как убегать мне было стыдно,  он взял меня за волосы и стал голову
гнуть вниз.Я разжал его пальцы и сделал то же самое.У него не чувство-
валось и особой силы.Но он был уверенней в себе.И следующий  его  удар
положил  меня на асфальт.Мое падение меня не деморализовало,  а только
отняло сил.Но и придало одновременно уверенности в себе,  так как удар
- мое падение и вставание слилось в один миг.Уже встав на ноги я толь-
ко осознал,  что получил удар в лицо, также как те части тела -те мыш-
цы, сокращение кото- рых мгновенно поставило меня на ноги.Раньше такие
удары меня вы- рубали,  а сейчас я не терял ничего.Но у меня  не  было
сил драться. -Короче, сейчас я ухожу, но вы пожалеете об этом. -Что ты
сказал, козел? Они кинулись за мной в институт.Мне там делать было уже
нечего, так как я чувствовал, что лицо мое разбито, но надо было отор-
ваться от преследователей. Малой догнал меня в переходе между кор- пу-
сами.С  ним,  вроде,  путем огромных компромиссов со своим самолюбием,
мне удалось установить нечто вроде справедливости и взаимопонимания.Но
тут подоспели Петя и компаньон малого.Петя подогрел их внимание вопро-
сом мне зачем я спрашивал фамилию компаньона малого прошлой весной. Те
прямо взвились: -Ты что мент? Я хотел уйти, но не хотелось убегать.На-
силу я отвернулся и пошел во второй корпус,  в котором занятий уже  не
было."Если  догонят,-думал я,  -там и нун-чаки можно будет вытащить.Не
думаю,  что они сунутся под их удар".Они догнали меня в переходе.Я был
полностью обессилен.Точнее -я был открыт.Энергия хлестала из меня, как
сквозь меня.Меня обзывали -я не знал что мне отвечать.Они  распалялись
от  каждого моего слова вызывающего или миролюбивого,  поставив меня в
тупик в плане ответов им.  Хуже всего было то,  что я начал  бояться.С
одной  стороны  я осознавал,  что мне нужно просто расслабиться и дать
этим кадрам довести меня, что называется, до белого каления -до созна-
ния Кришны, когда восприятие становится ровным, сила аккумулируется, и
тебе становится безразличным сколько человек перед тобой 2  или  20.Но
страх заставлял меня вибрировать вместе с ними одной вибрацией,  отни-
мая у меня последние силы и уверенность в себе."А вдруг,  прежде,  чем
войти в сознание Кришны,  я получу такой удар, что только Кришна потом
мне и сможет помочь",  -думал я.Расслабиться было страшно.Тут я вспом-
нил  совет  Перепелицына,  что в момент опасности надо вспомнить о те-
ле.Было удивительно."Неужели, если я спрячусь от своих преследователей
в своем теле,  опасность минует?"Подобный совет Михаил Перепелицын мо-
тивировал тем, что поступающий так не подключится к опасности, то есть
останется свободным как в мышлении, так и в поступках, что поможет ему
скорее выйти из опасной обстановки.Я же уже с головой влез в опасность
и  вибрировал вместе с ее излучателями.Чтобы от нее отключиться,  было
нужно от нее освободиться.Я стал гасить в себе чувство опасности.  И в
тот  момент,  когда мне удалось погасить чувство опасности,  я получил
такой удар головой в лицо,  что кровь ручьем хлынула по моей  щеке  из
разбитой брови и губ на одежду и грудь.Как я понял потом,  Петя только
и ловил момент,  когда я ослаблю свое внимание,  чтобы ударить.Я опять
прилепил  свою ногу к его промежности и опять достал,  если верить его
словам.Здесь я повернулся и бросился вверх по лестнице,  чтобы  успеть
вытащить нун-чаки."Теперь я вам мозги прочищу, сыны,"-думал я.Подбега-
ющего Петю я встретил,  сделав одно вращение и зажав свободную палочку
под  мышкой,  то есть наизготове.Но не смог его уда- рить.У меня чувс-
тва, словно отсутствовали.Несмотря на то, что я был весь в крови, боли
я  практически  не чувствовал,  то есть бить мне его было как бы не за
что.Я не мог соразмерить ни своих сил и мог ему что-нибудь  повредить,
в  то время как то,  что он сделал мне мной воспринималось просто.Если
сказать иначе -у меня просто не было сил ударить.Я чувствовал, что ес-
ли  бить,  так нужно только убивать,  иначе он озвереет совсем.Но он у
меня не родил таких чувств,  чтобы я мог его убить.Убивать и выключать
в этой ситуации мной считались однозначными понятиями. Я с досадой су-
нул палочки обратно в сумку и кинулся вверх по лестнице.Забежав на ка-
федру физвоспитания,  я обнаружил, что на всем этаже никого нет, кроме
женщины в одном кабинете.У нее был телефон. -Вызовите, пожалуйста, ми-
лицию,  -попросил ее я. Она, увидев мою внешность, бросилась к телефо-
ну.Едва она положила трубку,  сообщив все необходимое  дежурному,  как
дверь кабинета отк- рылась, и на пороге показались два друга.Малого не
было.Был только его друг и Петя.Друг малого держал  Петю,  который  не
стесняясь женщины и не боясь,  что подобное поведение ему может закон-
читься печально,  изрыгал отборные маты в мой адрес.Я сидел,  молчал и
смотрел на него.Я мог делать все,  что угодно, но я не знал, что нужно
делать,  что говорить, чтобы это все закончилось. -Что ты так смотришь
на меня, -сорвался вдруг Петя со своей ноты.Я тут понял, что его выво-
дит из себя моя открытость.У меня возникла уверенность, что я могу на-
чать  ему отвечать,  но спокойно выдержать обещание,  что за оторваную
пуговицу он меня сделает чмом,  я не смог.Петя вырвался и влетел в ка-
бинет,  женщина  выбежала  и  побежала встречать милицию.Петя со своим
другом не знали о звонке.Друг влетел вслед за Толей и  опять  обхватил
его.Я понял,  что мне тоже надо убегать, как стыдно это бы ни выгляде-
ло.  Я вылетел в коридор и вскоре был в вестибюле,  где меня  встретил
парень,  одетый в милицейскую форму.Если бы наша милиция так выполняла
свои обязанности, как этот парень, сомневаюсь, что она была бы в нашем
обществе на особом положении,  как что-то особое от нашего общества.От
него,  несмотря на его молодое лицо, веяла мужская сила и обаяние.Сна-
чала  он  хотел надеть наручники на меня,  не поняв,  что я пострадав-
ший.То,  как он это начал делать вызвало у меня где-то внутри если  не
восторг,  то уважение,  так как и свой приказ мне встать лицом к стене
он отдал красиво.Но поняв,  кто есть ху, он не стал этого делать, и мы
пошли  с  ним  вдвоем  обратно  в  покинутый мной корпус.Навстречу нам
встретился друг малого и Толи, но женщина, вызвавшая милицию, сказала,
что  он ни в чем,  ни в чем не виноват,  и мы пошли дальше.Вскоре Петя
был обезврежен.Трое милиционеров ввели нас в один из спортзалов инсти-
тута,  где  мне  был задан вопрос буду ли я писать на Петю заявление?Я
вспомнил Тофика Гасановича Дадашева,  его ответ в редакции,  когда  он
принес  туда  свой  материал о том,  как помогал Гарри Каспарову стать
чемпионом мира,  в то время как Гарри Каспаров просил это не печатать:
-Я не против,  если просит чемпион мира.  "Что будет толку,  если Петя
отсидит энное количество времени в кутузке?"-подумал я и сказал вслух:
-Если он заберет назад свои угрозы, обещания меня убить и свои оскорб-
ления -я не буду на него подавать заявление. Понятно, что я бы его на-
писал,  если бы он их не забрал.  Петя забрал свое назад с радостью. С
него наручники сняли.Мы вышли  из  спортзала.  -Пойдем,  поможешь  мне
умыться,  -сказал  ему я.В туалете не было зеркала.Он охотно согласил-
ся.Но едва мы вошли с ним в туалет,  как дрожь, начавшая у меня прояв-
ляться, когда мы с ним шли вдвоем по коридору, сейчас стала меня выда-
вать.Сейчас он мог свести со мной счеты за звонок в милицию.Едва я за-
хотел справить нужду,  как он меня остановил:"Стоять,  ты хотел только
умыться!"Я оторопел от такого обращения,  как он вдруг  смилостивился,
увидев мое лицо:"Ладно, вообще-то иди".Но у меня желание идти в туалет
уже пропало.Тогда он пошел сам.После чего подошел к крану и стал  умы-
ваться.  Я боялся подойти к крану,  так как он стоял далеко от двери.Я
не мог понять,  что на уме у Пети.Его бояться было  противно,  но  мое
восприятие опять плавало,  и я не мог понять что он хочет. -А ты чело-
век,  - с каким-то даже восхищением сказал он,  вдруг задумавшись.-Как
тебя зовут? -Миша. Мне показалось, что я должен сейчас у него спросить
как зовут его, но что-то мне мешало это сделать - у меня просто не бы-
ло сил решиться на это, и я не спросил.Это его несколько разочаровало.
-Иди,  умывайся. Его снисходительное отношение не было гарантией того,
что он меня не ударит, а кран находился в дальнем углу туалета.Заметив
мой страх,  Петя,  даже несколько обиделся, выдохнув с разочарованием:
-Ты боишься?Ты дурак.  Посмотрев на мое лицо,  он пошарил по карманам,
вытащил оттуда носовой платок и подал мне: -Вот, иди, умывайся. Я взял
платок и прошмыгнул в угол.Этот шаг для меня был подобным иррациональ-
ному прыжку сознанием.Теперь я был отрезан от выхода. Пока я умывался,
Петя,  почувствовав,  что мы с ним не подружимся, обдумывая все снова,
открыто выражал ко мне свое отношение:  -Ой,  ты дурак.Ты зря  с  нами
связался.Тебя  уб®ют.  Я молчал,  так как в его словах была правда - я
чувствовал себя дураком, что влез в эту драку, также как и вообще, что
пошел  в  институт и хожу по городу,  когда нужно не выходить из дома.
Более или менее умывшись,  мы с Петей вышли из туалета.Он, положил мне
руку на плечо.Мне было неприятно.Я не испытывал к нему такого же отно-
шения.  -Убери, пожалуйста, руку. -Да брось ты.Что ты взялся? -Ты меня
уважаешь?  - я почувствовал, что не вытягиваю на свое собственное ува-
жение,  не говоря уже о его.Что задавая этот вопрос вхожу сознанием  в
филиал  своего сожителя и выдаю сейчас энергию совсем не такую,  чтобы
она вызывала ко мне уважение.  Он быстро отдернул руку.  -Нет,  потому
что ты - дурак.  Я шел молча.  -Я тебя убью, я тебя убью, -говорил он,
буравя меня своими черными глазами.  Мне показалось,  что это он гово-
рит, чтобы у меня отбить желание сводить счеты с ним самому.Говорит на
случай появления у меня такого желания.Сначала он хотел  оставить  мне
свой платок,  но перед вестибюлем, разочарованный тем, что у нас с ним
разговор не клеился,  сказал: -Платок за тобой. Меня полосонуло униже-
ние в его тоне.И когда он удалился, я бросился вслед за ним.Он был уже
на улице.Я догнал его,  и пока он не успел обернуться,  сунул окровав-
ленный платок ему в карман брюк.Едва он это увидел,  как выбросил пла-
ток на землю. -Платок за тобой, -сказал он мне предупреждающе. Я паль-
цем  указал ему на оставшийся на земле платок,  мол,  нужен -возьми.На
перекрестке я почувствовал на  себе  взгляд.Обернулся.Он  смотрел  мне
вслед и засмеялся моей открытости. Я шел по городу как в школьные годы
после драки,  выбирая безлюдные улицы.Только сейчас в отличие  от  тех
времен я не был подавлен и унижен.Новизна чувств приятно будоражила.Со
стороны правого полушария в голову шла ровная положительная  эманация,
благодаря которой весь гомеостаз головы наполнялся ровным отношением к
случившемуся."Пролом" в этом гомеостазе был в самом центре  -в  сагит-
тальной плоскости, разделяющей обе половины головы.Требовалось неболь-
шое сознательное усилие, чтобы заполнить этот проем своими положитель-
ными эмоциями, чтобы случившаяся с традиционных позиций трагедия вызы-
вала смех.Трагедия -я ведь проиграл драку, был унижен. Я вспоминал как
я встал после вто- рого удара Пети и понял, что этим я обязан тем бес-
численным прыжкам на батуте "спина-ноги",  которые я  делал  последнее
время,  часто  сам не зная для чего.Просто любые другие движения после
продолжительной тренировки вызывали, если не боль, то неудобство-нужно
было делать широкие движения руками, когда хотелось сжаться, а здесь я
словно застывал в одном положении и прыгал в автоматическом режиме как
ванька-встанька просто потому, что ничего другого делать не хотелось и
не мог.Сразу вспомнилось шоу-дао -их методика бесчисленного повторения
в  течение нескольких лет основных немногих базовых движений,  которые
давали повышенную устойчивость психике.  Устойчивость моей психики се-
годня меня также поразила.В общем, из своего поражения я взял примерно
столько же,  сколько бы взял и из своей победы и ни грамма  не  жалел,
что испытал судьбу. Если бы я не ответил кивком на их усмешку, когда я
их только увидел,  конфликт был бы предотвращен,  а так был неизбежен,
так как я уже "прилепился" к ним.Именно прежде кивка нужно было вспом-
нить о теле.  10 сентября Матушка приезжала из деревни.Я сидел в меди-
тации,  когда  голос в правом полушарии мягко меня спросил:"Ты матушку
пойдешь встречать?"Я попытался определить  спрашивателя.Не  удалось.Но
идти было нужно.  С 11 по 18 сентября.Время нарощения физической ткани
между моим мозгом и филиалом  Вадима.Теперь  давление  ощущалось  едва
слышимой  точкой  в  угол  правого  полушария.Острие укола упиралось в
плоть,  в спокойствии которой оно тонуло.Чтобы его ощутить нужно  было
специально поворачивать голову для этого.Теперь можно было не напряга-
ясь сидеть,  отгоняя мысли.  17 октября Прикрыв глаза и приняв удобную
позу,  я стал дремать и немного погрузился в легкий сон, как вдруг мои
веки вверху словно уперлись во что-то -какую-то вертикальную  структу-
ру,  проходящую  сквозь  мое тело и вместе с давлением,  словно идущим
сверху,  они надавили на нее -на ее верхний край,  на высоте  которого
они оказались.Структура,  будучи тонкой, но прочной осевидной пленкой,
резко сломалась,  от чего я вздрогнул всем телом и,  понятно, проснул-
ся.Женщина, сидевшая через два сидения от меня на меня посмотрела так,
что я понял, что возможно взрагиванием проявил силу, которая внешне во
мне  не  проявлялась.Мне же показалось,  что я своими веками достал до
век Вадима,  и он моргнул своими глазами вместе с моими, сломав в моем
теле  эту совместную ткань,  проходящую сквозь мой позвоночник.Ужаса я
отхватил больше от того, что это мое вздрагивание могло этой женщине и
окружающим  показаться  паранормальным.Это было в Белогорске.Я возвра-
щался домой,  кинувшись было уезжать на Сахалин к Тане,  углубившись в
переживаемые мной страхи.  18 октября. Утром я пошел в стоматологичес-
кую поликлинику,  сразу, как только пришел домой с поезда, отложив же-
лание поспать.  Талон на прием получил без проблем, забыл номер карты.
19 октября.Ночью пронулся один раз.Послушал голоса, ход моего програм-
мирования.Голоса  вроде  были относительно лояльными,  а желание спать
окупало страх. Утром проснулся и опять попал на судилище.На месте пра-
вого  сердца небольшим треугольником виднелось нечто вроде отверстия в
буквальном смысле слова напоминающее скворечник.Из этого  треугольника
шло  сильное чувство прокуренности,  в то время как все окружающие это
окошко ткани были по сравнению с ним изначально чисты  от  табака.  20
октября. Утро.Сон был на удивление как у убитого.Не было ни единой за-
цепки на похмельный синдром.Утром -практически ни  одного  неприятного
чувства,  кроме  общего тканевого,  преимущественно правой стороны те-
ла.Чувствовалось,  что страдает только тело,  в то время как душа боли
абсолютно не чувствовала, как будто она и тело были двумя невзаимосвя-
занными явлениями.Но и было чувство хорошей полезной встряски организ-
ма.  Бодибилдинг,  вареники.Первый  раз сразу после рассказа матушки о
прочитанном, начав говорить о своем, почувствовал, что нужно было выж-
дать немного времени.Одновременно вспомнил как все эти годы часто гре-
шил первым,  забыв об этом правиле,  которое было моим всю мою юность.
-Я завтра не смогу тебе помочь,  потому что поеду на огород,  сказал я
матушке. -Я сама поеду на огород, -сказала она. Сколько я ни прислуши-
вался  к  этой своей мысли,  надеясь определить чье-либо в том числе и
матушкино соавторство в ней со мной,  не мог отличить ничего посторон-
него. Пошел помогать матушке и здесь обнаружил несколько вещей:что об-
разное мышление у меня легче развивается с левой стороны головы, пото-
му  что  здесь  находится матушкин филиал и ее поле,  помогающее моему
мышлению и чувствам.На кухне также я обнаружил то,  что пришел сюда я,
приведенный желанием матушки помочь ей, а не сам. Образы стали рождать
мои чувства такими,  какими я их помнил и переживал в то время в детс-
тве.Одно  слово  "землянка"  показало мне,  что мои дела идут в нужном
направлении.Я поражался тому, как откуда-то из головы выплывали, слов-
но выныривали яркие картины тех пейзажей на Размыве, на которые я нап-
равлял сейчас свое внимание,  которые хотел увидеть,  в подлиннике  до
мельчайших  деталей  показывая мне все то,  что находилось на них в то
время пятнадцатилетней давности,  словно не было ни прошедших полутора
десятков лет, ни последних трех лет, каждый день которых зачастую вме-
щал не один десяток лет.Чувства были теми же самыми -чистыми,  свежими
-пятнадцатилетними. Увидев у меня в руках сигарету, парни и девчата не
могли поверить своим глазам.Особенно переживал мою слабость Олег  Рат-
кин.Он  сейчас  был единственным,  кто знал меня со школы -с начальных
классов и не мог поверить в это и понять что все это значит и,  навер-
ное,  куда покатился с этой сигаретой мир. В 10 классе у меня с Олегом
было несколько месяцев духовной близости -даже не столько моей к  нему
- я был старше его на год, сколько его ко мне.Тем не менее мое ратова-
ние за здоровый образ жизни находило отклик в его душе, и он ежедневно
отчитывался  передо мной на сколько сигарет меньше вчерашнего он выку-
рил,  хотя его я об этом не просил.  -Мишка?  Ты? С сигаретой?Ты начал
курить? Такое переживание трогало меня до глубины души.Я открывал рот,
чтобы ответить,  но чувствовал,  что не  смогу  сейчас  выразить  всех
чувств,  охвативших меня.Что единственное, что мне хочется сейчас -это
обнять их всех, а потом девушку, которая хотела со мной близости и уй-
ти с ней забыться с нею в любви -в этом классическом сюжете всех вече-
ринок.Сейчас и этот стереотип казался мне святым.Я жил.Сейчас я к Оле-
гу  относился,  как  тогда  он ко мне -как к старшему - у него не было
проблем с женщинами - у меня же пока были.  Я взял сигарету в руки.  И
тут мне стало понятно.Доверяясь своему желанию,  и покурив, тем самым,
впадая в эйфорию, я терял концы самостоятельности свох действий и мыс-
лей, которые контролировались мной подсознательно.Тем самым, обнаружив
у себя какую-нибудь очередную несамостоятельность действия или чье-ни-
будь энергетическое отрицательное влияние,  что сминало все мои защит-
ные ходы мысли,  я воспринимал его эмоциями растерянного ребенка, пол-
ностью  забыв  о прошлом и начинал думать,  согласно своему настоящему
существу,  и,  понятно,  чаще всего с позиции здравого смысла, который
идет  по  пути  наименьшего сопротивления -уехать.Теперь я понял,  что
проезженные 70 тысяч -моя недавняя попытка уехать на Сахалин -это  моя
плата за мою бездумность -за желание курить без самоограничения.Теперь
хоть стало не обидно за деньги и все остальное.  Психическая болезнь и
курение  -несовместимые вещи.Одной сигареты достаточно для начала пси-
хоза.  Наконец-то купили компьютер!!!Я готов был выпрыгнуть  из  тела,
так как исчезали все мои ограничения в действиях.Он был черно-белый, и
цветной мне не давалось купить,  что оценил я позднее,  когда стал об-
щаться с подростками и сам терял волю к делу.  На следующий день я по-
дошел к компьютеру,  сел за него и к моему удивлению после  вчерашнего
внутреннего  нагоняя за его покупку -Павитрин же имел компьютер на ра-
боте - стал испытывать такое наслаждение, когда из под моих пальцев на
экран стали наноситься строки моих похождений.Как-то автоматически пе-
реосмыслилось все произошедшее вчера.Я пожалел теперь всей душой,  что
не  пошел к Аксинье в гости.  18.10 Обнаружил,  что мысль -" к чему бы
это" -не моя, а Вадима. Я одевался, когда зацепившись пуговицей на ру-
каве  рубашки  за  одежду  оторвал ее и тут же остановился.Я спешил на
тренировку,  и эта мысль была первой.Я вдруг  почувствовал  прозрачный
канал  над правым полушарием,  в котором она застряла,  тормозя меня в
действиях.И тут же почувствовал,  что если ее отогнать,  то я останусь
самим собой в ощущениях и чистым от сомнений.Я собирался на