Первый,  роняя  капли  пота,   торопливо
пересчитал коробки.
   - Да, двадцать пять.
   - Сколько здесь? - спросил человек с пломбиром.
   - Шесть с половиной миллионов, - ответил Эйвери.
   - Наличными?
   - Наличными. Долларами США. В сотнях и двадцатках. Давайте грузить.
   - Куда они направятся?
   - В ?Квебек Банк?. Там их уже ждут.
   Каждый из них взял по коробке и направился к двери, у  которой  стоял
четвертый, с ?узи? в руках. Все было погружено в неприметный  фургончик,
с коряво выполненной надписью на борту: ?ПРОДУКЦИЯ КАЙМАНОВЫХ ОСТРОВОВ?.
Вооруженные охранники уселись,  и  похожий  на  кладовщика,  вырулив  от
ангара, погнал машину в центр Джорджтауна.

***

   Регистрация началась в восемь утра в бельэтаже, у входа в  зал.  Митч
пришел  чуть  раньше,  записал  свое  имя,  взял  полагающийся   каждому
участнику семинара толстый фолиант с рабочими  материалами,  на  обложке
которого была аккуратно напечатана его фамилия  и  прошел  вовнутрь.  Он
постарался сесть поближе к центру  этого  довольно  большого  помещения.
Участников должно  было  собраться  человек  двести.  Официант  разносил
чашечки с кофе. Митч сидел и просматривал ?Вашингтон пост?. Новости  дня
были представлены серией очерков  о  его  любимой  команде,  ?Редскинз?,
выигравшей очередной приз.
   Зал медленно наполнялся юристами, прибывшими со всех  концов  страны,
чтобы узнать  о  последних  уточнениях  к  налоговому  законодательству,
претерпевавшему изменения, большие и малые, чуть  ли  не  ежедневно.  За
несколько минут до девяти рядом с Митчем сел мальчишеского вида  адвокат
с приятными чертами лица. Он не проронил ни слова, проходя и усаживаясь.
Митч бросил на  него  взгляд  и  вновь  уткнулся  в  газету.  Когда  зал
заполнился,  ведущий  семинара  встал,  поприветствовал  собравшихся   и
представил им первого  выступающего,  конгрессмена  такого-то  из  штата
Орегон, члена бюджетной подкомиссии палаты представителей. В тот момент,
когда он поднялся на трибуну для того, чтобы сделать свой  часовой,  как
предполагалось, доклад, сидевший слева от Митча адвокат чуть  наклонился
в его сторону и протянул ему руку.
   - Привет, Митч, - прошептал он, - я Грант Хэрбисон, ФБР.
   Он сунул Митчу свою карточку.
   Свое выступление конгрессмен начал  с  шутки,  которой  Митч  уже  не
слышал. Он внимательно изучал карточку, поднеся ее к груди. Не далее чем
в трех футах от него сидели  еще  пять  человек.  Никого  из  участников
семинара Митч не знал, но тем не менее он почувствовал бы себя  неловко,
если бы кто-то из окружавших его людей увидел бы, как  он  рассматривает
визитную карточку агента ФБР. Прошло пять минут,  прежде  чем  он  решил
повернуть голову и чистым, наивным взглядом посмотреть на соседа.
   Хэрбисон прошептал ему:
   - Мне нужно встретиться с вами на несколько минут.
   - А что, если я окажусь занят? - тихо спросил Митч.
   Из сборника материалов для семинара  Хэрбисон  вытащил,  обыкновенный
белый конверт и передал его Митчу. Поднеся его, как и карточку, к груди,
Митч заглянул внутрь. Лежавший там листок был исписан от руки. Только по
самому верху мелким изящным шрифтом шли очень  простые  слова:  ?Кабинет
директора ФБР?. В записке было следующее:
   "Дорогой мистер Макдир.
   Я  хотел  бы  встретиться  с  вами  во  время  перерыва  на  обед   и
побеседовать. Прошу вас следовать  всем  инструкциям  агента  Хэрбисона.
Много  времени  я  у  вас  не  отниму.  Приветствуем   вашу   готовность
сотрудничать.
   Благодарю вас, Ф. Дентон Войлс, директор?.
   Сложив листок, Митч опустил его в конверт и  сунул  в  свой  блокнот.
Приветствуем готовность сотрудничать. Директор ФБР. В этот  момент  Митч
хорошо  осознавал  необходимость  полного  самообладания,  контроля   за
выражением лица. Как будто это было так просто! Он  не  удержался,  сжал
виски  пальцами,  чуть  массируя,  глаза  опустил   вниз.   Закрыл   их,
почувствовав головокружение. ФБР. Сидит рядом! И ждет.  Директор  и  Бог
еще знает кто. Тарранс тоже, наверное, неподалеку.
   Внезапно аудитория разразилась смехом, видимо, докладчик приступил  к
изложению кульминационного момента. Хэрбисон опять едва заметно наклонил
голову и прошептал:
   - Туалетная комната за углом. Встретимся там через десять минут.
   Он оставил свой блокнот на столе и среди взрывов хохота вышел.
   Митч раскрыл сборник и сделал вид, что изучает документы. Конгрессмен
продолжал увлекательный рассказ о том, как он, изыскивая  новые  уловки,
помогающие состоятельным людям не платить казне налогов, в то  же  время
был озабочен серьезной проблемой облегчения тяжелого налогового бремени,
падавшего на плечи рабочего класса.  Под  его  бесстрашным  руководством
подкомиссия, оказывается, отказалась одобрить законопроект,  запрещавший
сокращение рабочих мест в нефтяной и газовой промышленности. Было видно,
что он и в одиночку выиграет битву у любого противника.
   Митч выжидал пятнадцать минут, потом еще пять, а потом на него  напал
кашель. Глоток воды! Прикрыв рот рукой, он пробрался  между  стульями  к
задней двери. В туалетной комнате  Хэрбисон  уже  десятый  раз  мыл  под
краном руки.
   Митч подошел к соседней раковине, открыл холодную воду.
   - Что вы намереваетесь предпринять, парни? - спросил он.
   Хэрбисон смотрел на отражение Митча в зеркале.
   - Я действую согласно приказу. Директор  Войлс  хочет  встретиться  с
вами лично, и меня послали за вами.
   - А что ему от меня нужно?
   - Мне бы не хотелось отвечать за него, но  думаю,  что  что-то  очень
серьезное.
   Митч опасливо посмотрел вокруг. Они были одни.
   - А если я буду слишком занят для того, чтобы с ним встретиться?
   Хэрбисон выключил воду и встряхнул руками.
   - Встреча неизбежна, Митч. Не будем играть в  прятки.  Когда  объявят
перерыв на обед, то слева от  главного  входа  вас  будет  ждать  такси,
запомните номер: 8667. Вас отвезут к Мемориалу вьетнамских ветеранов, мы
встретимся возле него. Вам необходимо быть осторожным. Двое  следуют  за
вами из Мемфиса.
   - Двое кто?
   - Двое юношей из Мемфиса. Поступайте как вам говорят, и они ни о  чем
не узнают.
   Председательствующий  поблагодарил  второго  докладчика,   профессора
Нью-йоркского университета, и объявил перерыв на обед.
   Таксисту Митч не сказал ни слова. Тот рванул  с  места,  и  скоро  их
машина затерялась в безумных улицах города. Минут через  пятнадцать  она
остановилась неподалеку от Мемориала.
   - Пока не выходите из машины, - властно сказал ему водитель.
   Митч сидел не двигаясь. Ни слова, ни жеста в  течение  десяти  минут.
Наконец мимо них на небольшой скорости проехал белый  ?форд  эскорт?  и,
уже обогнав их, просигналил.
   Глядя прямо перед собой, таксист скомандовал:
   - Так. Идите к Стене. К вам подойдут в течение пяти минут.
   Митч выбрался на тротуар, и такси тут же отъехало.  Он  засунул  руки
поглубже в карманы своего шерстяного пальто  и  не  спеша  направился  к
Мемориалу.  Пронизывающий  северный  ветер  гонял  сухие  листья.   Митч
вздрогнул и поднял воротник.
   Один-единственный,  кроме   него,   одинокий   посетитель   Мемориала
неподвижно сидел в инвалидном кресле на колесиках и  смотрел  на  Стену.
Под огромным, не по размеру беретом десантника авиационные очки скрывали
его глаза. Он сидел у самого конца Стены, там, где были имена погибших в
1972-м. Завороженный датами, Митч двинулся в том же направлении, пока не
остановился у самого кресла. Внезапно он перестал  замечать  сидящего  в
нем человека - он видел перед собой только столбики фамилий.
   Он задышал глубже, почувствовав вдруг, как тяжестью налились  ноги  и
желудок. Вот. Почти в  самом  низу.  Аккуратными,  сдержанными  буквами,
такими же, как чуть выше или чуть ниже, было выбито имя: Расти Макдир.
   Прямо под этим  именем  рядом  со  Стеной  стояла  корзиночка  с  уже
замерзшими, поникшими цветами. Митч поправил рукой их упавшие головки  и
встал на колени. Провел пальцами по  буквам  в  граните.  Расти  Макдир,
восемнадцати лет. Навсегда. Он пробыл во  Вьетнаме  всего  семь  недель,
когда наступил ногой на пехотную мину.  Им  передали,  что  смерть  была
мгновенной.  Если  верить  Рэю,  они  всегда  так  говорят.  Митч  вытер
крошечную каплю со щеки и  поднялся,  глядя  вдоль  Стены.  Он  думал  о
пятидесяти  двух  тысячах  семей,  которым  сообщили,  что  смерть  была
мгновенной и никто из погибших не страдал.
   - Митч, они ждут.
   Он  повернулся  и  посмотрел  на  человека   в   инвалидном   кресле,
единственного, кого вообще видел здесь.  Лицо  в  уродливых  очках  было
обращено к Стене. Митч озирался по сторонам.
   - Успокойся, Митч. Весь Мемориал под нашим наблюдением. Их здесь нет.
   - Кто вы? - спросил Митч.
   - Я просто один из. Ты должен верить нам, Митч. У директора есть  что
сказать тебе. Возможно, его слова спасут твою жизнь.
   - Где он?
   Мужчина в кресле повернул голову и стал смотреть вдоль дорожки.
   - Ступай туда. Тебя найдут.
   Митч еще раз бросил взгляд на имя брата и прошел мимо кресла.
   Он шел очень медленно, сунув руки в карманы. Слева остались бронзовые
фигуры трех солдат. Когда он отошел от монумента  метров  на  пятьдесят,
из-за дерева внезапно выступил Тарранс и зашагал рядом.
   - Идем, идем, - подбодрил он.
   - Почему, интересно, я не удивлен нашей встречей? - сказал Митч.
   - Идем, идем, Митч. Мы знаем по  крайней  мере  о  двух  головорезах,
прибывших из Мемфиса еще до тебя. Они живут в том же отеле, что и ты,  в
соседнем номере. Но сюда они не добрались. По-моему, мы их потеряли.
   - Что здесь, черт возьми, происходит, Тарранс?
   - Вот-вот ты все уяснишь себе.  Идем.  Только  расслабься,  за  тобой
никто не следит, кроме, конечно, человек двадцати наших агентов.
   - Двадцати?
   - Да,  около.  Нам  ведь  нужно  перекрыть  здесь  все.  Должна  быть
уверенность в том, что эти выродки из Мемфиса не объявятся вдруг.  Но  я
их и не жду.
   - Кто они?
   - Директор объяснит.
   - Для чего нужно было привлекать к этому директора?
   - Слишком много вопросов, Митч.
   - Слишком мало ответов, Тарранс.
   Тарранс указал направо. Они сошли с дорожки и двинулись  к  массивной
бетонной скамье у мостика, ведшего в небольшую рощу. Вода  в  пруду  под
мостиком превратилась в лед.
   - Садись.
   Они сели оба. И тут же Митч увидел, что по мостику к ним приближаются
двое мужчин. В том, что был пониже ростом, Митч сразу признал Войлса. Ф.
Дентона Войлса, директора ФБР при трех президентах.  Это  был  резкий  в
словах мужчина с тяжелой  рукой,  классический  борец  с  преступностью,
человек, если верить  тому,  что  о  нем  говорили,  абсолютно  лишенный
жалости.
   Из уважения Митч встал, когда эти двое остановились у  скамьи.  Войлс
протянул ему свою холодную руку. На Митча смотрело крупное круглое лицо,
известное всему миру. Обменявшись рукопожатием, они назвали  друг  другу
свои имена. Войлс указал на скамью.  Тарранс  вместе  с  другим  агентом
отошли к мосту. Митч посмотрел через пруд и увидел еще двоих, явно  тоже
сотрудников ФБР, в одинаковых черных плащах, с похожей  стрижкой  -  они
стояли у дерева метрах в ста.
   Войлс сел  вплотную  к  Митчу,  колени  их  соприкасались.  Шляпа  из
коричневого меха съехала немного набок на  его  большой  лишенной  волос
голове.  Ему  было  не  меньше  семидесяти,  но  взгляд  его   оставался
исполненным силы и не упускал ничего.
   Оба сидели на холодной скамье совершенно неподвижно и не вынимая  рук
из карманов.
   - Это хорошо, что вы пришли, - начал Войлс.
   - Не похоже, чтобы у меня был выбор. От ваших людей не отвяжешься.
   - Да. Потому что это чрезвычайно важно для нас.
   Митч сделал глубокий вдох.
   - Имеете ли вы хоть малейшее представление о том, как я сбит с  толку
и напуган? У меня все перемешалось в голове. Мне  бы  хотелось  получить
объяснения, сэр.
   - Мистер Макдир, могу я называть вас Митч?
   - Конечно.
   - Отлично. Митч, я человек немногословный. И то, что я скажу  сейчас,
поразит тебя. Ты ужаснешься. Ты можешь не поверить мне. Но спешу уверить
тебя: все, что ты услышишь, - это правда, и с твоей помощью мы еще можем
спасти твою жизнь.
   Митч обхватил плечи руками и ждал.
   - Митч, ни один юрист не ушел из твоей фирмы живым. Трое  пытались  и
были убиты. Двоим это почти удалось, но прошлым  летом  погибли  и  они.
Юрист, пришедший в фирму ?Бендини, Ламберт энд Лок?, может уйти  из  нее
только на пенсию, да и то лишь при условии, что  будет  держать  рот  на
замке. А к тому времени человек становится уже слишком повязанным  и  не
может позволить себе говорить. На  пятом  этаже  вашей  фирмы  находится
мощная служба наблюдения. Твой дом и твоя  машина  напичканы  ?жучками?.
Телефоны прослушиваются. Твой рабочий стол и кабинет - тоже.  Фактически
каждое слово записывает аппаратура на  пятом  этаже.  За  тобой  следят.
Иногда  следят  и  за  твоей  женой.  И  сейчас,  когда   мы   с   тобой
разговариваем, они находятся здесь, в Вашингтоне.  Так  что,  Митч,  как
видишь, твоя фирма это больше чем фирма. Это лишь подразделение в  очень
большом и очень  прибыльном  предприятии.  И  в  очень  противозаконном.
Фирмой владеют вовсе не компаньоны.
   Митч повернулся и внимательно посмотрел на директора. Тот говорил, не
сводя глаз со льда в замерзшем пруду.
   - Видишь ли, Митч,  фирма  ?Бендини,  Ламберт  энд  Лок?  принадлежит
преступному клану Моролто в  Чикаго.  Это  мафия.  Это  банда.  Это  они
посылают наемных убийц. И это из-за  них  мы  сейчас  с  тобой  беседуем
здесь.
   Он положил свою тяжелую руку на колено Митча, заглянул в глаза.
   - Это мафия, Митч, и она дьявольски опасна.
   - Я не верю этому, - ответил Митч, не  в  состоянии  пошевелиться  от
охватившего его страха, голос его сорвался.
   Директор улыбнулся.
   - Нет, ты веришь этому, Митч, веришь. Ты и до этого уже начал  что-то
подозревать. Именно поэтому ты  разговаривал  с  Эбанксом  на  Кайманах.
Именно поэтому ты нанял  неумеху-детектива,  которого  убрали  ребята  с
пятого этажа. Ты уже понял, что это за фирма, Митч.
   Митч наклонился  вперед,  упираясь  локтями  в  колени;  не  в  силах
оторвать глаза от земли между носками своих ботинок.
   - Я не верю этому, - слабым голосом повторил он.
   - Насколько мы можем сейчас судить, около двадцати пяти процентов их,
или,  вернее,  вашей  клиентуры,  люди  вполне  законопослушные.  У  вас
работают несколько хороших юристов, они занимаются  налогами  и  ценными
бумагами по поручению своих богатых клиентов. Это очень  хорошая  крыша.
Большинство дел, по которым работал до сих пор ты, тоже чисты.  Вот  как
они действуют. Они принимают новичка, швыряют в  него  деньги,  покупают
?БМВ?, дом, прочую  мишуру,  приглашают  на  роскошные  ужины,  шлют  на
Кайманы и заставляют набивать мозоли на заднице, просиживая дни  и  ночи
над абсолютно чистыми с точки зрения  закона  делами.  Живая  клиентура,
работа для настоящего юриста. Так продолжается несколько лет, и  новичок
ни о чем не подозревает. Отличная фирма, славные парни. Хорошие  деньги.
Да что там, все просто великолепно. Затем, лет  через  пять  или  шесть,
когда ты действительно получаешь уже немалые деньги, когда они  являются
фактическими владельцами твоего дома, а у тебя жена, детишки  появились,
и все кажется таким незыблемым, они бросают на тебя бомбу и говорят тебе
правду. И это не оставляет тебе никакого выхода. Это  мафия,  Митч.  Эти
люди не играют в игрушки. Они убьют твоего ребенка или  жену  -  им  все
равно. Ты зарабатываешь больше, чем смог бы заработать  в  любом  другом
месте. Ты становишься объектом шантажа, потому что у тебя есть семья, на
которую им наплевать. И что же ты делаешь, Митч?  Ты  остаешься.  Ты  не
можешь уйти. Если ты останешься, то будешь зарабатывать  по  миллиону  в
год, уйдешь на пенсию молодым, и ничто не разлучит тебя с  семьей.  Если
же ты захочешь уйти, то тебе  в  этом  помогут,  а  потом  повесят  твой
портрет  в  зале  библиотеки  на  первом  этаже.  По-своему  они   очень
убедительны.
   Митч массировал писки; его начинала бить дрожь.
   - Я знаю, Митч, сейчас у тебя тысяча вопросов. Хорошо. Тогда я просто
продолжу и расскажу все, что я знаю. Все пять  погибших  юристов  хотели
вырваться оттуда после того, как узнали правду. Мы не общались с первыми
тремя,  так  как,  честно  говоря,  только   семь   лет   назад   начали
представлять, что это за фирма. Работают они отлично - тихо, не оставляя
никаких следов. Первая троица просто хотела выйти наружу, ну и вышла.  В
гробах. С Хеджем и Козински было все по-другому. Они сами вышли на  нас,
и в течение года мы  смогли  несколько  раз  встретиться.  Козински  они
огорошили правдой после того, как пошел восьмой год его работы в  фирме.
Тот рассказал все Ходжу. Где-то год они шептались между собой.  Козински
должен был вот-вот стать компаньоном, и он хотел уйти до этого. И они  с
Хеджем приняли роковое решение об  уходе.  Они  и  не  подозревали,  что
первые трос были убиты, во всяком случае,  нам  они  никак  об  этом  не
обмолвились. Мы послали в Мемфис Уэйна Тарранса, чтобы  он  установил  с
ними контакт. Тарранс - специалист  по  организованной  преступности  из
Нью-Йорка. Он и двое его коллег были близки к цели, когда  случилось  то
самое на Кайманах. Эти парни в  Мемфисе  действительно  умеют  работать,
Митч. Никогда не забывай об этом. У них есть деньги, они могут позволить
себе нанять лучших. Так вот, после того как Ходжа и  Козински  убили,  я
принял решение добраться наконец до фирмы. Если мы сможем  взломать  эту
шкатулку, то у  нас  появится  возможность  предъявить  самые  серьезные
обвинения  каждому  мало-мальски  значимому  члену  семейства   Моролто.
Подготовить более пятисот обвинительных заключений! Уклонение от  уплаты
налогов, отмывание грязных  денег,  рэкет,  да  все,  что  хочешь.  Клан
Моролто просто перестал бы существовать, а уже одно это стало  бы  самым
разрушительным  ударом  по  организованной  преступности  за   последние
тридцать лет. И все это, Митч, находится в папках маленькой тихой  фирмы
Бендини в Мемфисе.
   - Почему они выбрали Мемфис?
   - А, грамотный вопрос. У кого вызовет подозрения  небольшая  фирма  в
Мемфисе, штат Теннесси? Это не район действия  мафии.  Тихий,  приятный,
мирный город на берегу реки. На его месте мог бы быть Дарэм, или Топека,
или Уичита-Фоллс. Но они выбрали Мемфис. Достаточно большой город, чтобы
спрятать в нем фирму из сорока человек. Самый удачный выбор.
   - Вы имеете в виду, что каждый компаньон... - он не договорил.
   - Да. Каждый компаньон знает все и играет по  правилам.  Мы  считаем,
что большинство сотрудников тоже в курсе, но об этом судить труднее.  Мы
очень многого еще не  знаем,  Митч.  Я  не  могу  объяснить,  как  фирма
проворачивает свои  операции,  кто  стоит  во  главе.  Но  мы  полностью
убеждены в обширной противозаконной деятельности фирмы.
   - Например?
   - Мошенничество с налогами. Они взяли на себя все налоговые  операции
семейства Моролто. Ежегодно они оформляют красивые, аккуратные, идеально
правильные налоговые декларации, в которых указана ничтожная доля  общих
доходов. Они безостановочно отмывают деньги. Вкладывая грязные  доллары,
открывают  абсолютно  легальные  предприятия.  Как  называется  банк   в
Сент-Луисе, ваш крупный клиент?
   - ?Коммершиэл Гэрэнти?.
   -  Вот-вот.  Принадлежит  мафии.  Всеми  его  легальными   операциями
занимается фирма. Моролто имеет  в  год  примерно  триста  миллионов  на
азартных играх,  наркотиках,  подпольных  лотереях  и  прочем.  Все  это
наличные, так ведь? Большая их часть идет  в  банк  на  Кайманах.  Каким
образом  деньги  переправляются  из  Чикаго  на  острова?  У  тебя  есть
предположения?  Мы  считаем,  самолетом.  Этот  позолоченный  ?Лир?,  на
котором ты сюда прибыл, раз в неделю летает в Джорджтаун.
   Митч выпрямился и стал следить взглядом за Таррансом, стоявшим теперь
на