Фрэнк Мадтер ежился  в
пальто, просовывая руки под приборную доску полицейской  машины  в  надежде,
что хоть там чуточку теплее.
   - Так мне сказал Братец. Все это, конечно, его потрясло.  Он  еще  что-то
говорил насчет муравьев в глазу этого парня. Похоже, он все это придумал. По
крайней мере, надеюсь, на это.
   Уилл Генри постарался подъехать  как  можно  ближе  к  скаутской  хижине,
поставил машину, а остаток пути они прошли пешком.
   Доктор Мадтер опустился на колени возле трупа.
   - Увы, Братец был прав. И насчет того, что он голый. И насчет муравьев. -
Уилла Генри передернуло. - Помогите мне, Уилл Генри, его надо перевернуть. -
Уилл Генри пришел в ужас при одной мысли о том, что придется дотронуться  до
хладной плоти, но постарался этого не показывать. - Ничего,  за  исключением
поверхностных ранений. Не вижу ни следов выстрела, ни колющих ран. -  Где-то
поблизости хлопнула дверца машины. Доктор Мадтер встал.
   - Фрэнк, так отчего же он умер? Свалился с обрыва?
   - Думаю, Уилл Генри, что как раз это не вызывает  ни  малейших  сомнений.
Сомнения возникают вот какого рода: что  с  ним  произошло  прежде,  чем  он
свалился. Что он тут такое  делал,  что  бегал  голенький,  точно  ощипанная
курица.
   - Ну, первое, что мне приходит в голову, это мысль достаточно странная, и
потому возможная.
   - Клан?
   Уилл Генри кивнул.
   - Два года назад они выпороли в  Гринвилле  одного  мужика  кнутом.  Этот
белый погуливал с цветной девчонкой. Но это же совсем мальчик.  Ну,  сколько
ему может быть: восемнадцать, девятнадцать?
   Уилл Генри невольно бросил взгляд на труп.
   - Думаю, что не больше. А как вы думаете, когда наступила смерть?
   - Ну, ?rigor mortis? еще наблюдается.  Смерть  наступила  менее  двадцати
четырех часов назад, а возможно  и  менее  двенадцати.  Как  только  мы  его
доставим, измерим  температуру  тела.  Возможно,  это  нам  подскажет  срок.
Прошлой ночью температура была около двадцати, и сейчас не  больше  двадцати
пяти, и тело не промерзло. По правде говоря, Уилл Генри, это не мой  профиль
работы. Я обычно имею дело с людьми до того, как  они  отправляются  на  тот
свет. Понятно?
   - Как видите, на меня свалилось настоящее  уголовное  дело.  Потому  что,
судя по всему, на несчастный случай это никак не похоже. О подобном я  и  не
слыхивал. Это дело нуждается в тщательнейшем расследовании, и начать надо  с
медицинской экспертизы. Не вызвать ли нам  для  этого  дела  кого-нибудь  из
Атланты? Вы кого-нибудь знаете?
   Ламар Мэддокс широко шагал по опавшей листве, волоча за собой носилки. За
ним семенил Братец Мэйнард, поддерживая носилки  с  другой  стороны.  Следом
бежал Бастер.
   - Фрэнк, Уилл Генри, доброе утро. Что мы тут имеем?
   - Мы знаем столько же, сколько и вы, Ламар. Только что  сюда  прибыли.  Я
как раз спрашивал Фрэнка, не знает ли он кого-нибудь в Атланте, специалиста,
способного провести тщательную медицинскую экспертизу.
   Братец перебил их.
   - Извините, начальник, но я уже на пятнадцать минут опаздываю в школу. Вы
разрешите мне ехать?
   - Конечно, поезжай, Братец, и спасибо тебе, что  известил  о  происшедшем
именно меня. Ты поступил правильно.
   - Ага, начальник! А не дадите мне записку или что-нибудь еще? У нас, если
опаздываешь, спрашивают записку.
   Уилл Генри вынул блокнот и стал писать: ?Всем, кого это касается. Сегодня
утром Братец Мэйнард опоздал в школу, потому что  помогал  полиции  в  одном
весьма деликатном деле. С дополнительными вопросами просьба звонить мне?.
   Он расписался, поставил дату и отдал записку мальчику.
   - Слушай, Братец. Пока что мы еще точно не знаем,  что  здесь  случилось.
Рано или поздно слух об этом пройдет, но сейчас ни  в  коем  случае  нельзя,
чтобы об этом узнали, понял? И потому я хочу, чтобы  ты  не  рассказывал  об
этом никому, и  когда  я  говорю  ?никому?,  это  значит  абсолютно  никому,
особенно о  том,  что  на  мертвом  не  было  одежды.  Это  может  оказаться
исключительно важным, и пока что об этом никто не должен знать. Ясно?
   - Да, сэр, обещаю, сэр. - Тут Братец вскочил на  велосипед  и  покатил  в
школу.
   - Вы думаете, он не проболтается? - спросил Фрэнк Мадтер.
   - Господи, да я надеюсь на это! Фрэнк, вы с  Ламаром  должны  мне  помочь
удержать  все  это  под  контролем.  Если  начнутся  расспросы,  будем  пока
говорить, что похоже, парнишка заблудился и  упал  со  скалы.  Этого  вполне
достаточно, чтобы хоть как-то справиться  со  слухами  и  избежать  истерии.
Согласны?
   Он кивнул. А Фрэнку Мадтеру, по-видимому, пришла t голову какая-то мысль.
   - Уилл Генри, у меня в Коламбусе есть  старый  приятель  по  медицинскому
факультету, который в  последнее  время  заработал  репутацию  въедливого  и
дотошного патологоанатома.  Время  от  времени  он  проводит  экспертизу  по
поручению полиции города Коламбуса. Я  мог  бы  позвонить  ему  и  попросить
приехать сюда, чтобы провести квалифицированное вскрытие. И если вы  решите,
что ему стоит приехать,  гонорар  его  составит  двадцать  пять  -  тридцать
долларов, но я полагаю, что совет это выдержит.
   - По-моему, это  то,  что  надо,  Фрэнк.  Есть  ли  противопоказания  для
перевозки трупа?
   - Не думаю. Послушайте, Ламар, наверное, можно уложить его на  носилки  и
отвезти на вашем катафалке?
   - Нет проблем, Фрэнк. -  Как  и  подобает  людям  этой  профессии,  Ламар
Мэддокс был стоек.
   Из похоронного бюро доктор Мадтер позвонил в Коламбус. Затем он  вернулся
в процедурный зал, где Уилл Генри, ежась, глядел на шприцы и трубки.
   - Ну, я пообещал ему ужин с жареной курицей  -  он  холостяк  -  так  что
приедет сразу,  как  освободится  в  больнице.  Рассчитывает  быть  часам  к
четырем. А пока что надо измерить температуру  и  держать  тело  на  холоде.
Ламар, его можно положить туда, где  у  вас  хранят  покойников,  и  открыть
окно?
   - Само собой. А чем вы собираетесь измерять  температуру?  Моим  клиентам
термометр не очень-то требуется!
   - Я лучше сбегаю быстренько к себе и принесу анальный градусник.
   Тут заговорил Уилл Генри.
   - Фрэнк, боюсь, что от меня тут пользы больше не будет. Поэтому  поеду-ка
я  в  участок  и  посмотрю,  как  идут  дела,  а  потом  займусь  кое-какими
расследованиями.
   - Тогда вам стоит заехать сюда в четыре. Он сначала проведет вскрытие,  а
потом поедем ко мне ужинать. Марту и  детей  отправлю  ужинать  с  Кэрри,  а
Нелли, как только приготовит ужин, сможет  уйти.  Таким  образом  мы  сможем
переговорить обо всем наедине и без помех.
   - Годится. Не исключено, что я уже кое-что разузнаю к этому времени.
 
Глава 13 
 
   Уилл Генри уселся за стол и вынул из ящика блокнот и  карандаш.  Заметил,
что руки у него дрожат. Его одолевали странные и противоречивые ощущения. Он
был зол, что кто-то стал причиной  смерти  мальчика;  его  мутило  от  одной
мысли, что  парнишке  возможно  пришлось  скитаться  по  лесу,  спасаясь  от
преследования; но он еще и радовался. По этому поводу он  испытывал  чувство
вины, и все же был рад, что ему довелось расследовать крупное  преступление,
причем сразу же после назначения на пост. Он не сомневался, что  сумеет  его
раскрыть. И подумал, что, наверное, то же самое  чувствует  профессиональный
военный,  когда  узнает  об  объявлении  войны:   огорчение   и   стремление
действовать одновременно. И Уилл Генри стал составлять  перечень  неотложных
дел:
   1. Расспросить всех,  кто  живет  неподалеку  от  того  места,  где  было
обнаружено тело.
   2. Проверить в Атланте, не было ли в последнее время обращений о  розыске
пропавшего без вести.
   3. Проверить наличие улик на вершине Скалы Годо.
   4. Проверить действия Клана.
   5. Позвонить Скитеру Уиллису.
   6. Увидеться с Хармоном Эмерсоном.
   Больше ничего он придумать не мог, по крайней мере, на этой стадии,  пока
не проведена медицинская экспертиза. Он позвонил в полицию штата в  Атланте.
Сообщений о пропавших без вести, которые бы соответствовали приметам жертвы,
не было. Тогда он позвонил Скитеру Уиллису.
   - Скитер, не мешало бы заехать к  нам  сегодня  или  завтра,  как  только
представится возможность.
   - А что такое, Уилл Генри?
   - Нечто интересное. Больше я пока ничего сообщить не могу.
   - Понял. - Скитеру тоже приходилось считаться с наличием телефонисток  на
линии.
   - Если меня не будет на месте, попросите Джимми Рили включить сирену и  я
немедленно приеду в участок. У нас с ним разработана система сигналов.
   - Наверное, сумею добраться до вас только завтра утром. Дело терпит?
   - Вполне. Буду у себя к восьми.
   Он знал, как проверить, чем занимается Клан, но с этим лучше подождать до
тех пор, пока не удастся переговорить со всеми домовладельцами неподалеку от
Скалы Годо. А  Хармона  Эмерсона  он  прибережет  напоследок.  Ему  хотелось
разузнать как можно больше, прежде чем входить в контакт  с  прессой,  пусть
даже это будет редактор ?Мессенджера?.
   Прошло два часа, а он уже успел переговорить с жителями девяти  домов  на
склоне горы. Никто ничего не видел, не слышал и не  заметил  той  ночью,  за
исключением одной женщины, которая услышала, как кто-то с шумом  продирается
через  кустарник  где-то  около  полуночи.  Она  не  придала  этому  особого
значения: вокруг бродили олени и прочие звери; шум от них доносился часто. В
одном из домов никого не оказалось, и сосед объяснил, что эти люди уехали на
неделю навестить родственников в Уэйкроссе. Оставалось лишь заехать к  Фокси
Фандерберку и осмотреть скалу. Фокси жил по другую сторону горы и,  с  точки
зрения Уилла Генри, был в наименьшей степени способен что-нибудь увидеть или
услышать. Однако, Уилл Генри не торопился встретиться с Фокси лично.
   Он медленно ехал по гравийной дорожке прямо к дому Фокси. Дорога петляла,
взбираясь вверх,  и  местами  подъем  был  весьма  крут,  однако,  она  была
ухоженной и вовсе не ухабистой. У Фокси, по-видимому, бывало не так уж много
гостей, не такой он был человек,  и,  видно,  оттого-то  дорога  и  не  была
слишком разбита.  И  все  же,  прикинул  Уилл  Генри,  Фокси,  должно  быть,
вкладывал кругленькую сумму, чтобы  держать  ее  в  порядке,  поскольку  эта
дорога принадлежала не графству, а ему лично. Дорога продолжала  петлять  и,
наконец, стала спускаться вниз еще до того, как высокие сосны  расступились,
давая место обширной поляне. Дом стоял точно напротив дороги, и по бокам его
симметрично располагались цветочные клумбы. В это время года цвести было еще
нечему, однако, подумал Уилл  Генри,  весной  эти  места  должны  смотреться
красиво. На клумбах расцветет огромное количество азалий, цветы  появятся  и
на двух кизиловых деревьях, стоящих друг против друга перед домом. Он ожидал
увидеть что-нибудь попроще и был поражен тем, сколько усилий затратил Фокси,
чтобы тут было красиво. Становилось ясно, на что он тратил  почти  все  свое
время, ибо у него не было постоянной работы и он в ней не нуждался. И все же
посреди зимы особой красоты не замечалось. Странно, но все тут было точно по
ранжиру, как будто здесь располагалось какое-то необычное военное поселение.
В этом был весь Фокси. И Уилл Генри тотчас же почувствовал  себя  непрошеным
гостем.
   Он вышел из машины и подошел к дому. Казалось, там никого не было.  Никто
не ответил на стук в парадную дверь.  Он  обошел  дом,  заглядывая  в  окна.
Комнаты казались неестественно чистыми. На заднем  дворе  находился  большой
сарай. Уилл Генри посмотрел в  щель  между  дверями,  запертыми  на  висячий
замок. Там стоял пикап Фокси. Он вернулся к дому и заглянул  через  окно  на
кухню. Она была похожа на другие комнаты: такая же  аккуратная,  чистенькая,
хорошо оборудованная и... неприветливая. Правда, на кухне заметны были следы
кое-какого  беспорядка.  В  частности,  ремонтировались   плетеные   стулья,
стоявшие вокруг небольшого кухонного стола. У двух плетение спинок и сидений
было совершенно новым, одно было готово наполовину, а у четвертого  плетение
оказалось полностью снятым, и он ждал своей очереди. По-видимому, Фокси знал
множество ремесел.
   Вдруг Уилл Генри замер. Послышался тихий, едва различимый звук,  и  вновь
воцарилась тишина. Внезапно раздался оглушительный удар по дереву и  скрежет
металла. Уилл Генри дернулся вправо, схватившись за оружие, и обнаружил, что
перед ним стоит  огромный,  смирный,  золотистый  Лабрадор.  Собака  подошла
поближе, ласкаясь и помахивая хвостом. Уилл Генри  беспомощно  привалился  к
стене, вздыхая от облегчения.  Он  почувствовал  себя  полнейшим  идиотом  и
почесал собаку за ушами. Ну зачем он вытащил револьвер? Чего он  там  боялся
на участке Фокси? И он осознал,  что  испытывал  и  испытывает  необъяснимый
страх. Сердце бешено колотилось, и, несмотря на холод, с него лился пот. Это
непростой испуг от неожиданной встречи с собакой.
   - Ну, как ты поживаешь, старик? Знаешь, ты меня напугал!
   Опять послышался шорох. Собака подбежала  к  кухонной  двери  и  ткнулась
носом  в  нижнюю  планку.  Та  повернулась,  и  в  образовавшееся  отверстие
выскочили пятеро щенят.
   - Прости, старушка, ошибка вышла! Щенята, которым было недель пять-шесть,
забегали между ногами, пытаясь взобраться повыше и при этом  повизгивая.  Он
присел на корточки, поиграл некоторое время с ними, и  все  его  страхи  как
рукой сняло. Собака-мама со щенятами сразу сделала это место менее  опасным.
Он подошел к двери,  просунул  щенят  в  щель,  дружески  шлепнул  мамашу  и
вернулся к машине. Собака  последовала  за  ним  и,  усевшись  перед  домом,
следила, как он отъезжает.
   Уилл Генри проехал по дороге, ведущей  от  дома  Фокси  к  магистральному
шоссе, проехал еще милю, а затем повернул влево  на  Живописное  шоссе,  как
официально именовалась дорога, проходящая по  гребню  Сосновых  гор,  откуда
открывался великолепный вид на город Делано. Он проехал еще  милю,  пока  не
очутился у подножия крутого откоса, известного,  как  Разлом  Годо,  который
получил свое название от уединенно жившего  в  тех  местах  старого  индейца
племени чероки, скончавшегося несколько лет назад. Говорили, что Годо  тогда
было далеко за девяносто. А умер он, сорвавшись со скалы, после  этого  тоже
получившей его имя.
   Уилл Генри поставил машину и двинулся через  лес  к  этому  обрыву.  Даже
зимой этот путь требовал много времени, и идти через подлесок было  неловко.
Он стал искать признаки того, что в этих зарослях кто-то побывал до него, но
ничего не обнаружил. Незадолго до того, как он вышел  на  край  обрыва,  ему
показалось, что он слышит, как движется кто-то еще. На мгновение он замер  и
прислушался, но ничего не услышав, продолжил свой путь.
   Внезапно он очутился на краю пропасти. Он ожидал,  что  у  кромки  обрыва
подлесок станет реже, но этого не произошло. Он отдавал себе  отчет  в  том,
что уцелел лишь потому, что в прозрачном воздухе видел  на  несколько  футов
вперед и еще потому, что заранее знал, что впереди обрыв. Теперь  ему  стало
понятно, как человек, не знающий этих мест, да еще передвигающийся в  ночное
время,  мог  просто  переступить  через  край  обрыва,  особенно  в  спешке,
особенно, если убегал от кого-то. Как он ни старался, но так и не смог найти
ничего, что дало бы ему ключ к разгадке. Он был разочарован,  потому  что  в
глубине души надеялся отыскать какую-нибудь важную улику,  которая  раскроет
тайну случившегося: клок одежды, вырванный колючкой, по которому можно будет
выйти на владельца; отчетливый след с  характерной  отметиной;  какая-нибудь
мелочь, по которой  можно  будет  установить  личность  преследователей  или
преследуемого. Но ничего не было.
   И только он начал двигаться вправо, как заросли поредели, и  он  чуть  не
налетел на Фокси  Фандерберка,  стоявшего  широко  расставив  ноги  и  держа
наизготовку  ружье  калибра  30х30  с  рычажной  перезарядкой.  Несмотря  на
неожиданность встречи, Уилл Генри не упустил из  виду,  что  курок  у  ружья
взведен.
   - Господи, Фокси, вы же напугали меня до полусмерти! Что вы тут делаете?
   Выражение лица Фокси было абсолютно бесстрастным, даже губы не были,  как
обычно, поджаты.
   - Охочусь. А что тут делаете вы?
   - Осматриваю окрестности. Я к вам заезжал, чтобы  переговорить,  но  дома
никого не оказалось, кроме собаки со щенятами. Милое животное. - Уиллу Генри
показалось,  что  упоминание  о  посещении  дома  не  осталось   для   Фокси
незамеченным. - Щенята продаются? Я подумывал о  том,  чтобы  завести  детям
собаку. Ведь фермерские собаки в городе не приживаются.
   - Как-то не задумывался об этом. А о чем вы хотели со мной переговорить?
   - Просто хотел выяснить, не слышали ли  вы  этой  ночью  чего-нибудь  или
кого-нибудь.
   - Нет.
   - Ни в лесу, ни где-нибудь еще?
   - Нет. А что я должен был услышать?
   - Мне сообщили, что этой ночью тут поблизости было собрание Клана.
   - Они собираются на пастбище,  по  ту  сторону  дороги,  -  Фокси  указал
направление, -  примерно  в  полумиле  отсюда.  Я  обычно  слышу,  как  туда
съезжаются машины, а вот прошлой ночью не слышал ничего.
   - Ну, это все, что меня интересует. Как отсюда лучше всего  выбраться  на
дорогу?
   - По тропе. - Фокси указал налево. - Идите вперед.
   Уилл Генри проследовал за ним и вышел на тропу.  Идти  стало  значительно
легче. Она, похоже, шла от дороги прямо к обрыву, а потом огибала  гору.  Не
исключено, что она была продолжением тропинки, проложенной бойскаутами.  Они
шли гуськом, Фокси сзади. Тут Уилл Генри вспомнил про  ружье  со  взведенным
курком. Он не видел, чтобы Фокси снял курок с боевого взвода, и ему стало не
по себе оттого, что это ружье находилось у него за спиной. Оба молчали, пока
не вышли на дорогу.
   - Подвезти до дома?
   - Дойду пешком.
   - Скажите, Фокси, на кого вы охотитесь с ?тридцаткой??
   - На рысь.
   - Днем, и без собаки?
   - Не всегда.
   Уилл Генри сел в машину.
   - Дайте знать, если надумаете продавать щенят. Мне бы хотелось  мальчика.
Билли и Элоиза так обрадуются!
   Фокси неопределенно кивнул. Уилл Генри уехал. Он видел  Фокси  в  зеркале
заднего обзора, пока не оказался за гребнем холма. А  Фокси  все  это  время
стоял и смотрел на машину, держа в руках  ружье  со  взведенным  курком.  Он
застыл, как изваяние.
 
Глава 14 
 
   Прежде чем передать информацию в газеты, Уиллу Генри  надо  было  заехать
еще в одно место, переговорить еще с одним  человеком.  Он  чувствовал,  что
предстоит самая важная часть расследования и  что  ее  надо  будет  провести
самым тщательным образом. Иначе, вероятно, придется оставить всякую  надежду
на разрешение загадки смерти мальчика и привлечение к ответу тех, кто в  ней
повинны.
   Он вошел в мастерскую с бокового входа.  Еще  до  того,  как  он  отворил
дверь, он ощутил запах кожи, а когда вошел внутрь, запах этот  заполнил  все
его легкие. И он вовсе не был неприятным. Томми Аллен полировал  ботинок  на
большой машине и не слышал, как Уилл Генри вошел. Тот подождал,  пока  Томми
кончит, прежде, чем заговорить.
   - Томми?
   Томми Аллен так и подпрыгнул.
   - Эй, начальник, не надо так шутить, а то от испуга помереть можно!
   - А я и не собирался тебя пугать. Не поставишь ли мне  набойки,  а  я  бы
пока подождал? Это  моя  единственная  черная  пара,  а  отцы  города  могут
посмотреть косо, если я надену с формой коричневые туфли.
   - С удовольствием. Работы у меня сейчас не много. - Он забрал  ботинки  у
Уилла Генри, влез на высокую табуретку и надел один из  них  на  лапу.  -  А
вообще-то лучше подбить каблучки и поставить новые подметки. Тогда они будут
лучше носиться и послужат дольше.
   - Доктору виднее.
   Томми взял похожий на плоскогубцы  инструмент  с  длинными  рукоятками  и
начал профессионально отрывать подметки.
   - Первый раз вижу  тебя  с  тех  пор,  как  назначили  начальником.  Даже
поздравить не было возможности.
   - Благодарю вас, сэр!
   - По правде, я так и знал, что ты скоро заглянешь.
   - Во