Что до ликиян, вперед ни один не пойдет на данаев
        Биться за град; никакой благодарности здесь не находит,
        Кто ежедневно и ревностно с вашими бьется врагами.
        Как же простого ты ратника в войске народном заступишь,
 150 Муж злополучный, когда Сарпедона, и гостя и друга,
        Предал без всякой защиты ахеянам в плен и добычу?
        Мужа, толико услуг оказавшего в жизни как граду,
        Так и тебе? Но и псов от него отогнать не дерзнул ты!
        Если еще хоть один от ликийских мужей мне послушен,
 155 Мы возвратимся в дома: приближается пагуба Трои! –
        Если б имели трояне отважность и дух дерзновенный,
        Дух, мужей обымающий, кои за землю родную
        Против врагов и труды и жестокие битвы подъемлют,
        Скоро бы мы увлекли в илионские стены Патрокла.
 160 Если ж бы славный мертвец сей в обитель владыки Приама,
        В град Илион перешел, среди боя захваченный нами,
        Скоро б ахейцы нам выдали пышный доспех Сарпедона;
        Мы и его самого принесли б в илионские стены:
        Ибо повержен служитель героя, который славнее
 165 Всех аргивян при судах и клевретов предводит храбрейших.
        Ты ж не дерзнул Теламонову сыну, Аяксу герою,
        Противостать и, бестрепетно смотря противнику в очи,
        Прямо сразиться не смел: несравненно тебя он храбрее!"

       Гневно на Главка взглянув, отвечал шлемоблещущий Гектор:
 170 "Главк, и таков ты будучи, так говоришь безрассудно!
        Мыслил, о друг, я доныне, что разумом ты превосходишь
        Всех населяющих землю пространной державы ликийской;
        Ныне ж твой ум совершенно порочу; и что ты вещаешь?
        Ты вопиешь, что не смел я Аякса огромного встретить?
 175 Нет, ни сраженья, ни топота конского я не страшился!
        Но Кронида совет человеческих крепче советов:
        Он устрашает и храброго, он и от мужа победу
        Вспять похищает, которого сам же подвигнет ко брани.
        Шествуй со мною, и стой близ меня, и рассматривай дело:
 180 Целый ли день я останусь, как ты проповедуешь, робким;
        Или какого-нибудь, и кипящего боем данайца,
        Мужество я укрощу при защите Патроклова тела! "

       Так произнес – и, троян возбуждающий, звучно воскликнул:
        "Трои сыны, и ликийцы, и вы, рукоборцы дардане!
 185 Будьте мужами, друзья, и воспомните бурную доблесть;
        Я ж Ахиллеса героя оденуся бранным доспехом,
        Славным, который добыл я, Патроклову мощь одолевши".

       Так восклицающий, вышел из битвы пылающей Гектор,
        Шлемом сияя; пустился бежать и настигнул клевретов
 190 Скоро, еще не далеких, стремительно их догоняя,
        Несших в святой Илион Ахиллесов доспех знаменитый.
        Став от боя вдали, Приамид обменялся доспехом:
        Свой разрешил и отдал, да несут в илионские стены
        Верные други, а сам облекался доспехом бессмертным
 195 Славного мужа Пелида, который небесные боги
        Дали Пелею герою; Пелей подарил его сыну,
        Старец; но сын под доспехом отца не успел состареться.

       Зевс, олимпийский блистатель, узрев, как от битв удаленный
        Гектор доспехом Пелида, подобного богу, облекся,
 200 Мудрой главой покивал и в душе своей проглаголал:
        "Ах, злополучный, душа у тебя и не чувствует смерти,
        Близкой к тебе! Облекаешься ты бессмертным доспехом
        Сильного мужа, которого все браноносцы трепещут!
        Ты умертвил у него кроткодушного, храброго друга
 205 И доспехи героя с главы и с рамен недостойно
        Сорвал! Но дам я тебе одоление крепкое в брани
        Мздою того, что из рук от тебя, возвратившегось с боя,
        Славных оружий Пелида твоя Андромаха не примет!"

       Рек – и манием черных бровей утвердил то Кронион.
 210 Гектора тело доспех обольнул, и вступил ему в сердце
        Бурный, воинственный дух; преисполнились все его члены
        Силой и крепостью. Он к знаменитым друзьям Илиона
        Шествовал с криком могучим, и взорам всех представлялся,
        В блесне доспехов бессмертных, самим Ахиллесом великим.
 215 Так обходящий ряды, ободрял воевод он речами:
        Месфла, Ферсилоха, Медона, ветвь Гипполохову Главка,
        Гиппофооя, Дезинора, Астеропея героя,
        Хромия, Форка и славного в птицегаданье Эннома;
        Сих возбуждал он вождей, устремляя крылатые речи:
 220 "Слушайте, сонмы несметные наших друзей и соседей!
       Я не искал многолюдства, и, нужду не в оном имея,
        Вас из далеких градов собирал я в священную Трою.
        Нет, но чтоб вы и супруг, и детей неповинных троянских
        Ревностно мне защищали от бранолюбивых данаев.
225 С мыслию сею и данями я, и припасами корма
        Свой истощаю народ, чтобы мужество ваше возвысить.
        Станьте ж в лицо сопротивных; и каждый из вас или гибни,
        Или спасай свой живот! таково состояние ратных!
        Кто между вами Патрокла, хотя и убитого, ныне
 230 К сонму троян привлечет, и пред кем Теламонид отступит,
        Тот половину корыстей возьмет, половина другая
        Будет моею; но славою он, как и я, да гордится".

       Гектор сказал,– и они на данаев обрушились прямо,
        Копья поднявши; надеждою гордой ласкалось их сердце
235 Тело Патрокла отбить у Аякса, твердыни данаев.
        Мужи безумные! многим при теле исторгнул он душу.
        Их усмотревши, Аякс возгласил к Менелаю герою:
        "Друг Менелай, питомец Зевеса! едва мы, как мыслю,
       Сами успеем с тобой возвратиться живые из битвы!
 240 Я беспокоюсь не столько о теле Менетия сына:
        Скоро несчастный насытит и псов и пернатых троянских, –
        Сколько страшусь о главе и своей и твоей, чтобы горе
        Их не постигнуло; тучею брани здесь все покрывает
        Гектор; и нам, очевидно, грозит неизбежная гибель!
 245 Кличь, о любезный, данайских героев; быть может, услышат".

       Так говорил, и послушал его Менелай светловласый,–
       Голосом громким вскричал, призывая на помощь данаев:
        "Други, вожди и правители мудрые храбрых данаев,
        Вы, которые в пиршествах с нами, сынами Атрея,
 250 Вместе народное пьете, и каждый народом подвластным
        Правите: власть бо и славу приемлете свыше от Зевса!
        Каждого ныне из вас распознать предводителя воинств
        Мне невозможно: сражения пламень кругом нас пылает!
        Сами спешите сюда и, наполняся гордого гнева,
 255 Быть Патроклу не дайте игралищем псов илионских! "

       Так восклицал он,– и ясно услышал Аякс Оилеев;
        Первый предстал к Менелаю, побоищем быстро пробегший:
        Следом за ним Девкалид и сопутник царя Девкалида,
        Муж Мерион, Эниалию равный, губителю смертных.
 260 Прочих мужей имена кто мог бы на память поведать,
        После пришедших и быстро восставивших битву данаев?

       Прежде трояне напали громадой; предшествовал Гектор.
        Словно как в устьях реки, от великого Зевса ниспадшей,
        Вал, при истоке, огромный ревет, и высокие окрест
 265 Воют брега от валов, изрыгаемых морем на сушу,–
        Столько был шумен подъятый троянами клик; но данаи
        Вкруг Менетида стояли, единым кипящие духом,
        Крепко сомкнувшись щитами их медными. Свыше над ними,
        Окрест их шлемов сияющих, страшный разлил громодержец
 270 Мрак; никогда Менетид ненавистен владыке бессмертных
        Не был, доколе дышал и служил Эакиду герою;
        Не было богу угодно, чтоб снедию псов илионских
        Стал Менетид,– и воздвиг он друзей на защиту героя.

       Первые сбили трояне ахейских сынов быстрооких.
 275 Тело оставя, побегли они; но ни воя меж ними
        Трои сыны не сразили, надменные, как ни пылали;
        Тело ж они увлекли; но вдали от него и данаи
        Были не долго: их всех обратил с быстротою чудесной
        Сын Теламона, и видом своим, и своими делами
 280 Всех аргивян превышающий, после Пелида героя.
        Ринулся он сквозь передних, могучестью вепрю подобный,
        Горному вепрю, который и псов и младых звероловцев
        Всех, обращаяся быстро, легко рассыпает по дебри,–
        Так Теламона почтенного сын, Аякс благородный,
 285 Бросясь, рассыпал легко сопротивных густые фаланги,
        Кои уже окружили Патрокла и сердцем пылали
        В стены градские увлечь и великою славой покрыться.
        Тело уж Гиппофоой, пеласгийского Лефа рожденье,
        За ногу торопко влек по кровавому поприщу боя,
 290 Около глезны, у жил, обвязавши ремнем перевесным;
        Гектору сим и троянам хотел угодить он; но быстро
        Гибель пришла, и не спас ни один из друзей пламеневших.
        Грозный Аякс на него, сквозь разорванных толпищ обрушась,
        Пикою врукопашь грянул по медноланитному шлему;
 295 И расселся шелом густогривый под медяным жалом,
        Быв поражен и огромным копьем, и рукою могучей.
        Мозг по Аякса копью побежал из главы раздробленной,
        Смешанный с кровью: исчезла могучесть; из трепетных дланей
        Ногу Патрокла героя на землю пустил, и на месте
 300 Сам он, лицом повалившися, пал подле мертвого мертвый,
        Пал далеко от Лариссы родной; ни родителям бедным
        Он не воздал за труды воспитания; век его краток
        Был на земле, Теламонова сына копьем пресеченный.
        Гектор меж тем на Аякса направил сияющий дротик.
 305 Тот, хоть и в пору завидел, от быстронесущейся меди
        Чуть уклонился; но Гектор Схедия, Ифитова сына,
        Храброго мужа фокеян, который в славном Панопе
        Домом богатым владел и властвовал многим народом,–
        Мужа сего поразил под ключом: совершенно сквозь выю
 310 Бурное жало копья и сквозь рамо вверху пробежало;
        С шумом упал он на дол, и взгремели на падшем доспехи.
        Мощный Аякс бранодушного Форка, Фенопсова сына,
        Труп защищавшего Гиппофооя, ударил в утробу:
        Лату брони просадила и внутренность медь сквозь утробу
 315 Вылила; в прах повалившись, хватает рукою он землю.
       Вспять отступили передних ряды и сияющий Гектор.
        Крикнули громко данаи, и Гиппофооя и Форка
        Разом тела увлекли и с рамен их сорвали доспехи.

       Скоро опять бы трояне от бранолюбивых данаев
 320 Скрылися в град, побежденные собственной слабостью духа;
        Славу ж стяжали б данаи, противу судеб громодержца,
        Силой своею и доблестью; но Аполлон на данаев,
        Гневный, Энея воздвигнул, образ прияв Перифаса,
        Сына Эпитова: он при отце престарелом Энея,
 325 Вестником быв, состарелся, исполненный кротких советов;
        Образ приявши его, Аполлон провещал ко Энею:
        "Как же, могли б вы, Эней, защитить, вопреки и бессмертным,
       Град Илион, как я некогда видел других человеков,
        Крепко надежных на силу, на твердость сердец и на храбрость,
 330 С меньшей дружиной своею, превысшею всякого страха!
        Нам же и самый Кронид благосклоннее, чем аргивянам,
        Хощет победы; но вы лишь трепещете, стоя без битвы! "

       Так провещал, – и Эней пред собою познал Аполлона,
        В очи воззревший, и крикнул он Гектору голосом звучным:
335 "Гектор, и вы, воеводы троян и союзных народов!
        Стыд нам, когда мы вторично от бранолюбивых данаев
        Скроемся в град, побежденные собственной слабостью духа!
        Нет, божество говорит,– предо мною оно предстояло,–
        Зевс, промыслитель верховный, нам благосклонствует в брани!
 340 Прямо пойдем на данаев! Пускай сопостаты спокойно
        К черным своим кораблям не приближатся с телом Патрокла! "

       Рек – и, из ряду переднего вылетев, стал перед войском.
        Трои сыны обратились и стали в лицо аргивянам.
        Тут благородный Эней, ополченный копьем, Леокрита,
 345 Сына Аризбанта, сверг, Ликомедова храброго друга.
        В жалость о падшем пришел Ликомед, благодушный воитель;
        К телу приближился, стал и, сияющий ринувши дротик,
        Он Апизаона, сына Гиппасова, сил воеводу,
        В печень под сердцем пронзил и сломил ему крепкие ноги,
 350 Мужу, который притек от цветущих полей пеонийских
        И на битвах блистал, как храбрейший по Астеропее.
        В жалость пришел о поверженном Астеропей бранодушный;
        Прямо и он на данаев ударил, пылая сразиться:
        Тщетная доблесть! Кругом, как стеной, ограждались щитами
 355 Окрест Патрокла стоящие, острые копья уставив.
        Их непрестанно Аякс обходил, убеждающий сильно:
        Шагу назад отступать не приказывал сын Теламонов;
        С места вперед не идти, чтоб вдали от дружины сражаться;
        Крепко у тела стоять и при нем с нападающим биться.
 360 Так убеждал их великий Аякс. Между тем заливалась
        Кровью багряной земля, упадали одни на другие
        Трупы как храбрых троян и союзников их знаменитых,
        Так и данайских мужей; и они не без крови сражались;
        Меньше лишь гибнуло их; помышляли они беспрестанно,
 365 Как им друг друга в толпе защищать от опасности грозной.

       Битва пылала, как огнь пожирающий; каждый сказал бы,–
        Верно, на тверди небесной не цело ни солнце, ни месяц:
        Мраком таким на побоище были покрыты герои,
        Кои кругом Менетида, его защищая, стояли.
 370 Прочие ж рати троян и красивопоножных данаев
        Вольно сражались, под воздухом ясным; везде разливался
        Пламенный солнечный свет, над равниною всей, над горами
        Не было облака; с отдыхом частым сражалися войски;
        Стороны обе свободно от стрел уклонялися горьких,
 375 Ратуясь издали. Здесь же, в средине, во мраке и сече
        Горе терпели; нещадно жестокая медь поражала
        Воев храбрейших. Но к двум браноносцам еще не достигла,
        К славным мужам, Фразимеду и брату его Антилоху,
        Весть, что не стало Патрокла; еще они мнили, что храбрый
 380 Жив и пред первой фалангою ратует гордых пергамлян.
        Оба они, от друзей отвращая убийство и бегство,
        В поле отдельно сражалися; так заповедовал Нестор,
        В бой могучих сынов от ахейских судов посылая.

       Те ж с одинаким неистовством спорили в страшном убийстве
 385 Целый сей день; от труда непрерывного потом и прахом
        Были колена и ноги и голени каждого воя,
        Были и руки и очи покрыты на битве, пылавшей
        Вкруг знаменитого друга Пелеева быстрого сына.
        Словно когда человек вола огромного кожу
 390 Юношам сильным дает растянуть, напоенную туком;
        Те, захвативши ее и кругом расступившися, тянут
        В разные стороны; влага выходит, а тук исчезает,
        И, от многих влекущих, кругом расширяется кожа,–
        Так и сюда и туда Менетида, на узком пространстве,
 395 Те и другие влекли: несомненной надеждой пылали
        Трои сыны к Илиону увлечь, а данайские мужи
        К быстрым судам; и кругом его тела кипел ратоборный
        Бурный мятеж; ни Арей, возжигатель мужей, ни Афина,
        Видя его, не хулу б изрекла, и горящая гневом.

400 Подвиг такой за Патрокла, и воям и коням жестокий,
        В день сей устроил Зевес. Но дотоле о смерти Патрокла
        Вовсе не ведал герой Ахиллес, бессмертным подобный;
        Рати далеко уже от ахейских судов воевали,
        Близко троянской стены; не имел он и дум, что сподвижник
 405 Пал; уповал он, что жив и, приближась к вратам Илиона,
        Вспять возвратится; он ведал и то, что Приамова града,
        Трои, Патрокл без него не разрушит, ни с ним совокупно.
        Часто о том он слышал от матери: в тайных беседах
        Сыну она возвещала совет великого Зевса;
 410 Но беды жесточайшей, грозившей ему, не открыла
        Нежная матерь: погибели друга, дражайшего сердцу.

       Те ж неотступно у тела, уставивши острые копья,
        Беспрерывно сшибались, один поражая другого.
        Так восклицали иные от меднодоспешных данаев:
 415 "Други данаи! бесславно для нас возвратиться отсюда
        К нашему стану! На этом пусть месте утроба земная,
        Мрачная, всех нас поглотит! И то нам отраднее будет,
        Нежели тело сие попустить конеборцам троянам
        С поля увлечь в Илион и сияющей славой покрыться! "

420 Так же иной говорил и в дружине троян крепкодушных:
        "Други, хотя бы нам должно у трупа сего и погибнуть
       Всем до последнего, с поля сего не сходи ни единый! "

       Так восклицали трояне – и дух у друзей распаляли.
        Яростно билися воины; гром, раздаваясь, железный
 425 К медному небу всходил по пустынным пространствам эфира.

       Кони Пелеева сына, вдали от пылающей битвы,
        Плакали стоя, с тех пор как почуяли, что их правитель
        Пал, низложенный во прах, под убийственной Гектора дланью.
        Сын Диореев на них Автомедон, возатай искусный,
 430 Сильно и с быстрым бичом налегал, понуждающий к бегу,
        Много и ласк проговаривал, много и окриков делал:
        Но ни назад, к Геллеспонту широкому, в стан мирмидонский,
        Кони бежать не хотели, ни в битву к дружинам ахейским.
        Словно как столп неподвижен, который стоит на кургане,
 435 Мужа усопшего памятник или жены именитой,–
        Так неподвижны они в колеснице прекрасной стояли,
        Долу потупивши головы; слезы у них, у печальных,
        Слезы горючие с веждей на черную капали землю,
        С грусти по храбром правителе; в стороны пышные гривы
 440 Выпав из круга ярма, у копыт осквернялися прахом.–
        Коней печальных узрев, милосердовал Зевс промыслитель
        И, главой покивав, в глубине проглаголал душевной:
       "Ах, злополучные, вас мы почто даровали Пелею,
        Смертному сыну земли, не стареющих вас и бессмертных?
 445 Разве, чтоб вы с человеками бедными скорби познали?
        Ибо из тварей, которые дышат и ползают в прахе,
        Истинно в целой вселенной несчастнее нет человека.
        Но не печальтеся: вами отнюдь в колеснице блестящей
        Гектор не будет везом торжествующий: не попущу я!
 450 Иль не довольно, что он Ахиллеса доспехом гордится?
        Вам же н новую крепость вложу и в колена и в сердце;
        Вы Автомедона здравым из пламенной брани спасите
        К черным судам, а троянам еще я славу дарую
        Рать побивать, доколе судов мореходных достигнут,
 455 И закатится солнце, и мраки священные снидут".

       Так произнес он – и коням вдохнул благородную силу.
        Кони, от грив пресмыкавшихся прах отряхнувши на землю,
        Вдруг с колесницею быстрой меж двух ополчений влетели.
        Ими напал Автомедон, хотя и печальный по друге;
 460 Он на конях налетал, как на стаю гусиную коршун.
        Быстро и вспять убегал от свирепости толпищ троянских,
        Быстро скакал и вперед, обращающий толпища в бегство.
        Но, в погоню бросаяся, он не сражал сопротивных;
        Не было средства ему, одному в колеснице священной,
 465 Вдруг и копье устремлять, и коней укрощать быстролетных.
        Скоро увидел его мирмидонянин, сердцу любезный,
        Искренний друг Алкимедон, Лаеркея сын Эмонида;
        Сзади приближился он и вещал к Автомедону громко:
        "Друг Автомедон, какой из бессмертных совет бесполезный
470 В сердце тебе положил и суждение здравое отнял?
        Что ты противу троян, впереди, одинокий воюешь?
        Друг у тебя умерщвлен, а бронею, с него совлеченной,
        Перси покрыв, величается Гектор, броней Ахиллеса! "

       Быстро ему с колесницы вещал Диорид Автомедон:
475 "Кто, Алкимедон могучий, как ты, из ахеян искусен
        Коней бессмертных в деснице держать и покорность и ярость?
        Был Менетид, искусством ристателя, в дни своей жизни,
        Равный богам; но великого смерть и судьба одолела!
        Шествуй, любезный; и бич, и блестящие конские вожжи
 480 В руки прими ты; а я с колесницы сойду, чтоб сражаться".

       Так произнес; Алкимедон на бранную стал колесницу;
        Разом и бич и бразды захватил в могучие руки;
        Но Диорид соскочил; и узрел их сияющий Гектор,
        И к Энею герою, стоящему близко