нием, свидетельствующим о его
обожествлении. В битве Цезарь как бы осеняет сына своей божественной силой.

Стих 682. Агриппа – Марк Випсаний Агриппа, сподвижник Августа.

Стих 684. Ростральный венок – награда победителю в морском сражении,
металлический венок, украшенный изображениями корабельных носов. Агриппа
был награжден за победу над Секстом Помпеем – сыном Помпея, врагом Августа.

Стих 688. Бактры – племена, жившие к востоку от Каспийского моря.
Жена-египтянка – Клеопатра.

Стих 696. Систр – металлическая трещотка, применявшаяся для обрядов в честь
богини Изиды.

Стих 697. ...не видит змеи ядовитых.– Царица еще не знает о своей близкой
смерти от укуса змеи,– таким способом Клеопатра покончила с собой после
победы Октавиана.

Стих 698. Анубис – древнеегипетский бог смерти, изображался с головой
шакала. Битва при Акциуме изображается как столкновение римских богов с
восточными.

Стих 707. ...царица сама...– Клеопатра бежала на своем корабле еще до того,
как решился исход боя.

Стих 710. ...япигский ветер...– западный ветер, дующий из Апулии (древняя
Япигия).

Стих 712. ...одежды свои на груди распахнул...– Знак гостеприимства и
прощания с гостем у древних.

Стих 714. Тройной триумф Август справил как победитель при Акциуме,
победитель далматинских племен и завоеватель Александрии.

Стих 716. ...триста... освящая храмов...– После битвы при Акциуме Август
восстановил в Риме множество храмов.

Стих 725. Мульцибер – прозвище бога Вулкана.

Стих 725. Гелоны – см. примеч. к "Георгикам", II, 115. Карийцы, лелеги –
народы Малой Азии.

Стихи 726–727. Евфрат, Рейн, Араке – Реки, названные Вергилием,
олицетворяют народы, живущие около них; все они идут как пленники в триумфе
Октавиана.

Стих 728. Даги – обитатели современного Дагестана. Моримы – племена,
населявшие побережья современной Бельгии.

                      Вергилий. Энеида. Книга девятая.

       КНИГА ДЕВЯТАЯ

                Эти покуда дела вдалеке от Лаврента вершатся,
        Дочь Сатурна с небес посылает на землю Ириду
        К дерзкому Турну,– в тот час он сидел в долине священной,
        Там, где предка его Пилумна роща шумела.
 5     Дочь Тавманта ему устами алыми молвит:
        "Турн, по воле своей быстротечное время дарует
        То, что тебе обещать не дерзнул бы никто из бессмертных.
        Спутников, город и флот Эней покинул и отбыл
        В царство, где старец Эвандр с Палатина аркадцами правит.
 10   Больше того, он проник до твердынь далеких Корита,
        Чтобы к оружью призвать земледельцев лидийских отряды.
        Что же ты медлишь? Пора заложить коней в колесницу!
        Время не трать! Врасплох напади на лагерь смятенный!"
        Тут вознеслась к небесам на раскинутых крыльях богиня,
 15   Скрылась среди облаков, по дуге промчавшись огромной.
        Вестницу Турн узнал и, простерши к звездам ладони,
        Молвил такие слова вослед убегавшей Ириде:
        "Неба краса! Кто тебе повелел на облаке легком
        К нам на землю слететь? Отчего лучи золотые
 20   Льются дождем, и небесная твердь распахнулась, являя
        Взору блужданье светил? Повинуюсь знаменьям, боги,
        Кто бы из вас к оружью ни звал!" И, промолвив, спустился
        Турн к реке и, воды зачерпнув с поверхности светлой,
        Он к бессмертным воззвал, эфир наполнив мольбами.

25           Тотчас выходит в поля несметная рать италийцев,
        Гордых обильем коней, и одежд узорных, и злата.
        В первых рядах выступает Мессап, отряд замыкают
        Тирра сыны, а Турн, предводитель войск,– посредине
        Едет с оружьем и всех красой превосходит и ростом.
 30   Так, полноводный от струй семи спокойных притоков,
        Ганг молчаливый течет или Нил, когда тучная влага
        Схлынет с полей и в привычное вновь воротится русло.
        Видят троянцы, как пыль поднимается облаком темным,
        Как внезапная тьма закрывает равнину от взора.
 35   Первым Каик закричал с укреплений, к полям обращенных:
        "Тевкры, взгляните, какой туман там стелется черный!
        Быстро несите мечи, поднимайтесь на стены с оружьем!
        Эй! Подступают враги!" И немедля с криком дарданцы
        В лагере скрыться спешат и взбегают на стену, ибо
 40   Им наказал, уезжая, Эней, многоопытный в битвах,
        Чтобы они, если вдруг неожиданно что приключится,
        В строй не смели вставать, не вверялись открытому полю,
        Но защищали свой стан под прикрытьем стен укрепленных.
        Гонит их стыд с врагом схватиться вплотную,
 45   Но замыкают они, повинуясь приказу, ворота,
        В башнях с оружьем засев, приближенья врагов ожидают.
        Вдруг, вперед пролетев и медлительный строй обогнавши,
        Двадцать отборных бойцов на конях за собой увлекая,
        К лагерю Турн подскакал. Фракийский в яблоках белых
 50   Мчит его конь, и золотом шлем горит красногривый.
        "Кто со мною, друзья? На врага кто бросится первый?..
        Вот вам!" И, вымолвив так, метнул он дротик с размаху –
        Новой начало войны – и стремглав по равнине понесся.
        Встретило пущенный дрот грознозвучным криком и шумом
 55   Войско союзных племен. Непонятна им робость дарданцев:
        Что же не выйдут они на равнину, не встретят с оружьем
        Натиск врагов, но за валом сидят? Вдоль всех укреплений
        Рыщет Турн и в стене неприступной ищет прохода;
        Так, пытаясь попасть за ограду полной овчарни,
 60   Рыщет за полночь волк, под дождливым упорствуя ветром,
        Бродит вокруг и рычит,– но в укрытье надежном ягнята
        Блеют и маток сосут; к недоступной рвется добыче
        В ярости зверь, ощетинивши шерсть, и по крови томится
        Жадная глотка его, иссушённая голодом долгим.
 65   Ярости той же огнем загорается рутул при виде
        Башен и стен, и до мозга костей проникает обида:
        Как подступиться ему, как троянских бойцов из-за вала
        Выбить? Как выманить их, чтоб в открытом поле сразиться?
        Ринулся Турн к кораблям, что стояли с лагерем рядом,
 70   Скрытые валом крутым и рекой огражденные быстрой,
        Мчится он вскачь и огня у соратников радостных просит,
        Жадно хватает рукой сосны горящие сучья.
        Бросились воины вслед, увлеченные натиском Турна,
        Из очагов расхищают огонь – и каждый несется
 75   С факелом черным в руках; смоляные дымные ветви
        Ярко пылают, до звезд взметая искры и пламя.

                Муза! Кто из богов от такого избавил пожара
        Тевкров? Кто уберег корабли от Вулкановой силы?
        Молвите! Повесть о том стара, но слава нетленна.
 80   В те времена, когда флот свой Эней на Иде Фригийской
        Строил, готовясь отплыть в морские безвестные дали,
        К сыну,– преданье гласит,– богов Берекинфская Матерь
        С просьбой такою пришла и промолвила: "Сын мой! Исполни
        Матери милой мольбу, о властитель, Олимп усмиривший!
 85   Рощу сосновую я любила долгие годы:
        Лес мой стоял на вершине горы; приносили мне жертвы
        В сумраке между стволов тенистых кленов и сосен.
        Внуку дарданскому я, когда флот пришлось ему строить,
        С радостью их отдала,– а теперь тревожится сердце.
 90   Страх мой рассей и к просьбе моей снизойди благосклонно:
        Пусть мой лес ни тягостный путь, ни ветры, ни вихри
        Не одолеют – затем, что моими взращен он горами".
        Матери сын отвечал, вращающий звездное небо:
        "Волю рока склонить ради них ты мнишь, о родная?
 95   Есть ли закон, чтоб корабль, рукой построенный смертной,
        Жребий бессмертный обрел и путем, опасностей полным,
        Плыл безопасно Эней? Не дано богам это право!
        Те лишь челны, что, всё одолев, Авзонийских достигнут
        Гаваней, те, что средь волн уцелеют и к пашням Лаврентским
 100 Тевкров царя привезут, я от смертных избавлю обличий:
        Станут они по воле моей божествами морскими,
        Будут, подобно Дото, Галатее прекрасной подобно,
        Грудью бессмертной простор пучины пенить безбрежной".
        Молвив, поклялся Отец рекой стигийского брата,
 105 Черным потоком смолы и обрывом над пропастью мрачной
        И головою кивнул, сотрясая Олимпа громаду.

                Ныне настал обещанный день, исполнился ныне
        Паркой отпущенный срок, и, разгневана Турна нечестьем,
        Мать от священных челнов отвратила огонь дерзновенный.
 110 Вдруг ударяет в глаза неведомый свет, и с восхода
        По небу туча летит; за ее завесой огромной
        Хор идейский звучит, и с высот разносится грозный
        Голос, дарданским бойцам и рати рутулов внятный:
        "Страх за мои корабли отбросьте, тевкры! Не нужно
 115 Их мечом защищать: подожжет пучину морскую
        Турн скорей, чем священный мой лес. А вы уплывайте
        Вольно, богини морей: так велит вам Великая Матерь!"
        Тотчас же все корабли обрывают причальные путы,
        Ростры в реку погрузив, ныряют, словно дельфины,
 120 Вглубь уходят, и вот – о чудо! – девичьи лица
 122 Выплыли вдруг из глубин и в открытом море исчезли.
        Рутулов ужас сковал, и Мессап, охваченный страхом,
        Робких сдержал скакунов, и поток внезапно замедлил
 125 Влаги рокочущей бег, и Тибр от моря отхлынул.
        Турн один среди всех не утратил спесивой отваги,
        Вновь окликая друзей, он сердца им вновь ободряет:
        "Тевкрам одним это чудо грозит: отнимает привычный
        Путь к спасенью у них Юпитер сам, не дождавшись
 130 Наших мечей и огней. Нет в морях троянцам дороги,
        Нет надежды бежать: им теперь полвселенной закрыто!
        Что же до суши,– она в руках у нас, италийцев,–
        Столько нас вышло на бой. И богов роковые вещанья
        Мне ничуть не страшны, хоть и хвалятся ими фригийцы:
 135 Хватит с судьбы и с Венеры того, что троянцы достигли
        Щедрых Авзонии нив. Я тоже призван судьбою,
        Мне повелевшей мечом истребить преступное племя
        За похищенье жены. Не одних лишь коснулась Атридов
        Эта печаль, и дозволена месть не одним лишь Микенам.
 140 Гибели с них довольно одной. Не довольно ль и прежних
        Было грехов, чтобы стало навек для них ненавистно
        Женщины имя само? Не на этот ли вал полагаясь,
        Стали отважны они, не на этот ли ров, что отсрочит
        Гибель едва ли на миг? Но они ль не видали, как стены
 145 Трои – даром что их Нептун возвел – разрушались?
        Кто же из вас, отборная рать, со мною решится
        Эту преграду взломать и ворваться в трепещущий лагерь?
        Мне не нужны ни тьмы кораблей, ни доспехи Вулкана,
        Чтобы на тевкров идти,– пусть хоть все этруски вступают
 150 С ними в союз; и нечего им бояться, что ночью,
        Стражей твердыни убив, украдем трусливо Палладий
        Или во чреве глухом коня мы прятаться будем:
        Нет, я верю, и днем окружим мы их стены пожаром!
        Я их заставлю признать, что они не с полками пеласгов
 155 Дело имеют, что нас десять лет отражать не могла бы
        Гектора мощь. Но лучшая дня половина минула,
        Сделали дело свое мы на славу; отдайте же вечер
        Отдыху вы и веселью, мужи, перед завтрашней битвой".
        Но против каждых ворот не забыл Мессап караулы
 160 Выставить на ночь и весь опоясать лагерь кострами.
        Чтобы следить за врагом, высылают в дозор италийцы
        Дважды семь человек, и за каждым – юношей сотня
        Следует, в золоте все и в шлемах с гривой багряной;
        Стражи расходятся врозь и, черед караульным назначив,
 165 Пьют, разлегшись в траве, осушают медные чаши,
        Тьму разогнав огнями костров, без сна коротают
        Ночь за игрой.

                Тевкры смотрят на них, с оружьем стоя на стенах;
        Воины створы ворот проверяют, полны тревоги,
 170 Копья несут и проводят мосты ко всем укрепленьям.
        Пылкий Сергест и Мнесфей ободряют их и торопят.
        Им двоим повелел родитель Эней, коль нежданно
        Грянет беда, возглавить мужей и начальствовать в битвах.
        Рать на валах залегла, разделив по жребью опасный
 175 Труд, и долг в свой черед исполняет бдительно каждый.

                Нис, неудержный в бою, у ворот стоял в карауле,
        Сын Гиртака; его охотница Ида послала
        В путь за Энеем – стрелка и метателя легкого дрота.
        С Нисом был Эвриал; ни в рядах энеадов, ни прежде
 180 Воин такой красоты не носил троянских доспехов.
        Юность лишь первым пушком ему отметила щеки.
        Общая их связала любовь и подвигов жажда.
        Ныне они у ворот в одном карауле стояли.
        Нис говорит: "То боги ли жар нам в душу вливают,
 185 Или влеченье свое представляется каждому богом?
        Битву с врагом завязать иль на дело иное решиться
        Дух мой давно мне велит, не довольствуясь праздным покоем.
        Видишь: поверив в успех, разлеглись италийцы беспечно,
        Сну и вину предались,– лишь мигают костры, догорая;
 190 Тихо стало кругом. Так послушай, что я задумал,
        Мой Эвриал, и какое в душе решение зреет.
        Требуют все – и народ и сенат – к Энею отправить
        Вестников, чтоб о войне он узнал и вернулся скорее.
        Если награду тебе посулят, о какой попрошу я,–
 195 Мне же и славы одной довольно,– там, меж холмами,
        Путь я сумею найти и пробраться к стенам Паллантея".
        Жаждою славы тотчас загорелась душа Эвриала;
        Так, в изумленье застыв, он ответил пылкому другу:
        "Что же, меня допустить ты не хочешь к славному делу?
 200 Должен -тебя одного я отправить на подвиг опасный?
        Нет, не таким мой родитель Офельт, привычный к сраженьям,
        Вырастил сына средь бед, что терпела Троя родная,
        И средь аргосских угроз! Разве так поступал я с тобою,
        Следуя воле судеб, с благородным скитаясь Энеем?
 205 Есть и во мне этот дух, презирающий жизнь и готовый
        Светом дня заплатить за обоим желанную славу".
        Нис отвечал: "Неужто я мог в тебе усомниться?
        Нет – или пусть мне не даст к тебе вернуться с победой
        Сам Юпитер иль тот из богов, кто на нас благосклонно
 210 Смотрит. Если же бог или случай не даст мне удачи,–
        Это бывает не раз средь опасностей,– нужно, чтоб друга
        Ты пережил: тому, кто младше, жить подобает.
        Будет тогда, кому унести мое тело из боя,
        Выкуп ли дать за него, коль позволит Фортуна, и в землю
 215 Прах опустить, иль хоть жертвы принесть над пустою гробницей.
        И причинить не могу я такого тяжкого горя
        Матери бедной твоей,– ведь из всех матерей наших с сыном
        Только она уплыла, не осталась в Акесте великой".
        Молвил в ответ Эвриал: "Отговорки напрасно ты множишь:
 220 Твердо решенье мое, и тебе его с места не стронуть.
        Так поспешим же!" И вот, остальных разбудив караульных,
        Вместо себя на часах оставляет он их и уходит
        В лагерь царя отыскать, и уводит друга с собою.

                Твари все на земле успокоились в мирной дремоте,
 225 Сбросив заботы с души и бремя трудов позабывши,
        Только тевкров вожди и лучшие воины ночью
        Долгий держали совет о первейших делах государства:
        Что предпринять им теперь и кого к Энею отправить.
        В лагере темном кружком стояли на площади средней
 230 Все, не снимая щитов, опершись на длинные копья.
        Вдруг подбегают к ним Нис с Эвриалом и выслушать просят:
        Время не даром вожди, но на важное дело потратят!
        Первым Юл разрешил подойти друзьям оробевшим,
        Нису велел говорить. "Я прошу, энеады, без гнева
 235 Выслушать тотчас же нас. Не судите о замыслах наших,
        Глядя на наши года. За стенами рутулы смолкли,
        Сломлены сном и вином. Заприметили место мы сами:
        Там, где к развилке дорог, и там, где к морю выходят
        Наши ворота, у них все костры погасли, и к небу
 240 Черный тянется дым. Если, случаем пользуясь этим,
        Нам дозволите вы в Паллантей пойти за Энеем,
        В лагерь троянский войдет он с обильной добычею вскоре,
        Всех врагов истребив. А уж мы не собьемся с дороги:
        Часто охотились мы и в долине видели темной
 245 Города край, и теченье реки хорошо нам знакомо".
        Молвил на это Алет, поседелый и опытом зрелый:
        "Отчие боги, всегда в вашей воле судьба Илиона!
        Но до конца погубить вы тевкров род не хотите,
        Если с такою душой, с таким бестрепетным сердцем
 250 Юноши есть среди нас! – И друзей с такими словами
        Обнял за плечи он, проливая обильные слезы.–
        Чем – я не ведаю сам – наградить мы можем достойно
        Подвиг такой? Ваших собственных дум величье и боги
        Лучшую вам воздадут награду. А все остальное
 255 Благочестивый Эней вам даст и юный Асканий,–
        Он не забудет вовек великой вашей заслуги".
        "Также и я, для кого лишь одно остается спасенье,–
        Скорый возврат отца,– подхватил Асканий,– молю вас
        Весты седой очагом, Ассарака ларом, святыней
 260 Наших пенатов,– ко мне воротите родителя, дайте
        Снова увидеть его! Вся судьба моя, все упованья –
        В ваших руках. Лишь его обрету – и покинет нас горе,
        Кубка серебряных два, самоцветами ярко горящих,–
        Их как добычу отец захватил в побежденной Арисбе,–
 265 Два треножника вам, два таланта золота дам я,
        С ними старинный кратер, поднесенный тирийской Дидоной.
        Если же нам над Италией власть подарит победа,
        Если придется делить меж бойцов по жребью добычу,–
        Видели вы, на каком скакуне, весь в золоте, мчался
 270 Турн? И щит, и коня, и шлем с пурпурною гривой
        Я на раздел не отдам – все в награду достанется Нису.
        Даст и отец мой тебе из захваченных пленных двенадцать
        Лучших рабынь-матерей и бойцов со всем их оружьем,
        Землю тебе пожалует он из надела Латина.
 275 Ты же меня, Эвриал, обогнал не намного годами,
        Друга такого, как ты, я всей душой принимаю,
        Чтобы со мной средь превратностей был ты всегда неразлучен.
        Пусть без тебя никогда не стяжаю я подвигом славы!
        В мирные дни и в бою докажу я делом и словом,
 280 Как доверяю тебе". Эвриал в ответ ему молвил:
        "День не наступит, когда уличен я буду в измене
        Дерзкой отваге моей,– только б нам явила Фортуна
        Милость свою, не вражду. Но превыше всякой награды
        Я молю об одном: не покинь моей матери старой!
 285 Род от Приама ее; из Троянской земли, из Акесты,
        Вместе со мной уплывала она, нигде не осталась.
        Ей об опасностях знать, ожидающих сына, не должно,
        Я не простившись уйду, ибо – тьмой ночной и рукою
        Правой твоею клянусь – не снести мне слез материнских.
 290 Немощной ты помоги и покинутой дай утешенье!
        Если с этой уйти мне позволишь надеждой,– смелее
        Встречу превратности я". Всколыхнулись души дарданцев,
        Пролили слезы мужи, и всех обильней – Асканий:
        Образ сыновней любви об отце напомнил и сердце
 295 Сжал тоскою ему; и ответил он так:
        "Верь, исполню я все, что твоих достойно деяний.
        Именем лишь для меня от родной моей матери будет
        Впредь отличаться она: благодарность за сына такого
        Ей воздается. И знай: чем бы ваш ни кончился подвиг,–
 300 Этой клянусь головой, как родитель ею клянется,–
        Все, чем тебя наградить я сулил при счастливом исходе,
        Матери будет твоей и вашему отдано роду".
        Так он промолвил в слезах и снял свой меч золоченый,–
        Выкован был этот меч Ликаоном, искусником кносским,
 305 Он же и ножны к нему из слоновой вырезал кости.
        Нису Мнесфей отдает мохнатую львиную шкуру,
        Сняв ее с плеч, и верный Алет с ним меняется шлемом.
        Быстро доспехи надев, друзья уходят – и всюду,
        Вплоть до ворот, где стоит караульный отряд, пожеланья
 310 Счастья с