землю,
        Вот колесницы мужей стоят пустые, и кони
        Вольно пасутся в полях. Если кто при жизни оружье
        И колесницы любил, если кто с особым пристрастьем
 655 Резвых коней разводил,– получает все то же за гробом.
        Вправо ли взглянет Эней или влево,– герои пируют,
        Сидя на свежей траве, и поют, ликуя, пеаны
        В рощах, откуда бежит под сенью лавров душистых,
        Вверх на землю стремясь, Эридана поток многоводный.
 660 Здесь мужам, что погибли от ран в боях за отчизну,
        Или жрецам, что всегда чистоту хранили при жизни,
        Тем из пророков, кто рек только то, что Феба достойно,
        Тем, кто украсил жизнь, создав искусства для смертных,
        Кто средь живых о себе по заслугам память оставил,–
 665 Всем здесь венчают чело белоснежной повязкой священной.
        Тени вокруг собрались, и Сивилла к ним обратилась
        С речью такой,– но прежде других к Мусею, который
        Был всех выше в толпе, на героя снизу взиравшей:
        "Ты, величайший певец, и вы, блаженные души,
 670 Нам укажите, прошу, где Анхиза найти? Ради встречи
        С ним пришли мы сюда, переплыли реки Эреба".
        Ей в немногих словах Мусей на это ответил:
        "Нет обиталищ у нас постоянных: по рощам тенистым
        Мы живем; у ручьев, где свежей трава луговая,–
 675 Наши дома; но, если влечет вас желание сердца,
        Надо хребет перейти. Вас пологим путем поведу я".
        Так он сказал и пошел впереди и с горы показал им
        Даль зеленых равнин. И они спустились с вершины.

                Старец Анхиз между тем озирал с усердьем ревнивым
 680 Души, которым еще предстоит из долины зеленой,
        Где до поры пребывают они, подняться на землю.
        Сонмы потомков своих созерцал он и внуков грядущих,
        Чтобы узнать их судьбу, и удел, и нравы, -и силу,
        Но лишь увидел, что сын к нему по лугу стремится,
 685 Руки порывисто он протянул навстречу Энею,
        Слезы из глаз полились и слова из уст излетели:
        "Значит, ты все же пришел? Одолела путь непосильный
        Верность святая твоя? От тебя и не ждал я иного.
        Снова дано мне смотреть на тебя, и слушать, и молвить
 690 Слово в ответ? Я на это всегда уповал неизменно,
        День считая за днем,– и надежды мне не солгали.
        Сколько прошел ты морей, по каким ты землям скитался,
        Сколько опасностей знал,– и вот ты снова со мною!
        Как за тебя я боялся, мой сын, когда в Ливии был ты!"
 695 Сын отвечал: "Ты сам, твой печальный образ, отец мой,
        Часто являлся ко мне, призывая в эти пределы.
        Флот мой стоит в Тирренских волнах. Протяни же мне руку,
        Руку, родитель, мне дай, не беги от сыновних объятий!"
        Молвил – и слезы ему обильно лицо оросили.
 700 Трижды пытался отца удержать он, сжимая в объятьях,–
        Трижды из сомкнутых рук бесплотная тень ускользала,
        Словно дыханье, легка, сновиденьям крылатым подобна.

                Тут увидел Эней в глубине долины сокрытый
        Остров лесной, где кусты разрослись и шумели вершины:
 705 Медленно Лета текла перед мирной обителью этой,
        Там без числа витали кругом племена и народы.
        Так порой на лугах в безмятежную летнюю пору
        Пчелы с цветка на цветок летают и вьются вкруг белых
        Лилий, и поле вокруг оглашается громким гуденьем.
 710 Видит все это Эней – и объемлет ужас героя;
        Что за река там течет – в неведенье он вопрошает,–
        Что за люди над ней такой теснятся толпою.
        Молвит родитель в ответ: "Собрались здесь души, которым
        Вновь суждено вселиться в тела, и с влагой летейской
 715 Пьют забвенье они в уносящем заботы потоке.
        Эти души тебе показать и назвать поименно
        Жажду давно уже я, чтобы наших ты видел потомков,
        Радуясь вместе со мной обретенью земли Италийской".
        "Мыслимо ль это, отец, чтоб отсюда души стремились
 720 Снова подняться на свет и облечься тягостной плотью?
        Злая, видно, тоска влечет несчастных на землю!"
        "Что ж, и об этом скажу, без ответа тебя не оставлю,–
        Начал родитель Анхиз и все рассказал по порядку.–
        Землю, небесную твердь и просторы водной равнины,
 725 Лунный блистающий шар, и Титана светоч, и звезды,–
        Все питает душа, и дух, по членам разлитый,
        Движет весь мир, пронизав его необъятное тело.
        Этот союз породил и людей, и зверей, и пернатых,
        Рыб и чудовищ морских, сокрытых под мраморной гладью.
 730 Душ семена рождены в небесах и огненной силой
        Наделены – но их отягчает косное тело,
        Жар их земная плоть, обреченная гибели, гасит.
        Вот что рождает в них страх, и страсть, и радость, и муку,
        Вот почему из темной тюрьмы они света не видят.
 735 Даже тогда, когда жизнь их в последний час покидает,
        Им не дано до конца от зла, от скверны телесной
        Освободиться: ведь то, что глубоко в них вкоренилось,
        С ними прочно срослось – не остаться надолго не может.
        Кару нести потому и должны они все – чтобы мукой
 740 Прошлое зло искупить. Одни, овеваемы ветром,
        Будут висеть в пустоте, у других пятно преступленья
        Выжжено будет огнем или смыто в пучине бездонной.
        Маны любого из нас понесут свое наказанье,
        Чтобы немногим затем перейти в простор Элизийский.
 745 Время круг свой замкнет, минуют долгие сроки,–
        Вновь обретет чистоту, от земной избавленный порчи,
        Душ изначальный огонь, эфирным дыханьем зажженный.
        Времени бег круговой отмерит десять столетий,–
        Души тогда к Летейским волнам божество призывает,
 750 Чтобы, забыв обо всем, они вернулись под своды
        Светлого неба и вновь захотели в тело вселиться".

                Вот что поведал Анхиз, и сына вместе с Сивиллой
        В гущу теней он повлек, и над шумной толпою у Леты
        Встали они на холме, чтобы можно было оттуда
 755 Всю вереницу душ обозреть и в лица вглядеться.
        "Сын мой! Славу, что впредь Дарданидам сопутствовать будет,
        Внуков, которых тебе родит италийское племя,
        Души великих мужей, что от нас унаследуют имя,–
        Все ты узришь: я открою тебе судьбу твою ныне.
 760 Видишь, юноша там о копье без жала оперся:
        Близок его черед, он первым к эфирному свету
        Выйдет, и в нем дарданская кровь с италийской сольется;
        Будет он, младший твой сын, по-альбански Сильвием зваться,
        Ибо его средь лесов взрастит Лавиния. Этот
 765 Поздний твой отпрыск царем и царей родителем станет.
        С этой поры наш род будет править Долгою Альбой.
        Следом появится Прок, народа троянского гордость,
        Капис, Нумитор и тот, кто твоим будет именем назван,–
        Сильвий Эней; благочестьем своим и доблестью в битвах
 770 Всех он затмит, если только престол альбанский получит.
        Вот она, юных мужей череда! Взгляни на могучих!
        Всем виски осенил венок дубовый гражданский.
        Ими Пометий, Момент, и Фидены, и Габии будут
        Возведены, и в горах Коллатия крепкие стены,
 775 Инуев Лагерь они, и Кору, и Болу построят,
        Дав имена местам, что теперь имен не имеют.
        Вот и тот, кто навек прародителя спутником станет,
        Ромул, рожденный в роду Ассарака от Марса и жрицы
        Илии. Видишь, двойной на шлеме высится гребень?
 780 Марс-родитель его отличил почетной приметой!
        Им направляемый Рим до пределов вселенной расширит
        Власти пределы своей, до Олимпа души возвысит,
        Семь твердынь на холмах окружит он единой стеною,
        Гордый величьем сынов, Берекинфской богине подобен,
 785 Что в башненосном венце по Фригийской стране разъезжает,
        Счастлива тем, что бессмертных детей родила, что и внуки
        Все – небожители, все обитают в высях эфирных.
        Взоры теперь сюда обрати и на этот взгляни ты
        Род и на римлян твоих. Вот Цезарь и Юла потомки:
 790 Им суждено вознестись к средоточью великого неба.
        Вот он, тот муж, о котором тебе возвещали так часто:
        Август Цезарь, отцом божественным вскормленный, снова
        Век вернет золотой на Латинские пашни, где древле
        Сам Сатурн был царем, и пределы державы продвинет,
 795 Индов край покорив и страну гарамантов, в те земли,
        Где не увидишь светил, меж которыми движется солнце,
        Где небодержец Атлант вращает свод многозвездный.
        Ныне уже прорицанья богов о нем возвещают,
        Край Меотийских болот и Каспийские царства пугая,
 800 Трепетным страхом смутив семиструйные нильские устья.
        Столько стран не прошел ни Алкид в скитаниях долгих,
        Хоть и сразил медноногую лань и стрелами Лерну
        Он устрашил и покой возвратил лесам Эриманфа,
        Ни виноградной уздой подъяремных смиряющий тигров
 805 Либер, что мчится в своей колеснице с подоблачной Нисы.
        Что ж не решаемся мы деяньями славу умножить?
        Нам уж не страх ли осесть на земле Авзонийской мешает?
        Кто это там, вдалеке, ветвями оливы увенчан,
        Держит святыни в руках? Седины его узнаю я!
 810 Римлян царь, укрепит он законами первыми город;
        Бедной рожденный землей, из ничтожных он явится Курий,
        Чтобы принять великую власть. Ее передаст он
        Туллу, что мирный досуг мужей ленивых нарушит,
        Двинув снова в поход от триумфов отвыкшее войско.
 815 Анк на смену ему воцарится, спеси не чуждый:
        Слишком уж он и сейчас дорожит любовью народа.
        Хочешь Тарквиниев ты увидать и гордую душу
        Мстителя Брута узреть, вернувшего фасции Риму?
        Власти консульской знак – секиры грозные – первым
 820 Брут получит и сам сыновей, мятеж затевавших,
        На смерть осудит отец во имя прекрасной свободы;
        Что бы потомки о нем ни сказали,– он будет несчастен,
        Но к отчизне любовь и жажда безмерная славы
        Все превозмогут. Взгляни: вдалеке там Деции, Друзы,
 825 С грозной секирой Торкват и Камилл, что орлов возвратит нам.
        Видишь – там две души одинаковым блещут оружьем?
        Ныне, объятые тьмой, меж собой они в добром согласье,
        Но ведь какою войной друг на друга пойдут, если света
        Жизни достигнут! Увы, как много крови прольется
 830 В дни, когда тесть от Монековых скал с Альпийского вала
        Спустится, зять же его с оружьем встретит восточным!
        Дети! Нельзя, чтобы к войнам таким ваши души привыкли!
        Грозною мощью своей не терзайте тело отчизны!
        Ты, потомок богов, ты первый о милости вспомни,
 835 Кровь моя, меч опусти!..
        Этот, Коринф покорив, поведет колесницу в триумфе
        На Капитолий крутой, над ахейцами славен победой.
        Тот повергнет во прах Агамемнона крепость – Микены,
        Аргос возьмет, разобьет Эакида, Ахиллова внука,
 840 Мстя за поруганный храм Минервы, за предков троянских.
        Косс и великий Катон, ужель о вас умолчу я?
        Гракхов не вспомню ли род? Сципионов, как молния грозных,
        Призванных гибель нести Карфагену? Серрана, что ниву
        Сам засевал? Иль Фабриция, кто, довольствуясь малым,
 845 Был столь могуч? О Фабии, вас назову и усталый...
        Максим, и ты здесь, кто нам промедленьями спас государство!
        Смогут другие создать изваянья живые из бронзы,
        Или обличье мужей повторить во мраморе лучше,
        Тяжбы лучше вести и движенья неба искусней
 850 Вычислят иль назовут восходящие звезды,– не спорю:
        Римлянин! Ты научись народами править державно –
        В этом искусство твое! – налагать условия мира,
        Милость покорным являть и смирять войною надменных!"

                Так Анхиз говорил изумленным спутникам; после
 855 Он добавил: "Взгляни, вот Марцелл, отягченный добычей;
        Ростом он всех превзошел, победитель во многих сраженьях,
        Тот, кто Рим укрепит, поколебленный тяжкою смутой,
        Кто, воюя в седле, разгромит пунийцев и галлов,–
        Третий доспех, добытый в бою, посвятит он Квирину".
 860 Молвил на это Эней, увидев рядом с Марцеллом
        Юношу дивной красы в доспехах блестящих, который
        Шел с невеселым лицом, глаза потупивши в землю:
        "Кто, скажи мне, отец, там идет с прославленным мужем?
        Сын ли его иль один из бессчетных потомков героя?
 865 Спутников сколько вокруг! Каким он исполнен величьем!
        Но осеняет чело ему ночь печальною тенью".
        Слезы из глаз полились у Анхиза, когда отвечал он:
        "Сын мой, великая скорбь твоему уготована роду:
        Юношу явят земле на мгновенье судьбы – и дольше
 870 Жить не позволят ему. Показалось бы слишком могучим
        Племя римлян богам, если б этот их дар сохранило.
        Много стенаний и слез вослед ему с Марсова поля
        Город великий пошлет! И какое узришь погребенье
        Ты, Тиберин, когда воды помчишь мимо свежей могилы!
 875 Предков латинских сердца вознести такою надеждой
        Больше таких не взрастит себе во славу питомцев
        Ромулов край. Но увы! Ни у чему благочестье и верность,
        Мощная длань ни к чему. От него уйти невредимо
 880 Враг ни один бы не мог, пусть бы юноша пешим сражался,
        Пусть бы шпоры вонзал в бока скакуна боевого.
        Отрок несчастный,– увы! – если рок суровый ты сломишь,
        Будешь Марцеллом и ты! Дайте роз пурпурных и лилий:
        Душу внука хочу я цветами щедро осыпать,
 885 Выполнить долг перед ним хоть этим даром ничтожным".

                Так бродили они по всему туманному царству,
        Между широких лугов, чтобы всех разглядеть и увидеть.
        После того, как сыну Анхиз перечислил потомков,
        Душу его распалив стремленьем к славе грядущей,
 890 Старец поведал ему о войне, что ждет его вскоре,
        О племенах лаврентских сказал, о столице Латина,
        Также о том, как невзгод избежать или легче снести их.

                Двое ворот открыты для снов: одни – роговые,
        В них вылетают легко правдивые только виденья;
 895 Белые створы других изукрашены костью слоновой,
        Маны, однако, из них только лживые сны высылают.
        К ним, беседуя, вел Анхиз Сивиллу с Энеем;
        Костью слоновой блестя, распахнулись ворота пред ними,
        К спутникам кратким путем и к судам Эней возвратился.
 900 Тотчас вдоль берега он поплыл в Кайетскую гавань.
        С носа летят якоря, корма у берега встала.

----------------------------------------------------------------------------

ПРИМЕЧАНИЯ

Стих 2. ...близ Кум... к побережьям Эвбейским. – Кумы были основаны
выходцами из Халкиды на острове Эвбея.

Стихи 11–12. ...вдохновеньем ей душу и разум полнит Делосский пророк и
грядущее ей открывает.– Феб-Аполлон внушает свою волю и знание пророчице, а
она открывает ее смертным.

Стих 13. Роща Гекаты – роща, посвященная трехликому божеству
Фебе-Диане-Гекате (см. примеч. к "Энеиде", IV, 511).

Стих 14. Сам Дедал... из Миносова царства бежавший...– Дедал, легендарный
афинский художник и зодчий, убив из художнической ревности своего
племянника, бежал на Крит к царю Миносу, где построил знаменитый Лабиринт.
Затем он решился бежать с помощью сделанных им крыльев. При полете его сын
Икар упал в море, Дедал же прибыл в Италию и построил там храм Аполлону.
Минос – сын Юпитера и Европы, царь Крита; после смерти вместе со своим
братом Радамантом стал судьей в царстве мертвых.

Стихи 20–22. Андрогей – сын Миноса; став победителем всех игр в Афинах, был
убит афинянами (кекропидами – по имени Кекропа, первого афинского царя), за
что последние были обязаны ежегодно по жребию доставлять семь юношей и семь
девушек на съедение критскому чудовищу Минотавру.

Стих 26. ...двувидный... Минотавр...– Минотавра изображали человеком с
головой быка.

Стих 28. ...создатель дворца, над влюбленной сжалясь царевной...– Ариадна,
дочь царя Миноса, по совету Дедала дала афинскому герою Тесею, убившему
Минотавра, нить, с помощью которой он выбрался из Лабиринта.

Стих 36. Деифоба – одно из имен Кумской Сивиллы. Она дочь морского божества
Главка, также обладающего даром прорицателя (см. прим. к "Буколикам", IV,
4, и к "Георгикам", I, 437).

Стихи 57–58. ...ты... поразил Эакида, направил руку Париса...– Ахилл, внук
Эака, был убит Парисом при входе в храм Аполлона. Аполлон направил стрелу
Париса по просьбе Нептуна, мстящего за своего сына, убитого Ахиллом.

Стихи 69–70. Тривии с Фебом... воздвигну... храм...– Этот храм Аполлона был
воздвигнут Августом на Палатинском холме; статуя бога стояла между
изображениями Латоны и Дианы (Тривии).

Стихи 71–74. ...и тебя ожидает приют величавый... мужей посвященных...–
Имеются а виду так называемые Сивиллины книги, по преданию переданные царю
Тарквинию Гордому самой Сивиллой и предвещавшие судьбу Рима. "Сивиллины
книги" хранились в главном римском святилище – храме Юпитера Капитолийского
– под наблюдением особой коллегии жрецов.

Стихи 89–94. ...новый Ахилл...– Сивилла уподобляет будущие войны Энея
троянской войне. Новый Ахилл – Турн, сын нимфы Венилии. ...с иноземкою
брак...– Будущий брак Энея с Лавинией будет причиной войны, как брак Париса
и Елены.

Стих 107. ...Ахеронт питает мрачные топи...– Имеется в виду болото,
образованное подземной рекой Ахеронтом, выступавшим на поверхность земли;
здесь, по преданию, проходила граница преисподней.

Стихи 121–122. ...Поллукс, избавив ценой половины бессмертья от смерти
брата...– Речь идет о Касторе и Поллуксе – сыновьях Леды, близнецах, один
из которых был смертным, а другой бессмертным. После смерти Кастора Юпитер
позволил братьям один день вместе проводить на Олимпе, а другой в
преисподней.

Стих 123. Тесей помогал своему другу Пирифою похитить Прозерпину из
подземного царства. Алкид – Геркулес, который освободил Тесея, схваченного
Плутоном и прикованного к скале за похищение Прозерпины.

Стих 132. Коцит – см. примеч. к "Георгикам", III, 38.

Стих 134. ...дважды проплыть по стигийским волнам...– Имеется в виду
теперешнее, добровольное прибытие Энея в царство мертвых и обязательное –
после смерти.

Стих 138. Дольняя Юнона – Прозерпина. Аналогично Плутон назывался
стигийским Юпитером.

Стих 177. Алтарь погребальный – костер, на котором сжигали тело умершего.

Стихи 192–193. ...пернатых матери спутниц...– Голуби были посвящены Венере.

Стих 201. ...смрадных устий Аверна...–Воды озера Аверна были сернистыми; их
смрад считался признаком того, что здесь находятся устья рек преисподней.

Стих 231. ...очистив мужей, произнес прощальное слово.– После очищения
совершавший его произносил ритуальное "кончено". Все присутствующие
произносили троекратное ритуальное "прощай".

Стихи 234–235. ...горы, что доныне имя Мизена носит...– Мыс Мизен в
Неаполитанском заливе сохраняет это название и в наши дни.

Стих 242. Строка эта, гласящая: "Вот потому и зовут это место греки
Аорном",– отсутствует в большинстве рукописей и не комментируется античными
толкователями. Потому она признается позднейшей вставкой.

Стих 250. ...матери дев Эвменид...– Имеется в виду Ночь (она считалась
матерью не только Эвменид, но всех мрачных богов; Смерти, Сна, Обмана,
Раздора), ...сестре ее величавой...– то есть Земле.

Стих 252. ...алтари... ночные...– Подземным богам алтари воздвигались ночью.

Стих 257. ...псов завыванье...– Псы сопровождали Гекату.

Стих 259. ...чуждые таинствам, прочь! – Этот ритуальный возглас обращен к
спутникам Энея; золотой веткой Эней приобщен к таинству.

Стих 265. Флегетон – река подземного царства, впадает в Ахеронт.

Стих 267. ...все мне открыть, что во мгле... таится. – Исследователи
убедительно показали, что Вергилий в опасности загробного мира
воспроизводил не дошедшее до нас апокалиптическое сочинение Посидония
(135–50 гг. до Р.Х), историка и философа-стоика, долгое время жившего в
Риме.

Стихи 273–278. ...в преддверье... Орка Скорбь ютится... Забот