передадут Жене. В  надежде,  что  мы.  помиримся.  Меня  напугало  новое
отношение к  нему,  которое  невольно  проскользнуло  в  маминых  речах.
Теперь, когда мы  расстались,  Женя  казался  ей  не  таким  уж  плохим.
Естественно, мой новый парень мог оказаться намного хуже...
   - Я скажу, - пообещала я. - Только не сегодня.
   И повесила трубку. В ушах звенело, язык стал таким горьким,  будто  я
не глотала аспирин, а разжевывала его.  В  комнату  без  стука  заглянул
Павел:
   - С кем ты говоришь?
   - Звонила маме, - шепотом ответила я. - Я не дала ей  ваш  адрес,  не
бойтесь.
   - Да я не боюсь, только не бери трубку сама, если кто-то позвонит.
   Он закрыл  дверь  и  удалился  на  кухню.  Я  прислушалась.  Судя  по
отдаленным звукам, там шла дружеская застольная беседа. А Павел, как мне
показалось, слегка подвыпил.
   Я набрала свой собственный номер. Точнее, уже не свой... Трубку взяли
немедленно.
   - Роман? - нарочно спросила я. Мне хотелось уколоть  Женю  -  я  ведь
сразу узнала его голос.
   - Что?! - воскликнул он. - Надя, ты?! Это  ты?  И  тут  же  замолчал.
Неудивительно. Что он мог мне сказать?
   Я заговорила сама:
   - Искал меня у родителей? Ты за дурочку меня считаешь?
   Молчание.
   - Думаешь, я поселюсь в таком месте, где ты  сразу  меня  найдешь?  -
спросила я. - После того, что было ночью? Кстати, откуда вы выкопали эту
Дину? Это настоящая хозяйка, как я поняла.  Где  же  она  пряталась  все
остальное время?
   - Надя, ты все поставила с ног на голову, - тихо проговорил он. -  Ты
все поняла не правильно.
   - Что именно? - поинтересовалась я. Сердце начинало покалывать  -  то
ли от высокой температуры, то ли от возбуждения. Но мне  было  наплевать
на боль. - Я ошиблась, когда от  вас  убегала?  Нужно  было  остаться  и
посмотреть, что вы со мной  сделаете?  Может,  вы  мне  хотели  конфетку
подарить?
   - Надя, - перебил он. - Никто тебе не угрожал. Ты  можешь  припомнить
хоть одну угрозу?
   - Твое присутствие для меня - самая настоящая угроза, - отрезала я. -
И пошел ты знаешь куда? Я все поняла верно! Если бы вы меня  догнали,  я
бы отправилась вслед за Юлей! Ногами вперед вниз по лестнице!
   Он испуганно воскликнул:
   - Но ты же знаешь, что этого  не  было!  Ты  ошибалась,  что-то  себе
напридумывала, откуда ты...
   - Болван! - бросила я. В сердцах я начала кричать. Наверное, на кухне
было хорошо меня слышно. - Я слышала через дверь, как ты ссорился с Юлей
на кухне, как явился твой Роман! Я сидела на лестнице, пока вы там с ней
возились, видела, как вы вынесли из квартиры тело. Я нашла ее сумочку на
диване. Там все ее документы, ключи. Скажешь,  она  ее  просто  забыла?!
Почему же она до сих пор не спохватилась, что потеряла ключи от дома?
   Он попытался что-то ответить, но я не дала ему такой возможности:
   - Я не верю ни одному твоему слову! Ненавижу  тебя,  ненавижу!  А  ее
сумка теперь в милиции, они согласились ее взять. И я все им рассказала.
Ваша Дина их не обманула, они поверили мне, а не ей!
   Я перевела дух. Сердце болело уже по-настоящему. - Никогда не  знала,
что это такое...
   Женя некоторое время молчал. Потом отрывисто произнес:
   - Какой бред... Полный бред. Все было не так.
   - Теперь вы  ищете  меня,  чтобы  убить,  -  устало  заключила  я.  -
Господи... Как же я вас ненавижу... Как я ненавижу тебя...
   - У меня сегодня был такой хороший день, -  будто  не  услышав  меня,
произнес Женя. - Я наконец  занимался  тем,  о  чем  давно  мечтал...  Я
работал... Выкладывался. Ты меня в убийцы записала? Неужели ты  думаешь,
что я мог убить Юлю, спрятать  ее  труп,  а  потом  спокойно  заниматься
музыкой?
   - Почему нет? - воскликнула я.
   - Все, о чем ты говоришь, - выдумки. Ты все не так поняла.  Я  только
хотел тебе объяснить...
   Он говорил еще что-то, а до меня вдруг дошло - кассета! Кассета,  где
был записан наш с Иваном разговор! Она так и осталась в магнитофоне!
   - Надя, нам обязательно нужно встретиться, - продолжал он,  не  слыша
моих возражений. - Я объясню тебе, как все было  на  самом  деле...  Юля
ушла, уверяю тебя. Мы просто поговорили, и она ушла.
   - А сумка? - буркнула я.
   - Насчет сумки ничего не  знаю,  -  с  сожалением  произнес  Женя.  -
Кстати, зачем ты отдала ее милиции? Совершенно напрасно!  Юля  рано  или
поздно вспомнит о ней, захочет забрать... Что я ей скажу?
   - Что ей скажет Дина? - язвительно поправила я. - Тем более, что  она
утверждает, что всю ночь провела в квартире совершенно одна.
   - Ну да, мы позвонили ей, попросили приехать, - признался он. - Мы же
поняли, что ты подняла панику... Нужно было как-то приготовиться...
   - Если она вернется  за  своей  сумкой,  пусть  обратится  в  здешнее
отделение милиции! - отчеканила я. - Там ее уже ждут!
   - В какое именно отделение? - вкрадчиво уточнил Женя.
   Я хотела ответить, что ему это лучше знать, он жил в этом доме...  Но
мне что-то не понравилось в его внимательном, спокойном голосе. До этого
мы с ним были на ножах, и вдруг Женя успокоился, заговорил  нормально...
Что случилось?
   - Ты как-то странно разговариваешь,  -  сказал  он.  -  Простудилась?
Послушай, мне страшно жаль, что ночью все так получилось, но...
   И тут я поняла,  что  проговорилась.  Я  сказала  "здешнее  отделение
милиции". Здешнее. То есть я тоже  "здесь".  В  этом  доме.  А  в  какой
квартире - вычислить нетрудно.
   - Мне ничуть не жаль! - перебила я его.  Нужно  было  срочно  спасать
положение. - Учти, я сейчас живу у подруги, и она  согласна  долго  меня
терпеть. В нашу квартиру я не вернусь, к родителям тоже.  А  с  нею  ты,
слава Богу, не знаком. Так что не рассчитывай меня найти!
   Не знаю, поверил он или нет. Во, всяком случае, Женя не предпринял ни
единой попытки выяснить, кто такая эта подруга...
   Он только  сказал  "ладно,  увидимся"  и  первым  повесил  трубку.  Я
отодвинула телефон подальше и взглянула на часы.  Без  нескольких  минут
десять. Какая долгая ночь впереди! Вдвойне долгая для того, кто  болеет.
А для того, кто еще и  боится?  Неужели  они  решатся  залезть  в  чужую
квартиру? Или просто будут следить за  выходами  из  нее?  Но  рано  или
поздно они поймают меня. Потому что уже догадались, где я прячусь.
   Когда ко мне опять заглянул Павел, он сразу понял - что-то случилось.
Мне кажется, должен был понять. Я прятала от него глаза. Однако Павел ни
о чем меня не спросил.  Он  только  посмотрел  на  меня  внимательнее  и
поинтересовался, как я себя чувствую.
   - Лучше, - соврала я.
   - А выглядишь хуже, -  честно  сообщил  мой  спаситель.  -  Послушай,
сейчас у меня в гостях приятель, его интересует твоя история.
   Я в ужасе оглянулась на дверь. Мне показалось, что приятель уже стоит
на пороге, желая со мной побеседовать. Но его там не было.
   - История-то загадочная, - объяснил Павел. - А это его специальность.
Он тоже журналист, только пробавляется на телевидении.  Я  ему  в  общих
чертах рассказал, что тут было ночью, и он заинтересовался. Да к тому же
твой Женя - музыкант... Может получиться интересный сюжет!
   Меня вдруг затрясло. Озноб был ужасный - я чувствовала себя  примерно
как на "американских горках". Сжалась в комок, пытаясь  успокоиться,  но
тело все равно продолжало содрогаться, мне было ужасно холодно.
   - Нет, - еле выдавила я, стараясь не стучать зубами. -  Этого  нельзя
д-делать...
   - Ну  вот,  -  расстроился  Павел.  -  Почему  же?  Тебе  не  хочется
выставляться напоказ? Так это можно устроить...
   - Н-не  поэтому...  -  Мне  становилось  все  хуже,  ноги,  казалось,
превратились в куски льда. - Я б-бо-юсь, они опасны...  Они  хотят  меня
убить... Этим не шутят...
   Павел подошел ко мне, наклонился и тронул за плечо. Он сразу  ощутил,
какая дрожь меня сотрясает, и встревоженно поднял брови:
   - Тебе так плохо?! А я-то пристаю... Сейчас, погоди!
   С кухни он вернулся не один. За ним шел тот самый приятель. Когда  он
остановился посреди комнаты, это довольно обширное помещение  с  высоким
потолком вдруг показалось  мне  низким  и  очень  тесным.  Приятель  был
гигантом. Особенно  бросался  в  глаза  его  "пивной"  живот,  вызывающе
обтянутый красной  фуфайкой.  Другой  примечательной  деталью  была  его
прическа - длинный рыжеватый хвост. В сущности,  если  его  переодеть  в
черную рваную  кожу  с  заклепками  и  добавить  необходимое  количество
татуировок, он бы походил на  карикатурный  образ  байкера.  Вот  только
какой мотоцикл выдержит его вес...
   Приятель, ничуть не смущаясь, представился:
   - Володя.
   Павел сунул мне чашку, от которой остро  пахло  водкой  и  поднимался
пар:
   - Выпей, испытанное средство. Кипяток, мед и водка.
   Я выпила полчашки, и озноб действительно стал утихать. Не знаю, что в
этой смеси было основным ингредиентом, но я сразу опьянела. Я не ела уже
вторые сутки, но аппетита при этом так и не появилось. Никогда в жизни я
не сидела на такой строгой диете.
   - Понимаешь, Вова, девушка не хочет  поднимать  шумихи,  -  обратился
Павел к приятелю. - Она боится.
   Тот задумчиво погладил себя по животу и авторитетно изрек:
   - А не поднимать шумихи, может, еще опаснее.
   Павел с ним согласился и принялся меня переубеждать. Дескать,  только
обнародование всей этой истории может связать руки моим преследователям.
Конечно, они станут отпираться. Судя по всему,  у  них  есть  для  этого
возможности. Но убить меня в  такой  ситуации  слишком  рискованно.  Все
равно что подписаться под всеми моими обвинениями.
   Я возразила:
   - Да ведь они могут убить меня потом!  Не  сможете  же  вы  постоянно
устраивать ажиотаж вокруг этой истории! Да и  особых  материалов  против
них нет.
   - Кстати, о материалах. - Володя придвинул к дивану  стул  и  присел.
Стул слабо охнул, звук был какой-то жалобный. -  Что  у  тебя  конкретно
есть против них?
   Я задумалась. Что у меня в  действительности  было?  Они  лгали,  что
Ивана не было в студии. Я могла их опровергнуть. Своими  показаниями,  а
также показаниями Елены Викторовны (спорный вопрос,  все  еще  спорный),
Юдиными показаниями... Только  где  она  сама...  Наконец,  Ксения  тоже
знала, что ее муж поедет на студию. И наконец, у меня была кассета.
   Я сказала об этом. Володя был очень доволен:
   - Кассета - это просто класс! Людям нравятся такие факты! Она у  тебя
с собой?
   - К сожалению, она на нашей съемной квартире, - пожаловалась я.  -  А
там сейчас Женя... И мне думается, не один. Они ждут меня...
   Мужчины переглянулись. Павел развел руками:
   - Надо бы забрать кассету, да как это сделать? Тебя туда не потащишь.
Ключи у тебя есть?
   - Конечно.
   - Мы бы могли сами, как думаешь? - обратился он к Володе. Тот кивнул:
   -  Можно  съездить.  Хотя  бы  прямо  сейчас.  Я  хотела   возразить,
предупредить их, что это может быть опасно... Но не стала этого  делать.
Кассета - это было главное свидетельство против  Жени.  Не  думала,  что
когда-нибудь стану с таким упорством собирать улики против него...
   - Хорошо. Еще что имеется? - спросил Володя. - Про сумочку  пропавшей
девушки уже знаю.  Молодцы,  что  все-таки  всучили  ее  милиции!  Жаль,
только, что нашли ее без  свидетелей.  В  случае  чего  эти  типы  могут
отпираться, говорить, что вы эту, сумку взяли совсем в другом месте.
   Я  согласилась,  что  "типы"  обязательно  станут  отпираться.  Дина,
хозяйка квартиры, подтвердит их показания, а милиция...  Милиция  и  так
мне не поверила. Видно, мой внешний вид не вызвал у них теплых чувств.
   - А больше ничего нет, - уныло подытожила я. -  Только  свидетельские
показания... Юли... И Елены Викторовны.
   Павлу я про Елену  Викторовну  почти  ничего  не  рассказывала.  Меня
останавливало какое-то инстинктивное опасение. Я и  сама  не  могла  его
объяснить. За кого я боялась? За себя бояться было поздно,  я  навредила
себе, как только могла. Значит, за нее?
   Мне были известны ее расчетливость и осторожность.  В  конце  концов,
эта женщина из тех, кто остро чувствуют опасность и не переступают некую
критическую черту. Она отказалась вернуться вместе со  мной  в  квартиру
Жени. Предпочла послать меня одну. Я нисколько не обижалась  на  нее  за
это - кто  знает,  как  бы  поступила  я  сама...  Но  Елена  Викторовна
беспокоилась обо мне. Ведь позвонила же она среди  ночи,  хотела  знать,
что со мной происходит... Мне вспомнился этот последний  разговор.  Если
не считать уговоров не связываться с милицией, Елена Викторовна была  на
моей стороне. Правда, ей не удалось убедить меня, что она не  ездила  на
дачу к Ивану. Свидетельство  Юли  по-прежнему  очень  меня  тяготило.  И
вместе с тем...  Я  говорила  себе,  что  существует  множество  женщин,
которым подойдут названные  Юлей  приметы.  Точнее,  отсутствие  примет.
Деловой  костюм  -  все  равно  что  шапка-невидимка.  Редко  кто  может
припомнить даже цвет ткани, из которой сшит такой  костюм.  Единственной
приметой, которая могла бы мне помочь, были глаза Елены Викторовны.  Они
в самом деле были у нее очень глубоко посажены...
   - О чем задумалась? - поинтересовался Павел. - Я  тебя  спросил:  кто
такая эта Елена Викторовна? Твой свидетель?
   - Да.  Но  она  не  желает  связываться  с  милицией.  И  думаю,  что
журналистов тоже испугается.
   Мужчины переглянулись. Володя ответил солидным басом:
   - Однако, как  не  везет!  О  ком  можно  что-то  снять  -  не  хотят
выставляться. А кто помирает, хочет в телевизор - о тех приходится сюжет
из пальца высасывать...
   - Она точно сниматься не будет, - уверенно сказала я. - Дело  в  том,
что она сотрудничает  на  той  студии,  куда  устроился  Женя.  Мне  она
помогала только потому, что хотела выяснить, что происходит  у  нее  под
носом. Потому что ее в курсе дела не  держали.  Думаю,  эта  женщина  не
горит  желанием,  чтобы  ее  начальство  посадили...  А  может,   и   ей
достанется...
   - И все-таки нужно с ней связаться! - загорелся Павел. - Надя, пойми,
ты ведь не можешь вечно прятаться! Нужно что-то предпринять!
   И они оба набросились на меня. Забросали вопросами - я едва  успевала
отвечать то одному, то другому. О чем именно говорили на  кухне  Женя  и
Юля? Когда явился Роман? (Володя предложил его пока называть "третьим".)
Я  видела,  что  в  его  голове   уже   созрел   завлекательный   сюжет.
Телерасследование, на  которые  была  большая  мода.  И  чем  конкретнее
становились вопросы - о форме голубого свертка, росте Юли, ее внешности,
подробности об убийстве Ивана, - тем труднее мне становилось отвечать. Я
видела, что им важнее всего поинтереснее оформить  сюжет.  Постепенно  у
меня возникло ощущение, что мною, как таковой, и  моей  судьбой  они  не
очень интересуются. Дело не в том, что я желала стать  главной  героиней
сюжета! Я вообще не хотела, чтобы об этом снимали страшную развлекаловку
- этакую острую приправу для  семейного  ужина  перед  телевизором!  Для
меня-то это была настоящая жизнь, моя и только моя!
   Наступил момент, когда я не выдержала  и  сорвалась.  Это  произошло,
когда они уловили в моем рассказе об  отношениях  Жени  и  Романа  некую
недомолвку. Володя прямо спросил: может, парня  соблазнили?  Я  уверена,
что это так? И добавил, как бы про себя:
   - Хорошая фишка.
   - Хватит! - вырвалось у меня. - Это не  предмет  для  шуточек!  Я  не
желаю, чтобы вы снимали какие-то сюжеты!
   Мой протест не произвел на них никакого  впечатления.  Володя  только
скользнул по мне беглым взглядом и направился к телефону. Стоя прямо  за
моим изголовьем, он снял  трубку,  быстро  набрал  номер  и  громогласно
сообщил кому-то, что сегодня вернется поздно. Да, работа.  Да,  срочная.
Судя по его нетерпеливому, раздраженному тону, собеседницей была жена.
   - Ну все, отделался, - радостно сообщил он, кладя трубку на место.  -
Надя... э-э-э... так как насчет кассеты?
   Вмешался Павел; он видел, в каком  я  состоянии,  и  говорил  намного
мягче. Он популярно объяснил мне, что снимать или не снимать сюжет  -  в
конце концов буду решать я. Дело может обернуться так,  что  мне  ничего
другого не  останется,  как  согласиться.  Но  кассету  с  таким  важным
материалом, безусловно, нужно получить как можно скорее.
   С этим невозможно было спорить. У меня у самой кошки скребли на душе.
Не думаю, что у Жени сейчас было настроение слушать музыку, да и  дисков
там почти не осталось... Но он мог  случайно  поинтересоваться,  что  за
кассеты стоят в магнитофоне. А вдруг он нажмет кнопку  и  услышит  голос
Ивана, объясняющего мне, как добраться до студии?
   - Вы что, правда хотите туда поехать? - спросила я. - Вы не боитесь?
   И тут же поняла абсурдность своего вопроса. Против этой парочки  Женя
и Роман ничего бы сделать не смогли. Разве что с помощью оружия? Но  эту
возможность я отвергла. Они сейчас слишком  напуганы  моим  контактом  с
милицией, чтобы пойти на открытый конфликт.
   - Дайте сумку, -  попросила  я.  Достала  оттуда  свои  ключи,  затем
подробно написала, как добраться до моего дома. - Надеюсь, они уже ушли,
- сказала я, передавая ключи Павлу. - Все-таки Женя должен  был  понять,
что я туда не вернусь.
   Так  выяснилось,  что  я  с  ним  только  что  разговаривала.   Павел
поинтересовался: о чем? Я вкратце объяснила, что  Женя  уговаривал  меня
встретиться. Но ни слова не сказала о  своей  оговорке.  Я  до  сих  пор
ощущала острую вину за то, что так  глупо  проговорилась...  Но,  может,
Женя меня не понял? Вся надежда была на это.
   Когда  мужчины  стали  одеваться,  собираясь   уходить,   я   впервые
сообразила, что останусь в квартире совершенно одна.
   Это меня очень встревожило, хотя Павел меня успокаивал:
   - Замки у меня, конечно, не ахти какие сложные,  но  ведь  и  они  не
профессиональные воры... Дверь выбивать не решатся. А ты, если  заметишь
что-то подозрительное, сразу звони в милицию!
   И они ушли. Когда за ними закрылась дверь, я испытала  новый  приступ
тревоги. Совсем как в детстве - тогда я очень  боялась  оставаться  дома
одна. Жар, как мне  показалось,  немного  спал.  Неудивительно,  ведь  я
принимала аспирин. Чувствовала я себя совершенно измочаленной, но тем не
менее встала, натянула халат и подошла к  окну.  Во  дворе  мне  удалось
рассмотреть силуэты двух мужчин, они  что-то  обсуждали,  стоя  рядом  с
машиной. Потом они сели, хлопнули дверцами и выехали со двора.  Фары  на
миг осветили подворотню - ту, где я стояла всего  сутки  назад,  ожидая,
когда выйдет из подъезда моя спутница. Где она теперь?  Что  думает  обо
мне? Что делает?
   Я отошла от окна и уселась в кресло. Ложиться  не  хотелось.  Лежа  я
чувствовала себя беззащитной. На  всякий  случай  я  решила  сидеть.  По
крайней мере, так труднее заснуть.  Во  сне  я  не  услышу,  как  кто-то
вламывается в квартиру...
   Мои мысли вернулись к событиям прошлой  ночи.  Теперь  меня  волновал
один момент, о котором я вовсе не думала. Ведь когда я убегала от Романа
и Жени, телефон в прихожей  опять  зазвонил.  Конечно,  это  была  Елена
Викторовна. Наш разговор  оборвался  на  полуслове,  и  она  обязательно
должна была перезвонить... Взял ли кто-нибудь  трубку?  Роман  бежал  за
мной, значит, это мог сделать только Женя. Впрочем, он  почти  сразу  же
оказался на лестнице. Но узнать голос Елены Викторовны он мог  легко.  А
также догадаться, что она только что говорила со мной...
   Да уж, свидетель у меня был. Но он был известен  не  только  мне.  На
Елену Викторовну уже могли нажать. Чем все это закончилось? Я  не  могла
себе простить, что так и не обзавелась ее домашним телефоном. Оба  раза,
когда мы с ней виделись, что-то отвлекало меня от этого... Казалось, что
я успею его спросить в конце встречи... Но в последний раз мы расстались
слишком внезапно. Как же ее найти? Ведь я сейчас нахожусь в таком месте,
куда она сама никак не может позвонить!
   Я ничего не смогла придумать. Единственное, что можно было сделать, -
попросить телефон у кого-то, кт