ел внести в календарь вместе
с особами императорской фамилии свое имя и имена членов своего семейства;
хотел женить своего сына на cccipe императора великой княжне Наталье
Алексеевне.
   Тяжелый и прежде для всех своим высокомерием, Меншиков стал невыносим
теперь, когда сделался правителем полновластным. Но враги Меншнкова не
имели средств свергнуть ei о явно и должны были пито подкапываться под
нею. Воспитателем молодого императора был вице-канцлер Остерман,
помощником его - гофмейстер князь Алексей Григорьевич Долгорукий; сын
Долгорукого, шестнадцатилетний князь Иван Алексеевич, пользовался сильною
привязанностью молодого императора, был неразлучным ею товарищем, и он-то
успел вооружить Петра против Меншикова. Падение последнего было ускорено
опасною болезнию его, которою воспользовались враги.
   Когда правитель выздоровел и начал распоряжаться всем по-прежнему,
ничего не подозревая, то вдруг 6 сентября 1727 года император объявил, что
он не будет более жить в доме Меншикова, а в летнем дворце; 8 сентября
бывшему правителю объявлен был арест и отлучение от всех дел, а 9-го
велено снять с Меншикова все чины и ордена и отправить на безвыездное
житье в Ораниенбург, город Рязанской губернии, ему принадлежавший; имение
оставлено за ним.
   2. Долгорукий. Правитель пал; немногие жалели об нем. "Прошла и погибла
суетная слава прегордого Голиафа, - писал одил современник другому, Пашков
Черкасову,- прошла и погибла суетная слава прегордого Голиафа, которого
Бог сильною десницею сокрушил, все тому сильно рады, и я, многогрешный,
сланя св. Троицу, пребываю без всякого страха; у нас все благополучно и
таких страхов теперь ни or кого нет, какие были при князе Меншикове".
   Но скоро обнаружились явления, которые могли заставить пожалеть и о
Меишикове. Тотчас по удалении последнего импераюр объявил себя
совершеннолетним, объявил, что будет присутствовать в Тайном Совете и
заниматься делами правления, но все это осталось обещаниями только; учение
было прервано, занятия правительственные были не по летам, и одни
удовольствия стали исключительным занятием молодого государя. Долгорукие
овладели волею Петра; воспитатель его Остерман скоро потерял всякое
влияние, его наставления казались скучны: однажды Осгерман приступил к
Петру с упреками, говорил, что через несколько лет государь сам велит
отрубить ему голову, если он теперь не станет указывать ему на ту
пропасть, к которой он стремится, и что он, Остерман, оставляет должность
воспитателя. Петр растрогался, бросился к нему на шею и умолял не покидать
его, но к вечеру возобновил прежний образ жизни.
   Петр чувствовал врожденную ненависть к морю и кораблям, страстно любил
охоту и с удовольствием последовал совету тех, которые уговаривали его
переехать в Москву (9 января 1728 года). Иностранцы, Остерман с
товарищами, смотрели с ужасом на этот переезд, видя в нем шаг к унижению
дел Петра Великого, но они напрасно беспокоились: людям, окружавшим Петра
II, было не до древней или новой России, а только до личных своих выгод.
Тот же самый Пашков, который так радовался свержению Меншикова, должен был
теперь писать к тому же другу своему Черкасову: "Новые временщики
произвели такую смуту, что мы с опасением бываем при дворе, один другого
боится, а крепкой надежды нигде нет".
   Некоторые стали тужить о Меншикове; явилось подметное письмо, в котором
старались выставить достоинства бывшего правителя и его необходимость для
поправления дел; Меншикова за это ведено было переместить из Ораниенбурга
в Сибирь, в Березов. Заславши Меншикова в Сибирь, Долгорукие спешили
следовать его примеру; они не допускали никого к императору: царица-бабка
Лопухина, освобожденная по восшествии на престол внука и перевезенная в
Москву, не могла говорить с государем наедине; стали увозить его из Москвы
на охоту, и эти отсутствия продолжались по нескольку дней, иногда по
нескольку недель; после охоты за роскошным и шумным обедом веселили
государя похвалами его ловкости и искусству в стрельбе, перечисляли удачи,
радовали планами новых поездок; о делах государственных не было и помина.
   В сентябре 1729 года император выехал из Москвы в сопровождении
семейства Долгоруких и возвратился не ранее ноября; в это время он дал
согласие Долгоруким жениться на Екатерине, дочери князя Алексея, сестре
своего любимца. 30 ноября было совершено торжественное обручение. Но это
было последнее торжество Долгоруких: император стал видимо тяготиться их
опекою, не видался с своею невестою, начал сближаться с Остерманом. Когда
тетка его цесаревна Елисавета Петровна жаловалась ему, что она терпит во
всем большую нужду, то Петр отвечал: "В этом не я виноват, мои приказания
не исполняются, но я найду средства разбить мои оковы".
   В самом семействе Долгоруких господствовало сильное несогласие; ждали
переворота; он произошел, но не так, как надеялись. 6 января 1730 года
император простудился при обряде водоосвящения; открылась оспа, и 19 числа
Петр скончался.
   3. Дела внешние. Из дел внешних в царствование Петра II вначале занимал
вопрос курляндский: здесь по смерти мужа царевны Анны Иоанновны Фридриха
Вильгельма правил престарелый и бездетный дядя его Фердинанд.
   Курляндцы хотели провозгласить его преемником знаменитого Морица
Саксонского, побочного сына польского короля Августа II; поляки с своей
стороны хотели присоединить Курляндию к своему государству; но Россия
воспрепятствовала и тому и другому.
   С Пруссиею заключен был договор в случае смерти короля Августа II
польского действовать заодно относительно избрания ему преемника. Австрия
и Пруссия предлагали разделение Польши. В Азии граф Рагузинский заключил
договор с Китаем на реке Буре; выговорено было свободное отправление
торговли на пограничной черте в двух местах: в русской слободе Кяхте и в
китайской Маймачине; выговорено право отправлять каждые три года караван в
Пекин и там торговать беспошлинно, право держать в Пекине 4 духовных лица
и 6 молодых людей для изучения китайского языка.
   4. Дела внутренние. При Екатерине I, как мы видели, городовые
магистраты были подчинены воеводам, а при Петре II, еще при Меншикове,
уничтожен Главный магистрат; для суда между петербургскими купцами велено
быть троим выборным; иностранных же купцов приказано ведать в
Коммерц-коллегии.
   Под председательством Остермана учреждена была еще предложенная при
Екатерине комиссия о коммерции: правительство объявило, что купцы целым
городом или поодиночке могут через губернаторов и воевод пересылать в эту
комиссию представления о том, что может быть полезно для купечества.
Особенная заслуга комиссии состояла в противодействии откупной системе;
она же издала вексельный устав.
   По-прежнему должно было принимать меры против побега крестьян в Польшу
и в степь к казакам и против разбоев: в Пензенской и других низовых
областях разбойники ездили многолюдством с ружьями, жгли села и деревни,
помещиков и крестьян мучили и грабили; против них надобно было посылать
отряды драгунов.
   Относительно просвещения в духовенстве надобно было подтвердить указ
Петра Великого, чтоб изо всех монастырей высылали молодых монахов в
московскую Славяно-греко-латинскую академию, ибо ректор этой академии
доносил Синоду, что монахов ниоткуда не присылают и у него только 5
учеников. Наконец, относительно обычаев времени заметим, что при Петре II
уничтожен варварский обычай ставить внутри Петербурга каменные столбы, где
на кольях втыкали тела и головы казненных преступников.
   5. Малороссия. В Малороссии при Петре II восстановлено гетманство.
   1 октября 1727 года рада, собранная в Глухове присланным из Петербурга
тайным советником Наумовым, провозгласила гетманом
шестидесятидевятилетнего старика Апостола, полковника миргородского.
Младший сын Апостола отправлен в Петербург заложником; Наумов остался при
гетмане для советов в звании министра императорского; на том основании,
что на генеральный суд было прежде много жалоб, ведено быть в этом суде
трем членам из великоросснян и трем из малороссиян под предссдательством
гетмана: кто же будет недоволен решением генерального суда, может бигь
челом императору в Коллегию иностранных дел; для сбора доходов учреждены
два чиновника - один из великороссиян и один из малороссиян, дозволено
покупать невеликороссиянам в Малороссии, а малороссиянам в областях
великорусских всякого рода недвижимые имения.

                                   ГЛАВА XLIII

   ЦАРСТВОВАНИЕ АННЫ ИОАННОВНЫ
 
 
   1. Попытки верховников. Рановременная смерть Пeтpa II прежде всего
поражала Долгоруких, которые, чтоб поддержать свое значение, схватились
было за отчаянное средство: предъявив подложное завещание Пeтpa II, хотели
провозгласить императрицею невесту ею княжну Екатерину Долгорукую. Но
попытка эта, разумеется, нс могла удаться; обойден был внук Петра
Великого, сын Анны Петровны, герцогини голштинской, обойдена дочь Петра
Великого Елисавета Петровна и выбрана дочь царя Иоанна Алексеевича
вдовствующая герцогиня курляндская Анна.
   Но при этом князь Димитрий Михайлович Голицын предложил ограничить
власть императорскую властью Верховного Чайного Совета; предложение было
принято членами того совета, или верховниками, как их тогда называли, и
один из них, князь Василий Лукич Долгорукий, отравился к Анне в Мигаву с
предложением престола под условием ограничения власти. Анна приняла
условие. Получив из Митавы подтверждение условии., верховинки созвали
высшее духовенство, генералитет и дворянество, или шляхчество, как тогда
говорили, в чрезвычайное собрание и объявили волю повои императрицы
ограничить свою власть, представляя это как свободное действие Анны.
Присутствовавшие подписались, что "тою Еe Императорскою Величества
милостию весьма довольны".
   Несмотря на это, обнаружилось сильное волнение и неудовольствие па
верховников за их своевольное дело. Верховники должны были уступить другим
знатным лицам право подавать свои мнения относительно новых форм
правления, должны были обещать, что в случае новых государственных важных
дел для их обсуждения будут приглашаемы в Верховный Совет сенаторы,
генералы, члены коллегий и знатное шляхетство, и если дело будет касаться
Церкви, то и архиереи.
   Между прочим верховники настаивали, чтоб резиденция была непременно в
Москве.
   Между тем в феврале месяце приехала новая империатрица в Москву;
верховники окружили ее и не допускали к ней никого из людей им
подозрительных, но трудно было им бороться с многочисленными и сильными
противниками, которые действовали тайно и искусно; приготовившись и давши
знать обо всем императрице, приверженцы неограниченной монархии в большом
числе съехались во дворец 25 февраля и подали Анне челобитную, в которой
просили подвергнуть обсуждению записки, поданные Верховному Тайному Совету
и оставленные им без внимания.
   Императрица согласилась, но приверженцы неограниченной монархии не
хотели терять времени и тут же во дворце решили просить государыню о
принятии самодержавия по примеру ее предшественников; вследствие сего
императрица разорвала условия, предписанные ей верховниками. В апреле Анна
короновалась и в начале 1732 года переехала в Петербург.
   2. Падение верховников. Верховный Тайный Совет был уничтожен.
   Дело и значение зачинщиков ограничения рушилось, но сначала их оставили
в покое, и только впоследствии под разными предлогами одни были сосланы,
другие казнены. Умерли в заточении Долгорукие: князь Василий Владимирович,
князь Алексей Григорьевич, князь Димитрий Михайлович Голицын; казнены:
   князь Василий Лукич и любимец Петра II князь Иван Алексеевич Долгорукие.
   Князь Иван, когда еще был во всей силе, обручился с дочерью знаменитого
фельдмаршала Шереметева Натальею Борисовною; когда со смертью Петра II
значение Долгоруких начало падать, родственники советовали Наталье
отказать жениху. Но Наталья думала иначе: "Какая радость и честная ли это
совесть?
   Когда он был велик, так я с удовольствием за него шла, а когда он стал
несчастлив, отказать ему!" Она вышла за Долгорукого и разделяла все его
беды: "любя мужа, все сносила и еще его подкрепляла, и никогда не
раскаявалась, для чего за него пошла, и не дала в том безумия Богу".
Наталья умерла монахинею, оставив записки о своей чистой страдальческой
жизни.
   3. Немецкая партия. Таким образом, в борьбе друг с другом сошли со
сцены знаменитые русские люди, стоявшие наверху, и обнаружилось явление
небывалое: до сих пор иностранцы, самые заслуженные и даровитые, имели
второстепенное положение, на первом месте стояли русские старинные
вельможи или новые люди, выдвинутые Петром Великим, но теперь иностранцы
становятся на первом плане, усиливается значение Остермана, Миниха, но
вместе с этими людьми, могшими оправдать свое возвышение, возвышаются
иностранцы, ничем не замечательные, и первенствующее значение получает
любимец Анны курляндец Бирон или, правильнее, Бирен.
   Бирону давно уже хотелось вступить в русскую службу, еще при Петре
Великом он искал места при дворе Софьи, жены царевича Алексея Петровича,
но был отвергнут как человек низкого происхождения; он успел добиться
места при дворе курляндской герцогини Анны, скоро получил здесь
первенствующее значение и с тем же значением явился в России, когда Анна
стала императрицею. Современники, знавшие Бирона, хвалили его учтивость,
внимательность, хорошие манеры, желание всем угодить, любезность, сладкую
речь, приятную наружность. Но все эти качества, которые могли доставь ему
видное место в обществе, нисколько не сделали его cnocoбным занимать
первое при государе место в государстве; у Бирона не было вовсе
правительственных способностей, и, что было всего хуже, он смотрел на
Россию совершенно глазами иностранца.
   Иностранцы даровитые, как Остерман и Миних, привязаны к России как
месту их блестящей деятельности хотели быть полезными для России, потому
что были спое к тому и желали прославиться принесенною ими пользом но
мелкодушный Бирон не мог иметь таких стремлений; не любил России, презирал
русских, хотел пользоваться своим высоким местом только для того, чтоб
получить от него как можно больше выгод. С такими взглядами и стремлениями
Бирон.
   разумеется, мог причинить большой вред для России, ибо он был
совершенно равнодушен к тому, что делали с этою Россиею люди, ему
служившие, его обогащавшие, лишь бы только они служили ему, обогащали его.
   4. Бедствия Бироновского времени. Главные бедствия, постигшие Россию в
бироновское время, были, во-первых, физические - голод и мор; во-вторых,
финансовые взыски, производившиеся без всякого сострадания и внимания к
обстоятельствам; в-третьих, так как этими мерами вызвано было всеобщее
неудовольствие, то стремление Бирона поддержать себя посредством доносов и
строгостей произвело новое бедствие и новые неудовольствия. При восшествии
на престол Анны недоимки государственных податей простирались до
нескольких миллионов. Бирон обратил на это внимание с целью собственного
обогащения.
   Несмотря на донесения воевод о бедственном положении крестьян,
посылались строжайшие указы о неослабном взыскивании недоимок, и так как
указы не помогли, то разосланы были гвардейские офицеры с приказанием
держать воевод и товарищей их в цепях до уплаты всей недостающей суммы;
вследствие таких понудительных мер сборщики действовали уже по чувству
самосохранения: у крестьян забирали и продавали все, что только могли
найти на дворах; помещики и старосты были отвозимы в город, где и
держались под стражею по нескольку месяцев, умирали с голода и от тесноты.
   Вследствие ропота  лазутчики роились всюду, явилось зло, какого не
бывало со времен Годунова. Печальное время омрачилось еще более казнями,
заточениями вельмож, Долгоруких, Голицыных, свержениями и наказаниями
архиереев.
   Особенно поразительна была казнь Волынского с товарищами. Артемии
Волынский стал известен еще при Петре Великом на дипломатическом поприще,
был губернатором  в Астрахани, в Казани, при Анне быстро возвысился и
сделан был кабинет-министром.
   Волынский славился большим умом и нестерпимым характером. Беспокойный,
тщеславный, заносчивый, постоянно выскакивавший вперед, не терпевший
равных, готовый на всякое вопиющее насилие относительно низших, Волынский
возбудил против себя сильную ненависть. Будучи губернатором, oн стал
известен взяточничеством, грабительством и средневековыми, варварскими
поступками с подчиненными.
   Ставши кабинет-министром, он враждебно столкнулся с Остерманом, задел
Бирона, который и решил погубить его. Волынский подал императрице записку,
в которой, изображая черными красками поведение придворных, хотел
представить Остермана и других вельмож. Записка произвела неблагоприятное
впечатление на императрицу, которой не понравилось, что Волынский хочет ее
учить; потом Волынский, по обыкновению своему, избил известного писателя и
секретаря Академии Тредьяковского, и когда Тредьяковский пришел жаловаться
Бирону, то Волынский, увидав его, снова избил его в самых покоях Бирона.
Последний воспользовался этим и начал умолять императрицу, чтоб Волынский
был предан суду. "Либо ему быть, либо мне",- говорил Бирон, стоя на
коленях пред Анною.
   И Волынского предали суду, обвинили в государственных преступлениях,
подвергли страшной пытке и казнили; двое близких к нему людей были также
казнены, другие биты кнутом и сосланы: дети Волынского также сосланы в
Сибирь, сына ведено отдать в солдаты без выслуги и отправить в Камчатку,
дочерей постричь.
   Ненавидимый при жизни, Волынский приобрел славу патриота по смерти,
потому что пал жертвою Бирона.
   5. Внутренние распоряжения правительства. Что касается внутренних
распоряжений при Анне, то уничтожен был Верховный Тайный Совет (в марте
1730 г.) и восстановлен Правительствующий Сенат на том же основании и в
такой силе, как был при Петре Великом, но скоро вместо Верховного Тайного
Совета явился при императрице Кабинет, члены которого назывались
кабинет-министрами.
   Старое зло, от которого так страдала древняя Россия, продолжалось и в
новой; в самом начале царствования императрица должна была издать указ, в
котором говорилось, что многие воеводы как посадским, так и уездным людям
делают великие обиды и разорения, вследствие чего ведено было сменять
воевод каждые два года, и по смене воеводы должны были являться в Сенат с
отчетом; если воевода окажется исправным и если в продолжение года жалоб
на него не будет, позволено определять его опять в воеводы.
   И Анна должна была жаловаться, что сочинение Уложения не двигалось
вперед, а между тем  при несогласных указах бессовестные судьи решали
дела неправедно, в пользу которой стороны хотели; императрица велела
начатое Уложение немедленно оканчивать и определить к тому добрых и
знающих людей, выбрав из шляхетства, духовенства и купечества.
   Уничтожен был майорат на том основании, что землевладельцы, желая
одинаково наградить всех сыновей и не имея денег для наделения младших,
берут лишнее с крестьян или продают деревни свои; в семействах рождается
ненависть; считая хлеб и скот за движимое, отдают младшим детям,
вследствие чего старшие не могут ничего сделать с землею без хлеба и
скота, а младшие - с хлебом и скотом без земли. В 1736 году издано
постановление о шляхетской службе:
   отец, имея двоих или более сыновей, может одного оставить дома для
хозяйства, но и этот остающийся дома сын должен быть обучен грамоте и по
крайней мере арифметике, чтоб быть годным в гражданскую службу, остальные
братья должны вступить в военную службу. Так как до сих пор не было
определено, до каких пор шляхтич должен служить в военной службе, то
оставлялись старики дряхлые, которые, приехав домой, были не в состоянии
более заниматься хозяйством.
   Теперь определено: всем шляхтичам от 7 до 20 лет учиться, от 20 лет
быть в военной службе 25 лет, а 45-ти лет, если захотят, могут выходить в
отставку; за болезнями и ранами могут быть отпущены и до это