упеньки.  Аля,  прижимая  одежду  к  груди,
принужденно поднялась наверх.
     - Пока,  подружка! - донесся  снизу голос Марго.  - Спокойной  ночи!  Я
завтра в девять приеду - и вперед, за бриллиантиками!
     Марго  поплыла  к  дверям  комнаты,  обернулась на  пороге,  театрально
махнула рукой и воскликнула звонко: "Пошли, мальчики!"
     Вслед за ее словами закрылся люк на чердак и повернулся в замке ключ.
     - Постой, Марго! - закричала Аля. - Постой, слышишь! Марго! Где  я тебе
возьму такие деньги?! У меня их нет!
     Бесполезно. Было слышно, как компания отодвигала стулья, вставая.
     Аля принялась  рассеянно одеваться.  В комнате  стояла духота. В голове
все так же звенело, и она никак не могла унять этот звон. Сердце колотилось.
Мысли  путались.  Она  никак  не   могла  сосредоточиться  и  обдумать,  что
случилось.
     Этого не может быть, это неправда, это сон, это бред! Я домой хочу, они
не имеют права!!!
     Аля забарабанила в дверь люка. "Открой, Марго, открой! Слышишь, открой!
Отвези меня домой, Марго!"
     - Заглохни! - раздался снизу голос Марго.
     - Выпусти меня! - с удвоенной силой забарабанила Аля  в люк. - Слышишь,
Маргошка, выпусти немедленно!
     -  Блин,  она  нам  так  всех  соседей  тут  поднимет!  -   раздраженно
воскликнула Марго.
     - И подниму! - как можно громче, для пущей убедительности, крикнула Аля
прямо в деревянную крышку люка. - Вы не имеете права меня тут держать!
     - А это мы посмотрим!..
     Повернулся ключ. Аля отпрянула от деревянного  квадрата. Люк  открылся.
На чердак поднялся  Филипп.  Позади,  внизу стояла вся компания,  готовая на
выход, и смотрела на них, задрав головы.
     Аля отступила на шаг.
     Рука Филиппа взлетела и со всего размаха опустилась на ее щеку.
     Антон заржал.
     Звон в голове превратился в оглушительный грохот. Аля  покачнулась.  Ее
очки съехали набок. Ее губы задрожали. Щека горела, и все поплыло от слез.
     Филипп ухмыльнулся.
     Его светлая голова исчезла в проеме люка и дверца закрылась за ним.
     Потом она слышала, как Марго  произнесла: "Не вздумай заходить к ней до
утра.  Она  теперь  шуметь  не будет... Не трожь  ее, понял?  А то всю  игру
попортишь! Смотри, Фил, я у нее завтра спрошу,  как ты себя вел.  Я в девять
приеду. Понял?
     - Понял, - буркнул Филипп.
     - Ох, самой бы  мне здесь остаться...  Да надо алиби делать! Если что -
мы  сейчас  в  ресторане, до закрытия.  Потом  -  дома.  Смотри,  стереги ее
хорошенько. Окно, конечно, высоко,  но мало  ли...  Не спи! Пошли, мальчики,
сегодня гуляем!
     Скрип половиц под тяжестью шагов.
     Звук закрываемой двери.
     Мотор удаляющейся машины.
     Тишина.
     Звон в голове.
     Горящая щека.
     Духота.


     Аля  не знала,  сколько  времени она  провела вот так,  сидя на тюфяке,
уставившись в пол почти без всяких мыслей. Наконец, она  поднялась, погасила
свет и  открыла  окно.  Скрипнули  створки.  Ночь  неслышно  вошла  в  окно,
распахнула перед ней  свои звезды, обвеяла душистой  прохладой. Аля  раздула
ноздри, вдыхая.
     Внизу раздались шаги.
     В замочную скважину лег ключ.
     И замер.
     Молчание по обе стороны дверцы люка. Страшная, опасная тишина.
     Она слышала дыхание Филиппа. Он стоял и дышал за дверцей.
     Алю охватил ужас.
     Она схватила стул и подняла его над головой.
     Тихо звенели секунды.
     - Закрой окно, - сказал он, наконец, по ту сторону дверцы.
     Аля не сразу поняла.
     -  Закрой окно! -  сказал он громче  и  ключ нервно брякнул  в замочной
скважине.
     Аля поставила стул на место и бросилась к окну.
     - Все, я  закрыла,  - сказала она  дрожащим голосом. Она хотела, но  не
могла унять дрожь. У нее дрожало все: руки, колени, губы...
     Шаги, помедлив, удалились.
     Аля завернулась в одеяло и легла.
     Дрожь понемногу утихла, и вскоре она забылась нервным и горьким сном.





Глава 9


     Алексей  нашел  Мурашова  в  кабинете.  Тот  сидел,  задумавшись, и  не
отреагировал  на  появление  детектива.  В  свете  разгоравшегося дня  стало
заметно,  как осунулось лицо Александра после бессонной ночи, как на холеных
щеках  проступила  колючая  темная  щетина,  придав  ему  сходство  с  одним
популярным  актером.  Кис провел рукой  по  собственной  щеке: щетина  также
имелась в наличии.  Неплохо было  бы поехать  домой, побриться, принять душ.
Хорошо бы и поспать, но эта возможность пока не предвиделась.
     Он  сел  в  кресло  возле  письменного стола,  наискось от  Александра,
который молча налил себе и ему коньяку.
     Наконец, Мурашов заговорил:
     - Я полагаю, что похитители обычно звонят и требуют выкуп?
     -  Да. Только я полагаю, что  вашу жену не похитили. Я полагаю, что она
ушла сама.
     Мурашов молча взглянул на него. Кис подождал вопроса, но так как его не
поступило, он продолжал:
     -  Вам знакомо  платье вашей жены (он зачитал по  бумажке, составленной
под диктовку Марии Сергеевны): "длинное, до щиколоток, спина  открытая, цвет
лиловый, рукав три четверти"...
     - Знакомо.
     - Вы не знаете, какие у нее были виды на это платье?
     -  Мы  как  раз  вчера  о  нем  говорили...  Погодите...  Кажется,  она
собиралась  его  надеть  на нашу годовщину.  Или нет,  наоборот,  это  я  ей
предложил... предложил его  надеть на нашу годовщину. А она сказала, что оно
ей надоело.
     - Она могла его отдать кому-нибудь? В смысле, она им не очень дорожила,
чтобы отдать?
     - Лина вообще ничем  не  дорожит  особенно. Она...  Мне трудно вам  это
объяснить... Она не похожа на других женщин.
     Кис вздохнул. - На данный  момент, -  сказал он, - я  вижу  только одно
объяснение: ваша  жена  ушла  от вас. Или, точнее, ваша жена  ушла сама.  Ее
никто не похищал.
     Алекс бросил на него быстрый обиженный взгляд и уставился в свою рюмку.
     - Меня  весьма занимает  разорванное  в  клочки  письмо, о котором  вам
ничего не известно - но я пока не  знаю, связано  это или нет с уходом вашей
жены.
     Алексей сделал паузу, ожидая вопроса. Мурашов молчал.
     - Ваша домработница, в  отличие  от вас,  обратила внимание на то,  что
последние  два месяца Лина была грустна и несколько подавлена. Это  примерно
совпадает  со  сроками  получения  письма.  Вас  это не  наводит на  мысль о
шантаже?
     Мурашов с недоумением уставился на Киса.
     -  Ваша жена не  тратила крупные суммы денег в последнее время? Не было
ли каких-то необычных расходов, или снятий денег со счета?
     - Нет. Необычных - нет.
     - У нее отдельный счет в банке или общий с вами?
     - Общий.
     - То есть, вы бы заметили, если бы что-то было не так... Посмотрите, не
пропало ли что из драгоценностей вашей жены.
     Они сходили снова в спальню Али. Мурашов подтвердил, что все на местах.
"Вроде бы".
     - Так что и вероятность шантажа сводится к нулю, -  заключил Кис. - Где
ваша жена хранит свои документы, паспорт, например?
     -  У себя, - удивился Мурашов. То в спальне  - у  нее там куча ящичков,
если вы заметили, - то в сумке, когда их берет с собой.
     - Что ж, это лишний раз наводит на мысль, что она ушла сама. Смею вас в
этом заверить,  - продолжал Кис. - Она приготовила пакет с вещами, якобы для
благотворительности. В этом пакете, по словам Марии Сергеевны,  были  против
обыкновения  очень хорошие вещи. Кроме того, пакет исчез  вечером, уже после
ухода вашей домработницы, из  чего я делаю  вывод, что ваша жена сама ушла с
ним, и вещи она приготовила для себя. Она также  взяла с собой свою  сумку и
свои документы. Согласитесь, когда вас похищают,  вы вряд ли имеете  время и
возможность все это прихватить с собой. Кстати, на счету, которым пользуется
ваша  жена, находятся крупные суммы  денег? Я  имею ввиду такие, чтобы можно
было жить какое-то время самостоятельно: снять квартиру и прочее?
     - Достаточные... На первое время.
     -  Сами  видите, выводы  напрашиваются...  В  любом  случае,  это  пока
предварительные выводы,  я  могу  ошибаться.  Тем  не менее,  ваш  секретарь
подтвердил, что Алина никуда не отлучалась из дома вчера вечером - до своего
исчезновения, разумеется, и, следовательно, не могла передать пакет с вещами
в какую-либо организацию.
     Мурашов продолжал  хранить  молчание.  Его приторная любезность куда-то
пропала.
     -  Георгий утверждает, что он бы заметил, если бы ваша жена  отлучилась
надолго; кроме того, она всегда его предупреждает, когда уходит.
     Молчание.
     -  Я  предположил, что могли приехать из общества  за вещами,  и  Алина
просто вынесла их из дома и отдала, - в этом  случае ваш секретарь мог  и не
заметить такого маленького события. Но он  настаивает,  что это  невозможно,
так  как у этих обществ  нет  достаточных  средств  для  сбора вещей,  и они
никогда  никого не  посылают  за ними  по домам и, тем более, по вечерам. Из
чего следует, что пакет с одеждой был приготовлен для самой Алины и она ушла
с ним. И с документами.
     И это сообщение осталось без ответа.
     Кис тоже помолчал, попивая коньяк  -  на сей  раз, маленькими глотками.
Мурашов, гад, был прав - так коньяк действительно вкуснее...
     - Ваш секретарь - он откуда? Как он к вам попал?
     - Он из Орла... Подался в столицу  в поисках заработков, на стоянке при
супермаркете охранником работал.  Я  несколько  раз  парковал  там машину...
Однажды он мне сказал: что  ж вы, мол, на такой классной машине разъезжаете,
а сами вынуждены по магазинам ходить и за продуктами следить? Сразу  видно -
ни жены, ни  домработницы.  И, главное, охраны у вас нет. А в наше время это
легкомысленно!  Я  посмеялся...   Наблюдательный  малый.  Вот,   говорю,  не
удосужился  завести  себе  ни  жену,  ни  охранника... - Насчет жены  -  это
правильно,  -  поддержал  он,  - женщины  умеют  только  тратить.  Вам  надо
мажордома завести  - недаром в  Англии на эту должность всегда брали  только
мужчин. Могу  предложить  свою  кандидатуру:  буду вас охранять,  - я Чечню,
говорит,  прошел, -  и дела ваши  вести...  Я снова  посмеялся - расторопный
парень! - и взял его.
     - Очень  рискованно - вот так, без рекомендаций, не зная  человека!  Не
обсчитывает?
     - Я на  него могу во  всем положиться. Он  ведет хозяйство  безупречно.
Совершенно незаменимый в доме человек... Преданный.
     "Преданный"? Лично  у Киса в этом сомнения. Хотя, кто его знает, Алексу
он, возможно, и предан. Георгий принадлежит, несомненно, к рабскому племени,
готовому  в лепешку разбиться для своего  покровителя... До поры до времени,
впрочем. Рабская натура - мстительная,  всегда готовая к свержению тех, кому
"преданно" служила...
     Давно это было?
     Четыре года тому.
     Значит, Георгий  уже с  год царствовал  в доме Алекса, когда  появилась
Алина.  И   "мажордом"  принял  новую  хозяйку  в  штыки.  Предприимчивый  и
пройдошистый, он воспринял ее как соперницу...
     Странная, однако, беспечность со стороны Алекса: взять в дом совершенно
незнакомого  человека  с  улицы... Захотелось в демократа поиграть?  Как  со
спальней Алины, которая  не "соответствует его вкусам"? Должно быть. Алекс -
по всем признакам сноб, а снобы любят иногда делать демократические жесты, с
народом брататься...
     - Вы хотя бы навели справки о его прошлом?
     Алекс усмехнулся:
     - Вы прямо как мой заместитель Сева!  Он тоже мне надоедал, что надо бы
проверить парня...
     - Ну и как? Проверили?
     - Сева  что-то узнавал. Да  ничего  особенного  не  выудил.  Нормальный
парень, старательный.
     - Я могу с этим Севой поговорить?
     Алекс удивленно уставился на Киса:
     - Вы в чем-то подозреваете Георгия?
     - Я пока никого не подозреваю. Чтобы подозревать, нужна информация. Вот
я и пытаюсь ее найти.
     - Пожалуйста...  Позвоните  завтра  на  работу,  вот телефон,  Всеволод
Владимирович...
     -  У вас  в доме сквозняки? - спросил  Кис, переписывая номер  к себе в
блокнот.
     - Не понял?
     - Георгий сильно простужен. Сквозняки, говорю?
     - На  такой жаре  легко простудиться... Куда-то ездил в субботу, у него
выходной полсубботы и воскресенье. И простудился.
     - Куда он ездил? К родственникам? Друзьям?
     - Родственников  у  него  в Москве  нет. Вроде он  к  кому-то  на  день
рождения  ездил, наверное, к  друзьям...  Послушайте, вы моего  секретаря  в
чем-то подозреваете?
     - Я так спрашиваю,  по  профессиональной  привычке... Вернемся  к вашей
жене. Для того, чтобы понять, замешано ли в этой истории разорванное письмо,
мне нужно  узнать  как  можно больше о  ее прошлом. Нельзя,  в конце концов,
исключить,  что это  письмо было  любовным...  А  для  того,  чтобы  понять,
действительно  ли она ушла от вас, мне  нужно как можно больше  узнать о  ее
настоящем. То есть, о ее жизни с вами.
     - Она  не могла меня бросить,  - сообщил, наконец,  невпопад Мурашов. -
Она меня любит.
     Алексей внимательно посмотрел  на  него. Нервное напряжение,  бессонная
ночь и коньяк сделали свое дело, и он был не то,  чтобы пьян, но и не совсем
трезв. "Тем лучше, - подумал Кис, - проще будет разговаривать".
     - Расскажите мне все, что вы знаете о прошлом Алины.
     - Я вам уже все рассказал, - удивился Мурашов.
     - Этого мало. Сколько лет вашей жене?
     - Двадцать пять...
     - Вы женаты три года, и до этого у нее была какая-то своя жизнь. Где? С
кем? Кто были ее друзья?
     - Ну Катя, ее подруга детства...
     - Это я  знаю. Видел ее письма. Катя живет по-прежнему в Нарофоминске и
я к ней съезжу сегодня же. А с каких пор живет в Москве Алина? Вы ведь с ней
в Москве познакомились?
     -  Да, она  жила уже  в Москве к тому времени, - Мурашов крутил в руках
пустую  рюмку,  - года два  или три, наверное. Работала секретаршей. Она и к
нам  секретаршей пришла  наниматься.  Мы  тогда  переехали  в  новое здание,
набирали персонал, дали объявления в газеты...
     - А где она до этого работала?
     - Я уже не помню название конторы...
     - И где жила?
     - Она снимала  комнату в  районе Проспекта Мира...  Вам нужен  адрес? Я
посмотрю, может, где-то есть в бумагах...
     - Вы у нее были? С ее друзьями встречались?
     Нет. Мы познакомились так быстро и все  произошло так стремительно... Я
предпочел не задавать вопросов о ее прежней жизни.
     Интересно, Алекс действительно так беспечен? Ничего не разузнал о Гоше,
которого взял не просто на работу -  а доверил  ему дом; не расспросил  свою
будущую  жену о прошлом... Нежелание копаться в  подробностях, которые могут
оказаться неблаговидными? Слепое  доверие? Или уверенность,  что, переступив
порог  его  дорогого  ухоженного дома,  благодарные счастливчики не подведут
своего благодетеля?
     - Почему? Вам  казалось, что  в у нее не слишком приличное общество? Не
достаточно приличное прошлое? - атаковал Мурашова  детектив. - Почему  вы не
заинтересовались ее знакомыми?
     - Знаете, я предпочитаю общаться в своем кругу. Я  трудно  нахожу общий
язык с людьми не моего круга...  И  потом, она  мне сказала,  что у  нее нет
друзей.
     - И даже никакой подруги нет?
     - Я вам  уже говорил,  у нее одна  подруга  детства, Катя,  - в  голосе
Алекса зазвучало раздражение.
     -  А в  Москве? Неужели во всем  городе не  нашлось для молодой девушки
близкой подруги? Вы находите это нормальным?
     - Она сказала, что у нее нет никого! - разозлился Алекс.
     Детективу это почему-то  понравилось.  Наверное, потому, что разозлясь,
Мурашов,  наконец,  обнаружил  нормальные человеческие  эмоции,  которые  не
казались фальшивыми.
     Почему я  должен ей не верить? - нетрезво-запальчиво продолжал Алекс. -
К тому же, если  бы  у нее были действительно какие-то друзья, то  она бы их
пригласила на нашу свадьбу, не так ли? А была только Катя!
     Надо так понимать, что  Мурашовым все же  руководило доверие? Такое вот
прекраснодушное  доверие к людям?  Как же  он бизнесом занимается,  Бог мой?
Впрочем, книги по искусству - это, наверное, не совсем тот бизнес, в котором
каждый затылком чувствует дуло пистолета...
     - По-вашему,  у нее не было  и мужчины в то время?  - доставал издателя
неуемный Кис.
     -  Ну, наверное не было, - пожал плечами  Мурашов. -  А то как бы тогда
могло все это между нами случиться?
     - "Любовь с первого взгляда", как писали в прессе?
     - Что-то вроде того.
     - Вы мне можете рассказать, как это произошло?
     - Это необходимо? - Александр, наконец, взглянул на Киса.
     - Желательно.
     Александр помолчал, теребя рюмку,  наконец поставил ее и снова взглянул
на Киса.
     - Как я вам уже сказал, - начал он тихо, - мы  только что  переехали. Я
возглавлял издательство  уже  четвертый год, дела пошли очень хорошо,  и все
начали приставать ко  мне: женись да женись. Мои  друзья, скорее, шутливо, а
папины друзья - они все люди больше армейские, старой  закалки, да и посты у
них были всю жизнь  нешуточные...  Так вот, они прямо-таки настаивали. А то,
мол, неприлично. Ну знаете сами, наверное, - это  звезды  ищут  скандалов, а
деловой человек  должен быть женат и вести  благопристойный  образ  жизни...
Некоторые стали всерьез подозревать, уж не гомосексуалист ли я...
     Мне,  по  правде говоря, жениться не хотелось. Я отдавал  себе отчет  в
том, что я богат,  занимаю хорошее положение в обществе, внешностью тоже  не
обделен - девушки сами в постель просились...
     У  Мурашова  сделалось  неприступное  лицо,  словно  Кис  был  та самая
девушка, которая просилась к нему в постель. Кис чуть не прыснул со смеху.
     - Нынешние девушки, если вы заметили, - продолжал Мурашов, - делятся на
два типа : у одних глаза голодных  щенков-попрошаек, еще немного, и кажется,
кинутся к тебе, виляя  хвостом, и лизнут руку : " возьми меня! " ; у других,
наоборот, на лбу вывеска-ценник : " попробуй подойди! я стою дорого!" И те и
другие  пытаются мне что-то продемонстрировать, навязать какие-то  отношения
то ли благотворительности, то ли купли-продажи...
     Странное дело, Кис вроде тоже живет в Москве и ездит, и ходит по тем же
улицам, и видит,  стало  быть, тех же девушек,  только почему-то Кису  никто
ничего  не  хочет продемонстрировать.  Ни руку  лизнуть,  ни  навязать!..  В
пушистых ли ресницах разница? Или в том, что одним и тем же улицам они ездят
- на разных машинах? Женская навязчивость как реакция на иномарку ?
     - ...  А  я  не  люблю  ни угодливость,  ни  натужные  демонстрации,  -
продолжал Алекс. - Может, оттого, что я  долго жил на Западе, я ценю в людях
самодостаточность, сдержанность, умение жить своей жизнью и уважать себя вне
зависимости  от собственного  материального  положения...  Но все же  я стал
подумывать  - дело к сорока, вроде бы действительно пора жениться...  И даже
уж было  решился найти  одну свою бывшую любовницу...  И тут как раз  пришла
Лина.
     Он задумчиво  налил  себе  еще  коньяку,  забыв предложить на этот  раз
детективу, и замолчал. Кис  не мешал ему, понимая, что в этот момент человек
не просто  вспоминает, но и  заново оценивает  свои воспоминания,  поступки,
жизнь...


     ... Алекс был талантлив. Алекс был красив. Алекс был блестящ и успешен.
Алекса окружал  тот ореол роскошной жизни  и изысканных  манер, который  был
присущ немногим избранным, вырывавшимся  из-за  железного занавеса поглядеть
на  мир. К восемнадцати  годам Алекс имел больше женщин, чем иной мужчина за
всю  свою жизнь. Он их не искал - они за ним охотились сами. Он просто  плыл
по течению, а вокруг него  резвились стайками мелкие  рыбешки одноклассницы,
заплывали крупные рыбки бальзаковского возраста из темных вод художественной
богемы  - Дом Художника, Дом Архитектора, Дом Кино  и прочие дома всех видов
творчества обильно плодили эту породу в своих заводях. В юном Алексе, помимо
вышеперечисленных  достоинств,  на  которые  так  падко женское  сердце,  их
притягивала какая-то наивная честность, шедшая  от воспитания отцом военным,
чело