олос был женский, и  ей  показалось,
что она его знает. - Я взглянула на Жанну и осторожно добавила:
   - Судя по всему, там была Татьяна.
   Жанна слабо ахнула, сунула в рот дужку очков и застыла,  не  сводя  с
меня глаз. Павел поинтересовался, кто такая Таня,  и  еще  раз  напомнил
мне, что во времени он сегодня весьма ограничен. Я кратко поведала ему о
семейной и деловой  жизни  Ивана,  о  расписке,  проданной  когда-то  за
бесценок квартире и истории с участком. Он слушал все более внимательно,
а Жанна несколько раз порывалась меня прервать, но сдерживалась. Когда я
замолчала, она не выдержала и воскликнула:
   - Если это те же самые люди, тогда Таня ни за что не стала бы с  ними
общаться! Она была очень сердита на них! Они ведь обманули Ивана!
   - Ее могли заставить, - возразила я. - Конечно, она не  сама  на  них
вышла. Заметьте, ей позвонили буквально сразу после гибели Ивана.
   - Но почему они не обратились к нему, когда он был еще  жив?  Раз  уж
нацелились на участок, то логичнее договориться  с  хозяином,  -  быстро
уловил суть моего рассказа Павел.
   - Возможно, с ним они договориться не сумели, - предположила я. И тут
меня осенило.
   Теперь сходилось все! Некое предложение, которое было сделано Ивану в
студии. Предложение, над которым он решил  подумать  и  в  конце  концов
вернулся туда... От кого оно исходило? От знающих его людей. От Дины? От
ее спутника, который вместе с ней приезжал на дачу?  Возможно...  От  ее
мужа, который, судя по словам Ксении, до сих пор обитал в Голландии?  Но
ведь он мог и приехать...
   Что это было за предложение? Реанимировать группу? Никому не  нужную,
невыгодную  группу,  которая  заведомо  была   обречена   на   нищенское
существование? Я, благодаря Артуру, слышала их песни и могла поклясться:
ни одна радиостанция не заинтересовалась бы ни  единой  их  песней.  Для
клуба - слишком агрессивно. Для андеграунда - довольно банально. Но Иван
верил в свой успех, потому что... хотел верить. И не желал верить  в  то
что его попросту обманули. Ксения предполагала что он давно  понял,  как
сильно обжегся. Удалось бы обмануть его еще раз, поймав на ту же ложь?
   Вопрос: сколько раз можно наступать на одни и те же грабли?
   Ответ: сколько захочется.
   Он колебался, пока вез меня домой. Колебался,  принять  ли  сделанное
ему в студии предложение. Не случайно у него с языка не сходили слова  о
трудностях, преследовавших его группу. Не случайно  он  упомянул  своего
проворовавшегося продюсера. Он все время думал об этом.  И  в  последнюю
минуту, уже прощаясь со мной, уже собираясь ехать на дачу, на свидание с
Юлей, он вдруг принял решение. Возможно, не окончательное. Но он решился
использовать последний шанс, который ему дала судьба.
   За что же его убили? Убили до того, как что-то с него  получить.  Это
же попросту невыгодно, не Д имеет никакого  смысла...  Но  если  он  был
несговорчив, если Иван стал агрессивен... Если  он  вернулся  не  затем,
чтобы еще раз попасть в те же самые сети, а  затем,  чтобы  окончательно
разобраться со своим продюсером... Может быть, они решили, что его вдова
- законная вдова - окажется более сговорчивой? Женщину  легче  запугать.
Такую, как Таня, - если я правильно поняла ее  подругу  -  запугать  еще
легче.
   -  О  чем  задумалась?  -  поинтересовался  Павел.   -   Я   спросил:
доказательства у вас есть?
   - Расписка в самом деле была,  -  вмешалась  Жанна.  -  Я  ее  своими
глазами не видела, но она была!
   - И у кого она может быть теперь? - вздохнул Павел. - Все этот  очень
хорошо и интересно, но, прости, Надя, писать тут пока не о чем.
   - Расписка была с ограниченным  сроком  выплаты,  -  вспомнила  я.  -
Возможно, Иван до сих пор оставался  что-то  должен.  Думаю,  его  могли
принуждать к тому, чтобы отдать участок в качестве процентов...
   - Но это уже беспредел! - заметил Павел.
   - Это и есть беспредел! - воскликнула Жанна. - Просто невероятно,  до
чего может дойти наглость! Я знала об  этой  расписке,  но  думала,  она
уничтожена!
   - Ксения так не считает, - ответила я. - Павел, что  нам  делать?  Не
можешь посоветовать? Ты же общаешься с этой Диной.
   - Ну и что? - насторожился он.
   - Ее мужа ты когда-нибудь видел? Павел сказал, что муж  Дины  -  лицо
несколько загадочное, и некоторое время он считал, что  Дина  вообще  не
замужем. Но как-то, случайно разговорившись с соседкой,  он  услышал  от
нее, что  приезжает  супруг.  Павел  понял,  что  тот  живет  где-то  за
границей.
   - Я еще удивлялся, что они обитают в этой развалюхе, - заметил  Иван.
- Деньги у них вроде водились, так почему не сделать приличный ремонт? Я
спрашивал Дину, а она только смеялась. Говорила, что для них двоих такие
хоромы все равно слишком  велики.  Собиралась  их  выгодно  продать.  Но
теперь цены упали, и, мол, до продажи дойдет не скоро.
   Он сказал, что соседка появлялась в квартире только время от времени.
Так Павел понял, что у нее есть какое-то другое жилье, где  она  обитает
постоянно. А вот теперь, после последних  событий,  она  поселилась  тут
постоянно. Павел, возвращаясь  домой,  часто  видел  свет  в  окнах  той
квартиры. Да и сама Дина мелькала - то во дворе, то в окне.
   - Я, конечно, могу зайти и поговорить с  ней  начистоту,  -  неохотно
предложил Павел. - Но ты  сама  посуди,  Наденька,  скажет  ли  она  мне
правду? Держи карман шире! Если  действительно  была  какая-то  зверская
расписка и она с муженьком пыталась выбить деньги из твоего музыканта...
стали бы они в этом признаваться? Это  замкнутый  круг.  Пока  не  будет
реальных доказательств, что Ивана убили именно на студии, пока не  будет
вещественных доказательств... на  все  это  дело  можно,  грубо  говоря,
положить.
   - Кассета у тебя?
   - Унес Володя. Но она в сохранности, у него такие вещи не пропадают.
   - Мы можем доказать, что Иван был на студии, - сказала я. - Нам нужно
доказать еще, что там были Дина или ее супруг.
   - А он, как окажется, спокойно сидел  в  своей  Голландии,  -  мрачно
ответил Павел. - У нее тоже, думаю, найдется алиби. Да и не  представляю
я себе, что она проломила ему  голову.  Не  в  ее  стиле.  Такая  скорее
отравит или наймет какого-нибудь амбала... Нужно  найти  того,  кто  его
убил, понимаешь?
   - Не только! Еще и тех, кому это было выгодно!
   Жанна внезапно впала в  истерику.  Она  расплакалась,  повторяя,  что
просто не может все это слышать, потому что теперь она абсолютно уверена
- Таню убили, завезли в этот ужасный дом и убили...  Она  рыдала  и  под
конец начала страшно задыхаться. Ее  грудь  ходила  ходуном,  а  золотой
медальончик так и подпрыгивал. Павел побежал за водой, а я  схватила  ее
за руки:
   - Ну подождите ее хоронить, может  быть,  все  обошлось,  они  просто
увезли ее куда-то...
   Но в глубине души  была  уверена  -  случилось  самое  худшее.  Павел
вернулся со стаканом воды. Мы потратили уйму  времени,  чтобы  заставить
Жанну сделать хотя бы глоток, в результате облились  сами  и  облили  ее
платье. Но то, что оставалось на дне стакана,  она  все-таки  выпила.  И
вытаращила глаза. Павел объяснил:
   - Я туда коньяку налил. Легче?
   Она перевела дух и снова заплакала - на этот раз тихо,  без  рыданий.
Мы с Павлом переглянулись, и он кивком пригласил меня выйти на кухню.
   - Слушай, ты мне скажи: какой им был  смысл  убивать  эту  несчастную
вдову? - спросил он, понизив голос.  -  Кто  же  тогда  оформит  на  них
участок?
   - Другие наследники, - предположила я.
   - Но слушай, это же  глупо,  -  фыркнул  он.  -  Это  может  тянуться
бесконечно! С ним не договорились - убили, с ней не  договорились  -  ее
туда же... Так они всю семью перебьют и останутся ни  с  чем.  Только  с
хорошим сроком в перспективе, если все раскроется.
   Его веселый тон как-то не соответствовал словам, но меня это  уже  не
шокировало. Я привыкла к тому, как он выражает свои соболезнования.
   - Может быть, она еще жива, - сказала я. - Убивать ее  в  самом  деле
выгоды нет... Но ведь всякое бывает. Не думаю, что убийство  Ивана  тоже
тщательно планировалось... Они могли  попросту  перевезти  ее  в  другое
место, подальше от людей. За город, например.
   - Ага, на ту же дачу, - фыркнул он. - Слушай, Надя, я очень ценю твое
человеколюбие...  Но  неужели  ты  не  можешь  предоставить   им   самим
разбираться? Это, в конце концов, опасно.
   - Кому - им? - мрачно возразила я. - После Тани остался сын, ему  еще
и десяти лет нету. И  эта  несчастная  подружка.  Она  только  плачет  и
подозревает вторую жену Ивана.
   - Ну ладно, а эта вторая жена не может сама разобраться?
   - А какой ей смысл это делать? Она обижена на Ивана, на Таню,  вообще
на всех. Ее только тронь - сразу начинает скандалить.
   Он вздохнул и как-то загадочно посмотрел на меня. Я смутилась:
   - В чем дело?
   - Ты стараешься из-за своего парня, я угадал? - спросил он.
   Павел угадал, конечно. Единственной причиной, почему я до сих пор  не
бросила все это и не занялась вплотную своими делами, был Женя. Но Павел
ошибался,  считая,  что  все  дело  в  нежных  чувствах.   Сцена   почти
насильственной помолвки многое для меня прояснила. Сомневаюсь, что  Женя
до сих пор был в меня влюблен. Да и был ли вообще? Я очень  подозревала,
что помолвка была затеяна с одной-единственной целью - заткнуть мне рот.
Значит, он меня боялся, если так хотел на себе женить.  Жена  простит  и
покроет многие грехи, которых  не  потерпит  невеста.  Тем  более  такая
строптивая, какой оказалась я.
   - Кстати, как вы с ним уживаетесь? - спросил Павел.  -  Он  же  вроде
собирался тебя убить?
   - О нет, он собирался на мне жениться. Прямо сейчас, - усмехнулась я.
   Его взгляд стал растерянным, но, возможно, мне  показалось.  Павел  с
запинкой спросил, когда свадьба.
   - Никогда, - легкомысленно ответила  я.  -  Сперва  я  посажу  его  в
тюрьму, а потом подумаю, носить передачки или оставить умирать с голоду.
   Он хохотнул:
   - Ты так  разозлилась?  Да  на  что?  Парень  вроде  имеет  серьезные
намерения!
   - Не знаю, кто убил Ивана, но без  Жени  тут  точно  не  обошлось,  -
ответила я. - И ради Бога, перестаньте  шутить.  Дело  очень  серьезное.
Один человек уже погиб, а что с Татьяной, одному Богу известно.
   Он враз посерьезнел:
   - Ну ладно, а чего ты хочешь от меня? Никакого репортажа я делать  не
собираюсь, сразу предупреждаю. Почему бы просто не обратиться в милицию?
   Я пожала плечами:
   - Лучше, если это сделает кто-то еще.
   - Ты хочешь, чтобы я пошел к Дине и  посмотрел,  нет  ли  там  следов
насилия? Да за то время, Которое прошло, они давно успели бы все убрать.
Мы были там сразу после... ну, убийства, если ты настаиваешь.  И  ничего
не обнаружили.
   - Я хочу, чтобы ты выяснил, нет ли в Москве ее супруга.
   - Так она мне и скажет! - резонно возразил он.
   - Во всяком случае, она насторожится, что  ты  об  этом  спрашиваешь.
Может, это как-то поможет Татьяне... Уверена, еще никому не приходило  в
голову, что он может иметь отношение к убийству Ивана.
   - Проще узнать, был ли он в студии, - заметил Павел. - У тебя же  там
есть знакомства. Эта твоя свидетельница... Ну ладно, я схожу. Тем более,
что мешки уже убрали. Не знаю, кто  пожаловался,  скорее  всего,  просто
пришло время вывезти мусор.
   Он вышел с  черного  хода  и  захлопнул  дверь.  А  я  направилась  к
телефону.
   Жанна так и сидела, вся мокрая, закрыв лицо руками. Ее очки лежали  у
нее на коленях. Я не стала ее  беспокоить.  Достала  записную  книжку  и
набрала  номер  телефона,  переписанный  с   визитки   Романа.   Ответил
мелодичный девичий голос.
   - Мне нужно связаться с Незвановой Еленой Викторовной,  -  сказала  я
решительным и, как мне казалось, деловым тоном.
   Девушка слегка растерялась:
   - Извините, вы не тот номер набрали.
   - Тогда, если можно, Романа Владиславовича, - попросила я.
   - Он на работе. Кто его спрашивает?  Я  поняла,  что  попала  к  нему
домой. Интересно, кто эта девушка? Учитывая  его  ориентацию,  это  было
несколько странно. Но девушка неожиданно мне помогла:
   - Оставьте сообщение, и,  когда  папа  вернется,  я  обязательно  ему
передам.
   Голос у нее был мелодичный и чистый. Судя  по  тембру,  ей  никак  не
могло быть больше двадцати лет. Люди  постарше  обычно  настораживаются,
если звонивший не представился.
   - Лучше дайте его рабочий номер, - попросила я. - А еще лучше,  номер
Незвановой. Можно и домашний.
   И девушка (какая  милая!)  выполнила  мою  просьбу.  Через  минуту  я
получила все, что просила. В том числе и все имевшиеся у  нее  телефоны,
по которым можно было найти Елену Викторовну. Но не нашла  ее  -  ни  на
работе, ни дома.
   Я набирала то один номер, то другой. Хотя бы раз гудки "занято"! Хоть
бы автоответчик! Но ничего, ровным счетом  ничего.  Тогда  я  с  тяжелым
сердцем набрала рабочий номер Романа.
   - Да? - торопливо ответил мужской голос. Я попросила Незванову. После
короткой, почти незаметной заминки он ответил, что ее в ближайшее  время
не будет. Если нужно что-то передать, он передаст.
   - А где она? - спросила я.
   - Уехала в отпуск. Вы будете оставлять сообщение?  -  довольно  грубо
спросил он.
   Я поблагодарила и положила трубку. Жанна подняла неузнаваемо  опухшее
от слез лицо и сипло спросила:
   - Что происходит? Я хочу знать, что происходит.
   - Я тоже хочу, - резко бросила я. - Пока не знаю. Дождемся Павла,  он
пошел вниз.
   Он вернулся через пятнадцать  минут.  У  Жанны  оказалось  достаточно
времени, чтобы выплакать последние слезы. Павел  выглядел  раздраженным.
Оказалось, что Дина задала ему слишком много вопросов сама и не ответила
ни на один из тех которые задавал он.
   - Когда я спросил про ее супруга,  она  поинтересовалась,  зачем  это
мне.  С  такой  милой  улыбочкой...  -  хохотнул  он.  -  В  общем,   не
раскололась.
   - Это можно считать ответом, - заметила я.
   - Нельзя! - рявкнул Павел. - Слушай, это все  твои  домыслы,  никаких
фактов у тебя нет! А она, между прочим, поинтересовалась, не встречаемся
ли мы. Дескать, ты симпатичная девушка, почему бы и нет?
   Я неожиданно покраснела. Ну почему  я  никогда  не  могу  удержаться!
Жанна  растерянно  теребила  в  руках  очки.  Она  попросила  разрешения
позвонит домой - волновалась за мальчика.
   С мальчиком все было в  порядке.  Он  смотрел!  телевизор.  Никто  не
звонил, никто не приходил. Жанна дала ему строгие указания  -  открывать
только родной матери, да и то, если она  явится  одна.  Весьма  разумный
совет, что уж там... Только я не думала, что Татьяна вернется. Надежд на
это оставалось все меньше. Я спросила у Жанны, есть ли какие-то  близкие
родственники у ее подруги. Родственники были,  но  все  жили  далеко  от
Москвы, в небольшом областном городе.
   - У нее там престарелые родители и старший брат, - плаксиво  ответила
Жанна.
   - Кстати, Дина сказала кое-что интересное,  -  вспомнил  Павел.  -  Я
высказался насчет мусора на лестнице, порадовался, что его убрали. А она
засмеялась  и  ответила,  что  скоро  там  опять  появятся  мешки.   Она
собирается делать капитальный ремонт. Перепланировка и все такое прочее.
   - У нее появились на это деньги? - заинтересовалась я.
   - Сама понимаешь, таких вопросов не задают. Но раз она вдруг решилась
на такие крупные расходы, значит, дела пошли на лад.
   Жанна  не  слушала  нас,  и  слава  Богу.  Мы  с   Павлом   понимающе
переглянулись. Если Татьяна все-таки переписала участок  на  Дину  и  ее
супруга, неудивительно, откуда деньги. Тем более если  участок  достался
им бесплатно.
   - Слушай, почему бы тебе просто не прижать к стенке своего  парня?  -
вдруг спросил Павел. - У меня такое ощущение, что это можно сделать.  Он
не очень-то смелый.
   - Это с вами, а со мной...
   - Но я могу  помочь,  -  великодушно  предложил  Павел.  -  Поедем  и
разберемся. Он же у тебя живет? Ой, дамочка, потише! -  обратился  он  к
Жанне, которая громко всхлипнула. Правда, уже без слез.
   - Если Таню убили, я добьюсь, чтобы их  всех  посадили,  -  буквально
завыла она. - Я добьюсь! Я их в покое не оставлю!
   Этот  вой  производил  ужасающее  впечатление.  Остановить  ее   было
невозможно, уже с первой попытки я убедилась в  этом.  Жанна  стряхивала
мои руки, содрогалась и в конце концов выдавила стекло из своих очков. Я
подняла с пола линзу и подала ей:
   - Ну вот Что вы наделали...
   Она вырвала у меня линзу:
   - А вы-то, вы-то что понимаете? Как будто вам есть дело до Тани!
   Мы с Павлом наскоро посовещались в коридоре. Он настойчиво  предлагал
свою помощь в выбивании информации,  но  я  отказывалась.  Как  он  себе
представлял допрос, который собирался учинить? Женя отопрется от  всего.
Он, конечно, не герой, но и не дурак. И признаваться в  убийстве  или  в
соучастии не станет.
   - Ну ладно,  -  разочарованно  сказал  Павел.  -  Жаль,  что  ты  так
уперлась... Я бы на твоем месте плюнул  на  все  это  и  занялся  личной
жизнью. Кстати... Неплохо выглядишь!
   Я приняла комплимент с вымученной улыбкой. О своей болезни я  забыла,
а она, похоже, благополучно забывала  обо  мне.  Вот  только  все  время
хотелось прилечь и поспать. Но... Где я могла это осуществить? При одной
мысли, что Женя все еще находится у меня дома, начинала колотить нервная
дрожь.
   Я ждала Елену Викторовну у  подъезда.  Смотрела  вверх,  на  окна  ее
квартиры, но окна не осветились. Было холодно, но я говорила себе, что в
худшем случае я просто неделю проваляюсь в  постели  с  температурой.  В
лучшем - я все-таки увижу, как подъезжает ее машина, серый "крайслер".
   Машина так  и  не  подъехала.  Я  своим  ходом  добралась  до  метро,
спустилась в переход. Сделала несколько звонков из автомата. Жанна давно
была дома и рвалась позвонить в милицию. Судя  по  тому,  что  она  пока
этого не сделала, женщина продолжала на что-то надеяться. Она  попросила
моего совета. Никаких советов я ей не дала.
   У меня дома трубку никто не брал. Жени,  во  всяком  случае,  там  не
было. Но он мог появиться в любую минуту. Я догадывалась, что ему велели
не спускать с меня глаз.
   Ксения, услышав мой голос,  не  обрадовалась.  Она  спала  -  видимо,
наверстывала упущенное, ведь  при  Жанне  она  вряд  ли  могла  спокойно
выспаться. Мой вопрос поставил ее в тупик.  Она  сказала,  что  получала
свидетельство о смерти Ивана, находясь в невменяемом состоянии. Но с ней
была мама, и та может что-то вспомнить.
   Та вспомнила. Не вдаваясь  в  медицинские  подробности,  которых  эта
женщина попросту не запомнила, а частью и не  поняла,  смысл  заключения
сводился к следующему: Ивана ударили сзади,  в  левую  затылочную  часть
головы. Прободное ранение, часть осколков попала в мозг.
   - Сзади? - уточнила я.
   - Да, - мрачно подтвердила та. - Именно  поэтому  Ксюша  до  сих  пор
думает, что никакой девки в машине не было. Кто  же  сажает  проститутку
сзади?
   Она сказала, что  милицию  такая  подробность,  видимо,  не  смутила.
Спросила, что случилось, я ответила,  что  ничего,  и  повесила  трубку.
Рядом, в  переходе,  маленький  мальчик  невероятно  фальшиво  играл  на
флейте. Мимо плотной толпой шли люди - кто с работы, кто в театр, кто на
свидание. Мне было тепло, ноги наконец  согрелись.  Не  хотелось  никуда
уходить. Я достала сигареты.
   Сзади, слева. Тот, кто это сделал, стоял у Ивана за спиной. Когда тот
вел машину (поднял телефонную трубку), кто-то (ты же знаешь, кто) поднял
руку (заметь, левую, левую) и с силой нанес удар. Была ли та проститутка
левшой? Потому что иначе она никак не могла  его  ударить,  да  с  такой
силой, чтобы убить. В тесном салоне машины (в кабинете Елены Викторовны)
ей (ему) просто негде было размахнуться.
   Флейта издала противную, ничуть не трогательную  ноту.  Я  затянулась
сигаретой, бросила ее под ноги, растоптала. Никогда не  замечала,  чтобы
Женя действовал левой  рукой.  Однако  о  том,  как  его  пе