чтобы  входящий  в
кабинет Митч этого не заметил.
   - Садитесь, - произнес Натан Лок с короткой неестественной улыбкой. -
Мы хотим, чтобы вы рассказали нам все.
   - Что это? - Митч указал на небольшой магнитофон,  стоящий  в  центре
стола.
   - Чтобы ничего не упустить, - пояснил Лок, делая рукой жест в сторону
стула.
   Митч уселся, пристально глядя на  сидящего  напротив  мистера  Черные
Глаза. Эйвери сидел рядом. В комнате стояла тишина.
   - Так вот. Вчера я обедал в ресторанчике Лански. Подходит этот парень
и садится напротив. Называет меня по имени. Достает значок, говорит, что
является специальным агентом ФБР, зовут его Уэйн Тарранс.  Я  посмотрел,
значок был  настоящий.  Он  говорит,  что  хотел  встретиться  со  мной,
поскольку нам необходимо познакомиться. ФБР очень интересуется фирмой, а
я не должен здесь никому доверять. Я спросил почему, и он сказал, что  у
него нет времени объяснять мне, что он сделает это позднее. Я  не  знал,
что мне на это ответить, поэтому просто молчал и слушал. Он сказал,  что
сам найдет меня позже. Уже собираясь уходить,  он  добавил,  что  смерть
Ходжа и Козински была не случайной. Вот и все. Это заняло не более  пяти
минут.
   Черные Глаза внимательно смотрел на Митча, впитывая каждое слово.
   - Раньше вы не встречались?
   - Никогда.
   - Кому-нибудь рассказывали?
   - Только Ламару. Это первое, что я сделал сегодня утром.
   - А жене?
   - Нет.
   - Он не оставил вам свой телефон?
   - Нет.
   - Мне нужно знать каждое сказанное вами или им  слово,  -  потребовал
Лок.
   - Я сказал вам все, что помнил. Слово в слово воспроизвести  разговор
я не в состоянии.
   - Вы уверены?
   - Дайте мне подумать.
   Кое о чем Митч хотел умолчать. Он смотрел на Черные  Глаза,  понимая,
что Лок его подозревает.
   - Да, вот еще: он сказал, что увидел мое имя в газете, прочитал,  что
меня недавно приняли. Вот все. Я не упустил ничего. Разговор был  совсем
коротким.
   - Постарайтесь еще припомнить, - продолжал настаивать Лок.
   - Я спросил, не хочет ли он глоток холодного чая. Он отказался.
   Магнитофон выключили, напряжение компаньонов, казалось,  чуть  спало.
Лок подошел к окну.
   - Митч, у нас были  проблемы  с  ФБР,  равно  как  и  с  Национальным
налоговым управлением. Это тянется уже  на  протяжении  нескольких  лет.
Кое-кого из наших клиентов можно назвать птицами  высокого  полета.  Это
состоятельные люди, которые зарабатывают  миллионы,  тратят  миллионы  и
платят минимальные налоги, а то и вовсе не платят.  Они  готовы  платить
тысячи долларов нам, с тем чтобы мы помогали им на  законных  основаниях
избегать уплаты налогов.  Наша  фирма  зарекомендовала  себя  как  очень
энергичная, и мы не против рискнуть, когда клиент поручает  нам  это.  Я
говорю сейчас о весьма  хитроумных  и  изощренных  бизнесменах,  которые
понимают,  что  такое   риск.   Такие   люди   высоко   оценивают   нашу
изобретательность и находчивость.  Кое-какие  наши  уловки  и  прикрытия
вызывают сомнения в Национальном налоговом  управлении,  и  вот  уже  на
протяжении двадцати лет мы  выигрываем  предъявленные  по  этим  спорным
поводам судебные иски. Мы не нравимся чиновникам, а они не нравятся нам.
Отдельные наши клиенты не всегда придерживаются высших  этических  норм,
поэтому случается, к ним начинает проявлять интерес ФБР. А последние три
года ФБР тревожило и нас. Тарранс - возомнивший о себе новичок. Он здесь
меньше года, а надоел всем хуже колючки в ботинке. Вы больше не будете с
ним разговаривать. Очень может быть, ваша вчерашняя беседа записывалась.
Он опасен, в высшей степени опасен. Это нечестная игра, и скоро вы  сами
убедитесь в том, что большинство в ФБР ведут нечестную игру.
   - Много наших клиентов были осуждены?
   - Ни один. И мы выигрывали все иски налогового управления.
   - А Ходж и Козински?
   - Хороший вопрос, - вступил Оливер Ламберт.  -  Точно  мы  так  и  не
знаем,  что  там  произошло.  Поначалу  нам  представлялось,   что   это
несчастный случай, теперь же мы в этом не уверены. В катере  с  Марти  и
Джо был и местный житель - инструктор по подводному плаванию и моторист.
Как нам сообщили местные власти, он был  связным  звеном  в  цепочке  по
доставке наркотиков с Ямайки, и взрыв предназначался ему. Безусловно, он
тоже погиб.
   - Не думаю,  что  мы  когда-нибудь  узнаем  правду,  -  добавил  Ройс
Макнайт. - Там не очень-то квалифицированные полицейские.  Мы  предпочли
оказать помощь семьям. Для нас в настоящий момент это несчастный случай.
Честно говоря, мы плохо представляем себе всю ситуацию.
   - Никому обо всем этом ни слова, -  проинструктировал  Митча  Лок.  -
Держитесь подальше от Тарранса, а если он сам установит с вами  контакт,
сразу же дайте нам знать об этом. Вам все понятно?
   - Да, сэр.
   - Ни слова даже жене, - добавил Эйвери.
   Митч кивнул головой.
   Лицо Ламберта вновь приняло выражение отеческой доброты, он  улыбался
и крутил очки.
   - Митч, мы знаем, что это может напугать, но мы уже привыкли к этому.
Предоставь нам этим заниматься. Верь нам. Мы не боимся мистера Тарранса,
ФБР, налогового управления или кого-то еще,  так  как  мы  не  совершали
никаких преступлений. Энтони Бендини создал нашу фирму  благодаря  своим
способностям,  неустанному  тяжелому  труду   и   высочайшим   моральным
качествам. Все это наследие он передал в наши руки. Да,  некоторые  наши
клиенты не святые, но  никогда  еще  юристы  не  читали  поучений  своим
клиентам. Мы бы не хотели, чтобы ты переживал из-за всего этого.  Просто
держись подальше от этого человека - он весьма, весьма опасен. Если дать
ему повод, он совсем обнаглеет и сядет на голову.
   Лок наставил на Митча свой кривой палец.
   - Дальнейший контакт с Таррансом поставит под угрозу ваше  будущее  в
фирме.
   - Понимаю.
   - Он понимает, - поддержал его Эйвери. Лок посмотрел на Толара.
   - Вот все, что мы хотели сказать тебе, Митч, -  заключил  Ламберт.  -
Будь осторожен.
   Митч с Ламаром вышли из кабинета и направились к лестнице.

***

   - Позвони Де Вашеру, - сказал Лок Ламберту,  уже  державшему  в  руке
трубку.
   Не прошло и двух минут, как  оба  пожилых  джентльмена,  пройдя  мимо
охранника за железной дверью, вошли в кабинет До Вашера.
   - Ты слушал?
   - Конечно, я слушал, Нат. Я  слышал  каждое  его  слово.  Вы  здорово
обработали парня. Я думаю, он перепуган, он будет бежать от Тарранса  со
всех ног.
   - Как быть с Лазаревым?
   - Я должен буду поставить его в известность. Он - босс. Не  можем  же
мы притворяться, что ничего не произошло.
   - Что они предпримут?
   - Ничего серьезного. Понаблюдаем за Макдиром круглосуточно,  поставим
на прослушивание все его телефоны. И будем ждать. Первого шага сам он не
сделает. Это дело Тарранса. Тарранс найдет его снова, и на  этот-то  раз
мы будем в курсе событий. Старайтесь, чтобы он уходил отсюда  как  можно
позже. Когда он будет покидать рабочее место, дайте нам знать. По правде
говоря, не думаю, что все так уж плохо.
   - Почему они остановили свой выбор на Макдире? - задал вопрос Лок.
   - Наверное, отрабатывают новую стратегию. Вы же помните,  Козински  и
Ходж сами к ним пришли. Возможно, они сказали им больше, чем мы  думаем,
я не знаю. Может, они считают,  что  Макдир  быстрее  с  ними  сойдется,
потому что он только что с университетской  скамьи  и  полон  юношеского
идеализма. И высокой морали,  как  наш  столь  этичный  Олли.  Это  было
неплохо, Олли, это было здорово.
   - Заткнись, Де Вашер.
   Улыбка исчезла с лица Де Вашера, он прикусил нижнюю губу. Но  ничего.
Бросил взгляд на Лока.
   - Вы знаете, что будет следующим  шагом,  не  так  ли?  Если  Тарранс
начнет активничать, этот идиот Лазаров в один  прекрасный  день  вызовет
меня и прикажет убрать его. Заставить его замолчать. Забить  в  бочку  и
швырнуть ее в залив. А  когда  это  будет  сделано,  все  вы,  почтенные
господа, оформите себе ранние пенсии и рванете из страны.
   - Лазарев не прикажет убрать агента ФБР.
   - О, конечно, это будет дурацким поступком, но Лазарев и есть  дурак.
Он слишком беспокоится о положении дел здесь.  Он  все  время  звонит  и
задает всякие вопросы. Я даю на них всякие ответы. Иногда он выслушивает
их, иногда начинает сыпать ругательствами, иногда  говорит,  что  должен
побеседовать с правлением. Но если он скажет мне покончить с  Таррансом,
мы покончим с Таррансом.
   - От этого у меня начинает ныть в желудке, - сказал Ламберт.
   - Хочешь прихворнуть, Олли. Если твой юноша  в  ботиночках  от  Гуччи
подружится с Таррансом и начнет  говорить,  ты  получишь  нечто  гораздо
более худшее, чем боль в желудке.  В  общем,  я  предлагаю  вам,  парни,
заваливать Макдира работой так, чтобы у него не  оставалось  времени  на
мысли о Таррансе.
   - Боже, Де Вашер, он работает по двадцать часов в сутки. В первый  же
день он вспыхнул как порох, но все еще продолжает гореть.
   - Не выпускайте его из виду. Прикажите Ламару Куину сойтись с ним еще
ближе, так, чтобы если у Макдира созреет что-нибудь в голове,  ему  было
бы перед кем облегчить душу.
   - Неплохая мысль, - заметил Лок  и  повернулся  к  Олли.  -  Давай-ка
хорошенько поговорим с Куином. Он дружен с Макдиром и, может, станет еще
дружнее.
   - Смотрите, парни, - продолжал Де Вашер, - Макдир сейчас напуган.  Он
не будет ничего предпринимать. Если Тарранс  найдет  его  снова,  Макдир
поступит так же, как и сегодня. Он побежит  прямо  к  Ламару  Куину.  Он
показал нам сегодня, кому он доверяет.
   - А жене он не проговорился ночью? - спросил Лок.
   - Сейчас мы прослушиваем записи. Это займет примерно час. Мы напихали
по городу столько ?жучков?, что требуется шесть компьютеров, чтобы найти
хоть что-то.

***

   Стоя у окна в кабинете Ламара, Митч тщательно выбирал слова.  Говорил
он совсем немного. А если Тарранс был прав? Если все записывается?
   - Тебе стало лучше? - спросил его Ламар.
   - Да, по-моему. В этом есть логика.
   - Это было и раньше, Лок так и сказал. - К кому подходили до меня?
   - Не помню. Где-то три или четыре года назад.
   - Но ты не помнишь к кому?
   - Нет. Почему тебе это так важно?
   - Просто мне хотелось бы знать. Не могу понять,  почему  они  выбрали
меня, нового здесь человека, единственного из  сорока  юристов,  который
знает о фирме и ее клиентах меньше всех. Почему меня?
   - Не знаю, Митч. Слушай, почему бы тебе не сделать так, как советовал
Лок? Забудь обо всем и беги от  этого  Тарранса.  Ты  не  обязан  с  ним
разговаривать, пока тебя не  вынудят  к  этому  в  официальном  порядке.
Скажешь ему, чтобы убирался, если он подвернется тебе где-то еще раз. Он
опасен.
   - Пожалуй. Думаю, ты прав. - Митч выдавил из себя улыбку и направился
к двери. - Приглашение на завтрашний ужин не отменяется?
   - Ну что ты. Кэй хочет приготовить мясо в гриле, а есть его мы  будем
у бассейна. Приходите попозже, скажем, около половины восьмого.
   - До встречи.

Глава 12

   Охранник выкликнул его  имя,  обыскал  и  провел  в  значительное  по
размерам помещение, разделенное на две половины рядом небольших кабинок,
занятых говорящими и шепчущими сквозь  толстую  и  частую  металлическую
решетку посетителями.
   - Номер четырнадцать, - палец указывал на одну из кабинок.
   Митч прошел вовнутрь и сел. Через минуту по  ту  сторону  перегородки
показался Рэй; он подошел и уселся напротив брата. Если бы  не  шрам  на
лбу и морщинки вокруг глаз, они с Митчем могли бы  сойти  за  близнецов.
Оба одинакового роста - шести футов двух дюймов, одинакового веса -  ста
восьмидесяти фунтов, у обоих светлые каштановые волосы,  голубые  глаза,
высокие скулы и прямоугольные подбородки.  Братьям  не  раз  приходилось
слышать, что в их жилах течет и  индейская  кровь,  но  за  долгие  годы
работы их предков в угольных шахтах темный оттенок кожи сошел на нет.
   Последний раз Митч приезжал в тюрьму ?Браши Маунтин?  на  свидание  с
братом три года назад. Три года и три месяца. Дважды в месяц они  писали
друг другу письма на протяжении уже восьми лет.
   - Как твой французский? - спросил наконец Митч. Армейские  тесты  Рэя
указывали на его поразительные способности к  языкам.  Он  отслужил  два
года в качестве переводчика с вьетнамского. После перевода его  части  в
Западную Германию за  полгода  овладел  немецким.  Испанский  потребовал
четырех лет, но он был вынужден учить язык, имея под рукой лишь  словари
из тюремной библиотеки. Новым увлечением стал французский.
   - По-моему, говорю довольно бегло, - ответил брату  Рэй.  -  Находясь
здесь, трудно судить. Не хватает практики. Видишь ли, здесь  у  них  нет
курсов французского, поэтому большинство местных парней обходятся только
английским. А французский, несомненно, самый прекрасный из всех.
   - Легко учится?
   - Не так, как немецкий. Конечно, с немецким было проще:  ведь  я  жил
там, слышал, как говорят люди вокруг. А ты знаешь,  что  половина  нашей
лексики пришла из немецкого через древнеанглийский?
   - Ну, откуда мне знать?
   - Это точно. Английский и немецкий - двоюродные братья.
   - Ну, а какой у тебя на очереди?
   -  Может,  итальянский.  Это  тоже  романский  язык,  так  же  как  и
французский,  испанский  и  португальский.  Может,  русский.  А   может,
греческий. Я тут читал о Греции и ее островах. Собираюсь побывать там  в
скором будущем.
   Митч улыбнулся. До освобождения брату оставалось около семи лет.
   - Ты думаешь, я шучу с тобой? - спросил Рэй. - Я собираюсь  выбраться
отсюда, Митчел, и это не должно занять много времени.
   - Что у тебя за план?
   - Сказать ничего не могу, сейчас я как раз над этим работаю.
   - Не делай этого, Рэй.
   - На  свободе  мне  понадобится  кое-какая  помощь  и  деньги,  чтобы
выбраться из страны. Где-нибудь с тысячу. Тебе это по силам, не так  ли?
Замешан ты ни во что не будешь.
   - Нас кто-нибудь здесь слушает?
   - Иногда.
   - Давай-ка поговорим о чем-нибудь еще.
   - Хорошо. Как Эбби?
   - Отлично.
   - Где она?
   - Сейчас в церкви. Она хотела приехать, но я сказал, что ее к тебе не
пропустят.
   - Я был бы рад повидаться с ней. Из твоих писем следует, что  дела  у
вас идут совсем неплохо. Новый дом, машина, членство в клубе. Я  горжусь
тобой. В нашем роду ты первый, кто так преуспел, черт побери.
   - У нас были хорошие родители, Рэй. Им просто не представился случай,
и пережили они немало. Для нас они делали все, что могли.
   Рэй улыбнулся, отвел глаза в сторону.
   - Да, пожалуй, что так. Ты говорил с мамой?
   - Довольно давно.
   - Она по-прежнему во Флориде?
   - Думаю, да.
   Они молчали,  каждый  занятый  рассматриванием  собственных  ладоней.
Вспоминали мать. Воспоминания были большей частью печальными.
   Рэй поднял руку и стал  водить  пальцем  по  прутьям  разделяющей  их
решетки.
   - Давай сменим тему.
   Митч согласно кивнул. Они так о многом могли бы  поговорить,  но  все
это было в прошлом. Общим у них сейчас  было  только  прошлое,  и  лучше
всего не тревожить его здесь.
   - В одном из писем ты упоминал бывшего  своего  сокамерника,  который
стал частным детективом в Мемфисе.
   - Эдди Ломакс. Он девять лет  проработал  полицейским  в  Мемфисе,  а
потом его посадили за изнасилование.
   - Изнасилование?
   - Ну. Ему здесь пришлось нелегко. Тут не очень-то жалуют насильников,
а копов просто ненавидят. Его почти забили до смерти, когда  я  за  него
вступился. Он вышел почти три года назад. Мы переписываемся. В  основном
он копает информацию для тех, кто хочет развестись.
   - В телефонной книге есть его номер?
   - 969-3838. Зачем он тебе?
   - У меня есть знакомый, тоже юрист, у  него  пошаливает  жена,  а  он
никак не может поймать ее. Этот Ломакс хороший детектив?
   - Сам он говорит, что очень хороший. Он неплохо зарабатывает.
   - И я могу доверять ему?
   - Смеешься. Скажи ему, что ты мой  брат,  и  он  за  тебя  перегрызет
глотку. Он поможет мне выбраться отсюда, только пока еще он сам этого не
знает. Можешь дать ему это понять.
   - Ты бы лучше помолчал об этом. За спиной Митча прошел охранник.
   - Три минуты, - услышал Митч его голос.
   - Что мне прислать тебе? - спросил брата Митч.
   - Я бы попросил тебя об одолжении, если ты не против.
   - Что угодно.
   - Сходи в книжный  магазин  и  посмотри  там  кассеты.  ?Как  выучить
греческий за двадцать  четыре  часа?.  И  еще  неплохо  было  бы  купить
греческо-английский словарь.
   - Вышлю на следующей неделе.
   - А если еще и итальянский?
   - Без проблем.
   - Я пока не решил, куда мне отправиться - на Сицилию  или  в  Грецию.
Прямо на две части разрываюсь. Советовался с  тюремным  начальником,  но
ничего путного не услышал. Уже подумывал о  том,  чтобы  побеседовать  с
охраной. А ты что думаешь?
   Митч хмыкнул и покачал головой.
   - Почему бы тебе не поехать в Австралию?
   - Великолепная идея. Пришли мне записи на австралийском и словарик.
   Они оба рассмеялись, а потом  смотрели  друг  на  друга  в  молчании,
ожидая, что охранник рявкнет им, что время  свидания  истекло.  Митч  не
сводил глаз со шрама на лбу брата и думал о его  бесчисленных  драках  и
схватках,  которые  неизбежно  когда-нибудь  должны   были   закончиться
смертью. Рэй называл это самозащитой. Митч  годами  собирался  объяснить
Рэю, насколько вес это бессмысленно, но сейчас вся  его  злость  прошла.
Единственное, чего ему хотелось в этот момент, - обнять брата,  привезти
его домой и помочь найти работу.
   - Не надо меня жалеть, - сказал Рэй.
   - Эбби хочет написать тебе.
   - Неплохо бы. Я едва помню ее  -  маленькую  девчонку  из  Дэйнсборо,
которая все бегала вокруг банка на  Мэйн-стрит,  где  работал  ее  отец.
Скажи ей, чтобы она прислала мне свое фото. И  фотографию  вашего  дома.
Никто еще из Макдиров не становился собственником.
   - Мне пора идти.
   - Я хочу тебя попросить, Митч. По-моему, тебе стоит  разыскать  маму,
просто увериться, что она еще жива. Это было  бы  здорово,  если  бы  ты
нашел ее сейчас, когда ты уже закончил университет.
   - Я сам подумывал об этом.
   - Подумай еще раз, договорились?
   - Будь уверен. Я отыщу ее через месяц или около того.
   Де Вашер затянулся ?Руатаном? и с шумом выпустил струю дыма в сторону
кондиционера.
   - Мы нашли Рэя Макдира, - с гордостью заявил он.
   - Где? - спросил Олли.
   Марка дорогих сигар.
   - В нашем штате, в тюрьме ?Браши Маунтин?. Осужден за убийство второй
степени в Нэшвилле восемь лет назад, на пятнадцатилетний срок без  права
на амнистию. Полное имя - Раймонд Макдир. Тридцать один год. Семьи  нет.
Три года в армии, уволен за дискредитирующее поведение. Сущий неудачник.
   - Как вы его обнаружили?
   - Вчера к нему на  свидание  приезжал  его  родной  брат.  Ну,  а  мы
последовали за ним. Двадцатичетырехчасовое наблюдение, ты же помнишь.
   - Обвинительный акт по его делу хранится в свободном доступе,  у  вас
была возможность найти его гораздо раньше.
   - Мы и нашли бы раньше, если бы это было так важно. А это  не  важно.
Мы справляемся со своей работой.
   - Пятнадцать лет, а? Кого же он убил?
   - Обычная история. Несколько пьяных в баре дерутся из-за  женщины.  И
без всякого оружия. Полиция и акт медицинской экспертизы утверждают, что
он дважды ударил свою жертву кулаком и пробил череп.
   - А что за дискредитирующее поведение?
   - Грубейшее нарушение субординации. Плюс  нападение  на  офицера.  Не
знаю, как он избежал военного трибунала. Характер,  по-видимому,  не  из
легких.
   - Ты прав, это неважно. Что еще вы узнали?
   - Не очень много. Мы поставили  дом  на  прослушивание,  так?  Он  ни
словом не обмолвился своей жене о Таррансе. Фактически мы слушаем  парня
круглые сутки, Тарранса он не упоминал ни разу.
   Олли улыбнулся, одобрительно покачивая головой. Он гордился Макдиром.
Какой юрист!
   - А секс?
   - Все, что мы делаем, - это слушаем, Олли. Но слушаем мы внимательно,
и я не думаю, что за две недели они хо