о ее знал.  У  Жени,  например.  Но  это,
разумеется, было неосуществимо. Хотя бы потому,  что  я  не  знала,  где
теперь сам Женя.
   Мои мысли переключились на Дину. Осталась ли она  в  своей  квартире?
Ведь  она  явно  туда  не  переезжала,  это  была  грубая  инсценировка.
Потребовалось только постельное  белье  и  домашний  халат.  Да  немного
праведного гнева... Я с возмущением  вспомнила,  как  она  заявила,  что
впервые слышит о Романе и Жене. Уж Романа она должна была знать! Ведь он
поселил в ее квартиру своего протеже!
   Температура у меня стремительно спадала,  так  же  стремительно,  как
недавно  поднималась.  От  этого  побаливала  голова,  но  в   общем   я
чувствовала себя куда лучше. У меня  даже  появилась  рискованная  мысль
принять ванну. Но я запретила себе это удовольствие - по  крайней  мере,
пока не сгоню температуру до обычной. Сидеть не  хотелось.  Несмотря  на
упадок сил, я принялась бродить по квартире. Мне  хотелось  действовать,
что-то предпринимать.
   Очень беспокоили мысли о том, чем увенчается  экспедиция  моих  новых
покровителей. Добудут они кассету, встретятся ли с Женей? Может быть, он
решил снова там обосноваться?
   Я могла просто-напросто позвонить туда и все узнать. Но  боялась  это
делать. На кухне на разделочном столе я нашла упаковку аспирина,  в  ней
не хватало двух таблеток.  Я  выпила  еще  одну,  поставила  чайник.  На
обеденном столе заметила полупустую коньячную бутылку, остатки лимона на
блюдечке, одинокий пирожок явно не домашнего приготовления. И неожиданно
ощутила зверский аппетит. Да, мое здоровье решительно шло  на  поправку!
Пирожок оказался безвкусным - сплошное тесто казенного замеса  и  тонкая
капустная про-. слойка. Но я съела его  с  наслаждением,  запивая  очень
сладким чаем.
   Когда я, облизывая пальцы, решала нравственную проблему  -  можно  ли
взять что-нибудь из холодильника, в дверь неожиданно и сильно постучали.
   Я замерла. От страха у меня даже в ушах зазвенело. Я  не  привыкла  к
тому, что на кухне имеется так называемый черный ход, и почти  забыла  о
нем! Стук раздался, казалось, рядом с  моим  плечом,  будто  стучали  по
нему. Что было делать? Павел запретил мне реагировать...
   Стук повторился. Кто-то стоял за дверью,  стучал  и  прислушивался  к
тому, что делается  внутри.  Внутри,  впрочем,  ничего  не  делалось.  Я
замерла и даже не решалась поставить на стол пустую чайную чашку. Так  и
держала ее на весу.
   Потом  за  дверью  раздались  негромкие  голоса.  Один,   несомненно,
женский. Женщина очень тихо сказала что-то о свете. Я не  сразу  поняла,
что имеется в виду, но до меня быстро дошло. Разумеется, окна кухни были
освещены. С улицы сразу было понятно, что в квартире кто-то есть.
   Постучали еще раз. А затем - я никогда не забуду, что испытала в этот
миг - раздался высокий, напряженный голос:
   - Извините, мне нужна Надя!
   Голос принадлежал Юле -  или  же  у  меня  начались  галлюцинации!  Я
по-прежнему не собиралась отвечать, но чашку все-таки поставила. У  меня
задрожали руки.
   - Надя? - повторила она. - Надя? Ты здесь? Ты слышишь меня?
   Это точно была она. Никаких сомнений. Но она пришла не одна,  я  ведь
ясно различила второй голос. Это была первая мысль. А  вторая  -  почему
она явилась с черного хода? Парадный наверняка был почище...
   - Пожалуйста, скажите что-нибудь, - просила Юля. - Надя здесь?
   И я не выдержала. Встала, ощущая неприятную  слабость  в  коленях,  и
стала поворачивать круглую ручку замка.  Цепочку  я  снимать  не  стала.
Приоткрыв дверь, я увидела Юлю. Она стояла, плотно запахнувшись в легкое
коротенькое пальто, - живая, целая и невредимая! Я была  так  потрясена,
что даже не сразу обратила внимание на  Дину.  Эта  женщина  маячила  за
Юлиной спиной, пытаясь что-то разглядеть в образовавшейся щели.
   - Мне нужна моя сумочка, - сказала Юля, не  сводя  с  меня  какого-то
странного, отчужденного взгляда. - Я зашла в  восьмую  квартиру,  и  мне
сказали, что сумочка у тебя.
   Это был какой-то бред. Возможно, у меня опять поднялась температура -
и по законам  бреда,  Юля  задала  самый  неожиданный  вопрос.  И  самый
банальный.
   - Сумочка... Я отдала ее милиционеру, - ответила я наконец.
   - Зачем?
   Юля задала этот вопрос без злости, без раздражения.  Ее  тон,  как  и
взгляд, поражал меня каким-то удивительным равнодушием. Она была так  не
похожа на себя - и все-таки это была она!
   Вмешалась Дина - она громко заявила, что я была  уверена,  будто  Юлю
убили у нее дома. А теперь, пожалуйста, выяснилось, кто  был  прав!  Юля
продолжала неподвижно смотреть на меня. Точнее,  сквозь  меня.  Я  сняла
цепочку:
   - Зайди. Нет,  только  ты!  -  Я  заметила  движение  Дины,  та  явно
собиралась последовать за ней.
   - Да как знаете, - буркнула хозяйка восьмой квартиры и, не  прощаясь,
принялась спускаться по  лестнице.  Я  видела,  как  ее  завитая  голова
постепенно исчезает за перилами. Только тогда, убедившись, что она ушла,
я заперла дверь.
   Юля стояла посреди кухни,  как  манекен,  продолжая  придерживать  на
груди борта незастегнуто-г6 пальто. Она оглянулась на меня. Про  сумочку
больше речи не было.
   - Ты... - Я села. Ноги отказывались меня держать. - Ты  жива...  А  я
думала...
   - Все в порядке, - ответила она все с тем же пугающим равнодушием.  -
Я  просто  забыла  сумочку.  Ты  как-то  странно  выглядишь...  Ты  что,
поселилась здесь?
   - Да нет, простудилась и просто не могу уйти, - ответила я.
   Юля кивнула. Видимо, ее устроило бы любое объяснение.
   - Но я же слышала, как вы с Женей ссорились! - воскликнула  я.  -  Вы
даже подрались, били посуду, а потом пришел Роман! А потом  они  вынесли
из квартиры что-то очень похожее на труп! Юля покачала головой:
   - Нет, все было совсем не так. Мы действительно поругались с Женей. Я
хотела... - Она прикусила нижнюю губу и уставилась в пространство. -  Не
важно. А потом ушла. Да, сумочку я забыла. Только  сегодня  хватилась  и
вернулась...
   - Я вызвала милицию, - сообщила я.
   - Знаю.
   - Ты что же, будешь утверждать,  что  не  столкнулась  с  Романом?  Я
слышала, как Женя отправил тебя  прятаться  в  ту  комнату,  с  бордовым
диваном!
   И она ответила, что  я  что-то  не  правильно  поняла.  Что,  если  я
задремала на лестнице, мне многое могло присниться. А если заболела,  то
тем более. По ее словам, все обстояло очень просто.  Она  спокойно  ушла
через парадный ход, спустилась по лестнице, и вскоре ей удалось  поймать
машину.
   - Где же ты ночевала? - спросила я.. - Дома тебя не было.
   - У меня есть много мест для ночевки, - ответила  Юля.  -  Поехала  к
подружке, она живет неподалеку. Утром хватилась сумочки... Ну ладно!
   Она неожиданно направилась к двери  и  принялась  отпирать  замок.  Я
вскочила:
   - Как! Ты уходишь?!
   - Ты же сказала, где моя сумочка. Она мне нужна.
   Юля  уже  приоткрыла  дверь.  Напоследок  она  обернулась   и   опять
посмотрела куда-то поверх моей головы:
   - Знаешь, напрасно ты подняла панику. Я не могу тебе за  это  сказать
спасибо. Теперь придется объясняться, в милиции.
   - Но как же так! - Я стояла в полной растерянности. - Это все,  зачем
ты пришла? Спросить, где твоя сумочка?
   Она не ответила и стала спускаться по лестнице, даже  не  прикрыв  за
собой дверь. Я стояла на пороге, глядя ей вслед.  И  пыталась  по  звуку
шагов определить, где она находится в данный момент.  Вот  она  миновала
площадку четвертого этажа,  вот  спустилась  на  третий...  Юля  там  не
задержалась, шаги звучали все глуше.  Потом  хлопнула  внизу  подъездная
дверь, и все стихло. И мне опять стало  казаться,  что  всего  этого  на
самом деле не было. Просто  у  меня  в  очередной  раз  резко  поднялась
температура. И начинается бред.
 
Глава 15 
 
   Незадолго до полуночи двое мужчин отперли  дверь  чужой  квартиры  и,
выждав несколько секунд и  убедившись,  что  никто  не  поднимает  шума,
вошли. В квартире нигде не было света. Прежде всего  они  зажгли  его  в
прихожей. Потом в комнате.
   И первое, что они увидели, был спящий на раскладном диване  белокурый
парень. Он лежал ничком, по-детски обняв подушку, и глубоко дышал.  Свет
его не потревожил.
   Мужчины постояли на пороге комнаты, наблюдая за ним.  Потом  один  из
них, тот, что был решительнее настроен, двинулся к музыкальному  центру,
стоявшему в углу комнаты прямо на полу. Он поочередно  нажал  кнопки  на
обеих кассетных деках и достал две кассеты.  Потом  стал  искать  другие
кассеты в картонной коробке, стоявшей тут же рядом с динамиком.
   Тогда парень впервые зашевелился. Он  вздрогнул,  крепче  вцепился  в
подушку и повернул голову,  устраиваясь  поудобнее.  Визитеры  выжидали,
замерев и не сводя с него глаз.
   Тот, что искал в коробке нужную  кассету,  собрался  было  продолжить
свои изыскания, но тут парень  резко  перевернулся  на  спину  и  открыл
глаза. А в следующую секунду сел, машинально пытаясь прикрыться одеялом.
   - Спокойно, все в порядке, - сказал ему  Павел.  Он  стоял  у  двери,
одновременно отрезая путь к выходу и к телефону.
   Парень, по их словам, так перепугался, что не мог и слова  вымолвить.
Все, на что он оказался способен,  -  это  переводить  взгляд  с  одного
ночного гостя на другого и ловить воздух приоткрытым ртом.  Он  даже  не
вскрикнул.
   - Сейчас мы уйдем, - пообещал Володя, извлекая из  коробки  несколько
подходящих (соответствующих моим описаниям) кассет.
   - Ты Женя? - спросил парня Павел, Он знал его только с моих  слов,  в
лицо же не видел ни разу. Позже Павел признался мне, что  хорошо  понял,
почему я так цеплялась за своего бывшего жениха. "Смазливый  парень",  -
произнес он с каким-то странным выражением. То  ли  завистливым,  то  ли
огорченным.
   - А вы кто такие? - воскликнул Женя, продолжая тянуть  на  себя  край
одеяла. - Вы как сюда... Что вам нужно?!
   Он с недоумением смотрел на Володю, который как раз набивал кассетами
карманы своей необъятной куртки. Гигант спокойно объяснил:
   - Да ничего не нужно, лапочка. Все в порядке. Сейчас мы уйдем.
   Он сделал шаг, и Женя отпрянул к стене. Володя коротко засмеялся, его
позабавила такая заячья реакция.  Павел  крутанул  на  пальце  кольцо  с
ключами - тут-то все и переменилось.  Женя  оглянулся  на  звон  ключей,
увидел связку, но главное - узнал брелок! Он сам  когда-то  подарил  его
мне, хорошенький "золотой" брелочек  в  форме  гитары.  Когда-то  гитара
умела издавать писк, если над ней посвистишь, но батарейка давно села, а
я так и не собралась ее сменить.
   - Где Надя?  -  воскликнул  он,  отбрасывая  одеяло,  и  выскочил  из
постели. На нем были красные пижамные штаны - то есть я  думаю,  что  он
надел именно их. Других спальных принадлежностей не осталось после того,
как Женя забрал всю свою одежду.
   - А при чем тут Надя? - спросил  Павел,  спрятав  ключи  в  кулак.  -
Кстати, это тебя бы следовало спросить,  где  она?  Почему  не  решается
вернуться домой? Боится тебя?
   - Еще чего! - Женя был страшно возбужден, и страха как не  бывало.  -
Откуда у вас ключи? Это ее ключи!
   - Ну правильно, - согласился Павел. - Не  буду  утверждать,  что  они
мои.
   - Где она сама? - настойчиво спрашивал Женя. - Что  это  значит?  Что
вам тут нужно? Почему она сама не пришла?
   Володя посоветовал ему изложить  все  вопросы  в  письменном  виде  и
послать на Главпочтамт до востребования на мое имя. Может, я  и  отвечу.
Они ушли, и Женя не смог их остановить. Он  выкрикнул  вслед  им  угрозу
вызвать милицию, но она про - звучала как-то не всерьез.
   - Не было настоящего запала, - пояснил Павел. -  Да  и  хотелось  бы,
знать, как он на это решится.
   - Ни за что не решится, - уверенно заявил Володя.
   - Ну что, послушаем? Надя, какая кассета? Я взял  все,  где  не  было
надписей.
   Они выжидательно смотрели  на  меня.  А  я  молчала.  Все  это  время
говорили только они.  Мужчины  вернулись  из  своей  экспедиции  страшно
довольными собой. Они  были  возбуждены,  обменивались  шуточками,  и  в
воздухе носился отчетливый запах пива. Видно,  по  дороге  они  отметили
победу.
   А я  слушала  их  молча.  Ко  времени  их  возвращения  я  проглотила
очередную таблетку аспирина, заставила себя выпить чаю и лечь в постель.
Но все это делалось только  для  проформы.  На  самом  деле  собственное
здоровье  меня  не  очень  волновало.  Я  снова  и   снова   вспоминала,
невероятное явление Юли. Живой Юли. И совершенно новой. Новым было все -
отчужденная манера держаться, равнодушие к тому, что еще сутки назад так
ее волновало... Отношение ко мне, наконец. Она смотрела сквозь меня, как
будто я сделала ей  какую-то  гадость...  или...  представляла  для  нее
определенную опасность.
   Ни Павлу, ни  Володе  я  ничего  не  сказала.  Просто  не  успела  их
разочаровать. Они уже искали магнитофон, а Володя вывалил на мое  одеяло
кучу кассет. Я вяло их перебирала, пока не поняла, что пошла по  второму
кругу.
   - Ну что с тобой? - не очень заботливо спросил Павел.  В  его  голосе
послышалось раздражение. - Опять температура поднимается?
   - Скорее падает, - ответила я.
   - Ну и прекрасно. Какую будем слушать?
   Я сгребла кассеты в кучу и прикрыла их руками:
   - Стоит ли вообще начинать?
   Мужчины уставились на меня. Мне пришлось объяснить свое поведение:
   - Дело в том, что Юля  жива.  Так  что  вторая  часть  вашего  сюжета
отпадает. А она, кажется, интересовала вас больше всего...
   Они продолжали смотреть на меня - молча,  выжидающе.  Может,  думали,
что я все это только что выдумала? Испугалась, когда дошло до дела.
   - Я понимаю, что все это можно было интересно снять, - сказала  я.  -
Черная лестница, мешки, инсценировка, как из квартиры выносят  увесистый
голубой сверток... И меня бы  кто-нибудь  сыграл.  Девушка  на  лестнице
подглядывает за  бывшим  женихом  и  нехорошим  дяденькой,  который  его
совратил... Только все это не  имеет  никакого  смысла.  Юля  жива.  Она
только что сюда заходила, искала свою сумку.
   В качестве последнего аргумента я добавила, что ее сопровождала Дина.
Павел так и взвился:
   - Так это что, правда?
   - Если не верите мне -  идите  к  ней  и  спросите,  сами,  -  мрачно
проговорила я.
   - Черт, - задумчиво произнес Володя. - Я прямо чувствовал,  что-то  у
нас не сложится. Уж слишком все было хорошо...
   - Хорошо?! Что, по-вашему, тут хорошего? - возмутилась я.
   - Успокойся, - нервно попросил Павел. - Это  в  самом  деле  была  та
девушка? Кого же они вынесли из квартиры?
   - Может, не кого, а что! - бросила я. - Может, это был просто голубой
ковер. Как бы то ни было, Юля жива. Какого мы сваляли дурака!
   - Или с нами сваляли дурака. - Павел совсем сник. Он упал в кресло  и
принялся терзать и без того взъерошенные волосы. В конце концов он  стал
похож на дикобраза. - Какого  ж  черта  они  за  тобой  погнались,  если
вынесли всего-навсего ковер?!
   Я пожала плечами. Этот вопрос уже меня не волновал.  Я  знала  только
одно - половина моих обвинений оказалась ложной. Жертва,  чьих  убийц  я
страстно хотела разоблачить, была жива. Женя уверял  меня  по  телефону,
что я все поняла не так... И говорил правду! На  миг  у  меня  мелькнула
крамольная мысль: а вдруг он все время говорил мне только правду?  И  не
было никакого убийства Ивана в студии! Тот  погиб,  согласно  заключению
следствия, на Ленинградском шоссе по воле случая... И его присутствие  в
студии отрицалось только затем, чтобы не создавать себе лишних  проблем.
Не фигурировать в случае чего в качестве свидетелей...
   Тогда я в самом деле сваляла  дурака.  Испортила  себе  жизнь.  И  не
только себе.
   Напряжение  разрядил  Володя.  То  ли  характер  у  него  был   более
устойчивый, то ли этот  человек  просто  умел  идти  к  своей  цели.  Он
настоятельно попросил меня отобрать ему  ту  кассету,  где  был  записан
разговор с погибшим музыкантом. Я это сделала без всякого труда. На двух
кассетах карандашом было записано: "Шампанское". Это и  были  кассеты  с
моим репортажем о презентации. На первой  из  них  в  самом  начале  был
записан телефонный разговор. Я прокрутила ленту на нужное место и нажала
кнопку.
   Пока они слушали, я вылезла  из  постели  и  сгребла  в  охапку  свою
одежду, кучей валявшуюся на стуле в углу. Они не обратили на это особого
внимания, только Павел скользнул по мне отсутствующим взглядом. Я унесла
одежду в ванную и там переоделась. Розовую пижамку аккуратно сложила  и,
подумав, сунула в стиральную машину.  Попыталась  расчесать  свалявшиеся
волосы. Сломав несколько  зубьев  в  хозяйской  расческе,  оставила  эту
затею. Осталось только попрощаться с хозяином и вызвать такси.
   Когда я вернулась в комнату, запись разговора с Иваном плавно перешла
в репортаж с презентации. Я наклонилась к магнитофону  и  нажала  кнопку
"стоп". Только теперь они заметили, как, я одета.
   - Ты куда собралась? - удивился Павел.
   - Домой. - Я протянула руку. - Отдайте мне ключи, пожалуйста.
   - Ты что, поедешь к нему?!
   - Да. - Я продолжала держать перед ним  пустую,  будто  для  подаяния
протянутую ладонь. - Мне нет смысла тут оставаться. Если Дина знает, что
я здесь, знают и все остальные. Дайте мои ключи.
   Он отдал ключи, я поблагодарила. Павел не сводил с  меня  взгляда  и,
кажется, думал, что я его разыгрываю и никуда не уйду. Володя  так  явно
не считал. Он встал, и  я  снова  почувствовала  себя  очень  маленькой,
ничтожной.
   - Да ты что, девочка? - преувеличенно-заботливо сказал он.  -  Ты  же
сама говоришь, что он хотел тебя прикончить!
   - Теперь я думаю, что не правильно его поняла.
   - Из-за того, что твоя подружка осталась жива? Кстати,  как  они  это
объяснили? Как объяснила она сама?
   - Юля говорит, что после ссоры и битья посуды она преспокойно ушла из
той квартиры через парадный ход. Потому-то я больше ее и  не  видела.  А
сумку попросту забыла.
   Я добавила, что кассету с "компроматом" они могут  оставить  себе.  А
вот  остальные  я  заберу.  Там  есть  записи,  которые  еще  могут  мне
пригодиться.  И  я  сложила  остальные  кассеты  в  свою  сумку.   Сумка
показалась мне очень тяжелой, но на самом деле я просто ощущала страшную
слабость. Даже пришлось присесть на стул, чтобы отдышаться.
   - Вызовите, пожалуйста, такси, - попросила я.  -  А  там  уж  я  сама
доберусь.
   Павел пожал плечами, порылся в записной книжке и принялся накручивать
номер. Я слышала, как он заказывает машину, и думала, что Женя сейчас не
спит. Не должен спать после такого-то визита. Я так и видела  его  -  он
сидит на кухне, спрятав лицо в  ладонях,  и  пытается  понять,  что  же,
собственно, произошло.
   - Машина будет через десять минут, - сообщил Павел, опуская трубку на
рычаг. - Ты уверена, что  хочешь  к  нему  вернуться?  Почему  ты  вдруг
решилась?
   - Я его больше не боюсь, - ответила я.
   - И это - единственная причина? Мне  показалось,  что  в  его  голосе
звучит легкая насмешка. Но мне было все равно, над чем он иронизирует. Я
никому не собиралась ничего объяснять. Я знала одно - никакого сюжета  у
них теперь не получится. Одной истории  Ивана  маловато  для  эффектного
репортажа. Разве что Елена Викторовна поведает им про кровавые пятна  на
ковре и их загадочное исчезновение. И про  круговой  сговор  сотрудников
студии, которые клялись, что не видели Ивана. Но она  ничего  бы  им  не
сказала. Значит, точка. Все.
   Мне помогли спуститься по парадной лестнице, меня  сопровождали  оба.
Поддерживали под локти, как будто я не могла идти сама. А  может,  и  не
смогла бы. Стоило, конечно, попробовать, но ноги были какие-то ватные.
   На прощанье, усаживая меня в такси, Павел расстроенно сказал:
   - В случае чего ты позвони. Вот мой телефон. - Он сунул мне  визитную
карточку. Я не глядя спрятала ее в сумку. Павел попросил дать на  всякий
случай свой телефон. Я сказала его  наизусть,  он  кивнул  и  махнул  на
прощанье