Но меж них наконец взговорил Диомед благородный:
         "Царь знаменитый Атрид, повелитель мужей Агамемнон!
         Лучше, когда б не просил ты высокого сердцем Пелида,
         Столько даров обещая: горд и сам по себе он,
 700  Ты же в Пелидово сердце вселяешь и большую гордость.
         Кончим о нем и его мы оставим; отсюда он едет
         Или не едет - начнет, без сомнения, ратовать снова,
         Ежели сердце велит и бог всемогущий воздвигнет.
         Слушайте, други, что я предложу вам, одобрите все вы:
 705  Ныне предайтесь покою, но прежде сердца ободрите
         Пищей, вином: вино человеку и бодрость и крепость.
         Завтра ж, как скоро блеснет розоперстая в небе Денница,
         Быстро, Атрид, пред судами построй ты и конных и пеших,
         Дух ободри им и сам перед воинством первый сражайся".

710  Так произнес, - и воскликнули весело все скиптроносцы,
         Смелым дивяся речам Диомеда, смирителя коней.
         Все наконец, возлиявши богам, разошлися по кущам,
         Где предалися покою и сна насладились дарами.

----------------------------------------------------------------------------

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. ...с богом пришли мы - пришли при благоприятных знаменьях, посланных
богами.    Назад

2. Менетиад - Патрокл, сын Менетия; Эакид - Ахиллес, внук Эака; Патрокл
ждет, пока Ахиллес окончит свой куплет, чтобы подхватить песню.    Назад

3. Крепкий на Зевса - полагающийся на помощь Зевса.    Назад

4. ...перестали... скучать мне - не докучали.    Назад

5. ...искусством работ... Афине подобна. - Афина считалась покровительницей
женских рукоделий и сама была искусной ткачихой.    Назад

6. Ввек на колена свои да не примет он милого сына, мной порожденного... -
Отец молит богов, чтобы Феникс остался бездетным. По обычаю, дед принимал
новорожденного внука на колени, тем самым признавая его принадлежность к
роду.    Назад

7. ...на... Феба поднял он лук за супругу свою... - Когда Марписса была
невестою Ила, в нее влюбился Аполлон и попытался ее похитить; Ид, защищая
невесту, вступил в борьбу с богом, но Зевс прекратил их распрю, предоставив
самой Марписсе сделать выбор между ними. Она предпочла смертного мужа.
Назад

8. Алкиона - чайка. Греки верили, что в случае гибели самца самка чайки не
ест, не пьет и все время жалобно стонет, пока не умрет.    Назад

                   Гомер. Илиада. Песнь десятая. Долония.

      ПЕСНЬ ДЕСЯТАЯ.

     ДОЛОНИЯ

        Все при своих кораблях, и цари и герои ахеян,
         Спали целую ночь, побежденные сном благотворным;
         Но Атрид Агамемнон, ахенского пастырь народа,
         Сладкого сна не вкушал, волнуемый множеством мыслей.
 5      Словно как молнией блещет супруг лепокудрыя Геры1,
         Если готовит иль дождь бесконечный, иль град вредоносный,
         Или метель, как снега убеляют широкие степи,
         Или погибельной брани огромную пасть отверзает, -
         Так многократно вздыхал Агамемнон, глубоко от сердца,
 10    Скорбью гнетомого; самая внутренность в нем трепетала;
         Ибо когда озирал он троянский стан, удивлялся
         Их огням неисчетным, пылающим пред Илионом,
         Звуку свирелей, цевниц и смятенному шуму народа.
         Но когда он взирал на ахейский стан неподвижный,
 15    Клоки власов у себя из главы исторгал, вознося их
         Зевсу всевышнему: тяжко стенало в нем гордое сердце.

        Дума сия наконец показалася лучшей Атриду -
         С Нестором первым увидеться, мудрым Нелеевы сыном,
         С ним не успеют ли вместе устроить совет непорочный,
 20    Как им беду отвратить от стесненной рати ахейской;
         Встал Атрейон и с поспешностью перси одеял хитоном;
         К белым ногам привязал красивого вида плесницы;
         Сверху покрылся великого льва окровавленной кожей,
         Рыжей, огромной, от выи до пят, и копьем ополчился.

25    Страхом таким же и царь Менелай волновался; на очи
         Сон и к нему не сходил: трепетал он, да бед не претерпят
         Мужи ахейцы, которые все по водам беспредельным
         К Трое пришли, за него дерзновенную брань подымая.
         Встал и широкие плечи покрыл он пардовой кожей,
 30    Пятнами пестрой; на голову шлем, приподнявши, надвинул,
         Медью блестящий, и, дрот захвативши в могучую руку,
         Так он пошел, чтобы брата воздвигнуть, который верховным
         Был царем аргивян и, как бог, почитался народом,
         Он, при корме корабля, покрывавшегось пышным доспехом,
 35    Брата нашел, и был для него посетитель приятный.
         Первый к нему возгласил Менелай, воинственник славный:
         "Что воружаешься, брат мой почтенный? или от ахеян
         Хочешь к троянам послать соглядатая? Но, признаюся,
         Я трепещу, чтоб не вызвался кто на подобное дело
 40    И чтоб враждебных мужей соглядать не пошел одинокий
         В сумраках ночи глухой: человек дерзосердый он будет".

        Брату в ответ говорил повелитель мужей Агамемнон:
         "Нужда в совете и мне и тебе, Менелай благородный,
         В мудром совете, который бы мог защитить и избавить
 45    Рать аргивян и суда; изменилось Кронидово сердце:
         К Гектору, к жертвам его преклонил он с любовию душу!
         Нет, никогда не видал я, ниже не слыхал, чтоб единый
         Смертный столько чудес, и в день лишь единый, предпринял,
         Сколько свершил над ахейцами Гектор, Зевесу любезный,
 50    Гектор, который не сын ни богини бессмертной, ни бога.
         Но что свершил он, о том сокрушаться ахеяне будут
         Часто и долго; такие беды сотворил он ахейцам!
         Но иди, Менелай, призови Девкалида, Аякса,
         Прямо спеши к кораблям, а к почтенному сыну Нелея
 55    Сам я иду и восстать преклоню, не захочет ли старец
         Стражей священный сонм навестить и блюстись приказать им;
         Верно, ему покорятся охотнее; сын его храбрый
         Стражи начальствует сонмом, и с ним Девкалида сподвижник,
         Вождь Мерион; предпочтительно им поручили мы стражу".

60    И его вопросил Менелай, воинственник славный:
         "Что же мне ты прикажешь и как повелишь, Агамемнон:
         Там ли остаться, у них, твоего ожидая прихода,
         Или к тебе поспешать возвратиться, как всё накажу им?"

        Вновь Менелаю вещал повелитель мужей Агамемнон:

65    "Там ты останься, чтоб мы не могли разойтися с тобою,
         Ходя в сумраке: много дорог по широкому стану.
         Где же пойдешь, окликай, и всем советуй стеречься;
         Каждого мужа, Атрид, именуй по отцу и по роду;
         Всех приветливо чествуй, и сам ни пред кем не величься.
 70    Ныне и мы потрудимся, как прочие; жребий таков наш!
         Зевс на нас, на родившихся, тяжкое горе возвергнул!"

        Так говоря, отпускает он брата, разумно наставив;
         Сам наконец поспешает к владыке народов Нелиду.
         Старца находит при черном его корабле против кущи,
 75    В мягком одре, и при нем боевые лежали доспехи:
         Выпуклый щит, и два копия, и шелом светозарный;
         Подле и пояс лежал разноцветный, который сей старец
         Часто еще препоясывал, в бой мужегубный готовясь
         Рать предводить: еще не сдавался он старости грустной.
 80    Нестор, привставши на локоть и голову с ложа поднявши,
         К сыну Атрея вещал и его вопрошал громогласно:
         "Кто ты? и что меж судами по ратному стану здесь ходишь
         В сумраке ночи один, как покоятся все человеки?
         Друга ли ты или, может быть, меска сбежавшего ищешь?
 85    Что тебе нужно? Окликнись, а молча ко мне не ходи ты!"

        Старцу немедля ответствовал пастырь мужей Агамемнон:
         "Нестор, почтеннейший старец, великая слава данаев!
         Ты Агамемнона видишь, которого Зевс промыслитель
         Более всех подвергнул трудам бесконечным, покуда
 90    В персях моих остается дыханье и движутся ноги.
         Так я скитаюсь; на очи мои ниже ночью не сходит
         Сладостный сон, и на думах лишь брань и напасти ахеян!
         Так за ахеян жестоко страшуся я: дух мой не в силах
         Твердость свою сохранять, но волнуется; сердце из персей
 95    Вырваться хочет, и ноги мои подо мною трепещут!
         Если что делать намерен ты (сон и к тебе не приходит),
         Встань, о Нелид, и ко стражам ахейским дойдем и осмотрим.
         Может быть, все, удрученные скучным трудом и дремотой,
         Сну предалися они и о страже опасной забыли.
 100  Рати же гордых врагов недалеко; а мы и не знаем,
         В сумраке ночи они не хотят ли внезапно ударить".

        Сыну Атрея ответствовал Нестор, конник геренский:
         "Славою светлый Атрид, повелитель мужей Агамемнон!
         Замыслы Гектору, верно, не все промыслитель небесный
 105  Ныне исполнит, как гордый он ждет; и его удручит он
         Горем, я чаю, и большим, когда Ахиллес быстроногий
         Храброе сердце свое отвратит от несчастного гнева.
         Следовать рад я с тобою; пойдем, и других мы разбудим
         Храбрых вождей: Диомеда героя, царя Одиссея,
 110  С ними Аякса быстрого2, также Филеева сына.
         Если б еще кто-нибудь поспешил и к собранию призвал
         Идоменея царя и подобного богу Аякса3:
         Их корабли на конце становища, отсюда не близко.
         Но Менелая, любезного мне и почтенного друга,
 115  Я укорю, хоть тебя и прогневаю: нет, не сокрою!
         Он почивает, тебя одного заставляет трудиться!
         Ныне он должен бы около храбрых и сам потрудиться,
         Должен бы всех их просить, настоит нестерпимая нужда!"

        Нестору вновь отвечал повелитель мужей Агамемнон:
 120  "Старец, другою порой укорять я советую брата:
         Часто медлителен он и как будто к трудам неохотен, -
         Но не от праздности низкой или от незнания дела:
         Смотрит всегда на меня, моего начинания ждущий.
         Ныне же встал до меня и ко мне неожидан явился.
 125  Брата послал я просить предводителей, коих ты назвал.
         Но поспешим, и найдем, я надеюся, их мы у башни,
         Вместе с дружиной стражебною: там повелел я собраться".

        Снова Атриду ответствовал Нестор, конник геренский:
         "Ежели так, из данаев никто на него не возропщет:
 130  Каждый послушает, если он что запретит иль прикажет".

        Так говоря, одевал он перси широким хитоном;
         К белым ногам привязал прекрасного вида плесницы,
         После - кругом застегнул он двойной свой, широкопадущий,
         Пурпурный плащ, по котором струилась косматая волна;
 135  И, копье захватив, повершенное острою медью,
         Так устремился Нелид меж судов и меж кущей ахеян.
         Там сперва Одиссея, советами равного Зевсу,
         Поднял от сна восклицающий громко возница геренский.
         Скоро дошел до души Одиссеевой Несторов голос:
 140  Выступил он из-под кущи и так говорил воеводам:
         "Что меж судами одни по воинскому ходите стану
         В сумраке ночи? какая пришла неизбежная нужда?"

        Сыну Лаэрта ответствовал Нестор, конник геренский:
         "Сын благородный Лаэртов, герой Одиссей многоумный!
 145  Ты не ропщи: аргивянам жестокая нужда приходит!
         С нами иди, и других мы разбудим, с которыми должно
         Ныне ж решить на совете, бежать ли нам или сражаться".

        Рек он, - и быстро под кущу вступил Одиссей многоумный,
         Щит свой узорный за плечи закинул и следовал с ними.
 150  К сыну Тидея пошли и нашли Диомеда лежащим
         Одаль от сени, с оружием; около ратные друга
         Спали; столовьем их были щиты, у постелей их копья
         Прямо стояли, вонзенные древками; медь их далеко
         В мраке блистала, как молния Зевса. Герой в середине
 155  Спал, и постелью была ему кожа вола стенового;
         Светлый, блестящий ковер лежал у него в изголовье.
         Близко пришедши, будил почивавшего Нестор почтенный,
         Трогая краем ноги, и в лицо укорял Диомеда:
         "Встань, Диомед! и что ты всю ночь почиваешь беспечно?
 160  Или забыл, что трояне, заняв возвышение поля,
         Близко стоят пред судами и узкое место нас делит?"

        Так говорил; почивавший с постели стремительно вспрянул
         И, обратяся к нему, произнес крылатые речи:
         "Слишком заботливый старец, трудов никогда ты не бросишь!
 165  Нет ли у нас и других, в ополчении младших данаев,
         Коим приличнее было б вождей нас будить по порядку,
         Ходя по стану ахейскому; неутомим ты, о старец!"

        Сыну Тидея ответствовал Нестор, конник геренский:
         "Так, Диомед, справедливо ты все и разумно вещаешь.
 170  Есть у меня и сыны непорочные, есть и народа
         Много подвластного: было б кому обходить и сзывать вас;
         Но жестокая нужда аргивских мужей постигает!
         Всем аргивянам теперь на мечном острии распростерта
         Или погибель позорная, или спасение4 жизни!
 175  Но поспеши ты и сына Филеева с быстрым Аяксом
         К нам призови: ты моложе меня и о мне сожалеешь".

        Рек; Диомед, немедля покрывшийся львиною кожей,
         Рыжей, огромной, до пят доходящей, и дрот захвативши,
         Быстро пошел, разбудил воевод и привел их с собою.

180  Скоро владыки ахеян достигнули собранных стражей,
         И не в дремоте они предводителей стражи застали:
         Бодро младые ахейцы, с оружием в дланях, сидели.
         Словно как псы у овчарни овец стерегут беспокойно,
         Сильного зверя зачуяв, который из гор, голодалый,
 185  Лесом идет; подымается шумная противу зверя
         Псов и людей стерегущих тревога, их сон пропадает. -
         Так пропадал на очах усладительный сон у ахеян,
         Стан охраняющих в грозную ночь: непрестанно на поле
         Взоры вперяли они, чтоб узнать, не идут ли трояне.

190  С радостью старец узрел их и, более дух ободряя,
         Весело к ним говорил, устремляя крылатые речи:
         "Так стерегитесь, любезные дети! никто и не думай,
         Стоя на страже, о сне: да не будем мы в радость враждебным"

        Так говоря, перенесся за ров; и за ним устремились
 195  Все скиптроносцы ахейские, сколько звано их к совету.
         С ними герой Мерион и Несторов сын знаменитый
         Следовал: сами цари пригласили и их для совета.
         Вместе они, перешедшие ров, пред стеною изрытый,
         Сели на чистой поляне, на месте, свободном от трупов
 200  В сече убитых, отколь возвратился крушительный Гектор,
         Рать истреблявший данаев, доколе их ночь не покрыла;
         Там воеводы, сидящие, между собой говорили.
         Речь им полезную начал геренский воинственник Нестор:
         "Други! не может ли кто-либо сам на свое положиться
 205  Смелое сердце и ныне же к гордым троянам пробраться
         В мраке ночном? не возьмет ли врага он, бродящего с краю;
         Или не может ли между троян разговора услышать,
         Как меж собою они полагают: решились ли твердо
         Здесь оставаться далеко от города или обратно
 210  Мнят от судов отступить, как уже одолели данаев.
         Если бы то он услышал и к нам невредим возвратился,
         О, великая слава была бы ему в поднебесной,
         Слава у всех человеков; ему и награда прекрасна!
         Сколько ни есть над судами ахейских начальников храбрых,
 215  Каждый из них наградит возвратившегось черной овцою
         С агнцем сосущим, - награда, с которой ничто не сравнится;
         Будет всегда он участник и празднеств, и дружеских пиршеств"

        Рек, - и никто не ответствовал, все хранили молчанье.
         Первый меж них взговорил Диомед, воеватель могучий:
 220  "Нестор! меня побуждает душа и отважное сердце
         В стан враждебный войти, недалеко лежащий троянский.
         Но когда и другой кто со мною идти пожелает,
         Более бодрости мне и веселости более будет.
         Двум совокупно идущим, один пред другим вымышляет,
 225  Что для успеха полезно; один же хотя бы и мыслил, -
         Медленней дума его и слабее решительность духа".

        Так говорил, - и идти с ним хотящие многие встали:
         Оба Аякса хотят, нестрашимые слуги Арея;
         Хочет герой Мерион, Фразимед беспредельно желает;
 230  Хочет и светлый Атрид Менелай, знаменитый копейщик;
         Хочет и царь Одиссей во враждебные сонмы проникнуть, -
         Смелый: всегда у него на опасности сердце дерзало.
         Но меж них возгласил повелитель мужей Агамемнон:
         "Отрасль Тидея, любезнейший мне Диомед благородный!
 235  Спутника сам для себя избирай, и кого пожелаешь;
         Кто из представших, как мыслишь, отважнейший: многие жаждут.
         Но, из почтения тайного, лучшего к делу не брось ты
         И не выбери худшего, страху души уступая;
         Нет, на род не взирай ты, хотя б и державнейший был он".

240  Так Агамемнон вещал, за царя Менелая страшася.
         К ним же вновь говорил Диомед, воеватель бесстрашный:
         "Ежели мне самому избрать вы друга велите,
         Как я любимца богов, Одиссея героя забуду?
         Сердце его, как ничье, предприимчиво; дух благородный
 245  Тверд и в трудах и в бедах; и любим он Палладой Афиной!
         Если сопутник мой он, из огня мы горящего оба
         К вам возвратимся: так в нем обилен на вымыслы разум".

        Но ему возразил Одиссей, знаменитый страдалец:
         "Слишком меня не хвали, не хули, Диомед благородный, -
 250  Знающим всё говоришь ты царям и героям ахейским.
         Лучше пойдем мы! Ночь убегает, и близко Денница;
         Звезды ушли уж далеко; более двух уже долей
         Ночь совершила5, и только что третия доля осталась".

        Так говоря, покрывалися оба оружием страшным.
 255  Несторов сын, Фразимед воинственный, дал Диомеду
         Медяный нож двулезвенный (свой при судах он оставил),
         Отдал и щит; на главу же героя из кожи воловой
         Шлем он надел, но без гребня, без блях, называемый плоским,
         Коим чело у себя покрывает цветущая младость.
 260  Вождь Мерион предложил Одиссею и лук и колчан свой,
         Отдал и меч; на главу же надел Лаэртида героя
         Шлем из кожи; внутри перепутанный часто ремнями,
         Крепко натянут он был, а снаружи по шлему торчали
         Белые вепря клыки, и сюда и туда воздымаясь
 265  В стройных, красивых рядах; в середине же полстью подбит он.
         Шлем сей - древле из стен Элеона похитил Автолик,
         Там Горменида Аминтора дом крепкозданный разрушив;
         В Скандии ж отдал его Киферийскому Амфидамасу;
         Амфидамас подарил, как гостинец приязненный. Молу;
 270  Мол, наконец, Мериону вручил его, храброму сыну;
         Ныне сей шлем знаменитый главу осенил Одиссея.

        Так Одиссей с Диомедом, покрывшись оружием страшным,
         Оба пустилися, там же оставив старейшин ахейских;
         Доброе знаменье храбрым немедля послала Афина -
 275 Цаплю на правой руке от дороги; они не видали
         Птицы сквозь сумраки ночи, но слышали звонкие крики.
         Птицей обрадован был Одиссей и взмолился Афине:
         "Глас мой услышь, громовержцем рожденная! Ты, о богиня,
         Мне соприсущна во всяком труде: от тебя не скрываю
 280  Дум я моих; но теперь благосклонною будь мне, Афина!
         Дай нам к ахейским судам возвратиться покрытыми славой,
         Сделав великое дело, на долгое горе троянам!"

        И взмолился второй, Диомед, воеватель могучий:
         "Ныне услышь и меня, необорная дщерь Эгиоха!
 285  Спутницей будь мне, какою была ты герою Тидею
         К Фивам, куда он с посольством ходил от народов аргивских;
         Возле Асоповых вод аргивян меднолатных оставив,
         Мирные вести отец мой кадмеянам нес браноносным
         В град, но, из града идущий, деяния, страшные слуху,
 290  Сделал, с тобой: благосклонная ты предстояла Тидею.
         Так ты по мне поборай и меня сохрани, о богиня!
         В жертву тебе принесу я широк