не пройдет", - сказал
он разочарованно.
     Покинув ресторан, он достал свой сотовый и покрутил в руках в раздумье.
Ванька наверняка спал. Но из них  двоих его помощник  был  несомненно лучшей
кандидатурой. Третьей все равно не было.
     - Дело есть, Ваня, - сказал он сурово в трубку. - Просыпайся.
     - Чего делать? - спросил его сонный голос.
     - Работать. У тебя уши не проколоты?
     После некоторого молчания, голос осторожно спросил:
     - Кис, ты чего, переработал?
     - Я серьезно говорю. Я никогда не обращал внимания.
     - Иди ты... Знаешь куда?
     - Знаю. Только не я туда пойду, а ты.
     - Чего?
     - Слушай внимательно: надо  к голубым в  клуб сходить. Сечешь? Меня там
сразу вычислят, ты же понимаешь. Так что тебе водить.
     - Ты чего, еще не нашел эту девицу? Плохо работаешь, Кис.
     - Иван!
     - Не пойду. Спокойной ночи.
     - Из квартиры выгоню.
     - Я что, по-твоему, на голубого похож? - дурашливо обиделся Иван.
     - Но я совсем не гожусь! Из нас двоих ты лучше сыграешь... Ты моложе...
Я тебе  премию дам, а? Третьего у нас все равно нет... Давай, Ванек, вставай
и одевайся. Найди что-нибудь  у  себя  в  гардеробе  подходящее...  - ладно,
хорош! - вдруг обрезал Кис, - ложись спать дальше.
     - Ты чего это? А премия?
     - Иди на... Спи.
     - Так идти или не идти? Тебя не поймешь! - заржал Иван.


     ... Только спустя мгновение Аля поняла, что утюг был холодный.
     Георгий хохотал долго и смачно. Аля не могла  отдышаться от  пережитого
ужаса.
     - А я ведь могу и  по-настоящему нагреть, а? Как тебе тогда понравится?
Или ты без утюга согласна? - размахивал он утюгом над ее лицом.
     "Согласна!!!" - замычала Аля.
     - Согласна, кажется? Я не ошибся? Ты сказала "согласна"?
     "Согласна!!!" - мычала Аля.
     В  самом  деле,  теперь  у нее  нет  ни малейшего  выхода!  Утюг она не
выдержит... К  тому же,  как  только ее  развяжут  и расклеят,  у  нее будет
какая-то новая возможность сбежать, позвать  на помощь... В конце концов, до
момента, как она купит им бриллианты, у нее есть время...
     И она снова замычала: "согласна!"
     - Так-то оно лучше, - удовлетворенно хмыкнул Георгий.
     Он резко опустил  молнию на своих  джинсах и, ухватив ее  за  связанные
ноги, снова завел их к голове.
     - Нет, - билась Аля, - я позвонить согласна, позвонить!
     Аля попыталась брыкаться, но попадала мимо. Георгий хохотал.
     - Сейчас я наберу номер твоего муженька и дам ему послушать, как я тебя
трахаю, - издевался он, пристраиваясь.
     Аля мычала.
     - Не хотела со  мной по-хорошему, теперь по-плохому будет!  Думаешь,  у
тебя ноги связаны, так я не сумею? Думаешь, я тебя развяжу? Не-е-т, милая, я
и так справлюсь! Я тебя во все дырки отделаю!
     Он был зол не на  шутку.  Казалось, он  вовсе забыл,  что  он здесь для
того,  чтобы вынудить ее позвонить Алексу. Придерживая одной рукой ее ноги в
согнутом положении,  он пытался  помочь  себе другой  рукой. Аля  извивалась
ужом, изо всех сил дергала ногами, надеясь попасть ему по лицу.
     - Ах, так? - в ярости прорычал Георгий. - Ладно.
     Он  снова включил утюг  и на  этот раз показал издалека Алине регулятор
температур, поставленный на максимум.
     Вернувшись  к  ней, он рывком  потянул  ее  ноги  на  себя  и  злорадно
предупредил:
     - Каждое брыкание  - одна секунда, которую раскаленный утюг простоит на
твоем  животе.  Пять  раз  брыкнешься - пять  секунд  простоит, а секунды  с
раскаленным утюгом долги,  Линочка... Десять  раз  -  десять секунд.  И  так
далее.
     С  этими  словами он, внимательно глядя Алине в глаза, медленно, смакуя
ее поражение, завел ее ноги кверху и начал опускать свою молнию.
     Но, едва Аля почувствовала его прикосновение к себе, она не выдержала и
брыкнулась.
     - Раз, - усмехнулся Георгий.
     Аля попыталась попасть ему по лицу.
     - Два, - удовлетворенно отсчитал он.
     Она попыталась ударить в пах.
     - Три, - едва ли не радостно проговорил он.
     У Алины на  глазах выступили слезы отчаяния. Он свою  угрозу  выполнит,
нет сомнения...
     Она  отвернула  голову к  стенке, бессильно предоставив свое спеленутое
путами и страхом тело во власть секретаря...
     Но, едва он  попытался  втиснуть  в  нее свой член,  Алина  снова резко
опустила ноги, задев его скулу.
     -  Четыре,  -  сладострастно  сказал  Георгий,  потирая скулу, и  опять
ухватил ее ноги...
     Страшной игре конца не предвиделось.



     ... Кис набрал другой номер. Трубку сняли сразу.
     - Не спите, Александр?
     - Как видите.
     - Вы  рвались  мне  помочь...  У  меня  для  вас  есть работа.  Правда,
деликатного свойства...
     - То есть?
     - Скажите, Мурашов, у вас уши не проколоты? Я не обратил внимания.
     Наступила тишина, как на кладбище.
     - Але? Александр, вы здесь?
     - Здесь.
     - Я думал, связь  прервалась... Так что, насчет ушей? Вы можете  серьги
носить?
     - Кисанов, вы пьяны?
     - А вы?
     - Не ваше дело... - помолчав, ответил Мурашов.
     "Даже лучше, - подумал Кис, - он еще не совсем протрезвел".
     -  Послушайте, если вы действительно хотите мне помочь найти вашу жену,
вы должны сделать то, что я вам скажу.
     - Что именно?
     - Найдите  у вашей жены, если удастся, маленькие клипсы, простые, вроде
тонкого колечка;  оденьтесь  в  джинсы, футболку  или майку, кожаную куртку,
или,  еще  лучше,  кожаный жилет  на  голое тело,  хорошо  бы  татуировку на
плече...
     - Татуировку тоже найти в шкафу?
     - Сейчас наклейки делают... Вдруг у Алины есть?
     - Вы в  своем уме? Как вы  себе представляете мою жену с татуировкой на
плече?!
     - Ну, хотя бы маленький шейный платок, цепочки...
     - Как панк, что ли?
     - Не совсем, - уклончиво ответил Кис.
     - Я, кажется, начинаю понимать... - Алекс помолчал. - Это необходимо?
     -  Да.  Это единственный  контакт,  который может нас  вывести на  след
Алины.
     - Ну конечно, я  понимаю: я  плачу вам  деньги, но  не  могу требовать,
чтобы вы взялись за такую... - нетрезво усмехнулся он, - работу. Что ж,  это
логично, что вы просите меня.
     -  Вы не  с той  стороны заходите, Мурашов! Поймите,  вступить с ними в
отношения  не  так  просто...  Надо,  чтобы  вас  приняли  за  своего.  Надо
прикинуться, сыграть, как роль! Я к этому совершенно не пригоден, меня сразу
разоблачат, и все сорвется - чужому они ничего не скажут. А пускать кулаки в
ход - последнее дело. Всегда останется в запасе на крайний случай... Вы куда
больше подходите на эту роль!
     - Спасибо за комплимент, - отчего-то грустно усмехнулся Алекс.
     - Право, я серьезно! У вас глаза такие... красивые. И манера  мягкая...
И потом, вы, как это называется, "секси". У вас должно получиться.  Если  вы
согласны, конечно.
     -  Хорошо...  Я согласен.  Только...  Я  этого  никогда не делал.  И не
знаю... Но если это необходимо, чтобы найти Лину... Я согласен.
     - Вот и хорошо. Я вас буду ждать у метро "Сокол". Возьмите все с собой,
что я вам перечислил.
     - А в таких случаях...  Я... Извините,  я  не знаю, -  в таких  случаях
презервативы надо взять?..
     Кис захохотал.
     - Бог мой! Вы действительно любите свою жену, теперь я в этом уверен. -
Он  вытер  слезы,  навернувшиеся  от  хохота.  -  Нет,  Александр,  вы  меня
неправильно поняли. Так  далеко  заходить не придется. Нужно просто пойти  в
клуб, где собираются  гомосексуалисты,  и поговорить.  Весь  ваш риск  - что
побьют, если догадаются, что вы чужак. Но не больше.
     Кис убрал телефон. Для него, до некоторой степени, было неожиданностью,
что  Мурашов согласился.  Когда Алексей только набирал его  номер, перед его
глазами  стоял   образ  расклеившегося,  распустившего  нюни  чистоплюйчика,
который слегка  попачкался в грязи, и теперь не нашел  ничего  лучшего,  как
хлестать коньяк. В тот момент Кису хотелось его эпатировать, спровоцировать,
встряхнуть  хорошенько,  и  он  сам  не знал, что им  руководило  в  большей
степени: желание  решить  проблему с  помощью  Мурашова -  или  желание  его
унизить, подставить и потешиться?
     Впрочем, без разницы! Важно то, что он согласился.
     Бедняга Иван, упустил свою премию.


     Кис критически  осматривал Алекса.  Он  сам точно не знал,  как  должен
выглядеть  "гей"  - собственно, среди  них типажей было великое множество, и
нужно было найти для Алекса некое верное, не фальшивое решение. Кис поправил
на шее Алекса платок, убрал, по размышлении, цепочки, снял чересчур женскую,
крупную  клипсу, стер  неровно  наложенные  румяна, уклоняясь от перегарного
дыхания Мурашова.
     - Ну, -  нетерпеливо  дернулся  под  его руками Алекс, -  рассказывайте
дальше!
     - ...Из чего я сделал вывод, что Алину увезла Марго. С целью похищения.
     Кис рассказал  Алексу все,  что  он  узнал  от  Кати  и  опрошенных  им
свидетелей, опустив только то, что считал себя не в праве рассказать: темную
историю с дядей, отравившемся волоконницей Патуйара.
     - И вы полагаете, что они в доме родителей Гены?
     - Ладно, так, пожалуй, пойдет.  - Кис обошел  Мурашова и  посмотрел  на
него сзади. - Будете играть человека с положением: не можете себе  позволить
ходить на работу с проколотыми ушами, татуировками и  прочей  атрибутикой. И
стрижка ваша  соответствует этому  образу.  Значит  так: вы старый  знакомый
Гены, живете  в Питере, в Москве проездом,  общаетесь с Геной  крайне редко.
Если у него в клубе есть  уже  "дружок", вам намекнут - возможно грубо - что
не надо его искать...
     Кис знал этот клуб. Собственно, это был не клуб в строгом  смысле этого
слова,  а кафе, облюбованное гомосексуалистами.  Теперь в  Москве таких было
несколько, но он  был уверен, что Гена проводит свое время в ближайшем к его
дому: машины у него  не  было, а из клуба  он  наверняка возвращается далеко
заполночь. При  его финансах  -  не на  такси же!  Если  наиболее  известные
заведения такого рода  в центре были относительно безопасны - там собиралась
элита, многие завсегдатаи были людьми искусства, - то в местном царили нравы
куда проще. И теперь он начал побаиваться собственной затеи, отчего старался
проинструктировать Алекса на все случаи жизни.
     - Тогда  скажете, - продолжал он, пряча свое  беспокойство, - что намек
понял, но вы совсем  по другому по  делу: старый долг хотите вернуть.  Это -
святое.  Скорее всего, скажут, как найти. Дома  вы у него были, его там нет.
Поезд в Питер у вас  завтра, и Гена нужен срочно.  Настаивайте на адресе его
родителей или их дачи.
     - Почему  вы думаете, что  они к родителям Гены Лину увезли? - повторил
вопрос Алекс, и Кис снова уклонился от перегарного облака. - Это глупо!
     - Я предполагаю, что дом пустой. Возможно, его родители в отпуск уехали
-  начало лета, еще не очень жарко, пожилые люди предпочитают именно в такое
время отдыхать... Чем эта компания и воспользовалась: у них других вариантов
практически нет. Пройдитесь-ка... Правда, остается еще непроверенным Филипп.
Нет, не так. Представьте, что вы женщина... Но у Гены уже известно - есть то
ли  дом,  то ли  дача  родителей,  и я делаю ставку  на  это. Да не так, это
чересчур! Не надо так вилять бедрами, даже женщины так не ходят! Нормальные,
по  крайней мере... Нет, погодите, я неточно  выразился!  Нужно не то, чтобы
как женщина, а просто немного женственно, мягко. Небрежно так, легко... Вот,
теперь хорошо. Отлично! Я же говорил, что у вас получится.
     - А если вы ошибаетесь?
     - Маловероятно. Но если выйдет ошибка, придется начинать все сначала.
     - А почему она мне позвонила и сказала...?
     - Не знаю, перебил его Кис.  - И сейчас некогда ломать над этим голову.
Ну что, Александр, вы готовы?
     - Ну, это было бы преувеличением так сказать...
     - Не скромничай, дорогой, ты у нас такой душка! - съехидничал Кис.
     Алекс улыбнулся.
     - Ладно, я пошел.
     - Я вас буду ждать недалеко от выхода. Пятнадцать  минут, Александр, не
больше! И в посторонние разговоры не вступайте!
     - Помню, - сказал, не оборачиваясь, Алекс и кокетливо махнул ему рукой.
- Жди меня, милый, я приду!
     "Даже  хорошо,  что  он  слегка  поддатый,  роль  лучше  получится",  -
успокаивал себя Кис, с тревогой следуя за ним на некотором расстоянии.
     Глядя в спину Мурашову,  который шел,  мягко  раскачиваясь и ставя ноги
ровно перед собой, Кис  подумал, что вообще-то, на самом деле,  до некоторой
степени, пожалуй...
     Он вполне неплохой парень, этот Алекс.



Глава 25.


     ...Когда  над головой  Георгия  внезапно материализовалась  из  воздуха
вторая голова, Алина вздрогнула от неожиданности.
     И только спустя мгновенье поняла, что это голова Филиппа.
     Она оцепенела. Как загипнотизированная,  смотрела  она  большое полено,
которое начало возноситься над головой секретаря.
     Георгий принял ее замешательство за окончательное признание поражения и
проговорил торжествующе:  "Так-то оно лучше, крошка!  Перспектива  с утюжком
возбуждает, правда? Ну ничего, потерпи немножко...
     Полено  достигло  крайней верхней точки размаха и, словно в замедленной
съемке, чуть качнувшись, плавно пошло вниз.
     - ... и мы с  тобой получим удовольствие...  -  договаривал Георгий.  -
Сначала одно, потом дру...
     Он  осекся,  увидев  выражение Алиных  глаз.  Замерев  на мгновенье, он
что-то понял и стал оборачиваться...
     Поздно. Удар обрушился на его череп с такой силой, что Аля зажмурилась.
     Когда она раскрыла глаза, Георгий лежал с раскроенным черепом у дивана.
     Он был мертв.
     Обнаженное тело Алины было забрызгано его кровью.
     Филипп  возвышался  над  ней, словно  статуя  Командора.  У  него  были
безумные, побелевшие глаза. Он слегка раскачивался, глядя куда-то в пустоту,
баюкая, как ребенка, окровавленное полено.
     Все, он сошел с ума, - обмерла Аля. - А если полено сейчас опустится на
нее?!!!
     Внутри все болезненно скрутило от  ужаса. Она скорчилась, подтянув ноги
к животу,  и застонала. Филипп перевел на нее взгляд и, словно придя в себя,
неожиданно  отшвырнул полено, рывком схватил Алю с дивана  и крепко прижал к
себе. Он крупно дрожал и непослушной трясущейся рукой гладил ее по волосам.
     Казалось,  он снова впал  в странное забытье.  Прошло,  наверное, минут
десять, прежде чем  Филипп очнулся и принялся развязывать Алину. Она встала,
не чувствуя под собой ослабевших ног.
     -   Он  тебя  насиловал?  -  тихо  спросил  Филипп  каким-то  странным,
отсутствующим голосом.
     - Пытался, - кратко ответила она.
     - Но  ему  не  удалось? - уточнил  Филипп  все  тем же  невыразительным
голосом.
     - Нет.
     - Пойди умойся.
     Аля, еще не веря  в случившееся, обойдя, как в бреду, труп, поплелась к
умывальнику и стала мокрыми руками оттирать с груди и живота кровь.
     Филипп, стащив чужое полотенце с вешалки, намочил  его и обтер  ее ноги
сзади - там было больше всего крови.
     - На. - Филипп стянул с себя черную майку и протянул Але. Аля утонула в
ее широтах.
     - Умойся, - сказала она. - У тебя все лицо в крови...
     Филипп, не  глядя  в  зеркало, обтер  лицо полотенцем  и бросил  его на
раковину.
     - Почему? - спросил он без всякого выражения.
     Аля  посмотрела  на Филиппа  с недоумением. Почему хотел  изнасиловать?
Потому что подонок, почему еще?
     - Я имею ввиду... Он требовал, чтобы ты позвонила?
     - Требовал.
     - А ты?
     - Сначала отказалась. А когда он принес утюг...
     - Утюг? Он тебя пытал утюгом?!
     Алине показалось, что глаза его стали совсем белыми. Светлыми-светлыми,
с сузившимися волчьими зрачками.
     У нее свело колени от неясного ужаса.
     - Да... -  пролепетала она. - То есть, на самом  деле, нет... Он сделал
вид, что нагревает его. Я не знала, что утюг холодный... И согласилась.
     - И ты позвонила?
     - Нет.
     - Почему? - требовательно произнес Филипп.
     - Я не буду  звонить,  Филипп. Отпусти меня.  Пожалуйста... - с  тихой,
безнадежной мольбой проговорила Алина.
     -  Я  не  о том...  Почему ты не позвонила, если согласилась?  - Филипп
снова говорил тихо и невыразительно, но теперь Аля отчетливо услышала, как в
этом белом, ватном тумане  шока вздымалась волна бесконечной, всеразрушающей
ярости.
     - Он не дал мне телефон, - старательно пояснила она, боясь, что попадет
"из огня да в полымя".  Что такое ярость Филиппа, ей было хорошо известно. -
Не  знаю  почему,  но  когда  я   сказала  "согласна",  он   попытался  меня
изнасиловать...
     - Понятно. Это Марго.
     Алина не поняла, при  чем здесь Марго, но промолчала, не смея спросить.
Филипп  смотрел в сторону, что-то обдумывая. Наконец, он повернулся к ней  и
произнес  с  неожиданной  легкостью,   пожалуй   даже   несколько  развязной
веселостью,  в  которой  слышалось  облегчение, причины  которого были Алине
неведомы:
     - Мы  с ней  договорились, что это говно твой секретарь  тебя припугнет
как  следует,  ударит разок-другой...  Он, вонючка,  вишь  ли, обижен  твоим
невниманием, так  у  него руки чешутся!  Я на это  согласился. Но у  него  в
другом месте чешется, выходит... А она, значит, Маргошечка, ему карты в руки
дала, чтобы он  с  тобой разборки  на свой  лад устраивал!  Ладно, я это сам
улажу. Поди наверх. И закройся там на ключ. Держи.
     Филипп с улыбкой - все той же легкой, почти  веселой  улыбкой, протянул
ей ключ от чердака.
     Стараясь  не  смотреть на труп Георгия, Алина  направилась к  лестнице.
Нехорошее  предчувствие  холодило ей спину.  Заперев  люк,  Алина уселась  в
полном оцепенении, бессмысленно крутя ключ в руках...


     Она  слышала, как внизу Филипп размашисто мерил  шагами гостиную. Потом
что-то делал, скрипя стулом. Потом снова шагал.
     Спустя какое-то время раздался звонок телефона.
     - Нет, это не Георгий. Да, я. Что значит - "смылся"? - говорил в трубку
Филипп все с той же странной легкой веселостью. - Я просто поехал проверить,
как тут дела. Мне этот  секретарь доверия не внушает. Он? Да тут он, куда  ж
ему деться? Нет, он к телефону подходить не хочет... Ему, видишь ли, стыдно:
он с поручением не справился.  Не позвонила она никуда! И не будет  звонить!
Да, бил,  у  нее  все  лицо в кровоподтеках. И не только  бил,  еще и утюгом
пытал. Вот  так,  -  утюгом! Ну он же козел, зря ты его позвала!.. Да она из
себя партизанку строит! Я ж тебе говорил: ты ее не знаешь, Марго. Она сильно
изменилась за последнее время...
     Аля, слушая Филиппа,  никак не могла понять, что он  затеял. Он говорил
неправду, и ему это было зачем-то нужно. Только зачем?
     - Что делать, что  делать!  Возвращайтесь сюда, и  будем  звонить сами,
другого  выхода  нет.  С  дороги?  Почему? А-а,  правильно,  из  автомата не
засекут. Давайте,  мы  вас тут с Георгием ждем... Как  ты сказала? "Убрать"?
Ну,  Антон,  он же  у  нас  умный, всегда дельные  вещи предлагает... Нет, я
серьезно!  Вы, главное,  приезжайте  поскорей, а  что  с  ней делать  и как,
обсудим потом. Надо будет - уберем, чего нам стоит!...


     За  пятнадцать минут Кис выкурил три  сигареты,  прикуривая  их одну от
другой, впиваясь глазами в дверь  клуба  каждый раз, когда она  открывалась.
Ему казалось, что сейчас из нее выкинут побитого Мурашова.
     На  исходе  двенадцатой  минуты дверь открылась  и на  пороге  оказался
Мурашов и  еще какой-то невысокий, наголо бритый, крепкий парень,  с которым
Алекс расцеловался  почти  нежно. "И еще раз спасибо!" - бархатно пророкотал
он, покидая клуб.
     "Уф!" - отлегло на сердце у Киса.
     - Ну как? - кинулся он навстречу Александру.
     Тот протянул ему листок. На листке был адрес и даже план.
     - Он бывал на даче родителей Гены. Но при всем при том он не постоянный
дружок Гены, обошлось без сцен ревности.
     - Слава Богу, считайте повезло.
     - Пришлось пожертвовать моим номером телефона.
     - Да? Легко отделались.