насчет  любовниц,  прелестей  и
тому подобное. По-моему, все это чересчур уж  откровенно.  А  эти  идиотские
словечки! Одно ?перепихнуться? чего стоит. Единственное, что отличает всю их
гоп-компанию  от  обыкновенного  уличного  хулиганья,  так  это  способность
красиво изъясняться. Правда, с другой стороны, - задумчиво продолжил Фокс, -
вряд ли они на самом деле столь же развязны, как пытаются себя  представить.
Взять, например, эту мисс Ли. Славная девушка из приличной семьи, а пытается
строить из себя черт знает что.
   - Согласен, - кивнул Аллейн. - Юная дуреха.
   - Я убежден, что, рассуждая все это время о физической любви  и  интимной
близости, она на самом деле совершенно не представляла,  что  это  такое,  -
заключил Фокс. - Вот почему она не придала значения тому, что Соню тошнило.
   - Да, убиенная натурщица подзалетела  -  это  ясно,  как  день  Божий,  -
безапелляционно заявил Батгейт.
   - Это  вовсе  не  обязательно,  -  заметил  Аллейн.  -  Может  быть,  она
отравилась. Как бы то ни  было,  мне  кажется  немного  странным,  что  наша
экс-слейдовская провинциалочка ничего не  заподозрила.  Лети  в  свой  угол,
Найджел - идет австралиец с бумерангом!
   Уотт Хэчетт вдвинулся в комнату, засунув  руки  в  карманы  брюк.  Аллейн
рассматривал его с почти  нескрываемым  любопытством  -  сиднейский  забияка
выглядел так, будто собирался покорить весь мир. Коренастый и задиристый, он
походил на bandido из  мексиканского  фильма.  Смуглая  кожа,  шапка  густых
волос, походка вразвалочку, сигарета, словно навечно приклеившаяся к  нижней
губе - дешевый гангстер, да и только. А вот руки красивые, отметил Аллейн.
   - Хотите меня, инспектор? - спросил он.
   Хэчетт гундосил, едва раскрывая губы, да и языком почти не  ворочал  -  в
результате всякий гласный звук удушался, не успев родиться.  Тем  не  менее,
было  в  его  облике  что-то  почти  неотразимо  притягательное.   Природная
искренность и живость, решил Аллейн.
   - Присаживайтесь, мистер Хэчетт,  -  пригласил  он.  -  Я  вас  долго  не
задержу.
   Хэчетт,  не  заставляя  себя  упрашивать,  резво  опустился   в   кресло.
Передвигался австралиец с подчеркнуто  неряшливой  грацией  уличного  бойца,
что, как подметил Аллейн, даже придавало ему некоторую привлекательность.
   - Угы, - буркнул он.
   - Вы, конечно,  понимаете,  насколько  важны  для  нас  ваши  сведения  о
положении драпировки?
   - Еще бы. Ясно, что тот подлый  тип,  который  подстроил  эту  гнусность,
сработал уже после того, как остальные, кроме  Гарсии  и  мистера  Засранера
Малмсли, свалили в Лондон.
   - Совершенно верно, - с трудом сдержав улыбку, кивнул Аллейн.  -  Значит,
вас  не  слишком  удивит,  если  я  попрошу  вас  снова  изложить  нам  ваши
наблюдения.
   Хэчетт только этого и ждал. На этот раз он даже припомнил, что в  пятницу
вышел из дома и направился в студию в половине третьего - проходя мимо часов
в холле, он бросил на них взгляд. Драпировка  на  подиуме  была  смята,  как
будто Соня только что с не„ встала. Она оставалась смятой вплоть  до  самого
его ухода.
   - А вчера вечером ткань была натянута. Вот так-то.
   Аллейн попросил Хэчетта рассказать о том, как тот провел уик-энд.  Хэчетт
начал с вечера пятницы, который провел в обществе Филлиды Ли и Ормерина.
   - После чая мы почапали в театр, который почему-то окрестили  ?Вортексом?
. Но, пьеса! Господи, в жизни не видел подобной дребедени. Три вонючих козла
в течение двух бесконечных часов  пререкаются  в  канальезационном  колодце.
Если это пьеса, то я - динковый  президент  Асси.  Потом  мы  встретились  с
автором этой гальюнатьи. Динковый педераст, который возомнил  себя  королем.
Ню-ют, больше я в ваши театры - ни ногой.
   - А вам приходилось прежде бывать в театре?
   - Нет, но отныне меня и не заманите.
   - Не стоит судить о лондонских  театрах  по  ?Вортексу?,  мистер  Хэчетт.
Уверяю вас, спектакли, которые идут  в  нем,  так  же  похожи  на  репертуар
нормального театра, как, скажем рисунки мистера Малмсли -  на  картины  мисс
Трой.
   Австралиец обрадованно встрепенулся.
   - Да, по всей динкухе? Может, наш Засранер оттуда и вылез?
   Аллейн поспешно отвернулся, чтобы Хэчетт не заметил его улыбки.
   - Давайте не будем отвлекаться, мистер Хэчетт, - строго  попросил  он.  -
Итак, посмотрев спектакль, вы проводили мисс Ли домой, на Фулхэм-роуд. Так?
   - Угы. Проводил и почапал к себе, в соседний отель.
   - Кто-нибудь вас видел?
   Выяснилось, что у Хэчетта есть алиби,  которое  можно  с  грехом  пополам
проверить. Покончив с этим вопросом, Аллейн перешел к следующему.
   - Вернемся к Гарсии, - произнес он. - Не доводилось ли вам  слышать,  как
Гарсия рассказывал про тот склад, в котором собирался работать?
   - Ню-ют, я с этим малым вообще не общался. Он ведь какой-то  чокнутый.  С
ним вроде бы типа говоришь, а он тебя не слушает. Я как-то раз  ляпнул,  что
хотел бы типа позырить, когда он начнет мрамор рубить. Статуенок-то  у  него
должен получиться - пальчики наоблизаешь. Так вот, знаете,  что  этот  чудак
мне ответил? Заявил, что нарочно никому не скажет,  где  его  искать,  чтобы
никто из нашей ?шайки-лейки не мешал  ему  работать?.  Вот  так-то.  Правда,
как-то раз проговорился, что это место принадлежит какому-то  типу,  который
учапал за границу. Я случайно услышал, как он сказал это Соне.
   - Понятно. Теперь вернемся к  вашим  поездкам  в  Лондон  и  обратно.  Не
доводилось ли вам сидеть в автобусе по соседству с Соней Глюк?
   - Ню-ют. Как можно - после того, как она опоганила портрет мисс  Трой!  Я
бы к ней больше на пушечный выстрел  не  подчапал.  Жаль,  конечно,  что  е„
укокошили, но  все-таки  жутко  сволочная  была  девка.  Динковая  стервоза.
Обращалась со мной, как с куском дерьма. И к  Асси  вечно  придиралась.  Вот
мисс Трой - другое дело. Ух, какая женшеня! Вы знаете, что она оплатила  мою
путешествию на корабле?
   - В самом деле?
   - Угы. Она увидела мои пейзажи в Суве. Я ведь приехал туда из Асси, чтобы
на работу устроиться. Клевая была  должность.  Коммивояжер  на  кондитерской
фабрике. Я ведь и костюмчик себе приобрел с первого жалованья, и  краски.  А
потом поцапался с боссом и уволился. Вот так, значит, а мисс Трой разглядела
мой талант и привезла меня сюда. Соня же, вреднюка, уверяла, что я е„ - мисс
Трой - приживальщик. Адольф.
   - Альфонс, - со вздохом поправил Аллейн. - Нда, не лучший  способ,  чтобы
охарактеризовать такое бескорыстное благодеяние.
   - А? Угыы! Вот и я ей сказал.
   - Удалось ли вам подружиться с кем-либо из учеников мисс Трой?
   -  Ну,  Ли,  например  -  вполне  приличная  деваха.   Скромная,   да   и
разговаривает по-человечески.
   - А как насчет мужчин?
   - Малмсли я на дух не выношу. Типичный мешок с дерьмом. Французик ещ„ под
стол пешком ходит, а Гарсия - чокнутый. Они меня не любят, -  с  неожиданной
враждебностью отчеканил он. - И я плачу им той же деньгой.
   - Монетой, - поправил Аллейн. Потом спросил:
   - А мистер Пилгрим?
   - Он - другое дело. Чумовой парнюха. Хоть его старик и  лорд,  мы  с  ним
ладим. Мы с ним кореша, водой не обольешь.
   - А с натурщицей он тоже ладил?
   Хэчетт вдруг заметно съежился и увял.
   - Не знаю, - угрюмо буркнул он.
   - Вы не слышали, чтобы они говорили друг о друге?
   - Нют.
   - Не замечали, чтобы они разговаривали?
   - Нют.
   - Значит, про натурщицу вам рассказать больше нечего? Кроме того, что  вы
с ней ссорились.
   Серые глаза австралийца сузились, он вдруг по-волчьи оскалился.
   - Это ведь не значит, что я е„ замочил, - процедил он.
   - Разумеется.
   - Стал бы я тут петь, что мы с ней цапались, если бы сам  е„  пришил?  Вы
что, за олуха меня держите?
   - Нет, конечно. Напротив, как умный человек, вы вполне  могли  попытаться
таким образом отвести от себя подозрение.
   Оливковая физиономия заметно побледнела.
   - Ага, и вы туда же! Зря вы так со мной. Я же с вами  начистоту  держусь.
Одну динкуху толкую.
   - Надеюсь.
   - Ню-ют, в вашей стране все выворот-нашиворот. Травят у вас  иностранцев.
Стоило мне динково сказать, что мы цапались с Соней, и вы уже  сразу  готовы
меня чуть ли не в убийцы записать.
   Аллейн вздохнул и устало улыбнулся.
   - Разлюбезный мой мистер Хэчетт, - сказал он. - Если вы  станете  повсюду
выискивать, на кого бы обидеться, уверяю вас - от обидчиков отбоя не  будет.
Разве я хоть раз назвал вас убийцей?
   - Я ведь вам одну динкуху толкую, - упрямо повторил австралиец.
   - В этом я пока не абсолютно уверен. Мне показалось, что минуту назад  вы
намеренно умолчали кое о чем. Помните - когда я спросил  вас  об  отношениях
натурщицы с мистером Пилгримом?
   Хэчетт смолчал. Он только упрямо, по-лошадиному, повел головой из стороны
в сторону и глубоко затянулся.
   - Что ж, - пожал плечами Аллейн. - Тогда на этом - все.
   Однако Хэчетт не встал.
   - Не понимаю, с чего вы это взяли, - угрюмо пробурчал он.
   - Неужели? Я вас больше не задерживаю, мистер Хэчетт.  Мы  проверим  ваше
алиби, а потом я попрошу вас подписать протокол нашей беседы. До свидания.
   Хэчетт медленно  поднялся,  и  прикурил  новую  сигарету  от  докуренной.
Выглядел он бледным и подавленным.
   - Не знаю я про Пилгрима, - буркнул он.  -  Не  сука  же  я,  чтобы  петь
легавым про своего кореша.
   - Значит, вы  предпочитаете  взамен  окутать  его  завесой  подозрения  и
предоставить нам делать выводы самим? В таком случае, я бы  сказал,  что  вы
оказываете мистеру Пилгриму медвежью услугу.
   - Слушайте, при чем  тут  медведи?  Выражайтесь  по-человечески  -  я  не
понимаю, что вы плетете.
   - Пожалуйста. Спокойной ночи.
   - Пилгрим - чумовой малый. Чтоб он замочил эту лахудру? Ха!
   - Послушайте, мистер Хэчетт, - устало сказал Аллейн.  -  Либо  сейчас  же
расскажите, что вам известно, либо уходите - в противном случае  я  попрошу,
чтобы вас выдворили. Если же вы снова попытаетесь убедить меня в  ангельской
невинности мистера Пилгрима, мне захочется упрятать вас обоих в каталажку.
   - Во блин! - сплюнул Хэчетт. - Говорю же вам, что он тут не  при  чем.  А
чтобы вы наконец это уразумели, докажу - хрен с вами! Прямо сейчас.
   - Отлично, - похвалил Аллейн. - Я слушаю.
   - Дело в том, что Соня была на сносях, а набрюхатил е„ Пилгрим! Ясно?
 
Глава 10 
УИК-ЭНД ОБРУЧЕННОЙ ПАРОЧКИ 
 
   Наступившую оглушительную тишину нарушило осторожное покашливание  Фокса.
Аллейн  взглянул  на  него,  а  потом  быстро  перевел  взгляд  на  Хэчетта.
Австралиец затравленно озирался по сторонам, как  будто  опасался,  что  его
вот-вот закуют в наручники.
   - Откуда вам это известно, мистер Хэчетт? - осведомился наконец Аллейн.
   - Видел своими глазами. На бумаге.
   - Как и где?
   - Дело было вот как. У нас с Бейсилом Пилгримом типа  одинаковые  рабочие
халаты. Когда я только приехал, я сразу обратил внимание, что у него  клевый
халат. Ну, полный отпад.  Цвета  хаки,  с  длинными  полами  и  здоровенными
накладными карманами. Пилгрим сказал мне, где его купил, и  я  заказал  себе
такой же. Держал в чулане, как и все  остальные.  Доставили  его  в  прошлый
вторник.  А  утром  в  среду,  значит,  напяливаю  его  и   вдруг   зырю   -
пилгримовского халата на  месте  нет.  Что  ж,  кумекаю,  наверное,  в  доме
оставил. Вот, значит, а днем после перерыва сую я клешню в карман, а  там  -
листок бумаги. Я разворачиваю и читаю - мало ли, вдруг это счет из  магазина
или ещ„ что. Ну вот, значит, а там написано: ?Поздравляю  с  помолвочкой!  А
что, не сказать ли твоей крале, что у не„ будет пасынок? Я буду в  студии  в
десять вечера. Советую заглянуть?. Вроде бы так. И подписано - ?С?.
   - И как вы поступили с этой бумажкой?
   - Эх, блин, я даже не представлял, что делать. Сначала у меня даже  чавка
отвисла. Надо же было так вляпаться. В  общем,  почапал  я  снова  в  чулан,
смотрю - халат Пилгрима уже на месте. Вот, значит, я  типа  засунул  бумажку
ему в карман и свалил  оттуда.  Вечером  смотрю  -  он  ходит,  как  в  воду
запущенный. Ну, думаю - прочитал, значит, ханыга.
   - Понятно.
   - Послушайте, мистер Аллейн, вы уж извините, что я вам нахамил.  Вечно  у
меня так - вспыльну, а потом готов рвать на себе волосы. Ну вы только ничего
особенно не думайте. Эта Соня, она на всех  подряд  набрасывалась.  Динковая
лярва. Просто в открытую предлагала полялякаться. Бейсил, небось,  разок  не
устоял, польстился, и вот - влип. Но он все равно чумовой  малый.  Слушайте,
мистер Аллейн, если он узнает, что это я?
   - Хорошо, хорошо, - улыбаясь, замахал руками Аллейн.  -  По  возможности,
попробуем вас не впутывать.
   - Спасибочки, мистер Аллейн. Да, но вы не?
   - Нет, в кандалы мы вашего мистера Пилгрима пока  не  закуем,  -  заверил
Аллейн.
   - Да, но?
   - Ступайте, мистер Хэчетт. И, послушайте  совета  старого  служаки  -  не
спешите вешать людям ярлыки: ?мешок с дерьмом?, ?козел вонючий?,  ?лярва?  и
тому подобное. Вы знаете, что такое комплекс неполноценности?
   - Ню-ют.
   - И то хорошо. Тем не менее, мне кажется, что вы от  него  страдаете.  Не
торопитесь с выводами. И ещ„ - наберитесь терпения. Дайте людям время, чтобы
к вам привыкнуть, и тогда, не  сомневаюсь  -  сложностей  в  общении  у  вас
наверняка поубавится. Извините за эту  викторианскую  проповедь.  А  теперь,
ступайте.
   - Буу зде, мистер Аллейн.
   Хэчетт зашагал к двери. Однако, едва открыв, обернулся.
   - Спасибо большое, - прогнусавил он. - Покуха.
   И сгинул.
   Аллейн откинулся на спинку кресла и от души расхохотался.
   - Ну, наворотил, - покачал головой Фокс. - Австралиец, что с него  взять.
Мне  приходилось  с  ними  общаться.  Вечно  подозревают,   что   над   ними
насмехаются. Ох, и публика!
   - Потрясающая личность, - прогудел из угла Найджел. - Тарзан в Нью-Йорке.
-  Даже  его  кошмарный  акцент  -  какой-то   неестественный.   Полу-кокни,
полу-янки.
   -  Чисто  австралийский,  -  улыбнулся   Аллейн.   -   Тамошний   диалект
американизируется буквально на глазах.
   - Кошмарный  тип.  Немудрено,  что  от  него  все  нос  воротят.  Как  бы
втолковать ему, что у него не пасть, а мусорный ящик. Только рядом  с  таким
чудовищем и понимаешь, что молчание - золото. Абориген с кистью.
   - Я не могу с тобой согласиться, - покачал головой Аллейн. - Он и вправду
неотесан, но я не вижу причин,  почему  его  нельзя  перевоспитать.  Что  вы
думаете по поводу этой записки, Фокс?
   - Трудно сказать, - задумчиво ответил Фокс. - Похоже на попытку шантажа.
   - Весьма похоже.
   - Я бы нисколько не удивился, узнав, что на Пилгрима е„ натравил Гарсия.
   - Спорно, но привлекательно.
   - А потом, прикарманив башли, расправился с ней, - предположил Найджел.
   - Ну, фантазер, - усмехнулся Аллейн.
   - А что, разве это невозможно?
   - Нет, отчего же. Судя по тому, что мы имеем - вполне возможно.
   - Вызвать мистера Пилгрима, сэр?
   - Пожалуй, да, Фокс. Посмотрим, согласится ли он обсуждать эту  скользкую
тему.
   - Держу пари, что да, - сказал Найджел.  -  Куда  ему  деваться,  если  у
самого рыльце в пушку.  Кстати,  это  не  тот  ли  Бейсил  Пилгрим,  который
доводится старшим сыном пэру-пуританину?
   - Он самый. Ты с ним знаком?
   - Нет, но наслышан. Мне приходилось делать статью про его отца.  Судя  по
всему, Бейсил - славный малый. Приятный, во всяком случае.  Обожает  крикет.
Подавал весьма большие надежды, но потом целиком переключился  на  живопись.
Не могу представить его в роли убийцы. А про Гарсию он  сам  заговорит,  вот
увидите.
   - Потому что тебе так хочется?
   - Разве вы сами не уверены, что ваш человек - Гарсия?
   - Факты, которыми мы  располагаем,  указывают  на  него,  это  верно.  Но
строить какие-то умозаключения я бы пока не стал. В угол - живо!
   Фокс ввел Пилгрима. Внешне Пилгрим  и  впрямь,  располагал  к  себе,  как
подметил Найджел. Высокий и  широкоплечий,  но  вместе  с  тем  стройный,  с
тонкими чертами  лица.  Широкий  рот  с  прекрасными  зубами.  Разговаривая,
Пилгрим  поочередно  обводил  глазами  всех  собеседников.  От  нервозности,
предположил  Аллейн.  Манеры  у  юного  лорда  были  безукоризненны.  Аллейн
предложил ему сесть, угостил сигаретой и  приступил  к  расспросам.  Пилгрим
рассказал, что в пятницу они с невестой покатили к друзьям Вальмы, мистеру и
миссис  Паскоу,  которые  проживали  в  Боксовере,  милях  в  двенадцати  от
Боссикота. Поужинали, потом  сыграли  партию  в  бридж.  На  следующее  утро
отправились в Анкертон-мэнор, резиденцию лорда Пилгрима в  Оксфордшире,  где
Бейсил представил свою невесту отцу. Весь  субботний  день  молодые  провели
там, переночевали, а в воскресенье днем возвратились в Татлерз-энд.
   - Вы не помните, в котором часу закончилась ваша партия в бридж с Паскоу?
- поинтересовался Аллейн.
   - Довольно рано, сэр. Часов в  одиннадцать,  кажется.  У  Вальмы  безумно
разболелась голова - бедняжка едва различала карты. Я принес ей аспирин. Она
выпила три таблетки и отправилась спать.
   - Помог ей аспирин?
   - Очень! Она сказала, что спала, как  убитая.  -  Пилгрим  обвел  глазами
Аллейна и Фокса и снова перевел взгляд на  Аллейна.  -  Утром  е„  разбудила
горничная, когда принесла чай. Голова к тому времени прошла.
   - Часто у не„ случаются головные боли?
   - Да, довольно часто. В последнее время, по меньшей мере, раза два.  Меня
это даже тревожит. Я хочу показать е„ окулисту, но Вальма и слышать не хочет
о том, чтобы ходить в очках.
   - Может быть, дело не в глазах.
   - Мне кажется, что именно в  глазах.  Художникам  ведь  приходится  почти
постоянно напрягать зрение.
   - А вы хорошо спали?
   - Я? - Пилгрим недоуменно уставился на Аллейна. - Я всегда сплю так,  что
меня и из пушки не разбудишь.
   - Как далеко отсюда до Анкертон-мэнора, мистер Пилгрим?
   - По спидометру - восемьдесят пять миль. Я специально обратил внимание.
   - Значит, из Боксовера вы проехали семьдесят три мили?
   - Да, сэр.
   - Хорошо. Теперь давайте поговорим об убитой девушке. У вас есть какие-то
мысли на этот счет?
   - Боюсь, что нет.  Гнусное  преступление.  Я  до  сих  пор  не  могу  без
содрогания думать об этом.
   - Почему?
   - Как почему? Разве это не естественно? Ведь то, что случилось -  дико  и
жестоко.
   - Да, безусловно. Но я имел в виду другое - нет ли у  вас  личных  причин
для того, чтобы воспринять смерть Сони Глюк близко к сердцу?
   - Не больше, чем у всех остальных, - ответил Пилгрим, чуть помолчав.
   - Вы ничего не утаиваете, мистер Пилгрим?
   - Что вы хотите этим сказать? - Пилгрим снова  поочередно  обвел  глазами
Аллейна и Фокса. Лицо молодого человека заметно побледнело.
   - Сейчас объясню. Не были ли  вы  с  мисс  Глюк  более  близки,  чем  все
остальные?
   Если до сих пор во  внешности  Пилгрима  проглядывалась  нервозность,  то
после вопроса Аллейна он просто окаменел. Глаза  невидяще  смотрели  вперед,
губы приоткрылись.
   - Я вижу, что лучше во всем признаться, - сказал он наконец.
   - Мне тоже кажется, что это самый благоразумный выход, - кивнул Аллейн.
   - К случившемуся это не имеет никакого отношения,  -  сказал  Пилгрим.  -
Если только Соня не рассказала Гарсии. О Господи, я даже  не  знаю,  с  чего
начать. Дело в том, что я об этом думаю с той минуты, как е„ убили. Если  бы
это имело хоть малейшее отношение к убийству Сони, я бы повинился сразу,  но
я? я не хотел, чтобы узнала Вальма. Это случилось три месяца назад. До  моей
встречи с Вальмой. Вышло так, что мы с Соней случайно познакомились на одной
вечеринке  в  Блумсбери.  Вино  лилось  рекой  и  все  были  навеселе.  Соня
попросила, чтобы я отвез е„ домой, а потом  предложила  зайти.  На  минутку.
Чтобы ?попить чайку?. А потом? я не устоял. Больше это не повторялось. Я был
неприятно поражен, узнав, что Соня будет у нас натурщицей. Я  ничего  ей  не
говорил, да и она не вспоминала о том, что между нами было. Вот и все.
   - А как насчет ребенка? - спросил Аллейн.
   - О