гко; труднее было уладить
дела в Пскове и Новгороде.
   Из присоединенных по Столбовскому миру к Швеции русских областей
перебежало много народа в свое прежнее отечество; по договору этих
перебежчиков нужно было выдать, но царь никак не решился выдать
православных лютеранскому правительству, и заключен был с Швециею новый
договор, по которому царь обязался заплатить деньги за перебежчиков и в
счет этих денег отпустить в Швецию хлеб из казенных житниц псковских. Эти
распоряжения произвели мятеж во Пскове: пошел слух, что изменник Морозов
отпускает деньги и хлеб к немцам, которые по согласию с ним скоро явятся
под Псковом и Новгородом.
   Швед Нумменс, который в феврале 1650 года вез деньги из Москвы, был
захвачен псковичами, пытан, засажен под стражу; воеводу, князя Львова, и
присланного из Москвы для следствия князя Волконского едва не убили,
архиепископа Макария два раза сажали на цепь.
   Мятеж псковский немедленно отразился и в Новгороде: здесь 15 марта
захватили датского посланника под тем предлогом, что он также везет деньги
из Москвы к немцам, избили его; стрельцы пристали к мятежникам,
малочисленные дворяне не могли оказать воеводе князю Хилкову никакой
помощи. Тогда Никон решился действовать духовным оружием: он в Софийской
церкви торжественно проклял зачинщиков мятежа. Это возбудило сильный
ропот: воспользовались первым случаем, первой жалобою на Никона и
двинулись на митрополичий двор; Никон вышел было к ним уговаривать, но
мятежники избили его до полусмерти. Пришла грамота царская с требованием
покорности и выдачи зачинщиков, но тщетно уговаривал Никон новгородцев
исполнить волю царскую; увещания его оказались действительными только
тогда, когда к Новгороду приблизился боярин князь Хованский с отрядом
войска: к 20 апреля новгородцы покорились и выдали зачинщиков, из которых
только один был казнен смертию для удовлетворения датского посланника;
Никон сильно хлопотал о снисхождении.
   Он послал было и к псковичам увещательную грамоту, но ответом был
грубый отказ; псковичи решились защищаться против Хованского, у которого
было очень мало войска, и он не мог вести дружной осады против большого
города, хорошо снабженного съестными запасами. Хотя вылазки осажденных
против царского войска были неудачны, однако Псков держался до половины
августа, когда явились из Москвы духовные лица и выборные из дворян и
купцов с объявлением всепрощения. Псковичи принесли повинную и потом
добровольно выдали зачинщиков мятежа. Через два года после этих событий (в
июле 1652) Никон был посвящен в патриархи. Он согласился принять этот сан
только тогда, когда в Успенском соборе бояре и народ дали ему клятву
"почитать его как архипастыря и отца и дать ему устроить церковные дела".
   5. Богдан Хмельницкий и присоединение Малороссии. Никон стал верховным
пастырем церкви и главным советником царя в то время, когда Алексей
Михайлович должен был решить важный вопрос о соединении Малой России с
Великою, или Московским государством. Казацкий сотник Зиновий Богдан
Хмельницкий, давно уже известный своею храбростью и ловкостью в делах,
жестоко оскорбленный одним польским чиновником и не нашедший себе управы,
в конце 1647 года убежал в Запорожье, оттуда в Крым, уговорил хана дать
ему татарское войско и с этим войском явился опять в Запорожье, куда
бежали к нему толпы недовольных из Малороссии. Узнавши об этом восстании,
два гетмана польских, Потоцкий и Калиновский, пошли весною 1648 года
навстречу к Хмельницкому, но потерпели страшное поражение в двух битвах -
при Желтых Водах и при Корсуне: оба гетмана попались в плен и отведены
были в Крым.
   Такое блистательное начало дела взволновало всю Украину: крестьяне
поднимались против панов, духовенство проповедовало освобождение
православных от притеснителей-католиков, ненависть сословная соединилась с
ненавистью религиозной. В это опасное для государства время умирает король
Владислав, наступает междуцарствие в Польше, выборы нового короля.
Недеятельность правительства, оставшегося без главы, усиливает восстание;
вся Украина наполняется загонами, или вооруженными отрядами, составленными
преимущественно из восставших крестьян, называвшихся гайдамаками. Жители
панских местечек и сел обыкновенно принимали гайдамаков как избавителей,
соединялись и вместе разрушали господский дом, умерщвляли панов. Кроме
панов ненависть восставших особенно обращалась на жидов, бывших орудиями
панских притеснений, также на католическое духовенство и церкви
католические.
   Поляки платили жестокостями за жестокости: особенно лютостью в мести
отличался самый храбрый и искусный из польских предводителей,
окатоличившийся и ополячившийся русский вельможа князь Иеремия
Вишневецкий. Между тем Хмельницкий с главными силами поразил осенью
поляков под Пилавою, проникнул до Львова в Галиции, взял откуп с этого
богатого города. Хмельницкий осаждал Замостье, когда получил весть об
избрании нового короля, Яна Казимира, брата Владиславова.
   Король прислал ему приказание отступить в Украину и там дожидаться
польских комиссаров для начатия мирных переговоров. Хмельницкий
повиновался; переговоры действительно начались в начале 1649 года, но не
могли повести ни к чему:
   Хмельницкий видел, что он крепок только восстанием народным, и потому
когда польский уполномоченный, обещая удовлетворение Хмельницкому и
казакам, поставил условием, чтоб они отступились за это от мятежной
черни,- пусть крестьяне возделывают поля, а казаки воюют, - то Хмельницкий
отвечал: "Теперь уже прошло время для переговоров: выбью из польской
неволи народ русский весь. Сперва я воевал за свою обиду, теперь буду
воевать за веру православную.
   Поможет мне вся чернь по Люблин и по Краков, а я от нее не отступлю".
   Призвавши на помощь крымского хана, Хмельницкий выступил навстречу
польскому войску, которым предводительствовал сам новоизбранный король Ян
Казимир.
   Король был окружен татарами и казаками под Зборовом и находился в самом
затруднительном положении, но был спасен союзником Хмельницкого, ханом.
   Король обещал хану большие деньги вдруг и ежегодно, и хан ушел,
выговорив только в пользу союзника, чтоб король простил казаков и принял в
свою милость Хмельницкого; с последним заключен был договор, по которому
число реестровых казаков определено было в 40 000; город Чигирин отдан
гетману казацкому для постоянного пребывания; войска коронные и жиды не
будут находиться в местах, назначенных для жительства казаков; иезуитов не
будет там, где находятся русские школы; киевский митрополит заседает в
Сенате.
   Но, несмотря на видимые выгоды договора, Хмельницкий был поставлен в
самое затруднительное положение: не с 40 000 казаков только Хмельницкий
действовал против поляков; после внесения в реестр 40 000 осталось много
лишних, много таких загонщиков, которые погуляли на счет своих панов, а
теперь опять должны были возвратиться в прежнее состояние. Хмельницкий
принужден был отказаться от союза с чернью; мало того, он должен был
вооружиться против своих верных союзников, должен был казнить смертию тех
из них, которые не хотели возвратиться в прежнее состояние и волновались;
волнение это все более и более увеличивалось и обращалось против
Хмельницкого. Гетман должен был признаться, что Зборовского договора
исполнить нельзя; поляки с своей стороны не исполнили условий договора, не
дали киевскому митрополиту места в Сенате, и война опять началась.
   Хмельницкий опять призвал на помощь крымского хана, но в сражении под
Берестечком татарин бежал, следствием чего было поражение казаков. Под
Белою Церковью заключен был мир на условиях, далеко не так выгодных для
казаков, как зборовские, и главное - число реестровых казаков уменьшилось
до 20 000. Следовательно, положение Хмельницкого еще ухудшилось: видя
всеобщее неудовольствие и восстание народа в Малороссии, он позволил
вписывать в реестр и более 20000. С другой стороны, малороссияне толпами
уходили на левый берег Днепра, в пределы Московского государства. И взоры
самого гетмана постоянно обращались туда же, все чаще и чаще посылал он в
Москву бить челом, чтоб царь Алексей Михайлович принял Малороссию под свою
руку.
   Но принять Малороссию значило начать войну с Польшею, с которою у
Москвы был вечный мир, хотя и продолжались неудовольствия по причине
умаления царского титула польскими чиновниками; московское правительство
требовало казни виновным, польское не хотело исполнить этого требования.
Началась третья война у Хмельницкого с поляками; гетман прислал в Москву с
просьбой, что если царю угодно помирить казаков с поляками, то чтоб
отправил своих послов к королю немедленно, потому что поляки уже
наступают. Летом 1653 года московские послы явились в Польше и
потребовали, чтоб виновные в умалении царского титула были казнены; поляки
не соглашались; тогда послы объявили, что царь готов простить людей,
виновных в умалении его титула, если король перестанет теснить
православную веру, уничтожит унию и примет Хмельницкого в подданство по
Зборовскому договору. Поляки не соглашались, и войско их двинулось на
Хмельницкого.
   Тогда государь послал сказать гетману, что принимает его под свою
власть, и 1 октября 1653 года созвал собор из всяких чинов людей, которому
объявил о неправдах польского короля и против Москвы, и против Малороссии;
объявил, что турецкий султан зовет казаков к себе в подданство, но что
гетман лучше хочет быть под властью православного государя. Собор
приговорил, что надобно принять казаков, чтоб не отпустить их в подданство
к турецкому султану, что надобно объявить войну Польше за притеснения
православной веры и за оскорбление царской чести. Тогда государь послал
боярина Бутурлина взять с Хмельницкого, со всего войска и со всей
Малороссии присягу в верности.
   Присяга эта не могла быть взята вскоре, потому что Хмельницкий должен
был выступить в поход против поляков, с которыми сошелся на Днестре, под
Жванцем, недалеко от Каменца-Подольского. Казаки по-прежнему были в союзе
с татарами, по-прежнему татары изменяли казакам: помирились с поляками на
выгодных для себя условиях и покинули Хмельницкого. Гетман ушел домой в
Чигирин и 8 января 1654 года назначил общую раду (народное собрание)
   в Переяславле. "Паны полковники, есаулы, сотники, все войско
Запорожское и все православные христиане! - говорил Хмельницкий на раде.-
Видно, нельзя нам жить более без царя, так выбирайте из четырех - царя
турецкого, хана крымского, короля польского и царя православного Великой
России, царя восточного, которого уже шесть лет мы беспрестанно умоляем
быть нашим царем и паном.
   Царь турецкий бусурман: известно, какую беду терпят от него наши братья
- православные греки; крымский хан тоже бусурман: подружившись с ним,
натерпелись мы беды; об утеснениях от польских панов нечего и говорить!. А
православный христианский царь восточный одного с нами благочестия: кроме
его царской руки, мы не найдем лучшего пристанища. Кто не захочет нас
послушать, тот пусть идет куда хочет: вольная дорога!" Тут закричало
Множество голосов:
   "Хотим под царя восточного! Лучше нам умереть в нашей благочестивой
вере, нежели доставаться ненавистнику Христову, поганцу!"
   Давши присягу, Хмельницкий со старшинами отправил посольство к царю в
Москву просить об утверждении разных прав за Малороссией, и государь
утвердил следующие: войску Запорожскому быть всегда в числе 60000; казаки
имеют право выбирать гетмана; права шляхты и городов остаются прежние; в
городах правителям быть из малороссиян, им же и доходы собирать; гетман
имеет право принимать иностранных послов, давая об них знать государю, но
если эти послы придут с предложениями, вредными для государя, то
задерживать их и дожидаться указа царского; с турецким же султаном и
польским королем без царского указа не ссылаться.
   6. Война с Польшею. 18 мая 1654 года царь Алексей выступил сам в поход
против Польши по дороге к Смоленску и тотчас же начал получать известия о
сдаче городов русскому войску; 5 июля государь приступил к Смоленску; и
сюда гонец за гонцом приезжали с известиями о взятии литовских городов
разными воеводами и о победах; 10 сентября сдался и Смоленск. Летом
следующего 1655 года боярин князь Яков Черкасский разбил литовского
гетмана Радзивилла и взял столицу Литвы Вильну, вслед за тем сдались Ковно
и Гродно. С другой стороны Хмельницкий с московскими воеводами действовал
против поляков на юго-западе, взят был Люблин. С третьей стороны напал на
Польшу шведский король Карл Х Густав и также имел блистательный успех,
овладел Познанью, Варшавою, Краковом.
   Польша находилась на краю гибели. Ее спасло столкновение между Москвою
и Швециею. Царь Алексей Михайлович был сильно раздражен против Карла Х
тем, что шведский король перебил у него дорогу, захватил Польшу и, не
довольствуясь ею, намеревался вырвать у русских Литву, заводил сношения с
Хмельницким.
   Притом опасно бьшо допустить усиление Швеции на счет Польши, слияние
двух враждебных держав в одну. Вот почему Алексей Михайлович поспешил
прекратить на время войну с Польшею и начать войну с Швециею. Поляки при
этом обещали провозгласить царя наследником польского престола.
   7. Война с Швециею. В июле 1656 года сам царь двинулся в поход к
заветной цели московских государей, к Ливонии. По завоевании Динабурга,
Кокенгаузена и других незначительных мест царь осадил Ригу, но осада была
неудачна: в октябре осажденные нанесли сильное поражение русским и
заставили их снять осаду; так же неудачна была осада Орешка (Нотебурга) и
Кексгольма; только Дерпт был занят московскими войсками. В 1657 году
значительных военных действий не было, в мелких же шведы имели большею
частью верх; в начале 1658 года было заключено перемирие и подтверждено в
конце 1659 года в местечке Валиесаре на 20 лет, причем Москва удержала
свои завоевавания - Дерпт и другие места, но в 1661 году заключен был
вечный мир в Кардисе, по которому царь уступил Швеции все эти места.
   8. Смуты в Малороссии по смерти Богдана Хмельницкого и вторая война с
Польшею. Причиною желания царя успокоить северо-западные границы были
смуты на юге, в Малороссии, которые заняли все внимание Алексея
Михайловича.
   Богдану Хмельницкому очень не нравилось примирение Москвы с Польшею, и,
привыкнув к самостоятельности, старый гетман прямо вопреки обязательствам
позволял себе сноситься с иностранными государями, враждебными Москве,
позволял себе сноситься и с Польшею. Это необходимо вело к разладу. В июле
1657 года Богдан умер, и смерть его послужила знаком к смуте.
   Генеральный писарь (заведовавший всеми письменными делами войска) Иван
Выговский провозгласил себя гетманом, но полтавский полковник Мартын
Пушкарь и запорожцы не хотели иметь Выговского гетманом. Запорожский
кошевой атаман Барабаш прислал в Москву весть, что гетман и полковники
изменяют, но что вся чернь хочет остаться верною государю. "Мы, - говорили
запорожские послы,- Выговского гетманом отнюдь не хотим и не верим ему ни
в чем, потому что он не природный запорожский казак, а взят из польского
войска на бою; Богдан Хмельницкий подарил ему жизнь и сделал его писарем,
но он по своей природе войску никакого добра не хочет". Обнаруживалось
разделение на две стороны:
   сторону старшин, большею частью стоявших за Выговского и склонных к
возвращению в подданство польское, обещавшее им больше воли, и сторону
черни, которая жаловалась на притеснения от старшин и была привержена к
Москве, особенно на восточном берегу Днепра.
   Царь находился в самом затруднительном положении: с одной стороны,
Выговский прислал в Москву жаловаться на Пушкаря как бунтовщика, с другой
- Пушкарь присылал с обвинениями против Выговского, который наконец,
несмотря на царское запрещение, пошел на Пушкаря, разбил и убил его.
Избавившись таким образом от внутреннего врага и усилив себя союзом с
ханом крымским, Выговский в сентябре 1658 года заключил с Польшею договор,
которым поддавался королю на выгодных для себя условиях, потому что поляки
не были скупы теперь на обещания, лишь бы только приобресть опять
Малороссию. Но многие казаки тотчас же объявили себя за Москву; Выговский
стал воевать с ними и с царскими воеводами, объявляя в то же время, что он
верен царю и воюет только с своими ослушниками.
   Летом 1659 года московский воевода князь Трубецкой был разбит Выговским
и крымским ханом под Конотопом. Но как скоро хан вышел из Малороссии, то
Выговский увидал против себя всех казаков, которые провозгласили гетманом
Юрия Хмельницкого, сына знаменитого Богдана; Выговский бежал в Польшу, а
Хмельницкий присягнул царю.
   Но этим малороссийские смуты не кончились, а только начинались, потому
что началась снова война у Москвы с поляками, которые, оправившись,
выгнали шведов из своих владений и, надеясь на смуты малороссийские, не
хотели ни провозглашать Алексея Михайловича наследником польского
престола, ни уступать Москве все ее недавние завоевания. Эта вторая
польская война далеко не была так удачна для Москвы, как первая: осенью
1658 года воевода Юрий Долгорукий разбил и взял в плен литовского гетмана
Гонсевского, но в июне 1660 года другой воевода, князь Хованский, потерпел
страшное поражение у Полонки от знаменитого польского воеводы Чарнецкого,
который прославился освобождением своего отечества от шведов.
   На юге боярин Шереметев положил с гетманом Хмельницким двинуться ко
Львову двумя разными путями: Хмельницкий, окруженный на этом пути поляками
и татарами, передался на сторону короля; тогда все неприятельское войско
устремилось на Шереметева и в сентябре окружило его под Чудновом; бывшие
при нем казаки передались неприятелю, Шереметев принужден был сдаться и
отведен в Кремль в неволю. В 1661 году русские потерпели новые неудачи в
Литве и в Белоруссии: потеряны были Вильна, Гродно, Могилев.
   Все эти несчастья тяжело отдавались в Москве; войне не было видно
конца; тяжкие подати пали на народ, торговые люди истощились. Уже в 1656
году казны недостало ратным людям на жалованье, и государь велел выпустить
медные деньги, которые должны были ходить по одной цене с серебряными, как
у нас теперь ассигнации. Года два деньги эти действительно ходили как
серебряные, но потом начали понижаться в цене, когда в Малороссии после
измены Выговского перестали их брать и когда появились фальшивые медные
деньги; наступила страшная дороговизна. В июле 1662 года в Москве вспыхнул
мятеж по поводу приклеенного на улице письма, обвинявшего в измене
Милославских, Ртищева (которому приписывалась мысль о медных деньгах),
богатого купца Шорина.
   Мятежники двинулись в село Коломенское, где был тогда государь, и на
увещание Алексея Михайловича разойтись и предоставить дело ему кричали:
"Если добром тех бояр не отдашь, то мы станем брать их у тебя силою".
Тогда придворные и стрельцы по приказанию государя ударили на мятежников,
и больше 7000 их было перебито и переловлено.
   Между тем война продолжалась. В Малороссии Хмельницкий отказался от
гетманства, постригся в монахи, и в преемники ему был избран Тетеря,
присягнувший королю, но левая сторона Днепра остается за Москвою: здесь в
Нежине на шумной раде избран был в гетманы запорожский кошевой атаман
Брюховец-кий, который скоро после избрания своего увидал у себя на левой
стороне самого короля Яна Казимира с поляками и казаками правой стороны.
Король воевал удачно в конце 1663 и начале 1664 года: он занял почти всю
Малороссию, но успехи его были остановлены под Гдуховом, который отлично
оборонялся, а между тем князь Ромодановский и Брюховецкий начали успешно
действовать против поляков, и король, снявши осаду Гдухова, должен был
уйти за Десну, потерявши при этом отступлении много народа от голода и
холода.
   Оба государства, и Московское, и Польское, истощенные продолжительною
войною, сильно желали ее прекращения, но продолжительные переговоры не
вели ни к чему; Москва после таких пожертвований не могла отказаться от
Малороссии и от всех