши  же!  И с чего  бы это я  тебя  позабыла?
Здравствуй, здравствуй, голубчик! Пойди ко мне, расцелуемся...
     Куракин довольно проворно оказался  за прилавком, отворив едва заметную
дверцу в  нем и совершенно искренне радуясь встрече  троекратно расцеловался
со старушкой.
     Поляков наблюдал за этой сценой в полном изумлении. Предметом изумления
его  была  конечно  же пожилая дама.  Лет  ей  мог  он  определить  максимум
семьдесят,  по  всему  же выходило,  если князь  ничего  не  напутал в своем
рассказе,  что в  1917  году  она должна  была  бы выпуститься  из Смольного
института и,  стало быть лет  ей  тогда  должно  было  быть  никак не  менее
шестнадцати,  а это  значит, что сейчас в году 1999 было ей ни много ни мало
98  лет  и это было  воистину удивительно Лицо  старой дамы  было бледным  и
покрытым  сеткой  мелких  морщинок,  но  это  было совсем  не  лицо  дряхлой
столетней старухи, глаза выцветшие конечно от времени были тем не менее ясны
и смотрели на мир почти весело, и даже с иронией, которую, наверное со всеми
на то  основаниями  можно  себе позволить, прожив на этой  земле чуть меньше
века. Она и говорила весело, хотя каждое слово давалось ей с  трудом, в этом
сказывались  последствия  перенесенного  инсульта,  речь  был  очень  сильно
замедленна, словно губы плохо  подчинялись своей хозяйке или  попросту вдруг
позабыли те привычные движения., которые не задумываясь  исполняли много лет
подряд произнося слова, смеясь  и печалясь  вместе с ней, и теперь снова и с
огромным  напряжением  осваивали   их,  пытаясь  вернуть   почти  утраченную
способность говорить.
     - Простите,  ради  Христа, Нетта Казимировна  бабушка, правда говорила,
что вы болели, и я, дурак круглый, чего-то вдруг заорал...
     -  Да  я и  не  сержусь вовсе, Господь с тобой! Ты  не  один такой. Все
почему-то думают  раз  говорю плохо,  то  и  слышу  неважно  И  все, знаешь,
особенно,  посетители,  кричат,  вот  так же  как  ты..., -  она  неожиданно
засмеялась беззвучно и бесшабашно  как-то махнула рукой. - а я  ничего,  как
видишь, Господь  миловал, говорю вот только скверно  -  ты-то меня понимаешь
ли?
     - Совершенно понимаю, Нетта Казимировна
     - Ну  и ладно, а  если не  поймешь что, так не стесняйся переспросить -
мне только  на  пользу лишний  раз  слово  сказать Врачи  говорят  речь надо
разрабатывать - так я,  поверишь, сама себе  вслух  теперь взяла обыкновение
что-нибудь читать из литературы или  на память Собеседников - то у меня, как
ты  знаешь,  дружок,  не  очень... Однако,  что же  ты  приятеля  своего  не
представишь? Ведь неудобно выходит - он уж вон сколько молчит и ждет, как мы
наговоримся
     - О, простите меня, конечно же! И ты, Дмитрий, прости, виноват, виноват
Дмитрий Поляков - друг мой и  соотечественник, однако в отличии от нас там и
живет, в отечестве нашем Мы собственно, к вам Нетта Казимировна
     - Здравствуйте -  она обратилась  к Полякову просто и доброжелательно и
руку  протянула через  прилавок, узкую прохладную ладонь, с сухой  и тонкой,
какая  бывает  у  стариков  кожей, -  Какое у  вас хорошее  лицо  Настоящее,
русское!  Здесь  такие  редко  встречаются,  прости  голубчик.  -  последнее
относилось  уже  к  Куракину, -  Так что же,  ко мне?  Я думала  вы просто с
экскурсией на кладбище. Так поедемте ко мне домой, здесь недалеко. Лавчонку,
я пока могу  закрыть -  отец Михаил позволяет мне из-за  болезни отлучаться,
когда в том есть нужда
     - Не стоит, я думаю, так беспокоить  вас, Нетта Казимировна  К тому же,
тема как  раз касается  кладбища -  Дмитрий разыскивает  одну могилу, вернее
интересуется ее историей и если бы вы смогли помочь...
     -  Да  Господи,  все  чем  смогу...  Тут  многие  работали,  знаете  ли
замечательные  люди, и  из Росси  тоже, и историки, и журналисты -  я всегда
помогаю  посильно,  если  в  том есть  нужда  У  меня, и  у отца Михаила, ты
Мишенька,  впрочем, тоже об этом знаешь, сохранилось,  по счастию, множество
документов и память, слава Господу, пока еще не подводит Однако, прости меня
Господи и вы простите, молодые люди, я по-моему несколько расхвасталась. Кто
же интересует вас, Дмитрий?
     - Фон  Паллен,  - сказал Поляков,  словно  решившись разом прыгнуть без
разбега с высокого трамплина  в ледяную воду водоема Совершенно также у него
на несколько  секунд  перехватило  дыхание  и  застило  глаза  и он  лишился
способности видеть и слышать, что происходит вокруг. Вокруг, впрочем, ничего
не  происходило, в комнатушке  повисла абсолютная мертвая тишина, все  вдруг
будто перестали и дышать.
     Уже  потом,  когда  все было  кончено,  и  они с  Микаэлем возвращались
знакомой уже дорогой в Париж, Куракин очень сильно ругал его:
     - Ты сбрендил совершенно, друг мой Я и то, чуть было не лишился чувств,
когда ты  вдруг,  да  еще  каким-то  страшным  голосом выкрикнул -  свое фон
Паллен.  Что уж  говорить о  бедной  старушке! Она бы померла от страху, как
старуха-графиня в " Пиковой-даме", а мне бы моя собственная бабуленция тупой
пилой медленно отпилила бы голову и все остальные части тела  в придачу. Это
сто процентов!  Скажи спасибо, что  русские аристократки  - дамы чрезвычайно
хрупкие внешне и крепкие внутри Иначе бы, впрочем, мы бы вряд ли имели честь
познакомиться с ними, а быть  может  и  вообще явиться на свет, - неожиданно
философски закончил  свою отповедь  Микаэль  И  Поляков совершенно  искренне
отозвался:
     - Спасибо.
     В ту же минуту, когда  к  нему  вернулась способность видеть, слышать и
оценивать  окружающее, он  решил, что  старая дама  умирает.  Вся она как-то
обмякла в руках Микаэля, который  к счастью все еще находился рядом с ней за
перегородкой и  напоминала большую  куклу из  кукольного театра,  которая  в
спектакле изображает чью-то бабушку или  добрую старую волшебницу-сказочницу
Но теперь  спектакль  окончен,  и безжизненно тряпичное тело куклы  работник
театра  бережно  уносит куда-то  за  кулисы. чтобы там аккуратно  уложить  в
отведенную коробку  или повесить на  специально закрепленный за ней  крючок.
Такая ассоциация  стремительно пронеслась в сознании Полякова,  а  следующим
ощущением было острое чувство вины и досады. " Я виноват! "  и " Я не успел!
" Вот что готов был крикнуть Поляков. Однако глаза старой  дамы были открыты
и они жили на ее помертвевшем лице, хотя и застыли, уставившись в одну точку
-  на Полякова. Он понял, что она жива, но тут  же испугался другого - того,
что  ее снова  разбил  инсульт  Однако  в  этот  момент  старая  дама  слабо
пошевелила  рукой,   пытаясь  остановить  Куракина,  который  подхватив  ее,
действительно как большую куклу под  мышки медленно тащил  к дверце прилавка
и, видимо, вообще к выходу.
     - Оставь меня, Мишенька, я не упаду -  слабо и с еще большим трудом чем
обычно выговорила  она, - и добавила,  когда  тот  остановился,  - и  сделай
милость,  не держи меня так сильно, ты сломаешь мне ребра - старческие кости
хрупки, тебе это конечно не ведомо...
     - Простите, Нетта Казимировна, мне показалось, что вы падаете...
     - Ничего тебе не показалось, я правда близка была к обмороку, но теперь
все слава Богу. Подвинь мне стул, вон он - в углу, мне теперь лучше посидеть
немного
     - Может позвать кого-нибудь, или найти врача?
     -  Говорю же тебе, все  уже прошло, так просто  ноги  подкосились,  как
услыхала в чем интерес твоего приятеля
     -  Простите  меня,  -  заговорил  наконец  Поляков,  доселе  молчавший,
вцепившись только то ли от потрясения, то ли от страха обеими руками в узкий
прилавок, так, что косточки  на руках побелели  и  развести  враз пальцы ему
сейчас было сложно
     - За что  же простить? Не  знаю, что  известно  вам, и с чем  пришли вы
сюда, молодой  человек  Но рано или поздно вопрос этот должен был кто-нибудь
задать. Это я всегда знала. Вот час и настал
     -  Может,  не  стоит  сейчас говорить  об этом. Вы  слабы и  расстроены
очевидно. Мы  с Дмитрием придем в другой раз и поговори тогда обо всем, если
вы разрешите, - конечно  же Микаэль Куракин был тысячу раз прав  и  донимать
расспросами старую женщину, едва  держащуюся на ногах,  к тому  же вопросам,
которые   приводят  ее  в   столь  сильно  волнение  было  по  меньшей  мере
бессовестно,  но  Поляков  готов  был сейчас размозжить приятелю голову  или
заставить его замолчать любой другой ценой, потому что  и за все блага мира,
и  под самыми страшными угрозами, он бы отсюда не ушел и старую даму в покое
не оставил.  Однако, теперь судьба  была милостива к  нему, возможно искупая
вину свою за прошлое, и Нетта Казимировна сама хотела  быстрейшего выяснения
обстоятельств, похоже, действительно сильно давно тяготившего ее дела.
     - Нет уж,  друг  мой,  возраст  и состояние моего  здоровья,  не  будем
лукавить,  теперь таковы, что другого раза  может и не случится, а уносить с
собой это в могилу я, знаешь ли, не желаю.  Слишком велик  грех и тяжка ноша
Отцу Михаилу, я конечно же откроюсь в последний час свой, но ведь кто знает,
Мишенька, как  распорядится Господь,  и  будет ли  у меня на  последнем моем
пределе  такая  возможность.  К  тому  же, приятель твой как  мне кажется не
праздно  интересуется  этой давней историей  Впрочем,  что  же  вы  молчите,
Дмитрий.  Я  удовлетворю  ваш  интерес, насколько  смогу, но  извольте  и вы
сообщить  мне  теперь его  причину  Вы  что  же,  состоите в  родстве с  фон
Палленами? Или что-то другое движет вами?
     - Скорее всего, что-то другое, но это, вы справедливо  заметили,  Нетта
Казимировна, отнюдь не праздный интерес, - начал было  объяснять Микаэль, но
Поляков вдруг и довольно резко перебил его: он решился
     -  Со мной, Нетта Казимировна несколько  дней назад,  именно здесь,  на
кладбище произошло вот что....





Беслан Шахсаидов



     Они уже помянули Ахмета, и даже Бес, который спиртного не употреблял не
столько в силу религиозных запретов, сколько по причине того, что не находил
прелести самых  изысканных даже напитков,  а более того не терпел ни в себе,
ни  в других состояния, которое наступало после - состояния,  когда  человек
действия свои  не может в полной степени контролировать и, следовательно, за
них отвечать, по этой же причине он не признавал никаких наркотиков  и в его
окружении  никто не смел курить даже относительно  безобидной и общепринятой
на всем  востоке "травки".  Сейчас  Бес  сделал исключение для себя и слегка
пригубил  рюмку ароматного  французского  коньяка,  который,  как  помнил  с
прошлых  лет знакомства,  очень уважал Леха В кусы Алексея Артемьева  с  той
поры мало  изменились - и бутылка уже близка была к опустошению,  однако  не
изменился, похоже, и его  организм,  если  Леха и  пьянел, то незаметно  для
окружающих.  Так  было  и  теперь и закурив, Леха  слегка отодвинул от  себя
тяжелый  хрустальный стакан, словно  давая  понять, что пить  он еще намерен
впредь, но сейчас настало время перейти к делу
     - Я  знаю, ты  долго  слушать не любишь, поэтому  постарался информацию
максимально  систематизировать  и ужать,  но  тем  не  менее, потерпеть тебе
придется и выслушать меня до конца, иначе ты вряд ли что либо поймешь. Хотя,
если честно, я и  сам пока ни черта толком не понимаю - так нечто туманное и
из области мистической, но источники самые достоверные. Так что слушай, будь
добр, не перебивай без большой надобности
     Бес только кивнул,  соглашаясь и считая дискуссию неуместной  - в конце
концов, он и позвал Леху, чтобы слушать
     -  Итак, история эта давняя и начинается  в двадцатом году, когда белых
здесь  на  юге,  да  и  повсеместно,  разбили  на  голову  и,  по  существу,
Гражданская война завершилась  Однако это, по  существу и, что называется  в
историческом масштабе,  что же  касается  реальной жизни,  то ты лучше  меня
понимаешь, что разбить  какое-  никакое воинство на голову не означает вовсе
уничтожить  всех его  бойцов  до единого  - кто-то всегда  да уцелеет. И вот
красные  долго гонялись  еще  за  остатками  белого  воинства,  особенно  по
станицам  - казаки, как  ты  знаешь  красных  так и  не  приняли.  В  общем,
карательные акции красных в губернии отличались, как принято говорить особой
жестокостью Одним из отрядов командовал некто Тишкин, уполномоченный Губ ЧК,
молодой  еще  совсем  стервец  был,  но  как  сейчас  бы  сказали  по  жизни
отмороженный  Никого не  щадил - ни стариков, ни баб И нацелился этот  самый
Тишкин на монастырь Да, тот самый, где погиб Ахмет, тогда в двадцатых он был
еще действующий.  Монастырь  небольшой, но  в той местности  промеж казачьих
станиц единственный и знаешь, казаки и вообще местное население, да и власти
тоже его сильно почитали Более  того, считалось, что  вода из  монастырского
колодца  обладает  целебной  силой и вроде как  святая, за тысячи верст люди
съезжались  на  богомолье и за  крынкой святой воды. Еще  славился монастырь
своей  настоятельницей  Та  была   дамочка  не  простая,  урожденная  княжна
Долгорукая  -  один  из  древнейших  дворянских  родов  России,  почитай  от
Рюриковичей, ну  и не бедный,  как  ты понимаешь.  Однако девица та в ранней
молодости еще  приняла постриг  и монашествовала, судя  по  всему  более чем
исправно,  по  крайней  мере  дослужилась  до должности  игуменьи -  то есть
настоятельницы монастыря Этого самого,  о  котором мы с тобой ведем речь Так
вот ее в  здешних краях почитали  едва  ли не  святой, приписывали ей всякие
чудодейственные возможности - то младенца больного одним прикосновением руки
вылечит, то  предскажет что  какому казаку, а  оно в  точности  и  сбудется.
Словом, местная  бабка Ванга Слышал наверное  про такую в Болгарии?  И к ней
тоже народ из дальних мест тянулся - кто лечиться, кто про  судьбу узнать...
В общем тот самый чекистишко  про монастырь и настоятельницу был  наслышан и
решил,  что  обязательно  и  непременно  должна она в  монастырских подвалах
прятать недобитых белогвардейцев. Причем упрямый был, мерзавец, сверх всякой
меры. Местное  большевистское начальство  поначалу к  его  идеям не очень-то
прислушивалось и монастырь трог