отступили  из  Лаконики  из-за
начавшихся  холодов,  а также  из-за  того, что  аркадяне стали в беспорядке
уходить и разбегаться; другие -- что они  и так провели там целых три месяца
и успели опустошить большую часть страны. Но все утверждают единогласно, что
спасением своим Спарта была обязана Агесилаю, который на  этот раз отрешился
от  присущих ему по природе качеств -- честолюбия и упрямства и действовал с
большой осторожностью.  Тем не менее  после этого падения  он не мог поднять
мощь и славу своего города на прежнюю высоту. Хотя Эпаминонд не взял Спарты,
он нанес лакедемонянам невосполнимое поражение  -- восстановил независимость
Мессении, находившейся триста лет под их полным владычеством.  Когда Мессена
была вновь основана  Эпаминондом и  прежние ее граждане стали стекаться туда
со  всех  сторон,  лакедемоняне не были  в  состоянии помешать  этому  и  не
отважились выступить с оружием, но негодовали и гневались на Агесилая за то,
что в его царствование лишились страны, не уступавшей Лаконики по размерам и
превосходившей  плодородием  другие  области  Греции  (Плутарх:  "Агесилай";
31--34).  Сам Агесилай  отказался  впредь от командования  в  походах  из-за
своего преклонного возраста, предоставив военные дела сыну Архидаму. Когда в
366 г.  до Р.Х. все воюющие стороны заключили между собой  мир, Агесилай  не
принял этого  мира от фиванцев,  так  как не хотел признавать  независимость
Мессении.  Правда,  в  скором  времени  и  бывшие  союзники,  которых прежде
объединяла  только ненависть  к лакедемонянам,  перессорились  между  собой.
Афиняне первыми отступились от  фиванцев и заключили союз со  Спартой (еще в
369 г. до Р.Х.). Затем беотийцы поссорились с ахейцами и аркадцами, в 364 г.
до Р.Х. началась  война  между  аркадцами  и элейцами,  а в 363  г. до  Р.Х.
мантинейцы  порвали  союз  с тегейцами  и  вновь  обратились  за  помощью  к
лакедемонянам. Аркадский союз распался. Фиванцы приняли  сторону тегейцев, и
в  362 г.  до  Р.Х.  Эпаминонд выступил в  поход  с войском,  состоявшим  из
беотийцев,  эвбейцев  и  фессалийцев.  В  Пелопоннесе  его  союзниками  были
аргивяне, мессеняне, а в самой Аркадии -- тегейцы и мегалопольцы. Союзниками
Спарты  были  элейцы,  ахейцы  и афиняне.  Прибыв  в  Тегею, Эпаминонд  стал
выжидать ответных действий противника. Тем временем Агесилай со всем войском
лакедемонян поспешил в  Аркадию  и стал лагерем  близ Манти-неи. Получив это
известие,  Эпаминонд повел войско прямо на Спарту, надеясь захватить город в
отсутствии его  защитников. Если бы какой-то критянин не прибыл к Агесилаю и
не сообщил ему о приближении войска,  Эпаминонд взял бы  город. Но Агесилай,
узнавший о  замыслах врага, успел вернуться в Спарту прежде прихода фиванцев
(Ксенофонт: 7; 1--5).
     Агесилай с  всевозможным  тщанием позаботился  об охране города.  Детей
старшего  возраста  и стариков  он  расставил  на крышах  домов, приказав им
поражать врагов сверху; сам же выстроил под своей командой  воинов цветущего
возраста  и распределил  их  по проходам и теснинам,  ведущим  к  городу; он
преградил  все  те места,  через  которые  можно было  подойти  к  городу, и
спокойно  ждал наступления  врага  (Диодор:  15;  83). Немного позже фиванцы
перешли  Эврот  и  напали  на  город.  Агесилай  отбивался  не  по  возрасту
решительно  и ожесточенно, так как  видел,  что спасение  теперь  уже  не  в
осмотрительной обороне, но в  беззаветной отваге (Плутарх: "Агесилай";  34).
Эпаминонд  вел  нападение в одно  и то же  время в разных местах, по очереди
угрожая  всем отрядам, и всюду терпел поражение  вследствие неудобства своей
позиции (Диодор: 15; 83). Между тем он стал опасаться, что мантинейцы придут
на  помощь  Лакедемону.  Не  желая  воевать  одновременно  с двумя  врагами,
Эпаминонд  отправился  с величайшей быстротой  назад  в  тегей-скую  область
(Ксенофонт: 7; 5).
     Несколько дней спустя произошла битва при  Мантинее.  Эпа-минонд  вновь
разгромил своих  врагов,  но сам пал  в  бою.  После  этой  битвы  и  смерти
Эпаминонда греки заключили  между  собой мир.  Агесилай  хотел исключить  из
мирного  договора  мессенцев,  не  признавая  в них граждан самостоятельного
государства.  Так как все  остальные греки стояли  за включение мессенцев  в
число участников  мирного  договора, лакедемоняне  отказались участвовать  в
мире  и  одни  продолжали войну.  Вынужденные вербовать  большое  количество
наемников, они  вскоре стали  отчаянно  нуждаться  в деньгах, и Агесилай, не
зная, как еще помочь отечеству и где  еще сыскать  средства для войны, в 361
г.  до Р.Х. передал власть сыну Архидаму, а сам с отрядом наемников поступил
на  службу к египетскому  фараону  Таху.  В это время  ему  было  уже  более
восьмидесяти  лет.  Тем  более удивительна энергия, проявленная  им  в  этом
последнем походе.
     Когда  Агесилай  прибыл   в  Египет,   его  судно  встречали  важнейшие
полководцы  и сановники  царя,  чтобы засвидетельствовать свое  почтение.  И
остальные  египтяне,   много   наслышанные  об  Агесилае,  ожидали   его   с
нетерпением,  чтобы посмотреть  на него. Когда  же  вместо блеска и  пышного
оружия они увидели лежащего  на траве  у  моря старого  человека  маленького
роста и простой  наружности, одетого  в дешевый грубый  плащ, они  принялись
шутить и  насмехаться над ним.  Еще более удивились они его странным вкусам,
когда из привезенных  и принесенных  даров  гостеприимства он принял  только
пшеничную муку, телят и гусей, отказавшись от изысканных напитков, печений и
благовоний,  а  в ответ на  настойчивые просьбы принять эти дары,  предложил
раздать их илотам.
     По прибытии он  соединился с Тахом, который был занят приготовлениями к
походу.  Однако  Агесилай  был   назначен  не   главнокомандующим,  как   он
рассчитывал,  а лишь  предводителем  наемников; флотом  командовал  афинянин
Храбрий, а всем войском -- сам Tax.  Это было первым, что огорчило Агесилая,
но, кроме того, и  во  всем  прочем  он вынужден был  с  досадой  переносить
чванство  и тщеславие  египтянина.  Он сопровождал Таха  в морском  походе в
Финикию,  беспрекословно  ему  подчиняясь  --  вопреки  своему достоинству и
праву, пока, наконец, обстоятельства не сложились более благоприятно. Дело в
том, что Не-ктанебид, двоюродный брат Таха, отпал от него и был провозглашен
египтянами царем. Агесилай со всеми наемниками перешел на его сторону. Когда
наемники покинули его, Tax бежал, но вскоре против Нектанебида восстал новый
претендент  на  престол. Он  также послал Агесилаю предложение о переходе на
свою сторону. Узнав об этом, Нектанебид перестал доверять Агесилаю и вопреки
его  уговорам  не дал  сражения, а отступил в хорошо  укрепленную  крепость.
Враги окружили крепость рвами и валами и приступили к осаде. Когда ров почти
окружил город и  осталось лишь небольшое свободное  пространство,  где можно
было развернуться с  незначительным числом воинов, Агесилай вывел  наемников
из крепости и после недолгого боя обратил осаждавших в бегство.
     После  этого Нектанебид укрепил  и  упрочил свою власть,  а Агесилай  с
деньгами,  которые получил  на  службе, и  частью наемников решил  отплыть в
Спарту.  Нектанебид отпустил  его с большими почестями и  сверх  оговоренной
платы дал в подарок двести тридцать талантов.
     Но Агесилаю не пришлось увидеть родину. По дороге он умер в возрасте 84
лет (в 360  г. до Р.Х.). Спартанцы  залили его  тело в  расплавленный воск и
доставили в Лакедемон (Плутарх: "Агесилай"; 36--40).


АГЕСИПОЛИД I
     Царь из рода АГИДОВ, правивший в 395--380 гг. до Р.Х. в Лакедемоне. Сын
Павсания.
     Согласно Плутарху, Агесиполид стал царем в очень молодом возрасте  (его
отец  Павсаний  был   изгнан)  и  по  характеру  был   кроток   и  мягок.  В
государственных  делах он  принимал  очень небольшое участие, предоставив их
своему соправителю Агесилаю II. Вопреки многовековой вражде,  существовавшей
между обоими царскими домами, Агесилай и Агесиполид прекрасно ладили друг  с
другом.  Они ходили к одной  и  той же фидитии и  питались  за одним столом.
Зная,  что  Агесиполид, так  же как  и  он сам, очень расположен к  любовным
делам, Агесилай  всегда заводил с ним  разговоры о прекрасных мальчиках.  Он
склонял юношу к любовным утехам и сам помогал ему в его увлечениях (Плутарх:
"Агесилай"; 20).
     В 389 г. лакедемоняне объявили поход на Аргос, а  командование поручили
Агесиполиду.  Благодаря своей неожиданности вторжение  принесло большой вред
аргивянам (Ксенофонт: 4; 7).
     В 385  г.  до  Р.Х., уже после окончания коринфской войны, лакедемоняне
отправили  послов к  манти-нейцам с приказанием  снести городские стены. Так
как  мантиней-цы  ответили отказом, лакедемоняне снарядили войско, во  главе
которого поставили  Агесиполида.  Прежде всего, царь ограбил и разорил землю
врага.  Когда мантиней-цы и после этого не срыли городских стен, он приказал
рыть  ров  вокруг  города  и строить стену.  Затем лакедемоняне запрудили  и
отвели  реку  Офис,  протекавшую  сквозь город.  Задержанная  плотиной  река
разлилась, причем уровень воды поднялся  выше фундаментов  домов и городской
стены. После  этого, когда нижние ряды кирпичей размякли  и не могли  больше
выдерживать  верхние,  стена  начала давать  трещины,  а  потом  покосилась.
Ман-тинейцы увидели, что им не совладать с  силой  воды, и согласились срыть
часть стены. Но лакедемоняне уже не захотели заключать  мир на этих условиях
и потребовали, чтобы мантинейцы уничтожили городское устройство и образовали
отдельные деревни. Мантинейцы вынуждены были согласиться и на это. Демократы
были изгнаны, жители разделены на четыре деревни и приняли аристократическое
правление (Ксенофонт: 5; 1).
     В  382 г. до Р.Х. лакедемоняне, обеспокоенные ростом могущества Олинфа,
отправили в Халкидику большое войско под командованием Телевтия. В следующем
году оно потерпело под стенами Олинфа тяжелое поражение. Телевтий пал в бою.
Услышав о происшедшем, лакедемоняне по зрелому размышлению решили, что нужно
послать  сильное  войско,  чтобы сломить высокомерие победителей и чтобы все
затраченные усилия  не  оказались  напрасными.  Приняв  такое  решение,  они
послали военачальником Агесиполида.
     В  380 г.  до Р.Х. Агесиполид прибыл в Халкидику и расположился лагерем
под Олинфом. Навстречу ему никто не  выходил,  поэтому он предал опустошению
все, что осталось  нетронутым в  олинфской  области. Из союзных  городов ему
удалось взять  приступом  Торону. В это  время  (дело происходило в середине
лета)  его  схватила  жестокая  лихорадка.  Ему непреодолимо  захотелось  на
тенистые берега  чудных  холодных ключей, которые  он видел незадолго  перед
этим в храме Диониса в Афите. Еще живой он был доставлен туда, но на седьмой
день от начала болезни скончался за оградой храма (Ксенофонт: 5; 3).



АГЕСИПОЛИД II
     Царь из рода Агидов,  правивший в Лакедемоне в 371--370 гг. до Р.Х. Сын
Клеомброта I (Павсаний: 3; 6).


АГЕСИПОЛИД III
     Царь  из рода Агидов, правивший  в Лакедемоне 219--215 гг. до Р.Х.  Сын
Агесиполида.
     После того как пришла весть  о смерти царя Клеомена III в Египте, эфоры
поставили царем Агесиполида, находившегося еще в детском возрасте. В опекуны
царя выбран был Клеомен, сын Клеомброта и брат Агесиполида (Полибий: 3;35).

АГИД
     См. Агис.

АГИДЫ
     Царский  род,  правивший  в  Лаконике в  XI--II  вв.  до  Р.Х.  Основан
Ев-рисфеном, сыном Аристодема.

АГИС I
     Легендарный царь из  рода Агидов, правивший  в Лаконике в XI в. до Р.Х.
Сын Еврисфена.
     Агис лишил равноправия илотов и повелел им платить подать Спарте. Таким
образом,  все  остальные  племена  подчинились  спартанцам,  кроме  элейцев,
владевших  Гелосом.  Элейцы  были покорены  после восстания. Их город  взяли
силой во время войны, а жителей осудили на рабство с определенной оговоркой,
что владельцу раба не дозволяется ни  отпускать его на свободу, ни продавать
за  пределы  страны. Эта война получила название войны  против илотов. Можно
сказать,  что  Агис и его помощники были  теми,  кто ввел  институт  илотов.
Лакедемоняне считали илотов чем-то вроде государственных рабов,  назначив им
определенное местожительство и особые работы (Страбон: 8; 5; 4).


АГИС II
     Царь  из рода Эврипонтидов, правивший в Лаконике в 427--398 гг. до Р.Х.
Сын Архидама II.
     Царствование Агиса пришлось на  Пелопоннесскую  войну. В 425 г. до Р.Х.
пелопоннесцы во  главе с Агисом вторглись в Аттику, когда хлеб на  полях еще
не  созрел.  Разбив лагерь,  они  принялись  опустошать землю.  Тем временем
афиняне отправили эскадру в Сицилию. По пути полководец Демосфен высадился в
Мессении, занял и  укрепил  древний Пилос.  Когда  пелопоннесцы, стоявшие  в
Аттике, узнали о занятии  Пилоса,  они поспешили возвратиться домой.  Агис и
лакедемоняне усмотрели  в  пилосских  событиях непосредственную  угрозу  для
своей страны. В  то же время большая  часть их  войска страдала  в Аттике от
недостатка съестных припасов (Фу-кидид: 4; 2;  6).  Опасения Агиса оказались
ненапрасными.  В  том же году  лакедемоняне  потерпели под  Пилосом  тяжелое
поражение, а  в 421 г. до  Р.Х. вынуждены  были заключить  с афинянами  мир.
Впрочем, взаимные интриги продолжались и после этого.
     Особенно опасным для  лакедемонян было тесное сближение между Афинами и
Аргосом.  В  419   г.  до  Р.Х.  аргосцы   одержали  победу  над  Эпидавром.
Лакедемоняне  увидели,  что их эпидаврийские союзники в тяжелом положении, а
остальные пелопонесские города либо уже отпали от  них, либо  ненадежны. Они
решили  тогда,  что если  не предпринять  предупредительных  мер, то события
будут  развиваться  в  опасном  для  них  направлении.  Поэтому  в  середине
следующего лета лакедемоняне выступили походом  на Аргос во  главе с Агисом,
со  всем своим войском и илотами. В  походе приняли также участие аркадцы, а
другие союзники из-за Истма собрались во Флиунте.
     Аргосцы, получив  известие о  приготовлениях лакедемонян,  выступили им
навстречу в Аркадию. Они желали сразиться с лакедемонянами до их соединения.
Но  Агис  ночью поднял свое войско и  незаметно подошел  к  Флиунту. Аргосцы
бросились преследовать врага, но  совершенно  неожиданно для себя  оказались
окруженными со всех сторон у Немеи. Обе армии уже развернулись и были готовы
к битве,  когда один  из  аргосских  стратегов Фрасил подошел к Агису и стал
уговаривать  его  не давать  сражение.  Аргосцы, говорил он, готовы  уладить
взаимные претензии на приемлемых  для обоеих сторон условиях и удовлетворить
возможные жалобы лакедемонян и впредь желают жить с ними в мире.
     Агис принял его предложение  своей властью, не  обсуждая с большинством
военачальников  отдельных  отрядов. Он сообщил о своем решении только одному
высшему лакедемонскому должностному олицу и заключил  с  аргосцами перемирие
на четыре месяца, в  течение которых  те  должны  были выполнить соглашение.
После  этого  царь  тотчас  же  увел  свое  войско.  Лакедемоняне и союзники
подчинились приказу, но между собой резко  порицали царя. По их мнению, была
упущена прекрасная возможность дать  бой врагу. Ведь враг был со всех сторон
окружен,  и все-таки им пришлось уйти,  не  совершив ничего достойного столь
великой  силы.  Войско  отправилось  в  обратный путь  и,  проклиная  Агиса,
разошлось  по  домам.  Прибыв в Лаконику, лакедемоняне  стали резко упрекать
Агиса за то, что тот не  завоевал Аргоса. Когда же пришла весть, что аргосцы
нарушили   перемирие   и   вместе  с  афинянами   взяли  аркадский  Орхомен,
лакедемоняне  вознегодовали еще более: в  гневе, вопреки  своему обычаю, они
решили было срыть дом Агиса  и наложить на него штраф в 100  000  драхм.  Но
Агис начал упрашивать их  не делать этого. Он  обещал загладить свою  вину в
следующем походе, в противном случае, говорил он, пусть с ним поступят,  как
им  угодно. Лакедемоняне отказались  от наложения штрафа  и разрушения  дома
царя, но приняли по этому случаю постановление, какого еще никогда не было у
них: они приставили к царю 10 спартиатов советниками, без их согласия  он не
имел права выступать с войском из города.
     Тем временем лакедемоняне  получили от своих друзей из Тегеи  известие:
если они не окажут немедленной помощи городу (манти-нейцы, аргосцы и афиняне
двинулись  сюда от Орхомена),  то Тегея перейдет  на сторону Аргоса. Агис  с
необычайной поспешностью со всем своим войском и илотами выступил в Аркадию.
Оба войска встретились в тегейской области и на следующий день выстроились в
боевом  порядке,  чтобы дать  сражение  на  равнине  у подножия холма. Когда
началась битва, аргосцы и мантинейцы разбили левый фланг лакедемонян. Однако
на  других участках  фронта, и  особенно  в  центре, где  стоял Агис  с  300
телохранителей, лакедемоняне обратили аргосцев в бегство, а затем обрушились
на  афинян.  Афинянам грозила верная смерть,  но тут Агис узнал  о  пагубном
положении  на  левом фланге  и  повернул против мантинейцев  всю свою армию.
Мантинейцы  обратились  в бегство, тем  временем  отступили и  афиняне.  Эта
победа сразу  подняла  дух  лакедемонян, приунывших от поражений. А в Аргосе
победили  сторонники мира  со Спартой, и  в том же году мир был  заключен. В
Аргосе  был установлен олигархический строй. Но уже в следующем,  417  г. до
Р.Х.  в Аргосе  произошел  демократический переворот. Лакедемоняне  вместе с
Агисом  ходили походом  на город, но не смогли им овладеть (Фукидид:  5; 54,
57-- 60, 63, 65, 71, 72, 83).
     В  415 г.  до Р.Х., с высадкой афинян в Сицилии,  Пелопоннесская  война
вспыхнула с  новой силой.  В  немалой степени способствовал  этому  Алквиад.
Привлеченный к суду в Афинах, он бежал в Спарту, был радушно принят Агисом и
оказал  ему  своими  советами  неоценимые  услуги.   Именно  Алквиад  убедил
лакедемонян отправить в  Сицилию отряд  во главе с  Гилип-пом, чтобы сломить
силы афинян. В  то  же  время он посоветовал Агису обнести стенами Декелею в
Аттике,  и  это было страшнее  всего  для  Афин: никакой другой удар  не мог
обессилить  столь же непоправимо. Вместе с  тем Алквиад совратил Тимею, жену
Агиса, который  был с  войском за пределом Лаке-демона, и та забеременела от
него  и  даже  не  скрывала  этого;  она родила  мальчика  и  дала  ему  имя
Ле-онтихида, но у себя, в кругу подруг и служанок, шепотом называла младенца
Алквиадом  -- так велика была ее  любовь. Многие рассказывали Агису  об этом
бесчинстве,  но  надежнейшим свидетельством оказалось для  него  само  время
рождения;  однажды  ночью,   испуганный  землетрясением,  Агис  выбежал   из
опочивальни супруги  и  с тех спор  не  спал  с ней целых десять месяцев,  а
Леонтихид  появился  на свет как раз  после этого  срока,  и  Агис отказался
признать  его  своим сыном. По  этой  причине Леонтихид лишился впоследствии
права на престол (Плутарх: "Алквиад"; 23).
     Но,  как бы то  ни было,  Агис пользовался советами  Алквиада.  В самом
начале  весны  413  г.  до  Р.Х.  он во главе большого войска  пелопоннесцев
вторгся  в Аттику. Сначала пелопоннесцы  опустошили равнину и окрестности, а
затем стали укреплять Декелею. Из этого укрепления они опустошали  равнину и
наиболее  плодородные  части  страны.  Эти  набеги  наносили  огромный  вред
афинянам: материальный  ущерб  и  потери  в  людях  глубоко  подрывали  мощь
афинской   державы.   Прежние   вторжения   были  непродолжительными   и  не
препятствовали  жителям  в промежутке между ними  убирать урожай. Теперь же,
когда неприятель прочно укрепился в Аттике, набеги производились непрерывно.
Лично  руководивший  военными  действиями Агис действовал  весьма энергично.
Более  20 000 рабов бежали  из  Афин в Декелею, весь  мелкий скот и  вьючные
животные афинян со временем были перебиты (Фукидид: 7; 19--27). В довершение
несчастья афиняне узнали  о полной гибели своей  сицилийской  армии. Это был
такой  удар, от которого они уже не смогли оправиться. Но чтобы о