в,  был  охвачен  мятежами
Египет, наконец проявили непокорный дух Ливия и Палестина. Поэтому все земли
за Евфратом и Тигром,  завоеванные Траяном, он тотчас покинул и провозгласил
их свободными. Беспорядки  же в Иудее  и Мавритании он распорядился подавить
вооруженной рукой. Вслед  за  тем  он выехал  из  Анти-охии, чтобы встретить
останки Траяна, и прибыл с ними в Рим.
     В письме к  сенаторам  он просил извинения  за  то,  что  не дал сенату
высказать суждение по поводу перехода к нему императорской власти, -- потому
что спешно был провозглашен воинами, так как государство не могло оставаться
без императора. Поднесенное ему сенатом имя отца отечества Адриан отложил на
более  поздние  времена.  Похоронив  Траяна,  он  отправился в  Мезию против
сарматов и роксоланов и успешно заключил с ними мир. Возвратившись в Рим, он
обратился  к текущим делам, в частности занялся  устройством казенной почты,
нужда  в которой  давно  назрела.  Он  простил  недоимки частным должникам и
провинциям, долговые  расписки  велел  сжечь на  форуме.  Пособия, введенные
Нервой  на  воспитание  детей бедняков,  он удвоил,  многим сенаторам  выдал
крупные  денежные суммы  и  вообще  поднял значение  и престиж  сенаторского
звания  на огромную  высоту.  В Риме  он часто присутствовал  при исполнении
преторами и  консулами их служебных  обязанностей,  принимал участие в пирах
друзей, посещал больных по два и по  три раза в день,  в том числе некоторых
всадников  и  вольноотпущенников,  утешал  их, поддерживал  своими советами,
всегда приглашал на свои пиры.  В сущности, он  во всем поступал как частный
человек. Своей теще он оказывал исключительный почет.
     Отправившись  после  этого в Галлию,  он облегчил положение всех общин,
даровав им разные  льготы.  Оттуда он  перешел  в  Германию  и  сделал смотр
легионам.  При  посещении лагерей, он  питался  на  глазах  у  всех  обычной
солдатской пищей. Подобно Августу,  которому он старался во всем  подражать,
Адриан  с большой  тщательностью вникал в армейские дела. Он точно определил
служебные обязанности  и  расходы, строго спрашивал с  провинившихся и щедро
награждал  достойных.  Таким  рбразом  ему  удалось   восстановить  воинскую
дисциплину, пошатнувшуюся при прежних принцепсах. В  своих поездках он носил
самую  простую  одежду, встречался и общался с  людьми  самыми  незнатными и
держал себя с ними просто без всякой кичливости. Затем он поехал в Британию,
где провел много  полезных  улучшений,  в том  числе  распорядился построить
стену на протяжении восьмидесяти миль, чтобы она отделяла владения римлян от
варваров. На  обратном пути он  заехал в свою родную Испанию и провел  здесь
зиму. В Тар-раконе его едва не убил какой-то сумасшедший раб, бросившийся на
него  с мечом.  Адриан  сумел его  обезоружить и  передал подбежавшим слугам
Потом  он  по очереди  посетил и многие другие  провинции.  Пожалуй, ни один
император  не  объехал столько земель с такой быстротой.  Вторая поездка его
была в  Ахайю и Сицилию, третья  -- в Африку.  Потом  он поехал  в  Азию,  в
Кападокии  встретился  с   парфянским  царем   Осдроем,  вернул   ему  дочь,
захваченную  в  плен  Трая-ном, и вообще постарался заручиться его  дружбой.
Повсюду он разбирал жалобы на  прокураторов и наместников и сурово карал их,
если обвинения  оказывались справедливы. По пути в Египет он посетил Аравию,
а затем совершил плавание вверх по Нилу.
     В  жизни  Адриан бывал  всяким: и строгим, и веселым,  и приветливым, и
грозным,   и  необузданным,  и  осмотрительным,  и  скупым,  и   щедрым,   и
простодушным, и притворщиком, и жестоким, и милостивым. С женой он не  ладил
и поэтому имел много связей  на стороне с замужними  женщинами и юношами. Из
последних более  всего  он  любил  Антиноя,  и  когда  тот  погиб  во  время
путешествия по  Египту,  император оплакал его словно женщина. К друзьям  он
был очень щедр, но со многими из них впоследствии рассорился, так как охотно
слушал  наговоры.  Некоторых  он даже разорил или довел  до  самоубийства. В
науках, в поэзии, литературе он  был очень сведущ, прекрасно рисовал,  играл
на  цитре  и пел.  После  него  осталось  множество  стихов о предметах  его
страсти.  Но столь же прекрасно владел  он и оружием, причем самым разным. К
холоду и жаре он  был привычен настолько, что никогда не покрывал головы. Он
отличался замечательными ораторскими способностями и необыкновенной памятью.
Многих людей он  называл по именам без помощи номен-клаторов, хотя слышал их
имена только раз,  а книги, однажды прочитанные, затем свободно цитировал по
памяти. Некоторые даже сообщают, что он мог одновременно писать, диктовать и
разговаривать   с   друзьями.  Всю   государственную   отчетность   он  знал
досконально. В его правление бывали  голод, эпидемии, землетрясения; во всех
этих несчастьях  он  проявлял заботливость  и многим  городам,  опустошенным
этими бедствиями, пришел на помощь.
     Под  конец жизни Адриан стал страдать  от болезней и тогда задумался  о
своем  преемнике.  Между тем характер его под  влиянием немочей стал гораздо
хуже. Многих  своих  друзей, которых прежде очень отличал,  он заподозрил  в
претензиях на  власть и подверг  опале либо умертвил.  Наконец в  136 г.  он
усыновил Элия Вера, но тот умер два года спустя. Тогда, незадолго до смерти,
он  объявил  сыном  Аррия  Антонина,  который  и  наследовал ему  (Спартиан:
"Адриан"; 1-- 7, 9-- 15, 17, 20-21, 23-24).



АЕРОП I
     Легендарный царь, правивший в Македонии в VII  в. до Р.Х. Сын Филиппа I
(Геродот: 8; 137--139).
     Царь Македонии в 396--393 гг. до Р.Х.
     Аероп, сын Арравея, происходил  из рода князей  Линкистиды (Дройзен: 1;
1; 2). Согласно Диодо-ру, он  был опекуном малолетнего царя Ореста,  но убил
его и сам захватил  власть (Диодор:  14;  39--40). После его  смерти  власть
захватил Аминта II.



АКРОТАТ
     Царь из  рода Агидов, правивший в  Лаконике в  265--262 гг. до Р.Х. Сын
Арея I.
     Последние годы правления Агидов прошли  под знаком борьбы между старшей
и младшей  ветвями этого рода. Отец Акротата Арей  I получил власть в  обход
дяди своего Клеонима. Клеоним затаил в своей душе обиду на  всех  сограждан.
Кроме  того, он уже  в  старости  женился  на Хилониде,  дочери Ле-онтихида,
женщине  красивой и царского  рода.  Но  она  влюбилась  в  цветущего  юношу
Акротата,  так  что  любившему ее Клеониму  этот  брак  принес только горе и
позор, ибо ни для кого из спартанцев  не осталось  тайной, как презирает его
жена.  И   вот,   когда  к   прежним  обидам   присоединились  эти  домашние
неприятности, Клеоним, разгневанный и  удрученный, привел в  Спарту Пирра  с
20-тысячным войском (в 272 г. до Р.Х.).
     В эти годы Спарта жила лишь воспоминаниями былой славы.  Сил не хватало
ни  для  завоевательных, ни для оборонительных войн. К  тому  же царь Арей с
лучшими воинами находился на Крите, и прекрасному войску Пирра противостояла
лишь горстка бойцов. Было  решено провести вдоль  вражеского  лагеря  ров, а
справа и слева от него расставить колесницы, врытые в землю до ступиц, чтобы
они прочно стояли на месте и не давали пройти слонам Пирра.
     Утром   Пирр   со  своими  гоплитами  ударил  на  спартанцев,   которые
оборонялись, выставив  щиты, и  пытался преодолеть ров, непроходимый потому,
что рыхлая почва на краю его осыпалась под ногами воинов, не давая им твердо
ступить. Сын Пирра Птолемей с двумя тысячами  галатов и отборными воинами из
хаонов  двинулся вдоль рва, стараясь прорваться через ряд  колесниц. Галатам
удалось вырвать колеса из земли и стащить колесницы в реку. Акротат, заметив
опасность,  с тремя сотнями  воинов бегом  пересек город,  обошел  Птолемея,
скрывшись  от  него  за склонами холмов, и, напав  с тыла,  заставил  врагов
повернуться и разделить  свои силы.  Солдаты  Птолемея  толкали  друг друга,
падали в ров, меж колесниц и, наконец,  были отброшены, понеся большой урон.
На  подвиг Акротата  смотрело множество стариков и  женщин,  и когда залитый
кровью,  гордый победой и всеми восхваляемый  он возвращался через город, то
казался  спартанкам  еще прекраснее,  и  они  завидовали  любви Хилониды.  А
некоторые старики, следуя  за ним, кричали: "Ступай, Акротат, взойди на ложе
Хилониды, чтобы подарить Спарте достойных потомков!"
     На следующий день вернулся Арей  с войском, и  Пирр отступил от Спарты,
так и не добившись успеха (Плутарх: "Пирр"; 26--29).
     Приняв власть после  гибели  отца, Акротат в 262 г. до Р.Х. был  разбит
тираном  Аристодемом  в  сражении  при  Мегалополе  и  погиб,  оставив  жену
беременной (Плутарх: "Агис"; 3).



АЛЕКСАНДР
     Византийский император Македонской  династии,  правивший в 912--913 гг.
Сын Василия I. Умер 6 июня 913 г.
     Александр царствовал с Константином, сыном своего старшего брата  Льва,
один  год и двадцать  два дня. По словам  своего жизне-описателя,  у  него и
раньше только и было дела, что,  пользуясь небрежением брата, жить в неге  и
заниматься охотой. Исполнению царских обязанностей он предпочитал беспутство
и  роскошь,  а  уж  воцарившись  единолично,  и  вовсе  не  совершил  ничего
доблестного  и  достойного  упоминания.  Он низложил  с  большим  поруганием
почтенного патриарха Евфимия и вновь возвел низложенного братом Николая.
     О смерти его рассказывается следующее. Однажды он пошел поиграть  в мяч
и вернулся  весь в крови, текшей из  носа и детородного члена  (Продолжатель
Феофана: 6,  2; 1--2, 7). Страдая  от  гниения  и болезни, он призвал к себе
Николая,  передал  ему  опеку  над малолетним  Константином  и  вскоре  умер
("Псамафийская хроника"; 21).



АЛЕКСАНДР I
     Царь Македонии, правивший в 495--450 гг. до Р.Х. Сын Аминты II.
     Геродот рассказывает о  следующем подвиге  молодого Александра, бывшего
тогда еще царевичем  и наследником Аминты. После покорения фракийских пеонов
полководец  Дария  Мегабаз  отправил  в  Македонию  послов --  семь  персов,
наиболее важных после него людей  в войске. Их  отправили послами к Аминте с
требованием земли и воды царю Дарию.
     Аминта  обещал дать  то  и другое  и  пригласил  послов на угощение. Он
устроил роскошный пир и любезно угощал персов. Послы безудержно бражничали и
когда  напились  сверх  всякой  меры,  то  принялись хватать  сидящих  рядом
македонских женщин за груди, а некоторые пытались даже целовать их.
     При виде этого  Аминта, хотя и возмущался, но все же старался сохранить
спокойствие, так как сильно боялся персов. Александр же не смог смолчать и с
негодованием сказал Аминте: "Отец! В твои годы тебе лучше отдохнуть и больше
не пить".
     Когда  Аминта ушел, Александр  сказал послам, что женщины всецело в  их
распоряжении.  Надо  только отпустить  их  совершить  омовение,  а потом  по
желанию  можно  спать со  всеми  или  только  с  некоторыми  из  них.  Персы
согласились, и Александр отослал  македонок  в  женский покой. Вместо них он
велел переодеть в женские  одежды столько  же  безбородых  юношей и, дав  им
кинжалы, ввел в покой. Когда персы стали хватать юношей, те перебили их.

     Чтобы   замять  это  дело,  Александр  подкупил   перса  Бубара,  главу
персидских должностных лиц, посланных на поиски пропавших послов, отдав  ему
огромную сумму денег и свою сестру Гигею (Геродот: 5; 18--21).
     В  дальнейшем, когда Ксеркс  готовился вторгнуться в  Элладу, эллинское
войско прибыло в  Тем-пейскую долину  и  встало на защиту  пути между горами
Олимпом и Оссой,  ведущему  из  Нижней  Македонии  в Фессалию. Но, по совету
Александра, эллины отступили, так и не дав сражения (Геродот: 7; 173).
     После  вторжения персов, Александр был вынужден  признать полную власть
Ксеркса и вместе со своей армией участвовать  в походе на Элладу.  Во  время
Саламинской битвы македонская армия стояла гарнизонами  в Беотии. Уже  после
отступления  Ксеркса   оставшийся  вместо  него  главнокомандующим  Мардоний
отправил  Александра  вести  переговоры  с  афинянами.  Мардоний  знал,  что
Александр был гостеприимцем афинян и имел почетное звание благодетеля города
(Геродот: 8; 136).
     Прибыв в Афины, Александр к официальным речам присоединил свои  уговоры
и, пугая  афинян могуществом  Ксеркса,  советовал  им стать его  союзниками.
Однако  миссия  его  не увенчалась успехом,  афиняне  остались верны союзу с
лакедемонянами  и  в следующем  году  сражались  вместе с ними  в  битве при
Платеях.
     В  ночь  перед решительным сражением  Александр  прискакал  к  афинской
страже и  сообщил о  намерении  Мардония  дать  завтра  генеральное сражение
(Геродот: 9; 44--45).
     Ксеркс даровал Александру власть над всей областью между горами Олимпом
и Гемом,  но Александр увеличил свои владения не в меньшей степени благодаря
своей доблести, чем щедрости персов (Юстин: 7; 4).



АЛЕКСАНДР II
     Царь Македонии в 370--369 гг. до Р.Х. Сын Аминты III.
     В 369  г.  до Р.Х. Александр  начал войну с  братом Птолемеем.  Оба они
посылали  в  Фивы за  Пелопидом,  чтобы  тот примирил их, рассудил и  оказал
поддержку  тому, кого сочтет обиженной  стороной.  Пелопид  уладил  раздоры,
вернул изгнанников и, взяв в заложники Филиппа, брата царя, вернулся в Фивы.
Но некоторое время  спустя Птолемей  убил  Александра и сам  захватил власть
(Плутарх: "Пелопид"; 26--27). По свидетельству Юстина, Александр пал жертвой
козней  своей матери Евридики, которую Аминта III некогда пощадил ради своих
детей от нее (Юстин: 7; 4).



АЛЕКСАНДР III МАКЕДОНСКИЙ
     Царь Македонии в 336--323 гг. до Р.Х. Сын Филиппа II и эпирской царевны
Олимпиады. Род.  в 356 г. до Р.Х. Умер 13 июня 323 г. до Р.Х. Ж: 1) Роксана;
2) Статира.
     По свидетельству Плутарха, Александр еще в отроческом возрасте проявлял
редкий здравый смысл: неистовый и неудержимый в остальном, он был равнодушен
к телесным  наслаждениям и очень в них  умерен. Честолюбия же  и благородной
гордости он был преисполнен не по  возрасту. Дорожил  он, однако, не  всякой
похвалой и не от каждого.  Всякий  раз при известии  о  том, что Филипп взял
знаменитый  город или одержал  славную победу, Александр  мрачнел и говорил,
обращаясь  к  сверстникам: "Отец  все  забирает себе  сам.  Мне  с  вами  не
достанется совершить ни одного великого, блистательного дела". Уже с раннего
детства он ревновал к отцовской славе и старался  соперничать с ним. В связи
с этим рассказывают такую историю. Однажды Филоник  привел Филиппу Букефала,
предлагая его за 13  талантов. Спустились  на равнину испытать лошадь -- она
оказалась норовистой и совершенно неукротимой: сесть на себя она не  давала,
не слушалась никого из спутников Филиппа и перед каждым  взвивалась на дыбы.
Филипп  рассердился и приказал уже увести коня, потому что он совершенно дик
и  необъезжен, но Александр,  находившийся здесь, воскликнул:  "Какую лошадь
теряют  по своему неумению  обращаться  с лошадьми". Филипп заметил ему: "Ты
порицаешь  старших, будто сам знаешь и умеешь больше!" "Конечно,  -- ответил
тот, -- я с ней лучше справлюсь, чем кто-нибудь другой!" "А если нет, то как
наказать тебя  за дерзость?" -- спросил Филипп. "Я заплачу цену лошади",  --
сказал Александр. Поднялся смех; отец с сыном точно условились насчет денег.
Александр тут  же подбежал к лошади, взял ее  за  узду и повернул  к солнцу:
по-видимому, он заметил, что конь начинает беспокоиться при виде собственной
двигавшейся перед ним  тени. Немного пробежав с ним рысью, Александр вскочил
на   Букефала  и  крепко  уселся  верхом.  Конь  помчался  вперед.  Спутники
Александра сначала  замерли от страха и молчали; когда же Александр повернул
прямо  к  ним, гордый  и ликующий,  все  подняли  радостный  крик; отец  же,
говорят, прослезился от радости,  а  когда сын сошел с коня, поцеловал его в
голову и сказал:  "Дитя  мое, поищи царства  по  себе;  Македония  для  тебя
тесна".
     Александр  упорствовал  в  споре,  если  его  принуждали.  Насилие  его
возмущало, а убеждением легко было направить его на должный  путь. Филипп  и
сам  старался  скорее убеждать  его, а не приказывать.  Не  особенно доверяя
надзору и влиянию учителей, обучавших  Александра,  он пригласил Аристотеля,
самого знаменитого философа и ученого. Под его руководством Александр изучал
не только этику и науку об управлении государством, но был также приобщен  к
учениям  сокровенным  и  более  глубоким,  которые  именовались "изустными и
тайными". Аристотель  также  привил  Александру  любовь  к  медицине.  Позже
Александр не раз  рекомендовал в письмах  своим  друзьям  способы лечения  и
образ жизни. Он вообще любил науку и был  любознателен. Считая, что "Илиада"
возбуждает   к  воинской  доблести,  он   взял  ее  экземпляр,  исправленный
Аристотелем,  и, по  сообщению  Окесикрита, держал его всегда  под  подушкой
вместе  с  кинжалом.  Аристотелем  он  вначале восхищался  и  любил  его, по
собственным словам, не  меньше отца. Впоследствии  он стал относиться к нему
подозрительно; зла не делал, но в отношениях  не было прежней горячей любви:
они  охладели  друг  к  другу.  Однако  любовь  к  философии,  врожденная  и
возрастающая с годами, не иссякла в его душе.
     Когда Филипп отправился в поход против греков, Александру было  16 лет.
Оставшись  полноправным  распорядителем  македонских  дел  и государственной
печати, он покорил  отпавших мэдов, взял их город, выгнал варваров и поселил
здесь пришельцев из разных городов, а сам город назвал  Александ-рополем. Он
лично принимал участие в битве против эллинов при Херонее и, говорят, первый
бросился на "священный" отряд фи-ванцев. Филипп после этого особенно полюбил
сына   и  радовался,  когда  македонцы  называли  Александр  царем,  а   его
полководцем.  Однако  домашние  неурядицы,  вызванные  браками  и  любовными
похождениями Филиппа, привели к тяжелому раздору, который Олимпиада, женщина
с  тяжелым  характером,  ревнивая  и  раздражительная, еще  более обостряла,
подстрекая Александра  против отца.  В полной  мере этот раздор  выявился на
свадьбе  Филиппа  с  Клеопатрой,  молоденькой  девушкой,  в  которую  Филипп
страстно  влюбился.  Ее  дядя  Аттал,   подвыпивши,  предложил   македонянам
помолиться о  том, чтобы от  Филиппа и Клеопатры  родился законный наследник
царства.  Александр   рассердился  и   крикнул:  "А,  по-твоему,  болван,  я
незаконный?" -- и швырнул в Ат-тала чашей.  Филипп бросился на Александра  с
мечом,  но, к счастью для обоих, споткнулся, раздраженный и пьяный, и  упал.
"Вот  человек,  --  сказал Александр,  -- который собирается перешагнуть  из
Европы в Азию, а свалился, шагая от ложа к ложу!"
     После этой пьяной дерзости  Александр взял с собой Олимпиаду и, устроив
ее в  Эпире, жил сам  У  иллирийцев. В это  время  коринфянин  Демарат, друг
царского  дома,  привыкший говорить с  царем  откровенно, приехал к Филиппу.
После первых  приветствий Филипп спросил, в согласии ли  живут  между  собой
эллины.  "Тебе, Филипп,  как  раз и пристало заботиться об  Элладе, когда  в
твоем  собственном доме такая  распря  по твоей  вине", -- заметил  Демарат.
Филипп  одумался,  послал  в  Иллирию и при  посредничестве  Демарата убедил
Александра вернуться. Но  вскоре между отцом и сыном  произошла  новая ссора
из-за планов Филиппа женить своего сына Арридея на дочери карийского сатрапа
Пиксодара.  Александр  был  встревожен этим,  так  как опасался, что  Филипп
передаст престол Арридею,  и сам  захотел жениться на  этой  девушке.  Когда
Филипп  узнал об этом, он  осыпал Александра бранью  и горькими упреками,  а
друзей его -- Неарха и Птолемея -- выслал из Македонии.
     Когда Филипп был убит  Павса-нием,  то  вина  за это преступление  пала
главным  образом на  Олимпиаду, которая  подговаривала  и подстрекала юношу.
Александр тем не менее  разыскал участников заговора и наказал их.  Он очень
негодовал на Олимпиаду, жестоко расправившуюся в его отсутствии с Клеопатрой
(Плутарх: "Александр"; 2-10).
     Так как в войс