ла,
как бы сказать?  Игривой,  что  ли.  Впрочем,  почему-то  у  меня  сложилось
впечатление, что речь шла о Гарсии.
   - Понятно. Она, случайно, не говорила, знает ли, когда уехал Гарсия?
   - Как же, говорила! - воскликнул Ормерин после секундного замешательства.
- Да, совершенно точно. Я как раз уже  задремал.  Она  сказала,  что  Гарсия
отправится в путешествие в субботу утром, а через неделю появится  и  начнет
работать в Лондоне.
   - Она не говорила, где находится склад, который ему предоставили?
   - Наоборот, она спросила меня,  не  известно  ли  это  мне.  Сказала  она
примерно следующее: ?Не понимаю, зачем он  строит  из  этого  такую  тайну?.
Потом рассмеялась и добавила: ?Впрочем, чего ещ„ ждать от  Гарсии.  Придется
смириться?. При этом у Сони был  такой  вид,  словно  она  имеет  на  Гарсию
какое-то право. Хотя вполне возможно,  что  мне  это  и  показалось.  Трудно
сказать. Порой, наоборот, женщина начинает вести  себя  так,  когда  мужчина
ускользает от нее.
   - А какого вы мнения о Соне Глюк, мистер Ормерин?
   Проницательные черные глаза француза заблестели, тонкие губы растянулись.
   - Соня была личностью, мистер Аллейн. Gamine*, которая сначала  проникает
в студию, а потом быстрехонько втирается кому-нибудь в душу.  Смазливенькая,
это вы и сами заметили. Характер трудный. Мы терпели е„ капризы и чудачества
только ради е„  роскошной  фигуры,  которую  она  порой,  будучи  в  хорошем
настроении, дозволяла нам рисовать.
   - Вам тоже приходилось несладко с ней?
   - Не то слово - невыносимо! Она ни минуты не  могла  оставаться  в  одной
позе. Мне  трижды  приходилось  переделывать  одну  из  поз.  Нервы  у  меня
расшатаны и в такой обстановке я творить не могу. Я даже принял решение, что
покину класс мисс Трой.
   - Вот как! Неужели и до этого дошло?
   - Да вот,  представьте  себе.  Не  случись  этого  несчастья,  я  бы  уже
поговорил с мисс Трой. С болью в сердце, ведь я восхищаюсь мастерством Трой.
Даже не представляете, как она мне помогает. В е„  студии  каждый  чувствует
себя, как дома. Но у меня  такая  слабая  нервная  система,  что  я  целиком
нахожусь в е„ власти. Если бы Трой избавилась от Сони, то  я  бы  безусловно
вернулся.
   - Теперь, надеюсь, вы останетесь?
   - Не знаю. - Ормерин беспокойно поежился в кресле.  Аллейн  заметил,  что
уголок рта француза  подергивается.  Словно  перехватив  взгляд  инспектора,
Ормерин прикрыл губы ладонью. Его тонкие длинные пальцы  навеки  пропитались
никотином.
   - Не знаю, - повторил он. - Рана от случившегося утром ещ„ слишком свежа.
Я слишком bouleverse**. Я сбит с толку, не знаю, как поступить. Компания мне
по душе - даже этот шумный и неловкий австралиец. Я с ними лажу, но  беда  в
том, что я никогда больше не смогу кинуть взгляд в сторону подиума, чтобы не
увидеть там Соню в луже крови. Она умерла с удивленным выражением  на  лице.
Да ещ„  этот  окровавленный  кинжал?  *  Проказница  (франц.).  **  Потрясен
(франц.).
   - Вы ведь первым его увидели, да?
   - Да. Как только е„ приподняли. - Ормерин устремил  на  Аллейна  грустный
взгляд.
   - Мне казалось, что тело должно было прикрывать его.
   - Да, но я стоял на коленях. Только поэтому я и  увидел  кинжал.  Давайте
только не будем больше это обсуждать. Увиденного мне  и  так  уже  по  горло
хватит.
   - Вы ожидали увидеть там кинжал, мистер Ормерин?
   Француз вскочил, как спугнутый зверь.  Лицо  его  стало  пепельным,  зубы
оскалились.
   - Что вы сказали? Ожидал! Как я мог этого ожидать? Не подозреваете ли вы,
что я? я? подстроил эту мерзопакостную ловушку?
   Не ожидавший столь бурной  вспышки  Найджел,  позабыв  о  своих  записях,
смотрел на француза, разинув рот.
   - Поскольку вы помогали проводить эксперимент, - сухо напомнил Аллейн,  -
нет ничего удивительного в том, что вы запомнили бы, откуда торчало лезвие.
   Ормерин  продолжал  жестикулировать,   перемежая   английские   слова   с
французскими фразочками. Наконец Аллейну удалось  его  успокоить  и  Ормерин
снова уселся в кресло.
   - Извините меня, - сказал он, вновь прикрывая рот пальцами,  испещренными
желтоватыми пятнами. - Я сам не свой после случившегося.
   - Ничего удивительного, - пожал плечами Аллейн. -  Я  постараюсь  вас  не
задерживать. Однако вернемся к тому эксперименту, про который мы  вспомнили.
Насколько я знаю, основную работу провели вы и мистер Хэчетт. Так?
   - Да. Всем нам было интересно выяснить, возможно ли это.
   - Совершенно верно, - терпеливо кивнул Аллейн. - Тем не менее именно вы с
мистером Хэчеттом  перевернули  помост  и  просунули  кинжал  в  щель  между
досками.
   - Ну и что из этого? - запальчиво выкрикнул Ормерин.  -  Разве  из  этого
следует, что мы?
   - Из этого не следует ровным  счетом  ничего,  мистер  Ормерин.  Я  хотел
только спросить, не помогал ли вам мистер Гарсия?
   - Гарсия? - Ормерин метнул на Аллейна подозрительный  взгляд,  но  уже  в
следующее мгновение на его лице появилось облегченное выражение  и  художник
заметно смягчился. - Нет, - задучиво произнес он. - По-моему, он  к  нам  не
подходил. Он стоял возле окна с Соней и наблюдал за нами. Но вот что  я  вам
скажу, мистер Аллейн. Когда Соня после всего этого приняла  нужную  позу  на
подиуме, Малмсли стал дурачиться и подтрунивать  над  ней,  уверяя,  что  мы
забыли вынуть кинжал. А Гарсия как-то странно засмеялся. Украдкой. Себе  под
нос. Но я заметил. Мне сразу его смешок не понравился, - закончил Ормерин  с
многозначительным видом.
   - В столовой вы с уверенностью отнесли это убийство  к  crime  рassionel.
Почему вы так в этом уверены?
   - Но ведь это слепому очевидно. Девчонка была типичной охотницей. Она так
и гонялась за мужчинами.
   - О Господи, - покачал головой Аллейн.
   - Pardon?
   - Ничего, все в порядке. Прошу вас, продолжайте, мистер Ормерин.
   - Она была не на шутку увлечена Гарсией. Буквально  не  спускала  с  него
глаз. Несколько раз я видел, как он, в свою очередь, смотрит на нее,  и  мне
становилось страшно.
   Ормерин казался не на шутку расстроенным.
   - Словом, -  заключил  за  него  Аллейн,  -  вы  считаете,  что  виновник
злодеяния - он?
   - Это, конечно, только мои личные домыслы, мистер  Аллейн.  Но  подумайте
сами - кто еще?
   - Похоже, со многими из вас она была на  довольно  короткой  ноге?  И  со
многими же успела поссориться.
   - Да, это верно. Но я все равно не в состоянии понять, как могло дойти до
убийства. Даже Малмсли?
   Ормерин замялся, поморщился, покрутил головой из стороны в  сторону  и  -
замолчал.
   - Что вы  хотели  сказать  про  Малмсли?  -  напомнил  Аллейн,  выждав  с
полминуты.
   - Ничего, - упрямо мотнул головой француз.
   - Вы вынуждаете нас заподозрить, что  между  Малмсли  и  натурщицей  тоже
пробежала кошка. Это так?
   - Сам не знаю, - сказал Ормерин.
   - Тогда что вы имели в виду?
   - Она над ним  смеялась.  В  тот  день,  когда  мы  экспериментировали  с
кинжалом, а Малмсли, как я уже говорил, подтрунивал над  ней,  Соня  сказала
ему: ?На вашем месте я бы так не веселилась. И - откуда  вы  черпаете  столь
странные замыслы? Из книжек? Или - из порнографических  журналов??.  Малмсли
тогда так разозлился, что выронил кисть и здорово перепачкал свой эскиз. Вот
и все. Сами видите - ничего  особенного.  Я  вам  больше  не  нужен,  мистер
Аллейн?
   - Наверное, нет, благодарю вас. Позже мы дадим вам подписать протокол.  -
Инспектор кинул на Ормерина невидящий взгляд, затем спохватился и встал.
   - Да, это все, - повторил он.
   - Тогда спокойной ночи, мистер Аллейн.
   - Спокойной ночи, - улыбнулся Аллейн, приходя  в  себя.  -  До  свидания,
мистер Ормерин.
   Когда, проводив  француза,  Фокс  вернулся  в  библиотеку,  Аллейн  ходил
туда-сюда, не обращая ни на него, ни на Найджела ни малейшего внимания.
   - Послушайте, - не выдержал журналист. - Я бы хотел позвонить.
   - Ты?
   - Да. И не смотрите на меня как на Горгону-Медузу. Повторяю: я  бы  хотел
позвонить.
   - Зачем?
   - Я хочу позвонить Анджеле.
   - Но уже одиннадцать.
   - Это неважно. Она не уснет, не дождавшись моего звонка.
   - Тебе просто не терпится позвонить в свою бульварную газетенку.
   - Ну, я думал? Если я скажу только?
   - Можешь сказать только, что в Татлерз-Энде произошел несчастный  случай,
в результате которого погибла натурщица.  Можешь  добавить,  что  власти  не
могут  разыскать  родственников  натурщицы  и  в  связи  с  этим  хотели  бы
потолковать с мистером Гарсией, который может располагать  данными  о  семье
погибшей. Что-то в этом роде.
   - Много толку? - раздосадованно начал Найджел.
   - Если Гарсия не виноват, но прочтет эти строки, он может выйти на связь,
- пояснил Аллейн.
   - Это точно, - закивал Фокс.
   - А теперь,  если  вы  не  против,  давайте  пообщаемся  с  последним  из
художественной братии. С нашим томным мистером Малмсли.
   - Я пойду позвоню, - сказал Найджел.
   - Хорошо. Только не наговори  лишнего.  Скажи,  что  завтра  будут  новые
подробности.
   - Вы слишком щедры, мой Шейлок, - съязвил Найджел.
   - И еще, Батгейт, позвони моей матушке и скажи, чтобы раньше полуночи нас
не ждали.
   - Слушаю и повинуюсь.
   В дверях Найджел и Фокс столкнулись с Бейли, который  казался  мрачнее  и
торжественнее, чем обычно.
   - Одну минутку, Фокс, - остановил его Аллейн. -  Давайте  послушаем,  что
обнаружил старина Бейли.
   - Я осмотрел комнату покойной, - лаконично произнес Бейли.
   - Что-нибудь нашли?
   - Почти ничего, сэр. Ей была отведена мансарда в передней части особняка.
   Он приумолк, а Аллейн выжидательно молчал; он слишком хорошо знал, что  в
устах Бейли ?почти ничего? может означать все, что угодно -  от  абсолютного
вакуума до склянки с цианистым калием.
   -  Отпечатки  пальцев  там  принадлежат,  главным  образом,  покойной,  -
продолжал Бейли, - хотя один явно оставлен Гарсией.  На  внутренней  стороне
двери - служанка чудом его не  стерла.  Рядом  с  ним  ещ„  один  отпечаток.
Незнакомый. Очень широкий. Я бы сказал - мужской.  Служанка,  конечно,  тоже
повсюду наследила. Одежда ничего особенного не дала. В одном из  карманов  я
нашел записку от Гарсии. Натурщица и впрямь была в положении. Вот записка.
   Бейли раскрыл чемоданчик и достал  из  пронумерованного  конверта  листок
бумаги.
   - Я уже сфотографировал е„.
   Аллейн начал читать:
 
   "Дорогая С.!
   Что мне, по-твоему, теперь делать? У  меня  ведь  за  душой  нет  и  пары
фунтов. Ты ведь сама на это напросилась. Неужели никто не может тебе помочь?
Или ты и вправду думаешь, что  я  способен  посадить  себе  на  шею  жену  с
ребенком? Я получил заказ на серьезную работу и не позволю кому-либо  чинить
мне препятствия. Извини, но ничего сделать для  тебя  не  могу.  Увидимся  у
Трой.
   Гарсия.?
 
   - Очаровательный субъект, - покачал головой Аллейн.
   - Это я нашел в кармане жакета. А вот письмо, которое  валялось  прямо  в
платяном шкафу. Подписано - Бобби. У меня создалось впечатление, что Бобби -
девушка.
   Письмо было написано крупным детским почерком на скверной розовой бумаге:

   "Дигс,
   Бэчелорз-хаус, 4,
   Челси.
   Понедельник.
 
   Милая Соня!
   Мне очень жаль милая что ты залетела это конечно ужасно  и  все  такое  к
тому же все мужчины свиньи но ведь ты  сама  помнишь  что  Гарсия  с  самого
начала мне не нравился. Но все-таки я тебя поздравляю ведь дети это  здорово
они украшают нашу жизнь и все такое. На всякий случай  я  спросила  у  Дорис
Дюваль чтобы она дала мне абортный адресок но та сказала что  поздно  потому
что полиция уже там была и  арестовала  ту  женщину.  Но  твой  замысел  мне
нравится больше и раз мистер Генианджело Гарсия согласен то  уж  лучше  тебе
поиметь праздник на обеих  улицах.  Судя  по  твоим  описаниям  этот  парень
настоящая прелесть но с такими нужно держать ухо  востро  ведь  я  не  помню
говорила ли я тебе про одного моего любовника лорда он был  настоящий  душка
но слава Богу ничего у нас не вышло. Будет хорошо если ты выберешься ко  мне
в пятницу и я спрошу Лео Коэна составить иск но только он сдерет  с  нас  за
это три шкуры. Спасибо милая ты меня страшно повеселила рассказом о том, что
сотворила с портретом этой Сиклифф но только старайся все-таки не перегибать
палку а то когда-нибудь нарвешься на  неприятности.  До  встречи  в  пятницу
милая.
   Покедова.
   Твоя закадычная дружбанка
   Бобби.
   P.S. А ты уверена что Б.П. не вскипит и не скажет что черт с тобой что  я
уже сам ей про все рассказал!?
 
Глава 12 
РАЗВЛЕЧЕНИЯ МАЛМСЛИ 
 
   Найджел вернулся, когда Аллейн  ещ„  покатывался  со  смеху,  перечитывая
письмо Бобби.
   У журналиста вытянулась шея и загорелись глаза. Стойку  сделал,  подметил
Аллейн.
   - Что происходит? - с деланным равнодушием спросил Найджел.
   - Бейли раскопал нечто  сногсшибательное.  Настоящее  эпистолярное  чудо.
Можешь прочитать. Вы,  репортеры,  должно  быть,  называете  это  ?первичным
материалом?. Жемчужина в своем роде.
   Найджел погрузился в чтение, заглядывая через плечо  Фокса.  Внезапно  он
прыснул.
   - Неплохо эта девица залепила насчет Долорес Дюваль и абортного адреска.
   - Угу, - кивнул Аллейн.
   - Слушайте, Фокс, а как вам понравился этот пассаж  насчет  праздника  на
обеих улицах? Если ?Генианджело Гарсия? согласен.
   - Да, прелюбопытно. А  ?настоящая  прелесть?  -  это,  судя  во  всему  -
достопочтенный Пилгрим, - предположил Фокс. -  Тем  более,  что  дальше  она
упоминает собственного любовника-лорда. Неужели  Соня  Глюк  надеялась,  что
мистер Пилгрим на ней женится?
   - Вряд ли, - покачал головой Аллейн. - Скорее речь шла о попытке шантажа.
Она рассчитывала подоить Пилгрима. Собственно говоря, Пилгрим и сам этого не
отрицал. ?Если Генианджело Гарсия согласен?. Не намек  ли  это  на  то,  кто
являлся е„ истинным вдохновителем? Эх, хотелось бы мне поговорить по душам с
мисс Бобби О'Доуни. У вас что-нибудь еще, Бейли?
   - Ну, - замялся дактилоскопист, -  не  знаю,  верно  ли  я  поступил,  но
прихватил вот эту книженцию. - Он протянул Аллейну изрядно обветшавшую синюю
книгу. - Она  вся  покрыта  отпечатками,  мистер  Аллейн.  Кроме  отпечатков
пальцев убитой, я обнаружил на ней несколько тех же широких отпечатков,  что
и на двери. Кто-то также безуспешно пытался взломать чемодан,  в  котором  я
нашел эту книгу.
   - ?Утешение критика?, - прочитал Аллейн, вертя книгу  длинными  пальцами.
-  ?К.Льюис  Кинг,  1911?.  Да,  неплохое  издание.  И  репродукции   вполне
пристойные. Стоп, а это что такое! Чтоб я сгорел - вот оно где!
   Он оторопело уставился на репродукцию картины, изображавшей троих  косцов
на фоне средневекового замка с бастионами, амбразурами и зубчатой крепостной
стеной.
   - Черт побери, Бейли, вы раскрыли тайну мистера  Малмсли!  Я  ведь  тогда
сразу понял, что где-то уже видел его косцов. Господи, что я за дуралей! Да,
вот как раз написано: ?взято из книги ?Три часа счастья герцога Беррийского?
- Поля де Лимбурга и братьев?. Эта книга хранится в музее Конде в  Шантильи.
Я полчаса извивался угрем, прежде чем  хранитель  позволил  мне  на  минутку
взять е„ в руки. Феноменальное произведение. Нда,  воистину  -  не  было  бы
счастья, да несчастье помогло.
   - А в чем, собственно говоря, дело? - недоуменно осведомился Найджел.
   - Фокс знает, - кивнул Аллейн. - Вы ведь помните, Братец Лис?
   - Да, теперь я наконец сообразил, - признался Фокс. -  Вот,  значит,  что
имела в виду Соня, когда в столь резкой форме осадила мистера Малмсли  сразу
после эксперимента.
   - Совершенно верно. Ведите же его скорей, старина. Больше  мы  дражайшему
маэстро Седрику Малмсли хорохориться не позволим. Собьем спесь с  голубчика.
- Аллейн наклонился и осторожно положил книгу на пол, возле ножки кресла.
   - Хоть объяснили бы, Аллейн, в чем дело, -  взмолился  Найджел.  -  Из-за
чего такой ажиотаж-то?
   - Потерпи немного, Батгейт. А вы, Бейли - молодчина.  Классно  сработано.
Больше ничего не нашли?
   - Нет, мистер Аллейн.
   - О, вот и наш Фокс.
   В открывшуюся дверь первым вошел Малмсли. Аллейну сразу бросились в глаза
роскошные  нефритовые  перстни,  украшавшие  неестественно  мясистые  пальцы
художника.
   - Я вижу, мистер Аллейн, - ухмыльнулся Малмсли, - вы  все  трудитесь,  не
покладая рук.
   В ответ Аллейн загадочно улыбнулся и  предложил  Малмсли  сесть.  Найджел
занял свое место за столом, Бейли остался  возле  двери,  а  Фокс  молчаливо
возвышался у камина, глядя на угасающие угли.
   - Меня интересуют все ваши передвижения с пятницы до  вчерашнего  вечера,
мистер Малмсли, - с места в карьер начал Аллейн. - Надеюсь, вы  окажете  нам
любезность.
   - Боюсь, по части любезности природа меня обделила, мистер Аллейн. Что же
касается передвижений, то я стараюсь двигаться как можно меньше и  почему-то
всегда выбираю не правильное направление.
   - Однако, с вашей точки зрения, Лондон в пятницу днем лежал в  правильном
направлении.
   - В том смысле, что, уехав  в  Лондон,  я  отвел  от  себя  подозрения  в
соучастии в этом злодеянии?
   - Не обязательно, - произнес Аллейн. Малмсли закурил сигарету. - Хотя  вы
уже рассказали, что отправились в  Лондон  на  шестичасовом  автобусе  после
того, как провели полдня в студии вместе с Гарсией.
   - Да, я до смешного болтлив. Должно быть, потому что  нахожу  собственную
болтовню менее скучной и утомительной, чем чужие разговоры.
   - Вам можно позавидовать, - произнес Аллейн.
   Малмсли вопросительно вскинул брови.
   - Что говорил вам в тот день Гарсия по поводу Пилгрима? - поинтересовался
Аллейн.
   - Пилгрима? - переспросил Малмсли. -  Ах,  да,  он  сказал,  что  в  лице
Пилгрима Вальма Сиклифф обретет не мужа, а зануду.  По  его  мнению,  Вальме
скоро надоест любоваться на его хорошенькую физиономию.  Я  же  сказал,  что
куда скорее ей приестся его добродетельный нрав. Ведь  добродетельных  мужей
женщины не любят ничуть не меньше, чем изменников.
   "О Господи, - подумал Аллейн. - Этот парень,  кажется,  начитался  Оскара
Уайлда?. А вслух спросил:
   - И что тогда?
   - Тогда он ответил,  что  Бейсил  Пилгрим  не  такой  уж  святоша,  каким
кажется. Я же ответил, что как-то не задумывался на эту тему.  Тогда  Гарсия
предложил обсудить добродетель Сиклифф, присовокупив, что может про не„  ?ох
как много? порассказать. Меня, признаться, это не прельщало.  Я  чувствовал,
что помолвка Сиклифф с Пилгримом задела его за живое. Гарсия ведь -  это  ни
для кого не секрет - всерьез  увлечен  ею,  а  я  давно  заметил,  что  куда
интереснее слушать, как расхваливает женщину мужчина, который е„ терпеть  не
может, нежели выслушивать, как влюбленный  выливает  ушат  грязи  на  объект
своей страсти. Словом, я счел за благо сменить пластинку.
   - И вы переключились на Соню Глюк?
   - Гениальное озарение, инспектор - если бы я уже не сказал  вам  об  этом
раньше.
   - Это едва ли не единственное из нашей  беседы,  мистер  Малмсли,  что  я
запомнил. По вашим словам, Гарсия спросил вас? - Аллейн сверился с  записной
книжкой. - Не возникало ли у вас когда-нибудь желания убить свою любовницу -
просто так, ради острых ощущений. Так?
   - Да, - кивнул Малмсли.
   - И что вы ответили?
   - Я ответил, что никогда не связывал себя с женщиной достаточно  крепкими
узами, чтобы она имела право назвать себя моей любовницей. Видите ли, есть в
слове ?любовница? нечто угрожающе постоянное. Тем не менее, тема эта сама по
себе достаточно приятная, и мы некоторое время и впрямь развивали е„. Гарсия
подошел к моему мольберту, посмотрел на мой эскиз и  сказал:  ?Нет,  овчинка
выделки не стоит?. Я с ним не согласился,  сказав,  что,  не  испытав  вкуса
убийства, настоящим маэстро не станешь. ?Ничто так  не  щекочет  нервы,  как
убийство натурщика?, - добавил я, напомнив ему про  Микеланджело.  А  Гарсия
просто зловеще расхохотался и вернулся на свое место.
   - Как по-вашему, он нормален?
   - Нормален? А кого, мой дорог