ть раз занимались  этим.  Конечно,
он проводит по шестнадцать часов в конторе, пробиваясь через  рутину,  в
которую вы окунаете каждого своего новобранца-трудоголика. Сдается  мне,
что она начинает от этого уставать. Видимо, синдром жены неофита. В  его
отсутствие она часто звонит матери, он об этом не знает. Жалуется на то,
что он начинает меняться и все прочее. Опасается,  что  он  загнется  от
такой работы. Вот все, что мы слышим. У нас нет никаких  снимков,  Олли,
мне очень жаль, поскольку я знаю, как ты их любишь. При  первом  удобном
случае мы тебе их предоставим.
   Ламберт сидел, уставившись в стену, и молчал.
   - Слушай, Олли, думаю, нам стоит  послать  парня  в  командировку  на
Кайманы, вместе с Эйвери.  Ты  сможешь  что-нибудь  предпринять  в  этом
направлении?
   - Это будет нетрудно. Могу я спросить, зачем это нужно?
   - Не сейчас. Ты узнаешь об этом позже.
   Здание располагалось в той части центра Мемфиса, где  арендная  плата
была не очень высокой, несколько  в  стороне  от  современных  башен  из
стекла и стали, громоздящихся настолько тесно, что можно было  подумать,
что земли в городе не хватает. Табличка на двери  извещала  о  том,  что
вверх по лестнице находится контора Эдди  Ломакса,  частного  детектива.
Прием только по предварительной договоренности. На другой двери, ведущей
непосредственно в  контору,  -  дополнительная  информация  о  характере
проводимых расследований: разводы, несчастные  случаи,  поиск  пропавших
родственников,  наблюдение.  Помещенная  в  телефонной   книге   реклама
упоминала полицейскую экспертизу, но список этим далеко не исчерпывался.
Среди оказываемых услуг  были  подслушивание  и  меры  защиты  от  него,
запросы в детские приюты, фотографирование,  свидетельские  показания  в
суде, анализ акустических характеристик  голоса,  обнаружение  пропавшей
собственности, иски по страховкам,  сбор  информации  о  противоположной
стороне для готовящихся вступить в брак. Лицензия на частную детективную
деятельность, юридические и страховые  гарантии,  обслуживание  клиентов
круглосуточно. Все этично, надежно и конфиденциально.
   Митч был ошеломлен таким изобилием доверительной информации.  Встреча
была назначена на пять часов дня, он прибыл на несколько  минут  раньше.
Платиновая блондинка с безукоризненной фигурой в поскрипывающей  кожаной
юбке и в черных, в тон ей, туфлях осведомилась о его имени и указала  на
оранжевое виниловое кресло у окна. Эдди освободится через минуту. Изучив
внимательным взглядом кресло, Митч заметил на нем  тонкий  слой  пыли  и
какие-то жирные пятна; он отказался от предложения сесть, сославшись  на
боли в спине. Блондинка, ее звали Тэмми, пожала плечами  и  вернулась  к
жевательной резинке  и  какому-то  документу,  заправленному  в  пишущую
машинку. Митч строил догадки относительно того, был  ли  это  отчет  для
заключения брачного контракта,  справка  по  наружному  наблюдению  или,
может быть, предлагаемый клиенту план контрмер. Пепельница на  ее  столе
была полна окурков со следами губной помады. Печатая левой рукой,  Тэмми
протянула правую к пачке сигарет, уверенно вытащила одну, поднесла ее  к
накрашенным губам. Тут  же  с  безошибочной  координацией  она  щелкнула
зажигалкой  в  левой  руке  и  поднесла  ее  пламя  к   элегантной,   не
правдоподобно длинной сигарете. Когда пламя погасло и губы  инстинктивно
сомкнулись вокруг фильтра, она затянулась - всем телом. В то  время  как
она безуспешно пыталась наполнить свои  легкие  дымом,  буквы  на  листе
бумаги складывались в слова, слова в предложения, а те  выстраивались  в
параграфы. Наконец, когда кончик сигареты по меньшей мере  уже  на  дюйм
превратился в пепел, Тэмми  сделала  глотательное  движение,  подхватила
изящную бумажную палочку двумя ослепительно красными ноготками и сделала
мощный выдох. Дым поднялся к покрытым пятнами панелям потолка,  смешался
с уже плавающим там облаком и заклубился вокруг свисавшей лампы дневного
света. Тэмми закашлялась  сухим  раздраженным  кашлем,  отчего  лицо  ее
покраснело, а впечатляющая грудь заходила ходуном, чуть ли не выпадая на
клавиатуру машинки. Секретарша схватила стоявшую рядом  чашку,  глотнула
какой-то жидкости и снова вставила в рот сигарету.
   Через пару минут Митч  подумал,  что  он  может  запросто  отравиться
окисью углерода. В тот момент, когда  он  почувствовал  себя  совершенно
больным и несчастным, стук машинки смолк, а воздух в комнате вдруг начал
проясняться.
   - Вы юрист?
   Митч повернулся к секретарше. Теперь она уже сидела на краешке стола,
скрестив ноги, ее черная кожаная юбка была намного выше коленей, в  руке
- стакан с диетической пепси.
   - Да.
   - Из большой фирмы?
   - Да.
   - Я так и подумала. Поняла по вашему костюму, Рубашечке и галстуку из
чистого шелка. Сразу видно Шишку из приличней юридической фирмы, это  не
то что неудачники, крутящиеся у городского суда.
   Дым постепенно расходился, и  дышать  Митчу  становилось  легче.  Ему
понравились ее ноги, занимавшие в данный момент самое выгодное положение
и действительно заслуживавшие восхищения. Теперь Тэмми разглядывала  его
ботинки.
   - Костюм понравился, да?
   - Он влетел вам в изрядную сумму, как и  галстук.  Насчет  рубашки  и
ботинок я не так уверена.
   Митч окинул взглядом  ее  туфельки,  ее  ноги,  юбку,  тугой  свитер,
обтягивающий высокую полную грудь, пытаясь придумать что-нибудь колкое в
ответ. Тэмми наслаждалась ею оценивающими взорами  и  потягивала  пепси.
Решив, наконец, что полученного удовольствия ей уже хватит, она  кивнула
на дверь босса, произнеся:
   - Теперь можете входить, Эдди  ждет  вас.  Детектив  разговаривал  по
телефону, пытаясь убедить какого-то беднягу в том, что его сын на  самом
деле гомосексуалист. Очень активный гомосексуалист. Эдди  ткнул  пальцем
на деревянный стул, и Митч сел. Два  широких  окна  напротив  него  были
распахнуты, и он почувствовал явное облегчение.
   Эдди с отвращением прикрыл трубку рукой.
   - Плачет, - шепотом сообщил он Митчу, на что тот улыбнулся с вежливым
удивлением.
   Ломакс был одет в джинсы ?левис? и накрахмаленную  персикового  цвета
рубашку,  расстегнутую  достаточно  для  того,  чтобы  явить  взору  его
заросшую  волосами  грудь  с  двумя  золотыми  цепочками  и  еще  одной,
сделанной, по-видимому, из черепашьего панциря. На ногах  -  ботинки  из
кожи ящерицы; носки их украшены медными пластинками. Похоже было, что он
поклонник Тома Джонса, или Хампердинка, или кого-нибудь из тех  заросших
волосами темноглазых певцов с бакенбардами и мощными челюстями.
   - У меня есть фотография, -  сказал  он,  отрывая  от  уха  трубку  с
доносившимися  из  нее  причитаниями.  Он  извлек  из  папки  штук  пять
глянцевито поблескивавших карточек  крупного  формата  и  подтолкнул  их
через  стол   Митчу.   На   снимках   действительно   были   запечатлены
гомосексуалисты, кем бы  они  там  еще  ни  являлись  Эдди  с  гордостью
улыбнулся. Мужчины на фотографиях находились на  чем-то  вроде  сцены  в
каком-то клубе сексуальных меньшинств. Митч положил их на стол и перевел
взгляд в окно. Фотографии были цветными, отличного качества. Тот, кто их
делал, наверняка должен был видеть происходившее  своими  глазами.  Митч
вспомнил  об  обвинении  в  изнасиловании.  Полицейский,  осужденный  за
изнасилование. Ломакс положил трубку.
   -  Итак,  вы  -  Митчел  Макдир.  Рад  знакомству.   Они   обменялись
рукопожатием через стол.
   - Взаимно, - ответил Митч. - Я виделся с Рэем в воскресенье.
   - У меня такое впечатление, что мы уже давно  знакомы.  Вы  с  братом
абсолютно  похожи.  Он  говорил  мне  про  это.  Он  мне  много  о   вас
рассказывал. Видимо,  и  вам  рассказал  обо  мне.  Бывший  полицейский.
Осужден. Изнасилование. Он объяснил вам, что это было  изнасилование  по
определению, что ей было семнадцать лет, а  выглядела  она  на  двадцать
пять, что меня просто загнали в угол?
   - Упоминал что-то в этом роде. Рэй не очень разговорчив, вы знаете.
   - Он отличный парень. Я обязан ему жизнью, на самом деле.  Меня  чуть
не убили в тюрьме, когда узнали, что я - коп. А он вышел вперед, и  даже
цветные отступили. Уж он-то может ударить, если захочет.
   - Рэй - это все, что осталось от нашей семьи.
   - Да, я знаю. Когда несколько лет  проведешь  с  человеком  в  камере
размером восемь на двенадцать футов, поневоле узнаешь о нем много. О вас
он мог говорить часами. Я освободился, когда вы  еще  только  собирались
податься на юридический.
   - Я закончил университет в  июне  этого  года  и  работаю  сейчас  на
фирму ?Бендини, Ламбертэнд Лок?.
   - Никогда о них не слышал.
   - Это на Фронт-стрит, мы занимаемся налогами.
   - У меня немало работы по поганым делам о разводах  юристов.  Слежка,
фотографии вроде этих, в общем, собираю грязь для судебных процессов.
   Эдди говорил  быстро,  экономя  на  длине  слов  и  предложений.  Его
ковбойские ботинки покачивались на крышке стола из  стороны  в  сторону,
как бы выставленные на обозрение.
   - К тому же, - продолжал он, -  я  веду  кое-какие  Дела  по  заказам
отдельных юристов. Если  я  вдруг  откапываю  что-нибудь  интересное  об
автомобильной аварии или, к примеру, об оскорблении личности,  я  обычно
рыскаю по сторонам в поисках того, кто мне больше заплатит.  Так  мне  и
удалось купить это здание. Оскорбление личности - самое  выгодное  дело.
Юристы забирают себе сорок процентов компенсации. Сорок процентов! -  Он
с негодованием покачал головой, как бы гоня от себя саму  мысль  о  том,
что в городе могут жить и работать такие жадные юристы.
   - У вас оплата почасовая?
   - Тридцать долларов в час плюс издержки. Прошлой ночью я шесть  часов
просидел в своем фургончике около ?Холидэй Инн?  в  ожидании,  пока  муж
моей клиентки  выйдет  из  отеля  со  своей  шлюхой  -  мне  нужны  были
дополнительные фотографии. Шесть часов. Это сто восемьдесят долларов  за
просиживание задницы, ожидание  и  пролистывание  дешевых  журнальчиков.
Стоимость своего ужина я тоже поставил ей в счет.
   Митч слушал своего собеседника  с  таким  интересом,  как  будто  ему
самому не терпелось заняться тем же.
   Тэмми, сунув в дверь головку, сообщила, что уходит.  Из-за  ее  спины
тянулись  полосы  дыма,  Митч  сразу  же  повернулся   к   окну.   Дверь
захлопнулась.
   - Она хорошая баба, -  заметил  Эдди.  -  У  нее  проблемы  с  мужем.
Водитель грузовика и вообразил  себя  Элвисом  Пресли.  Отрастил  гриву,
взбил кок, отпустил баки. Нацепил на себя темные очки в золотой  оправе,
такие же, как носил Элвис. Когда он не в пути, то сидит где-нибудь рядом
со своим грузовиком и заслушивается его  альбомами,  а  то  отправляется
смотреть эти отвратительные  фильмы.  Они  перебрались  сюда  из  Огайо,
специально для того, чтобы этот помешанный был поближе к  могиле  своего
кумира. Попробуйте угадать, как его зовут.
   - Ни малейшего представления.
   - Элвис. Элвис Аарон Хэмфил. Он  официально  сменил  свое  имя  после
смерти Пресли. Выступает в его амплуа в дешевых ночных клубах  по  всему
городу. Я видел его как-то вечером. Одет в обтягивающую  белую  рубашку,
расстегнутую до самого пупа, что было бы еще ничего, если бы не  висящий
живот, похожий на перезрелую дыню.  Довольно  жалкое  зрелище.  А  голос
радостный и ликующий, как у индейского вождя, пляшущего вокруг костра.
   - Ну, и в чем проблемы?
   - Женщины. Вы не поверите, сколько фанаток Пресли сюда приезжает. Они
слетаются, чтобы посмотреть на этого клоуна в роли  их  звезды.  Бросают
ему на сцену свои трусики, свои трусы и трусищи, сшитые на заказ для  их
огромных задниц,  а  он  вытирает  ими  пот  со  лба  и  бросает  назад.
Выкрикивают ему  номера  комнат,  в  которых  они  остановились,  и,  мы
подозреваем,  он  сшивается  где-нибудь   поблизости,   мечтая   сыграть
по-крупному, ну прямо как Элвис. Но пока я его не поймал.
   Митч не знал, как ему стоит на это отреагировать. Он улыбнулся глупой
улыбкой, как будто услышанное было действительно какой-то  невообразимой
историей. Ломакс легко читал его мысли.
   - У вас неприятности с женой?
   - Нет. Ничего подобного. Мне нужна информация о четырех  людях.  Трое
уже мертвы, один жив.
   - Интересно. Я вас слушаю.
   Митч вытащил из кармана несколько листков.
   - Это в высшей степени конфиденциально.
   - Конечно, конечно. Все так же конфиденциально, как и в вашей  работе
с клиентом.
   Митч кивнул ему, хотя в голове его мелькнула мысль: зачем Эдди  нужно
было рассказывать ему про Тэмми и Элвиса?
   - Это должно быть конфиденциально, - повторил он.
   - Я сказал вам, что так и будет. Можете мне доверять.
   - Тридцать долларов в час?
   - Для вас двадцать. Ради Рэя.
   - Это мне по душе.
   - Кто эти люди?
   - Те трое, которых уже нет в живых, были когда-то  юристами  в  нашей
фирме. Роберт Лэмм погиб в результате несчастного случая на охоте где-то
в Арканзасе, в горах. Его искали две недели и нашли с  пулей  в  черепе,
так гласил акт медицинской экспертизы. Это все.  Элис  Наусс  погибла  в
1977 году здесь, в Мемфисе, в автокатастрофе.  Предполагают,  что  виной
тому был пьяный водитель. Джон  Микел  покончил  жизнь  самоубийством  в
1984-м. Тело обнаружено  в  его  кабинете,  рядом  валялись  пистолет  и
записка.
   - Это все, что вам известно?
   - Все.
   - Что вы хотите выяснить?
   - Я хочу знать все, что только возможно, о том, как погибли эти люди.
Обстоятельства  каждой  смерти.  Кто  проводил  расследование.  Вопросы,
оставшиеся без ответов. Подозрения.
   - А что подозреваете вы сами?
   - В настоящий момент ничего. Пока мною движет только любопытство.
   - По-моему, это больше, чем любопытство.
   - Хорошо, пусть будет больше, чем любопытство. Но пока остановимся на
этом.
   - Убедительно. А кто четвертый?
   - Человек по имени Уэйн Тарранс. Агент ФБР в Мемфисе.
   - ФБР!
   - Вас это беспокоит?
   - Да, это меня беспокоит. За полицейских я беру сорок в час.
   - Устраивает.
   - Что вам нужно?
   - Проверьте  его.  Как  долго  он  здесь?  Сколько  времени  является
агентом? Какова его репутация?
   - Это нетрудно.
   Митч сложил листочки и сунул в карман.
   - Сколько это займет времени?
   - Около месяца.
   - Годится.
   - Как, вы сказали, называется ваша фирма?
   - ?Бендини, Ламберт энд Лок?.
   - Те двое парней, что погибли летом...
   - Они работали у нас.
   - Какие-нибудь подозрения?
   - Нет.
   - Я спросил просто так.
   - Послушайте, Эдди, вам нужно быть очень осторожным. Не  звоните  мне
домой или в офис. Я сам позвоню вам где-нибудь через месяц.  Думаю,  что
за мной внимательно следят.
   - Кто?
   - Если бы я знал.

Глава 13

   Глядя в компьютерную распечатку, Эйвери улыбался.
   - За октябрь месяц ты покрывал счетами в среднем шестьдесят один  час
в неделю.
   - Мне казалось, что шестьдесят четыре, - ответил Митч.
   - Шестьдесят один тоже неплохо. У нас пока такого не  было,  чтобы  у
сотрудника первого года работы были столь высокие месячные показатели. И
все это на законных основаниях?
   - Никаких подбивок. Вообще-то, я мог бы нагнать и повыше.
   - Сколько часов ты работаешь в неделю?
   - Восемьдесят пять - девяносто. При желании можно было оформить счета
на семьдесят пять часов.
   - Я бы этого не рекомендовал,  во  всяком  случае,  пока.  Это  может
вызвать некоторую ревность - наши молодые  сотрудники  внимательно  тебя
изучают.
   - Вы хотите, чтобы я сбавил темпы?
   - Безусловно, нет. Мы с тобой уже отстаем на месяц. Я беспокоюсь лишь
из-за количества рабочих часов. Немного беспокоюсь, вот и все. Почти все
новые сотрудники поначалу вспыхивают огнем: восемьдесят, девяносто часов
в неделю, но  через  пару  месяцев  они  выгорают.  Средним  показателем
считается  шестьдесят  пять  -  семьдесят  часов.  Но  у  тебя,  похоже,
необычный запас сил.
   - Мне не требуется много времени на сон.
   - А что об этом думает твоя жена?
   - Почему вы считаете это важным?
   - Она недовольна тем, что у тебя столько времени уходит на работу?
   Митч посмотрел на Эйвери, и в памяти всплыл спор  с  Эбби  предыдущей
ночью, когда он явился  домой  за  три  минуты  до  полуночи.  Это  была
настоящая схватка, самая ожесточенная из всех, а за ней ведь последуют и
Другие? Ни одна из сторон не пошла на  уступки.  Эбби  сказала,  что  их
сосед мистер Райс становится ей ближе, чем муж.
   - Она понимает меня. Я обещал  ей  сделаться  компаньоном  через  два
года, а на пенсию уйти еще до тридцати.
   - Похоже, что ты всерьез пытаешься это сделать.
   - Но ведь у вас  нет  ко  мне  претензий,  не  так  ли?  Каждый  час,
указанный в счете, ушел у меня на одну из ваших папок, и вы  не  слишком
переживали, когда я перерабатывал.
   Уже выпущенные шасси, казалось, вот-вот коснутся поверхности  лагуны,
однако  в  самое  последнее  мгновение  из   воды   появилась   узенькая
асфальтовая полоса - она-то и успела подхватить самолет. Спустившиеся  с
трапа пассажиры проходили  неизбежный  таможенный  контроль.  Темнокожий
мальчишка подхватил вещи Митча и отправил их вслед за сумками  Эйвери  в
багажник ?форда? выпуска 1972 года. Митч наградил его щедрыми чаевыми.
   - Пляж ?Седьмая миля?, - скомандовал таксисту Эйвери, выливая в  себя
остатки пунша из полученной на борту лайнера крошечной бутылочки.
   - О?кей, дружище, - не спеша прогудел тот.
   Машина тронулась в направлении Джорджтауна. Из приемника лились звуки
регги. В такт музыке  таксист  подергивал  головой  и  поводил  плечами,
пальцы, лежащие на руле, отбивали непрерывный ритм. Автомобиль несся  по
левой стороне, но и все другие  ехали  так  же.  Митч,  расставив  ноги,
развалился на потрепанном  сиденье;  кондиционера  не  было,  и  влажный
тропический воздух, врываясь в окна, ласкал его лицо, ерошил волосы. Это
было приятно.
   Поверхность острова была плоской, и дорога в Джорджтаун  представляла
собой бесконечный поток маленьких  и  пыльных  европейских  автомобилей,
мотоциклов, велосипедов. По обеим сторонам стояли небольшие  одноэтажные
домики под жестяными крышами, аккуратная яркая раскраска  стен  радовала
глаз. Маленькие газоны были покрыты низкорослой травкой, мусор тщательно
выметен.  По  мере  приближения  к  городу  стали  появляться  магазины,
сверкающие побелкой двух-и трехэтажные каркасные здания, около которых в
тени брезентовых навесов прятались от  лучей  палящего  солнца  туристы.
Машина резко повернула, и внезапно они очутились в деловой суете центра,
застроенного современными зданиями банков.
   Эйвери взял на себя роль гида.
   -  Здесь  представлены  банки  со  всего  мира:  Германия,   Франция,
Великобритания, Канада, Испания, Япония, Дания. Даже Саудовская Аравия и
Израиль. Всего  более  трехсот,  по  последним  подсчетам.  Здесь  можно
укрыться от налогов. Местные банкиры исключительно выдержанны. Швейцарцы
по сравнению с ними - настоящие говоруны.
   В бесконечной веренице  автомобилей  таксист  вынужден  был  сбросить
скорость, движения встречного воздуха совсем не ощущалось.
   - Я вижу, здесь немало канадских банков, - произнес Митч.
   - Здание вон там справа - это  Монреальский  ?Королевский  банк?.  Мы
должны быть в нем завтра, в десять  утра.  Почти  все  наши  дела  здесь
связаны с канадскими банками.
   - Этому есть особая причина?
   - Они очень надежны и спокойны.
   Оживленная  улица  заворачивала  и  вливалась  в  другую.  Сразу   за
перекрестком по  горизонту  разлилась  блистающая  голубизна  Карибского
моря. В заливе на якоре стояло пассажирское судно.
   - Это Поросячий залив, - сказал Эйвери.  -  Триста  лет  назад  здесь
стояли корабли пиратов. Хозяин здесь был Блэкберд,  тут-то  он  и  зарыл
свои сокровища. Кое-что из них было найдено несколько лет назад в пещере
к востоку отсюда, неподалеку от Боддентауна.
   Митч кивнул, сделав вид, что поверил легенде. В зеркальце было видно,
что таксист улыбается.
   Эйвери утирал пот на лбу.
   -