Ее родители рассуждали в  основном  о  том,  что
было в их доме такого, чего нет у других. Отец  -  президент  небольшого
окружного банка, который уже лет десять  балансировал  на  грани  краха.
Мать была ?слишком порядочной? для того,  чтобы  работать,  и  всю  свою
сознательную жизнь провела в поисках  какой-нибудь  значимой  социальной
деятельности, для которой в их городке и места не было.  Она  проследила
свою родословную, выведя ее из королевского  дома  какой-то  европейской
страны, что, безусловно, производило неотразимое впечатление на шахтеров
из Дэйнсборо, штат Кентукки. С таким количеством голубой крови  в  венах
судьба предназначила ей пить горячий чай,  играть  в  бридж,  болтать  о
мужниных деньгах, порицать менее удачливых и не покладая сил работать  в
клубе садоводов. Ее супруг был обыкновенной  марионеткой,  вскакивающей,
как только она начинала рявкать на него;  он  жил  в  постоянном  страхе
вызвать в ней гнев. С рождения дочери они неумолимо вбивали ей в голову,
что главное в жизни - быть лучше всех, добиваться больше всех,  а  самое
главное - выйти замуж  удачнее  всех.  Дочь  взбунтовалась  и  вышла  за
бедного парня, у которого вся семья состояла из полусумасшедшей матери и
брата-преступника.
   - Неплохое у вас тут местечко, Митч,  -  произнес  мистер  Сазерленд,
пытаясь сломать лед молчания.
   Они сидели за столом и передавали друг другу блюда.
   - Спасибо.
   Больше ничего, только ?спасибо?. Он не отрывал головы от тарелки. Его
улыбки они за обедом не увидят.
   Чем меньше он будет  говорить,  тем  более  неловко  они  будут  себя
чувствовать. А он хотел, чтобы они ощутили  себя  не  в  своей  тарелке,
ощутили свою вину, свои ошибки. Он хотел, чтобы  они  истекали  потом  и
кровью. Это же они сами решили бойкотировать свадьбу. Камень брошен ими,
а не им.
   - Здесь так уютно, - произнесла мать, обращаясь неизвестно к кому.
   - Спасибо.
   - Мы так гордимся всем этим, мама, - пришла на помощь матери Эбби.
   У них тут же завязался разговор о внутреннем убранстве дома.  Мужчины
ели в молчании, а женщины рассуждали о том, во что  декоратор  превратил
эту комнату, во что -  другую.  Иногда  Эбби  от  отчаяния  была  готова
заполнять паузы любой пришедшей в голову чушью. Митчу  становилось  жаль
ее в такие  мгновения,  но  он  упрямо  не  отрывал  глаз  от  скатерти.
Сгущавшийся над столом воздух, казалось, можно было резать ножом.
   - Так значит, ты нашла работу? - задала вопрос миссис Сазерленд.
   -   Да.   Я   приступаю   в   следующий   понедельник.   Буду   учить
третьеклассников в епископальной школе при церкви Святого Андрея.
   - Преподаванием много не заработаешь, - буркнул ее отец.
   "Он безжалостен?, - подумал Митч.
   - Меня не очень беспокоят деньги, пап. Я учитель, и эта профессия мне
кажется самой важной в мире. Если бы я думала о деньгах, я бы  выучилась
на врача.
   -  Третьеклассники  -  самый  бойкий  возраст.  Тебе  и  самой  скоро
захочется детей, - заметила мать.
   - Может быть, через  несколько  лет,  мама.  ?Может  быть,  когда  вы
умрете?, - подумал Митч.
   - Ты же хочешь детей, Митч? ? спросила теща.
   - Может, через несколько лет.
   Мистер Сазерленд отодвинул тарелку и зажег сигарету. Вопрос о курении
неоднократно обсуждался до их приезда. Митч настаивал на  том,  чтобы  в
доме вообще не курили, а они - в особенности. Спор этот выиграла Эбби.
   - А как твой экзамен? - спросил тесть.
   "Это уже интереснее?, - подумал Митч и ответил:
   - Изнурительный.
   - Но ты его сдал?
   - Надеюсь.
   - Когда это станет известно?
   - Через месяц-полтора.
   - Сколько он длился?
   - Четыре дня.
   - После того как мы переехали сюда, он  был  занят  только  учебой  и
работой, больше ничем, - сказала Эбби. -  Этим  летом  я  его  почти  не
видела.
   Митч улыбнулся жене. Его постоянное отсутствие  стало  больной  темой
всех их разговоров, и теперь ему  было  забавно  слышать  эти  слова,  в
которые она облекала свое прощение.
   - Что будет, если ты не сдал его? - спросил ее отец.
   - Не знаю. Я об этом не думал.
   - А если сдашь, оклад  повысят?  Митч  решил  быть  вежливым,  как  и
обещал. Но удавалось ему это с трудом.
   - Да, будет повышение оклада и неплохая премия.
   - Сколько всего юристов в фирме?
   - Сорок.
   - Боже мой, - воскликнула миссис Сазерленд, закуривая. - Это  больше,
чем у нас в округе.
   - Где она расположена? - спросил мистер Сазерленд.
   - В центре.
   - Мы можем поехать посмотреть? - спросила теща.
   - Может быть,  в  другой  раз.  По  воскресеньям  фирма  закрыта  для
посетителей.  -  Митч  сам  изумился   своему   ответу.   ?Закрыта   для
посетителей?! Как будто это музей.
   Эбби  почувствовала  надвигающуюся  катастрофу  и   быстро   перевела
разговор на церковь, в которую они  с  Митчем  ходят.  В  церкви  четыре
тысячи прихожан, есть гимнастический зал и кегельбан. Она поет в хоре  и
учит восьмилеток в воскресной школе. Митч ходит в церковь, когда  он  не
на работе, а ему приходится работать почти каждое воскресенье.
   - Я рад узнать, что ты посещаешь церковь, Эбби, - благочестиво сказал
ее отец.
   Вот уже многие годы он  руководил  хором  по  воскресеньям  в  Первой
методистской церкви  в  Дэйнсборо,  а  остальные  шесть  дней  в  неделю
безраздельно отдавал жадности и финансовым махинациям.  Кроме  того,  он
столь же упорно, но еще более осмотрительно увлекался виски и женщинами.
   В беседе случилась заминка, наступило неловкое молчание.  Он  закурил
другую сигарету. ?Кури, старина, - подумал Митч, - кури больше?.
   - А для десерта давайте перейдем во внутренний дворик,  -  предложила
Эбби, начиная убирать со стола.
   Они стали расхваливать подстриженную зелень и Митча - такого  умелого
садовода.  Митчу  оставалось  только  проглотить  эту  похвалу.  Тот  же
соседский мальчишка подрезал деревья, выполол сорняки,  подровнял  живые
изгороди, выложил камешки по периметру  внутреннего  дворика.  Сам  Митч
научился пока лишь выдергивать сорную траву  и  убирать  за  Херси.  Мог
разве что еще управиться с дождевальной  установкой,  но,  как  правило,
предоставлял это мистеру Раису.
   Эбби принесла слоеный торт с земляникой и кофе. С  беспомощным  видом
она посматривала на мужа, но тот хранил полную невозмутимость.
   - У вас действительно здесь очень и очень неплохо, - произнес ее отец
вот уже в третий раз, обводя глазами прилегающий к дому двор. Митч  ясно
представил  себе,  как  в  голове  его  проворачиваются  шестеренки:  он
сравнивал размеры их дома с домами соседей и умирал от  желания  узнать,
во сколько же это все обошлось? Каков был первый взнос? Сколько  платить
в месяц, черт побери? Вот что ему нужно знать. Он  так  и  будет  водить
своим носом, поджидая момент, чтобы спросить напрямик.
   - Чудное местечко, - заметила мать раз, наверное, десятый.
   - Когда дом был построен? - задал вопрос отец.
   Митч поставил чашку на стол и кашлянул. Он чувствовал, что  долго  не
продержится.
   ( Ему около пятнадцати лет, - ответил он.
   - А площадь?
   - Примерно три тысячи квадратных футов, - несколько  нервно  вступила
Эбби.
   Митч бросил на нее взгляд. Самообладание его улетучивалось.
   - У вас хорошие соседи, - сказала мать, надеясь поддержать иссякающий
разговор.
   - Новый заем или вы взяли всю сумму на себя? - отец говорил так,  как
будто опрашивал человека, желающего получить ссуду, о его дополнительных
источниках доходов.
   - Новый заем, - ответил Митч и замолчал в ожидании.
   Эбби молча молилась и тоже ждала чего-то. Мистер Сазерленд  не  ждал,
не мог ждать.
   - Сколько вы за него заплатили?
   Митч набрал полную грудь воздуха и был уже готов  ответить:  ?Слишком
много?, но его опередила Эбби.
   - Не очень много, папа, - чуть нахмурившись, твердо сказала она. - Мы
уже научились обращаться с деньгами.
   Митч улыбнулся, прикусив язык.
   Миссис Сазерленд поднялась.
   - Давайте прокатимся, а? Я хочу посмотреть на  реку  и  на  ту  новую
пирамиду, что они построили на берегу. Поехали, Гарольд.
   Гарольду хотелось получить побольше информации о доме, но на его руке
уже повисла супруга.
   - Отличная идея, - согласилась Эбби. Усевшись в сверкающий ?БМВ?, все
поехали любоваться рекой. Эбби попросила родителей  не  курить  в  новом
автомобиле. Митч за рулем молчал и очень старался быть вежливым.

Глава 11

   Нина ворвалась в кабинет с пачкой бумаг и вывалила их Митчу на стол.
   - Мне нужны ваши подписи, - потребовала она, вручая ему перо.
   - Что это? - спросил Митч, покорно расписываясь.
   - Не спрашивайте. Доверьтесь мне.
   - Я обнаружил опечатку в соглашении компании ?Лэндмарк Партнерс?.
   - Это компьютер.
   - Хорошо. Отремонтируйте компьютер.
   - Как долго вы собираетесь сегодня работать?
   Митч окинул взглядом документы, вздохнул.
   - Не знаю. А в чем дело?
   - У вас усталый вид. Идите-ка домой пораньше и отдохните. Ваши  глаза
все больше становятся похожими на глаза Натана Лока.
   - Очень смешно.
   - Звонила ваша жена.
   - Я перезвоню ей через минуту.
   Когда он поставил последнюю подпись, Нина собрала письма и документы.
   - Пять часов. Я ухожу. В библиотеке первого  этажа  вас  ждет  Оливер
Ламберт.
   - Оливер Ламберт? Ждет меня?
   - Именно это я и сказала. Он звонил минут пять назад. Сказал, что это
очень важно.
   Митч подтянул  галстук  и  направился  по  коридору,  затем  вниз  по
лестнице и небрежной  похожей  вошел  в  библиотеку.  За  столом  сидели
Ламберт, Эйвери и почти все  остальные  компаньоны  фирмы.  Стоя  за  их
спинами, присутствовали также все сотрудники. Место во главе стола  было
пустым - кого-то  ждали.  Тишина  в  зале  стояла  почти  торжественная.
Никаких улыбок. Ламар стоял неподалеку, но избегал его  взгляда.  Эйвери
выглядел  застенчиво  и  смущенно.  Уолли  Хадсон  крутил  конец  своего
галстука-бабочки и медленно покачивал головой.
   - Садись, Митч, - мрачно начал мистер Ламберт. -  Нам  нужно  кое-что
обсудить с тобой.
   Дуг Терни закрыл дверь.
   Митч сел и обвел глазами присутствующих, рассчитывая  встретить  хоть
один приободряющий взгляд. Ни  одного.  Сидя  в  креслах  на  колесиках,
компаньоны приближались  к  нему,  сжимая  круг.  Обступали  сотрудники,
опустив головы и глядя в пол.
   - Что происходит?  -  спросил  он,  в  беспомощности  уставившись  на
Эйвери. Капельки пота стали проступать на его лбу, сердце  стучало,  как
отбойный молоток, дыхание стало затрудненным.
   Опершись о стол, Ламберт  снял  очки.  Он  чуть  нахмурился,  как  бы
испытывая какую-то боль.
   - Нам только что звонили из Нэшвилла, Митч, и мы хотим  поговорить  с
тобой об этом.
   Экзамен. Экзамен на адвоката. Экзамен. Он вошел в историю.  Сотрудник
великой фирмы Бендини провалил-таки экзамен на адвоката.  Он  не  сводил
глаз с Эйвери, ему хотелось кричать: ?Это твоя вина!? Тот потирал  виски
и брови, как бы мучаясь мигренью, избегая зрительного контакта.  Ламберт
подозрительным взглядом обвел компаньонов и повернулся к Митчу.
   - Мы этого опасались, Митч.
   Митчу захотелось сказать что-то, объяснить им, что  он  заслужил  еще
одну попытку, что через шесть месяцев он сдаст его с блеском, что уж  во
второй-то раз он их никак не подведет.  Он  почувствовал  тупую  боль  в
животе.
   - Да, сэр, - покорно выговорил он, совершенно опустошенный.
   Ламберт сделал еще один шаг к нему, чтобы нанести последний удар.
   - Мы не знаем деталей, но люди  из  Нэшвилла  сообщили  нам,  что  по
итогам экзамена у тебя высший балл. Поздравляем вас, господин адвокат!
   В зале загремел  смех  и  приветственные  возгласы.  Ему  жали  руки,
хлопали по спине,  хохотали  вместе  с  ним.  Растолкав  всех,  к  Митчу
прорвался Эйвери, своим носовым платком он стал вытирать ему мокрый лоб.
Кендалл Махан со стуком выставил на стол три бутылки шампанского и  стал
открывать их.  По  кругу  пошли  пластиковые  стаканчики.  Наконец  Митч
отдышался, к нему вернулась его улыбка. Он залпом  выпил  шампанское,  и
ему тут же налили еще.
   Оливер Ламберт, мягким движением положив руку ему на шею, сказал:
   - Митч, мы гордимся тобой. Это заслуживает  маленького  поощрения.  У
меня с собой чек от имени фирмы, на  сумму  в  две  тысячи  долларов.  Я
вручаю тебе этот чек как скромную награду за твои достижения.
   Вновь раздались одобрительные свистки и выкрики.
   - Безусловно, это не  более  чем  дополнение  к  ощутимому  повышению
оклада, ты его заслужил.
   Опять одобрительный шум. Митч принял чек, даже не посмотрев на него.
   Мистер Ламберт поднял вверх руку, требуя тишины.
   - Фирма уполномочила меня сделать следующий подарок.
   Ламар подал ему завернутый в коричневую бумагу пакет. Мистер  Ламберт
сорвал ее и бросил на стол.
   - Этот памятный знак мы приготовили  специально  к  такому  дню.  Как
видишь, это покрытая бронзой  точная  копия  канцелярского  стола  нашей
фирмы, а на крышке его - имена всех здесь присутствующих. И  сам  можешь
убедиться, чье имя наверху - Митчел И. Макдир.
   В смущении Митч встал и неловко принял подарок. Он  уже  окончательно
пришел в себя - шампанское помогло.
   - Благодарю вас, - негромко сказал он.
   Через три дня городская  газета  опубликовала  имена  тех,  кто  сдал
экзамен. Эбби вырезала заметку, а родителям и Рэю послала по экземпляру.
***

   В трех кварталах от  фирмы,  между  Фронт-стрит  и  набережной,  Митч
обнаружил  небольшой  ресторанчик.  Это  было  темноватое  помещение   с
немногочисленными посетителями, подавали здесь сосиски с острым томатным
соусом. Ему понравилось это местечко, где можно было за едой лишний  раз
просмотреть тот или иной документ. Теперь, когда Митч стал  полноправным
сотрудником, он мог позволить себе есть сосиски  на  обед  и  выписывать
счета, исходя из ставки в сто пятьдесят долларов в час.
   Через неделю после того, как его имя появилось в газете, Митч сидел в
самом темном углу зальчика и поедал сосиски с  острейшим  соусом.  Кроме
него, в ресторане никого не  было.  Митч  пролистывал  папку  с  деловым
предложением, а владелец ресторанчика, грек, сидел за кассой и дремал.
   Вошедший с улицы прохожий остановился рядом со столом Митча  и  начал
разворачивать пластинку жевательной  резинки,  стараясь  произвести  при
этом как можно больше шума. Убедившись  в  том,  что  за  ним  никто  не
наблюдает, мужчина сделал еще один шаг  и  сел  напротив  Митча.  Подняв
голову, Митч посмотрел на незнакомца и положил документ рядом  с  чашкой
ледяного чая.
   - Я вам могу чем-то помочь? - спросил он. Сидящий перед  ним  человек
бросил взгляд на посапывающего грека, на  пустые  столики,  обернувшись,
посмотрел на ту часть зала, что была у него за спиной.
   - Вы - Макдир, так?
   Его явный бруклинский акцент нельзя было спутать  ни  с  каким  иным.
Митч  внимательно  рассматривал  вошедшего.  Лет  сорока,   с   короткой
армейской стрижкой и седой прядью, падавшей чуть не до  бровей.  Одет  в
темно-синий костюм-тройку, причем ткань процентов на девяносто  была  из
синтетики, а галстук - дешевая подделка под шелк. Выглядело это  вес  не
ахти, но аккуратно. Было в его облике что-то петушиное.
   - Да. А вы кто?
   Он сунул руку в карман и вытащил значок.
   - Тарранс. Уэйн Тарранс, специальный агент ФБР.
   Он чуть приподнял брови, ожидая, какая будет реакция.
   - Присаживайтесь, - сказал ему Митч.
   - Если вы не будете против.
   - Хотите меня обыскать?
   - Может быть, позже. Я просто хотел с вами встретиться.  Прочел  ваше
имя в газете и узнал, что вы недавно пришли в  фирму  ?Бендини,  Ламберт
энд Лок?.
   - И чем это заинтересовало ФБР?
   - Нас весьма интересует фирма.
   У Митча пропал вдруг аппетит, он отодвинул от себя  тарелку.  Добавил
сиропа в большой пластиковый стакан с чаем.
   - Выпьете чего-нибудь?
   - Нет, спасибо.
   - Почему вас интересует фирма Бендини? Тарранс улыбнулся и  посмотрел
на дремлющего хозяина.
   - Пока я вам этого сказать не могу. Наш интерес достаточно обоснован,
но с вами я хотел говорить о  другом.  Я  пришел  сюда,  чтобы  найти  и
предупредить вас.
   - Предупредить меня?
   - Да. Предупредить вас о фирме.
   - Слушаю вас.
   - Есть три момента. Первое: не верьте никому. В фирме нет  ни  одного
человека, которому вы могли бы доверять. Помните это. Позже  это  станет
еще более важным. Второе. Каждое  произносимое  вами  слово  -  дома,  в
кабинете или в любом другом помещении фирмы -  записывается.  Они  могут
прослушивать вас даже в вашей машине.
   Митч ловил каждое слово, Таррансу это доставляло наслаждение.
   - А третье?
   - И третье: деньги не растут на деревьях.
   - Могу я попросить вас развить эту тему?
   - Не сейчас. Думаю, мы с вами сойдемся. Я хочу, чтобы вы верили  мне,
и я знаю, что должен завоевать ваше доверие. Поэтому мне нельзя спешить.
Мы не можем встречаться в вашем или моем офисе и  по  телефону  общаться
тоже не можем. Так что время от времени я буду сам находить вас. Пока же
запомните эти три вещи и будьте осторожны.
   Тарранс поднялся и вытащил из кармана бумажник.
   - Вот моя карточка. Домашний телефон на обороте.  Звоните  только  из
телефона-автомата.
   Митч изучал карточку.
   - Зачем я буду вам звонить?
   - Пока нужды в этом нет, но карточку сохраните.
   Митч опустил ее в нагрудный карман рубашки.
   - И еще кое-что. Мы видели вас на похоронах Козински и  Ходжа.  Жаль,
жаль. Их гибель не была случайной.
   Он стоял, засунув руки в карманы, смотрел  сверху  вниз  на  Митча  и
улыбался.
   - Не понимаю, - произнес Митч. Тарранс уже направлялся к двери.
   - Звякните мне как-нибудь. Только осторожно. Помните, они слушают.

***

   В начале пятого раздался автомобильный  гудок,  и  Датч  вскочил.  Он
выругался и вышел в свет фар.
   - Черт побери, Митч. Четыре часа. Что ты тут делаешь?
   - Извини, Датч. Не спится. Дурная ночь.
   Ворота распахнулись.
   До половины восьмого он успел наговорить  на  диктофон  столько,  что
Нине хватило бы на два дня работы. Когда она сидела, уткнувшись носом  в
экран компьютера, она меньше ворчала. Ближайшей целью Митча  было  стать
первым в фирме сотрудником, которому бы требовалась вторая секретарша.
   В восемь часов он явился в  кабинет  Ламара  и  устроился  ждать.  Он
сидел, листал контракты, пил кофе и говорил секретарше Ламара, чтобы  та
не обращала на него внимания. Куин пришел в восемь пятнадцать.
   - Нам нужно поговорить, -  обратился  к  нему  Митч,  как  только  за
Ламаром закрылась дверь.
   Если верить  Таррансу,  то  в  кабинете  были  ?жучки?  и  беседа  их
записывалась. Митч колебался.
   - Похоже, у тебя что-то серьезное, - сказал Ламар.
   - Ты слышал что-нибудь о парне по фамилии Тарранс? Уэйн Тарранс.
   - Нет.
   - Он из ФБР.
   Ламар прикрыл глаза, негромко повторил: ?ФБР..."
   - Именно. У него значок и все такое.
   - Где ты с ним встретился?
   - Он нашел меня в ресторанчике Лански. Он знает, кто я, знает, что  я
недавно принят. Говорит, что знает все о нашей  фирме.  ФБР  очень  нами
интересуется.
   - Ты говорил об этом с Эйвери?
   - Нет. Тебе - первому. Я не знаю, что делать. Ламар поднял телефонную
трубку.
   - Нужно сказать Эйвери. По-моему, такое уже бывало.
   - В чем дело, Ламар?
   Ламар сказал секретарше Эйвери, что у него срочное дело,  та  тут  же
соединила его с Толаром.
   - Возникла небольшая проблема, Эйвери. Вчера агент ФБР разговаривал с
Митчем. Митч сейчас у меня в кабинете.
   Выслушав Толара, он повернулся к Митчу.
   - Говорит, чтобы я не вешал трубку, звонит Ламберту.
   - Похоже, что все это очень серьезно.
   - Да, но ты не волнуйся. Все объяснится. Такое уже случалось.
   Он прижал трубку к уху и  внимательно  выслушал  инструкции.  Положил
трубку.
   - Через десять минут нас ждут в кабинете у Ламберта.
   В офисе сидели Эйвери, Рейс Макнайт, Оливер Ламберт, Гарольд ОКейн  и
Натан Лок. Они  заметно  нервничали,  но  старались,