ать не  велело Знаешь, думаю головы - то не у
всех  коммунаров были дырявые  -  понимали что значит монастырь для местного
населения, а  может и просто побаивались трогать игуменью -  кто знает, чего
она там  на самом деле может наворожить Но тот, гад,  упорствовал и в Москву
даже телегу накатал, дескать потворствуют местные власти контрреволюционному
очагу  Собственно, с этой  его телеги,  которая  в  архиве  соответствующего
органа сохранилась, я за эту историю и  зацепился  Мало ему  показалось,  он
бывшему  своему  командиру  -  тогда  еще  командующему  кавказским  фронтом
Тухачевскому письмецо отписал про то, как саботируют на местах окончательный
разгром белогвардейщины и белоказачества. Тот тоже, хорош был гусь, письмецо
то подметное,  вместо того, чтобы  в  корзину или в печь, переслал  в Москву
некоему чину в лубянском ведомстве - и дело пошло. Получил господин, то есть
товарищ  Тишкин  особые   полномочия  на  разгром   белогвардейского  очага,
затаившегося в монастыре под прикрытием игуменьи
     - Ну  ему-то  потом аукнулось -  заметил вдруг Беслан, впервые  за весь
рассказ перебив Артемьева и  весьма того  удивив,  но  отнюдь  не  тем,  что
перебил, к этому - то  как раз он был  готов в любую  минуту, а  содержанием
реплики
     - А ты откуда что знаешь?
     - Про Тухачевского - то? Обидеть хочешь, Леха?
     - Упаси Боже.  Так  ты про маршала? Да, ему-то аукнулось, ну думаю,  не
только это, а много еще  чего Нет, я думал, ты этого Тишкина имеешь  в виду,
тому-то как  раз  удивительным образом  с рук все сходило Можешь представить
себе, ни разу, сукин кот, под репрессии не попал, а у самого руки в крови не
то  что по локоть, по самые плечи - я его личное  дело  читал -  мурашки  по
коже.
     - Потому, может и  не попал,  что - по  плечи  - как-то неопределенно и
задумчиво,  непохоже на  себя,  произнес  Беслан, и Артемьев поспешил с  ним
согласиться
     - Может быть, все может  быть. Ну так вот. Возвращаюсь к нашим баранам,
то есть  к  чекисту Тишкину, который  получил  полный  "карт-бланш" и как ты
понимаешь,  должен  был  теперь  хоть   расшибиться,  но  контрреволюционное
подполье  в монастыре  обнаружить и  уничтожить  И,  вот  тут, дорогой  мой,
начинается самое  страшное  Мы с тобой, прости,  что ставлю  между нами знак
равенства- ты человек конечно в военных делах - не мне чета. Но тем не менее
повторюсь  - мы с тобой  люди  бывалые  - крови, смерти, страстей  разных на
своем веку повидали Я пол войны рядом с тобой был, ты знаешь я всякое видел,
меня и из колеи выбить трудно Но вот что скажу я тебе, Беслан, когда я читал
материалы расследования деятельности чекиста  Тишкина, а было и  такое, даже
ЧК сочло необходимым  разобраться,  что же он там наворотил, так как слухи и
до Москвы докатились,  и страшные  слухи, волосы у меня стояли дыбом и  было
мне в пустой комнате, которую мне в архиве выделил как-то неуютно Веришь ли?
-  Артемьев,  очевидно, не  преувеличивал  Даже сейчас, когда  он  торопливо
пододвинул  к  себе  недопитую  бутылку  коньяка  и стал  наливать ароматную
золотистую  жидкость в  тяжелый стакан, рука его вдруг  задрожала и горлышко
бутылки несколько  раз предательски звякнуло о резной толстый край  стакана.
Не  преувеличил  Артемьев и,  говоря о себе,  он и вправду несмотря на малый
рост, был парнем отнюдь не робкого десятка и не  то что не избегал крутых, а
порой и  смертельно опасных ситуаций,  но, можно  сказать,  что  сознательно
искал  их  и,  уж  по  крайней мере, никогда не  упускал  возможности  лично
поучаствовать,   если   таковая  ситуация   вдруг  складывалась   где-нибудь
поблизости.  Он  был многократно  бит,  обстрелян, трижды  серьезно ранен  и
десятки раз находился в нескольких шагах от неминуемой смерти Это Беслан мог
свидетельствовать  сам, и Лехе  не  было  никакой необходимости  произносить
столь длинную тираду, чтобы убедить его в этом  Что  же касается  того,  что
довелось повидать  репортеру  и чему быть  свидетелем, то и здесь  с большим
основанием, чем  Бес  никто  не  мог  подтвердить  его правоту,  потому  что
действительно пол  войны назойливая лехина камера сопровождала Беслана и его
людей едва ли не всюду, где они  бывали, а там, где проходили его люди... Но
об этом  Беслан именно сейчас почему-то вспоминать  хотел меньше  всего  Это
было  странно, поскольку  никогда раньше ни одного  из своих поступков он не
стыдился,  полагая,  что все  сделанное  им,  сделано  во  имя действительно
высоких  целей и,  значит,  сделано правильно Но обдумать это сейчас не было
времени,  и желания такого он не  испытывал Он  просто поторопил  Артемьева,
одновременно и успокоив его:
     - Верю, Леха, почему  нет? Нет на свете ничего страшнее того, что могут
сотворить сами люди. Дед мой так говорил и не мне теперь с этим спорить. Так
что же там было написано, в этом архиве?
     - Ничего, Беслан. В том-то и дело, что почти ничего То есть кое что все
же  было.  Итак,  Тишкин,  собрал  в  отряд  самых  верных  своих   людей  и
добровольцев,  почитай  - самых головорезов,  и рванул в  монастырь  Однако,
вышла незадача, никакого белогвардейского подполья обнаружить в монастыре не
удалось. Вероятнее всего  его  там  никогда  и  не  было,  а если  и забрели
когда-то  два-три  раненых юнкера,  то и  те  к  тому времени  уже,  получив
посильную помощь и залечив ранения  гостеприимные стены  монастыря покинули.
Впрочем, думаю, что и не было никаких раненых  юнкеров, слишком отчужден был
монастырь  степью от  внешнего мира Но Тишкину без  подполья возвращаться  в
город  было  никак  нельзя Словом  учинил  этот паскудник  среди  пятнадцати
монашек следствие по полной программе
     - Могу себе представить...
     - Не можешь. Даже ты, Бес, не можешь Одной из монашек, даже не монашек,
послушниц еще, то есть девчонке, которая только готовилась принять сан чудом
удалось  бежать,  она  и  рассказала потом, но не  сразу  Потому  что  сразу
лишилась рассудка  и  много лет бродила по  станицам как  юродивая,  пока не
угодила  в  психбольницу,  которая  по   странному   стечению  обстоятельств
разместилась как раз на месте  бывшего монастыря.  Но об этом позже. Пока же
из документов следовало, что отряд Тишкина обнаружил в стенах монастыря, как
и предполагал очаг белогвардейского сопротивления  и вступил в неравный  бой
Заметь  -  неравный.  То  есть  в этом  сопротивлении насчитывалось  немалое
количество вполне боеспособных и вооруженных мужчин,  которые отряду красных
оказали  достойный отпор.  В  этом бою отряд Тишкина понес немалые потери, а
именно -  шестеро бойцов  пали  смертью  храбрых,  защищая  интересы мировой
революции,  но оставшиеся  были на  высоте и  покрошили противников, всех до
единого.  Таким образом, с белогвардейским  подпольем не территории губернии
было   покончено.   Все   это  следовало   из  раппорта  командира   отряда,
уполномоченного  губернской  ЧК Тишкина. И  все это было от начала до конца-
откровенным и наглым его  враньем.  Потому  что не  было  никакого  очага  и
никакого  сопротивления,  а были  зверства  Тишкина,  который  добиваясь  от
монашек признания в пособничестве белогвардейцам совсем осатанел и дошел  до
таких низостей, что шестеро бойцов из его же отряда не выдержали и выступили
против него, требуя прекратить издевательства над беззащитными женщинами, за
что   немедленно   поплатились  собственными  жизнями.  Тишкин  объявил   их
предателями, переметнувшимися на  сторону контрреволюции и приказал хранящим
ему верность  бойцам отряда бывших товарищей расстрелять на месте Приказ был
выполнен.  Более  того,  полагаю, между  командиром  и  оставшимися  в живых
бойцами   было   по   крайней  мере   на   тот  момент   достигнуто   полное
взаимопонимание, потому что версия, изложенная в рапорте Тишкина получила их
полное  подтверждение Естественно, расстреляны  были  и несчастные монахини,
чьи признания уже, собственно, никого не интересовали
     - Так откуда же все стало известно?
     - Тайное, Беслан,  как утверждают классики или не классики, а древние -
не  помню, не важно, тайное - всегда становится явным. Это точно. Сам  много
раз проверял.  Так  вот отряд с  триумфом  возвратился  в губернский  центр,
Тишкин  получил  повышение по  службе, бойцы - соответственно тоже  получили
свои  пряники, кому  сколько  причиталось.  Но -  то  ли  кто-то  счел  себя
обиженным,  то  ли  кого-то замучила совесть,  то ли  - просто кто-то  решил
насолить  слишком  уж удачливому  чекисту,  словом возникла новая  телега  в
Москву, теперь уже анонимная, которая все то, что я тебе только что поведал,
в  себе и заключала. Время тогда было строгое,  не то что ныне. На сигналы с
мест принято было реагировать, причем незамедлительно. Короче, была комиссия
из  Москвы,  которая с этой историей пыталась разобраться.  Однако  - увы  и
пшик! Ничего определенного та комиссия  установить  не  сумела. Сам Тишкин и
все его бойцы  -  подельнички упорно стояли на своем.  Правда  - читал  я их
объяснения с описаниями  всех событий,  в показаниях очень сильно  путались,
сукины дети, детали не совпадали и явные противоречия в глаза  бросались, но
год тогда, Бес, заметь был всего лишь  1923. Еще ЧК было ЧКой, а не Народным
Комиссариатом Внутренних Дел и обыкновения своих допрашивать с пристрастием,
то  бишь  пытать, господа  чекисты еще  не  имели, а быть  может,  принимали
комиссию   как-нибудь   очень   уж  гостеприимно  и  ласково.  Словом,  если
придерживаться   архивных  документов,  то  работа  комиссии  не  увенчалась
успехом,  то  бишь  факты изложенные в анонимном сигнале, не подтвердились И
вот еще одно любопытное  обстоятельство  Спустя несколько дней после отъезда
московской комиссии,  одни из бойцов тишкинского отряда вдруг ни с того ни с
сего взял и повесился на вожжах в собственном сарае. Поступок его истолкован
был однозначно,  анонимку написал он и, не  вынеся  угрызений совести  или в
бессильной  ярости от того,  что замысел  его погубить товарищей не  удался,
свел  счеты с  жизнью Туда, ему  и дорога.  Собаке,  что называется, собачья
смерть. Вопрос  был закрыт окончательно. Тишкина,  правда в скором времени и
при  активном содействии  местного  руководства  то  ли  в  силу  недюжинных
способностей, то  ли  от  греха подальше  перевели и с большим повышением  в
Москву  Все.  Архивная  история  на этом, можно сказать закончена Но! - Леха
предостерегающе  поднял  вверх палец, предвидя недовольный вопрос Беслана, -
Это, что называется, только присказка, сказка - впереди.




Дмитрий Поляков





     - Бедный мой  мальчик, как же вы все  это пережили! -  маленькое оконце
церковной лавке  уже почти неразличимо  на темной  стене Пока  они говорили,
наступили сумерки,  а  за ними  подкрался и  вечер Впрочем говорил все более
Поляков, изредка лишь перебиваемый короткими, уточняющими репликами молодого
князя Куракина. Старая дама же, напротив, все это время  хранила молчание, и
иногда Поляков начинал  сомневаться, уж не задремала ли она, утомившись  его
не вполне  гладким  повествованием  и  теми  минутами  пережитого  волнения,
которое вызвал  он своим стремительным вопросом. Но - нет, она не дремала  и
видимо  слушала  его  очень   внимательно,  боясь  потревожить  какой-нибудь
репликой и только  сейчас,  сочтя  историю  его законченной, позволила  себе
заговорить, -  Да скажите  мне прежде всего  вот  что! Это же  очень для вас
важно Верите ли вы в Бога?
     -  Не знаю. Раньше думал, что не верю, да  и просто не  задумывался над
этим
     - Несчастный! Где же возьмете вы силы все это пережить?
     - Не знаю, Нетта Казимировна Буду стараться. Ведь жив же до сих пор
     - Что ж, Господь милосерд. Возможно, он протянет  вам руку В том, что в
вас нет веры,  ведь  и вины  вашей-то нет  Я буду молиться  за вас Но вы  не
молитв ведь  от  меня ждете. Выходит теперь моя очередь поведать вам историю
не  менее странную, чем  та что приключилась с вами, но безусловно не  такую
жуткую  Только прежде, ответьте  мне  еще  на один вопрос -  этот  уж  точно
последний
     - Сколько угодно
     - Как поняла я из вашего рассказа,  ранее вы никогда фамилии фон Паллен
не слыхали,  история  страшной гибели  их семейства  вам  неведома и никаким
более  образом ко всем  этим  несчастным людям  и их памяти вы  отношение не
имеете и иметь  не можете.  Ни по  родству, ни  каким еще образом. Так  ли я
поняла вас?
     - Так По крайней мере, до сего дня я в этом был уверен
     - Что ж, не верить вам у меня оснований нет Но тем более странно тогда,
что вся история эта произошла именно с  вами Однако, сначала я расскажу вам,
что  известно  мне,  а  уж после мы вместе еще раз, ежели  вам конечно будет
угодно над этим  поразмыслим. Слушайте же. Все, что известно вам от Мишеньки
о семействе  фона  Палленов  и  страшной кончине  их  в  Сантк-Петербурге  в
новогоднюю  ночь года 1917 - сущая правда. Сама я семейству этому  к счастью
представлена в  ту пору не  была. Говорю я " к счастью" от того, что молодые
фон  Паллены  - и  старший  брат  Степан  или  Стива,  как тогда  модно было
называться, и младшая сестра его Ирина, зовущаяся тогда Ирэн, пользовались в
обществе  самой дурной  репутацией.  Их  принимали,  конечно, но  только  из
уважения  к  фамилии,  а  более  из  жалости  к  несчастной  баронессе  Нине
Дмитриевне, которую многие  любили.  Она  же, несчастная  видя  грехопадение
своих детей ничем препятствовать этому не могла и очевидно от  этого  сильно
страдала. Ее искренне жалели и на многое  закрывали глаза.  А было  на что -
молодые  фон Паллены  знакомства  водили самые недопустимые,  места посещали
такие,  о существовании которых порядочным людям и знать не полагалось, но о
мертвых  говорить плохо как известно не следует, к тому же смерть обоих была
страшной
     -  А разве  известно  что,  о том  как умерла  Ирина фон  Паллен?  - не
удержался от вопроса Микаэль
     - Да ведь достаточно уже и  того, голубчик, что  она лишилась  рассудка
Причем  совершенно.  Я  точно  знаю,  что  была она неизлечимо больна, когда
княжна  Ольга  увозила  ее из  города. Неужто этого тебе  недостаточно?  Как
умерла?  В безумии,  очевидно. И слава  Богу, если своей смертью. А то  ведь
большевики не делали  различия,  болен  ли,  нет ли, для них все едино было,
если  дворянка,  к  тому  же  еще  и аристократка древнейшего русского рода.
Канула, несчастная, в бездне проклятой нашей революции. Что же до Стивы, то,
прости  меня Господи,  согрешу -  и скажу  вам, молодые люди,  что  это  был
мерзавец  редкостный.  Он и погубил чистое  создание,  подругу  мою  Верочку
Смиренину. Про то как он совратил  ее и склонил к  грехопадению говорить вам
не стану, вы и так знаете наверняка. Об том много судачили, да и сейчас  еще
помнят,  а мне старухе, не годится про такое  рассказывать молодым мужчинам.
Так вот,  Верочка  негодяя  этого  все  же простила  и  всей своей чистой  и
преданной душой своей любила до  последнего издыхания.  И страшно по  поводу
столь  ужасного конца его  убивалась  Мы  и  увозили ее из  Петербурга после
переворота почти без памяти.  Благодарение  Господу  Богу и, светлой памяти,
княжне Мещерской, уже здесь,  в Париже,  более ли менее  оправилась  она,  и
когда  открыт  был   приют,  начала  работать   в  нем  Причем  прилежнее  и
бескорыстнее не было у нас  сотрудницы, даю вам слово Однако до конца видимо
от  пагубной  страсти  к  совратителю  своему  она,  несчастная,  так  и  не
излечилась. Открылось же это много позже, и вот при каких обстоятельствах. В
приюте Верочка исполняла самые разнообразные обязанности,  не гнушаясь любой
работы, в том числе ей поручено было оформление документов  на умерших наших
постояльцев  и решение всех вопросов,  связанных с  их погребением здесь, на
этом кладбище. Местные  власти  тому никогда не препятствовали,  а поскольку
постояльцы  наши в  большинстве своем были люди  очень пожилые  и перенесшие
многие  тяготы  и  лишения, настали годы, когда умирали они часто,  порой по
несколько человек в один день. Работы в такие скорбные дни у Верочки, как вы
понимаете, господа,  было предостаточно, но она всегда  справлялась  с ней и
никогда не роптала, не допускала  ошибок  и  потому, никому в  голову  бы не
пришло  проверять ее. И вот однажды, помню было это великим постом и едва ли
не на страстной неделе, приходи  она ко мне в комнату уже поздней ночью сама
не  своя.  Бледна как  смерть, вся горит в  огне,  дрожит, и  глаза какие-то
безумные Становится она передо мной на колени и говорит:
     - Нетта, я более не могу  молчать,  хочу  открыться  тебе,  потому  что
чувствую - смерть моя близка
     -  Господь  с тобой,  Верочка,  -  отвечаю я ей, какие могут  быть твои
грехи, мы ведь каждый день друг перед другом как на ладони Ты, видно, больна
теперь и может быть, что и бредишь
     Но  она упорствует и просит, чтобы я, не перебивая, выслушала ее Что ж,
делать нечего, стала я слушать ее, хотя впору было бежать за врачом, да и за
священником И вот в чем покаялась мне Вера. В один из  дней, когда умерших в
приюте нашем было особенно много, человека три, а то и четыре, она понесла в
муниципалитет документы на из захоронение, да тут и нашло на нее  помутнение
рассудка, иначе я это до сих пор, прости меня Господи, не называю. Словом, к
тем трем или четырем новопреставленным приписала она  еще одно  имя. Какое -
думаю, вы догадаетесь и без моей подсказки. То  есть все это время  одержима
была она, оказывается, идеей иметь подле  себя не то  чтобы могилу Стивы фон
Паллена, но как бы ее подобие и быть похороненной после своей смерти рядом с
этой плитой. Вот такая странная и богопротивная, прямо скажу вам, фантазия И
что же? Фокус это ей  удался. Местные чиновники так привыкли  к ней  и к  ее
аккуратности  и  скрупулезности при  оформлении всех необходимых документов,
что подлога не заметили Она же  на  скудные сбережения свои заказала плиту и
установила ее в отдаленном уголке так, чтобы подольше никому на глаза она не
попалась  из  людей сведущих  К тому  времени, было  это  не так  уж сложно,
кладбище разрослось, русские, живущие уже не  только в  Париже, но и по всей
Франции стали везти сюда хоронить своих  близких,  и на скромную плиту никто
не  обратил даже  внимания. Так и стала я  хранительницей ее страшной тайны,
потому что в ту ночь у образа Божьей матери взяла она  с меня слово,  что до
ее смерти никто о том  подлоге не узнает, а как умрет она, так я похороню ее
непременно рядом стой плитою. Отказать ей я не смогла,  уж очень любила я ее
и было  за что -  кроткая и  чистая  душа  была у  несчастной,  думаю, что и
Господь  простил ей грехи ее. К тому же в ту ночь она была действительно уже
очень больна, скоро после пасхи  слегла с  тяжелым воспалением легких и тихо
угасла  той же весной. Волю  я ее выполнила, могила  Верочкина рядом  с  той
проклятой  плитой, возле которой  приключилась  с  вами,  дорогой  мой,  эта
странная встреча. Вот вам и весь мой сказ. Теперь вроде и мне на  душе стало
легче,  все же  тяжкий  груз возложила на нее любимая кроткая  подруга моя -
Верочка, Царствие ей Небесное и вечный покой
     В  комнате было уже совсем темно, но  никому в голову даже не приходила
мысль зажечь свет, словно разговор этот только и мог вестись в  сумерках, да
в  темноте  Все помолчали  еще немного  Старая  дама переводила  дух,  столь
длинное   повествование,  да  еще   всколыхнувшее  давние   и  волнующие  ее
воспоминания, далось ей нелегко. Поляков же никак не мог собраться  с силами
и  задать вопрос, который  мучил  его  едва ли  не середины  рассказа  Нетты
Казимировны, когда  помянула она семейство фон Палленов, хотя и сказала, что
лично не было знакома ни с кем из них. Однако она словно  бы услышала  его и
слабый голос вновь обратился к нему из темноты
     - Я чувствую, Дмитрий, вы хотите о чем-то спросить меня. Не смущайтесь,
друг мой, в вашем положении, вы должны быть