как показалось  Санни,  Томпсон  отнесся  к  новому  назначению  с
энтузиазмом  и  действовал  так,  как  действует  обученный  полицейский  из
большого города. Заведенные им дела представляли собой  подборку  документов
по однотипным преступлениям: одно из дел, к примеру,  было  посвящено  угону
автомобилей, и в нем, среди прочего, были материалы, полученные  от  полиции
штата, содержавшие сведения об уже задержанных и осужденных  угонщиках.  Еще
одно дело касалось целого ряда взломов, произошедших  в  течение  нескольких
месяцев подряд еще в тридцатые, и в этой папке тоже  были  подшиты  итоговые
документы и заметки. Казалось, эти дела покойный начальник  хранил,  скорее,
как сентиментальные воспоминания, а не как архивные документы.
   Но, начиная с конца тридцатых, а особенно в военные  годы,  Томпсон  стал
вести  личное  делопроизводство  с  меньшей  аккуратностью.  Почти   исчезли
итоговые заметки. К тому времени, подумал Санни, Томпсон, должно быть, устал
от трудов праведных.  Последнее  из  дел  было  озаглавлено  ?Пропавшие  без
вести?. Санни хлебнул кока-колы и раскрыл папку.
   Там была подшита добрая дюжина розыскных циркуляров, разосланных полицией
штата, начиная с конца двадцатых годов вплоть до  окончания  войны.  Подшиты
они были более или  менее  в  хронологическом  порядке,  очевидно,  по  мере
поступления, так  что  более  свежие  оказались  наверху.  Почти  каждая  из
розыскных афиш была снабжена фотографией, как правило, снимком из  семейного
альбома, или, на худой конец, двухдолларовым фотопортретом из  ателье.  Там,
где не было фотографии, давалось подробное описание. Санни обратил  внимание
на то, что почти все пропавшие без вести были белыми мужского пола.  И,  как
правило, очень юных лет. По мере чтения Санни заметил, что чем более  давним
был  циркуляр,  тем  тщательнее  с  ним  работали.  Если  на  более  поздних
практически не было пометок, то на более давних были значки, подчеркивания и
сноски, обычно с указанием, где в последний раз  видели  этого  человека.  В
различных циркулярах  чаще  всего  подчеркивались  три  названия:  Гринвилл,
Вудбери и Уэверли-Холл. Были также  заметки  на  полях:  ?Проверить  лагерь?
или ?Видели  ехавшим  на  попутке?.  Отсутствие  пометок  на  более  поздних
циркулярах Санни воспринимал, как признак  угасания  у  стареющего  Томпсона
интереса к работе. В деле  не  было  ни  единого  сообщения  об  обнаружении
разыскиваемого.
   Ясно, однако, что Томпсон интересовался, по крайней мере, на первых порах
этими пропавшими без вести. Он, бесспорно, проверял лагеря  ?хобо?,  задавал
вопросы, возможно, даже показывал фотографии. Санни вооружился карандашом, и
стал  просматривать  более  свежие  циркуляры,  делая  пометки  по  тому  же
принципу, как это делал Томпсон в более  старых  делах.  Закончив,  он  взял
автодорожную карту и очень мягкий карандаш и стал обводить кружком  названия
городов, где в последний раз видели разыскиваемых. По пятерым из  двенадцати
это оказались места,  довольно  отдаленные  от  Делано:  Макон,  Кэрроллтон,
города, расположенные на расстоянии более пятидесяти миль.  Документацию  по
ним он положил отдельно и пометок на карте делать не стал. Зато по остальным
семи он сделал полную  разметку.  Получился  круг  не  правильной  формы.  А
ориентировочным центром его оказался город Делано.
   Санни  перечитал  эти  семь  циркуляров.  В  пяти  из   них   указывалось
приблизительное направление движения разыскиваемых. В каждом из этих случаев
те, кто ехали на юг от Делано, были в последний раз  замечены  к  северу  от
города, те же, кто ехали на север, были в последний раз замечены на  юге.  И
предполагаемый маршрут каждого из них пролегал через Делано.
   Санни снял трубку и позвонил знакомому в  Атланту,  служащему  в  полиции
штата.
   - Привет, Тэнк, говорит Санни Баттс.
   - Привет, Санни. Поздравляю. Говорят, ты теперь начальник.
   - Ага, спасибо. Нет ничего такого, чего нельзя было бы  добиться  упорным
трудом и приятной наружностью.
   - Иди в жопу!
   - Слушай, Тэнк! Мне надо, чтобы ты посмотрел для  меня  кое-что  в  делах
пропавших без вести. Нетрудно поднять кое-что старенькое?
   - У нас учет как по фамилиям, так и  по  датам  исчезновения,  вплоть  до
прошлого месяца. Такие данные у тебя есть?
   - Есть. - Санни зачитал  фамилии  и  даты.  -  Сколько  тебе  понадобится
времени?
   - Ну, я уже пообедал, так что займусь прямо сейчас и позвоню  тебе  через
несколько минут. Что конкретно тебе по ним надо?
   - Объявились ли они вообще.
   - Перезвоню, жди.
   Санни  вновь  обратился  к  интересующим   его   пяти   циркулярам.   Все
разыскиваемые были в возрасте от шестнадцати до двадцати одного  года.  Рост
каждого из них составлял чуть меньше пяти футов девяти  дюймов.  Одинакового
телосложения: худые и длинные. Четыре циркуляра были снабжены  фотографиями.
Даже в облике этих молодых людей  есть  какое-то  сходство,  подумал  Санни.
Какая-то неуловимая  печать  юношеской  невинности.  Встал,  вышел  в  общее
служебное помещение и взял из своего прежнего стола  с  крышкой  на  роликах
лежавшую в нижнем ящике связку старых дел, принадлежавшую начальнику полиции
Ли. А в кабинете развязал их и  стал  шарить  по  скоросшивателям,  пока  не
отыскал,  что  хотел.  Фотоснимки  того  самого  трупа.  Он  взял  одну   из
фотографий, где покойный был  больше  всего  похож  на  живого,  где  убитый
мальчик казался спящим. Положил ее на стол и сравнил с четырьмя фотографиями
из циркуляров. По телу пошли мурашки. .Зазвонил телефон.
   - Санни? Это Тэнк. По всем твоим ребятам дела  до  сих  пор  не  закрыты.
Никто из них не найден. Конечно, это может ничего не  значить.  Скажем,  они
могли благополучно добраться до Южной Америки.  Просто,  это  означает,  что
рассылка циркуляров оказалась безрезультатной, и что семьи не сообщили об их
возвращении. А что, у тебя по этим делам что-нибудь есть?
   Прежде, чем ответить, Санни кое-что прикинул в уме.
   - Да нет, Тэнк, у меня пусто. Просто я наткнулся в делах старика Томпсона
на папочку и хотел знать, выкидывать ее или нет. А  за  то,  что  посмотрел,
огромное тебе спасибо.
   - Ага, само собой. Знаешь, если по пропавшим без вести ничего не сообщают
в первые же две недели, то считай, дело пропащее. Так  что  можешь  все  это
выкинуть. Нечего захламлять шкафы.
   - Ага, Тэнк. Так я и сделаю. Приедешь сюда, заходи ко мне. Напою  тебя  и
девочку раздобуду.
   - А то как же!
   И оба положили трубки.
   Санни ощутил, как его заливает пот, и вовсе не  из-за  жары.  Тут  что-то
есть! Он абсолютно  в  этом  уверен.  Плохо  то,  что  дела-то  все  давние.
?Холодно?, как в детской игре. А вот если бы было свежо и ?горячо?,  то  все
было бы по-другому. Он бы нашел  какую-нибудь  зацепку.  Придется  потерпеть
некоторое время. И если его догадка верна, то остается только ждать. Ждать и
бдительно следить, глаз  неспускать  со  старого  сукиного  сына.  Уж  он-то
окажется на высоте!
 
Глава 14 
 
   Билли Ли и преподобный Брукс Питерс пришли в гости к Хью  Холмсу  вечером
после похорон начальника полиции Мелвина Томпсона. Холмс принял их у себя  в
кабинете и предложил им чаю со  льдом.  Присутствие  проповедника  исключало
иное угощение.
   Говорили о том о сем, и, наконец, Билли заговорил о самом главном.
   - Мистер Холмс, похоже, с Санни Баттсом у нас будут неприятности.
   Холмс не удивился.
   - Вы говорите об избиениях?
   - Да, сэр.
   - Ну, пока все, что я  слышал,  может  быть  представлено,  как  законные
приемы самозащиты сотрудника полиции.
   - А мы полагаем, что этим дело не ограничивалось.
   - Я же не говорю, что верю всему сказанному. Меня вовсе не  удивит,  если
окажется, что дело этим не ограничивалось.
   - А разве эти слухи  не  дошли  до  сведения  членов  городского  совета,
утверждавших кандидатуру на должность начальника полиции?
   - Дошли. По правде говоря, я поставил их в известность и внес предложение
оставить все, как есть, то есть полагать Санни  исполняющим  обязанности,  а
самим подыскивать более опытного человека. Но мое  предложение  не  получило
поддержки. Более того, стали раздаваться голоса в пользу того, чтобы полиция
действовала тверже и решительнее. По  их  мнению,  это  бы  снизило  уровень
преступности в Брэйтауне.
   - В субботу вечером произошел новый инцидент, - вмешался Брукс Питерс.
   - Билли в воскресенье говорил мне об этом по телефону, когда я звонил ему
в связи со смертью Мелвина Томпсона.
   - А на заседании совета об этом говорили?
   - Говорили, но дело в том, что никто не подает жалобы и нет свидетелей, я
имею в виду таких, которые  бы  дали  показания  против  Санни.  В  подобных
случаях  это  обычное  дело.  Никто,  кроме  жертвы,   конечно,   не   может
засвидетельствовать превышение со  стороны  Санни  и  Чарли  Уорда  пределов
разумного применения силы в рамках исполнения служебных обязанностей.
   - Но что-то ведь надо предпринимать, мистер Холмс! - воскликнул Питерс. -
В негритянской общине накопилось достаточно ненависти по отношению к  белым,
нам  только  не  хватает,  чтобы  подобные   наглые   выходки   их   еще   и
спровоцировали!
   Холмс кивнул.
   - Согласен. Что-то надо делать.  И  если  вы  предложите  план  действий,
имеющий шансы на успех, то я займусь его претворением в жизнь. Но я не  могу
идти  на  совет   и   выдвигать   обвинения   против   начальника   полиции,
основывающиеся лишь на слухах или, в лучшем случае, свидетельских показаниях
цветного, задержанного в нетрезвом  виде  и  недовольного  тем,  как  с  ним
обращались.
   - Мистер Холмс прав, - заявил Билли. - Нам нужен прецедент, который можно
будет передать в суд и уже на базе судебного решения обращаться  в  совет  с
требованием  о  замене  Санни.  У  муниципальных   властей   не   существует
определенной  процедуры  рассмотрения  подобных  ситуаций:  она   ничем   не
регламентируется, причем отсутствуют имеющиеся в больших городах органы типа
комитетов  или  комиссий  по   рассмотрению   жалоб   на   лиц,   занимающих
административные должности. - Он на мгновение задумался. Мистер Холмс,  есть
ли  какие-нибудь  неофициальные  пути  оказания  давления   на   совет   или
непосредственно на Санни? Холмс покачал головой.
   - Таких путей нет, за исключением общественного мнения, а я заявляю,  что
в настоящий момент общественное мнение не будет на вашей стороне до тех пор,
пока на белый свет не выплывут менее спорные улики  и  свидетельства.  Санни
сейчас на коне. Он организовал правильную работу полицейского управления, он
лично внес в городскую  казну  массу  денег,  собранных  в  виде  штрафов  с
автолихачей, и внешне он  выглядит  так,  как  должен  выглядеть  образцовый
служащий  полиции,  а  для  формирования  общественного  мнения  это  играет
немаловажную роль. Нет, сэр,  полагаю,  что  вы  пытаетесь  пробить  головой
кирпичную стену!
   Билли и Брукс притихли. Питерс нервно гонял ложечкой  в  стакане  кусочки
льда.
   - И все-таки надо что-то придумать! - высказался он.
   Билли глубоко вздохнул и заговорил:
   - А, может быть, что-то должна предпринять цветная община?
   Холмс поднял голову.
   - Что вы имеете в виду?
   - Точно пока что сказать не могу, но полагаю, что по этому  поводу  стоит
переговорить с Маршаллом Паркером. У них создана  группа  ветеранов-цветных,
которая собирается регулярно. Может быть,  они  сумеют  выработать  какое-то
решение проблемы.
   Холмс насторожился.
   - Уж не хотите ли вы им предложить бороться с огнем при помощи огня же?
   - О, нет, сэр. Нам только негритянского клана не хватает! Нет, я  имею  в
виду то, что образ действий должен  быть  подсказан  ими.  Если  им  удастся
собрать веские доказательства по поводу Санни, вы сумеете представить их  на
совете?
   - Конечно, но они должны быть аргументированы и убедительны сверх  всякой
меры. И пусть эти ребята не пробуют просто подловить Санни на чем-нибудь. Он
мигом на них отыграется!
   Брукс Питерс встал.
   - Ну, это  предложение,  Билли,  кажется  мне  разумным.  Переговорите  с
Маршаллом, а на очередной встрече мы вернемся к этому вопросу. Мистер Холмс,
благодарю за чай со льдом. В воскресенье надеюсь увидеться с вами в церкви.
   Холмс пожал руку проповеднику.
   - А я надеюсь, нам удастся что-то предпринять, Брукс,  и  я  окажу  любую
посильную помощь. - Он обратился к Билли. - Не смогли бы вы  задержаться  на
несколько минут? Надо переговорить по банковским делам.
   Они распрощались. И Холмс тут же полез в тайник со спиртным.
   - Не могу ли я заставить вас выпить виски?
   - Заставляйте! ?Бурбон? и немного воды.
   Холмс приготовил выпивку и опять уютно устроился в кресле.
   - Билли, у нас проблемы.
   - В банке?
   - Нет, проблемы политического характера. - Он  стал  пальцем  гонять  лед
вдоль стенок стакана. - Не уверен, стоит ли вам именно сейчас связываться  с
Маршаллом и его ветеранами.
   - Я вообще с ними не связан. Просто я знаю большинство  из  них,  но  мое
личное участие в их  делах  ограничилось  проблемой  подброшенного  Маршаллу
самогона.
   - Знаю. Но вы чините у него машину, и...
   - Минуточку! Вы тоже чините у  него  машину,  и  мы  оба  пользуемся  его
услугами потому, что он знает свое дело. Разве не так?
   - Конечно, так, и мне вовсе не  надо,  чтобы  вы  переметнулись  к  Микки
Шелтону. Просто до предварительных выборов оставьте все, как есть. Потерпите
всего три недели.
   - Вы что-то слышите? Наверное, вы что-то слышали, раз вы так встревожены.
   - Да, встревожен. Ваши отношения с Маршаллом  непропорционально  раздуты,
причем нам во вред. И я задаюсь вопросом, получим  ли  мы  голосом  графства
Тэлбот, да и в графстве Харрис перспективы не из блестящих. Знаю, что у  вас
полный порядок в Делано,  Манчестере  и  Гринвилле,  но  если  более  мелкие
общины, или фермеры Тэлбота, или графство Харрис пойдут иным  путем,  то  мы
может оказаться на грани.
   - Так что же, по-вашему, мне следует делать?
   - Ну, во-первых, в течение трех последующих недель все время  наезжать  в
Тэлбот и Харрис, жать там руки и отвечать на вопросы. Билли поморщился.
   - Ну, мне-то казалось, что я изъездил эти места вдоль и поперек.
   - Все так, но надо заняться этим сначала.
   Билли вздохнул.
   - Ладно. Отправлюсь завтра утром.
   -  Во-вторых,  до  проведения  предварительных  выборов  вам  не  следует
заниматься Санни Баттсом и необходимо воздержаться от контактов с  Маршаллом
и цветными ветеранами.
   - Мне это не по душе, - проговорил Билли. - По-моему, надо что-то  делать
с Санни, да и люди Маршалла делают все, что от  них  зависит,  чтобы  черные
регистрировались и отдали нашим кандидатам свои голоса, и потому я  морально
обязан оказывать им всяческую помощь.
   Холмс подался вперед и оперся локтями о колени. Для Билли это  был  знак,
что Холмс желает настоять на своей точке зрения. Так он поступал в банке.
   - Билли, я ни в коей мере не требую от вас, чтобы вы предали  Маршалла  и
его ребят. Я лишь прошу воздержаться от контактов с ними хотя бы  до  исхода
предварительных, - а лучше - окончательных выборов, и не  ввязываться  в  их
дела.
   - Но я и так не ввязываюсь. Я...
   - Вопрос не в том, в какой степени вы с ними связаны.  Вопрос  в  том,  в
какой степени вас считают  с  ними  связанным.  Не  имеет  смысла  во  время
избирательной кампании наживать себе врагов там, где их и в помине не  было.
А если вы хотите оказать помощь цветной общине, то вы в состоянии будете это
сделать только тогда, когда будете избраны. А как вы им сможете помочь, если
проиграете?
   - Я уже пообещал Бруксу, что переговорю с Маршаллом.
   - И вы обязаны это сделать. Но Брукс  часто  лезет,  очертя  голову.  Вам
нельзя идти у него на поводу и ввязываться в  щекотливые  ситуации  в  такой
неподходящий момент. Своевременность поступков играет  в  политике  огромную
роль, и если вы хотите чего-то добиться, это обязательно надо учитывать.  Уж
поверьте.
   Билли почесал затылок и залпом выпил виски, остававшееся в стакане.
   - Ладно, - согласился он.
   - А Санни Баттс займетесь через несколько недель. Вдруг нам повезет, и он
совершит грубую ошибку. Дайте ему пока походить на длинном  поводке.  Вы  же
сами понимаете...
   Билли кивнул.
   На следующее утро по дороге на работу Билли проезжал мастерскую  Маршалла
Паркера как раз в тот момент, когда тот ее открывал. Чернокожий помахал  ему
и знаком попросил остановиться. Билли помахал в ответ и проехал мимо. К тому
времени, как он проехал к себе в контору, он уже сгорал  от  стыда  за  свой
поступок. И позвонил в мастерскую.
   - Маршалл? Говорит Билли Ли. Я уже проехал мимо, когда до меня дошло, что
вы, наверное, хотели  со  мной  поговорить.  Извините,  голова  была  забита
другим.
   - Да, сэр. Я, действительно, хотел перекинуться с вами  словом.  В  конце
дня в субботу у нас намечается небольшое собрание.  Будут  наши  ветераны  с
женами. И я подумал, что, может быть, вы сможете заехать  к  нам  и  сказать
пару слов. Мы будем в Галилейской церкви на шоссе.
   Билли с такой силой вцепился в телефонную трубку,  что  у  него  побелели
суставы.
   - О, Господи, спасибо, Маршалл, но я в это время буду блуждать  в  дебрях
графства Тэлбот. Мистер Холмс полагает, что мне самое время съездить туда  и
заняться починкой заборов. За оставшиеся три недели я еще успею поговорить с
ветеранами. На будущей неделе обязательно позвоню.
   - Да, сэр, это было бы прекрасно. - В голосе Маршалла  послышались  явные
нотки разочарования.
   Когда Билли клал трубку, он чувствовал себя еще отвратительнее, чем когда
ее брал.
 
Глава 15 
 
   Жарким субботним днем Санни Баттс сошел с последней ступени на  пробковый
мат пружинной доски для прыжков в воду бассейна у Сосновой горы.  Он  лениво
оглядел  красивый,  огороженный  флагштоками  бассейн  в   форме   колокола,
сооруженный  в  тридцатые  годы  Гражданским  корпусом  по  охране  лесов  и
мелиорации, и остановил взгляд на двух девушках, лежавших на одеяле. Он  уже
целый час издалека наблюдал за ними, лежа на  солнце  и  потягивая  пиво  из
бумажного стаканчика. В принадлежащем властям штата  Парке  имени  Франклина
Делано Рузвельта алкогольные напитки были запрещены.
   Одна из девушек была высокой, стройной, с большим бюстом. Волосы  стянуты
на затылке ?конским хвостом?. Другая пониже ростом, полнее,  светлые  волосы
подстрижены, на лице запудренные веснушки. Похожа на мальчишку,  зато  мила,
подумал Санни.  Он  обратил  внимание  на  то,  с  каким  вниманием  девушки
относились друг к другу: медленно втирали масло в тело, щекотали друг друга,
повизгивали. Тут  Санни  припомнил  эпизод  с  двумя  девушками  в  Бельгии,
пожалуй, тогда у него была самая бурная ночь в жизни.
   Убедившись, что они смотрят на него, он подошел к  самому  краю  доски  и
замер, расправил плечи, расслабил мышцы  ног.  Пару  раз  подпрыгнул,  чтобы
проверить доску, затем  отскочил  назад  и  принял  исходное  положение.  Он
отсчитал шаги: раз, два, три - и подпрыгнул на доске. Набрав  высоту,  дугой
выгнул тело и пошел спиной в великолепном полуприседе, а затем,  сверкая  на
солнце коричневым загаром и светлыми волосами, почти  без  единого  всплеска
вошел в воду. Последующие  пятнадцать  минут  он  демонстрировал  весь  свой
репертуар, выученный в долгие часы дежурства во время работы  спасателем,  а
ребята из средней школы, до того  работавшие  с  доской,  собрались  кучкой,
разинув рот. Девушки тоже смотрели.  Наверное,  из  Коламбуса,  подумал  он.
Раньше он их тут не видел.
   Направляясь к своему одеялу, он нарочно прошел недалеко от  них  и  встал
рядом широко расставив ноги и положив руки на бедра.
   - Привет вам, - сказал он, подчеркивая, что его слова относятся к  обеим.
- У меня тут поблизости есть холодное  пиво.  Почему  бы  вам,  девушки,  не
помочь мне зго выпить?
   - М-м-м! - произнесла высокая девушка.  -  Бы