л.
        Оба смутились они и в почтительном страхе к владыке
        Стали, ни вести сказать, ни его вопросить не дерзая.
        Сердцем своим то проник и вещал им Пелид благородный:
         "Здравствуйте, мужи глашатаи, вестники бога и смертных!
 335  Ближе предстаньте; ни в чем вы не винны, но царь Агамемнон!
        Он вас послал за наградой моей, за младой Брисеидой.
        Друг, благородный Патрокл, изведи и отдай Брисеиду;
         Пусть похищают; но сами они же свидетели будут
        И пред сонмом богов, и пред племенем всех человеков.
340  И пред царем сим неистовым, - ежели некогда снова
        Нужда настанет во мне, чтоб спасти от позорнейшей смерти
        Рать остальную... свирепствует, верно, он, ум погубивши;
         Свесть настоящего с будущим он не умея, не видит,
        Как при судах обеспечить спасение рати ахейской!"

345  Рек, и Менетиев сын покорился любезному другу.
        За руку вывел из сени прекрасноланитую деву,
        Отдал послам; и они удаляются к сеням ахейским;
         С ними отходит печальная дева. Тогда, прослезяся,
         Бросил друзей Ахиллес, и далеко от всех, одинокий,
 350  Сел у пучины седой, и, взирая на понт темноводный,
        Руки в слезах простирал, умоляя любезную матерь:
         "Матерь! Когда ты меня породила на свет кратковечным,
        Славы не должен ли был присудить мне высокогремящий
        Зевс Эгиох? Но меня никакой не сподобил он чести!
 355  Гордый могуществом царь, Агамемнон, меня обесчестил:
         Подвигов бранных награду похитил и властвует ею!"

        Так он в слезах вопиял; и услышала вопль его матерь,
        В безднах сидящая моря, в обители старца Нерея.
        Быстро из пенного моря, как легкое облако, вышла,
360  Села близ милого сына, струящего горькие слезы;
         Нежно ласкала рукой, называла и так говорила:
         "Что ты, о сын мой, рыдаешь? Какая печаль посетила
        Сердце твое? не скрывайся, поведай, да оба мы знаем".

        Ей, тяжело застонав, отвечал Ахиллес быстроногий:
 365  "Знаешь, о матерь: почто тебе, знающей все, возвещать мне?
        Мы на священные Фивы, на град Этионов ходили;
         Град разгромили, и все, что ни взяли, представили стану;
         Все меж собою, как должно, ахеян сыны разделили:
         Сыну Атрееву Хрисову дочь леповидную дали.
 370  Вскоре Хрис, престарелый священник царя Аполлона,
         К черным предстал кораблям аргивян меднобронных, желая
        Пленную дочь искупить; и, принесши бесчисленный выкуп
        И держа в руках, на жезле золотом, Аполлонов
        Красный венец, умолял убедительно всех он ахеян,
 375  Паче ж Атридов могучих, строителей рати ахейской.
        Все изъявили согласие криком всеобщим ахейцы
        Честь жрецу оказать и принять блистательный выкуп;
         Но Атриду царю, одному, не угодно то было:
         Гордо жреца он отринул, суровые речи вещая.
 380  Жрец огорчился и вспять отошел; но ему сребролукий
        Скоро молящемусь внял, Аполлону любезен был старец:
         Внял и стрелу истребленья послал на данаев; народы
        Гибли, толпа на толпе, и бессмертного стрелы летали
        С края на край по широкому стану. Тогда прорицатель,
 385  Калхас премудрый, поведал священные Феба глаголы.
        Первый советовал я укротить раздраженного бога.
        Гневом вспылал Агамемнон и, с места, свирепый, воспрянув,
        Начал словами грозить, и угрозы его совершились!
        В Хрису священника дщерь быстроокие чада ахеян
 390  В легком везут корабле и дары примирения богу.
         Но недавно ко мне приходили послы и из кущи
        Брисову дщерь увели, драгоценнейший дар мне ахеян!
        Матерь! когда ты сильна, заступися за храброго сына!
        Ныне ж взойди на Олимп и моли всемогущего Зевса,
 395  Ежели сердцу его угождала ты словом иль делом.
        Часто я в доме родителя, в дни еще юности, слышал,
        Часто хвалилася ты, что от Зевса, сгустителя облак,
        Ты из бессмертных одна отвратила презренные козни,
        В день, как отца оковать олимпийские боги дерзнули,
 400  Гера и царь Посейдаон и с ними Афина Паллада.
        Ты, о богиня, представ, уничтожила ковы на Зевса;
         Ты на Олимп многохолмньщ призвала сторукого в помощь,
        Коему имя в богах Бриарей, Эгеон - в человеках:
         Страшный титан, и отца своего превышающий силой,
 405  Он близ Кронида воссел, и огромный, и славою гордый.
        Боги его ужаснулись и все Отступили от Зевса.
        Зевсу напомни о том и моли, обнимая колена,
        Пусть он, отец, возжелает в боях поборать за пергамлян,
        Но аргивян, утесняя до самых судов и до моря,
 410  Смертью разить, да своим аргивяне царем насладятся;
         Сам же сей царь многовластный, надменный Атрид, да познает,
        Сколь он преступен, ахейца храбрейшего так обесчестив".
         Сыну в ответ говорила Фетида, лиющая слезы:
         "Сын мой! Почто я тебя воспитала, рожденного к бедствам!
 415  Даруй, Зевес, чтобы ты пред судами без слез и печалей
        Мог оставаться. Краток твой век, и предел его близок!
        Ныне ты вместе - и всех кратковечней, и всех злополучней!
        В злую годину, о сын мой, тебя я в дому породила!
        Но вознесусь на Олимп многоснежный; метателю молний
 420  Все я поведаю, Зевсу: быть может, вонмет он моленью.
        Ты же теперь оставайся при быстрых судах мирмидонских,
        Гнев на ахеян питай и от битв удержись совершенно.
        Зевс громовержец вчера к отдаленным водам Океана
        С сонмом бессмертных на пир к эфиопам отшел непорочным;
 425  Но в двенадцатый день возвратится снова к Олимпу;
         И тогда я пойду к меднозданному Зевсову дому,
        И к ногам припаду, и царя умолить уповаю".

        Слово скончала и скрылась, оставя печального сына,
        В сердце питавшего скорбь о красноопоясанной деве,
430  Силой Атрида отъятой. Меж тем Одиссей велемудрый
        Хрисы веселой достиг с гекатомбой священною Фебу.
         С шумом легкий корабль вбежал в глубодонную пристань,
         Все паруса опустили, сложили на черное судно,
         Мачту к гнезду притянули, поспешно спустив на канатах,
 435  И корабль в пристанище дружно пригнали на веслах.
        Там они котвы бросают, причалы к пристанищу вяжут.
        И с дружиною сами сходят на берег пучины,
        И низводят тельцов, гекатомбу царю Аполлону,
        И вослед Хрисеида на отчую землю нисходит.
 440  Деву тогда к алтарю повел Одиссей благородный,
         Старцу в объятия отдал и словом приветствовал мудрым:
         "Феба служитель! Меня посылает Атрид Агамемнон
         Дочерь тебе возвратить, и Фебу царю гекатомбу
         Здесь за данаев принесть, да преклоним на милость владыку,
 445  В гневе на племя данаев поспавшего тяжкие бедства".

        Рек, и вручил Хрисеиду, и старец с веселием обнял
        Милую дочь. Между тем гекатомбную славную жертву
        Вкруг алтаря велелепного стройно становят ахейцы,
        Руки водой омывают и соль и ячмень подымают.
 450  Громко Хрис возмолился, горе воздевающий руки:
         "Феб сребролукий, внемли мне! о ты, что хранящий обходишь
        Хрису, священную Киллу и мощно царишь в Тенедосе!
        Ты благосклонно и прежде, когда я молился, услышал
        И прославил меня, поразивши бедами ахеян;
 455  Так и ныне услышь и исполни моление старца:
         Ныне погибельный мор отврати от народов ахейских".

        Так он взывал, - и услышал его Аполлон сребролукий.
        Кончив молитву, ячменем и солью осыпали жертвы,
        Выи им подняли вверх, закололи, тела освежили,
 460  Бедра немедля отсекли, обрезанным туком покрыли
        Вдвое кругом и на них положили останки сырые.
        Жрец на дровах сожигал их, багряным вином окропляя;
         Юноши окрест его в руках пятизубцы держали.
         Бедра сожегши они и вкусивши утроб от закланных,
 465  Все остальное дробят на куски, прободают рожнами,
        Жарят на них осторожно и, все уготовя, снимают.
         Кончив заботу сию, ахеяне пир учредили;
         Все пировали, никто не нуждался на пиршестве общем;
         И когда питием и пищею глад утолили,
 470  Юноши, паки вином наполнивши доверху чаши,
        Кубками всех обносили, от правой страны начиная.
        Целый ахеяне день ублажали пением бога;
         Громкий пеан Аполлону ахейские отроки пели,
         Славя его, стреловержца, и он веселился, внимая.
 475  Солнце едва закатилось и сумрак на землю спустился,
        Сну предалися пловцы у причал мореходного судна.
        Но лишь явилась Заря розоперстая, вестница утра,
        В путь поднялися обратный к широкому стану ахейцы.
        С места попутный им ветер послал Аполлон сребролукий.
 480  Мачту поставили, парусы белые все распустили;
         Средний немедленно ветер надул, и, поплывшему судну,
        Страшно вкруг киля его зашумели пурпурные волны;
         Быстро оно по волнам, бразды оставляя, летело.
        После, как скоро достигли ахейского ратного стана,
 485  Черное судно они извлекли на покатую сушу
         И, высоко, на песке, подкативши огромные бревна,
        Сами расселись вдруг по своим кораблям и по кущам,

        Он между тем враждовал, при судах оставаяся черных,
        Зевсов питомец, Пелид Ахиллес, быстроногий ристатель.
490  Не был уже ни в советах, мужей украшающих славой,
        Не был ни в грозных боях; сокрушающий сердце печалью,
        Праздный сидел; но душою алкал он и брани и боя.
         С оной поры наконец двенадцать денниц совершилось,
        И на светлый Олимп возвратилися вечные боги
 495  Все совокупно; предшествовал Зевс. Не забыла Фетида
        Сына молений; рано возникла из пенного моря,
        С ранним туманом взошла на великое небо, к Олимпу;
        Там, одного восседящего, молний метателя Зевса
        Видит на самой вершине горы многоверхой, Олимпа;
 500  Близко пред ним восседает и, быстро обнявши колена
        Левой рукою, а правой подбрадия тихо касаясь,
        Так говорит, умоляя отца и владыку бессмертных:
         "Если когда я, отец наш, тебе от бессмертных угодна
        Словом была или делом, исполни одно мне моленье!
 505  Сына отмети мне, о Зевс! кратковечнее всех он данаев;
         Но его Агамемнон, властитель мужей, обесславил:
         Сам у него и похитил награду, и властвует ею.
        Но отомсти его ты, промыслитель небесный, Кронион!
        Ратям троянским даруй одоленье, доколе ахейцы
510  Сына почтить не предстанут и чести его не возвысят".

        Так говорила; но, ей не ответствуя, тучегонитель
        Долго безмолвный сидел; а она, как объяла колена,
        Так и держала, припавши, и снова его умоляла:
         "Дай непреложный обет, и священное мание сделай,
 515  Или отвергни: ты страха не знаешь; реки, да уверюсь,
         Всех ли презреннейшей я меж бессмертных богинь остаюся".

        Ей, воздохнувши глубоко, ответствовал тучегонитель:
         "Скорбное дело, ненависть ты на меня возбуждаешь
        Геры надменной: озлобит меня оскорбительной речью;
 520  Гера и так непрестанно, пред сонмом бессмертных, со мною
        Спорит и вопит, что я за троян побораю во брани.
        Но удалися теперь, да тебя на Олимпе не узрит
        Гера; о прочем заботы приемлю я сам и исполню:
         Зри, да уверена будешь,- тебе я главой помаваю.
 525  Се от лица моего для бессмертных богов величайший
        Слова залог: невозвратно то слово, вовек непреложно,
        И не свершиться не может, когда я главой помаваю".

        Рек, и во знаменье черными Зевс помавает бровями:
         Быстро власы благовонные вверх поднялись у Кронида
530  Окрест бессмертной главы, и потрясся Олимп многохолмный...

        Так совещались они и рассталися. Быстро Фетида
        Ринулась в бездну морскую с блистательных высей Олимпа;
         Зевс возвратился в чертог, и боги с престолов восстали
        В встречу отцу своему; не дерзнул ни один от бессмертных
535  Сидя грядущего ждать, но во стретенье все поднялися.

        Там Олимпиец на троне воссел; но владычица Гера
        Все познала, увидя, как с ним полагала советы
        Старца пучинного дочь, среброногая матерь Пелида.
        Быстро, с язвительной речью, она обратилась на Зевса:
 540  "Кто из бессмертных с тобою, коварный, строил советы?
        Знаю, приятно тебе от меня завсегда сокровенно
        Тайные думы держать; никогда ты собственной волей
        Мне не решился поведать ни слова из помыслов тайных!"

        Ей отвечал повелитель, отец и бессмертных и смертных:
 545  "Гера, не все ты ласкайся мои решения ведать;
         Тягостны будут тебе, хотя ты мне и супруга!
        Что невозбранно познать, никогда никто не познает
        Прежде тебя, ни от сонма земных, ни от сонма небесных.
        Если ж один, без богов, восхощу я советы замыслить,
 550  Ты ни меня вопрошай, ни сама не изведывай оных".

        К Зевсу воскликнула вновь волоокая Гера богиня:
         "Тучегонитель! какие ты речи, жестокий, вещаешь?
         Я никогда ни тебя вопрошать, ни сама что изведать
        Век не желала; спокойно всегда замышляешь, что хочешь.
555  Я и теперь об одном трепещу, да тебя не преклонит
        Старца пучинного дочь, среброногая матерь Пелида!
        Рано воссела с тобой и колена твои обнимала;
         Ей помавал ты, как я примечаю, желая Пелида
        Честь отомстить и толпы аргивян истребить пред судами".

560  Гере паки ответствовал тучегонитель Кронион:
         "Дивная! все примечаешь ты, вечно меня соглядаешь!
        Но произвесть ничего не успеешь; более только
        Сердце мое отвратишь, и тебе то ужаснее будет!
        Если соделалось так, - без сомнения, мне то угодно!
565  Ты же безмолвно сиди и глаголам моим повинуйся!
        Или тебе не помогут ни все божества на Олимпе,
        Если, восстав, наложу на тебя необорные руки".

        Рек; устрашилась его волоокая Гера богиня
        И безмолвно сидела, свое победившая сердце.
 570  Смутно по Зевсову дому вздыхали небесные боги.
         Тут олимпийский художник, Гефест, беседовать начал,
        Матери милой усердствуя, Гере лилейнораменной:
         "Горестны будут такие дела, наконец нестерпимы,
        Ежели вы и за смертных с подобной враждуете злобой!
 575  Ежели в сонме богов воздвигаете смуту! Исчезнет
        Радость от пиршества светлого, ежели зло торжествует!
         Матерь, тебя убеждаю, хотя и сама ты премудра,
        Зевсу царю окажи покорность, да паки бессмертный
        Гневом не грянет и нам не смутит безмятежного пира.
 580  Если восхощет отец, Олимпиец, громами блестящий,
         Всех от престолов низвергнет: могуществом всех он превыше!
        Матерь, потщися могучего сладкими тронуть словами,
        И немедленно к нам Олимпиец милостив будет".

        Так произнес и, поднявшись, блистательный кубок двудонный
585  Матери милой подносит и снова так ей вещает:
         "Милая мать, претерпи и снеси, как ни горестно сердцу!
        Сыну толико драгая, не дай на себе ты увидеть
        Зевса ударов; бессилен я буду, хотя и крушася,
        Помощь подать: тяжело Олимпийцу противиться Зевсу!
590  Он уже древле меня, побужденного сердцем на помощь,
        Ринул, за ногу схватив, и низвергнул с небесного Прага:
         Несся стремглав я весь день и с закатом блестящего солнца
         Пал на божественный Лемнос, едва сохранивший дыханье.
        Там синтийские мужи меня дружелюбно прияли".

595  Рек; улыбнулась богиня, лилейнораменная Гера,
        И с улыбкой от сына блистательный кубок прияла.
        Он и другим небожителям, с правой страны начиная,
        Сладостный нектар подносит, черпая кубком из чаши.
        Смех несказанный воздвигли блаженные жители неба,
 600  Видя, как с кубком Гефест по чертогу вокруг суетится.

        Так во весь день до зашествия солнца блаженные боги
        Все пировали, сердца услаждая на пиршестве общем
        Звуками лиры прекрасной, бряцавшей в руках Аполлона,
        Пением Муз, отвечавших бряцанию сладостным гласом.

605  Но когда закатился свет блистательный солнца,
        Боги, желая почить, уклонилися каждый в обитель,
        Где небожителю каждому дом на холмистом Олимпе
        Мудрый Гефест хромоногий по замыслам творческим создал.
        Зевс к одру своему отошел, олимпийский блистатель,
        Где и всегда почивал, как сон посещал его сладкий;
 610  Там он, восшедши, почил, и при нем златотронная Гера.

      Гомер. Илиада. Песнь вторая. Сон. Беотия, или перечень кораблей.

        ПЕСНЬ ВТОРАЯ

     СОН. БЕОТИЯ, ИЛИ ПЕРЕЧЕНЬ КОРАБЛЕЙ

        Все и бессмертные боги, и коннодоспешные мужи,
        Спали всю ночь; но Крониона сладостный сон не покоил.
        Он волновался заботными думами, как Ахиллеса
        Честь отомстить и ахеян толпы истребить пред судами.
 5      Сердцу его наконец показалася лучшею дума:
         Сон послать обманчивый мощному сыну Атрея.
        Зевс призывает его и крылатые речи вещает:
         "Мчися, обманчивый Сон, к кораблям быстролетным ахеян;
         Вниди под сень и явись Агамемнону, сыну Атрея;
 10    Все ты ему возвести непременно, как я завещаю:
         В бой вести самому повели кудреглавых данаев
        Все ополчения; ныне, вещай, завоюет троянский
        Град многолюдный: уже на Олимпе имущие домы
        Боги не мнят разномысленно; всех наконец согласила
 15    Гера своею мольбой; и над Троею носится гибель".
         Рек он,- и Сон отлетел, повелению Зевса покорный.
        Быстрым полетом достиг кораблей мореходных аргивских,
        К кущам Атридов потек и обрел Агамемнона: в куще
        Царь почивал, и над ним амброзический сон разливался.
20    Стал над главой он царевой, Нелееву сыну подобный,
         Нестору, более всех Агамемноном чтимому старцу;
        Образ его восприяв, божественный Сон провещает:
         "Спишь, Агамемнон, спишь, сын Атрея, смирителя коней!
        Ночи во сне провождать подобает ли мужу совета,
 25    Коему вверено столько народа и столько заботы!
        Быстро внимай, что реку я: тебе я Крониона вестник;
         Он и с высоких небес о тебе, милосердый, печется.
        В бой вести тебе он велит кудреглавых данаев
        Все ополчения; ныне, он рек, завоюешь троянский
 30    Град многолюдный: уже на Олимпе имущие домы
        Боги не мнят разномысленно; всех наконец согласила
        Гера мольбой; и над Троею носится гибель от Зевса.
        Помни глаголы мои, сохраняй на душе и страшися
        Их позабыть, как тебя оставит сон благотворный".

35    Так говоря, отлетел и оставил Атреева сына,
         Сердце предавшего думам, которым не сужено сбыться.
        Думал, что в тот же он день завоюет Приамову Трою.
        Муж неразумный! не ведал он дел, устрояемых Зевсом:
         Снова решился отец удручить и бедами и стоном
 40    Трои сынов и данаев на новых побоищах страшных.
        Вспрянул Атрид, и божественный голос еще разливался
        Вкруг его слуха; воссел он и мягким оделся хитоном,
        Новым, прекрасным, и сверху набросил широкую ризу;
         К белым ногам привязал прекрасного вида плесницы,
 45    Сверху рамен перекинул блистательный меч среброгвоздный;
         В руки же взявши отцовский, вовеки не гибнущий, скипетр,
        С ним отошел к кораблям медянодоспешных данаев.

        Вестница утра, Заря, на великий Олимп восходила,
        Зевсу царю и другим небожителям свет возвещая;
 50    И Атрид повелел провозвестникам звонкоголосым
        Всех к собранию кликать ахейских сынов кудреглавых.
        Вестники подняли клич,-и ахейцы стекалися быстро.
        Прежде же он посадил на совет благодумных старейшин,
        Их пригласив к кораблю скиптроносного старца Нелида.
 55    Там Агамемнон, собравшимся, мудрый совет им устроил:
         "Друга! объятому сном, в тишине амброзической ночи,
        Дивный я