на кольце.  Потом,
по словам Ивана, нужно еще ехать трамваем пару остановок... Не Успею. Ни
за что никуда не успею!
   - Это твой адрес? - спросила я, когда Иван продиктовал адрес со всеми
подробностями, вплоть до да на подъезде.
   - Это - частная студия звукозаписи, -  отрезал  он.  -  Прослушивание
назначено на семь вечера, так что, если желаешь послушать, как поет твой
любимый, поторопись.
   Я едва не выронила диктофон - он все еще  работал.  Попыталась  найти
кнопку, чтобы выключить его, и впервые за все время пользования и смогла
этого сделать. Кассета продолжала  крутиться,  записывая  наш  разговор.
Впрочем, говорил в основном Иван. От меня толку  было  немного.  Я  едва
нашла в себе силы, чтобы спросить: неужели Женя поет?
   Иван опешил:
   - А ты что, не слышала?
   - Никогда...
   - У него приличный голос, могу тебя порадовать, - с усмешкой произнес
он. - Ну надо же, какой скрытный...  Понимаю,  что  стихи  можно  писать
втайне от жены, но как втайне петь! До меня что-то не доходит! Послушай,
пение пением, это занятие безобидное, но мне  кажется,  что  он  слишком
много о себе возомнил. Не знаю, что с твоим парнем, только он, по-моему,
слегка повредился уме. Ты уверена, что он бросил работу?
   - Бросает... - Губы меня почти не слушались  Я  ничего  не  понимала,
совершенно ничего.
   - Дурак! - И он прибавил еще несколько  выражений  покрепче,  сообщив
мне, что думает об умственных способностях Жени. - Вроде бы взрослый уже
и, если интересуется музыкой, должен понимать, что сейчас можно  сделать
деньги только на попсе. А рокерам, да еще начинающим, приходится ох  как
туго! Сейчас не семидесятые, чтобы сразу срубить кучу баксов! Он  же,  я
думаю, все свои сбережения вкладывает в эту группу!
   У меня уже кружилась голова, к горлу подступала какая-то горечь... От
волнения, наверное, а может быть, сосиски все-таки оказались не  слишком
свежие... Что это говорит Иван, о чем болтает! Мне казалось, что  парень
бредит - настолько неожиданно звучали  его  слова.  Но  он  говорил  так
серьезно и напористо...
   - Группа? -  слабым  голосом  ответила  я.  -  Он  что,  поступает  в
рок-группу?
   - Если бы! Он набирает рок-группу! - рявкнул Иван. - И сегодня в семь
он устраивает прослушивание  музыкантов,  дошло  наконец?  И  ты  должна
приехать туда, слышишь, Надя?!
   - Зачем?
   - Да чтобы отговорить его! - рявкнул он. - Потому что такой  глупости
нельзя допустить! Твой Женя -  хороший  парень.  И  я  понимаю,  что  он
помирает - хочет стать звездой, но он  никогда  никем  не  станет  -  да
только как ему это сказать, черт возьми! Если я скажу прямо, - мы просто
подеремся! Он же теряет над собой контроль, когда речь заходит о музыке!
Только ты, наверное, можешь на него повлиять!
   - Но ты забываешь, что меня он тоже бросил! - крикнула я.
   Иван на секунду осекся, но потом продолжал с прежним жаром:
   - Да перестань, это  все  из  одной  оперы!  Решил,  наверное,  круто
поменять жизнь! Как  бросил,  так  и  подберет,  главное  -  сейчас  его
остановить! Или он сынок богатых родителей?
   - Нет, конечно, он...
   - Я и говорю: он просадит все свои бабки на эту убогую идею!
   - Да у него и не было никаких денег! - наконец  сообразила  я,  и  от
этого мне стало еще хуже. - Откуда же он их взял?
   - Может, занял? - Я услышала, как Иван шумно выдохнул в трубку. - Ну,
дошло до тебя, что его нужно срочно остановить?! Парню кажется,  что  он
самый умный и талантливый, но я-то кручусь в этой тусовке уже десять лет
и знаю: чтобы вылезти наверх, ни ума, ни даже особого таланта не  нужно!
Нужно или раскрученное имя, как у старых групп, которые начали бог знает
когда, или большие деньги - а откуда они у него?!
   - Я все поняла. - Мне наконец  удалось  сообразить,  как  выключается
диктофон, и я остановила запись. Щелканье  красной  кнопочки,  казалось,
вернуло меня в нормальный мир. Или почти в нормальный.  -  Я  постараюсь
приехать.
   - Нет, ты  не  поняла!  Стараться  тут  нечего  -  нужно  обязательно
приехать! - вздохнул Иван.  -  Ну,  сама  подумай...  Конечно,  если  ты
всерьез решила с ним расстаться, можешь не приезжать. Это будет  хорошая
месть, потому что тогда парню точно крышка.
   - Приеду обязательно, - жалобно ответила я, глядя на часы.
   Катастрофа... Меня могла спасти только  машина,  а  значит,  придется
идти на непредвиденные расходы. Если  предположить,  что  на  дороге  не
будет ни единой пробки, я доберусь до  магазина  в  половине  шестого...
Оттуда, опять же на машине, можно успеть на  презентацию.  Хотя  я  ведь
могла вовсе не встречаться с Митей. Подумаешь, какие у  меня  перед  ним
обязательства?! Тогда я  еще  никуда  не  опаздываю...  Хотя  как  же  я
расправлюсь с презентацией всего за час, ведь прослушивание назначено на
семь?! Да еще нужно иметь запас времени на дорогу - ни  одна  машина  не
сумеет провезти меня через весь центр всего за пять минут...
   И вдруг меня осенило, и я закричала в трубку:
   - Иван, слушай, я сейчас же поеду в магазин и прямо  там  поговорю  с
Женей! Может, мне удастся его отговорить!
   - В добрый час, - напутствовал он меня. - Главное - отнесись  к  моим
словам серьезно. Потому что если ты его не  остановишь,  парня  в  самом
деле будет жаль.
   Я бросила трубку, быстро оделась, собрала сумку, застегнула сапоги  и
выбежала из квартиры. Поймать машину было несложно, но возле первого  же
светофора я начала сжимать кулаки и молиться, чтобы случилось чудо  и  я
успела в магазин до того, как оттуда уйдет Женя. Про Митю я как-то почти
не думала.
   А между тем Митя уже давно меня поджидал. Когда я выскочила из машины
и побежала к магазину, он бросился мне навстречу:
   - А я боялся, что ты передумала!
   - Женя еще там? - не останавливаясь обронила я и побежала дальше.
   Митя на миг замер, потом повернул за мной с криком:
   - Что случилось?!
   Я не ответила. Ворвалась в магазин и увидела что мое  горе  стоит  на
своем законном месте - за прилавком. И даже работает - что-то  объясняет
двум девчонкам, рассматривающим диск.
   - Надо поговорить, - с места в карьер заявила я,  оттаскивая  его  от
покупательниц.
   Он заволновался, указывая мне глазами на девушек,  и  я  его  поняла.
Ведь у них в руках был фирменный диск, недешевая  вещь.  Но  сейчас  мне
было наплевать, украдут ли его девчонки, вычтут  ли  эту  кражу  из  его
зарплаты. Да и девушки на  воровок  не  походили  -  они,  похоже,  даже
испугались моей напористости и теперь не  знали,  что  им  делать.  Женя
шепнул:
   - В другой раз, ладно? Мы ведь уже поговорили...
   - Первый раз не считается, - отрезала я. - Мы говорили только о  том,
о чем хотел говорить ты. А теперь давай о том, о чем желаю я.
   - Ну ладно, только...
   - После работы? - поинтересовалась я. Ведь мне хорошо было  известно,
что никакого "после работы" он сегодня допустить не может. Если сказка с
прослушиванием окажется правдой...
   - Завтра, - лихорадочно предложил он.
   - Нет, сейчас же!
   Девушки оставили на прилавке диск и отошли в другой отдел. Женя молча
закрыл пластиковый футляр и вернул диск на полку. Я заметила Митю  -  он
стоял в дверях, глядя на меня такими детскими,  недоумевающими  глазами,
что мне стало неловко. Обманула в общем-то неплохого парня.  Но  ведь  и
меня тоже обманули! Я схватила Женю за рукав:
   - Что это за история с прослушиванием? Это правда?
   Да, это было правдой. Я поняла это, хотя он не ответил ни да ни  нет.
Его глаза опять ушли в тень, губы чуть приоткрылись. Он получил  удар  -
совершенно этого не ожидая.
   - Кто тебе сказал? - наконец выдавил Женя.
   - Не важно. Я узнала.
   - Кто тебя просил вмешиваться?
   - Я пока еще не вмешалась. - Я видела, что он  в  ярости,  но  сейчас
меня ничто не могло остановить. Потому что я тоже была вне  себя.  -  Но
обязательно вмешаюсь! Ты что, решил создать группу? Откуда  ты  возьмешь
деньги на музыкантов? На все прочее? Кто тебе их даст?!
   - Не твое дело...
   Он сказал это тихо, почти шепотом, а глаза метались,  не  находя,  на
чем остановиться. От природы у него очень светлая кожа, но тут  он  стал
просто белым - будто в лицо направили мощный прожектор.  Меня  кольнуло:
какая же я дура, если он до сих пор мне так нравится, если я не  вижу  и
не хочу видеть, что кто-то может быть лучше, красивее...  Для  меня,  во
всяком случае. Какая же я дура...
   - Жень, ты делаешь глупость. - Я попыталась говорить спокойней и тише
- на нас опять глазели. Никто  из  продавцов  не  ожидал  второго  моего
прихода. Явно считали, что меня припекло... Ну и  пусть.  Мне  было  уже
наплевать на чужое мнение.
   - Если это глупость - это моя  собственная  глупость,  -  также  тихо
ответил он. - Но я хочу знать, как ты узнала.
   - Сперва скажи, где ты возьмешь деньги?! Займешь?! Кто же тебе даст?
   - Уже дали, - ответил он, по-прежнему не встречаясь со мной взглядом.
- Кому ты звонила? Или... Это тебе кто-то звонил?
   Я кивнула и уже собралась назвать имя Ивана, но тут Женя схватил меня
за плечи и сжал их так, что  я  почувствовала  его  пальцы  даже  сквозь
стеганую куртку. Боли, конечно, не было, но я и без нее была потрясена -
Женя не то что никогда себя так не вел... Даже попытки не делал! И  хуже
всего было видеть его бледное лицо и  то,  как  на  этом  лице  кривятся
посеревшие губы, слышать, как из них вырывается шипение:
   - Отвяжись от меня, говорю тебе в последний раз,  отвяжись!  Это  моя
жизнь, мое личное дело, хватит с меня, убирайся!
   Он  тряхнул  меня  еще  сильнее,  но  тут  подоспел  Митя  -  видимо,
сообразил, что долг повелевает ему вмешаться:
   - Да ты что, сдурел, отпусти ее! Убери руки, говорю!
   Меня Женя тут же выпустил, зато набросился на Митю - с силой  толкнул
его в грудь, да так, что парень отлетел на несколько  шагов  и  чуть  не
упал. К нам бросился продавец из отдела напротив:
   - А ну заканчивайте! Обалдели вконец?! Что не поделили?!
   Митя,  тяжело  дыша,  рвался  в  драку,  теперь  уж  мне  приходилось
удерживать его и оттаскивать к выходу. Он выкрикивал какие-то  невнятные
угрозы обещал разобраться с Женей... Я наконец вытолкала его на улицу  и
потянула прочь:
   - Пошли, опаздываем!
   - Нет, постой, я ему сейчас покажу...
   - Да пошли! - уже со  слезами  выкрикнула  я.  -  Я  запорю  задание,
потеряю работу, если мы опоздаем! Лови машину!
   В машине, на заднем сиденье, я наконец заплакала. Плакала, то и  дело
поглядывая на часы, и одновременно прикидывала, успею ли я  напудриться,
прежде чем мы  явимся  на  презентацию.  Никогда  бы  не  подумала,  что
способна делать  сразу  два  таких  важных  дела...  Митя  пытался  меня
утешить, но я попросила его помолчать. Он мешал мне,  ужасно  мешал,  но
избавиться от него уже не было возможности. И  в  конце  концов,  парень
пытался меня защитить...
   От этой мысли мне стало жарко и больно - от кого защитить?! От Жени?!
Ну, если мне понадобилась защита от любимого человека, значит, надеяться
уже точно не на что...  Еще  вчера  вечером  я  думала,  что  все  может
наладиться... Строила планы - вот выясню, почему и куда он  ушел,  и  он
одумается, вернется. А я прощу его... Нет, даже прощать не буду - просто
сделаю вид, что не было этих дней одиночества, не было ужасной  записки.
Просто вычеркну это, постараюсь забыть.  А  теперь...  Левое  плечо  еще
болело - его он стиснул особенно сильно. А тряхнул меня  так,  что  даже
зубы застучали. Неужели он и правда так меня ненавидит?!
   Мне пришлось давать указания шоферу, и  волей-неволей  я  отвлеклась,
вытерла слезы, достала пудреницу. Митя послушно молчал. Я тронула его за
рукав, когда мы уже подъезжали к торговому центру:
   - Дай слово, что ты не будешь завтра разбираться с Женей.
   - Я тебе просто удивляюсь, - мрачно ответил он после короткой  паузы.
Сперва мне даже показалось, что он вообще не желает отвечать. -  Ты  еще
его защищаешь?! Если бы я не вмешался, он бы просто врезал тебе.
   - Все равно, дай слово.
   Никакого слова он  мне  не  дал.  Мы  вышли  из  машины  в  состоянии
"холодной войны". Правда, шоферу заплатил все-таки Митя.
   Я давно уже привыкла  к  тому,  что  на  некоторые  задания  опоздать
считается  хорошим  тоном,  а  на   такие,   как   сегодня,   очень   не
рекомендуется. Существуют тонкие градации - где с  раскрытыми  объятиями
кидаются навстречу журналисту, а куда журналист сам должен бежать  сломя
голову. Сюда я как  раз  должна  была  прийти  вовремя,  а  опоздала  на
семнадцать минут - это я заметила по своим часам и по  лицу  встретившей
меня женщины-менеджера. Впрочем, мне ничего плохого не сказали. Говорила
я - ссылалась на пробки. Митя молчал. Ну а потом я пыталась делать  свое
дело.
   Наверное, презентация была хорошая.  Наверное,  даже  очень  хорошая.
Только до меня это не доходило. Я стояла с бокалом шампанского в  первых
рядах,  смотрела,  слушала,  пыталась  сообразить,  с  кем   мне   лучше
побеседовать...  А  где-то  под  этими  деловыми  мыслями  крутились   и
крутились другие - будто привязчивая  песня,  котирую  ставишь  снова  и
снова. "Если бы я не навязывалась,  все  было  бы  хорошо.  Если  бы  не
приходила два раза в магазин... Если бы  не  пыталась  что-то  узнать...
Если бы не вмешалась... Он бы все равно позвонил мне. Вернулся. Хотя  бы
чтобы соврать, успокоить. Попрощаться по-человечески. И не  орал  бы  на
меня при всех, не хватал за плечи. И у него не  было  бы  таких  ужасных
глаз, таких искривленных губ. Такого чужого, белого  лица.  Я  сама  все
испортила. Зачем я вмешалась, зачем, Боже мой..."
   Кто-то осторожно взял меня за локоть, я обернулась.
   - Ты все проливаешь, - шепнул Митя, указывая глазами на мой бокал.
   Я действительно держала его криво,  и  шампанское  пузырящейся  белой
струйкой бежало на пол, собираясь в лужицу возле моих ног.  Слава  Богу,
на меня никто в этот миг не смотрел. Я допила то,  что  еще  осталось  в
бокале, и потихоньку отошла от лужицы. Митя преданно пошел за мной.
   - Тебе очень плохо? - таким же сочувственным шепотом спросил он.
   - Ужасно, - честно ответила я.  Прикидываться  не  было  сил,  врать,
делать хорошую мину при плохой игре. - Только уйти нельзя.
   - Может, сядешь?
   - И сесть я не могу. Сейчас нужно брать интервью.
   - Тогда выпей. - Он от чистого сердца  протянул  мне  другой,  полный
бокал.
   Митя взял его  на  подносе  -  девушки  в  изящной  зеленой  униформе
постоянно обносили  шампанским  всех  собравшихся,  и  можно  было  пить
сколько душе  угодно.  Я  бы  не  удивилась,  если  бы  из  симпатичного
фонтанчика  в  углу  тоже  забило  шампанское,  вместо  подкрашенной   и
подсвеченной воды.
   Я выпила - зря, конечно. Это меня ничуть не подбодрило, и веселее  не
стало. В эту минуту я бы предпочла  всему  остальному  чашечку  крепкого
кофе. Украдкой взглянула на часы. Без нескольких  минут  семь...  Сейчас
начнется прослушивание, и меня на нем, разумеется, не будет. Что ж,  оно
и к лучшему. Иначе Женя окончательно  меня  возненавидит...  "Почему  ты
говоришь в будущем времени? - перебила  я  сама  себя.  -  Он  тебя  уже
ненавидит.  Неужели  хочешь  услышать,  как  это  будет  сказано  прямым
текстом? Его взгляда тебе было недостаточно?"
   Я вытащила диктофон и пошла посоветоваться с  менеджером,  у  кого  в
первую очередь брать интервью. А что мне еще оставалось делать? Лечь  на
пол и разреветься?
   Работа, как ни странно, немного привела меня в чувство. Всегда легче,
когда  беседуешь  на  отвлеченные  темы,  а  уж  тема  шампанского,  как
традиционного новогоднего напитка,  мне  была  безразлична.  Я  на  ходу
придумывала какие-то вопросы и, в общем, справилась. Во  всяком  случае,
мне так показалось. Другое дело, как на все  это  посмотрит  редакторша.
Мне самой было смешно, как легкомысленно я отнеслась к своему последнему
шансу получить штатную работу. В голову приходили какие-то  бесшабашные,
дурацкие мысли. Насчет того, например; что Женя тоже теряет свою  работу
и что его ждет дальше - неизвестно. Так что тут мы при мерно на  равных.
Я была почти уверена, что он не нашел себе другую девушку.  И  это  тоже
меня немного утешало: все-таки раненое  самолюбие  -  вещь  ужасная.  Он
просто решил поменять жизнь. В конце концов, на это  имеет  право  любой
человек... Нужно только иметь некоторую смелость...
   "Какая уж там смелость, если он просит меня  ничего  не  рассказывать
его маме", - сообразила я, когда презентация уже подходила  к  концу.  Я
записала почти две кассеты. Женя рассчитывал на мое пособничество. А  на
что он может рассчитывать после того, как чуть не избил меня? Интересно,
попробует он  пойти  на  примирение?  Ведь  пока  я  ему  нужна.  Совсем
немножко, но все-таки... Пока ему есть о чем меня попросить - еще не все
пропало. На улице, после теплого, какого-то пьяного воздуха в зале,  мне
стало очень зябко. Я застегнула  куртку,  набросила  капюшон.  Было  уже
восемь  часов  вечера,  и  я  ужасно  устала  -   день   показался   мне
бесконечным... Когда Митя заговорил со мной, я чуть не вскрикнула  -  до
того забыла о его присутствии.
   - Тебя проводить? - спросил он. - Ты такая бледная...
   - Ничего, пройдет, - успокоила я его. - Это от шампанского. Не стоило
мне его пить.
   - Да  что  ты,  классное  шампанское!  Я,  наверное,  бутылку  выпил.
Спасибо, Надь...
   - Да мне-то за что? - улыбнулась  я.  Мы  медленно  пошли  в  сторону
метро. По дороге  я  прикидывала  -  имеет  ли  еще  смысл  ехать  в  ту
звукозаписывающую студию. Конечно, я ничего не понимала  в  таком  деле,
как организация группы, но предполагала, что всех музыкантов за один час
Женя  не  подберет.  Значит,  процесс  в  самом  разгаре.  Может   быть,
поехать?..
   - Тебя проводить? - уже  в  который  раз  повторил  Митя.  И  особого
энтузиазма в его голосе уже не слышалось. Наверное,  он  наконец  понял,
что я думаю вовсе не о нем.
   И я решилась. Уж если в этот день мне  выпало  набивать  шишки,  надо
набить их все до единой, чтобы ничего не оставалось на  завтра.  У  меня
бывают счастливые дни, бывают средненькие, которых будто и не замечаешь,
бывают совсем невезучие. Этот день  был  просто  ужасным!  Но  я  всегда
придерживалась принципа - исчерпать каждый день до конца. Уж если везет,
надо срочно взяться  за  очень  важное  дело,  которое  без  везения  не
осилишь. А если, наоборот, преследуют неудачи, пора забиться в уголок  и
сидеть там, пока  часы  не  пробьют  полночь.  Сегодня  мне  нужно  было
действовать - пусть даже во вред  себе.  Потому  что,  несмотря  на  все
обиды, я все еще переживала за Женю.
   -  Не  надо.  -  Я  повернулась  к  Мите  и  постаралась   изобразить
благодарную улыбку. - Я доеду  сама,  возьму  машину.  Спасибо  тебе  за
компанию. За все спасибо!
   И прежде чем он успел что-то ответить, я побежала к  проезжей  части,
встала на обочине и призывно подняла  руку.  Меня  подобрала  вторая  же
остановившаяся рядом машина.
 
Глава 3 
 
   Адрес звукозаписывающей студии был у меня только в аудиоварианте - на
кассете. В машине, устроившись рядом с шофером,  я  сперва  сказала  ему
приблизительно, куда ехать, а потом достала диктофон  и  прослушала  эту
запись. Наверное, он принял меня за ревнивую жену,  которая  выслеживает
неверного мужа, пользуясь услугами частного сыщика. В октябре я как  раз
делала материал о работе подобного сыскного агентства, а запись на  моей
кассете очень походила на компромат. Во всяком случае,  водитель  как-то
странно ухмылялся, когда  поглядывал  в  мою  сторону.  Но  я  не  очень
обращала на него внимание. Переписала адрес в блокнот и пожалела о  том,
что репортаж с презентации записан на той же кассете.  Редакторша  могла
попросить прослушать материал и в таком случае оказалась бы в курсе моих
личных дел. Я решила, что дома перепишу репортаж  на  другую  кассету  -
наша аппаратура это позволяла. Я подумала "наша", и меня снова  кольнуло
- вед