и дружины троян, и дружины ахеян,
         С ужасом: так заревел Арей, ненасытный войною.

        Сколько черна и угрюма от облаков кажется мрачность,
 865  Если неистово дышащий, знойный воздвигнется ветер, -
         Взору Тидида таков показался, кровью покрытый,
         Медный Арей, с облаками идущий к пространному небу.
         Быстро бессмертный вознесся к жилищу бессмертных, Олимпу.
         Там близ Кронида владыки воссел он, печальный и мрачный,
 870  И, бессмертную кровь показуя, струимую раной,
         Тяжко стенающий, к Зевсу вещал он крылатые речи:
         "Или без гнева ты, Зевс, на ужасные смотришь злодейства?
         Боги, мы непрестанно, по замыслам друг против друга,
         Терпим беды жесточайшие, благо творя человекам;
 875  Все на тебя негодуем: отец ты неистовой дщери,
         Пагубной всем, у которой одни злодеяния в мыслях!
         Боги другие, колико ни есть их на светлом Олимпе,
         Все мы тебе повинуемся, каждый готов покориться.
         Сей лишь одной никогда не смиряешь ни словом, ни делом:
 880  Но потворствуешь ей, породивши зловредную дочерь!
         Ныне она Диомеда, Тидеева гордого сына,
         С диким свирепством его на бессмертных богов устремила!
         Прежде Киприду богиню из рук поразил он в запястье;
         После с копьем на меня самого устремился, как демон!
 885  Быстрые ноги меня лишь избавили, иначе долго б
         Там я простертый страдал, между страшными грудами трупов,
         Или б живой изнемог, под ударами гибельной меди!"

        Грозно воззрев на него, провещал громовержец Кронион:
         "Смолкни, о ты, переметник! не вой, близ меня воссидящий!
 890  Ты ненавистнейший мне меж богов, населяющих небо!
         Только тебе и приятны вражда, да раздоры, да битвы!
         Матери дух у тебя, необузданный, вечно строптивый,
         Геры, которую сам я с трудом укрощаю словами!
         Ты и теперь, как я мню, по ее же внушениям страждешь!
 895  Но тебя я страдающим долее видеть не в силах:
         Отрасль моя ты, и матерь тебя от меня породила.
         Если б от бога другого родился ты, столько злотворный,
         Был бы уже ты давно преисподнее всех Уранидов!"

        Рек, - и его врачевать повелел громовержец Пеану.
 900  Язву Пеан врачевством, утоляющим боли, осыпав,
         Быстро его исцелил, не для смертной рожденного жизни.
         Словно смоковничий сок, с молоком перемешанный белым,
         Жидкое вяжет, когда его быстро колеблет смешавший, -
         С равной Пеан быстротой исцелил уязвленного бога.
 905  Геба омыла его, облачила одеждою пышной,
         И близ Зевса Кронида воссел он, славою гордый.

        Паки тогда возвратилась в обитель великого Зевса
         Гера Аргивская купно с Афиною Алалкоменой,
         Так обуздав истребителя, мужеубийцу Арея.

        Гомер. Илиада. Песнь шестая. Свидание Гектора с Андромахой.

        ПЕСНЬ ШЕСТАЯ.

     СВИДАНИЕ ГЕКТОРА С АНДРОМАХОЙ.

        Страшную брань меж троян и ахеян оставили боги;
         Но свирепствовал бой, или здесь, или там по долине,
         Воинств, один на других устремляющих медные копья,
         Между брегов Симоиса и пышноструистого Ксанфа.

5      Первый Аякс Теламонид, стена меднобронных данаев,
         Прорвал фалангу троян и возрадовал светом дружины,
         Мужа сразив, браноносца храбрейшего рати фракийской,
         Эвсора ветвь, Акамаса, ужасного ростом и силой.
         Мужа сего поражает он первый в шелом коневласый1
 10     И вонзает в чело: погрузилось глубоко внутрь кости
         Медное жало, и тьма Акамасовы очи покрыла.

        Там же Аксила поверг Диомед, воеватель могучий,
         Сына Тевфрасова: он обитал в велелепной Арисбе,
         Благами жизни богатый и друг человекам любезный;
 15     Дружески всех принимал он, в дому при дороге живущий;
         Но никто из друзей тех его от беды не избавил,
         В помощь никто не предстал; обоих Диомед воеватель
         Жизни лишил - и его, и Калезия друга, который
         Правил конями; и оба сошли неразлучные в землю.

20     Дреса, герой Эвриал, и Офелтия мощного свергнув,
         Быстро пошел на Эсепа и Педаса, нимфой рожденных,
         Абарбареей наядой, прекрасному Буколиону;
         Буколион же был сын Лаомедона, славного мужа,
         Старший в семействе, но матерью тайно, без брака рожденный:
 25     Пастырь, у стад он своих сочетался любовию с нимфой;
         Нимфа, зачавшая, двух близнецов-сынов сих родила:
         Юношам вместе и дух сокрушил, и прекрасные члены
         Сын Мекистеев, герой, и с рамен их похитил доспехи.

        Там же, дышащий бранью, сразил Полипет Астиала;
 30     Царь Одиссей перкозийского воя Пидита низринул
         Медною пикой; и Тевкр Аретаона, храброго в битвах.
         Несторов сын, Антилох, устремивши сияющий дротик,
         Аблера сверг; и владыка мужей Агамемнон - Элата:
         Он обитал на брегах светлоструйной реки Сатниона,
 35     В граде высоком Педасе. Филака бегущего сринул
         Леит герой; Эврипил же, сразив, обнажил Меланфея.

        Но Адраста живым изловил Менелай копьеносный:
         Кони его, пораженные страхом на битвенном поле,
         Вдруг об мириковой куст колесницу с разбега ударив,
 40     Дышло ее на конце раздробили и сами помчались
         К граду, куда и других устрашенные кони бежали.
         Сам же Адраст, с колесницы стремглав к колесу покатяся,
         Грянулся оземь лицом; и пред павшим стал налетевший
         Сильный Атрид Менелай, грозя длиннотенною пикой.
 45     Ноги его обхватил и воскликнул Адраст, умоляя:
         "Даруй мне жизнь, о Атрид, и получишь ты выкуп достойный!
         Много сокровищ хранится в отеческом доме богатом,
         Много и меди, и злата, и хитрых изделий железа.
         С радостью выдаст тебе неисчислимый выкуп отец мой,
 50     Если услышит, что я нахожуся живой у данаев!"

        Так говорил - и уже преклонял Менелаево сердце;
         Храбрый уже помышлял поручить одному из клевретов
         Пленника весть к кораблям мореходным, как вдруг Агамемнон,
         В встречу бегущий, предстал и грозно вскричал Менелаю:
 55     "Слабый душой Менелай, ко троянцам ли ныне ты столько
         Жалостлив? Дело прекрасное сделали эти троянцы
         В доме твоем! Чтоб никто не избег от погибели черной
         И от нашей руки; ни младенец, которого матерь
         Носит в утробе своей, чтоб и он не избег! да погибнут
 60     В Трое живущие все и лишенные гроба исчезнут!"

        Так говорящий, герой отвратил помышление брата,
         Правду ему говоря; Менелай светлокудрый Адраста
         Молча рукой оттолкнул; и ему Агамемнон в утро6у
         Пику вонзил; опрокинулся он, и мужей повелитель,
 65     Ставши ногою на перси, вонзенную пику исторгнул.

        Нестор меж тем аргивян возбуждал, громогласно вещая:
         "Други, данаи герои, бесстрашные слуги Арея!
         Ныне меж вас да никто, на добычи бросаясь, не медлит
         Сзади рядов, чтобы больше отнесть их в стан корабельный.
 70     Нет, поразим сопротивников; после и их вы спокойно
         Можете все обнажить на побоище мертвые трупы".

        Так говоря, возбудил он и душу и мужество в каждом.
         В оное время трояне от дышащих бранью данаев
         Скрылись бы в град, побежденные собственной слабостью духа,
 75     Если б Энею и Гектору мудрого не дал совета
         Сын Приамов Гелен, знаменитейший птицегадатель:
         "Гектор, Эней! на вас, воеводы, лежит наипаче
         Бремя забот о народе троянском; отличны вы оба
         В каждом намеренье вашем, сражаться ли нужно иль мыслить.
 80     Станьте же здесь и бегущие рати у врат удержите,
         Сами везде устремляясь, доколе в объятия жен их
         Все беглецы не падут и врагам в посмеянье не будут!
         Но когда вы троянские вкруг ободрите фаланги,
         Мы, оставаяся здесь, с аргивянами будем сражаться,
 85     Сколько бы ни были ими теснимы: велит неизбежность.
         Гектор, но ты поспеши в Илион и совет мой поведай
         Матери нашей: пускай соберет благородных троянок
         В замок градской2, перед храм светлоокой Паллады богини.
         Там, заключенные двери отверзя священного дома,
 90     Пышный покров, величайший, прелестнейший всех из хранимых
         В царском дому и который сама наиболее любит,
         Пусть на колена его лепокудрой Афины положит.
         Пусть ей двенадцать крав, однолетних, ярма не познавших,
         В храме заклать обрекается, если, молитвы услыша,
 95     Град богиня помилует, жен и младенцев невинных;
         Если от Трои священной она отразит Диомеда,
         Бурного воя сего, повелителя мощного бегства,
         Мужа, который, я мыслю, храбрейший в народе ахейском!
         Так ни Пелид не страшил нас, великий мужей предводитель,
 100   Сын, как вещают, богини бессмертной! Тидид аргивянин
         Пуще свирепствует; в мужестве с оным никто не сравнится!"

        Так говорил он, - и Гектор послушался брата советов;
         Быстро герои с колесницы с оружием прянул на землю;
         Острые копья колебля, кругом обходил ополченья,
 105    Дух распаляя на бой; и восставил он страшную сечу.
         В бой обратились трояне и стали в лицо аргивянам;
         Вспять подалися ряды аргивян, укротили убийство,
         Мысля, что бог незримый, нисшедший от звездного неба,
         Сам за врагов их поборствует; так обратились трояне.

110    Гектор еще возбуждал, восклицающий звучно к троянам:
         "Храбрые Трои сыны и союзники славные наши!
         Будьте мужами, о други, воспомните бурную силу.
         Я ненадолго от вас отлучуся в священную Трою
         Старцам советным поведать и нашим супругам, да купно
 115    Молят небесных богов, обетуя стотельчие жертвы".

        Так говоря им, шествовал шлемом сверкающий Гектор;
         Билася сзади его, по стопам и по вые, концами
         Черная кожа, которая щит окружала огромный.

        Главк между тем, Гипполохид, и сын знаменитый Тидея
 120    Между фаланг на средину сходились, пылая сразиться.
         Чуть соступились герои, идущие друг против друга,
         Первый из них взговорил Диомед, воеватель могучий:
         "Кто ты, бестрепетный муж от земных обитателей смертных?
         Прежде не зрел я тебя на боях, прославляющих мужа;
 125    Но сегодня, как вижу, далеко ты мужеством дерзким
         Всех превосходишь, когда моего копия нажидаешь.
         Дети одних злополучных встречаются с силой моею!
         Если бессмертный ты бог, от высокого неба нисшедший,
         Я никогда не дерзал с божествами Олимпа сражаться.
 130    Нет, и могучий Ликург, знаменитая отрасль Дриаса,
         Долго не жил, на богов, небожителей, руки поднявший.
         Некогда, дерзкий, напав на питательниц буйного Вакха,
         Их по божественной Ниссе преследовал: нимфы вакханки
         Фирсы зеленые бросили в прах, от убийцы Ликурга
 135   Сулицей острой свирепо разимые; Вакх устрашенный
         Бросился в волны морские и принят Фетидой на лоно,
         Трепетный, в ужас введенный неистовством буйного мужа.
         Все на Ликурга прогневались мирно живущие боги;
         Кронов же сын ослепил Дриатида; и после не долгой
 140   Жизнию он наслаждался, бессмертным всем ненавистный.
         Нет, с богами блаженными я не желаю сражаться!
         Если же смертный ты муж и воскормлен плодами земными,
         Ближе предстань, да к пределу ты смерти скорее достигнешь".

        Быстро ему отвечал воинственный сын Гипполохов:
 145    "Сын благородный Тидея, почто вопрошаешь о роде?
         Листьям в дубравах древесных подобны сыны человеков:
         Ветер одни по земле развевает, другие дубрава,
         Вновь расцветая, рождает, и с новой весной возрастают;
         Так человеки: сии нарождаются, те погибают.
 150    Если ж ты хочешь, тебе и о том объявлю, чтобы знал ты
         Наших и предков и род; человекам он многим известен.
         Есть в конеславном Аргоне град знаменитый Эфира;
         В оном Сизиф обитал, препрославленный мудростью смертный,
         Тот Сизиф Эолид, от которого Главк породился.
 155    Главк даровал бытие непорочному Беллерофонту,
         Коему щедрые боги красу и любезную доблесть
         В дар ниспослали; но Прет неповинному гибель умыслил:
         Злобно его из народа изгнал (повелитель ахеян
         Был он сильнейший: под скипетр его покорил их Кронион).
 160    С юношей Прета жена возжелала, Антия младая,
         Тайной любви насладиться; но к ищущей был непреклонен,
         Чувств благородных исполненный, Беллерофонт непорочный;
         И жена, клевеща, говорила властителю Прету:
         - Смерть тебе Прет, когда сам не погубишь ты Беллерофонта:
 165    Он насладиться любовью со мною хотел, с нехотящей.-
         Так клеветала; разгневался царь, таковое услыша;
         Но убить не решился: в душе он сего ужасался;
         В Ликию выслал его и вручил злосоветные знаки,
         Много на дщице складной начертав их3, ему на погибель;
 170    Дщицу же тестю велел показать, да от тестя погибнет.
         Беллерофонт отошел, под счастливым покровом бессмертных.
         Мирно достиг он ликийской земли и пучинного Ксанфа;
         Принял его благосклонно ликийских мужей повелитель;
         Девять дней угощал, ежедневно тельца закалая.
 175   Но воссиявшей десятой богине Заре розоперстой,
         Гостя расспрашивал царь и потребовал знаки увидеть,
         Кои принес он ему от любезного зятя, от Прета.
         И когда он приял злосоветные зятевы знаки,
         Юноше Беллерофонту убить заповедал Химеру
 180    Лютую, коей порода была от богов, не от смертных:
         Лев головою, задом дракон и коза серединой,
         Страшно дыхала она пожирающим пламенем бурным.
         Грозную он поразил, чудесами богов ободренный.
         После войною ходил на солимов, народ знаменитый;
 185    В битве, ужаснее сей, как поведал он, не был с мужами;
         В подвиге третьем разбил амазонок он мужеобразных.
         Но ему, возвращавшемусь. Прет погибель устроил:
         Избранных в царстве пространном ликиян храбрейших в засаду
         Скрыл на пути; но они своего не увидели дома:
 190    Всех поразил их воинственный Беллерофонт непорочный.
         Царь наконец познал знаменитую отрасль бессмертных;
         В доме его удержал и дочь сочетал с ним царевну;
         Отдал ему половину блистательной почести царской;
         И ликийцы ему отделили удел превосходный,
 195    Лучшее поле для сада и пашен, да властвует оным.
         Трое родилося чад от премудрого Беллерофонта:
         Мужи Исандр, Гипполох и прекрасная Лаодамия.
         С Лаодамией прекрасной почил громовержец Кронион,
         И она Сарпедона, подобного богу, родила.
 200    Став напоследок и сам небожителям всем ненавистен4,
         Он по Алейскому полю скитался кругом, одинокий,
         Сердце глодая себе, убегая следов человека.
         Сына Исандра ему Эниалий, несытый убийством,
         Свергнул, когда воевал он с солимами, славным народом.
 205    Дочь у него - златобраздая гневная Феба сразила.
         Жил Гипполох, от него я рожден и горжуся сям родом.
         Он послал меня в Трою и мне заповедовал крепко
         Тщиться других превзойти, непрестанно пылать отличиться,
         Рода отцов не бесчестить, которые славой своею
 210    Были отличны в Эфире и в царстве ликийском престранном.
         Вот и порода и кровь, каковыми тебе я хвалюся".

        Рек, - и наполнился радостью сын благородный Тидеев;
         Медную пику свою водрузил в даровитую землю
         И приветную речь устремил к предводителю Главку:
 215    "Сын Гипполохов! ты гость мне отеческий5, гость стародавний!
         Некогда дед мой Иней знаменитого Беллерофонта
         В собственном доме двадцать дней угощал дружелюбно.
         Оба друг другу они превосходные дали гостинцы:
         Дед мой, Иней, предложил блистающий пурпуром пояс;
 220    Беллерофонт же златой подарил ему кубок двудонный:
         Кубок и я, при отходе, оставил в отеческом доме;
         Но Тидея не помню; меня он младенцем оставил
         В дни, как под Фивами градом ахейское воинство пало.
         Храбрый! отныне тебе я средь Аргоса гость и приятель.
 225    Ты же мне - в Ликии, если приду я к народам ликийским.
         С копьями ж нашими будем с тобой и в толпах расходиться.
         Множество здесь для меня и троян, и союзников славных;
         Буду разить, кого бог приведет и кого я постигну.
         Множество здесь для тебя аргивян, поражай кого можешь.
 230    Главк! обменяемся нашим оружием; пусть и другие
         Знают, что дружбою мы со времен праотцовских гордимся".

        Так говорили они - и, с своих колесниц соскочивши,
         За руки оба взялись и на дружбу взаимно клялися.
         В оное время у Главка рассудок восхитил Кронион:
 235    Он Диомеду герою доспех золотой свой на медный,
         Во сто ценимый тельцов, обменял на стоящий девять.

        Гектор меж тем приближился к Скейским воротам и к дубу.
         Окрест героя бежали троянские жены и девы,
         Те вопрошая о детях, о милых друзьях и о братьях,
 240   Те о супругах; но он повелел им молиться бессмертным
         Всем, небеса населяющим: многим беды угрожали!

        Но когда подошел он к прекрасному дому Приама,
         К зданию с гладкими вдоль переходами (в нем заключалось
         Вкруг пятьдесят почивален, из гладко отесанных камней,
 245    Близко одна от другой устроенных, в коих Приама
         Все почивали сыны у цветущих супруг их законных;
         Дщерей его на другой стороне, на дворе, почивальни
         Были двенадцать, под кровлей одною, из тесаных камней,
         Близко одна от другой устроенных, в коих Приама
 250    Все почивали зятья у цветущих супруг их стыдливых),
         Там повстречала его милосердая матерь Гекуба,
         Шедшая в дом к Лаодике, своей миловиднейшей дщери;
         За руку сына взяла, вопрошала и так говорила:
         "Что ты, о сын мой, приходишь, оставив свирепую битву?
 255    Верно, жестоко теснят ненавистные мужи ахейцы,
         Ратуя близко стены? И тебя устремило к нам сердце:
         Хочешь ты, с замка троянского, руки воздеть к Олимпийцу?
         Но помедли, мой Гектор, вина я вынесу чашу
         Зевсу отцу возлиять и другим божествам вековечным;
 260    После и сам ты, когда пожелаешь испить, укрепишься;
         Мужу, трудом истомленному, силы вино обновляет;
         Ты же, мой сын, истомился, за граждан твоих подвизаясь".

        Ей отвечал знаменитый, шеломом сверкающий Гектор:
         "Сладкого пить мне вина не носи, о почтенная матерь!
 265    Ты обессилишь меня, потеряю я крепость и храбрость.
         Чермное ж Зевсу вино возлиять неомытой рукою
         Я не дерзну, и не должно сгустителя облаков Зевса
         Чествовать или молить оскверненному кровью и прахом.
         Но иди ты, о матерь, Афины добычелюбивой
 270    В храм, с благовонным курением, с сонмом жен благородных.
         Пышный покров, величайший, прекраснейший всех из хранимых
         В царском дому, и какой ты сама наиболее любишь,
         Взяв, на колена его положи лепокудрой Афине;
         И двенадцать крав однолетних, ярма не познавших,
 275   В храме заклать обрекайся ты, если, молитвы услыша,
         Град богиня помилует, жен и младенцев невинных;
         Если от Трои священной она отразит Диомеда,
         Бурного воя сего, повелителя мощного бегства.
         Шествуй же, матерь, ко храму Афины добычелюбивой;
 280   Я же к Парису иду, чтобы к воинству из дому вызвать,
         Ежели хочет советы он слушать. О! был бы он там же
         Пожран землей! Воспитал Олимпиец его на погибель
         Трое, Приаму отцу и всем нам, Приамовым чадам!
         Если б его я увидел