-  Смотри,  я  не настаиваю. Хотя  следовало бы.  Ты  ведь сейчас,  как
ребенок, не отвечаешь за свои решения. И мне приходится принимать решения за
тебя, - ведь ты  моя жена. Но  я не имею  права на тебя давить.  И я не хочу
тебя пугать. Подумай. Только помни, что единственное, о чем я забочусь - это
о твоем спасении.
     Он встал, будто собираясь уйти.
     -  Я не  хочу, чтобы меня арестовали... - тихо и беспомощно проговорила
Алина.
     - Это разумно. Я приду за тобой завтра,  в  четыре. Будь  во  дворе, на
этой  же лавочке.  Начинаются приемные часы,  и нам будет легко пройти через
ворота,  -  он окинул  Алю взглядом. -  Это хорошо,  что  на тебе  джинсы  и
куртка... Оденься завтра так же. И мы поедем...  - Муж отчего-то запнулся, -
к  нам домой. Подальше от докторов, подальше от лечения. Нет памяти - нет  и
суда! Только  ничего не  говори доктору, - я  с ним все утрясу сам. Когда ты
уже будешь дома... Все, я пошел.  Я  не хочу,  чтобы он видел нас вместе: он
может  догадаться,  что я  тебе  сказал про это. С  тобой про это  запрещено
говорить - они боятся, что у тебя может  шок  случиться,  тогда у тебя крыша
совсем поедет и ты вообще никогда ничего не вспомнишь...
     И снова в его  речи что-то  резануло ее  слух, будто фальшивая нота. Но
она опять не сумела понять, что именно.
     -  ...  А они хотят,  чтобы ты  сама вспомнила, так тебя  проще  судить
будет,  -  продолжал Муж. -  Ему перед мен...  милицией  охота  выслужиться,
Паршину. Поняла? Если кто может тебя спасти, так это я. Твой муж. Так что до
завтра.
     Он прикоснулся к ее руке и Алину передернуло, будто ударило током.
     Муж ушел, оглянувшись украдкой, заворачивая за угол больницы.
     Алина осталась сидеть на скамейке, глядя прямо перед собой, в никуда, в
черный ящик.
     Духи хищно кружили вокруг нее.


     "Я совершила преступление! Вот оно  что... Вот  почему я не хочу ничего
вспоминать! Черный ящик - это то плохое, что я сделала. Кому? И что? Разве я
могла?
     Невозможно, я не могла, я не такая!..
     А я знаю - какая я? Какая я была? То-то. Не знаю".
     Алина взяла из автомата стаканчик с горячим кофе и понесла его к себе в
палату. Грузные шаги загремели по коридору у нее за спиной.
     - Алина! Постойте.
     Доктор  Паршин догнал ее  у  дверей  палаты. Оба внимательно посмотрели
друг на друга. "Он хочет выслужиться перед милицией..." - вспомнила Алина.
     - Что с вами, у вас вид расстроенный! - сказал доктор.
     - Ничего, - через силу улыбнулась она. - Все в порядке.
     -  Послушайте  меня, деточка,  - загудел  его  бас, когда  они  вошли в
одноместную палату Алины и уселись, -  вам совершенно необходимо развеяться.
Больница - скучнейшее место, и из него нужно выбираться как можно скорее! Вы
уже   совершенно  здоровы,  и  вам  нечего   делать  среди  больных!  Будьте
благоразумны, вам  необходимо вернуться  в общество, к  людям, в  семью... В
конце  концов,  не хотите пройти курс психотерапии - не надо, ваше право; но
не  отказывайтесь  встретиться с людьми, которые вас знают и любят!  С вашим
мужем, например...
     "Встретилась уже, спасибо", - мысленно ответила ему Алина.
     - Поймите,  он  страдает.  Он вас  любит... Дайте ему,  хотя бы  шанс -
встретьтесь  с ним,  поговорите.  Вы  увидите,  это  очень приятный  молодой
человек...
     Действительно,   -  вспомнила   Алина,  -   он  очень   моложав.  Алине
представлялось,   что  мужчина  в  сорок  два  года  должен  выглядеть  чуть
посолиднее.  Впрочем, что  она  могла разглядеть  без очков? Она  просто  не
увидела тех мелких морщинок, которые выдают возраст...
     - ... Он вам непременно понравится... - гудел доктор, - я вам обещаю...
     "Он отвратительный, этот ваш - мой  муж!  Красивый;  но отвратительный.
Эта  его улыбка... Взгляд... Как я только могла за такого выйти замуж! Какая
я странная была", - думала Алина.
     - Дома, в  семье, вы будете окружены  заботой, вниманием,  у вас  будет
возможность общаться, знакомиться с  людьми, гулять...  Ваш  муж предоставит
вам  определенную  свободу,  не  беспокойтесь,  он  не будет  настаивать  на
возобновлении ваших отношений - я имею ввиду таких, какие у вас были раньше;
супружеские отношения, я имею ввиду... Но сначала, конечно, нужно  вам с ним
встретиться, поговорить...  Возможно,  это  поможет  вам  сладить  с  вашими
страхами,   и  вы   перестанете   так   бояться  своих  воспоминаний...   Не
отказывайтесь! Даже если память к вам не вернется, - гудел проникновенно бас
- то все равно...
     "...То все равно меня отдадут под суд... - мысленно закончила его фразу
Алина. - Не выйдет, мой хитрый доктор, нет!"
     -  Хорошо,  -  покладисто  сказала  Алина,  улыбнувшись  доктору.  -  Я
согласна. Встречусь я с вашим мужем.
     - С вашим, деточка, с вашим мужем!
     - Конечно, с моим, я шучу. Только... через  пару дней, ладно? Мне нужно
привыкнуть к этой мысли - застенчиво объяснила она.
     Доктор смотрел  на  нее с недоверием, поскребывая  черно-седую  бороду.
Что-то она задумала? Или нет?  Не  поймешь... Когда  с  психикой  происходят
изменения,  то  трудно  ориентироваться,  где  правда,   где  фантазия,  где
намеренная ложь. Остается полагаться  на интуицию  - а интуиция, она тоже не
всегда срабатывает...
     - Хотите, я вам его фотографию покажу?
     - Зачем? - пожала плечами Алина. Она уже видела оригинал... - Мы ведь с
ним скоро встретимся.
     - Так вы согласны? - переспросил доктор Паршин.
     - Да-да, я же вам сказала. Через пару дней.
     - Это как - через пару дней? Послезавтра, или как?
     - Да-да, послезавтра.
     - И я могу сказать вашему мужу, что вы с ним встретитесь послезавтра? -
снова переспросил он, прислушиваясь к интонации ее ответов.
     - Я не пойму, доктор, вы мне не верите, что ли? - улыбнулась ему Алина.
- У меня амнезия, да; но я вроде бы не  сумасшедшая, отдаю себе отчет в том,
что говорю, - засмеялась она.
     - Вот и  отлично, - положил свою большую лапу на ее руки доктор Паршин.
- Вот и правильное решение!
     Он встал.
     - Вы умница и прелесть, деточка. Отдыхайте теперь.
     И доктор покинул ее палату с недоверчивым видом. Надо же, так вдруг - и
согласилась...




Глава 30.


     Солнечные  блики  скользили  по  парку,  по дорожкам,  по скамейке,  на
которой сидел Алекс, и он блаженно жмурился время от времени. Лину что-то не
видно  сегодня,  она  совсем не появлялась из-за  угла  корпуса,  но  это  и
неважно: завтра они встретятся! Завтра. Пройдет Сегодня, и они встретятся!
     Он ей скажет: здравствуй, жена.
     Нет,  не надо "жена",  она к этой мысли  еще не привыкла. Он ей скажет:
здравствуй, Лина, моя любимая, моя дорогая, моя ненаглядная...
     Нет,  он, естественно, так  не скажет,  он  скажет  просто: здравствуй,
Лина. Меня зовут Алекс. Я твой муж.
     Нет, про мужа тоже не надо. Только: меня зовут Алекс. Или - Александр?
     Значит,  так:  здравствуй,  Лина...  Может,  лучше Алина?  Вдруг  ей не
нравится - Лина? Вот так: здравствуй, Алина, меня зовут Александр.
     Сухо как-то, холодно... А как?  Как  же?!  Никогда не думал, что  такие
простые слова так трудно сказать!
     "Здравствуй, Алина. Как дела?"
     ...Цветы  принести?  Конфеты?  Он их  и  так каждый  день  передает,  и
шоколадное печенье, ее любимое... Может, фотографии принести, их фотографии,
из  прошлой жизни?  Нет, это потом, если она сама захочет... Сбрить  бороду?
Надеть костюм? Нет, он придет, какой есть. Какой есть теперь, сейчас...
     Здравствуй,  Алина,  я  Алекс. Или все-таки  Александр?  Нет,  вот как:
Привет! Все в порядке?
     Идиотизм. Полный идиотизм.  Знакомиться с собственной женой,  не знать,
что ей сказать, как ей сказать!
     Ерунда,  нечего  усложнять.  Все   очень  просто:  привет,  меня  зовут
Александр, но  ты можешь  называть меня Алекс. Мы  были  когда-то друзья, ты
знаешь?
     Вранье, мы не были друзья. Мы не были друзьями, мы не были любовниками,
мы не были даже мужем и женой  -  мы были супругами. Какое слово неприятное,
ну  просто  невыносимое  слово!  Но  это  правда...  Зато теперь  все  будет
по-другому, все должно быть по-другому!
     Но с чего же начать? Привет Алина, это я.
     Кто такой "я"? Такой вот "я", как ни в чем не бывало? Это фальшиво!
     ... Здравствуй, Алина. Ты знаешь, мы с тобой женаты,  и  я твой муж, но
тебя  это ни к  чему  не обязывает, не думай.  Я понимаю,  что  ты  меня  не
помнишь, и не хочу тебе навязываться. Давай мы пока с тобой попробуем просто
познакомиться: меня зовут Алекс...
     Вот так  уже лучше.  Cлишком длинно, правда, но зато просто, искренне -
это  то,  что  я  действительно чувствую,  надо  быть самим  собой,  как Кис
говорит... И он прав, черт возьми, он прав! Только это почему-то удивительно
трудно. Чтобы быть собой, нужно проделать работу над собой. Смешно.
     ... попробуем просто познакомиться: меня зовут Алекс, Алекс Мурашов...
     Может,  Саша?  Когда-то  Аля  хотела  называть  его Сашей. Ей  казалось
претенциозным его  имя на западный манер: Алекс.  Но он привык к нему. Он не
чувствует себя  Сашей.  Именно  Алекс, и никак иначе. Так что  же делать? Да
ничего! Если быть собой - так быть! Он Алекс и так он и назовется.
     ...Твоя   фамилия,   как   ты  знаешь,   тоже  Мурашова,   но  если  ты
предпочитаешь, то можешь носить свою девичью фамилию: Дементьева...
     Это, может,  для нее не имеет никакого значения, какую  фамилию носить,
но  важно дать ей понять,  что у нее есть выбор, что она свободна, что никто
ее ни к чему принуждать не будет.
     ...Я  тебе  скажу  честно: мне очень хочется тебе  понравиться, но я не
знаю, как. Я не знаю, что тебе сказать, и чувствую себя довольно неловко, но
я  очень  рад,  - нет, я  счастлив, что  я тебя  вижу...  Я думаю,  ты  тоже
чувствуешь себя  довольно  неловко,  но ты  не стесняйся:  может  ты  хочешь
что-нибудь спросить...
     -  Извините,  пожалуйста!  - выдохнул  ему  в ухо  приглушенный женский
голос, - вы не могли бы мне оказать любезность?
     Алекс открыл зажмуренные глаза,  солнце больно ударило  в самое их дно.
Перед ним,  чернея против света, слегка наклонившись  к нему,  стояла тонкая
женская фигура  - странно,  он даже не  слышал шагов! Он потер глаза и снова
раскрыл их...


     Бог  мой, это была Лина!!!  Лина, она!  Стояла, слегка  наклонившись  к
нему, и заглядывала в его лицо, воздушные пряди ее волос почти касались  его
щеки, ее фиалковые глаза нетерпеливо изучали его - не может быть!
     Но это она, она, она!
     - Вы меня слышите? - настойчиво позвал ее голос.
     "Вы". Это он - "вы"... В горле больно застрял комок, тело пригвоздило к
скамейке.  Усилием  воли  Алекс заставил  себя  улыбнуться,  по  возможности
непринужденно: "Да, слушаю вас"...
     - Я вас разбудила? Вы, кажется, спали?
     - Нет-нет, так... задумался. Чем могу быть полезен?
     -  Вы не могли бы...  - она запнулась, - вы не  могли бы выйти со  мной
через ворота больницы, как будто мы вместе? - решительно закончила она.
     Алекс  лихорадочно соображал,  как  он должен вести  себя:  чтобы  быть
естественным,  чтобы  она не догадалась, что он ее знает...  Вести себя так,
как вел бы на его  месте мужчина, который бы не был ее мужем - сумасшествие,
и только!
     Он ей улыбнулся, понимающе кивнул:
     - Отчего же не мог бы? Могу. Прямо сейчас?
     - Прямо сейчас!
     - Пойдемте, - просто сказал Алекс и встал.
     Он  приобнял  ее  за  плечи  и они  медленно  двинулись  по  дорожке  в
направлении ворот. Он чувствовал, как под его рукой было напряжено  ее тело.
"Что  бы это значило? - пытался  понять он.  - Она  сбегает из  больницы? От
меня? Чтобы не встречаться со мной завтра?"
     Оставив позади ворота больницы, уже за углом, она  высвободилась из-под
его руки. "Спасибо. Вы меня очень выручили. Мне  нужно... навестить подругу,
и я боялась, что  мне не  разрешат уйти. Это глупо,  может  быть,  но я  так
подумала... Впрочем, вам это, должно  быть, неинтересно.  Спасибо  еще раз".
Она повернулась, готовая уйти.
     Куда?!  Куда она  пойдет?  Нельзя ее отпускать, надо  что-то придумать,
скорее! Что сказать? Взгляд его упал на проталкивающееся в пробке такси.
     -  Лучше  это  делать  на  машине, -  внезапно произнес  он.  С улыбкой
произнес,  хотя  внутри  все  дрожало  и  челюсти  почти сводило от нервного
спазма.
     - Делать - что? - обернулась к нему Лина, изогнув брови.
     - Сбегать из больницы.
     Вполне непринужденно получилось, неплохо.
     - С чего вы взяли, что я сбегаю? - нахмурился ее лобик.
     Его машина, новый  "Мерседес", стояла недалеко, в пятидесяти метрах, но
слишком дорогая машина, слишком шикарная, подозрительная.  Кто знает, что ей
в голову может придти...
     Нельзя давать ей время на размышление.
     - Такси! - крикнул он, отчаянно размахивая рукой, - такси!
     Такси выползло из ряда и встало перед ними. Алекс открыл дверцу:
     - Садитесь.
     Она поколебалась.
     Она обернулась на здание больницы.
     И села в такси.


     ... Такого с ним никогда  еще не было,  никогда в жизни. Сердце  билось
будто в голове, во  всяком  случае, стук его стоял в ушах, и даже сами  уши,
казалось, дергались в такт этому стуку. Смешно, но это было так. Вдобавок ко
всему, у него дрожали руки, и он их засунул в карманы джинсов, чтобы Лина не
заметила. Сейчас  шофер спросит, куда ехать. Она наверняка не знает, куда. И
он, он тоже не знает - куда. Что-то надо придумать...
     Шофер обернулся: "Куда ехать?"
     На лице Алины отразилась беспомощная растерянность. Алекс глянул на нее
и сказал  водителю: "Поезжайте  в центр, мы выберем по  дороге  какое-нибудь
кафе и остановимся". И ободряюще улыбнулся Лине.
     Такси  тронулось;  мир  тронулся и  поплыл  за  окном;  сознание Алекса
понеслось, захлебываясь и теряясь в волнах невероятности.
     Все начиналось сначала,  не  на  шутку  сначала: опять  они встретились
случайно, неожиданно, непреднамеренно; опять она не знала,  ни кто он такой,
ни  как его зовут;  опять он вез ее в кафе с тайным  намерением не упустить,
понравиться, начать отношения - как тогда,  когда  они впервые встретились в
его издательстве.
     Все сначала, снова сначала...
     Мир кружился вокруг, замыкаясь в  себе самом затейливой лентой Мебиуса;
совпадали  начала и концы;  между  плоскостями не  было  границ, и измерения
сняли  свои  запреты;  время  схлопнулось,  пожрав  без  остатка  три  года,
разделявшие  тогда  и теперь; такси  пробиралось в  заторах;  Алина молчала;
сердце гремело, и руки его дрожали.


     Только в  кафе  Алексу  удалось совладеть  с  собой. Он  заставил  себя
успокоиться, расслабиться, унять нервную дрожь. Он пока еще  не  придумал, о
чем и как говорить с ней, и они молча пили - он кофе, она апельсиновый сок -
лишь  изредка  обмениваясь  беглыми,  ничего  не  значащими улыбками,  когда
встречались  глазами.  У  нее   был  рассеянный   вид,  она  с  любопытством
рассматривала окружающую толпу, Алекс украдкой рассматривал ее.
     Лина  похудела,  была  бледной  -  сказывалось  время,  проведенное без
солнца,  в  больнице, в  коме;  остриженные  в  больнице  волосы  уже успели
отрасти, но были все  еще коротки по сравнению с ее обычной  прической - это
ее молодило и как-то  меняло, он не мог уловить, как. Но ей шло. Ей шло все:
худоба,  бледность,  стрижка; великоватые на нее теперь джинсы, которые  она
туго  затянула  в  поясе,  новые очки,  которые  Алекс ей  сам заказывал,  -
удлиняясь  немного  к  вискам, они придавали  ее  глазам загадочное, кошачье
выражение...
     Он извинился  и  направился  к туалету, немного  боясь,  что она за это
время уйдет, исчезнет, как мираж.  Но  ей, в принципе, было  некуда идти, он
отдавал  себе в  этом  отчет, и потому решился оставить  ее ненадолго одну -
нужно было срочно сделать звонки.
     Стоя  рядом  с туалетом,  Алекс  достал  свой сотовый  и набрал  номер,
вытягивая шею, чтобы видеть Алину, на месте ли она; но она никуда уходить не
собиралась, она сидела спокойно и разглядывала с  детским  любопытством всех
подряд.
     -  Андрей! Мне твоя мастерская нужна! Погоди-погоди, ты мне вопросы  не
задавай, ты  слушай!  Нет, без  тебя, ты  должен оттуда  смотать!  Найди что
хочешь, я  тебе  все  оплачу. Не  знаю, на сколько,  видно  будет.  Никакого
завтра,  Андрюша, - сейчас, сию секунду! Что хочешь, как хочешь, бери такси,
бери грузовик, что угодно, хоть самолет, но чтобы через сорок минут тебя там
не было! Какие шутки, Лина со  мной, понимаешь?!  Потом объясню.  Конечно не
узнает, она же меня не видела после комы... То-то и оно!... Выручай, старик,
прошу тебя. Ключ под коврик, как раньше, а? Спасибо, ты настоящий друг.
     Алекс  разъединился и набрал номер доктора  Паршина. Никакой тревоги, к
счастью, не было, все думали, что  Лина все еще гуляет  во дворе. Он коротко
объяснил  ситуацию. "Что ж, для  вас,  может быть, это  и шанс" - недовольно
сказал доктор. - Но я бы предпочел...  Впрочем, как  хотите, теперь  от меня
мало что зависит. Держите меня в курсе".
     Алекс пообещал ему уладить все формальности завтра же и повесил трубку.
Как хорошо, что это  частная, платная - и весьма увесисто платная  больница!
По крайней мере, в ней-то клиент всегда прав.
     Он  вернулся уже спокойный,  уверенный в  себе. Алина  ему улыбнулась -
вежливо так, без особого интереса. Ничего, не  страшно,  теперь он знал, что
делать.
     - Вы тут без меня не скучали? - весело спросил он.
     - Ну как вам сказать...
     - Так и скажите: не скучала. Я не обижусь. - Алекс сел на свое место. -
Вы не обратили внимания на одну невероятную вещь?
     - Нет, - настороженно глянула на него Алина. - На какую?
     - Мы с вами  уже час как  вместе находимся,  и до сих пор друг другу не
представились!
     - А, да? действительно...
     - Меня Андрей зовут. Андрей Макеев.
     - Меня - Алина. - Пауза. - Мурашова.
     - Какое красивое имя! А как вас зовут друзья?
     - Друзья? -  беспомощно переспросила  она. Не могла же она  признаться,
что не помнит! Ни друзей, ни как они ее звали... Да и вообще - были ли у нее
друзья?
     - Ну да!  Какое из уменьшительных вы предпочитаете? Аля?  Лина? Или вам
больше нравится, когда вас зовут полным именем: Алина?
     - Нет, отчего же... Лина... Это красиво - Лина! Правда же?
     - Совершенно с вами согласен. Я могу вас так называть?
     - Пожалуйста...
     Маленькая шоколадка, поданная с кофе, плавилась возле его чашки.
     - Я не ем шоколад. Хотите?
     Уж кто-кто, а он-то знал, что она обожает шоколад!
     Аля взяла, развернула, слизнула с фольги обмякший прямоугольничек.
     - Я еще кофе возьму. Взять вам?
     - Нет, спасибо.
     - Сок? Что-то другое? Бокал вина?
     - Нет... Да, сок, пожалуй, апельсиновый. Спасибо.
     Он тянул время  -  давал  Андрюше  возможность  собраться и  освободить
мастерскую.  Она  тоже  не  торопилась  -  ей  некуда  было торопиться.  Она
совершенно  не представляла, что она будет делать потом, когда этот любезный
человек  ее покинет  -  не будет  же  он, в  самом  деле,  с ней целый  день
возиться! Но  ей не  хотелось  об  этом думать; тут  было хорошо, на террасе
кафе, под еще  теплыми  лучами вечереющего сентябрьского  солнца. Оказалось,
что это не так уж страшно и  даже интересно разглядывать кафе, людей  -  она
все  это помнила, она  это все не  забыла, нет! Только как будто она все это
видела давно, в детстве или в другой стране...
     Принесли  еще  кофе  и еще апельсиновый сок.  Алекс  протянул ей вторую
шоколадку, - Алина не отказалась.
     ...  Потом солнце  сядет, наступит  ночь,  -  думала  она, разворачивая
золотую бумажку. -  Куда она пойдет?  Денег  у нее  с собой не было  вообще.
Может,  рассказать все этому Андрею, попросить помощи? Одолжить денег?  Но с
какой, собственно, стати? Он  даже  за ней не пытается ухаживать. Хотя, если
подумать, а