чего-нибудь, что помогло бы понять: хорошие  вести  или  плохие.
Она молчала. Голос Тарранса между тем продолжал:
   "Мы позаботимся о тебе, Митч. Ты сможешь воспользоваться защитой  ФБР
в любое время, как только сочтешь это необходимым. При твоем желании, мы
будем периодически проверять твое окружение. Если через несколько лет ты
захочешь перебраться в другой город, мы окажем содействие и в этом. Свое
местожительство ты волен менять каждые пять лет, при желании мы  оплатим
все и подыщем тебе работу. Хорошую работу  где-нибудь  в  управлении  по
делам ветеранов войны,  или  в  сфере  социального  страхования,  или  в
почтовом ведомстве. Войлс сказал даже, что  мы  в  состоянии  обеспечить
тебе  высокооплачиваемую   работу   в   качестве   частного   подрядчика
правительства. Словом, все, что ты сам выберешь. Мы, безусловно, снабдим
тебя и твою жену новыми документами, и ты ежегодно  сможешь  менять  их,
если захочешь. Проблем с этим не будет. Или, если у  тебя  на  уме  есть
нечто лучшее, мы готовы  тебя  выслушать.  Предпочитаешь  перебраться  в
Европу или в Австралию - только скажи  об  этом.  К  тебе  будет  особое
отношение. Я знаю, обещаем мы много, но это очень серьезные обещания,  и
мы готовы подтвердить их в письменном виде. ФБР  заплатит  тебе  миллион
наличными без всяких налогов и устроит тебя там, где ты  пожелаешь.  Вот
наши условия сделки. А ты, в свою очередь, отдашь нам фирму и  семейство
Моролто. Об этом мы поговорим позже. На сегодня это все. Войлс дышит мне
в затылок, а это значит, действовать нам придется быстро. Позвони мне по
тому номеру в четверг  в  девять  вечера  из  телефона-автомата  в  баре
Хьюстона, что на Поплар-стрит. Пока, Митч?.
   Он чиркнул пальцем по горлу,  и  Эбби  нажала  на  кнопку  ?СТОП?,  а
затем ?ПЕРЕМОТКА?. Он передал ей наушники - был ее черед слушать.
   Это была невинная прогулка влюбленных по парку: двое  идут,  взявшись
за руки, в прохладном и чистом лунном свете. У пушек  они  остановились,
любуясь видом величественной реки, несущей свои воды к Новому Орлеану. У
тех самых пушек, где стоял мрачным зимним  вечером  Эдди  Ломакс,  делая
один из последних в своей жизни докладов клиенту.
   Держа в руке кассету, Эбби смотрела на плавно текущую внизу воду. Она
прослушала запись дважды и отказалась оставить пленку в  машине,  откуда
ее мог бы Бог знает кто похитить. После проходивших в  молчании  недель,
после разговоров во дворе слова выговаривались с трудом.
   - Знаешь, Эбби, - не  выдержал  наконец  Митч,  похлопывая  рукой  по
деревянному колесу пушки, - мне всегда хотелось  работать  на  почте.  У
меня был дядя, ему как-то пришлось быть сельским  почтальоном.  Тихое  и
спокойное занятие.
   Этой, возможно, не совсем удачной шуткой  он  хотел  ее  раззадорить.
Сработало. Поколебавшись мгновение, она легко рассмеялась. Митч  мог  бы
поклясться, что ей действительно стало весело.
   - Ну конечно, а я бы мыла полы в госпитале для ветеранов.
   - Полы тебе мыть бы  не  пришлось.  Меняла  бы  простыни:  это  более
серьезная работа. Да и подозрений меньше. Жили бы мы в  маленьком  белом
каркасном домике на Мэпл-стрит в Омахе. Я был бы Гарви, а ты  Тельма,  а
фамилия какая-нибудь коротенькая, непритязательная.
   - По, - предложила Эбби.
   - Здорово! Гарви и Тельма По. Семья  По.  В  банке  у  нас  лежал  бы
миллион, но мы бы и десяти центов не смогли бы потратить без того, чтобы
люди на Мэпл-стрит не узнали об этом, и мы стали бы выделяться из толпы,
а уж этого-то никак нельзя допустить.
   - Я бы еще изменила форму носа.
   - Да твой нос - само совершенство.
   - Это у Эбби  нос  -  совершенство.  А  у  Тельмы?  Его  пришлось  бы
чуть-чуть подправить, тебе не кажется?
   - Видимо, да.
   Юмор уже утомил его, он смолк. Эбби встала напротив, он положил  спои
руки ей на плечи. Они стояли  и  смотрели  на  буксир,  натужно  тянущий
вереницу барж  под  мостом.  Небольшое  облачко  заслонило  собой  луну,
прохладный ветерок поднялся и тут же стих.
   - Ты веришь Таррансу? - услышал он голос Эбби.
   - В каком смысле?
   - Предположим, ты не станешь ничего предпринимать. Ты  веришь  в  то,
что в один день ФБР удастся все же проникнуть в фирму?
   - Мне страшно не верить этому.
   - Значит, мы получим деньги и ударимся в бега?
   - Для меня это проще, Эбби, - взять деньги и  бежать.  Кроме  тебя  у
меня никого нет. У тебя же совсем другое  дело.  Ты  никогда  больше  не
увидишь своих родителей.
   - Куда мы отправимся?
   - Не знаю. Но вряд ли мне  захочется  остаться  в  этой  стране.  ФБР
нельзя до  конца  верить.  В  другой  стране  я  буду  чувствовать  себя
безопаснее, но Таррансу я про это не собираюсь говорить.
   - С чего же мы начнем?
   - Мы заключим сделку, быстренько  наберем  достаточно  материала  для
того, чтобы потопить  этот  пиратский  корабль.  Не  имею  ни  малейшего
представления о том, что именно им нужно, но я смогу им это  достать.  А
когда Тарранс получит нужное ему  количество  документов,  мы  исчезнем.
Получим наши денежки, подправим носы и исчезнем.
   - Сколько будет денег?
   - Побольше, чем миллион. Они играют с нами. Мы будем торговаться.
   - Сколько мы получим?
   - Два миллиона наличными, свободными от  уплаты  налогов.  Ни  центом
меньше.
   - И они заплатят?
   - Да. Вопрос не в этом. Вопрос в том, стоит ли нам их брать и бежать.
   Ей стало холодно, и он снял с  себя  пальто,  накинул  ей  на  плечи.
Крепко прижал к себе.
   - Дрянная это сделка, Митч, но, по крайней мере, мы будем вместе.
   - Гарви. Не Митч.
   - Ты думаешь, мы будем в безопасности, Гарви?
   - В опасности мы находимся здесь.
   - Мне здесь не нравится. Мне одиноко и страшно.
   - Я уже устал быть юристом.
   - Давай возьмем деньги и подставим задницы ветру.
   - Договорились, Тельма.
   Она отдала ему кассету. Повертев в руках, Митч швырнул ее вниз, через
набережную, в воду. Держась за руки, они  быстро  прошли  через  парк  к
ожидавшему их на Фронт-стрит ?БМВ?.

Глава 24

   Второй раз за время его карьеры в фирме ?Бендини,  Ламберт  энд  Лок?
Митч был приглашен в роскошную  столовую  на  пятом  этаже.  Приглашение
последовало от Эйвери, который объяснил, что компаньоны приятно удивлены
показателями Митча за февраль: еженедельно счетами закрывался в  среднем
семьдесят один час; приглашение к обеду было небольшой наградой за столь
самоотверженный труд. Подобное приглашение не смог бы отвергнуть ни один
сотрудник, вне зависимости от его планов, встреч, клиентов и постоянного
цейтнота, а также множества других чрезвычайно важных, имеющих  решающее
значение для карьеры в фирме  факторов.  Ни  разу  в  истории  почтенной
юридической фирмы сотрудник не сказал ?нет?  такому  приглашению.  Их  и
было-то всего два в год, причем велся строгий учет.
   На подготовку к обеду  у  Митча  было  два  дня.  Поначалу  он  хотел
отказаться, и, когда Эйвери только упомянул об обеде, в голове  его  уже
сложилась сотня формулировок отказа. Сидеть за одним столом,  улыбаться,
болтать и любезничать с бандой преступников, какими бы  респектабельными
они ни были, представлялось  Митчу  более  отвратительным,  чем  хлебать
какую-нибудь бурду из одной тарелки с бродягой на автобусной станции. Но
отказ прозвучит как выстрел, он пробьет брешь в прекрасной  традиции.  А
при существующем положении вещей его поведение и без того представляется
многим достаточно подозрительным.
   Поэтому Митчу не оставалось ничего иного, как, сидя  спиной  к  окну,
улыбаться и поддерживать беседу с Эйвери, Рейсом  Макнайтом  и,  конечно
же, с Оливером Ламбертом. Митч знал, что его место будет за одним столом
с этими тремя. Знал еще два дня назад.
   Он  был  уверен,  что  за  ним  будут  наблюдать  -   незаметно,   но
внимательно,  пытаясь  заметить  недостаток  энтузиазма,  или  проблески
цинизма, или безнадежность. Словом, что-нибудь. Будут  прислушиваться  к
каждому его слову, вне зависимости от  того,  что  станет  он  говорить.
Будут хвалить и превозносить его, маня соблазнительными обещаниями.
   Оливер Ламберт был обворожителен как никогда прежде.  Семьдесят  один
час в неделю, да еще в феврале, сказал он, - это было рекордом фирмы для
сотрудника. Рузвельт в  это  самое  время  подавал  на  стол  знаменитые
ребрышки. Компаньоны поражены,  более  того,  поражены  сверх  меры  его
достижениями, заметил Ламберт, обводя глазами присутствующих.  Нанизывая
кусочек мяса на вилку, Митч выдавил из себя улыбку. Сидящие вокруг  него
либо выражали вежливое удивление, либо с равнодушными  лицами  поглощали
еду. Митч насчитал восемнадцать компаньонов, бывших еще в строю, и  семь
пенсионеров,  одетых  не  так  чопорно  и  пребывавших  в  расслабленном
состоянии духа.
   - У тебя удивительный  запас  энергии,  Митч,  -  проговорил  Ройс  с
набитым ртом.
   Митч вежливо кивнул. Да, да, подумал он, я подзаряжаюсь каждый  день.
Мысли его были сконцентрированы на Джо  Ходже,  Марти  Козински  и  трех
других юристах, чьи портреты висели в зале библиотеки на  первом  этаже.
Но нельзя было также отделаться и от воспоминаний о девушке на острове -
неужели они все видели эти фотографии? Пускали  их  по  рукам  по  время
одного из таких маленьких  семейных  обедов?  Де  Вашер  обещал  держать
снимки при себе, но что толку  в  обещаниях  негодяя?  Конечно,  видели.
Войлс же говорил, что все компаньоны и большая часть  сотрудников  знали
все. Значит, и это тоже знали.
   Для  человека,  полностью  лишенного  аппетита,  он  совсем   неплохо
справился с тем, что ему подавали. Он даже намазал маслом и съел  лишнюю
булочку - чтобы казаться нормальным, с аппетитом,  мол,  у  него  все  в
порядке.
   - Значит, через  неделю  ты  вместе  с  Эбби  летишь  на  Кайманы?  -
полюбопытствовал Оливер Ламберт.
   - Да. В школе у нее каникулы, а я еще два месяца  назад  записался  в
одно из наших бунгало. Мы сгораем от нетерпения.
   - Ты бросаешь меня  в  самое  трудное  время,  -  с  деланной  обидой
прогудел Эйвери. - Мы отстаем не меньше чем на месяц.
   - Мы всегда отстаем на месяц, Эйвери. Одна неделя погоды не  сделает.
А потом, ты же наверняка захочешь, чтобы я взял свои дела с собой.
   - Неплохая идея. Я всегда так поступаю.
   - И не вздумай, Митч, - в голосе Ламберта звучал шутливый протест.  -
Фирма не рухнет до твоего приезда. Вы с  Эбби  заслужили  неделю  полной
свободы.
   - Тебе там понравится, - сказал Макнайт так, будто бы Митч не был  на
островах ни разу, на пляже ничего не произошло  и  фотографий  никто  не
видел.
   - Когда вы вылетаете? - спросил Ламберт.
   - В воскресенье утром, рано.
   - На ?Лире??
   - Нет. ?Дельтой?, прямой рейс.
   Ламберт и Макнайт обменялись взглядами, которые Митчу  полагалось  не
заметить. На него бросали взгляды с  других  столиков,  взгляды,  полные
любопытства, и уж на них он имел полное право  обращать  свое  внимание.
Его здесь, черт побери, должны были разглядывать.
   - Ты плаваешь с аквалангом? - задал новый  вопрос  Ламберт,  все  еще
размышляя о том предпочтении, которое Митч оказал рейсовому самолету.
   - Нет, но мы собираемся понырять с масками.
   - На севере острова, в Рум Пойнт, есть один парень  по  имени  Адриан
Бенч, у него отличная секция, за неделю он тебя обучит. Будет,  конечно,
нелегко, попотеешь на инструктажах, но дело того стоит.
   Другими словами, держись подальше от Эбанкса, подумал Митч.
   - Как называется секция? - спросил он.
   - Секция ныряльщиков ?Рум Пойнт?. Отличное место.
   Митч  вежливо  кивнул  головой,  как  бы  давая  понять,  что  принял
информацию к сведению. Внезапно Оливер Ламберт погрустнел.
   - Но будь там осторожнее, Митч. Все мы помним о Марти и Джо.
   На мгновение Эйвери и Ройс Макнайт прекратили  жевать,  отдавая  долг
памяти  погибшим  коллегам.  Едва  не  подавившись,   Митч   готов   был
рассмеяться в лицо Ламберту. Но лицо его сохранило свою  невозмутимость,
он печально склонил голову вместе  с  остальными.  Марта  и  Джо,  и  их
молодые и безутешные вдовы, и дета, оставшиеся без отцов. Марти  и  Джо,
два способных и преуспевающих юриста, которых убрали, лишив  возможности
говорить. Марта и Джо, две в  будущем  хищные  акулы,  сожранные  своими
сородичами. Войлс наставлял Митча вспоминать их каждый раз, как он видит
Ламберта.
   Сейчас ему предстояло всего лишь за какой-то миллион долларов сделать
то, что не успели сделать те двое, но при  этом  нужно  было  умудриться
остаться в живых. А ведь вполне возможно, что через  год  новый  молодой
сотрудник будет сидеть здесь и слушать грустные воспоминания компаньонов
о своем предшественнике Митчеле Макдире, о том, каким энергичным он был,
какую замечательную карьеру готовила ему судьба, если бы  не  несчастный
случай. Скольких же они еще убьют?
   Митчу требовалось два миллиона. И еще пара вещей.
   Проведя  примерно  час  за  важными  и  интересными   разговорами   и
прекрасной  едой,  компаньоны  начали  поодиночке  вставать,   приносить
извинения остающимся, говорить Митчу два-три ласковых  слова  и  убывать
домой. Они гордятся им, напоминал ему чуть ли не каждый. Наша  исходящая
звезда. Будущее фирмы.
   Он улыбался и благодарил.

***

   Примерно в то  время,  когда  Рузвельт  подавал  обедающим  банановый
пирог,  Тэмми  Гринвуд  Хэмфил  из  ?Гринвуд  Сервис?  остановила   свой
замызганный ?фольксваген? рядом со сверкающим ?пежо? на стоянке у  школы
св. Андрея. Оставив машину урчать двигателем, она сделала  четыре  шага,
открыла  ключом  багажник  ?пежо?  и  извлекла  тяжелый  на  вид  черный
чемоданчик. Захлопнув багажник, уселась за руль своей машины и умчалась.
   Стоя у небольшого окошка в учительской с чашкой  кофе  в  руке,  Эбби
сквозь  ветви  деревьев  наблюдала  за  стоянкой,  расположенной  позади
игровых площадок. Ее ?пежо? едва  виднелся  в  отдалении.  Посмотрев  на
часы, она с удовлетворением улыбнулась: ровно двенадцать  тридцать,  как
она и планировала.
   В потоке машин Тэмми осторожно пробиралась  к  центру  города.  Очень
утомительно вести автомобиль, не сводя глаз с зеркала заднего вида.  Но,
как и раньше, ничего настораживающего она в нем не видела. Добравшись до
места, Тэмми  оставила  ?фольксваген?  на  стоянке  напротив  ?Хлопковой
биржи?.
   На этот раз в чемоданчике было девять папок. Разложив их аккуратно на
откидывающейся  крышке  стола,  Тэмми  занялась  копированием.  ?Сигэлас
Партнерс?, ?Лэтти Планк Траст?, ?Хэндимэн Хардуэр? идее  толстые  папки,
схваченные широкой резиновой лентой и  помеченные  ?ПАПКИ  ЭЙВЕРИ?.  Она
снимала  две  копии  с  каждого  листа  и,  методично  подравнивая   их,
откладывала в сторону. В конторскую книгу вносила дату, время и название
каждой папки. Записей таких было уже двадцать девять.  Митч  предупредил
ее, что всего их должно  быть  около  сорока.  Копию  каждой  папки  она
закрывала в несгораемый ящик, а оригинал и  другую  копию  укладывала  в
чемоданчик Митча.
   Следуя его инструкциям, в небольшом складе на Саммер-авеню она  сняла
кладовую  комнату  размерами  двенадцать  на  двенадцать  футов.   Склад
находился в четырнадцати милях от  центра  города,  и  ей  потребовалось
полчаса, прежде чем она, добравшись туда, открыла помещение под  номером
38.  Из  чемоданчика  Митча  Тэмми  вытащила  вторые  экземпляры  копий,
переложила их в картонную коробку, надписала на крышке дату и  поставила
коробку на пол рядом с тремя такими же.
   Ровно в три пополудни она въехала на  стоянку  у  школы,  затормозила
рядом с ?пежо?, открыла его багажник и оставила  чемоданчик  Митча  там,
где он и был.
   Как только она это сделала, из главного  входа  фирмы  Бендини  вышел
Митч. Сделав глубокий вдох, он выбросил в стороны  руки,  потягиваясь  и
оглядывая улицу. Чудесный весенний день. В  трех  кварталах  от  себя  и
девятью этажами выше он  увидел  окно  с  наглухо  задернутыми  шторами.
Сигнал. Отлично. Все идет как нужно.
   Улыбнувшись, Митч вернулся в кабинет.

***

   В три часа утра следующего дня он уже выбрался  из  постели,  натянул
выцветшие джинсы, фланелевую рубашку,  оставшуюся  еще  со  студенческих
времен, белые носки, разыскал старые рабочие ботинки. Ему хотелось стать
похожим на водителя грузовика. Не произнеся ни слова, он поцеловал Эбби,
которая тоже проснулась, и вышел из дома.  Улица,  где  они  жили,  была
совершенно пустынна, как и те, по которым он  добирался  до  автострады.
Вряд ли в это время за ним кто-то последует.
   По 55-му шоссе ему нужно было проехать двадцать пять миль  в  сторону
Сенатобии, штат Миссисипи. Чуть в стороне от четырехрядной  полосы  ярко
засветились огни полностью  забитой  ночной  стоянки  для  большегрузных
автомобилей. Осторожно маневрируя между грузовиками,  Митч  пробрался  к
дальнему концу стоянки,  где  в  кабинах  машин  отдыхали  водители.  Он
остановился рядом с мойкой и  приготовился  ждать.  У  шлангов  с  водой
суетились  человек  десять  шоферов,  наводя  глянец  на  свои  огромные
трейлеры.
   Откуда-то из-за угла вышел темнокожий парень в  бейсбольной  кепке  и
уставился на ?БМВ?. Митч узнал в нем  того,  кто  махнул  ему  рукой  на
автовокзале в Нокс виде. Он выключил двигатель и вылез из машины.
   - Макдир? - услышал он обращенный к нему вопрос.
   - Естественно. Кто же еще? Где Тарранс?
   - Внутри, в кабинке у окна.  Ждет.  Митч  распахнул  дверцу  ?БМВ?  и
передал агенту ключи.
   - Куда вы ее отгоните?
   - Здесь неподалеку. Мы о ней позаботимся. Следа за тобой  из  Мемфиса
не было. Не волнуйся.
   Проговорив все это, он забрался на место Митча, вырулил  между  двумя
качавшими воду насосами и выехал на  автостраду.  Митч  проводил  машину
взглядом и вошел в придорожное кафе. Было без четверти четыре.
   Шумное помещение заполняли крепко сбитые среднего  возраста  мужчины,
пьющие кофе и поедающие купленною здесь  же  пироги.  Люди  тянулись  за
зубочистками, говорили о ловле окуня, о политике, слышался громкий говор
северян, из музыкального ящика раздавался голосок Мерл Хаггард.
   Митч  неловко  пробирался  к  задней   стенке   заведения,   пока   в
неосвещенном углу не заметил знакомое лицо, прятавшееся,  как  и  тогда,
под бейсбольной шапочкой и темными очками. Лицо это  улыбалось.  Тарранс
держал в руке меню и не сводил глаз с входной двери.  Митч  скользнул  к
нему в кабинку.
   - Привет, приятель, - сказал Тарранс, - как дела за баранкой?
   - Неплохо. Но в автобусе мне нравилось больше.
   -  В  следующий  раз  попробуем  поезд  или   что-нибудь   еще.   Для
разнообразия. Ты передал машину Лэйни?
   - Лэйни?
   - Чернокожий малый.  Ты  же  знаешь,  он  наш  агент.  -  Нас  забыли
представить друг другу. Да, передал. Куда он ее отогнал?
   -  Чуть  дальше  по  автостраде.  Он  вернулся  примерно  через  час.
Постараемся до пяти с тобой уложиться, так чтобы в шесть ты  уже  был  в
фирме. Не хотелось бы нарушать твой распорядок.
   - Вы уже сделали это.
   Полуувечная  официантка  по  имени   Дот,   приковыляв   к   столику,
осведомилась,  что  они  будут  заказывать.  Только  кофе.  Двери   кафе
распахнулись, и новый поток уставших  водителей  хлынул  во  все  уголки
зала. В общем гаме Мерл Хаггард была почти не слышна.
   - Как дела в фирме? - бодрым голосом спросил Тарранс.
   -  Все  идет  отлично.  Пока  мы  тут  говорим,  счетчик  щелкает,  и
компаньоны становятся все богаче. Рад был ответить на твой вопрос.
   - Взаимно.
   - А как пожинает старина Войлс?
   - Он очень пережинает, правда. Сегодня  он  уже  дважды  звонил  мне,
чтобы напомнить в десятый раз  о  своем  желании  услышать  твой  ответ.
Говорил, что у тебя было достаточно времени на размышления и все  такое.
Я сказал ему, чтобы он успокоился, поведал ему о  том,  что  сегодня  мы
должны с тобой встретиться. Чтобы быть до конца точным,  могу  добавить,
что через четыре часа он ждет моего звонка.
   - Скажи ему, Тарранс, что  за  миллион  долларов  у  него  ничего  не
выйдет. Вы