уже еще не успевшей свернуться крови.
   "Даламар",  -  равнодушно  подумал  Танис,  рассмотрев  черную   накидку.
Странная апатия охватила его, и полуэльф не мог ни действовать, ни говорить.
   Зло с наружной стороны  двери,  безусловно,  было  злом,  но  теперь  оно
казалось Танису каким-то умиротворенным, пыльным, древним, как сам мир. Зло,
которое он почувствовал, едва переступив порог лаборатории,  было  другим  -
живым, дерзким,  агрессивным;  оно  дышало,  вздрагивало,  пульсировало.  От
темно-синих колдовских книг на полках веяло на Таниса ледяным холодом, а  от
книг в новеньких черных переплетах с вытесненной на корешке серебряной руной
Песочных Часов исходил обжигающий  сухой  жар.  Полуэльф  с  трудом  оторвал
взгляд от полок и увидел, что из большой стеклянной колбы уставились на него
полные страдания глаза. В затхлом воздухе  витали  запахи  специй,  каких-то
порошков, сушеных грибов и розового масла, а из ближайшего  угла  так  пахло
горелым мясом, что Танис чуть не поперхнулся.
   Но не это было главным в комнате. Свет, который они заметили еще снаружи,
исходил из дальнего угла лаборатории и  был  прекрасен,  как  не  что  иное,
когда-либо виденное человеческим глазом. И все же этот  свет  наполнил  душу
благоговейным страхом, напомнив ему о столкновении с Властительницей Тьмы.
   Словно кролик, загипнотизированный  змеей,  полуэльф  уставился  в  угол.
Волшебный свет представлялся ему удивительной смесью всех цветов и оттенков,
сплавленных воедино в раскаленном горниле Врат и в  то  же  время  постоянно
меняющихся, плавно текущих, бурлящих и вскипающих.  Лишь  потом,  когда  его
глаза приспособились к неистовому великолепию красок, Танис сумел  разобрать
пять драконьих голов на длинных шеях, каждая из которых  имела  свой  спектр
лучей.
   "Вот они -  Врата!"  -  понял  Танис,  разглядев  золотое  основание,  из
которого вырастали  изящно  изогнутые  драконьи  шеи,  окаймлявшие  овальную
черную пустоту в середине. Зубастые пасти были открыты в немом вопле,  глаза
сияли, словно раскаленные звезды.
   Танису  пришлось  приложить  некоторое  усилие,  чтобы   заставить   себя
заглянуть в пустоту внутри Врат. Там  ничего  не  было,  но  полуэльфу  мрак
показался живым, объемным, бесконечным. Инстинктивно Танис  догадался,  куда
ведет эта страшная дверь, и вздрогнул.
   - Да, это Врата, - подтвердил Карамон, заметив бледное  лицо  и  отвисшую
челюсть друга. - Подойди сюда и помоги...
   - Ты пойдешь туда? - прошептал Танис, потрясенный спокойствием гиганта. -
Но это же...глупо, Карамон! Глупо и безрассудно!
   - У меня нет другого выхода, - ответил  исполин  с  уже  знакомым  Танису
выражением спокойной решимости на лице. Полуэльф хотел с ним  поспорить,  но
Карамон уже повернулся к нему спиной  и  снова  склонился  над  искалеченным
Даламаром.
   - Я знал, к чему это должно привести, - напомнил он, не  оборачиваясь,  и
Танис промолчал, также опускаясь на колени рядом с темным эльфом.
   Даламар, несмотря на свою ужасную рану"  ухитрился  сесть  и  привалиться
спиной к столу так, что лицо  его  было  обращено  к  Вратам.  Очевидно,  он
ненадолго потерял сознание,  однако  при  звуке  голосов  его  глаза  широко
открылись.
   - Карамон! - прошептал он, поднимая дрожащую  левую  руку.  -  Ты  должен
остановить...
   - Я знаю, Даламар, - мягко ответил гигант. - Я знаю, что мне  делать,  но
мне нужна твоя помощь. Скажи...
   Ресницы темного эльфа опустились,  а  лицо  стало  пепельно-серым.  Танис
наклонился ниже и  потянулся  рукой  к  его  шее,  чтобы  пощупать  пульс  и
убедиться, что маг еще жив. Что-то ударило Таниса в  спину  и,  отскочив  от
доспехов, упало на пол с  металлическим  звоном.  Опустив  взгляд,  полуэльф
увидел неподалеку окровавленный кинжал.
   В следующую секунду  он  был  уже  на  ногах  и  сжимал  обнаженный  меч,
развернувшись лицом в сторону предполагаемой опасности.
   - Это Китиара, - прошептал темный эльф, слабо  кивнув  головой,  и  Танис
рассмотрел в темном углу распростертое тело.
   - Ну конечно, - пробормотал Карамон, взвешивая кинжал в  руке,  -  именно
так она и пыталась убить его. Только в этот раз, Танис, ты помешал ей.
   Но полуэльф не слышал его. Убрав меч в ножны, он быстро пересек  комнату,
захрустев битым стеклом и пинком отшвырнув серебряный подсвечник.
   Китиара лежала на животе, прижимаясь щекой к залитому кровью полу. Темные
волосы упали ей на лицо, и полуэльф не мог видеть ее  глаза.  Казалось,  все
силы, которые у нее еще оставались, она  истратила  на  последний  неудачный
бросок, и Танис решил, что она мертва.
   ...И ошибся.
   Та же несгибаемая воля - свирепая, яростная и неостановимая сила, которая
толкала одного из братьев-близнецов все дальше во тьму, а второго  вывела  к
свету, - все еще поддерживала  жизнь  в  этом  изуродованном  теле.  Китиара
услышала шаги и поняла, что к ней приближается враг...
   Рука молодой женщины слабо зашевелилась, шаря по полу в поисках меча.
   Потом она приподняла голову и посмотрела вверх мутнеющими глазами.
   - Танис? - Китиара уставилась на эльфа-полукровку с недоумением.  Где  же
она? В Устричном? И они снова вместе?.. Ну конечно! Танис вернулся к ней!
   Улыбаясь, Китиара протянула к нему руки. А у Таниса перехватило дыхание и
к горлу подступила тошнота. Как только Китиара повернулась, ему стала  видна
зияющая обугленная дыра в ее груди. Мышцы и плоть выгорели  полностью,  и  в
полутьме было видно только, как белеют изогнутые дуги  ребер,  под  которыми
тоже ничего не было. Зрелище было жутким,  и  полуэльф,  которого  одолевали
воспоминания, не выдержал и отвернулся.
   - Танис! - хрипло позвала Китиара. - Иди же ко мне!
   Сердце полуэльфа заныло  от  жалости,  и  он  опустился  рядом  с  бывшей
возлюбленной на колени, чтобы взять ее на  руки.  Китиара  заглянула  в  его
глаза и увидела там свою смерть. Страх овладел  ею;  воительница  оттолкнула
руки Таниса и попыталась подняться, но это ей уже было не по силам.  Китиара
упала на пол, глухо стукнувшись затылком.
   -   Я...ранена...   -   прошептала   она   с   гневом   и   горечью.    -
Насколько...серьезно?
   Рука ее поползла к груди и стала ощупывать края раны.
   Танис сорвал с плеч плащ и укрыл им изуродованное тело.
   - Лежи спокойно, Кит, - сказал он. - С тобой все будет в порядке.
   - Лжец! Проклятый лжец! - сжав кулаки, выкрикнула Китиара, почти точно  -
ах, если бы она это знала! -  воспроизводя  обращенные  к  Танису  последние
слова Элистана. - Он убил меня, проклятый темный эльф!
   Жуткая улыбка исказила ее лицо, и Танис содрогнулся.
   - Но я ранила его! - с торжеством воскликнула Китиара.  -  Теперь  он  не
сможет помочь Рейстлину. Владычица Тьмы  прикончит  его  и  уничтожит  всех,
всех!
   Застонав, она забилась в агонии, изо всех сил вцепившись в Таниса.
   Полуэльфу ничего не  оставалось,  как  прижать  ее  к  себе.  Когда  боль
ненадолго отпустила ее, Китиара открыла глаза и посмотрела на него.
   - Слабак, -  прошептала  она  насмешливо  и  в  то  же  время  с  горьким
сожалением. - Весь этот мир мог бы быть нашим, твоим и моим...
   - Мне и так принадлежит целый  мир,  -  ответил  Танис,  сердце  которого
разрывалось между жалостью и отвращением. Китиара тряхнула головой и  хотела
сказать что-то еще, но ее блуждающий  мутный  взгляд  вдруг  остановился  на
чем-то еще, за спиной Таниса.
   - Нет! - Воительница издала такой ужасный  крик,  который  не  смогли  бы
вырвать у нее ни самые жестокие пытки, ни чудовищные страдания. - Нет!!!
   Скорчившись от  страха,  молодая  женщина  прижалась  к  груди  Таниса  и
зашептала быстро, бессвязно, дрожа словно в лихорадке:
   - Не отдавай меня ему, Танис! Прогони его! Не хочу...!  Я  всегда  любила
тебя, полуэльф! Всегда...любила...тебя...
   Голос ее опустился до еле слышного - не громче дыхания - шепота.
   Танис обернулся через плечо, но сзади никого не было.
   "Кого она имела в виду? Даламара?" - удивился он.
   - Кто? Кого прогнать, Китиара? Я Не  понимаю...  -  начал  он  и  осекся.
Китиара уже не слышала его, ибо уши ее навеки оглохли для речей  живых.  Она
слышала только один-единственный голос, который будет звучать теперь для нее
без конца, целую вечность.
   Танис почувствовал, как тело в его руках обмякло, и, отведя назад  темные
вьющиеся  волосы,  вгляделся  в  лицо  Китиары  в   надежде   поймать   хоть
какой-нибудь признак того, что душа ее обрела покой, но не было ни малейшего
следа умиротворения на этом лице! В мертвых карих глазах  застыло  выражение
ужаса и отчаяния, а чарующая кривая улыбка превратилась в оскал.
   Танис поглядел на Карамона, и гигант  мрачно  покачал  годовой.  Полуэльф
медленно опустил тело на пол и наклонился, чтобы поцеловать стынущий лоб, но
не смог этого сделать - слишком уж угрюмым  и  страшным  было  лицо  мертвой
воительницы.
   Накрыв Китиару своим плащом, Танис некоторое время стоял на коленях возле
неподвижного тела. Темнота, темнота без  просвета  окружала  его.  Потом  он
услышал грузные шаги Карамона и  почувствовал  его  тяжелую  руку  на  своем
плече.
   - Танис...
   - Все в порядке, - хрипло откликнулся полуэльф и поднялся. В ушах его еще
звучала последняя мольба Китиары: "Не отдавай меня ему, Танис!"

Глава 7

   - Я рад, что ты здесь, со мной, - просто сказал Карамон.
   Гигант стоял перед Вратами и пристально  вглядывался  в  кромешный  мрак,
наблюдая за каждым движением, тревожившим бездонную и пустую тьму.  Даламар,
обложенный подушками, сидел рядом с ним в своем кресле.  От  боли  его  лицо
вытянулось и посерело, а правая рука висела на  перевязи.  Танис  беспокойно
мерил комнату широкими шагами. Драконьи головы светились так  ярко,  что  на
них больно было смотреть.
   - Карамон, пожалуйста... - снова начал Танис.
   Гигант посмотрел на него с решительным и мрачным выражением  на  лице,  и
Танис осекся. Как можно спорить с гранитной скалой?
   - Ну хорошо, - вздохнул он и вдруг спросил:
   - А как, собственно, ты собираешься пройти сквозь них?
   Карамон улыбнулся. Он догадался, что хотел сказать ему друг, и  был  рад,
что он замолчал.
   Танис мрачно оглядел Врата и ткнул в их сторону пальцем:
   - Ты говорил мне, что Рейстлину  пришлось  истратить  годы,  чтобы  стать
этим...Фистандантилусом, обмануть госпожу  Крисанию,  заставив  ее  пойти  с
собой, и все равно он чуть было не  погиб!  -  Полуэльф  перевел  взгляд  на
Даламара:
   - Ты можешь войти в эти Врата, темный эльф? Даламар отрицательно  покачал
головой:
   - Нет. Как сам ты сказал, для того, чтобы переступить этот  порог,  нужны
огромные силы и знания, которых у меня  нет  и,  наверное,  уже  никогда  не
будет. И не надо так на меня смотреть, полуэльф, мы ни минуты  не  потратили
зря. Я уверен, - что Карамон не стал бы с таким упорством рваться к  Вратам,
если бы не знал, как в них войти...
   Темный эльф оборвал самого себя и пристально поглядел на Карамона.
   - А войти он должен, иначе нам всем конец, - подвел Даламар итог.
   - Когда Рейстлин будет сражаться с Темной Королевой  и  ее  войском,  ему
придется предельно сосредоточиться именно на этом, не отвлекаясь ни  на  что
другое, - сказал Карамон ровным, устрашающе спокойным  голосом.  -  Я  прав,
Даламар?
   - Безусловно, - кивнул темный  эльф,  вздрагивая,  и,  действуя  здоровой
рукой, плотнее запахнулся в свой черный плащ.  -  Один  лишний  вздох,  одно
неверное движение, одна ошибка - и для него все пойдет прахом. Его  разорвут
в клочья, растащат по косточке и перемелют в пыль.
   Карамон удовлетворенно кивнул.
   "Как он может быть таким спокойным?"  -  удивился  Танис,  но  внутренний
голос подсказал ему, что таким бывает спокойствие  человека,  который  знает
свою судьбу и принимает ее безоговорочно.
   - В книге Астинуса, - продолжал гигант, - я прочел, что  Рейстлин,  зная,
что ему придется использовать всю свою магию для борьбы  с  Властительницей,
открыл Врата перед решительной схваткой,  чтобы  ему  было  куда  отступать.
Таким образом, когда после битвы он вернется к ним, то найдет Врата готовыми
впустить его обратно в наш мир.
   - Рейстлин хорошо понимал, - вставил темный эльф, -  что  после  битвы  с
Властительницей  он  будет  слишком  слаб  для  того,  чтобы  открыть  Врата
самостоятельно,  ведь  для  этого  нужны  все  силы,  которыми  он   некогда
обладал...Да, ты прав, Карамон. Он ненадолго откроет Врата, и это произойдет
очень скоро. Тогда любой человек, обладающий достаточной силой и  мужеством,
сможет сквозь них пройти.
   Темный эльф закрыл  глаза  и  прикусил  губу,  сдерживав  крик  боли.  Он
сознательно не стал применять лечебный настой, который мог усыпить его.
   - Если Карамон проиграет, - сказал Даламар,  -  я  буду  нашей  последней
надеждой.
   "Темный эльф - единственная надежда мира на спасение! - подумал Танис.  -
Бред! Не может быть, чтобы все это происходило наяву..."
   Облокотившись на каменную поверхность стола, он положил голову на руки  и
сидел неподвижно. Как же он устал! Все тело ныло и  болело,  раны  на  руках
жгли, как раскаленное железо, а голова до сих пор тихо кружилась.  Когда  же
полуэльф расстегнул нагрудную пластину доспехов, она показалась ему тяжелой,
как могильная плита, но все же на душе у него было еще тяжелее.
   Воспоминания обступили Таниса, протягивая  к  нему  свои  холодные  руки,
словно страшные хранители Башни. Вот Карамон похищает надкушенный  окорок  с
тарелки Флинта, пользуясь тем, что старый  гном  отвернулся;  вот  Рейстлин,
создающий волшебные иллюзии для сирот из Устричного;  вот  Китиара,  смеясь,
бросается ему на шею и шепчет что-то на ухо...
   Сердце воина заныло, на глаза  навернулись  слезы,  и  полуэльф  украдкой
смахнул их рукой.
   "Нет, все не правильно! - подумалось ему. -  Неужели  именно  так  должно
было закончиться все то, что вначале казалось прекрасным и вечным?"
   Перед глазами Таниса все плыло, и он сам уже не мог понять - от слез  или
от усталости. Не без труда он различил на каменной крышке стола толстый том,
который показывал ему Карамон, - последнюю книгу Астинуса.
   "Значит, вот что ожидало всех нас..." - Танис пришел в  себя...и  тут  же
почувствовал заботливый взгляд Карамона. Сердитым  жестом  вытерев  глаза  и
лицо, полуэльф со вздохом поднялся.
   Но, как он ни старался,  призраки  воспоминаний  никуда  не  делись.  Они
оставались с ним...и витали над головой Таниса, а также  над  изуродованным,
обожженным телом, которое осталось лежать в углу под плащом.
   Человек, темный эльф и эльф-полукровка в  молчании  смотрели  на  мрачные
Врата. Водяные часы на  каминной  полке  отсчитывали  время;  тяжелые  капли
падали сквозь узкую горловину с частотой, совпадающей с биением трех сердец.
   Напряжение  в  комнате  достигло  предела,  казалось  -  еще  немного,  и
что-нибудь здесь сломается, взорвется, и тогда все полетит в тартарары.
   Даламар пробормотал что-то на эльфийском языке, и Танис  бросил  на  него
тревожный  взгляд,   опасаясь,   не   бредит   ли   он.   Лицо   мага   было
мертвенно-бледным,  как  у  трупа,  а   вокруг   запавших   глаз   появились
иссиня-черные круги. Не отводя глаз, Даламар смотрел в пустоту Врат.
   Похоже, что и Карамона начало покидать его невозмутимое  спокойствие.  Он
нервно хрустел суставами, сжимал и разжимал огромные кулаки, а его бронзовая
кожа заблестела  от  пота,  крупные  капли  которого  отражали  сияние  пяти
драконьих голов. Гигант изредка вздрагивал, а его огромные  мышцы  судорожно
напрягались.
   Танис неожиданно почувствовал нечто странное. Воздух...Он был  совершенно
неподвижен, как перед грозой или катастрофой. Шум битвы,  идущей  на  улицах
Палантаса - крики умирающих и яростный лязг железа, - который Танис  слышал,
даже не осознавая этого, внезапно  стих,  как  отрезанный.  Даже  хранителей
Башни было не слышно, хотя Танис не был уверен, должны  ли  они  производить
какие-то звуки. Затихло и бормотание Даламара.
   Тишина накрыла их, словно огромным толстым одеялом;  она  была  такой  же
удушливой и пыльной, как мрак за пределами лаборатории, и в  этой  тиши,  не
особенно  громко  звучали  падающие  в   часах   капли.   Их   мерный   стук
гипнотизировал Таниса, пробирал до костей, и полуэльфу начало казаться,  что
он вот-вот сойдет с ума.
   Даламар внезапно открыл глаза и с дикой  силой  стиснул  черный  плащ  на
груди,  пальцы  его  побелели.  Танис  непроизвольно  шагнул  к  Карамону  и
обнаружил, что гигант тоже потянулся к нему.
   - Танис!.. Карамон!.. - заговорили оба одновременно. Гигант схватил друга
за руку:
   - Позаботься о Тике, ладно?
   - Я не пущу тебя туда одного! - воскликнул полуэльф. - Я пойду с тобой!..
   - Нет, Танис. - Голос Карамона был тверд.  -  Если  я  погибну,  Даламару
понадобится  твоя  помощь.  Попрощайся  с  Тикой  за  меня  и  попробуй   ей
объяснить...Передай ей, что я люблю ее и  я...  -  Он  не  договорил.  Танис
крепко пожал ему руку.
   - Я знаю, что сказать Тике, Карамон,  -  проговорил  он,  вспоминая  свое
прощальное письмо к Лоране.
   Карамон кивнул, стряхнув с ресниц слезы, и прерывисто вздохнул.
   - И попрощайся с Тасом. Я думаю, он так ничего  и  не  понял...Во  всяком
случае не все. - Гигант с трудом улыбнулся:
   - Разумеется, сначала тебе придется как-то выманить его из  этой  летучей
крепости.
   - Я думаю, он все понял, - негромко ответил Танис.
   Драконьи головы, обрамляющие Врата, начали издавать пронзительные, хотя и
тихие звуки. Карамон напрягся.
   Визг голов Становился громче, он как будто приближался, становясь резче и
тоньше.  Врата  пылали   разноцветным   пламенем,   и   на   стенах   играли
переливающиеся тени.
   - Готовься! - предупредил Даламар.
   - До свидания, Танис! - Карамон обнял полуэльфа.
   - До свидания, Карамон.
   Гигант выпустил Таниса, и тот отступил.
   Пустота раздвинулась, Врата открылись.
   Танис заглянул внутрь - он был уверен в этом, поскольку  не  мог  отвести
глаз; однако спроси у него кто-нибудь, что же он там увидел, и  полуэльф  не
нашел бы ответа. Даже спустя годы Врата все еще снились ему; Танис знал это,
потому что с криком просыпался среди ночи, весь в  поту,  однако  сновидение
тут же растворялось в его сознании, и он никак не мог вспомнить, что же  ему
привиделось. Часто после подобных пробуждений он не  мог  больше  заснуть  и
дожидался рассвета, дрожа под теплыми одеялами.
   Но это было потом, а пока  Танис  знал  только  одно  -  надо  остановить
Карамона. Знал  -  и  не  мог  сдвинуться  с  места,  не  мог  даже  пальцем
пошевелить.
   Пригвожденный к полу ужасом, он молча смотрел, как Карамон кивнул ему  на
прощание и спокойно взошел на золотое возвышение.
   Драконьи головы завопили так, что у Таниса заложило уши.  Это  был  вопль
триумфа, ненависти, угрозы...Полуэльф и сам  что-то  кричал,  но  его  голос
потонул в оглушительном реве чудовищ.
   Потом ослепительно вспыхнул яркий, многоцветный,  радужный  огонь,  Танис
зажмурился и вдруг стало темно.
   Карамон исчез.
   - Помоги ему Паладайн... - прошептал Танис  и  вздрогнул,  услышав  голос
Даламара, эхом повторивший его слова:
   - Такхизис, моя Королева, помоги ему...
   - Я еще вижу  его,  -  промолвил  темный  эльф  после  непродолжительного
молчания. От волнения он полупривстал в кресле,  но  тут  же  тяжело  рухнул
обратно на подушки. Боль, о которой он на время позабыл, снова добралась  до
него, и Даламар поморщился и застонал. По его бледному лицу стекал пот.
   Танис прекратил расхаживать по лаборатории и остановился рядом с магом.
   - Вон он, - указал Даламар, с присвистом втягивая воздух сквозь стиснутые
зубы.
   Танис, все еще помня потрясение,  испытанное  им,  когда  он  неосторожно
заглянул в открывающиеся Врата, неохотно посмотрел туда снова. Сначала он не
увидел ничего, кроме голого ландшафта под  куполом  недобро  рдеющего  неба,
однако вскоре полуэльф заметил красноватый свет, от