- самое главное.
   К тому же у нее не  было  ни  гроша  и  она  не  знала,  где  сегодня
заночевать.
   И вот они поднимаются по лестнице бок о  бок.  Это  позволило  Тарклу
облапить ее пухлый и мягкий  зад,  а  локтем  прижаться  к  колыхающейся
теплоте. Он вел ее через три лестничных пролета, в свои апартаменты. Они
почти не разговаривали, но Таркл был не силен в болтовне, а Линса за его
счет накачалась пивом в "Распутном Единороге" по самые брови.  "Вот  это
ночка! - думал он, затаскивая девицу на площадку. - А дальше  будет  еще
круче. Ух, и покувыркаемся мы в постели!" Он уже тонул - с ума сойти!  -
в этом податливом и мягком колыхании.
   Он знал, что Линсе понравится его комната. Таркл был молод и силен, а
потому ничего не боялся, даже  своих  сомнительных  соседей.  А  девушку
должно успокоить то, что его комната находится  на  четвертом  этаже.  У
него есть один расчудесный стул и еще один, не совсем  чудесный,  и  два
коврика, и кусок красивой деревянной панели на стене, и большое  окно  -
со шторами, между прочим  -  и  великолепный,  широкий,  плотно  набитый
тюфяк. А еще стол, и даже таз для умывания. Вся эта роскошь  дополнялась
бочонком из-под пива, который он когда-то  стянул  и  разрубил  пополам.
Одна половина служила столиком для лампы, а  вторая  могла  играть  роль
табурета, подставки для ног, да всего, чего хочешь! Одежду  и  кое-какие
ценности Таркл держал  в  массивном  тяжелом  комоде,  который  стоял  в
дальнем углу.
   - Ага, замок на месте,  -  провозгласил  он.  Линса  хлопнула  рукой,
которой обнимала Таркла за талию, ему по спине и издала звук, похожий то
ли на хихиканье, то ли на  хмыканье,  то  ли  на  писк.  Таркл  мысленно
поздравил себя с удачным вечером и снова порадовался,  что  ему  удалось
затащить ее сюда.
   Он отомкнул замок, барским движением распахнул дверь настежь и широко
махнул рукой, приглашая ее войти.
   Линса  шагнула  в  комнату,  залитую  лунным  светом,  и,   задрожав,
прижалась к Тарклу.
   - Ну и сквозняк из окна! - сказала она. - Ты хоть бы  шторы  повесил,
что ли.., эй! Это че такое, шутка? Или как?
   Таркл уставился на свою собственную комнату.  Желудок  ухнул  куда-то
вниз, к горлу подкатил здоровенный  ком,  и,  несмотря  на  сквозняк  из
распахнутого окна, на котором штор не было и в помине, его прошиб пот.
   Комната была пуста.
   Ни штор. Ни ковриков, ни половинок  пивного  бочонка.  Ни  стола,  ни
стульев. Ни тюфяка. Ни щепочки от чудесной деревянной  панели.  Лампа  и
тазик для умывания пропали тоже. И что самое невероятное, исчез комод. А
ведь ему пришлось кланяться в ножки двум здоровякам, чтобы  они  помогли
затащить широкий и тяжеленный комод наверх, в его  комнату.  И  где  тот
комод?
   Невероятно! Этого просто не  может  быть!  Таркл  пялился  на  пустую
комнату, в которой не осталось ни единой пылинки. Комната казалась  даже
больше, чем была, - такая неприкрытая, жалкая и голая, просто сверкающая
пустотой. Похоже, кто-то даже специально подмел пол!
   Все, что осталось от былой роскоши, - это то, что было надето на нем,
плюс кое-какая мелочь  в  кармане.  На  полулежала  пара  зимних  гамаш,
аккуратно размещенных так, чтобы носки указывали на дверной  проем,  где
стоял сейчас Таркл. Штанины  лежали  порознь  -  гамаши  были  разрезаны
пополам.
   "Этого не может быть", - подумал Таркл. Колени у него подогнулись.
   В задней комнате "Кабака Хитреца", кем бы ни был этот самый Хитрец, в
узком кругу лиц шло тихое празднество.  Джодира,  жена  Аадио,  выслушав
рассказ о похождениях своего супруга и его двоих  приятелей,  в  восторг
отнюдь не пришла. Время от времени она  бормотала:  "Дети,  просто  дети
малые!" и бросала на мужа мрачные взоры. Остальным было  указано,  чтобы
они поменьше поддавались дурному влиянию Ганса по прозвищу Шедоуспан.  И
все же она не могла удержаться от смеха  вместе  с  трио  ночных  ворюг,
которые и так и этак перемалывали события последней ночи.
   - Мы чуть не померли под этакой тяжестью, -  фыркнул  Ахдио,  хлопнул
себя по брюху и потянулся за еще одной кружкой своего лучшего пива.
   - Я же говорил, что тот комодище нужно  было  переносить  сразу,  как
пришли, пока мы еще не устали! - проворчал Ганс.
   Трод захихикал.
   - Жаль, что ты не видела, - сказал Ахдио. - Эх, какая жалость, что ты
не видела этого цирка!
   - И слава богу. Зато наслушалась больше некуда! - парировала Джодира.
   - Есть куда! - воскликнул Ахдио и снова захохотал. - Еще как есть!
   - А мне хотелось бы посмотреть на  толстую  рожу  этого  придурка,  -
признался Трод, мечтательно уставившись в очередную кружку пива.
   - Мы чуть дуба не дали, - повторил Ахдио, - пока волокли и выпихивали
этот громадный комод через окно и затаскивали его на крышу!  Они  вдвоем
толкали снизу, я слышал, как они кряхтели  и  ругались,  а  я  вытягивал
наверх, весь взмок. Ну, и конечно, тоже кряхтел и  ругался,  пока  тащил
эту дуру на веревке... Чертов комод будет побольше меня самого.
   - Ты же мог надорваться, - заметила Джодира.
   - И-эх, дорогая, твой муженек еще достаточно крепок,  чтоб  подсобить
друзьям передвинуть мебель! - ответил Ахдиовизун, трясясь  и  перейдя  к
концу фразы на фальцет, сменившийся новым раскатом смеха.
   Ахдио  все  хохотал  и  хохотал,  содрогаясь  всем  телом,  пока  его
бесхвостый кот Любимчик не ударился в бегство, одарив хозяина негодующим
взглядом, отчего тот разошелся еще пуще, да так, что чуть не свалился со
стула.
   - Мне на ноги намазали липучего клея, - наконец  сказал  он.  -  Ганс
взял его у Чолли. Так что по стене я забрался в один момент, почище этих
верхолазов. - Он окинул лучезарным взглядом своего  работника  и  своего
друга, вора. - Иди сюда, Любимчик. Иди, я налью тебе рюмочку.
   - А что, если кто-нибудь вас видел? - спросила Джодира.
   - Кто-нибудь... А кто, по-твоему, мог нас увидеть?
   - Ну,  гулял  кто-нибудь...  -  начала  она.  Ганс  хмыкнул.  Джодира
запнулась и посмотрела в его сторону.
   - Мы были  в  Низовье,  -  пояснил  Трод.  -  Сидели  на  стене,  над
переулком. В Низовье никто и никогда не гуляет по переулкам, ни днем, ни
ночью!
   - А, - выдохнула Джодира.  -  Мне  не  приходилось  бывать...  ладно.
Грубая шутка над грубияном, - добавила она, снова невольно  улыбнувшись.
- Как ты думаешь, Таркл когда-нибудь разыщет свои вещички?
   - А как? - усмехнулся Трод. - Только мы с Гансом можем  забраться  на
ту крышу, к его шмоткам!
   Наступило молчание. Только Любимчик шумно лакал пиво из своей плошки.
Все посмотрели на Ганса, который до сих пор  покачивал  в  руках  первую
кружку  пива.  Он  один  не  смеялся,  даже  не  улыбнулся  ни  разу,  и
разговаривал только со своей кружкой.
   - Таркл свое получил, - угрюмо сказал он.  -  Теперь  очередь  свиньи
Марипа.
   Ахдио сразу стал серьезен.
   - Мне нужно рассказать тебе то, что Трод  услышал  прошлой  ночью  от
маленького засранца Хакки.
   Темные глаза Ганса выжидающе уставились на Трода.
   - Кто-то гавкнул, что, похоже, ты слинял куда подальше, - начал Трод.
- А Хакки сказал - тихо так, с ухмылкой, - что Таркл рассказал ему,  что
его наняла Эмоли, хотела избавиться от тебя  и  даже  сказала,  как  это
лучше сделать.
   Ахдио хмыкнул:
   - Он сказал, что она сказала, что он сказал, что я  сказал,  что  она
с...
   - Кто такая Эмоли? - перебила его излияния  Джодира,  и  Ахдио  снова
рассмеялся.
   - Едва ли тебе захочется познакомиться с ней, любовь моя.
   Это хозяйка борделя "Сад Лилий".
   Джодира, женщина скромная, заморгала. Перевела взгляд на Ганса.
   - Но почему... Что ты такого сделал, Ганс, что настроил  против  себя
хозяйку борделя?
   Но Ганс все еще смотрел на Трода. На лице его отражалось изумление, а
может, и озарение неожиданной догадкой. Что бы ни было написано  на  его
лице, но взгляд его стал отсутствующим, направленным внутрь себя -  Ганс
крепко задумался, что-то прикидывая и просчитывая.
   Внезапно он встал и вышел. Трое оставшихся озадаченно  посмотрели  на
дверь, за которой скрылся их товарищ. Ахдио покачал головой.
   - И тебе спокойной ночи, Ганс, - пробормотал он.
   Ганс заскочил домой, натянул стеганый жилет, подхватил возликовавшего
Нотабля и, выбежав на улицу, нетерпеливо подождал, пока кот  решит  свои
кошачьи проблемы. И двинулся по улице прежде, чем Нотабль закончил обряд
обнюхивания свеженапущенной лужицы. Кот в негодовании хлопнул хвостом по
боку и засеменил вслед за хозяином, недовольно пыхтя.
   - Успокойся, Нотабль, - буркнул Ганс. - Мы идем надело.
   Нотабль в ответ издал низкий горловой рык. Потом зашипел  и  распушил
шерсть, заметив приближающуюся к  ним  фигуру  в  плаще.  Когда  Нотабль
вздыбил шерстку, он тут же стал в два раза больше, так  что  мог  бы  до
судорог напугать любую собаку, а то и человека. Но невысокий  незнакомец
в плаще не обратил на него никакого внимания, он  шел  прямо  на  Ганса.
Шедоуспан тоже увидел незнакомца, и в его руке незаметно  появился  нож.
Но пустить его в ход Ганс не успел.
   - Ганс, - позвал его голос Мигнариал. - Ганс!
   - Спокойно, Нотабль! Джилил.., что ты делаешь  здесь  так  позд...  -
запнулся он, и волосы зашевелились у него на затылке.
   Он слышал голос Мигнариал, но знал, что перед ним Джилил.
   И все же что-то было не так: Мигнариал говорила таким странным  тоном
всего несколько раз. Он всякий раз тогда собирался на дело, и всякий раз
Мигнариал об этом не подозревала. Ганс шагнул в сторону, и  ей  пришлось
повернуться к свету, падающему из окна. Он увидел ее глаза. Так и  есть!
Ему стало нестерпимо жутко. Она смотрела застывшим, невидящим  взглядом,
словно статуя, а не живой человек.
   - Ганс.., проверь,  захватил  ли  ты  с  собой  кинжал  с  серебряным
лезвием.
   Ганс вздрогнул. О отец Илье! Значит, Джилил такая же! Дар С'данзо.  И
проявился этот дар так же, как и у ее старшей сестры, сильней, чем у  их
покойной матери, да и любой другой женщины С'данзо, которых и о  которых
знал Ганс. Джилил и Мигнариал это не  стоило  ни  малейших  усилий.  Они
просто Видели.  Ганс  спрятал  нож  и  сказал,  вернее,  начал  говорить
дрожащим голосом:
   - Я взял его...
   Но тут к ним подошла высокая фигура в плаще, ее капюшон был поднят, а
позади маячила парочка незнакомцев, и нож снова очутился  в  левой  руке
Ганса.
   - Ты видишь мои руки, в них ничего нет, поэтому  ты  можешь  спрятать
свой нож, юноша. И успокой свою собаку.
   - Мегера! - воскликнул Ганс.
   - Мегера? - переспросила Джилил уже нормальным,  но  слабым  голосом.
Она пошатнулась, и высокая женщина придержала ее за талию.
   - Мррррмау...
   - Это кот?!
   - Нет, Нотабль. Они не опасны, - успокоил  его  Ганс  и  обратился  к
уважаемой старейшине рода С'данзо:
   - Что вы здесь делаете?
   Старая карга оторвала глаза от удивительного кота.
   - Давайте объяснимся, юноша.
   - У меня есть имя, старуха. Меня зовут Ганс.
   - Его зовут Ганс. Что ты здесь делаешь, Ганс?
   Мегера удивленно и несколько сконфуженно  моргнула  и  повернулась  к
девушке.
   - Нет, Джилил, вопрос должен звучать не так. Что здесь делаешь ты?
   - Аа.., на улице... Наверное, мы  с  вами  гуляем?  Я  чувствую  себя
немного.., странно.
   - Мегера, это ваши  телохранители?  -  тихо  и  твердо  спросил  Ганс
командирским голосом.
   Она расправила плечи.
   - Сопровождающие.
   Он кивнул.
   - Ага. Джилил, ты только что попала под  действие  дара  ясновидения.
Ничего страшного, но не могла бы ты постоять  в  сторонке,  вместе  с..,
сопровождающими? - Он  метнул  взгляд  на  пожилую  даму.  -  Мне  нужно
перемолвиться парой слов с Мегерой.
   Смущенная Джилил позволила одному из телохранителей  увести  себя,  а
Ганс не сводил темных глаз со старейшины С'данзо.
   - Ты живешь здесь, Ганс?
   - Да.
   - А откуда Джилил знает, где ты живешь?
   - Мегера, я голову даю на отсечение, что она не могла об этом  знать.
Она спросила, что я здесь делаю. Она пришла предупредить меня,  хотя  не
знала ни где я живу, ни что я собираюсь сделать.
   Видя, что Мегера собирается возразить, он поднял руку.
   - Постойте. Выслушайте меня.
   Он поведал ей о Мигнариал, о том, как она неоднократно  предупреждала
его об опасностях, о которых не имела ни малейшего представления.
   - Она не знала, но говорила, Мегера, - сказал он. -  Джилил  тоже  не
знает, совсем как ее сестра.
   Казалось, Мегера удивилась, но не слишком.
   - Я знаю, что с  Мигнариал  бывало  такое,  -  ответила  она.  -  Мне
рассказывала ее мать. Я занимаюсь с Джилил не только потому, что  она  -
юная девушка и  дочь  моей  подопечной.  Девочка,  девочка,  -  поспешно
поправилась она, слишком поспешно.
   Ганс понимал, что она напомнила себе напомнить Гансу,  что  Джилил  -
всего лишь девочка. "И держи  свои  загребущие  лапы  подальше  от  нее,
бродяга", - мысленно добавил он, но вслух ничего не сказал.
   - Она сказала тебе что-то важное?
   - Совсем как Мигнариал. Однажды она нашла меня - как сейчас Джилил  -
и предупредила, чтобы я захватил с собой горшок, помеченный  крестом.  У
меня и правда был такой горшок, с известью. Но Мигнариал никогда  его  в
глаза не видела. Если бы я не захватил с собой известь, я  бы  погиб  от
заклятья Керда.
   - Керд!
   - В следующий раз она подпрыгнула на месте и приказала "взять с собой
большого рыжего кота". Она никогда не видела Нотабля, вот этого котяру.
   - Да, он и вправду большой.
   - И если бы я не взял его с собой, меня бы укусила змея.
   Такая, из Бейсиба...
   - Бейнит, - подсказала она. - А ты живешь далеко не  скучно,  молодой
чело...  Ганс.  Бейсибское  чудовище,  Керд.  Наверное,  мне  не   стоит
расспрашивать об этих приключениях. И ни разу Мигнариал не  знала,  куда
ты направляешься?
   Не совсем поняв, что имела в виду С'данзо, Ганс покачал  головой.  По
крайней мере, он пресек ее  попытки  назвать  его  "юношей"  и  "молодым
человеком", ответив ей "старуха".
   - Оба раза она ничего не знала. Да и потом, уже в Фираке, тоже.
   - А сегодня...
   - Уверяю тебя, Мегера, никто не знает, где  я  живу.  Один  нехороший
человек едва не  продал  меня  работорговцам.  Сдается  мне,  он  немало
заработал на продаже людей в рабство. Я собираюсь остановить его.
   - Пожалуйста.., пожалуйста, повтори то, что она тебе сказала сегодня.
Я имею в виду Джилил.
   - Только после того, как ты объяснишь мне, как  ты  здесь  оказалась.
Наверное, ты следила за ней? Или вы гуляли, а потом она куда-то пропала,
а ты пошла за ней? Ведь так?
   Мегере потребовалось не меньше минуты, чтобы  примириться  с  мыслью,
что этот человек умеет разговаривать приказным тоном не хуже  ее  самой.
Даже с ней, Мегерой. Может, ей и не удалось смириться с этой мыслью,  но
она затолкала ее куда-то подальше, в самый темный уголок сознания.
   - Я была у них в гостях. Потом Джилил  внезапно  встала  и  вышла  из
комнаты, не сказав ни слова. Это было так  непохоже  на  нее!  Когда  мы
увидели, как девушка быстро выскользнула на улицу в плаще,  я  попросила
ее отца остаться  на  месте,  а  сама  вместе  с  двумя  сопровождающими
последовала за Джилил. Мы бежали за ней не как шпионы, а как  защитники,
мы даже не прятались. Но, казалось, она ничего вокруг не  замечает.  Она
спешила, очень спешила. Теперь-то я знаю,  почему...  Мне  кажется,  что
знаю. Сила Джилил и ее сестры превосходит даже мою.
   - Шпионы частенько выдают себя за защитников, - сказал Ганс, давая ей
понять, что почувствует любую фальшь, даже  в  словах  Мегеры.  А  потом
ответил на ее предыдущий вопрос:
   - Она выглядела очень странно, совсем как когда-то Мигнариал.
   Два или три раза произнесла мое имя и спросила, захватил ли я с собой
кинжал с серебряным лезвием.
   - У тебя есть такой кинжал?
   - Я бы показал его тебе, но боюсь встревожить твоих "сопровождающих".
   Губы ее даже не дрогнули, но в глазах отразилась улыбка.
   -  Ладно,  Ганс...  Как  ты  полагаешь,   он   тебе   может   сегодня
понадобиться?
   - Он понадобится мне. Мегера, обязательно  понадобится,  если  Джилил
действительно обладает такой же силой, как и  ее  сестра.  Ты  знаешь  о
серебре и магии.
   Мегера подавила легкий вздох, но волнение прорвалось в ее голосе:
   - Да, я знаю о серебре и магии, Ганс.
   Он промолчал. Она заговорила снова, но на этот раз ее глаза сверкнули
и сузились:
   - Только не говори мне, что тот нехороший человек - колдун.
   - А я и не собирался ничего тебе говорить. Мегера.
   Она молча смотрела на него, и Ганс признался:
   - Да, колдун.
   Она тяжело вздохнула, качнула головой, потом посмотрела на  Джилил  и
вновь перевела взгляд на молодого мужчину, одетого во все черное.
   - Ганс. Несколько дней назад я кое-что разузнала  о  тебе.  Возможно,
это чуть больше, чем следовало.., или чуть меньше...
   А может, тот, кто говорил о тебе, знал Ганса далеко не до конца.
   - Никто не знает его до конца. Можешь мне поверить. Мегера.
   - Обещаю, что не  буду  пытаться  узнать  о  тебе  больше,  чем  тебе
хотелось бы. Ты не навестишь меня, Ганс?
   - Сегодня?
   - Нет-нет, не сегодня.  Когда  провернешь  сегодняшнее  ночное  дело,
выбери подходящее время в течение следующей пары-тройки дней  и  приходи
ко мне в гости, хорошо?
   - Я приду. Мегера.
   - Договорились, - сказала она и тряхнула головой. -  Когда  вздумаешь
навестить меня, Ганс, захвати с собой вот это.
   Ее длинные пальцы скользнули под плащ, и через мгновение  она  надела
ему на шею шнурок. Что-то стукнуло его по груди, и Ганс  присмотрелся  к
подарку повнимательней.
   - Ты дала мне амулет. Мегера? - удивленный сверх меры, спросил он.
   - Я одолжила тебе защиту, Ганс.
   - Ну, спасибо тебе. Э-э.., ничего, если я спрячу его под тунику?
   - Ничего страшного, Ганс, - хихикнула Мегера.
   Он коротко кивнул.
   - Отлично. Спасибо. Я рад узнать, что Мигни.., что Джилил находится в
хороших руках. О ней заботится сама Мегера и двое ее больших  и  сильных
сопровождающих.
   И снова Мегера хихикнула, хотя ей не понравилось, что последнее слово
в беседе осталось за ним. Очень нервный и решительный  молодой  человек,
который любит опасность и приключения. Может, он  только  ради  этого  и
живет. Ей не понадобилось никаких особых приемов, чтобы  распознать  его
сущность. Ее способности основывались не только на возможностях С'данзо,
но и на интуиции и наблюдательности.
   - Доброй ночи, Ганс. Удачи тебе.
   - Нотабль, нам пора в путь. Доброй ночи, Мегера. И  тебе,  Джилил.  И
вам, парочке здоровых и сильных сопровождающих!
   С высоко поднятым хвостом Нотабль побежал рядом  со  своим  хозяином,
который быстро и привычно растворился в тени, как всегда во время ночных
прогулок. Нотабль не видел ничего странного в таком поведении и даже  не
задумывался, а с чего  это  закутанный  в  черное  человек  ступает  так
решительно и уверенно.
   Собственно, Ганс шел, почти ничего не видя перед собой. Он был занят,
переваривая сведения Джодиры  и  соотнося  их  с  тем,  что  с  ним  уже
произошло.
   В  любом  городе,  таком,  как  Санктуарий,  есть  своя  сеть   домов
терпимости: хороших, терпимых - средненьких, значит, - и совсем поганых.
Действительно,   в   Санктуарий   было   видимо-невидимо    разномастных
увеселительных заведений, в  основном  плохоньких  и  средненьких.  "Сад
Лилий", принадлежавший упомянутой Эмоли, был  расположен  неподалеку  от
Лабиринта, и все же не в самых трущобах. Таким образом, он мог считаться
одним из самых респектабельных борделей Мира Воров. Эмоли водила  дружбу
с  пропавшим  торговцем  наркотиками  Ластелом.  Ганс  знал  о  туннеле,
связывающем   дом   забав   Эмоли   и   хорошенький   "домик,   когда-то
принадлежавший Ластелу, а теперь приобретенный, а может,  и  захваченный
магом Марипом. Собственно, Ганс собирался им воспользоваться. Его ночной
визит  в  убежище  Марипа  когда-то  спас  жизнь   клиенту   Стрика;   в
благодарность  тот  продал  Стрику  "Распутный   Единорог"   за   вп