от него, Хаут - справа. Так они прошли улицу  с  таверной
под вывеской Единорога, освещенную огнями, пробивающимися  через  жалюзи,  и
почувствовали себя увереннее от того, что никто не спросил  их,  почему  они
бродят в столь позднее время.

***

   - Куда? - спросил Долон, сидя за своим  столом.  Его  насквозь  промокший
шпион, с которого на пол ручьями стекала вода, стоял рядом с ним. - Куда  он
ходил?
   - Я не знаю, -  сказал  человек,  претендующий  на  пасынка:  Эрато,  его
партнера, все еще не было. Он стоял, опустив руки и  склонив  голову.  -  Он
только сказал, что передал записку, которую ему  дали.  Он  сказал,  что  ее
ответ был "может быть". Я так понял, что она  не  была  уверена,  сможет  ли
что-либо сделать.
   - Ты понял. Ты понял, - передразнил До-лон. - И куда же они пошли? И  где
этот твой сомнительный человек? Стилчо? Где наш информатор?
   - Я, - начал пасынок как-то неопределенно, и лицо его нахмурилось,  будто
в голову ему только что пришла какая-то мысль.
   - Почему ты ничего не предпринял?
   - Я не знаю, - сказал пасынок задумчиво, поставленный в  тупик  слышанным
им разговором. - Я не знаю.
   Долон пристально посмотрел на него и почувствовал, как по затылку у  него
поползли мурашки. - Нас пытаются обвести вокруг пальца, - пробормотал он.  -
Что-то здесь не так. Очнись, человек. Ты слышишь меня? Бери с  собой  дюжину
охранников и отправляйся на улицы. Немедленно. Я хочу, чтобы на мосту  стоял
наблюдатель,  не  охранник,  а  именно  наблюдатель.  Необходимо  найти  эту
женщину. За  Мор-амом  также  необходимо  установить  слежку.  Файнессе,  ты
слышишь меня? Мы не так уж редко сталкиваемся с  подобными  вещами.  Я  хочу
вернуть Стилчо. И мне совершенно нет дела до того, чего это будет стоить.
   Пасынок торопливо ушел исполнять данный ему приказ. Долон  подпер  руками
голову, изучая карту Лабиринта, особенно тщательно улицы, ведущие  к  мосту.
Это была не единственная проблема,  занимавшая  его  мысли.  Отряды  смерти.
Убийства по всему  городу.  Вооруженные  группировки.  Рыскающие  по  улицам
нищие. И, тем не менее, пока столкновений удавалось избежать.
   Но  он  чувствовал,  что  ситуация  ускользает   из-под   контроля.   Ему
приходилось призывать  на  службу  новых  людей,  делать  замены,  требовать
применения силы в тех случаях, когда язык был бессилен.

***

   Улицы кончились, уступив место  голому  пространству,  тянувшемуся  вдоль
берега Белой Лошади, откуда были видны редкие огни Подветренной,  отраженные
в разбухшей от дождя реке. Черная вода подступила под  самые  сваи  моста  и
яростно кипела вокруг каменистых берегов. Обычно спокойный, медленно текущий
поток превратился в водоворот, стремящийся  разрушить  укрепления  и  снести
дома. Сейчас это была  совсем  другая  река  -  шумная,  постоянно  меняющая
очертания, полная неистовства. Мрадхон Вис осторожно двигался по краю берега
в этой "молчаливой тишине", наполненной оглушительным шумом. Он шел  впереди
всех, так как  из  трех  товарищей  был  самым  отчаянным  а,  может,  самым
испуганным.
   Наконец, они пришли туда, куда так спешили - под сваи  моста  на  стороне
Лабиринта. В кромешной тьме мерцал огонек, похожий на болотный,  а  под  ним
виднелось бледное лицо, наполовину скрытое капюшоном.
   Мрадхон почувствовал, как кто-то из товарищей предостерегающе тронул  его
рукой. Но он все равно продолжал идти,  осторожно  ступая  по  предательской
земле. Он не мог отвести взгляд от полуосвещенного  лица,  чтобы  обернуться
назад. При виде этого существа находящегося в центре всех  его  страхов,  на
него снизошло какое-то странное спокойствие. Он больше не будет  убегать.  И
не станет больше прибегать к уверткам. Он чувствовал себя в  безопасности  -
ощущение, давно им позабытое, и остановился, уловив легкое движение лица.
   - Что за дело? - спросил он, будто бы их разговор не прерывался.
   Огонек в вытянутой руке колдуньи замерцал ярче. - Мор-ам, - позвала  она.
Из-за свай моста  показалась  тень  и  стала  рядом  с  ней.  Свет  упал  на
изуродованное, но такое знакомое лицо.
   - О, боги, - Мрадхон краем глаза увидел стремительное  движении  Мории  и
поймал ее за  руку.  Рука  была  тяжелой  и  напряженной;  девушка  пыталась
вырваться, извиваясь, словно кошка, но он удержал ее.
   - Мория, - сказал ее брат-близнец, который больше  не  был  близнецом,  -
ради Ильса, послушай..
   Она прекратила борьбу. Возможно, причиной  тому  было  его  лицо,  ужасно
изуродованное. А, может, Хаут, который перехватил ее руку с  зажатым  в  ней
ножом, преграждая ей путь своим телом и не  взирая  на  то,  что  это  могло
оказаться для него роковым.  Хаут  был  сумасшедшим,  но  часто  он  выходил
победителем из таких ситуаций, когда никто другой  ничего  не  мог  сделать.
Мория стояла, тяжело переводя дыхание и невидяще глядя на Мор-ама,  рядом  с
Ишад.
   - Смотрите, что значит любовь, -  произнесла  колдунья,  улыбаясь,  но  в
голосе ее совсем не чувствовалось любви. - И, конечно,  преданность.  -  Она
подошла ближе, ступая по скользким камням. -  Мор-ам  предан  теперь  самому
себе, своим собственным интересам - он знает, каким именно.
   - Нет, - сказал Мор-ам с большей  убежденностью,  чем  когда-либо  слышал
Мрадхон от этого  коварного  предателя;  казалось,  на  мгновение  его  лицо
скривилось, тело сгорбилось. И тут же распрямилось  вновь.  Может  это  было
лишь мерцание света, но почему тогда в ту же секунду рука Мории в его ладони
стала мягкой и безвольной.
   - Вас ждет прекрасная жизнь, - сказала Ишад спокойным голосом, придав ему
оттенок интимности, который, впрочем, заглушался шумом реки. - В награду  за
преданность.
   - А конкретнее? - спросил Мрадхон.
   Она  посмотрела  на  него  долгим  пристальным  взглядом  змеи,  как   бы
наслаждаясь этим моментом.
   - Золото. Прекрасные вина. Ваша жизнь, протекающая в комфорте.  Идите  за
мной через мост. Мне нужны четыре храбрых души.
   - Для чего? Что нужно сделать для тебя?
   - Спасти жизнь, - сказала она, - может быть. Идите  в  сожженный  дом.  Я
уверена, вы знаете его. Увидимся там.
   Огонь потух, тень  затрепетала.  Они  увидели,  как  она  промелькнула  в
темноте между сваями моста и вымощенным плитами берегом. За ней  последовала
вторая тень.
   - Патруль, - сказал Мор-ам в темноту, но тень  уже  растаяла  в  ней.  Он
остановился, покинутый. Голос его потонул в шуме реки,  когда  он  торопливо
повернулся к ним.
   - Мория, у меня были причины.
   - Где ты был? - В руках девушки все еще был зажат нож.  Мрадхон  вспомнил
об этом и сильнее сжал ее руку.
   - Не надо, - попросил он. Но бог был свидетель, не ради любви к  Мор-аму,
а скорее из-за огромной тревоги, которую испытывал, а потому не хотел ничего
предпринимать.
   - Что все это значит? - спросила Мория. - Отвечай мне, Мор-ам.
   - Пасынки... они... они наняли ее. Они послали... Мория, ради Ильса,  они
держали меня взаперти и вынудили вступить с ними в сделку.
   - Сколько же ты стоишь?
   - Она работает на Джабала. Его слова повисли в воздухе, в них трудно было
поверить.
   - Она работает на Джабала, - повторил Мор-ам.
   - А ты работаешь на нее.
   - Я должен. - Мор-ам повернулся, бесформенный  в  своем  плаще,  и  начал
пробираться между сваями моста.
   - Мор-ам, - Мория  рванулась  вперед,  но  Мрадхон  удержал  ее,  сжав  в
объятиях.
   - Пусть идет, - сказал Вис, но  в  голове  у  него  промелькнуло  слабое,
смутное желание сделать что-нибудь  опрометчивое,  идущее  вопреки  здравому
смыслу, в результате чего они обретут безопасность. Может быть, у  пасынков.
Хотя сейчас такой шаг уже не был гарантией долгой жизни.
   Хаут отправился вслед за Мор-амом, не задумываясь над тем, что это  может
стать источником огорчения или отчаяния.
   - Подожди, - позвал  его  Мрадхон,  чувствуя,  что  теряет  контроль  над
ситуацией. На самом деле он уже потерял его, ослепленный так же, как  Мория,
и позволил ей увлечь себя в погоню  за  Хаутом,  пробирающимся  между  свай,
чтобы присоединиться к нему на открытом пространстве, где любой мог  следить
за ними.
   На пути им встретился пустой пост охраны. Рядом никого не было видно.
   - Они сняли пост, - предложил Вис.
   - Но  кто-то  же  ведет  наблюдение,  -  пробормотал  Хаут,  озираясь  по
сторонам. Он чувствовал себя  голым,  выставленным  на  всеобщее  обозрение.
Дождь барабанил по доскам моста, пролет которого  теряясь  во  тьме,  вел  к
Подветренной и Ишад. Одинокая фигура мелькнула, словно призрак,  вдалеке  на
противоположном  конце  моста  и  затерялась  среди  домов  Подветренной   с
закрытыми на ночь ставнями. Теперь они находились  на  ничейной  полосе,  не
принадлежа ни Лабиринту, ни Подветренной.
   И здесь не было, где укрыться.
   Хаут ринулся вперед по мосту. Вслед за ним устремился Мрадхон  с  бегущей
рядом Морией. Сейчас они думали только о том, чтобы поскорее пересечь мост и
избавиться от этого состояния беззащитности.
   Кто-то шел им навстречу.  Смутная  фигура,  одетая  в  лохмотья.  Мрадхон
обмотал плащ вокруг тела и сжал в руке меч, когда нищий  проходил  мимо.  Он
отвернулся, когда они поравнялись с этой призрачной фигурой, а Мория повисла
на его руке, притворившись пьяной шлюхой.
   - Это просто нищий, - громко произнесла Мория, вися на руке и  пугая  его
своим пьяным голосом. Хаут остановился и, полу обернувшись, глянул на них, а
затем продолжил свой путь с видом честного человека,  за  которым  увязалась
распутная парочка - правда, честные люди в такое время по мосту не ходили.
   - Нищий, - заскулила Мория, опираясь на руку Мрадхона. Он оттолкнул ее  с
проклятием, узнав эту манеру поведения, игру, с которой он часто сталкивался
на войне, и вспомнив солдат, которые в нее играли. Все они были  героями.  И
все они погибли. Очень быстро. - Иди прямо, - прорычал он, поняв, что брат и
сестра тоже любили играть в эту игру. Он вывернулся из ее рук. -  Ты  видела
своего брата? К чему привели его такие игры?
   После этих слов она успокоилась. И покорилась, пойдя рядом с ним вслед за
Хаутом. Молча они прошли мимо высоких  свай,  носящих  следы  того  времени,
когда жертвами были маски, а не пасынки.
   Куча почерневших деревянных обломков и битого кирпича справа -  это  было
все, что осталось от сгоревшего дома.
   Хаут направился туда, войдя в тени Подветренной,  и  они  последовали  за
ним, не имея другого выбора.

***

   С учащенно  бьющимся  сердцем  Эрато  вновь  скользнул  в  тень,  которая
позволила  спрятаться  от  того,  что  так  беспокоило  его.  Он  чувствовал
присутствие человека, но сейчас не верил никому, пристально изучая фигуру  с
более близкого расстояния. Его сердце все еще выпрыгивало из груди, когда он
наконец-то узнал (притворившись спокойным) его, и понял с  облегчением,  что
ему ничего не угрожает, что это вовсе не то существо, которое бродит в ночи,
меняя свой облик.
   - Они пошли через мост, - сказал его напарник.
   - Да, они пошли через  мост.  Мы  не  единственные,  кого  это  сообщение
заставит покрутиться. Иди обратно вдоль берега. Приказ  получишь  на  месте.
Доставишь донесение на базу. - Эрато двинулся обратно по переулку,  ведущему
к домику у реки.
   Все это пахло надувательством.  Его  партнер  отправился  дальше,  плотно
запахнув на себе плащ, скрывавший оружие. Они старались  держаться  подальше
от тех мест, где могли быть ловушки.
   Вот место, с которого нужно вести наблюдение.  Здесь.  Он  был  уверен  в
этом.
   Эрато устроился поудобнее. В небе  неслись  грозовые  облака,  исчезая  в
темноте  за  морским  горизонтом.  Он  смотрел  на   расщелину,   отделяющую
Подветренную от остального Санктуария, бедных от богатых -  пропасть,  через
которую невозможно возвести ни один мост. Когда-то Эрато  был  самоуверенным
человеком. Ему хорошо платили, он имел хорошее оружие и был убежден в  своей
собственной независимости, имея  репутацию  человека,  от  которого  следует
держаться  подальше.  Положение  изменилось.  Теперь  пасынки   осмеливались
свободно выходить на улицу только днем, ночью  отсиживаясь  на  своей  базе,
расположенной за пределами Подветренной - в старом имении работорговца,  все
больше и больше полагаясь на городской гарнизон. И их враги знали об этом.
   Предстояло долгое мрачное ожидание. Созерцание моста, реки.  Подветренной
угнетало его. До Эрато вдруг дошло, что  сейчас  он  находится  в  таком  же
положении, что и охранник на мосту - такой же одинокий  и  бездомный.  Звуки
приходили и уходили, шелестя в тонкой полоске  кустарника,  тянущейся  вдоль
берега реки. На него нахлынули дикие страхи. Пришли сомнения в том, живы  ли
его люди, не означают ли эти звуки удар ножом  через  наброшенное  покрывало
или перерезанное горло. А может, что  еще  хуже,  его  друзья  сбежали,  как
только ушел Стилчо.
   Ему хотелось окликнуть своих, узнать, где они  скрываются,  но  это  было
чистое безумие. Он услышал новый шорох рядом с собой.
   Какие-то животные  возились  невдалеке  -  возможно,  крысы,  в  изобилии
обитавшие на этом берегу реки. Во всяком случае, он  пытался  уверить  себя,
что это так. Нечто, питающееся отбросами, попадавшими сюда из сточных  канав
и желобов, лакомыми  кусочками  для  крыс  и  змей,  выброшенными  из  жилищ
богатеев. А страх становился все сильнее и сильнее. Ему пришлось вытащить из
ножен меч и  плотнее  прижаться  спиной  к  камням,  тщетно  всматриваясь  в
темноту.
   Ничего не было видно. Только шумел дождь, и  непрерывно  лили  потоки  из
водосточных труб домов, на которых они еще сохранились. Рядом чернели  остов
здания, обломки деревьев, редкие опоры моста.

***

   Кто-то двинулся в темноте, глухо зазвенели браслеты. Мрадхон повернулся и
увидел фигуру, прижавшуюся к стене на углу.
   - Идем, - сказала Ишад.
   - Где мой брат? - спросила Мория. Но  колдунья  уже  скрылась  за  углом.
Мрадхон выдохнул проклятье. Ему не нравилось, как  развивались  события,  не
нравилось, что делал Хаут и что рядом стояла Мория. Но теперь у него уже  не
было другого выхода, кроме как подчиниться обстоятельствам. Нищий на мосту -
конечно же это был наблюдатель. Он скрылся. Скорее всего,  это  пасынки.  Он
завернул за угол, вниз по переулку, где однажды они  уже  сидели  в  засаде,
втроем, в том же составе, сжав кулаки, еще до того, как пасынки  сожгли  тот
дом.
   Он знал это место. Знал, потому что жил здесь. Они жили. Здесь действовал
иной закон, закон, отличный от законов, установленных Ка-дакитисом,  Молином
Факельщиком, властью Рэнке. Закон, царствующий на этой стороне,  исходил  из
таверны Мамаши Беко,  которая  процветала  на  незаконной  торговле  вещами,
переправляемыми через мост, которые большинство их владельцев  и  не  думало
продавать. Он вспомнил запах этого места - вонь, которая въедалась в  одежду
- запах кухни Мамаши Беко.
   Хаут  остановился  рядом  с  колдуньей,  ожидая  высокую  фигуру,  идущую
навстречу. Когда фигура присоединилась к ним и подошли ближе  Вис  и  Мория,
колдунья сказала:
   - Теперь заработайте плату, которую я вам обещала. -  Их  окружала  тьма,
дома нависали над головами, и им  с  трудом  удавалось  расслышать  то,  что
говорила Ишад, но, видно, ее это мало беспокоило. - Дело  вот  в  чем.  Есть
человек, которого некоторые люди хотели бы вернуть, во что бы то  ни  стало.
Мор-ам знает. Это пасынок. Его имя Стилчо.
   - Морут, - произнес Мрадхон.
   - О да, он у Морута. Я думаю, это так. Но Морут будет вести себя со  мной
благоразумно.
   - Постой, - попытался остановить ее Мрадхон, когда она  вновь  попыталась
ускользнуть. На этот раз она остановилась, посмотрела на  него.  Лица  ее  в
темноте не было видно.
   - Что тебе не понятно?
   - Что мы должны сделать такого, что не под силу тебе?
   - Проявить милосердие, - сказала Ишад. - Освободить его. Это все, что  от
вас требуется. И она опять скрылась, оставив только тень.
   - Беко, - хрипло сказал Мор-ам, держась от них на безопасном  расстоянии.
- Идите за мной.
   Но они и сами знали путь, который вел туда - к центру этого района.

***

   - Не везет, - сказал человек в дверях штаба. - Все делается тайно. В  это
ночное время...
   Снаружи  послышалось  какое-то  движение;  входная  дверь   распахнулась,
сквозняк привел в беспорядок лежащие на столе бумаги. Долон прижал их рукой,
чтобы они не слетели на пол. - Ну, кто там еще? - недовольно проворчал он. -
Я не потерплю...
   Показался один из его помощников, за его спиной маячила фигура человека.
   - Что там? - спросил Долон.
   - Сообщение от Эрато, - доложил тот, - эта женщина явилась в  Низовье.  И
привела с собой нашего информатора.
   - Кто сказал? Давайте его сюда.
   - С вашего разрешения, -  сказал  другой  человек,  делая  приветственный
жест.
   - Останься. - Долон обошел вокруг стола и вплотную подошел  к  нему.  Это
был человек Эрато. - Где Эрато?
   - Он остался вести наблюдение за берегом. Мы думаем, рано или поздно  она
вернется домой, какие бы дела у нее ни были.
   Долон перевел  дыхание.  Впервые  за  последние  часы  он  сделал  это  с
легкостью. Что-то сработало. Кто-то оказался там, где он  должен  был  быть,
воспользовавшись преимуществами ситуации. - Очень хорошо,  -  сказал  он.  -
Возвращайся обратно прямо сейчас.
   - Но господин, - попытался возразить Тасси.
   - Возьми с собой десять человек. Я хочу, чтобы они были  там,  на  берегу
реки. Нужно воспользоваться любым шансом и заполучить колдунью,  действуя  в
обоих направлениях. Я не хочу больше никаких  сюрпризов.  Отправляйся  туда.
Блокируйте ближайшие улицы. И когда  появится  колдунья,  возьмите  ее.  Мне
нужны имена, адреса, люди - и нет дела, как вы добьетесь от нее этого.  Если
она согласится сотрудничать с нами - прекрасно. Если нет  -  остановите  ее.
Убейте. Ты понял?
   Тасси заколебался.
   - Господин, - произнес он.
   - Ты понял?
   - Да, господин.
   - Говорят, она очень умна. Сделай все, что  можешь.  Она...  -  Его  лицо
покраснело. Дыхание сделалось частым и коротким:
   - Она не заслуживает доверия. Если вообще на нее когда-нибудь можно  было
надеяться. Ты исправишь положение. Слышишь? Ты сделаешь  все,  что  от  тебя
зависит, а потом устранишь ее. Успокой Стилчо, ты  понимаешь  меня?  Вернуть
его сюда - вот что главное; но если он не захочет, пускай его в  расход.  Ты
знаешь правило. А теперь отправляйся!
   Тасси обратился  в  паническое  бегство,  из  передней  комнаты  раздался
грохот, прозвучало ругательство. Долон остался стоять, собираясь с  мыслями.
Список людей, составленный Критиасом сам  по  себе  представлял  проблему  -
ненадежные осведомители, двойные агенты  -  колдунья,  бывший  работорговец,
судья, берущий взятки.
   Назрела необходимость произвести чистку. Принять  меры  предосторожности,
как напутствовал Критиас. Критиас слишком задержался на пути  к  власти.  Но
так уж сложились обстоятельства. Полная  неопределенность.  Необходимо  было
вновь убедить оппортунистов в своей силе.
   И составить новый список - в порядке надежности.

***

   Они были около Мамаши Беко. Мрадхон Вис хорошо  знал  это  место,  и  при
приближении к нему его нервы  несколько  успокоились.  Тигот,  должно  быть,
сейчас в переулке, ходит взад и вперед, стуча  палкой  о  стену,  чтобы  вся
Подветренная знала,  что  имущество  Мамаши  находится  в  безопасности.  На
улицах, наверное, все еще бродят толпами пьяные, вступая в  потасовки.  Одни
боги ведают, кто обитает сейчас в той комнате на знакомой улице. Ему  ничего
не хотелось знать об этом. Он хотел вырваться из  этого  места,  всей  своей
душой хотел вырваться. Следуя за Мор-амом по лабиринтам  улиц  с  Хаутом  за
спиной и Морией между ними, он оказался там, где  никогда  больше  не  хотел
оказаться. Время от времени оборачивался,  когда  молчание  длилось  слишком
долго, чтобы еще раз убедиться, что они неотступно следуют за ним.
   Наконец Мор-ам остановился. Подождал, делая  им  зн