- спросила Трой.
   - Я хотел только сказать вам, что, будь у нас хоть  малейшая  возможность
сделать хотя бы одно-единственное исключение?
   - С какой стати вы должны делать исключение? - прервала его  Трой.  -  Не
вижу причин для такого предложения.
   - Тогда представьте, что я просто корабельный стюард  или  какое-то  иное
бесполое существо, - неуклюже пошутил Аллейн.
   - Ничего иного мне и не остается, мистер Аллейн. В свою очередь,  заверяю
вас, что вам вовсе ни к чему испытывать угрызения совести. Вы просто делаете
свое дело.
   - Это была попытка извиниться перед вами, - пояснил Аллейн, потупившись.
   Трой, уже взявшись за ручку двери, обернулась.
   - Я не хотела вас обидеть? - сказала она.
   - Да, я понимаю. Я сморозил глупость?
   - ?но вы тоже должны понять, что не всякая женщина потерпит, когда  в  е„
нижнем белье роются в поисках компрометирующих писем.  И  даже  один  только
унизительный факт, что вы подозреваете меня?
   Аллейн в два прыжка очутился рядом с ней.
   - Неужели, маленькая глупышка, вы не  понимаете,  что  я  подозреваю  вас
примерно в той же степени, как марсианскую принцессу?
   Трой уставилась на него как на полоумного. Она открыла  было  рот,  чтобы
ответить, но промолчала. Затем, так ничего и не говоря, развернулась и вышла
в коридор.
   - Тьфу, черт! - выругался Аллейн. - Проклятье! Дьявол и преисподняя!
   Он с минуту беспомощно пялился на дверь, за которой исчезла  Трой.  Затем
приступил к работе. Подойдя к комоду, один за другим выдвинул ящики и быстро
пробежал пальцами по  тонкому  белью.  В  верхнем  ящичке  хранилась  всякая
всячина. В том числе несколько писем.  Одно,  начинавшееся  словами:  ?Милая
Трой!?, было подписано: ?Твой до ошаления, Джон?. ?Джон, - подумал Аллейн. -
Джон Белласка??. Быстро пробежав глазами письма, он уже собирался вернуть их
на место, но в последнюю минуту передумал  и  отложил  в  сторону.  ?Что  за
мерзкое занятие, - пробурчал он себе под нос. -  Недостойное,  унизительное,
подлое?. Он заглянул в платяной шкаф и быстро  осмотрел  развешанную  в  нем
одежду Трой: платья, жакеты, вечерний наряд, старенькие замызганные  брючки.
Порылся в карманах. Господи, какой  только  ерундой  она  ни  набивала  свои
карманы! Кусочки угля,  ластики,  перепачканный  в  краске  носовой  платок,
использовавшийся  вместо  тряпочки,  и  даже  блокнот  для  этюдов,  который
художница ухитрилась запихнуть в карманчик, в котором с  трудом  поместилась
бы пара наперстков. Взгляд Аллейна упал на до боли знакомый  синий  твидовый
пиджачок, в котором он запомнил Трой, ещ„ будучи в Квебеке. Запустив руку  в
карман, Аллейн извлек из него письмо,  подписанное  Кэтти  Босток.  Это  уже
придется прочитать внимательно.
 
   "И угораздило же тебя понабрать таких пиявок? Гарсия - скульптор от Бога,
но он ведет себя, как последняя  свинья?  И  откуда,  спаси  меня  Вакх,  ты
откопала этого недоношенного аборигена? Из канавы с утконосами, что ли?  Или
из сумки пьяной кенгурихи? Сегодня приехал Малмсли. С бородой,  точь-в-точь,
как ты описала - мне она напомнила козлиную зад? Забавная штука  -  секс.  Я
даже в мыслях не допускаю ничего дурного, но с мужчинами тем не менее  лажу.
Ты -  другое  дело.  Стоило  бы  тебе  хоть  пальчиком  поманить,  и  мужики
укладывались бы к твоим ногам штабелями. Но ты  держишься  так  неприступно,
что они даже не представляют, смеют ли хоть  на  что-то  надеяться?  (Аллейн
мысленно погрозил Кэтти пальцем).  Твои  намеки  по  поводу  сыщика  мне  не
слишком понятны, но, коль скоро он помешал твоей  работе,  ты  имела  полное
право оторвать ему башку и сгрызть с  солью.  Ишь  -  указчик  выискался.  И
вообще - к чему ты клонишь? Ладно - 3-го все расскажешь.
   Твоя Кэтти?.
 
   Конверт был адресован Трой в Шато-Фронтенак, Квебек.
   "Должно быть, - подумал Аллейн, - я здорово надоел ей на борту  парохода.
Работать мешал. Черт бы меня побрал!?
   Через минуту-другую он закончил обыск. И черт его дернул спросить про  е„
комнату. Устроил идиотскую сцену. Закрыв платяной шкаф, Аллейн в  сотый  раз
кинул взгляд на фотографию мужчины, стоявшую на  секретере.  Приятное  лицо,
импозантная внешность. Вот, значит, кто  подписывался:  ?Твой  до  ошаления,
Джон?. Уступив внезапному порыву, Аллейн ожег фотографию свирепым взглядом и
скорчил злобную гримасу. Затем, повернувшись, чтобы  идти,  остолбенел  -  в
проеме двери стояла Трой.
   Аллейн почувствовал, что лицо его пылает до кончиков ушей.
   - Вы закончили, мистер Аллейн?
   Он судорожно сглотнул и выдавил:
   - Да, спасибо.
   Он прекрасно  понимал,  что  Трой  заметила  его  неприличную  выходку  и
поспешил объясниться:
   - Я? э-ээ? слегка пригрозил этому фотоснимку.
   - Да, я видела.
   - Я осмотрел вашу одежду, порылся  во  всех  карманах  и  просмотрел  все
письма. Можете ложиться спать. В доме останутся наши люди.  Спокойной  ночи,
мисс Трой.
   - Доброе утро, мистер Аллейн.
   Аллейн перешел в спальню Кэтти, но ничего, заслуживающего внимания, в ней
не обнаружил. Из-за беспорядка он  провозился  там  гораздо  дольше,  чем  в
комнате Трой. На дне  гардероба  в  бесформенной  куче  валялись  скомканные
рабочие брюки, перепачканные красками. Вечернее  платье  висело  вплотную  с
рабочим халатом. На полу выстроился ряд  тупорылых  сбитых  туфель.  Карманы
были набиты всякой  всячиной.  Единственное  личное  послание,  которое  ему
удалось обнаружить, было письмо от Трой, отправленное из  Ванкувера.  Письмо
пришлось прочитать. Характеристики учеников его здорово позабавили. Затем он
прочитал абзац про себя:
   "Уже под конец мне помешал  один  мужчина.  Поначалу  я  приняла  его  за
придурка, которые вечно ко мне цепляются, но он оказался весьма даже  умным,
так что я сама почувствовала себя полной идиоткой? Похоже,  этот  мужчина  у
не„ под каблуком; так что, по большому счету, он все-таки болван??.
   По мере того, как Аллейн читал, брови его  все  сильнее  ползли  на  лоб.
Закончив, он присвистнул и, аккуратно сложив  письмо,  возвратил  на  место.
Затем отправился на поиски Фокса  и  Бейли.  Они,  к  тому  времени,  успели
покончить с мужскими спальнями.
   Фоксу  не  составило  труда  отыскать  в  комнате  Малмсли   экзотические
принадлежности  для  курения  опиума.  Самого  наркотика  оказалось   совсем
немного, хотя по ряду признаков несложно было установить, что в  свое  время
банка была наполнена до краев.
   - Это не вполне  согласуется  с  рассказом  мистера  Малмсли,  -  заметил
Аллейн. - Бейли уже проверил отпечатки пальцев?
   - Да. И на трубке и на лампе и на  банке  остались  следы  рук  Гарсии  и
Малмсли.
   - Вот как - и на банке? Это любопытно. Ладно, давайте заканчивать.
   Отослав Бейли в спальню Филлиды Ли, он вместе с Фоксом приступил к обыску
комнаты Вальмы Сиклифф. Стены спальни украшали многочисленные  портреты,  на
которых была изображена сама Вальма. По одному портрету  принадлежали  кисти
Малмсли и Ормерина, тогда как Пилгрим выполнил два портрета в масле и сделал
один рисунок карандашом.
   "Воистину - ?самовлюбленная  нимфоманка??,  -  невольно  подумал  Аллейн,
припомнив письмо Кэтти.
   На столике у кровати красовался  изящный  карандашный  портрет  Пилгрима,
подписанный  ?Сиклифф?.  Порядок  в  комнате  царил  идеальный,  да  и  само
присутствие женщины ощущалось в ней куда сильнее,  чем  в  спальнях  Трой  и
Кэтти. А количество одежды и головных уборов  было  у  Сиклифф  раза  в  три
больше, чем у обеих женщин, вместе взятых. Модные брючки, платья,  сшитые  в
Париже. Аллейн заметил, что  дорожная  сумка,  с  которой,  судя  по  всему,
Сиклифф  ездила  на  уик-энд,  стояла  не  до  конца  распакованная.  Внутри
инспектор обнаружил три вечерних платья, ночную  рубашку,  туфли,  три  пары
перчаток, два дневных платья, пару беретов  и  сумочку,  в  которой,  помимо
прочих мелочей, лежала наполовину опустевшая склянка аспирина.
   - Пилгримовская, быть может, - вслух произнес Аллейн, упрятав бутылочку в
полицейский чемоданчик. - Теперь, посмотрим переписку.
   Писем оказалось хоть  пруд  пруди.  Два  ящика  туалетного  столика  были
доверху завалены аккуратно перевязанными стопками конвертов.
   - На помощь! - позвал Аллейн. - Нам придется все  это  прочитать,  Братец
Лис. Вдруг  что-нибудь  раскопаем.  Возьмите  вот  эту  пачку,  перевязанную
красной лентой. Наверное, от Пилгрима. Да, точно.
   Фокс водрузил на  нос  очки  и  принялся  с  непроницаемым  лицом  читать
любовные письма, адресованные Бейсилом Пилгримом Вальме Сиклифф.
   - Настоящий джентльмен, - произнес он по прочтении первых трех.
   - Вам не везет, старина. А мне  вот  тут  посчастливилось  наткнуться  на
совершенно захватывающую эпопею. Чего в ней  только  нет?  Влюбленный  юноша
сравнивает нашу искусительницу с миражом. А вот, кстати, и сонет!
   В следующую минуту-другую слышалось только деловитое поскрипывание пера -
Аллейн сосредоточенно строчил в своем блокноте. Вошел Бейли  и  возвестил  о
том, что у Филлиды Ли  не  обнаружил  ничего,  достойного  внимания.  Аллейн
швырнул ему пачку писем.
   - Вот, займитесь пока.
   Бейли уныло кивнул.
   -  Кое-что  есть,  -  произнес  Фокс.   -   Это   последнее   письмо   от
достопочтенного мистера Пилгрима.
   - И что в нем говорится?
   Фокс прокашлялся и начал читать:
   "Милая моя! Меня, как всегда, мучают мысли, что я тебя не стою.  В  своем
последнем письме ты призналась, что впервые обратила на меня внимание, когда
поняла, что я не такой,  как  все  остальные.  Да,  я  согласен,  что  любое
сравнение с такими отпетыми проходимцами, как Гарсия, Малмсли и им подобные,
может и впрямь быть в мою пользу. Откровенно говоря,  мне  претит  ежедневно
видеть тебя в их обществе. Такие люди, как Гарсия, не имеют права  дышать  с
тобой одним воздухом, солнышко мое, моя чудесная, возвышенная Вальмочка. Да,
многие  сейчас  способны  лопнуть  от  смеха,  услышав  слова  ?чистая?  или
?возвышенная?. Такие слова им непонятны. Но вот ты, моя Вальмочка, и вправду
чиста, как родник. Если я правильно истолковал твои строки -  Господи,  даже
не верится!, - то и ты нашла во мне родственную душу.  Боже,  как  я  боюсь,
милая моя, что ты во мне разочаруешься!  Ведь  отсутствие  вредных  привычек
вовсе не делает меня Галахадом. Господи, что за ерунду я пишу.  Благословляю
тебя тысячи и тысячи??
   - Вот, пожалуй, и все, сэр, - закончил Фокс.
   - Понятно, - кивнул Аллейн. - А в  комнате  Пилгрима  нашли  какие-нибудь
письма?
   - Нет. Должно быть, он отвез их в Анкертон-мэнор.
   - Да, вполне возможно. Мне  бы  хотелось  взглянуть  на  то  послание,  в
котором мисс Сиклифф поет ему дифирамбы. Да, Братец  Лис,  у  этой  красотки
повадки лисицы, но хватка бульдога. Во всяком  случае,  наш  будущий  пэр  -
если, конечно, слухи о скорой кончине его отца не  лишены  основания,  -  не
просто млеет от нее, но  вдобавок  ещ„  и  мучается  комплексами.  -  Аллейн
задумчиво потер кончик  носа.  -  Влюбленные  мужчины  порой  совсем  теряют
голову, Братец Лис. Они даже сами себя не узнают.
   - Все эти письма, - произнес Фокс, стуча костяшками  пальцами  по  пухлой
стопке,  -  были  написаны  до  приезда  сюда.  Должно  быть,  наши  молодые
условились о помолвке ещ„ за месяц до этого.
   - Вполне вероятно. Так, а что дал осмотр вещей юного Пилгрима?
   - Ровным счетом ничего.
   - Вы нашли у него аспирин?
   - Нет.
   - Ну надо же. Значит, та бутылочка, что я обнаружил среди  пожитков  мисс
Сиклифф, и впрямь принадлежит ему. Хорошо. Давайте продолжим.
   Некоторое время  все  трое  сосредоточенно  читали  письма.  На  сей  раз
молчание нарушил Бейли.
   - Вот письмо от Гарсии, - сказал он.
   - Позвольте взглянуть, - протянул руку Аллейн.
   Письмо было нацарапано карандашом на каком-то обрывке бумаги. Ни даты, ни
адреса, ни даже конверта при нем не нашлось.
 
   "Дорогая Вальма!
   Я слышал, что на ближайший  семестр  ты  собралась  к  Трой.  Я  тоже.  Я
совершенно на мели. Ехать мне не на что, а запас красок совсем иссяк.  Я  же
как раз намылился написать  несколько  картинок.  Словом,  я  позволил  себе
смелость приобрести в ?Гибсоне? кое-какие  мелочи,  которые  отнес  на  твой
счет. Гибсону я сказал, что ты  не  возражаешь,  а  он  проверять  не  стал,
поскольку уже видел нас вместе. Как думаешь, не стрельнуть ли мне пятерку  у
Бейсила Пилгрима? Или - сама раскошелишься? К возвращению Трой я уже  встану
на ноги, да и заказы мне сулят весьма многообещающие.  Словом,  нуждаться  я
перестану. Если ты не ответишь, я обращусь к Пилгриму.  Больше  не  к  кому.
Кстати, это правда, что ты решила его захомутать? Лучше бы  предалась  любви
со мной - и задаром.
   Г.?
 
   - Лихо, - покачал головой Фокс.
   - Кажется, этот парень привык жить за счет женщин, - сказал Бейли.
   - Он ничем не брезгует, - поморщился Фокс.
   - Да, похоже, - согласился Аллейн. - Это и любые другие письма от  Гарсии
отложите  в  сторону,  Фокс.  Есть  что-нибудь  еще?  Что  ж,   тогда   пора
закругляться. Скажите всем, Фокс,  что  они  могут  идти  спать.  Мисс  Трой
отправилась в свою комнату,  а  остальные  ещ„  сидят  в  столовой.  Пойдем,
Батгейт.
   Несколько  минут  спустя  они  встретились  в  холле.  Наконец  обитатели
Татлерз-энда стали отходить к столь долгожданному сну.  В  каминах  догорали
последние поленья и дом постепенно погрузился в тишину, которую  лишь  время
от времени прерывали какие-то неясные скрипы и шорохи - звуки ночного  дома.
Бейли открыл входную дверь, Фокс погасил свет,  а  Найджел  закурил.  Аллейн
стоял у подножия лестницы, словно к чему-то прислушиваясь.
   - Все в порядке, сэр? - осведомился Фокс.
   - Да, идем, - кивнул Аллейн. - Спокойной ночи.
   - Спокойной ночи, сэр, - эхом откликнулся местный  констебль,  оставшийся
караулить в доме.
   - Да, кстати, где находится гараж?
   - За углом дома, с правой стороны, сэр.
   - Спасибо.
   Входная дверь с грохотом захлопнулась за их спинами.
   - Вот дубина! - покачал головой Аллейн. - Всех ведь перебудит.
   Стояла холодная, безветренная и безлунная ночь.  Под  ногами  полицейских
громко шуршал гравий.
   - Я хочу заглянуть в гараж, - сказал Аллейн. - Ключ с доски я уже снял. Я
не задержусь. Дайте мне чемоданчик, Бейли. А ты поезжай, Батгейт.
   Включив фонарик, Аллейн  обогнул  дом  и  зашагал  по  дорожке  к  старой
конюшне. Четыре стойла были перестроены в  гаражи.  Ключ  подходил  ко  всем
дверям. В первом гараже стоял дорогой спортивный ?остин?. ?Пилгримовский?, -
догадался Аллейн. Два следующих  гаража  пустовали,  а  в  четвертом  Аллейн
увидел  небольшой  фургон.  При  виде  его  Аллейн  нахмурился.  Он  измерил
расстояние между колесами, затем - высоту от земли до днища  кузова.  Затем,
открыв заднюю дверцу, вскарабкался внутрь. Нашел кнопку выключателя и  зажег
свет. Две койки, складной столик, буфет и несколько шкафчиков -  вот  и  вся
нехитрая обстановка. Аллейн осмотрел шкафчики и  нашел  там  краски,  кисти,
баночки и  несколько  холстов.  Развернул  один  из  них  и,  окинув  пейзаж
оценивающим взглядом, удовлетворенно хмыкнул. ?Трой?, - проговорил  он  себе
под нос. Затем стал внимательно разглядывать днище. У самой двери нашел  две
темных вмятины, оставленные чем-то тяжелым. Дверца  открывалась  наружу.  Ее
нижняя кромка  была  оцарапана.  Совсем  недавно,  решил  Аллейн.  Инспектор
осмотрел царапины через лупу. Паралельные,  словно  оставленные  колесиками,
темные следы он обнаружил и внутри фургона, но там они  были  менее  четкие.
Затем Аллейн проверил уровень горючего  -  в  баке  оставалось  два  галлона
бензина. Аллейн снова обследовал пол и наткнулся на несколько  уже  знакомых
на вид зеленовато-серых кусочков.  Он  аккуратно  соскреб  их  и  упрятал  в
маленькую жестянку. Затем перебрался в кабину и проверил, нет ли на  рулевом
колесе отпечатков  пальцев.  Четких  отпечатков  не  было.  На  полу  кабины
валялись  несколько  окурков  сигарет  ?плейер?.  Еще  один  окурок   Аллейн
осторожно вытащил пинцетом из прорези у основания рычага коробки передач.
   В этот миг снаружи послышался голос:
   - В котором часу вам позвонить, сэр?
   - Фокс! -  встрепенулся  Аллейн.  -  Извините,  дружище.  Что,  я  совсем
закопался?
   - О, нет, сэр. Берт Бейли уснул в машине сном младенца, а мистер  Батгейт
уехал в дом е„ милости. Мистер Батгейт просил  вам  передать,  сэр,  что  он
всерьез рассматривает вопрос, не перерезать ли телефонные провода.
   - Пусть только попробует, - усмехнулся Аллейн.  -  Послушайте,  Фокс,  мы
только опечатаем этот фургон и поедем  домой.  Давайте  сделаем  так:  Бейли
отправьте в Лондон, а сами езжайте со мной. Матушка будет счастлива.  Я  дам
вам чистую пижаму, мы  с  вами  соснем  несколько  часиков,  а  рано  поутру
вернемся сюда. Идет?
   - Благодарю вас, сэр. Вы очень добры. С превеликим удовольствием.
   - Вот и прекрасно!
   Аллейн опечатал дверцу фургона, а за ней - и дверь  самого  гаража.  Ключ
упрятал в карман.
   - Нечего им завтра резвиться, - сказал он. - Пойдемте, Фокс. Черт,  ну  и
холодрыга.
   Растолкав Бейли, они уговорились встретиться с ним утром в Ярде,  а  сами
покатили в Дейнс-лодж.
   - Тяпнем по рюмочке на ночь глядя, - предложил Аллейн, войдя в дом.
   Фокс на цыпочках прокрался за Аллейном. Возле двери будуара  леди  Аллейн
полицейские  замерли  и  переглянулись.  Из-за  двери  явственно  доносились
голоса.
   - Ну и дела, черт возьми, - изумился Аллейн и, постучав, вошел.
   В камине весело потрескивали поленья. Перед камином на  пушистом  коврике
сидел, поджав  под  себя  скрещенные  ноги,  Найджел  Батгейт.  Леди  Аллейн
расположилась в кресле.  Она  была  в  кружевном  чепце  и  длинном  голубом
пеньюаре.
   - Здравствуй, мамочка!
   - Привет, мой милый. Мистер Батгейт рассказал мне про твое  преступление.
Очень занятно. Мы уже раскусили его тремя разными способами.
   Она повернула голову и заметила Фокса.
   - Это возмутительно, - с притворной серьезностью насупился  Аллейн.  -  В
Ярде все встанут на уши. Позвольте, мадам, представить  вам  мистера  Фокса,
которого нужно срочно уложить спать.
   - О, конечно, - радостно закудахтала пожилая леди. - Какой сюрприз!  Рада
с вами познакомиться, мистер Фокс.
   - Я тоже, - заулыбался  Фокс,  приближаясь  и  вежливо  пожимая  огромной
лапищей предложенную сухонькую ручку.
   - Родерик, принеси стулья и налейте себе чего-нибудь. Мистер Батгейт пьет
виски, а я предпочла портвейн. Как я рада,  что  Родерик  наконец  соизволил
привести вас, мистер Фокс. Я столько о вас слышала! Вы ведь с  ним  раскрыли
уже уйму преступлений.
   - Да, ваша милость, - скромно согласился Фокс. Он уселся на стул и  чинно
воззрился на старушку. - Для меня - великая честь  -  сотрудничать  с  вашим
сыном. Тем более, что работать с таким человеком - одно удовольствие. Мы все
счастливы, что мистер Аллейн вернулся.
   - Виски с содовой, Фокс? - спросил Аллейн. - Мамочка, ты подумала,  какая
участь ждет твои глаза после неумеренных возлияний в час ночи? Тебе подлить,
Батгейт?
   - Нет, спасибо, у меня есть. Знаете,  Аллейн,  ваша  мама  убеждена,  что
Гарсия - не убийца.
   - Не совсем, - поправила его леди Аллейн. - Я не  утверждаю,  что  он  не
убийца, но мне просто кажется, что вашу натурщицу убил не он.
   - Ты говоришь загадками, - нахмурился Аллейн. - Что ты имеешь в виду?
   - Мне кажется,  что  его  подставили.  Сделали  парня  козлом  отпущения.
Возможно - этот ваш неприятный бородач. Судя по словам мистера Батгейта?
   - У мистера Батгейта слишком длинный язык, - заметил Аллейн.
   - Не сердись, милый. Должен же он был чем-то развлечь старуху  до  твоего
прихода. Он блестяще изложил мне суть дела. Я  вникла  в  него  и  абсолютно
убеждена,  что  Гарсию  кто-то  подставил.  Бедняжка,  все   эти   художники
изображают его таким отталкивающим.
   - В убийствах вообще немного привлекательного,  моя  дорогая,  -  заметил
Аллейн.
   - Ес