ка, не говоря ни слова, полезла на заднее сиденье.
Санни расстегнул ремень, спустил штаны, снял мундир, и вот уже  он  очутился
на ней и в ней,  двигаясь,  покусывая  крупные  соски,  двигаясь,  двигаясь.
Меньше чем через минуту они одновременно кончили, с шумом на  это  реагируя.
Усталые, они валялись на заднем сиденье и жадно глотали воздух.
   - Это все драка, да? - наконец, проговорил он, все  еще  тяжело  дыша.  -
Драка тебя здорово завела.
   - Еще бы, - произнесла она, тоже тяжело дыша. - Она и тебя завела,  разве
не так?
   - Ага, - отвечал он. - Драка всегда меня заводит. Каждый раз заводит.
 
Глава 4 
 
   Хью Холмс и Маршалл Паркер стояли в тускло  освещенном  бывшем  хлеву  на
окраине Делано.
   - Что, по-вашему, надо, чтобы привести это помещение в порядок, Паркер?
   - Мистер Холмс, я собираюсь  покрыть  крышу  черепицей,  укрепить  стены,
поставить пару круглых печек и вообще подготовить помещение для  работы.  На
это потребуется примерно тысяча пятьсот долларов при  условии,  что  большую
часть работ я выполню собственными руками.
   - А как насчет инструмента и первоначального запаса деталей и узлов?
   - На это, по моим расчетам, уйдет еще пятьсот долларов.
   - А текущие расходы, арендная плата и все прочее?
   - Они уже учтены, сэр. При этом  владелец  предоставляет  мне  опцион  на
право покупки в размере трех тысяч долларов. В  объем  сделки  также  войдут
примерно два акра прилегающего участка.
   Холмс счел цифру  довольно  высокой,  но  ведь  это  белый  продает  свою
собственность черному, и если у Маршалла дела пойдут настолько успешно,  что
он сможет выкупить это  место,  банк  пойдет  ему  навстречу  и  постарается
выторговать более выгодную цену.
   - Маршалл, я знаю, что до войны вы  работали  у  Микки  Шелтона.  Вы  там
обучились авторемонту?
   - Видите ли, сэр, я выполнял для него разные мелкие поручения, к примеру,
произвести смазку, сменить масло или поставить новую камеру взамен лопнувшей
и тому подобное. Но,  по-настоящему  я  научился  автомобильному  ремеслу  в
армии. В моем подразделении не было ремонтной мастерской, и  мы  обнаружили,
что дело делается гораздо быстрее, если мы принимаемся за него  сами,  а  не
полагаемся на полк.
   Холмс кивнул. Ему было ясно, что у  подразделения,  получившего  название
?Ниггеры Элеоноры Рузвельт?, могли возникнуть проблемы в получении помощи от
части, состоявшей из одних белых.
   - А после того, как нас  вывели  из  Италии  и  направили  в  Англию  для
подготовки крупномасштабной высадки  на  континент,  нас  расквартировали  в
Корнуолле,  в  юго-западной  части  страны.  Мы  жили  в  палатках  или   на
закамуфлированных и замаскированных речных судах, и у  нас  появилась  масса
свободного времени, так что я стал захаживать в маленькую соседнюю деревушку
Сент-Моуз и помогать тамошнему пожилому  джентльмену  мистеру  Паско  в  его
ремонтном гараже. Я работал с ?остинами?,  ?вулсли?  и  даже  с  ?ягуарами?.
Конечно, запчастей катастрофически не хватало,  их  приходилось  изготовлять
самим, и это стало для меня  отличной  практикой.  Благодаря  приобретенному
опыту,  я  научился  восстанавливать  такие  детали,  которые  здесь  обычно
выбрасывают. Это сделает мою работу здесь тем более ценной,  поскольку  и  у
нас запасные части в дефиците, и многие цветные предпочитают восстанавливать
детали, а не приобретать новые.
   Маршалл предпочел не упоминать воскресные обеды у Паско  или  выходы  под
парусом в Фолмутской гавани с дочерью хозяина гаража, Вериан, и не  говорить
о том, что там впервые в обществе белых людей он  ощутил  себя  равным.  Они
переписывались. Но Холмс  заметил,  что  Маршалл  разговаривает  скорее  как
белый, чем как черный, и предположил, что это  результат  его  пребывания  в
Англии. Он надеялся, что такая манера разговаривать  не  повлечет  за  собой
неприятности.
   - Это большой плюс. Вот что, Маршалл, мы сможем для  начала  предоставить
кредит в размере тысячи долларов: ведь  у  вас,  как  вы  говорите,  кое-что
накоплено?
   - Да, сэр, более двух тысяч долларов.
   - Ну, что ж, половину этой суммы вы  можете  положить  на  сберегательный
счет в нашем банке и копить проценты до тех пор, пока вам не  понадобятся  и
эти средства. Вам об этом известно?
   - Да, сэр. Я окончил полную среднюю школу.
   - А когда у вас все будет на мази, и мы убедимся, что дела  у  вас  идут,
мы, возможно, сумеем выделить дополнительные средства для обустройства.  Это
вас устраивает?
   - Да, сэр, это было бы прекрасно, и я вам очень благодарен, мистер Холмс,
весьма вам признателен.
   - Что ж, Маршалл, вы всегда были хорошим парнем,  и  если  потрудитесь  и
создадите для себя нечто, то люди поверят в вас и в ваш  гараж,  и  вы  сами
удивитесь, что они для вас сделают. - Холмс посмотрел на часы. -  Приезжайте
в банк завтра утром, и мы все оформим. Дело в  том,  что  сегодня  мне  надо
заехать еще в одно место, и я вряд ли попаду в банк до закрытия.
   Холмс уехал, оставив Маршалла Паркара в своем новом гараже, бывшем хлеву,
и отправился  в  другой  конец  города.  Идес  Брэй  трезво  рассчитал,  что
вернувшихся ветеранов ожидает дефицит жилья, и организовал на участке  своей
земли трейлерный парк. Патриция Ли встретила  его  у  небольшой  коробки  на
колесах, в которой она жила с Билли. Билли подъехал как раз  в  тот  момент,
когда Холмс выходил из машины. Все стали здороваться друг с другом.
   - Ну, миз Ли, как вы оцениваете гостеприимство Идеса  Брэя?  Вы  довольны
своим просторным новым домом?
   Она поцеловала его в щеку.
   - Мистер Хью, он пообещал мне землю и ферму, - улыбаясь,  кивнула  она  в
сторону Билли. - А теперь посмотрите-ка на это: я живу в  помещении,  равном
по площади одному из стойл в конюшне отца. Если бы папа это  увидел,  он  бы
выпорол моего мужа кнутом.
   - Вы только послушайте! - воскликнул Билли. - Мы дома всего лишь  неделю,
а она уже жалуется! Я приобрел себе сварливую ирландскую бабу!
   - Ладно, - проговорил Холмс, - возможно, мы  сейчас  начнем  высвобождать
вас из цепких объятий злого домовладельца. Поехали  со  мной.  -  Он  бросил
взгляд на  проржавевший  ?форд?  Билли  с  открывающимся  верхом  1938  года
выпуска. - И в моей машине.
   Пару миль они  проехали  на  север  по  шоссе  номер  сорок  один,  затем
повернули на восток по немощеной дороге на Рэли и  проехали  еще  две  мили.
Холмс свернул с дороги, а через сотню ярдов, взобравшись на невысокий  холм,
остановился. Билли поглядел на открывшийся перед ними вид. Высокая  каменная
труба одиноко торчала на возвышении. Где раньше стоял дом,  паслись  коровы.
Дубы, южноамериканские акации и  несколько  пекановых  деревьев  отбрасывали
густую тень.
   Не говоря ни слова, Билли вышел из машины и подошел к самой трубе. За ним
проследовали Патриция и Холмс,  тщательно  обходя  коровьи  лепешки.  Он  же
остановился и огляделся вокруг.
   - Удобрений для трав предостаточно, - заметила Патриция.
   Билли кивком головы указал на навозную кучу у самых ног Патриции.
   - Вот чуть ли ни на этом самом месте я родился. -
   И он ткнул пальцем в небо. - Этажом выше.  Правда,  это  мало  напоминает
мраморный монумент. Патриция разинула рот.
   - Так вот где раньше жил твой отец! Это и есть его хлопковая ферма? - Она
стала осматриваться. - А ты мне не говорил, что тут так красиво!
   - Честно говоря, я даже не помню всей этой красоты.  Я  тут  не  бывал  с
тринадцати лет. Но тут, действительно красиво. - Он обвел взглядом деревья и
луга. - О, Господи!
   - Эта земля продается, - сказал Холмс.
   - А кто ее владелец? Холмс растерялся.
   - Ну, я.
   - Вы?
   - Я выкупил ее у банка. Эту землю хотел приобрести  Хосс  Спенс,  но  ваш
отец как-то сказал мне, что пусть ею лучше владеет  банк,  чем  Хосс  Спенс.
После смерти Уилла Генри я предоставил Хоссу право выпаса, но заставить себя
продать ему эту землю я не мог. А он так и не понял, почему. И по  сей  день
злится на меня.
   - Сколько тут земли?
   - Шестьсот сорок один акр. Перед войной между штатами  у  вашего  прадеда
было более трех тысяч акров. Реконструкция  тяжело  отразилась  на  нем.  Вы
можете приобрести эту землю за ту сумму, которую был должен ваш  отец,  плюс
накопившиеся  за  это  время  проценты.  Иными  словами,  стоимость  покупки
составит для вас  сумму  аккумулированного  долга.  Получится  что-то  вроде
двадцати тысяч.  Дом,  по-моему,  обойдется  вам  в  тридцать.  Материалы  в
дефиците, но на месте есть хороший строительный лес твердых пород. А в  трех
милях дальше по дороге - лесопилка. Я знаю парня в Лагрейндже, занимающегося
сносом  домов.  У  него  целая  куча  старого  кирпича.  Крепкого  и  вполне
приличного на вид, если его помыть и почистить.  А  цемент  и  медные  трубы
где-нибудь раздобудем. Вот кровля, действительно,  проблема,  но  что-нибудь
разыщем.
   - Двадцать тысяч - это довольно дешево.
   - Но мои вложения уже принесли мне ощутимый доход. Не забудьте, что  Хосс
платил мне за право пользования этой землей. И закладную под нее выдаст тоже
наш банк. Так что я вовсе не дурак.
   Билли посмотрел на Патрицию.
   - Говори мистеру Хью ?Да?, а то я с тобой разведусь, - заявила она.
   Он повернулся к Холмсу.
   - Итак, банк приобретает клиента.
   - Правда, есть одно условие, - высказался Холмс.  -  Дарю  вам  кирпич  в
качестве свадебного подарка. Подарок должен быть прочным и долговечным.
   Билли попытался протестовать.
   - А, ну, заткнись. Билли Ли! - заявила Патриция, а  затем  обняла  Холмса
обеими руками и поцеловала, отчего он тотчас же покраснел. - Спасибо, мистер
Хью! - прошептала она прямо в ухо. - Большое спасибо!
   По дороге в город Холмс спросил, где Билли раздобыл свой открытый ?форд?.
Билли сказал ему.
   - Надо было обратиться ко мне, - с упреком проговорил Холмс. - Но я  знаю
парня, который, возможно, приведет его в порядок.
   - Не сомневаюсь, - ответил Билли.
 
Глава 5 
 
   Сотрудник полиции Санни Баттс вышел  из  помещения  полицейского  участка
города Делано и подставил себя ярким лучам утреннего июньского  солнца.  Для
него это было самое  приятное  время  дня,  и  собирался  он  сделать  самую
приятную для себя вещь. Он перебросил ногу  через  седло  мощного  мотоцикла
?Индиан?, поддел ногой стартер, подпрыгнул в воздухе  и  опустился  на  него
всем своим весом. Мотор завелся сразу же, и Санни некоторое время держал его
на холостом ходу, пока убирал упор и опускал на переносицу авиационные очки.
Черное кожаное седло нагрелось на солнце и приятно  ласкало  его  гениталии,
когда он выезжал со стоянки на Главную улицу и  стал  неторопливо  объезжать
деловые кварталы. Люди махали ему руками, и он махал им в ответ,  а  если  с
ним здоровался член городского совета или владелец лавки, то  отдавал  честь
двумя пальцами, приложенными к околышу фуражки.
   У светофора на углу Главной и Широкой Хью  Холмс  знаком  поманил  его  к
кромке тротуара. Рядом с банкиром стоял молодой человек в  голубом  костюме,
высокий и страшно худой.
   - Доброе утро, мистер Холмс. - Санни мигом повел себя, как самый  что  ни
на есть образцовый пай-мальчик.  В  присутствии  Холмса  он  всегда  немного
нервничал.
   -  Доброе  утро,  Санни.  Познакомьтесь  с  новым  проповедником   Первой
баптистской церкви Бруксом Питер-сом. Питерс, это полицейский  Санни  Баттс,
один из наших ветеранов, участников боевых действий, поступил  на  службу  в
полицию примерно три месяца назад.
   - Рад с вами познакомиться, Санни. - Проповедник говорил так, будто  и  в
самом деле был рад этому знакомству.
   -  Добро  пожаловать  в  Делано,  брат  Питерс.  Мы  с  мамой   ходим   в
Вестсайдскую, так  что  мы  не  вашей  конгрегации,  но,  возможно,  мы  вас
как-нибудь услышим на церковном празднике  или  совместном  богослужении.  -
Санни прекрасно знал, как надо разговаривать с баптистскими  проповедниками,
впрочем, он знал, как надо разговаривать с большинством конкретных категорий
людей.
   - Ваша машина выглядит довольно мощной.
   - Да, сэр. Я полагаю, она, действительно,  мощная.  Мы  приобрели  ее,  в
общем, за бесценок на распродаже армейских излишков в прошлом месяце на базе
Форт-Беннинг. На  спидометре  у  нее  всего  семь  тысяч  миль.  Для  города
великолепное приобретение. Так мне кажется. - Он бросил  быстрый  взгляд  на
Холмса, который не сказал ни слова, а лишь неопределенно хмыкнул. -  Что  ж,
брат Питерс, мистер Холмс, поеду-ка я дальше. Приятно было познакомиться.
   Санни отъехал от тротуара и поехал дальше по Главной, затем по Второй  на
Широкую  и  вверх,  в  гору.  При  скорости  сорок  миль  в  час  ветер  был
по-настоящему  прохладным.  Санни  чувствовал  себя  прекрасно.  На   гребне
перевала он сделал резкий  поворот,  переехал  на  другую  сторону  улицы  и
поставил мотоцикл в  тени  рекламного  щита  кинотеатра  ?Бижу?,  где  висел
плакат, возвещающий о демонстрации фильма ?Лучшие годы нашей  жизни?.  Санни
вчера уже посмотрел  эту  картину  и  в  значительной  степени  ощущал  свое
сходство с героем Дана Эндрюса, бывшим продавцом содовой, который вернулся в
родной город и не мог найти работу. Он-то был благодарен судьбе за то, что у
него работа есть. И пока шел фильм, ему так  и  хотелось  крикнуть  Эндрюсу:
?Дурень недоделанный, поступай в полицию, и тогда у тебя не  будет  проблем,
как удержать своих женщин!?
   Он ударил ногой по щиту, и усевшись поперек седла, стал выжидать.  Где-то
в восьми футах от того  места,  где  он  сидел,  виднелся  один-единственный
почтовый ящик - он знал, чей,  -  Фокси  Фандерберка.  Приглядевшись,  он  с
удивлением увидел торчавший из  ящика  конверт.  Ему  не  надо  было  читать
обратный адрес, он заранее знал, кто отправитель, этим  утром  он  вскрыл  в
полицейском управлении абсолютно идентичный  конверт.  Там  был  каталог  на
полицейское имущество. Этот мужик, похоже,  по-настоящему  помешан  на  игре
в ?копа?. Задний бампер его ?пикапа? был буквально весь залеплен  наклейками
и звездочками разных обществ содействия работе полиции  и  шерифа,  жаждущих
увеличения числа своих членов за счет широкой публики. И публика вступала  в
эти общества, поскольку люди полагали,  что,  возможно,  если  ?коп?  увидит
членские наклейки, то он их не задержит за превышение скорости.  Но  прежде,
чем он начал по-деловому размышлять о Фокси, мимо афиши промчалась машина со
скоростью не меньше пятидесяти.
   Санни нагнал машину в пределах первой  же  мили.  Это  оказался  один  из
новых ?фордов? 1946 года выпуска, и к нему был прилеплен значок  членства  в
ассоциации содействия полиции: он торчал на  заднем  бампере.  Санни  заехал
сбоку  и  велел  остановиться.  Водитель  вышел  из  машины  и   подошел   к
полицейскому.
   - Офицер,  в  чем  проблема?  -  дружески  улыбаясь,  спросил  подошедший
мужчина.
   - Боюсь, сэр, что я засек вас едущим на скорости сорок пять миль в час  в
двадцатипятимильной зоне. Могу я взглянуть на ваши права?
   - Конечно. - Мужчина достал бумажник и раскрыл его. Рядом с водительскими
правами под целлофаном находилась членская  карточка  ассоциации  содействия
полиции с огромной звездой во всю ее величину. Он все  еще  улыбался.  Санни
запомнил номер и  выписывал  квитанцию  на  штраф.  Улыбка  с  лица  мужчины
исчезла. - Простите, разве вы не заметили моей членской карточки?
   - Само собой, сэр, и мне хочется, чтобы вы  знали,  как  мы  признательны
тем, кто, как вы, помогает подобным образом работе нашей ассоциации.
   Мужчина внимательно следил за тем,  как  Санни  кончает  заполнять  бланк
штрафной квитанции.
   - Но разве члены ассоциации не имеют права на особое отношение?
   - Сэр, наше отношение к вам наилучшее. И потому, если вы  будете  любезны
проследовать за мною в участок,  мы  постараемся  отпустить  вас  как  можно
скорее, причинив абсолютный  минимум  неудобств.  -  И  Санни  вернул  права
потрясенному водителю, а затем уселся на  мотоцикл.  -  Просто  следуйте  за
мной, сэр. - Мотоцикл завелся с первого рывка, и Санни поехал вперед.
   В участке водитель уплатил начальнику полиции Мелвину  Томпсону  двадцать
пять долларов и, пыхтя, уехал восвояси.
   - Санни, на этой неделе это уже третий, - проговорил начальник. -  Ты  их
не слишком ли дерешь? Город, конечно,  от  лишних  денег  не  откажется,  но
совету  вряд  ли  захочется,  чтобы  мы  приобрели  репутацию  ловушки   для
автомобилистов, как некоторые города на юге нашего штата  вдоль  Федеральной
автострады номер один.
   - Нет, сэр. Начальник, этот делал  чистых  пятьдесят,  а  я  в  квитанцию
записал всего сорок пять.
   - Тогда о?кей. Посиди пока на хозяйстве, а я  схожу  домой  пообедать.  -
Времени было только одиннадцать, но у начальника болела спина,  и  он  любил
поспать днем. Санни знал, что до двух он не вернется. Томпсон взвалилвал  на
него все больше и больше текучки, а Санни это вполне устраивало.
   - Так точно, начальник. Приятного аппетита. Да, если я очищу этот  старый
стол с роликовой крышкой, мне можно будет взять его себе?
   Начальник поглядел на стоящую без дела старую мебель, заваленную  давними
уведомлениями и циркулярами.
   - Конечно, Санни. Самое время убрать отсюда кое-какой хлам.
   Полчаса Санни разбирал  старые  бумаги,  большинство  которых  он  просто
выкинул, потом минут  десять  стирал  со  стола  пыль,  полировал  крышку  и
смазывал ролики. Когда работа была окончена, стол смотрелся совсем  неплохо.
Он уселся и стал шарить  по  ящикам.  Там  валялись  бумаги,  принадлежавшие
пяти-шести полицейским прошлых лет: записные книжки,  циркуляры  о  розыске,
ржавый  пистолет-самоделка,  отобранный  много  лет  назад  у  какого-нибудь
пьяного, валяющиеся россыпью патроны разных калибров. Санни смахнул все  это
в картонную коробку.
   В  самом  нижнем  ящике,  однако,   он   нашел   аккуратно   перевязанные
папки-скоросшиватели с  запиской:  ?Дела,  заведенные  покойным  начальником
полиции Уильямом Генри Ли?. Внизу стояла неразборчивая  подпись.  Санни  уже
готов был положить эти папки на стол начальнику, чтобы он разобрался в  них,
что оставить, а что выбросить, как вдруг ленточка лопнула и, прежде, чем  он
сообразил, что делать, часть папок очутилась на полу и раскрылась. И прямо в
лицо Санни с фотографии смотрел труп.
   Санни повидал множество трупов  в  самых  разных  позах,  но  на  снимке,
насколько он помнил, мертвеца не видел ни разу. А  тут  снимок  оказался  не
один, а целая серия фотографий, снятых под разным углом и  с  разных  точек.
Парня забили до смерти. Санни заметил, что у него  участился  пульс,  но  не
придал этому значения. Он стал вчитываться в отпечатанный на машинке  отчет,
подколотый к одной из фотографии. И когда он кончил его читать,  то  занялся
другим, аккуратно написанным от руки в линованном блокноте. По  ходу  чтения
он то и дело обращался к  фотоснимкам,  увязывая  обнаруженные  на  мальчике
увечья с их описанием.
   Он поглядел на стоящие под отчетами подписи. Об этом докторе  он  никогда
не слышал, но начальника он помнил: папашу полковника Билли Ли. Ему было лет
шесть-семь, когда этот ниггер застрелил  его  из  ружья.  Он  вспомнил,  что
ниггера судили два или три раза, пока не добились обвинительного  приговора.
Это была первая казнь на  электрическом  стуле,  о  которой  рассказывали  в
школе.
   Не помнил он, однако, нашли ли  мальчика.  Вот  дела,  когда  старика  Ли
убили, у него  на  шее  висело  нераскрытое  убийство.  Как  же  так?  Санни
откинулся в кресле, и внезапно его  одолели  фантазии,  как  он  начнет  все
проверять, искать улики и, в конце концов,  раскроет  это  старое  убийство,
случившееся... когда? А, в 1920 году. Больше, чем двадцать пять  лет  назад.
Но на убийство срок давности  не  распространяется.  А  вдруг  его  совершил
какой-нибудь добропорядочный гражданин? Заголовок: ?Баттс вешает убийство на
банкира Хью Холмса!? Он громко рассмеялся. Он  тогда,  без  сомнения,  опять