перелетая через  рытвины  и
кочки,  легко неслась по степи.  Догонявшие всадники рассыпались в  разные
стороны, стремясь перехватить Зарику, когда она завернет за холм.
     Гелон на золотистом жеребце,  в алой одежде,  сверкающей,  как пламя,
стал быстро выделяться из  группы других всадников.  Он  уже приблизился к
Зарике,  но она круто повернула кобылицу в сторону, и Гелон пролетел мимо.
Зарика   наскочила  на   подлетевшего  сбоку   пегого  жеребца  отчаянного
укротителя лошадей Кидрея.  Кидрей сцепился с Зарикой,  стараясь выхватить
кусок красного шелка,  который развевался в ее руках. Зарика наотмашь била
Кидрея толстой плетью,  а  сама,  как  змея,  извивалась,  прячась за  шею
кобылицы.  Через несколько мгновений все скакавшие скрылись в  клубах пыли
за  курганом.  Когда они  показались снова,  Зарика была  окружена кольцом
коней,  металась из стороны в сторону,  хлестала направо и налево, а пегий
конь Кидрея несся в  стороне,  без  всадника.  Потом говорили,  что  Гелон
налетел на  Кидрея,  ударил его  грудью своего коня так  сильно,  что  тот
вылетел из седла и потерял сознание.
     Гелон подлетел к Зарике,  сцепился с ней - и у него в руке затрепетал
красный шелк.
     - Сама ему отдала!  -  говорили в толпе.  -  У Будакена будет зять из
знатного рода.  А сам Будакен был когда-то пастухом...  Будакен теперь так
богат, что может взять в зятья кого захочет.
     Зарика  прискакала  обратно  к   кочевью,   ее   окружили  женщины  и
девушки-подруги.  Невольницы взяли под уздцы взмыленную кобылицу, а Зарику
ввели в разукрашенный коврами и шалями шатер невесты.
     Гелон подлетел к  тому месту,  где на  конях ждали Будакен и  знатные
гости, резко осадил жеребца в десяти шагах, затем, с трудом сдерживая его,
подъехал шагом к  Будакену и  бросил ему в  руки красный платок.  К Гелону
подбежал слуга и подал чашу с кумысом,  сделанную из человеческого черепа,
оправленного в  золото.  Гелон принял чашу  двумя руками,  поцеловал ее  и
протянул хозяину.
     Будакен,  грузный,  с  отвисшими усами,  принял чашу.  Лицо его  было
непроницаемо,  но в  глазах бегали веселые огоньки.  Со стороны Гелона это
был  жест сватовства.  Теперь Гелон,  происходящий из  древнего княжеского
рода,  станет зятем  бывшего пастуха Будакена,  вышедшего в  вожди  только
благодаря уму, хитрости и удачным набегам.
     Будакен пригубил кумыс,  подул на  поверхность и  затем выпил до дна.
Гелон  пересел  на  запасного коня,  а  его  золотистого жеребца отвели  в
сторону,  где на него с трудом влез старик, готовящий лошадей к скачкам, и
стал шагом ездить взад и вперед, чтобы дать ему остыть.


                          КТО РАЗВЯЗАЛ ВЕРБЛЮДА

     Скифы  привели большого мохнатого темно-серого  верблюда и  с  трудом
заставили опуститься на колени.  Верблюд был полудикий - он ревел, бился и
старался встать.  Скифы стали быстро скручивать его  волосяными веревками,
связывая подогнутые колени,  загибая голову набок, делая множество узлов и
сплетая  вместе  концы,  чтобы  труднее  было  развязать.  Будакен торопил
молодежь.  Громадная толпа, стоявшая кругом, шумела и кричала. Все шутили,
ожидая излюбленного зрелища.
     Старый Хош,  игравший при  Будакене роль  прихлебателя и  шута,  стал
выкрикивать:
     - Этот  верблюд подымает восемь  мешков  ячменя  и  столько же  зараз
съедает.  Бегает иноходью за  верблюдицами и  пятится,  если  видит седло.
Может идти без воды десять дней и  столько же  сидеть на  месте,  глядя на
бурдюк с кумысом. Прошел до Вавилона и обратно, вернулся еще более диким и
обросшим бородой.  Однако щедрый Будакен Золотые Удила,  желая  позабавить
гостей,  дарит этого редкого верблюда той смелой женщине, которая развяжет
все веревки без помощи ножа и затем объедет на верблюде вокруг кочевья. Но
только, по старому обычаю*, на этой женщине не должно быть никакой одежды,
чтобы она не могла спрятать нож...
     _______________
          * Этот обычай развязывания верблюда  до  сих  пор  сохранился  у
     некоторых народов Средней Азии.

     Женщины   стояли   отдельной   группой,   подталкивая   друг   друга,
пересмеиваясь,  закрывая лицо широкими рукавами.  Они ожидали,  что сейчас
выйдет старая Болхаш,  пьяная и бесстыжая,  которой было безразлично,  как
появиться перед толпой.  Ее разыскали за шатром, где она лежала, напившись
бузата*,  и  только  мычала  в  ответ  на  толчки  женщин,  пытавшихся  ее
разбудить.
     _______________
          * Б у з а т  -  крепкий  хмельной  напиток,  изготовлявшийся  из
     молока.

     - Чего же  вы  стоите?  Не  бойтесь!  Попробуйте развязать,  получите
верблюда! - кричали в толпе.
     Тогда  из  группы женщин вышла вперед стройная девушка.  Она  подошла
застенчивой,  скромной походкой к  знатным гостям,  сложив руки на  груди,
поклонилась Будакену и сказала, побледнев и опустив глаза:
     - Привет тебе,  храбрый и щедрый Будакен! Я сумею развязать верблюда,
если ты действительно обещаешь подарить его мне...
     Будакен, удивленный, видя эту девушку в первый раз, сказал:
     - Если ты развяжешь верблюда и проедешь на нем вокруг шатров, верблюд
будет твой. Кто ты, девушка, не боящаяся ничего. Даже стыда?
     Девушка безнадежно махнула рукой:
     - Что такое стыд для потерявшей свободу!
     - Ты невольница? Какого ты хозяина? Как твое имя?
     - Меня зовут Томирис...
     - Томирис, Томирис!.. - загудели в толпе.
     - Я из племени дахов*,  была украдена во время набега и затем продана
купцам.  Теперь  я  прислана князем Гелоном вместе с  подарками для  твоей
прекрасной дочери.
     _______________
          * Большое племя д а х о в  в древности обитало на Нижнем Яксарте
     (древнее название реки Сырдарьи).

     Князь Гелон,  кичившийся победой,  потемнел от ярости и шепнул своему
ближайшему слуге:
     - Скажи  этой  негоднице,   чтобы  она  уходила  отсюда  и  не  смела
позориться.
     Скиф бросился к  девушке и  стал ей  что-то  шептать на ухо.  Томирис
стояла,  не отвечая.  Но толпа жаждала увидеть поскорее веселое зрелище, и
все  стали  кричать,  требуя,  чтобы  Томирис  скорее  начала  развязывать
верблюда.
     Томирис сделала рукой предостерегающий жест слуге, чтобы он отошел, и
побежала к  лохматой темно-серой туше  верблюда.  Ошеломленный неожиданным
неудобным положением, он был зол, дергал ногами, извивался всем туловищем,
желая порвать веревки,  клохтал и  булькал,  выбрасывая на сторону длинный
розовый язык.  Девушка быстро сняла все свои цветные одежды, свернула их в
узелок и перевязала его красным шнуром от шаровар.  Она положила узелок на
песке  между  клочками редкой  травы.  Толпа  гудела и  хохотала.  Но  все
затихли,  увидав  стройную  худощавую  девушку,  украшенную только  ниткой
красных бус на шее и  пестрыми лентами,  вплетенными в  шестнадцать тонких
кос, спадавших на узкие девичьи плечи.
     Никого не замечая, Томирис завязала косы вокруг головы.
     - Но она совсем девчонка! - прошамкал старый князь Тамир. - Разве она
сможет развязать столько узлов, затянутых шестью здоровыми молодцами?
     Томирис стремительно бросилась к верблюду, вскочила розовым комком на
его  бурую шерсть и  начала развязывать узлы,  впиваясь в  них  пальцами и
зубами.  Прежде всего она развязала голову верблюда,  притянутую к животу.
Когда верблюд освободил голову и вытянул шею,  он перестал биться и только
иногда еще жалобно стонал, раскрывая узкие длинные челюсти. Томирис упорно
работала над  перепутанными узлами;  ее  тонкие руки  летали и  сплетались
среди черных волосяных веревок, накрученных причудливой сеткой.
     Потом она прыгнула к узелку с одеждой,  взяла его в зубы и продолжала
возиться,  сидя на  четвереньках.  Вот  освободилась задняя нога верблюда.
Веревки стали  слабнуть.  Верблюд снова  забился,  повернулся на  живот  и
вскочил неуклюжим прыжком сперва на задние, потом на передние ноги.
     Томирис уже  сидела на  его  спине,  припав между  пушистыми горбами.
Верблюд  отряхнулся и,  нелепо  подпрыгнув,  побежал сильной,  размашистой
иноходью в степь, прочь от гудевшей толпы.
     Верблюд громко ревел от  боли,  а  Томирис колола ему  горб бронзовой
шпилькой, вытащенной из волос.
     По обычаям старины, нужно было во время бега верблюда суметь одеться,
объехать вокруг  кочевья  и  вернуться к  месту  празднества.  Темно-серый
верблюд с девушкой,  прижавшейся между горбами, скрылся за курганом. Никто
не обратил внимания на то, что один из слуг князя Гелона вскочил на коня и
помчался в степь за верблюдом.


                            ПОДАРОК СПИТАМЕНА

     Тогда впервые увидели Спитамена и заговорили о нем.
     Пока  скифы  смеялись над  девушкой,  не  побоявшейся голой развязать
верблюда,  к  Будакену и знатным гостям подошел запыленный путник с мешком
за плечами.  Незнакомец остановился в  нескольких шагах от них и  крикнул,
произнося правильно по-сакски:
     - Благородный князь  Будакен Золотые Удила,  я  принес тебе  подарок,
достойный твоей  силы,  твоей храбрости и  гостеприимного радушия.  Такого
подарка ты давно ждешь.
     Будакен удивленно развел руками:
     - Что может мне подарить согд,  говорящий по-сакски?  Я уже имею все,
что только может пожелать человек. Подойди ко мне поближе.
     Путник подошел к  коню  Будакена,  сунул руку в  свой кожаный мешок и
вытащил оттуда небольшого темно-серого щенка с  длинным хвостом.  Пушистый
зверек  скалил острые зубы,  топорщил белые  усы  и,  неистово барахтаясь,
урчал.
     - Тебе  нравится  такой  красавец?  -  спросил  незнакомец.  -  Самый
настоящий и  злобный.  Видишь черную полоску на  носу?  Через два  года он
будет с тобой ходить на охоту,  ловить диких коз, перешибать хребты горным
баранам и сбрасывать с коня твоих врагов. Узнаёшь ли ты этого зверя?
     И  все узнали в  щенке будущего гепарда-читу*,  самого быстроногого и
страшного зверя гор,  который привязывается к  хозяину,  как собака,  и  в
битве бесстрашно бросается на его врагов.
     _______________
          * Г е п а р д,  или охотничий леопард. - У него кошачья голова и
     длинный  хвост,  но строение всего остального тела - как у собаки.  В
     беге самое быстрое животное из всех млекопитающих.  В странах Востока
     с древнейших времен приручался для охоты на коз и оленей. Встречается
     и в настоящее время в горах Средней Азии,  но редко.  В Иране гепарда
     зовут <чита> или <юспеленг>.

     У Будакена разгорелись глаза.  Щенка читы найти трудно: зверь водится
в самых диких горных ущельях, на неприступных скалах.
     - Спасибо, странник! Что же ты хочешь за этого щенка?
     Все знали,  что Будакен щедр, что он не остановится перед ценой, если
что-нибудь ему понравится. Поэтому воины, стоявшие вблизи, закричали:
     - Скажи,  что  ты  даришь маленького читу!  Будакен тебя отблагодарит
дороже, чем стоит зверь!
     Но незнакомец ответил:
     - Ты  богат и  славен,  Будакен!  Никто не  может сосчитать баранов в
твоих стадах или коней в твоих табунах.  Ты сам не знаешь им числа. Подари
мне молодого коня с твоим тавром...
     Такие слова,  по  кочевым обычаям,  были дерзкими и  непочтительными.
Незнакомец походил на бедняка,  и он не смел требовать, а должен был ждать
милости от  богатого и  влиятельного Будакена.  Поэтому все заметили,  как
Будакен нахмурил брови.  Но  этот  большой и  сильный князь  любил шутки и
забавы и не лишен был неожиданных причуд.
     Будакен сказал:
     - Как звать тебя,  смелый путник, и откуда ты родом? Да сможешь ли ты
вскочить на будакеновского коня? Ведь тебе придется садиться не на пуховую
подушку,  на  которой согды считают свои барыши.  Ты  сейчас же свалишься,
если тебя посадят на нашего жеребца...
     Все кругом загоготали:
     - Посади согда на жеребца! Покажи нам, как согдский козел барахтается
на коне!..
     Незнакомец,  не  обращая внимания на  обидные выкрики,  опустил узкие
глаза и сказал:
     - Я  зовусь у  согдов Спитамен,  называют меня еще и Шеппе-Тэмен*.  Я
одной крови с  вами  -  моя  мать была из  рода Тохаров** с  боевым кличем
<улала!>***.  Но мой отец был согд,  и с детства я был воспитан в Сугуде и
вскормлен согдийским просом и виноградом.
     _______________
          * С п и т а м е н  - древнеперсидское  слово,  которое  означает
     <блистающий> (храбростью, доблестью). С п и т а - <искра>. Буквально:
     с п и т а м е н - <искрометный>.  Ш е п п е - Т э м е н (по-турански)
     - Левша-колючка.
          ** Т о х а р ы  - великий скифский народ,  который через  двести
     лет после событий, описанных в настоящей повести, вторгся в Восточную
     Бактрию и овладел ею.
          *** Каждый  род скифов имел свой особый боевой клич - урак,  или
     уран, - которым они сзывали друг друга и с ним бросались в битву.

     Будакен задумал новую шутку, чтобы повеселить гостей, и сказал:
     - Хорошо,  Шеппе-Тэмен... Я рад, что мы с тобой одного боевого клича.
Ладно,  ты можешь взять у меня какого хочешь коня,  но не из тех,  которые
привязаны,  а из тех, что пасутся на воле. И, кроме того, ты возьмешь коня
с земли, а не сидя на другом коне...
     Тогда Спитамен скрестил на груди руки в  знак благодарности и передал
щенка читы подошедшему старику,  умеющему воспитывать для  охоты беркутов,
соколов, борзых собак и других животных.
     - Не сердись только,  Будакен,  если я  буду выбирать лучшего,  а  не
худшего коня...


                            ЛОВЛЯ БУРЕВЕСТНИКА

     Будакен  крикнул  своим  слугам,  чтобы  они  подогнали  ближе  табун
лошадей,  пасшийся невдалеке в  степи,  и  сам с гостями тронулся шагом по
направлению к  табуну.  Слуги  с  криками  вскачь  помчались к  табуну  и,
растянувшись цепью,  стали  окружать его.  Спитамен легко вскочил на  круп
коня  одного приветливо его  окликнувшего скифа.  Они  затрусили вслед  за
свитой Будакена.
     Табун  встревоженных  кобылиц  скакал  по  степи  к  кочевью.  Скифы,
размахивая арканами,  дико вскрикивали и,  свистя, носились вокруг табуна.
Несколько жеребцов вылетели из табуна;  они мчались,  вытянув шею и прижав
уши,  навстречу скифам,  готовые  наброситься на  них.  Тогда  те,  стегая
плетками своих коней,  поворачивали и  уносились в  степь,  затем,  сделав
полукруг, снова возвращались к табуну.
     Будакен и  гости должны были  вскачь пронестись к  кургану,  чтобы не
попасться под  ноги  летевшему табуну.  Они  въехали  на  курган,  откуда,
неуклюже переваливаясь, сбежали в степь три верблюда.
     Тогда  слуги  и  пастухи криками и  хлопаньем длинных бичей завернули
табун и остановили его перед курганом.
     Кобылицы сбились в  кучу,  некоторые подымали высоко  головы,  другие
прыгали,  лягались,  отлетая от бурых и  гнедых жеребцов,  пробегавших как
хозяева между косяками.
     - Где же этот согд?  -  крикнул Будакен.  - Может быть, он испугался,
увидев хвосты сакских кобыл?
     Но  Спитамен  уже  был  наготове.  Он  казался  особенно коренастым и
широкоплечим,  когда спускался мягкими шагами по скату кургана, раскачивая
свернутый кольцами сыромятный аркан.  В другой руке он держал свой кожаный
мешок.
     Все  бывшие  на   кургане  услышали  сильный  свист,   протяжный,   с
переливами, тот свист, которым кочевники успокаивают испуганных лошадей.
     Весь табун насторожился,  вперед вылетел вороной жеребец,  знаменитый
неукротимый Буревестник,  высокий,  лоснящийся в  лучах  солнца.  Спитамен
остановился.   Жеребец,   сделав  несколько  прыжков,  поднялся  на  дыбы,
повернулся в воздухе на задних ногах и бросился обратно.  Спитамен подошел
еще  на  несколько шагов  к  табуну.  Вороной жеребец остановился,  сильно
втягивая ноздрями воздух,  и снова помчался к Спитамену. Он был уже в трех
шагах, когда Спитамен взмахнул рукой. Сыромятный ремень мелькнул в воздухе
и  обвился вокруг лоснящейся крутой шеи,  а  охотник отпрыгнул в  сторону,
натягивая ремень.  Жеребец взвился на дыбы, закрутился и снова бросился на
дерзкого врага.  Он  хотел  ударом зубов  и  передних ног  сбить человека,
захлестывавшего ремень.  Тогда  Спитамен ловко  надвинул кожаный мешок  на
голову разъяренного жеребца,  и через мгновение скифы увидели, что охотник
висит на его шее, крепко ухватившись руками и ногами.
     Буревестник мотал головой,  взвивался,  прыгал,  бил ногами, стараясь
сбросить впившегося в  него  седока,  и  наконец бешено понесся по  степи,
взбивая голубые клубы пыли.
     - Улала! - закричал Спитамен.
     - Улала!  -  вопили скифы.  -  Он нашей крови!  Он наш!  Ни один согд
никогда не осмелится вскочить на нашего вольного жеребца!..
     Будакен был  доволен.  Хотя бедный охотник вскочил на  одного из  его
лучших коней,  но зато гости были поражены интересным зрелищем. Теперь они
разъедутся по своим кочевьям, и вся степь будет знать о щедрости Будакена,
все заговорят о  вороном жеребце,  которого он отдал за щенка читы,  и имя
Будакена  будет  повторяться у  всех  костров,  по  всем  тропам  скифской
равнины.


                             БЕГЛЯНКА ТОМИРИС

     Спитамен промчался вихрем мимо кургана и  кочевья,  где пестрая толпа
скифов кричала и выла от возбуждения;  он подстегивал ремнем взбесившегося
коня,  летевшего,  не разбирая дороги,  с  мешком на голове.  Только когда
кочевье скрылось позади и  мимо стали пролетать песчаные барханы,  охотник
сдернул с  головы жеребца кожаный мешок,  продолжая хлестать коня ремнем с
бронзовой пряжкой.
     Не  давая  передышки,   он  гнал  жеребца  между  песчаными  холмами,
поросшими  редкими  кустами  кандыма*,  и  когда  неукротимый скакун  стал
покрываться клочьями белой пены, Спитамен вытащил из-за пазухи недоуздок и
набросил его  на  прекрасную голову свирепого Буревестника.  Конь  уже  не
сопротивлялся, не пытался, загибая шею назад, укусить всадника за колени.
     _______________
          * К а н д ы м  - растение,  обычно попадающееся в виде отдельных
     кустов в песках Туркестана.

     Внезапно  Спитамен услышал  впереди  крики  и  увидел  между  холмами
грузную  фигуру  темно-серого  верблюда.   Между   горбами  его   сверкала
ярко-красным  платьем  девушка,  которую он  видел  в  кочевье Будакена на
связанном верблюде.
     Но теперь за верблюдом несся всадник в остроконечном башлыке и темной
одежде. Он пытался схватить и стащить девушку.
     Та отчаянно кричала и отбивалась:
     - Степь,  укрой меня!  Степь,  спаси меня!  Смерть хочет выколоть мои
глаза...
     Спитамен сзади приближался к  всаднику.  Он видел мелькавшие в скачке
копыта чалого коня,  широкую коричневую спину скифа,  его полосатые штаны,
перехваченные у  лодыжек  ремешками.  Рука  скифа  ловила  красную  одежду
девушки,  но та с  визгом размахивала бронзовой длинной шпилькой,  пытаясь
ударить его по руке.
     - Ты не убежишь от меня,  поганка!  - кричал хрипло всадник. - Теперь
тебе конец!..
     Тогда   сыромятный  аркан  Спитамена  снова  пролетел  в   воздухе  и
захлестнул голову  скифа,  который слетел с  чепрака,  взмахнув руками,  и
грузно упал на  песок.  Некоторое время он  волочился по  песку за вороным
конем Спитамена,  ошеломленный и полузадушенный. Спитамен перерезал ремень
и, оставив скифа лежать на песке, бросился дальше за верблюдом. Чалый конь
без всадника понесся в сторону и исчез, мелькнув за барханами.
     - Улала!  - крикнул Спитамен в знак дружеского приветствия.  - Какого
ты рода, девушка?
     - Машуджи!* - крикнула беглянка.
     _______________
          * М а ш у д ж и  - род  одного  из  племен  амазонок,  живших  в
     древности в степях близ Оксианского (Аральского) моря.

     Она  оглянулась.  Ее  голова была закутана малиновым платком,  из-под
которого виднелись черные глаза с прямой линией бровей.
     Спитамен знал, что <машуджи> - это боевой клич племени женщин, живших
особыми  кочевьями на  севере,  близ  Оксианского моря.  Они  пользовались
почетом у соседних племен как живущие по особо строгим закон