дший дом Сумасшедший дом! Двое пришли доложить мне,  что
кто-то подкупил работников,  чтобы  те  оставили  слабые  места  в  моей
крепостной стене. Один из этих умников уверен, что  в  подкупе  замешаны
лазутчики старого императора А второй считает, что кашу заварил как  раз
новый император, который тайком готовится напасть на Санктуарий. Клянусь
жезлом Вашанки! Если прямо сейчас у ворот объявится Терон, я сам поднесу
ему ключи! А еще один сказал, что принца отравили. И не успел я от  него
отделаться, как  налетел  на  астролога,  который  прибежал,  вопя,  что
отыскался кусок  Сферы  Могущества  Нисибиси!  Ерунда,  конечно.  Я  уже
проверил Но этот астролог напомнил мне о  тех  временах,  когда  главной
моей мечтой было - остаться в живых.
   Лало выронил кисть.
   "Я спокоен, абсолютно спокоен! - уговаривал он сам себя. - Я спокоен!
Факельщик тоже это заметил". Последние слова жреца  почему-то  напомнили
художнику о том, что говорила Джилла.
   Лало медленно выпрямился  и  увидел,  что  жрец  внимательно  за  ним
наблюдает.
   - Интересно, почему эта новость так тебя обеспокоила?
   - Никому не хочется, чтобы те дни  вернулись  снова.  -  Лало  окунул
кисть в краску и аккуратно провел черту вдоль края фрески. - У некоторых
девушек в Доме Сладострастия были  очень  плохие  сны.  Я  нарисовал  их
портреты, и, похоже, у девушек все наладилось. Так вот, я не уверен, что
между всеми этими неприятностями нет какой-то связи...
   - Конечно, нет! - Молин Факельщик встал, подошел к художнику  и  стал
разглядывать через его плечо будущую фреску. - Но то, что ты  сделал,  -
совсем неплохо, художник. За эти дни  ты  многому  научился.  Ты  хочешь
изображать истину, так? Но ведь мы оба знаем, что  ты  всегда  умел  это
делать, разве нет? И я до сих пор гадаю,  когда  же  ты  начнешь  что-то
делать с этой силой?
   Сделав этот последний выстрел, верховный жрец повернулся  и  ушел.  А
Лало остался стоять,  уставившись  невидящими  глазами  в  недокрашенную
стену.
 
*** 
 
   Мертвец, жутко ухмыляясь, поднялся  на  ноги.  Кожа  его  была  цвета
рыбьих внутренностей - из-за смертельного змеиного яда, наполнявшего его
вены.
   - Ты предал меня! - Бейса отступила на шаг, чувствуя, как  напряглось
мускулистое тело змеи, обвившейся вокруг ее предплечья, когда та подняла
треугольную голову, готовая к смертельному броску. - Я убила тебя!
   - Да... Да... - ужасное создание снова ухмыльнулось. - И скольких еще
ты погубила? Ты убила всех своих людей, Бейса!
   Их кровь взывает к отмщению!
   - Я должна была это сделать! - Бейса смутно припоминала, что такое  с
ней уже случалось. Надо выбросить эту дурь из головы, забыть,  забыть...
Но никогда прежде этот кошмар  не  был  таким  реальным!  -  А  ты  меня
предал... Я позволяла тебе любить меня, Товек, ты же был из рода Бурек!
   - Слишком много убийств...
   Мертвец подступил к ней, вытянув  вперед  руки.  Змея  на  предплечье
Бейсы угрожающе зашипела.
   - Я прекратила это! - выкрикнула она.  -  Клан  Бурек  ускользнул  от
Империи. Почему ты преследуешь меня? Мы живем теперь в другой земле...
   - Бейса, ты несешь гибель всему, к  чему  прикасаешься,  ты  убиваешь
всех, кто тебя любит. Тебе не убежать от прошлого!
   Руки Товека сомкнулись на ее плечах,  холодные,  как  лед,  липкие  и
скользкие от крови. Она рванулась, попыталась высвободиться -  напрасно.
Голова змеи метнулась к нему, ужалила - он только  рассмеялся.  И  вдруг
его лицо стало меняться, черты сделались смазанными, расплывчатыми,  под
бледной кожей проступило  совсем  другое  лицо.  Бейса  увидела  светлые
волосы и серые глаза, вначале удивленные,  потом,  когда  он  узнал  ее,
взгляд светлых глаз стал холодным и жестким. Змея ужалила снова...
   - Ки-и-и-тус! Кадакитис!  Не-е-ет!  -  Пронзительный  душераздирающий
вопль вырвался из груди Бейсы.
 
*** 
 
   Шипение, змеиное шипение звучало в ее ушах. Пальцы женщины впились  в
упругие кольца змеиного тела. Бейса чувствовала, как напряглись  мускулы
под гладкой кожицей.
   - Шупансея! Моя леди, успокойтесь, это всего лишь сон...
   - Мой принц... - едва слышно прошептала она.
   - Он здесь.
   Глаза Бейсы широко распахнулись. Волосы принца  были  еще  растрепаны
после сна, в глазах застыла тревога -  совсем  как  в  том  кошмаре.  На
какое-то мгновение ей показалось, что тот, второй человек,  тоже  здесь,
но его фигура была призрачной и почти сразу растаяла  без  следа.  Принц
хотел подойти к постели Бейсы, но леди Куррекаи решительно встала у него
на пути. На руке женщины-бейсибки пылали две алые точки - в  том  месте,
куда ее укусила растревоженная  змея.  Ее  собственная  змея,  обвившись
вокруг шеи подобно ожерелью, настороженно подняла голову  и  то  и  дело
высовывала раздвоенный язык, пробуя воздух на вкус.
   Укус змеи не причинит вреда женщине из народа бейсиб, разве что у нее
немного поболит голова. Но ведь у принца нет такой устойчивости к ядам!
   - Куррекаи, не подпускай его ко мне!
   Принц нахмурился. Бейса с трудом подавила рвущиеся из груди рыдания.
   - Мой лорд, подождите еще немного! - спокойно сказала леди  Куррекаи.
- Когда моя госпожа совсем проснется, ее змея успокоится сама по себе. И
тогда вы сможете к ней подойти.
   Шупансея откинулась на подушки, глубоко дыша. Это был всего лишь сон.
Ну,  конечно  же,  это  был  только  сон!  Кости   Товека   давным-давно
рассыпались в прах  где-то  на  востоке,  в  землях  Бейсиба,  а  она  в
безопасности, здесь, в Санктуарии.
   - Это не первый кошмар? - спросил принц.
   - Такое было  один  раз,  вчера,  -  призналась  Куррекаи.  -  Но  за
последнюю ночь это уже в третий раз, и до рассвета еще  далеко.  Госпожа
не позволяет мне дать ей снотворное, но ей просто необходимо  выспаться.
Может, хоть вас она послушается!
   Бейса со вздохом присела в кровати, откинув покрывала в сторону.
   - Шу-си, любимая, что тебе  снилось?  -  Принц  осторожно  присел  на
кровать у ног Бейсы и сжал ее протянутую руку.
   - Человек, который предал меня еще до того, как мы  с  тобой  впервые
встретились.
   - Этот изменник Товек... - с горечью сказала Куррекаи.
   - Великая Матерь Бей! - прошептала Бейса. - Так ты тоже его видела?
   Встревоженная волнением госпожи, змея вновь подняла голову, но  потом
успокоилась и устроилась в ложбинке между двумя полными грудями.
   - А еще раньше это были те двое из пасынков, -  неумолимо  продолжала
придворная дама. - Они нагло вышагивали прямо через весь  зал!  Стражник
тоже их видел, но,  наверное,  подумал,  что  это  был  его  собственный
кошмар.
   - Убери свою змею и позволь мне лечь с тобой! - настойчиво потребовал
принц. Обе женщины уставились на него, не говоря ни слова. - Я знаю, что
ты не любишь с ней расставаться, но ты должна отдохнуть, в конце концов!
   - Кадакитис! Я могу погубить тебя... - медленно выговорила  Шупансея.
- Даже без змеи. Моя кровь - сама по себе  смертельный  яд,  Китус!  Ах!
Если бы ты был из бейсибцев, ты бы понял, о чем я говорю...
   Они некоторое время не сводили глаз друг с друга. Оба сознавали,  что
бездна, которая разделяет их расы и культуры, насмехается сейчас над  их
объятиями.
   - Я понимаю только одно - я люблю тебя! - сказал наконец принц. - И я
все еще принц Санктуария. Если ты не можешь отдохнуть, значит,  ни  один
ученый муж в этом городе не заснет, пока ты не избавишься от кошмаров!
 
*** 
 
   - Еще неделька - и я сам смогу снять комнату, - сказал Каппен  Варра,
протягивая Джилле вылизанную до блеска тарелку за вторым куском  пирога.
- Конечно, это не совсем та работа,  о  которой  я  мечтал  -  заполнять
музыкальными паузами антракты в выступлениях труппы  Фелтерина.  Но,  по
крайней мере, заработок постоянный.
   - Ты можешь остаться у нас, - радушно предложила хозяйка.
   - Спасибо, но мне для работы нужно уединение...  И,  кроме  того,  не
хочется вас стеснять,  -  Варра  встретился  взглядом  с  Лало,  как  бы
предупреждая, и быстро отвел глаза.
   -  Но  кому,  скажи  пожалуйста,  может  помешать  твоя   музыка?   -
воскликнула Джилла.
   Лало спрятал улыбку. Он подозревал, что менестрель  имел  в  виду  не
совсем то, что сказал. Не музыкой он собирался заниматься! Фелтерин  для
последних постановок пригласил новую  актрису,  и  Варра  уже  начал  ее
обхаживать.
   Насытившись, все отодвинули пустые  тарелки.  И  тут  вдруг  раздался
громкий, настойчивый стук в дверь.
   - Открывайте! Именем лорда верховного жреца, открывайте!
   Латилла, слишком юная, чтобы помнить те времена, когда такой вот стук
в двери был для всех сигналом прятаться, подскочила с места и  бросилась
отворять. Лало открыл было рот, чтобы отозвать дочь, но так ничего и  не
сказал. Если это в самом  деле  люди  Факельщика,  бояться  ему  нечего.
Или?.. Лало вспомнил те времена, когда Визирь Корицидиус посылал за  ним
церберов.
   Нет, верховный жрец, который был сейчас для  художника  кем-то  вроде
покровителя, вряд ли задумал что-то недоброе.
   - Чего хочет от меня Факельщик в такой час?  -  спросил  Лало,  когда
стражники ввалились в комнату.
   - Он нам не сказал. Ты пойдешь с нами. И  прихвати  свои  рисовальные
принадлежности.
   - Ну, знаете ли! - воскликнула Джилла. - Неужели  он  пожелал,  чтобы
Лало нарисовал для него что-нибудь в такое-то время?!
   Стражник только пожал плечами.
   - Я получил приказ. Остальное жрец сам расскажет, если надо.
   "Это нечто иное, не просто экстренный заказ на картину", - раздумывал
Лало, собирая кисти и краски. И вдруг вспомнил, о чем они  разговаривали
со  жрецом  сегодня  утром.  Дариос  внимательно  следил  за  художником
взглядом, слегка  побледневшие  губы  беззвучно  шевелились,  как  будто
ученик хотел что-то сказать, но не решался...
   - Мой ученик пойдет вместе со мной,  -  Лало  повернулся,  зажав  под
мышкой этюдник. Дариос немедленно встал и двинулся за ним.
   - Этого не было в приказе... - начал было тот стражник,  что  был  за
главного.
   - Да какая нам разница?  -  сказал  другой  стражник.  -  Нам  ведено
поскорее привести художника. Ну приведем мы двоих - кому от этого  будет
хуже?
 
*** 
 
   Они быстро шагали по темным улицам  ночного  города.  Даже  обитатели
Лабиринта предпочитали  убраться  с  дороги  отряда  хорошо  вооруженных
стражников, которые, по всему видно, неплохо знали  свое  дело.  У  Лало
никогда не получалось пройти через весь  город  так  быстро.  Но  только
когда стало ясно, что стражники ведут  их  наверх  по  широким  ступеням
лестницы, к королев(жим палатам, а не вниз, в Зал  Правосудия,  художник
по-настоящему испугался. Очень сильно испугался.
   Густой и тяжелый воздух  в  коридорах  верхних  этажей  был  пропитан
ароматами курительниц и дорогих духов. Богато изукрашенные драпировки на
стенах блестели золотым шитьем.
   Дало даже заморгал часто-часто, увидев своим двойным зрением на  фоне
замысловатого рисунка ткани мерцавшие в отсветах факелов  полупризрачные
образы богато разряженных придворных  и  вооруженных  с  ног  до  головы
воинов.
   Художник сделал глубокий вдох, задержал дыхание и  закрыл  глаза.  Он
немедленно открыл их, когда услышал совсем рядом низкий гортанный смех и
увидел перед собой подвижную фигуру убийцы Зандерея,  на  лице  которого
играла ехидная ухмылка, а в руках поблескивал нож.
   - Эй, смотрите! - Лало резко остановился, и стражник, который шел  за
ним, от неожиданности врезался художнику в спину. - У него нож!
   - У кого? Где? - Стражники мгновенно окружили его, притиснули к стене
и выставили наружу обнаженные мечи. - Дурак!
   Тени испугался! Здесь никого нет!
   Лало еще раз моргнул.  В  самом  деле,  в  коридоре  не  было  никого
постороннего. Но ведь он действительно что-то видел, иначе с чего бы ему
привиделся человек, который умер много дет назад?
   - По мне, так все здесь последнее время что-то  слишком  часто  стали
шарахаться от теней, - проворчал себе под нос один из стражников,  когда
процессия снова двинулась вперед.
   Дариос прижался к художнику. Юноша дрожал, как загнанная лошадь.
   - Мне привиделся мой старый учитель! - прошептал  он.  -  И,  кстати,
здесь пахнет ладаном. Лало, похоже,  кто-то  проводил  во  дворце  обряд
изгнания демонов...
   "С чего бы это?.. -  подумал  художник.  -  Однако..."  Он  не  успел
додумать эту мысль до конца, потому что  высокие  позолоченные  двери  в
конце  коридора  распахнулись,  и  их   с   Дариосом   удостоили   своим
присутствием  сам  принц  Кадакитис,  Бейса  и  их  приближенные.   Лорд
Факельщик, мрачный,  как  грозовая  туча,  стоял,  глядя  в  окно.  Едва
художник и Дариос вошли, жрец  обернулся.  Нетерпеливым  движением  руки
Факельщик отослал солдат. И сказал:
   - Ты рассказывал, что с помощью своих  рисунков  избавил  девушек  из
Дома Сладострастия от дурных снов. Я хочу, чтобы ты сделал это еще раз!
   - Для вас? - Лало огляделся. Молин Факельщик  был  в  гневе,  но  вот
Бейса выглядела сильно уставшей, да и  у  принца  лицо  было  необычайно
бледным.
   - Для всех... - ответил принц Кадакитис. - Это началось  с  кошмарных
снов у Бейсы. Но  теперь  видения  являются  всем.  Это  место  одержимо
демонами! Дальше так продолжаться не может.
   Лало кивнул. Зандерей был его  собственным  кошмаром,  а  уж  сколько
видений могло преследовать принца - страшно даже  представить.  Особенно
здесь, в Санктуарии. Но одно дело было увидеть, а потом изменить  страхи
девушек из дома для удовольствий... И другое  дело  -  развеять  скрытые
страхи принца, для этого могло  потребоваться  такое,  на  что,  во  имя
безопасности города, художник никогда бы не решился.  И  даже  если  ему
удастся что-то сделать, разве позволят  великие  мира  сего  остаться  в
живых тому, кто видел все их грехи?
   К тому же его искусство могло и не подействовать. Лало мог изобразить
воспоминания, но не ожившие кошмары.
   - Вас беспокоят только сны? - осторожно спросил художник.
   - Нет! -  воскликнула  Бейса.  Она  нервно  перекатывала  по  ночному
столику мерцающий серебристый шарик. - Это просто  сущий  кошмар!  Я  не
могу спать, а проснувшись, по-прежнему вижу повсюду ожившие тени...
   Лало вздрогнул. По одним словам женщины он понял, что ее  кошмары  во
сто крат ужаснее его собственных. Художник чувствовал, как дрожит Дариос
у него за спиной. Нет, с этим надо что-то  делать!  Лало  вспомнил,  что
говорил Варра о силе человеческого воображения.
   -  Дариос...  -  Едва  художник  заговорил,  юноша  с  благодарностью
заглянул ему в глаза. -  Настало  время  взяться  за  те  упражнения,  о
которых ты все время толкуешь. Я хочу, чтобы  ты  подумал  о  чем-нибудь
простом - например, о цвете, не важно, о каком  именно.  Представь,  что
окраска этих гобеленов изменяется... Это в  самом  деле  так...  -  Лало
замолчал ненадолго. Лицо юноши стало спокойным и сосредоточенным. - Даже
светильники излучают тот свет, о котором ты думаешь... Все меняется...
   У него вдруг перехватило дыхание, потому что все в  комнате  внезапно
окрасилось в мягкий голубой цвет. Полупрозрачные веки Бейсы  -  наследие
рыбообразных предков - опустились...
   И цветом стали неотличимы от морской волны.
   - Можешь посмотреть... - мягко  сказал  художник,  порадовавшись  про
себя от того, как расширились в изумлении глаза Дариоса. Еще немного - и
он поймет, в чем дело. Разгадка близка, надо только дотянуться до нее...
И если он прав... Дрожа от прилива вдохновения,  Лало  вызвал  в  памяти
малиновый цвет и увидел, как  холодная  голубая  краска  переливается  в
теплую, пурпурную, как малиновые потоки, извиваясь, устремились по ковру
к ногам Дариоса.
   Глаза юноши сияли. Внезапно между ними вспыхнула новая волна глубокой
голубизны. Лало  сосредоточился,  и  голубое  сияние  утонуло,  исчезло,
поглощенное вспышкой пламени.
   - Мастер Живописец? - Голос Факельщика нарушил их  сосредоточенность.
Голубое и алое свечение дрогнуло и пропало, снова явив прежние  гобелены
и обивку цвета слоновой кости с позолотой, которые украшали покои Бейсы.
- Что вы хотите доказать таким своеобразным способом?
   - То, что замок не одержим демонами... - просто ответил Лало. - Разве
вы не видите - оживают не только ваши  страхи  и  кошмарные  сновидения!
Любая мысль, все, на  чем  сосредоточишься,  -  все  это  усиливается  и
становится явью...
   - Так вот оно что! Усилитель душевных излучений! - воскликнул Дариос.
- Надо же, а я считал, что все подобные штуки уничтожены. Вчера  вечером
я как раз об этом думал! Эти вещи были созданы Гильдией как подобия Сфер
Нисибиси, но, конечно же, они ни в какое сравнение не  идут  с  ними  по
уровню магической силы.
   - Но у нас же есть Хазард! - вмешался принц  Кадакитис.  -  Пусть  он
отыщет эту гадость, если она все же существует!
   - Она может выглядеть как угодно - как  игрушка,  драгоценность...  -
добавил Дариос. -  Чародей,  который  надежно  защищен  от  одержимости,
наверное, даже не сможет распознать эту вещь.
   - А ты не можешь? - спросил Лало, мысленно вознося хвалу богам за то,
что они надоумили взять с собой ученика.
   Дариос нахмурился и чуть прикрыл  глаза.  Все  разом  умолкли,  когда
перед юношей из  ниоткуда  возникла  сфера,  которая  испускала  бледное
свечение.
   - Лало, следи за сферой. Я обойду здесь все,  а  ты  смотри,  и  если
свечение станет ярче - скажешь.
   И Дариос медленно двинулся вдоль покоев.
   - Что это?
   Сфера ярко вспыхнула. Лало указал на лучик света,  который  отражался
от маленького серебристого шарика в руке Бейсы.
   - Я.., я взяла это у служанки, - сказала Бейса, выронив  шарик.  Лало
поймал шарик, от которого по полу разливалось  серебристое  свечение,  и
ощутил легкое покалывание в пальцах.
   Даже не верилось, что такая невинная с виду вещица оказалась причиной
стольких страданий... Он, художник, мог вдохнуть жизнь в свои картины. А
этот маленький серебристый шарик воспринимал  чужие  мысли  и  страхи  и
воплощал их. И все те символы, которые вбивал ему  в  голову  Дариос,  с
этим шариком могли стать здесь столь же  реальными,  как  в  Ином  мире.
Мелькнула мимолетная мысль,  что  такой  вот  шарик  гораздо  удобнее  в
обращении, чем кисти или карандаш, но Лало поскорее прогнал ее подальше.
   - Я полагаю, нам все же придется вызвать Хазарда, чтобы он  уничтожил
эту штуку, - высказался Молин Факельщик среди всеобщего молчания.
   - Они не станут ее уничтожать.  Они  захотят  ею  воспользоваться!  -
возразил Дариос. - И, как мне кажется,  сила  этой  вещи  пойдет  не  на
добрые дела Жестокость и злоба, которую восприняла эта  сфера,  омрачили
ее. Я думаю, что только маг великой силы и чистоты  духа  сможет  теперь
применить эту сферу для хороших дел!
   - Мне что-то не нравится такой вариант - чтобы  эти  продажные  парни
снова  прибрали  к  рукам  силу  вроде  этой!  -  сказал  принц.  -   Мы
только-только более-менее с ними совладали... - Все взгляды вернулись  к
сверкающему шарику, который, как ртуть, переливался в пальцах художника.
   - Может быть, есть и другой выход... - медленно сказал Лало.
 
*** 
 
   - Это ты во всем виноват, не отпирайся! -  говорил  Молин  Факельщик.
Лало отнял кисть, которой он заливал на фреске мантию принца Кадакитиса,
и повернулся к жрецу.
   - Мы проследили, откуда взялся этот чертов шарик - от служанки  Бейсы
к гвардейцу, который выиграл безделушку в кости  у  другого  солдата,  а
тот, в свою очередь, получил эту штуковину в подарок от одной  из  девиц
Дома Сладострастия. А этой девице шарик достался от некоего Аглона, тоже
в подарок. А этот Аглон нашел шарик, когда помогал твоему, заметь,  сыну
откапывать из-под развалин здания Гильдии Магов твоего, заметь, ученичка
- причем  совсем  недавно!  -  Выражение  лица  Факельщика  было  трудно
рассмотреть из-за густой тени зонтика.
   - Но ведь это я помог вам найти  способ  избавиться  от  этой  штуки,
разве нет? - спокойно заметил Лало.
   - А с чего это ты взял, что, е