о нечестного против  их правления (Лев Диакон: 2; 7--10,  12). Впрочем,
судя по  всему, Никифор не собирался исполнять этого  обещания. Он уже давно
мечтал  о   верховной  власти.  Кроме  того,  он  был  распален  страстью  к
императрице Феофано, с которой как раз тогда вступил в связь (Скилица).
     В  конце апреля Никифор отправился к  своему войску  в Каппадо-кию. Тем
временем Иосиф Врин-га, справедливо подозревавший Фоку в недоброжелательстве
и  коварстве, а также  в  намерении  произвести  государственный  переворот,
отправил  к  стратигу  Анатоли-ка   Иоанну   Цимисхию   секретное  письмо  с
предложением   принять  армию  под   свое  командование.  Чтобы  воодушевить
Цимисхия, Врин-га обещал впоследствии возвести его на самое высокое место  в
государстве.  Но Цимисхий, нисколько  не соблазненный  этими посулами, отнес
письмо  к  Никифору,  и  таким образом  вся  интрига  Вринги  была раскрыта.
Цимисхий советовал Никифору немедленно принять императорскую власть. Но тот,
по  словам Льва Диакона, еще  сомневался (или  делал вид,  что  колеблется).
Тогда Иоанн  собрал всех предводителей войска.  Они,  обнажив мечи, окружили
шатер Ники-фора  и провозгласили  его  императором.  Все  воины  единогласно
поддержали их выбор, и Фока облекся в императорские одежды. Иоанна он почтил
достоинством магистра  и назначил вместо  себя доместиком Востока. Затем  он
разослал   по  всей  ромейской  державе  указы  и  распоряжения  и  назначил
стра-тигов. Патриарху и синклиту он  отправил послание с требованием принять
его как самодержца.  В свою очередь он обещал заботиться о сыновьях Романа и
воспитывать их  до  зрелого возраста. Когда войска  приблизились  к столице,
Иосиф  укрылся  в Софии, а потом отправился  в ссылку.  Верхом на белом коне
Никифор  въехал  в столицу через Золотые ворота, и патриарх Полиевкт увенчал
его в Софии императорской  короной. Вслед за тем Никифор спокойно и уверенно
овладел делами правления (Лев Диакон: 3; 1--4, 6--8). 20  сентября, отбросив
всякое  притворство, он женился  на  императрице  Феофано. Многим этот  брак
показался неприличным. К тому же вскоре по столице распространился слух, что
Никифор был  восприемником  одного из сыновей  Феофано и  находился с  ней в
духовном родстве.  Патриарх  потребовал, чтобы Никифор  развелся с  женой, и
запретил ему доступ к причастию. Императору с трудом удалось замять скандал.
Протоиерей   Великого   дворца  Сти-лиан  объявил,   что  Никифор   не   был
восприемником ни одного из сыновей Романа. Хотя многие знали,  что это ложь,
Полиевкт смягчился и признал заключенный брак законным (Скилица).
     Большую часть своего правления новый император провел в походах.  Арабы
терпели  от него  одно  сокрушительное  поражение  за  другим. Летом 964  г.
Никифор  осадил Тарс,  но  взять его  не  смог. Ро-меи  захватили  несколько
близлежащих  городов, в том числе Мопсуэ-стию (Лев  Диакон: 3; 10--11). Зиму
войско провело в  Каппадокии, а  весной  965  г.  вновь подступило к  Тарсу.
Император приказал  окружить  город  сильной  охраной, в надежде,  что голод
заставит жителей рано или поздно  сдаться. И действительно, спустя несколько
месяцев,  изнуряемые   жестокой  нуждой,  арабы  запросили  пощады.  Никифор
разрешил им покинуть город, взяв с собой только свою одежду.  Весной  966 г.
он  вторгся в Сирию, захватил несколько  городов  и некоторое время  осаждал
Антиохию (Лев Диакон:  4; 1,  4,  9). Занятый делами  на востоке, он  не мог
уделять достаточное внимание западной границе. Правда, после  смерти Симеона
болгары заметно  ослабли,  но  значительные  опустошения  империи  причиняли
набеги  венгров.  В  967  г.,  объезжая  фракийские  города,  Никифор  писал
болгарскому  царю  Петру  и  требовал,  чтобы тот  воспрепятствовал  венграм
переправляться  через  Дунай  и  опустошать  владения  ромеев.  Но  Петр  не
подчинился  и под  разными предлогами уклонялся от  исполнения этого.  Тогда
Никифор отправил  пат-рикия Калокира к  русскому князю Святославу,  приказав
ему обещаниями  склонить  русских к  нападению на болгар.  Святослав  быстро
собрал своих воинов, напал на Болгарию, разорил многие города и села болгар,
захватил обильную добычу  и возвратился к  себе. В следующем  году  он опять
напал на болгар и совершил то же, что и в первый раз (Скилица). Между тем  в
968 г. император вновь подступил к Антиохии, затем прошел дальше в Финикию и
взял город Арку.  На обратном пути он велел построить неподалеку от Антиохии
крепость и оставил в ней 2000 воинов (Лев Диакон: 4; 10). Весной 969 г. этот
отряд  наконец  овладел  Антиохией.  Это  было  последнее  славное деяние  в
царствование Никифора. Вскоре  он был  свергнут, причем переворот  совершили
те, кто раньше помог ему добиться власти: Иоанн Цимисхий и Феофано. Цимисхия
император незадолго до этого сместил с поста доместика и отправил в ссылку в
Халкедон. Феофано уговорила мужа вернуть его из изгнания  и затем вступила с
Цимисхием  в  заговор.  Убить  императора  представлялось нелегким делом  --
дворец  при нем  был обращен  в настоящую крепость и проникнуть туда обычным
путем было невозможно. Только заручившись помощью Феофано,  Цимисхий решился
на  переворот. Он послал  к императрице под разными предлогами  двух сильных
солдат, которых она укрыла в своих покоях. Глубокой ночью 10 декабря лодка с
заговорщиками подошла к  дворцу со стороны Вуколеона. Солдаты,  укрывшиеся в
покоях  Феофано,  одного  за  другим  втянули  их  на  веревках  во  дворец.
Императрица, уходя из  спальни мужа,  оставила дверь незапертой. Заговорщики
ворвались в спальню Никифора, стали бить его и пинать ногами, а один  из них
нанес  сильный  удар  мечом  по  голове.  Обливавшегося  кровью   императора
подтащили к Иоанну. Тот, схватив несчастного  за бороду, безжалостно  терзал
ее, а остальные били его рукоятками мечей по щекам и выкрошили ему все зубы.
Наконец, пресытившись  мучениями, Иоанн  толкнул  Никифора  ногой  в  грудь,
взмахнул мечом  и рассек ему надвое  череп. После  этого отрубили голову,  а
труп вышвырнули на улицу. Целый день он валялся на снегу под открытым небом.
Вечером останки  Фоки  уложили  в наскоро  сколоченный ящик, отнесли в  храм
Святых Апостолов и там похоронили (Лев Диакон: 5; 4, 6, 7, 9).


НИКИФОР III ВОТАНИАТ
     Византийский  император  в 1078-- 1081 гг. Род. ок. 1001. Умер ок. 1081
г.
     Никифор Вотаниат, по словам Вриения, "один  из  мужественней-ших  мужей
Востока", стал императором уже в очень преклонном возрасте. В начале 1077 г.
Михаил  VII  сделал  его  главнокомандующим восточных  войск,  а  в  октябре
Во-таниат открыто объявил о  начале восстания и приказал собирать рассеянные
по Азии  войска. Из Фригии он двинулся в  Вифинию,  но имел  очень мало сил.
Только после того, как его открыто поддержала Никея, мятеж стал разрастаться
и вскоре  охватил  всю  Азию.  В столице  тоже произошло  возмущение, Михаил
добровольно  оставил трон и  постригся в  монахи. Овладев  властью, Никифор,
хотя был уже  стар,  женился на  красавице императрице  Марине.  Он всячески
старался  привлечь к себе благорасположение  граждан и щедро  расточал дары.
Вскоре  расходы  стали  далеко  превышать доходы,  и появился  недостаток  в
деньгах (Вриенний: 3; 15-16, 18, 24-25).
     Все короткое царствование  Никифора прошло  в мятежах и войнах. Сначала
на западе восстали Никифор Вриенний и Никифор Василиаки, В  конце 1080  г. в
Азии  поднял мятеж Никифор Мелиссин.  Престарелый император не участвовал  в
походах. Успешную борьбу против врагов вел молодой полководец Алексей Комнин
(Вриенний: 4). До поры до времени Вота-ниату удавалось удерживать власть. Но
когда в феврале 1081 г. мятеж против  императора поднял сам Комнин, Никифору
нечего  было  ему  противопоставить. После  того, как  мятежники  вступили в
столицу, патриарх посоветовал Вотани-ату  отказаться от власти и не начинать
междоусобной   войны   (Комнина:  2;  12).  Уступив   настойчивым  просьбам,
низложенный государь постригся  в монахи.  Комнина пишет, что  когда  друзья
спросили его, как  переносит он перемену своего положения,  Никифор ответил:
"Одно меня тяготит -- воздержание от мяса,  а  остальное, ничуть не заботит"
(Комнина: 3; 1).


     НУМЕРИАН, Марк Аврелий
     Римский император в 283--285 гг. Умер 285 г. Сын Кара.
     Сделавшись императором в 282 г., Кар провозгласил своих сыновей, Карина
и Нумериана, Цезарями. Нумериан сопровождал  отца  в  персидском походе.  Он
обладал прекрасными  нравственными качествами  и действительно  был  достоин
императорской  власти. Говорят, что  он был даже отмечен  печатью таланта --
был хорошим оратором и поэтом. После смерти отца у него начали болеть глаза.
На обратном пути из Персии его несли  в  носилках, и в это время он был убит
приверженцами своего  тестя  Алра,  который  пытался захватить императорскую
власть. В  течение многих дней  спрашивали о здоровье  императора, и Апр  на
сходке говорил, что его нельзя видеть, потому  что он укрывает свои  больные
глаза  от  ветра  и  солнца.  Однако  благодаря  запаху  от  трупа  это дело
раскрылось. Тогда все бросились на Апра, чья интрига не могла уже оставаться
тайной,  заключили его под стражу, а императором был провозглашен Диоклетиан
(Вописк: "Кар, Карин и Нумериан"; 11--13).



     ОЛИБРИЙ, Аниций
     Римский император в июле--октябре 472 г. Умер 23 окт. 472 г.
     Олибрий, константинопольский сенатор  и  консуляр, был женат на младшей
дочери Валенти-ниана III, Плацидии, и через это  мог претендовать на римский
престол.  Благодаря родственным  связям к  нему  относился  с  расположением
вандальский король Гизе-рих  (Прокопий: "Войны Юстиниана"; 3; 6).  Поддержке
этого варвара Олибрий во многом и был обязан своим  успехом. После того  как
Рицимер начал войну против императора Антемия, Олибрий прибыл в Италию и был
провозглашен императором в лагере Рицимера (Гиббон: 36). Но правил он совсем
недолго и умер во время эпидемии чумы (Федорова: Эпилог).


ОPECT
     Македонский царь,  правивший в  399--396 гг. до Р.Х. Сын  Архелая. Отец
Ореста умер, когда тот  был  еще ребенком. Опекун Ореста, Аероп, убил его  и
сам стал царем (Диодор: 14; 39).


     ОТОН, Марк Сальвий
     Римский император в янв. -- апр69 г. Род. 28 апр. 32 г. Умер 16 апр. 69
г.
     Род  Сальвиев, к  которому принадлежал Отон,  происходил  из этрусского
города  Ферентина.  Предки  будущего  императора были  большей  частью  люди
незначительные,  и только  отец его,  Луций Отон,  консул  34 г.,  благодаря
особой  милости  Клавдия  возвысился и сделался знатным человеком. С  ранней
молодости  Марк Отон был  такой мот и наглец, что не раз  бывал сечен отцом;
говорили, что он  бродил  по улицам ночами и всякого  прохожего, который был
слаб или  пьян, хватал  и подбрасывал на растянутом плаще. После смерти отца
он   подольстился  к  одной  сильной  при  дворе  вольноотпущеннице  и  даже
притворился влюбленным в  нее, хотя  она и была уже  дряхлой старухой. Через
нее он вкрался  в  доверие  к Нерону и легко стал первым из его друзей из-за
сходства нравов, а по некоторым слухам -- и из-за развратной с ним близости.
Он  был  соучастником  всех  тайных  замыслов императора (Светоний:  "Отон";
1--3). Когда Нерон влюбился в  Поппею, супругу  Криспина, он  подослал к ней
Отона.  Тот соблазнил ее  надеждами на благосклонность принцепса, совратил и
заставил  развестись  с мужем.  Затем  он  сам женился на  ней, чтобы  таким
образом покрывать  любовную связь  Нерона (Плутарх:  "Гальба"; 19). Интрижка
эта, говорят, едва не стоила ему  жизни. Неизвестно -- то ли он сам влюбился
в  Поппею,  то  ли был запутан  этой хитрой  женщиной, но  только  он  очень
неохотно отдал  Нерону  свою  добычу.  Пишут, что он  даже не  хотел пускать
Нерона к себе в дом, оставив его стоять перед дверьми, с мольбами и угрозами
требуя  доверенного другу сокровища.  Такой  выходки  Нерон уже  не мог  ему
простить  и,  разведя  Отона  с  женой,  в  58  г.  сослал  его  под   видом
наместничества в далекую Луизитанию. Здесь Отон  провел десять лет, управляя
своей провинцией с редким  благоразумием  и умеренностью  (Светоний: "Отон";
3).
     Едва испанские легионы в  июне 68 г. провозгласили  Гальбу императором,
Отон первым  из  наместников  присоединился  к  нему,  привез все  золотые и
серебряные чаши, какие у него  были,  чтобы новый государь перечеканил их  в
монету.  И во всем  остальном Отон хранил верность Гальбе и на деле доказал,
что никому не уступит в  опытности и умении управлять. Много дней подряд, на
протяжении всего  пути,  он ехал с императором  в  одной повозке.  В том  же
совместном  путешествии  он  сумел  снискать  привязанность Виния,  главного
советника Гальбы, любезным обхождением  и  подарками,  а главное, тем, что в
любых  обстоятельствах первенство  неизменно  уступал ему.  Таким образом, с
помощью самого Виния он прочно занимал второе место после него, обладая в то
же  время одним важным  преимуществом: он  ни у кого не вызывал зависти  или
злобы,  потому  что помогал безвозмездно каждому, кто просил о помощи,  и со
всеми бывал приветлив и благожелателен. Больше  всего внимания проявлял он к
солдатам  и  многим  доставил  начальнические  должности,  то  обращаясь   с
просьбами к  самому императору, то к Винию  или к вольноотпущенникам Икелу и
Ази-атику,  которые  пользовались при дворе  огромной силой. Всякий раз, как
Отон  принимал  у  себя  Гальбу, он  подкупал  караульную  когорту,  выдавая
солдатам по золотому, и, делая  вид,  будто чествует государя, на самом деле
обманывал  его  и  склонял  войско  на  свою   сторону.  Когда  Гальба  стал
раздумывать,  кого  избрать  в преемники, многие желали,  чтобы он  усыновил
Отона,  а  сам  Отон,  кажется, почти не  сомневался, что так  оно  и будет,
поскольку и Виний был на его стороне. Однако Гальба остановил  свой выбор на
молодом Пизоне.  Дая  Отона его решение стало  полной  неожиданностью, и  он
воспринял  крушение  своих  надежд  с горечью  и  гневом.  Это заметили  все
окружающие, и враги Гальбы поспешили разжечь  его обиду  еще больше, говоря,
что  принцепс  отплатил  ему  за  услуги черной  неблагодарностью  (Плутарх:
"Гальба"; 20--21,  23). Впрочем,  кроме  обиды Отона  толкали  на  измену  и
огромные  долги: он откровенно говорил, что  если  не станет императором, то
ему все равно, погибнуть ли от врага в сражении или от кредиторов на форуме.
Приняв решение, Отон больше не колебался и немедленно приступил к исполнению
своего  замысла.  Очень  кстати  как  раз  накануне  он  предоставил  одному
императорскому  рабу  место   управляющего   и  получил  за  услугу  миллион
сестерциев. Эти деньги стали началом всего дела (Светоний: "Отон"; 5). Через
своего вольноотпущенника Ономаста Отон  узнал, что два преторианца -- Прокул
и Ветурий --  вслух  возмущались  Гальбой и  даже  угрожали  ему.  Он  велел
Ономасту  привести  недовольных к  себе, засыпал подарками  и  обещаниями, а
также дал денег,  чтобы они могли и  других переманить  на  свою  сторону. О
заговоре  знали  немногие,  остальные  колебались,  и   заговорщики  разными
способами воздействовали на них. Мятежные настроения  как  чума перекинулись
из  преторианского лагеря в легионы  и вспомогательные войска. Незадолго  до
этого  германская   армия  провозгласила  императором  Вителлия.   Слухи   о
германских  событиях  взбудоражили  весь  столичный гарнизон. Все  были  уже
настолько  готовы  к  перевороту, что не  хватало  только вождя, а когда  он
появился,  дело  оставалось  за  малым.   Этим  объясняется  стремительность
происшедшей  перемены:  от усыновления  Пизона до мятежа прошло  всего  пять
дней!

     15 января 69 г. все было готово. Утром Отон отправился в храм Аполлона,
где    Гальба    совершал   жертвоприношение.    Немного    времени   спустя
вольноотпущенник  Ономаст  громко  объявил,  что  Отона  ждут  архитектор  и
подрядчики; эти  слова были условленным  сигналом,  означавшим,  что солдаты
собрались   и  все  готово   для  осуществления   заговора.   Поддерживаемый
вольноотпущенником,  Отон  вышел  из  храма  и  отправился  к  позолоченному
верстовому столбу у храма Сатурна. Собравшиеся  там двадцать три преторианца
приветствовали его  как  императора, поспешно усадили в носилки --  хотя  он
дрожал от страха, видя, как  мало  народа его приветствует, -- обнажили мечи
и, окружив носилки, понесли их. По дороге  к ним присоединилось примерно еще
столько же солдат,  --  одни из сочувствия  к задуманному  делу,  другие  из
любопытства,  некоторые с радостными криками, остальные  молча, рассчитывая,
что по ходу дела станет ясно,  как  вести себя дальше (Тацит:  "История"; 1;
25-- 27). Начальник караула так растерялся,  что  впустил Отона в  лагерь, а
там  уж никто ему не оказал сопротивления, ибо те, кто не принимал участия в
деле,  были по одному,  по  двое окружены заговорщиками и, сперва  повинуясь
угрозам,  а  потом  и убеждениям,  последовали  примеру товарищей  (Плутарх:
"Гальба";  25). С возвышения Отон обратился к солдатам  с краткой  речью  и,
сказав в заключение,  что теперь  у них у всех одна судьба, приказал открыть
арсенал.  Вооружившись,  отряды  мятежников  рассыпались  по городу.  Вскоре
конные  преторианцы  окружили на форуме носилки с Гальбой.  В одно мгновения
старый  принцепс  был  зарублен, с ним вместе  нашел свою кончину и Виний, а
немного  погодя  был  убит   Пизон.  Под  торжествующие  крики  народа  Отон
прошествовал в  сенат,  где также был встречен  с ликованием.  Ему присвоили
полномочия трибуна, звание Августа и все знаки почета, подобающие принцепсу.
     Приняв власть, Отон, против общего ожидания, не предался  ни утехам, ни
праздности.  Отказавшись  от любовных  похождений  и  скрыв  на  время  свое
распутство,  он всеми силами старался укрепить императорскую власть  (Тацит:
"История"; 1;  38, 47, 71). Он обласкал Мария Цельса, одного из самых верных
сподвижников Гальбы, наградил его за верность и сделал своим полководцем. Он
подтвердил  права  всех,  кому  обещали консульство  Нерон  и  Гальба.  Всем
сенаторам,  которые   при  Нероне  отправились  в  изгнание,  а  при  Гальбе
вернулись,  он возвратил имущество.  Эти  первые шаги  ободрили самых видных
граждан, сперва  дрожавших от  ужаса. Черни Отон доставил  огромную радость,
казнив Тигелина, одного из самых мрачных и распутных  сподвижников Нерона. В
свое время Гальба много повредил  себе,  сохранив  ему  жизнь. Но наибольшей
заслугой  Отона  считают  то, что  он  сумел  унять и  успокоить  солдат, не
допустил  ни  грабежей,  ни  убийств.  Можно  только  удивляться,  как  этот
изнеженный  и далекий  от  военных  дел  человек  сумел подчинить своей воле
войска, добился от них не просто послушания, но верности  и любви и заставил
тех,  кто шутя предал сначала Нерона,  а  потом  и Гальбу, биться за него  с
величайшей доблестью и отвагой.
     Одних  восхищала  благодатная  перемена, происшедшая в Отоне, но другие
видели  в   его  поведении   лишь  притворство  и  говорили,  что   принцепс
благоразумно  скрыл  свои пороки на время войны с  Ви-теллием. То, что война
эта была неизбежной, видели все (Плутарх: "Отон"; 1--4).  Вителлия  признали
императором  Германия,  Галлия,  Британия  и  Испания.   На  верность  Отону
присягнули Иллирия, Греция и все восточные провинции (Сирия, Иудея, Египет),
а также Африка (Тацит: "История"; 1; 76).
     Правда, победа в этой  войне больше зависела  от мощи  легионов, чем от
богатства провинций. Вителлин имел под рукой  более  боеспособную  армию: он
опирался прежде  всего на закаленные в битвах верхнегерманские легионы, в то
время как Отон собрал части, расквартированные в Риме  и Италии  -- солдаты,
служившие   здесь,  были  развращены   праздностью,   частыми  подачками   и
заискиванием командиров. Но на подходе были  четыре иллирийских легиона, и в
их числе знаменитый  четырнадцатый,  отличившийся во многих бит