тегнул его к ремню
и спокойно сел за стол.
   - После такой работки самое оно и глотку промочить, - заметил  Чолли,
кладя свой длинный нож между собой и волшебниками и наливая полный кубок
вина. С наслаждением сделав несколько больших  глотков,  он  неторопливо
вытащил трубку, набил ее и раскурил от стоявшей на столе свечи.
   Он не спеша курил, вроде бы и внимания никакого не обращая  на  своих
пленников. Глубоко затягиваясь, он выпускал изящные кольца дыма, попивал
винцо и, не переставая улыбаться, лениво  поигрывал  со  своим  ибарским
клинком.
   - Ну, и что же мне с вами делать? - задумчиво  молвил  он  на  конец,
разорвав напряженную тишину. - Если я вас отпущу, вы  ведь  все  начнете
сначала. Разве только я буду знать, кто вы такие,  конечно...  С  другой
стороны, у меня есть и куда более важные дела, чем  играть  в  прятки  с
подосланными вами шпионами и убийцами. Мне, между прочим, еще и на  хлеб
зарабатывать нужно.
   Да, а  вы  когда-нибудь  видели,  как  варят  клей?  Нет?  О,  сейчас
расскажу. Все начинается с обработки  трупа.  Сперва  мы  его  раздеваем
догола и обследуем - нет ли каких видимых заболеваний:
   Затем  отрубаем  кисти  рук,  перерезаем  горло  и  подвешиваем  вниз
головой, чтоб кровь вытекла. Вы меня слушаете? Я забыл еще сказать: если
у клиента красивые волосы - например, как  у  Марипа,  -  то  мы  сперва
скальп снимаем, а уж потом тело подвешиваем.
   Чолли ненадолго прервался, чтобы налить себе еще вина.
   Маркмор явно нервничал, а Марип и вовсе побелел как полотно.
   - После этого мы отрубаем руки по плечи, - продолжал клеевар, - ну  и
ноги, разумеется, тоже и кидаем  все  это  в  большой  котел,  чтоб  как
следует прокипятить.  Вытопленный  жир  мы  продаем  на  мыло,  а  кости
высушиваем и используем как топливо.
   Маркмор выглядел так, словно его сейчас стошнит.  Лицо  Марипа  стало
бледно-голубым, светлее его серебристых волос.
   Чолли сделал еще глоток вина и внутренне  улыбнулся:  итак,  желаемый
результат был достигнут.
   -  Вы,  господа  хорошие,  посмотрите-ка  на  эту  историю   с   моей
колокольни, - снова обратился он к своим пленникам. - Как  я  могу  быть
уверенным в собственной безопасности?  Только  если  от  вас  избавлюсь,
верно? Причем - это я вам могу гарантировать - вы после смерти принесете
людям немалую пользу.
   Кроме  того,  как  вы  небось  догадываетесь,  я  волшебников  всегда
недолюбливал. С другой стороны, можно бы, конечно, вас  и  пощадить,  да
вот в чем дело: как знать, вдруг вы снова на меня напасть вздумаете? Так
что, если я вас отпущу, придется, наверно, отрубить вам руки и языки. Да
и ноги, пожалуй, тоже - вдруг вы научитесь ими пользоваться как  руками?
Я однажды видел, как здорово это получалось у  одного  нищего.  Ну  и  с
глазами вам, разумеется, тоже придется  расстаться.  Кто-нибудь  из  вас
ушами шевелить умеет? Нет? Ну тогда уши я оставлю.
   Маркмор во все глаза смотрел на клеевара, пытаясь понять,  шутит  тот
или говорит правду. Если же это всего лишь уловка, он знал,  что  станет
делать теперь.
   Под двойным давлением выпитого пива  и  нестерпимого  страха  мочевой
пузырь Марипа не выдержал. Маркмор с  отвращением  посмотрел  на  своего
ученика.
   Чолли поставил на стол свой бокал и улыбнулся.
   - Ладно, рассмотрим сложившуюся ситуацию с более веселой  стороны,  -
молвил он. - Итак, вам бы очень хотелось  завладеть  талисманом  Тибы  -
хотя бы на несколько минут, верно? Но опять же посмотрите на все с  моей
колокольни. Этот ваш красавчик с серебристыми локонами уже пытался убить
меня - по вашему, кстати, наущению. А до  того  ему  удалось-таки  убить
прежнего владельца медальона. Этот кусок золота обладает слишком большим
Могуществом, чтобы отдать  его  таким  проходимцам,  как  вы.  С  другой
стороны, мне тоже некогда - нужно своими делами заниматься да  на  жизнь
зарабатывать. В общем, мне нужны определенные гарантии - в  том  смысле,
что вы больше никогда меня не побеспокоите, ясно?
   Чолли выбил потухшую трубку, снова ее  набил  и  раскурил  от  свечи.
Маркмор молча обдумывал слова клеевара.
   - По зову природы я вынужден на некоторое время отлучиться, -  сказал
своим пленникам Чолли. - Я скоро вернусь, а вы  пока  никуда  отсюда  не
выходите. - И  он  двинулся  к  двери,  перешагнув  через  труп  Рубиго,
бесформенной глыбой валявшийся посреди комнаты.
   Действительно, через несколько минут Чолли вернулся.  Следом  за  ним
шел Ахдио и еще какой-то бородатый великан с посохом, с  ног  до  головы
одетый в синее. От великана исходила, казалось, немыслимая мощь и сила.
   Волшебники задергались, тщетно пытаясь освободиться.
   - Отличная работа, Чолли! - засмеялся Стрик и спросил:
   - И что ты теперь собираешься с ними делать?
   - Я пока что не решил. Отпустить вроде как не могу, а убивать кого-то
без особой надобности мне тоже, пожалуй, не  очень  хочется.  А  ты  что
посоветуешь?
   - Я сейчас расскажу тебе  кое-что  интересное.  Во-первых,  если  маг
узнает  чье-то  истинное  имя,  он   приобретет   над   этим   человеком
безграничную власть.
   -  Так  вот  почему  Маркмор  не  пожелал  назвать  мне  имя   своего
приятеля-демона!
   - Верно. Во-вторых, существует только одна клятва,  которую  ни  один
маг нарушить не может: если он поклялся собственным могуществом. Так что
заставь-ка его назвать тебе свое истинное имя, а потом пусть  поклянется
своим именем  и  могуществом  волшебника,  что  оставит  тебя  в  покое.
Нарушивший такую клятву волшебник самое меньшее навек лишится магической
силы.
   Маркмор во все глаза смотрел на незнакомого бородача.
   Лишь человек, владеющий магическим  искусством,  мог  говорить  столь
уверенно.  Но  кто  он?  Маркмор  был  знаком  и   с   немногочисленными
оставшимися в живых илсигскими магами, и с большинством членов  Гильдии,
и с такими изгоями, как Инас Йорл или Ишад, но с этим  человеком  он  не
встречался никогда. Впрочем, кем бы ни был этот  выскочка,  впоследствии
следует непременно постараться разрешить эту загадку...
   Тут неожиданно заговорил Ахдио:
   - А как узнать,  правду  он  говорит  или  нет?  По-моему,  этот  тип
запросто соврет и недорого возьмет!
   - Это ты верно подметил, дружище, - кивнул головой Стрик. -  Пожалуй,
мне понадобится некоторая  помощь..,  страховка...  Вот  смотрите:  этот
посох помогает не только при ходьбе.
   Это Посох Истины.  Тот,  кто  с  ним  соприкоснется,  уже  не  сможет
солгать, ибо, если солжет, в живых не останется.
   Чолли помолчал, пыхтя трубкой и как бы взвешивая слова Стрика.  Потом
спросил:
   - Ну так что, господа хорошие? Даете клятву,  что  прекратите  всякие
поиски талисмана и оставите меня в покое?
   Стрик дотронулся концом  посоха  до  головы  Маркмора,  и  тот  сразу
согласно кивнул. То же было и  с  Марипом.  Маркмор  что-то  прорычал  в
прилипшую к его губам кружку, и Чолли сказал:
   - Ладно,  Маркмор,  тебя  я  освобожу  первым.  Вкус,  правда,  будет
ужасный, да и вонь страшнейшая, но  минуты  через  две  ты  уже  сможешь
говорить.
   Чолли вытащил из-под стола  кожаную  сумку  и  достал  оттуда  крепко
заткнутую бутылку и кисточку. Потом  очень  долго  и  тщательно  наносил
кисточкой жидкость из бутылки на губы колдуна, пока клей не  растворился
и кружка не отвалилась.  Все  это  время  Посох  Истины  касался  головы
Маркмора.
   - Фу! Что  это  за  дьявольское  снадобье?  -  отплевываясь,  спросил
Маркмор.
   - Секрет фирмы. Радуйся, что мой растворитель подействовал.  Ну  что,
ты готов назвать мне свое истинное имя?
   - Да, будь ты проклят! - И Маркмор назвал Чолли свое тайное имя.
   - А теперь поклянись этим, только что названным тобою именем и  своим
магическим могуществом, что никогда более не будешь  пытаться  завладеть
талисманом Тибы и навеки оставишь меня и моих близких в покое?
   - Клянусь.
   - Произнеси всю клятву целиком.
   Маркмор еще раз назвал свое тайное имя и поклялся этим именем и  всем
своим могуществом более никогда не преследовать Чолли.
   С  Марипом,  правда,  пришлось  повозиться  -  он  умудрился  здорово
захмелеть, полностью осушив гигантскую кружку.
   В конце концов даже Маркмор не выдержал и зарычал:
   - Клянусь Аненом! Да  возьмите  вы  с  него  наконец  как-нибудь  эту
клятву, чтобы мы могли отсюда убраться!
   Чолли тем же способом освободил молодого волшебника, и тот назвал ему
свое истинное имя и дал клятву.
   - Ну что, можем мы теперь уйти? - нетерпеливо спросил Маркмор.
   - Одну минутку. Я  вот  что  еще  хотел  вам  сказать:  если  бы  сей
светловолосый  юнец  пришел  ко  мне  сегодня  утром  и   по-человечески
предложил мне за  этот  медальон  пристойную  сумму  денег  -  до  того,
разумеется, как я узнал, что может натворить  этот  талисман,  -  вы  бы
давно уже стали его владельцами. Очень жаль, что вы даже  не  попытались
договориться со мной по-хорошему, а сразу стали меня преследовать. Когда
мне пытаются вредить, я обычно отвечаю тем же. Можете идти.
   Маркмор побагровел от гнева, став почти того  же  цвета,  что  и  его
платье.
   - Так ты даже не  предложил  этому  клеевару  денег,  чтобы  выкупить
талисман?! - грозно вскричал он, поворачиваясь  к  своему  незадачливому
ученику. - Ах ты безмозглая куча дерьма! Ты же имел  дело  с  ТОРГОВЦЕМ!
Как ты думаешь, тупица, чем занимаются торговцы? Они продают и покупают,
продают и покупают - это деловые люди! Нет, я, право  же,  больше  не  в
состоянии оправдывать тех, кто хотел бы тебя убить,  и  мне  все  равно,
есть у тебя талант или нету! Ты просто полоумный! Полоумный, и все...
   Он  прямо-таки  кипел  от  злости  и  продолжал  ругаться,  пока  оба
волшебника не растаяли в воздухе. Их одежда  и  обувь,  впрочем,  так  и
остались приклеенными к табуретам и к полу.
   Ахдио побагровел от хохота, по щекам у него текли слезы.
   Стрик и Чолли тоже хохотали вовсю, не в силах остановиться.
   Три жирных живота ходили ходуном.
   Ахдио первым обрел дар речи:
   - Да уж, сто лет так не смеялся! Нет,  вы  заметили,  какое  у  этого
Маркмора стало лицо, когда он узнал, что мог бы спокойно купить медальон
за несколько золотых монет?
   - Ох и достанется от него на орехи  тому  красавчику  с  серебристыми
волосами! Пусть только протрезвеет! - подхватил Стрик.
   - А и поделом дураку! - снова засмеялся Чолли.
   - Слушайте, у меня отличное винцо припрятано - для особого случая,  -
подмигнул им Ахдио. - И, по-моему, сегодня как раз случай самый  что  ни
на есть подходящий! Давайте разопьем ее, а?
   -  Скажи,  Чолли,  а  что,  если  бы  они  не  согласились  с   твоим
требованием? - спросил Стрик. - Ты бы убил их?
   - Нет, конечно. Да только они-то об этом знать не могли, верно?  Я  и
так их здорово поволноваться заставил - когда упомянул, что запросто  их
прикончить могу. Этот Маркмор, видно,  всех  по  себе  судит:  он  и  не
сомневался, что я их обоих убью.  Наверное,  все  люди  такие  -  других
всегда своим аршином меряют.
   Сам-то Маркмор, конечно же, убил бы меня, ни секунды  не  задумываясь
Ему и в голову не приходило, что мне этого, может, не так уж и  хочется.
Он же видел, как я его любимому демону череп топором раскроил.
   - Так ты, значит, блефовал? - Стрик был потрясен.  -  А  если  бы  он
догадался? Он бы потом подстерег тебя и...
   - А я бы выждал! Да и куда бы он делся? Клей у меня крепкий. Рано или
поздно он все равно бы сдался. Я бы его еще  пивком  угостил  -  в  этих
кружках много умещается. - И Чолли засмеялся.
   - Ладно, ты мне потом напомни,  чтобы  я  никогда  с  тобой  пари  не
заключал, хорошо?
   И снова животы трех толстяков заколыхались от хохота.
   Отсмеявшись, клеевар спросил Стрика:
   - А это у тебя и вправду Посох Истины или ты тоже блефовал?
   - Не все ли равно? Маркмор же поверил, что посох настоящий.
   - Как же мне теперь все  это  убрать,  а?  -  громко  поинтересовался
Ахдио, глядя на прилипшую к табуреткам одежду магов.
   - Ничего, - утешил его Чолли, - я прихватил с собой несколько бутылок
лучшего растворителя. А демона можно вытащить через черный ход, и  утром
я его заберу. Интересно, хороший из него клей получится?
 
"ОБЕЩАНИЕ РАЯ" 
 
Робин У. БАЛИ 
 
   Тиана в бесстыдной позе прислонилась спиной  к  невысокому  каменному
постаменту, на котором красовалась статуя  ранканской  богини  Сабеллии.
Была полночь. Сквозь ветви деревьев виднелась  полная  луна,  заливавшая
своим неверным светом небольшую округлую  лужайку  в  парке,  скульптуру
богини и пышную, хоть и бледноватую, грудь Тианы, затянутую узким  лифом
зеленого платья. Она надеялась, что  при  таком  освещении  ее  красивые
зеленоватые глаза,  тщательнейшим  образом  подведенные,  блестят  особо
завлекательно и таинственно в обрамлении прелестных рыжих кудрей.
   Поправив  тяжелую  прядь  медных  волос,  Тиана  еще  соблазнительнее
изогнула округлое бедро, изображая  опытную  и  красивую  самку,  лениво
потянулась - при этом тонкая материя  чуть  не  лопнула  на  груди  -  и
притворно зевнула  от  скуки,  искоса  поглядывая  на  посыпанную  белым
гравием дорожку, что вела через парк к статуе Сабеллии.
   Тот мужчина по-прежнему стоял в отдалении, хотя она была уверена, что
он ее видел. Интересно, чего это он? Может, ему .женщины не Правятся?  А
вдруг он один из этих пасынков? В городе их пока  что  хватает.  Вот  уж
тогда бы ей повезло...
   Тиана чуть отступила в тень, чтобы мужчина не мог ее видеть, и быстро
откусила заусеницу. Наверно, все-таки следовало сегодня  выбрать  уголок
потемнее. Луна светит так ярко, что этот тип, видно,  сумел  разглядеть,
что платье у нее сильно поношено, "розы"  на  щеках  расцвели  благодаря
румянам, а сама она ужасно худая, кожа да кости,  хотя  грудь  у  нее  и
правда красивая, пышная.
   Боги! Она проклинала судьбу, забросившую ее в этот жалкий  городишко,
и того лживого развратного каменщика,  который,  соблазнив  ее  сладкими
речами и посулами, сперва заманил сюда,  а  потом  вышвырнул  на  улицу,
подыскав себе новую девицу, покрасивее!
   Никакого опыта  в  ремесле  продажной  женщины  у  нее  не  было.  Но
приходилось как-то бороться за жизнь, и отчаяние  придало  ей  мужества.
Похоже, сегодня ночью в парке вообще ни души - только тот незнакомец  на
дорожке. Хорошо бы у него в кармане водились денежки, а то не далее  как
вчера вечером какой-то пьяный мерзавец предложил ей в уплату  за  услуги
связку вонючих шкур. Ну и что ей, скажите  на  милость,  было  делать  с
этими шкурами?!
   Тиана сделала несколько маленьких шажков по  дорожке,  ощущая  босыми
ногами гладкие холодные камешки. Воздух тоже был холодный и  прозрачный,
как хрусталь. Нет, необходимо поскорее заработать на  башмаки  и  теплый
плащ! И питаться получше было  бы  тоже  неплохо...  Нет,  никак  нельзя
позволить этому мужчине уйти! Согнав с лица голодное  уныние  и  зазывно
улыбаясь, Тиана погладила себя по правой груди, чтобы под тонким платьем
проступил упругий сосок, и снова посмотрела в его сторону.
   Проклятье! Ушел все-таки! А может, нырнул в кусты с другой  женщиной?
Плечи у Тианы сразу поникли, на ресницах повисли слезы.  Она  посмотрела
на свои застывшие босые ступни, поддела  пальцами  ног  несколько  белых
камешков. Интересно, она все-таки ему приглянулась или нет?  Может,  зря
она старалась выглядеть чересчур опытной?
   Боги! Как хочется есть! И чем  только  привораживают  здесь  клиентов
другие проститутки? Чем они  лучше  и  привлекательнее?  Она  уже  целую
неделю торчит в этом дурацком парке, а ей все так же далеко до настоящих
профессионалок!
   Живот у Тианы  подвело  от  голода.  Она  беспомощно  прислонилась  к
пьедесталу Сабеллии и медленно сползла на траву.  Скрючившись,  обхватив
колени руками, она прижалась спиной к полированному камню и затихла.
   Она боялась ночи, молчаливое безлюдье которой казалось ей угрожающим.
Ночь, этот древнейший монстр, точно пережевывала ее судьбу своей  черной
пастью, проталкивая все дальше и дальше в глотку,  в  полную  темноту  и
мертвящую тишину. Даже боги, чьи статуи выстроились вдоль широких  аллей
и извилистых  дорожек  этого  несчастливого  парка,  прикусили  языки  и
хранили молчание.
   Подняв голову, Тиана посмотрела на Сабеллию, но даже ярко  освещенное
луной  лицо  богини   казалось   крошечным   бледным   пятнышком   среди
всепоглощающего мрака.
   Тиана чувствовала себя очень маленькой, очень одинокой  и  никому  не
нужной. Она бы с удовольствием вернулась домой,  но  и  для  этого  тоже
требовались деньги. Она опять недобрым словом  помянула  своего  первого
любовника, того каменщика, что обманом завлек ее так  далеко  от  Ранке,
притворяясь милым и добрым, обещая ей райскую жизнь...
   Что ж, ее-то она и получила! Именно так - "Обещание Рая"  -  называли
этот парк местные жители, и именно здесь она пыталась  теперь  торговать
своими женскими чарами.
   Бессильно прислонившись затылком к пьедесталу богини, Тиана позволила
себе немного поплакать - слишком  долго  она  сдерживала  эти  слезы,  и
каждая слезинка казалась ей драгоценной частичкой ее души. Одна  из  них
упала прямо на палец,  и  девушка  поднесла  палец  к  глазам.  Слезинка
сверкала, точно крошечная хрустальная луна, точно светлый лик Сабеллии.
   Но даже в этом ужасном оцепенении, вызванном голодом и  одиночеством,
она мгновенно встрепенулась, почувствовав, что ее накрыла  чья-то  тень.
Шмыгнув носом, она торопливо вытерла мокрое лицо -  уже  не  заботясь  о
том, что по щекам размажутся румяна и тушь, - и заставила себя проворно,
насколько это позволяло узкое платье, вскочить на ноги и  изобразить  на
лице ослепительную улыбку.
   Ну да, тот самый мужчина! Те же рост и фигура, то же  темное  платье.
Лунный свет коснулся его лица. Он же  совсем  молодой,  подумала  Тиана,
лишь чуточку постарше ее. И недурен собой, хотя взгляд у  него  какой-то
странный - чересчур пристальный и напряженный.  Она  вздохнула  и  снова
кокетливо изогнулась, выставив напоказ красивую грудь.
   Но вдруг, забыв о "профессиональной"  позе,  вновь  встрепенулась  и,
радостно просветлев, воскликнула:
   - Ой, да я ж тебя знаю! Ты вместе с караваном пришел, да?
   Который рабочих в Санктуарий доставил...
   - Ты мне нужна, - прервал он ее. Голос его звучал хрипло.
   Она посмотрела ему прямо в  глаза.  Глаза  у  него  были  красивые  -
теплые, чарующие.
   - Да-да, хорошо, конечно. - Тиана вспомнила, ради чего  она  здесь  и
что, собственно, ему от нее нужно. И все же голос ее  был  полон  скорее
надежды, чем фальшивой готовности обольстить.
   На мгновение мелькнула мысль о том,  как  вкусно  она  сможет  поесть
утром, а потом, может быть, снимет наконец комнату. Она  ненавидела  эти
ночевки в парке, это ощущение постоянного страха!
   Всего-то и дел - доставить ему удовольствие, это, наверно,  будет  не
так уж и трудно.
   Боги, какие красивые у него глаза!
   - Ну же, идем, - ласково позвал он и протянул руку.
   Она вложила свою руку в его ладонь, и это теплое прикосновение  сразу
немного согрело ее; ладонь оказалась мягкой, нежной,  ни  одной  мозоли.
Странно... Если он действительно один из тех рабочих,  которых  прислали
восстанавливать городскую стену, но руки у таких людей грубые,  корявые,
мозолистые... А, все равно! Так приятно, когда у  мужчины  нежные  руки!
Тиана решительно отбросила всякие опасения. Впрочем, ей ведь нужно и еще
кое о чем позаботиться, нужно непременно спросить его...
   О чем же это?
   - Вы  мне  заплатите...  -  она  запнулась,  испытывая  неловкость  и
неуверенность, хотя цену собиралась запросить  самую  обычную,  -  ну..,
может быть, один золотой? Это  ведь  не  слишком  дорого?  -  Проклятье!
Конечно же, это слишком дорого для обычной уличной девки. Целый золотой!
   Но он в ответ поднес свободную руку к самому ее  лицу,  и  на  ладони
блеснула золотая монета - он был готов заплатить  столько,  сколько  она
запросила! Он сжал кулак, и монетка исчезла.