е, я положила его в раздевалке  в  карман  своего
пальто... это было около пятнадцати минут пятого... И когда я одевалась,
в кармане баночки не было.
   - Были ли и еще образцы,  которые  были  доставлены  Тингли  подобным
образом или как-то еще во вторник после полудня?
   - Да.
   - Сколько?
   - Четыре или пять. - Мисс  Марфи  задумалась,  припоминая.  -  Мой...
посмотрим... один Фрая, два - от Ятс, один  Эдны,  два  от  Фрая...  те,
которые с ветчиной...
   - Хорошо! - Фокс взял свои  шляпу  с  пальто  и  снова  повернулся  к
женщине:
   - Еще одна вещь. Если вы расскажете в полиции то, что поведали только
что нам, то мисс Дункан, возможно,  предъявят  обвинение  в  убийстве  и
бросят в тюрьму. По крайней мере, такая опасность  для  нее  существует.
Успокойтесь. Я надеюсь, вы не станете разглашать эту информацию  у  себя
ну хотя бы пару  дней,  но,  как  вы  понимаете,  это  чревато  для  вас
неприятностями. Что вы на это скажете?
   - Почему, разве я... - Мисс Марфи выглядела сбитой с толку и  немного
испуганной. - Я не желаю... они не могут... я имею в виду то, что если я
не сообщу полиции и они узнают об этом, то они могут арестовать меня?
   - Нет, - ответил Коллинз с нажимом и твердо.
   Фокс ободряюще улыбнулся:
   - Нэт Коллинз хороший адвокат, мисс Марфи. Если вы дадите  мне  время
выкрутиться, скажем, пару дней, я оценю это  по  достоинству...  Где  вы
будете, если позже мне понадобитесь, Нэт?
   Коллинз назвал ему: театр в "Черчилле" и клуб "Фламинго".  -  Получив
эту информацию, Фокс покинул их.
   Пока детектив шел на север по Мэдисон-авеню и затем свернул на  Сорок
первую улицу, где минувшим утром поставил в гараж автомобиль,  никто  бы
из друзей или знакомых, хорошо знавших его, вряд ли при одном взгляде на
его лицо рискнул бы остановить и перекинуться с  ним  словцом.  Впрочем,
даже если кто-то и рискнул бы заговорить, то толку от этого было бы  как
от козла молока, так  как  Фокс  никого  и  ничего  не  замечал  вокруг.
Работник гаража, увидев, до какой степени клиент погружен в  собственные
мысли, предусмотрительно проследовал по  тротуару  впереди,  когда  Фокс
выводил автомобиль, чтобы тот не наехал на какого-нибудь прохожего.
   Но ощущение того, что руль  в  руках,  автоматически  заставило  мозг
Фокса сконцентрироваться на езде, исключив все побочные факторы, как это
происходит с любым  хорошим  водителем.  Поэтому-то,  несмотря  на  хаос
собственных мыслей, он умудрился прибыть к месту назначения на  Двадцать
третьей улице, даже не поцарапав бампер.
   Здание, напротив которого он остановился,  современным  назвать  было
нельзя, но весь его вид словно говорил о том, что оно  упорно  цепляется
за  то,  что  можно  было  бы  определить  таким  словом,  как   чувство
собственного достоинства: вестибюль был чистым, почтовые ящики  надраены
до блеска, включая и тот, на котором значилось: "Ятс", где Фокс и  нажал
на кнопку; холлы и лестница в  отличном  состоянии  и  хорошо  освещены.
Этажом выше Фокс снова нажал на кнопку - как раз  в  тот  момент,  когда
дверь отворила мисс Ятс, собственной персоной.
   - О-о!.. - только и произнесла она.
   Фокс сказал, что просит извинить  его  за  беспокойство,  и  спросил,
может ли он войти. И был допущен, правда, без особой радости хозяйки, но
и без явного ее недовольства, в прихожую, где повесил на вешалку  пальто
и шляпу, после чего прошел  в  удобную  большую  комнату,  где  явно  не
ощущалось избытка мебели, но тем не менее создавалось  впечатление,  что
хозяйку такое положение вполне устраивает. Он  с  благодарностью  принял
предложение сесть на стул. Мисс Ятс присела  на  край  покрытого  чехлом
дивана так, словно это была деревянная скамья, и сказала резко:
   - В случае, если вы думаете дурачить опять кое-кого сегодня  вечером,
то заблуждаетесь. Артур Тингли сказал, что не доверяет вам. И я тоже.
   - Тогда мы на равных, - не остался в долгу Фокс. - Мое доверие к  вам
далеко не такое, чтобы им похвалиться. И, кстати говоря, вера  в  вас  у
Тингли была чуть ниже того, что называют абсолютной,  раз  он  за  вашей
спиной поручил Кэрри и Эдне следить за вами.
   Мисс Ятс издала какой-то звук. Ее лицо напряглось, но  то  выражение,
которое появилось в ее глазах, нельзя было назвать испугом. Наконец  она
решилась:
   - Итак, Кэрри... - и опять умолкла на полуслове.
   Фокс в ответ кивнул.
   - Очень хорошо. - Она облизнула пересохшие губы. - Ну и что из  этого
следует?
   - Несколько вещей, мисс Ятс. Первая - это ваше не  совсем  объяснимое
поведение. Ответьте мне: правда ли, что вы говорили по телефону с Тингли
в восемь вечера во вторник?
   - Да, правда.
   - Вы точно уверены, что это был его голос?
   - Конечно, уверена! И то, что он говорил...  нет,  это  не  мог  быть
никто другой.
   - Тогда почему же... я не спрашиваю: почему  вы  не  сказали  мне  об
этом, так как не обязаны отчитываться передо мной, если не желаете... Но
почему не сообщили полиции?
   - Не сообщила, и все!
   - Но все-таки - почему?
   Она молча взглянула на него.
   - Должна же быть какая-то причина? - настаивал Фокс. - Вы  достаточно
умны, чтобы не понимать, что для полиции при расследовании убийства  эта
информация имеет существенное, если даже не решающее, значение.
   Глаза мисс Ятс встретились с глазами Фокса.
   - Вы только что сказали, что я, если не захочу, не  обязана  сообщать
вам что-либо. Вот и сейчас я вправе не отвечать на ваш вопрос. Но если я
откажусь, то не настолько глупа, чтобы не понимать, что на этом дело  не
кончится, особенно теперь, когда Кэрри... - Она  поджала  губы  и  снова
продолжила:
   - Вы спрашивали,  намерена  ли  я  чинить  препятствия  расследованию
убийства? Отвечу: меня все это не волнует.
   - Вас не волнует, найдут ли того, кто убил Тингли, причем  не  просто
убил, а пробил голову и перерезал горло?
   - Ну, в этом плане, конечно, волнует.  Полагаю,  что  любой  человек,
находящийся в  здравом  уме,  не  желает,  чтобы  убийца  разгуливал  на
свободе. Но я знала, что, если скажу об этом телефонном  разговоре,  мне
придется рассказать и содержание разговора, а это означало бы  выставить
напоказ  свои  чувства,  продемонстрировать,  насколько   уязвлена   моя
гордость. Единственное, чем я гордилась по-настоящему в жизни, - это моя
работа. Работа и бизнес, которому посвящена вся  моя  жизнь...  Вот  уже
двадцать последних лет я несу ответственность за то, чтобы фирма  Тингли
преуспевала.
   Мои друзья и все, кто знает меня, прекрасно это  понимают...  И,  что
еще более важно, это понимаю я.
   Когда Кэрри... когда я узнала, что Тингли на  самом  деле  подозревал
меня и, более того, поручил моим подчиненным шпионить за мной... - В  ее
глазах вдруг вспыхнул яростный огонь и тут же погас. - Я готова  была  в
тот момент сама его прикончить. Могла бы убить! Я отправилась  бы  туда,
если бы не пришла Кинтия Харлей...
   - Но вы же не отправились?
   - Нет, - ответила она с сожалением и горечью, - не отправилась.
   - Выходит, вы не сказали об этом телефонном разговоре, потому что  не
хотели, чтобы стало известно,  что  Тингли  заставил  ваших  подчиненных
следить за вами?
   - Да. А позже появилась и другая причина, когда выяснилось, что  Эйми
ударили по голове и она провалялась целый час на полу без сознания. Я не
понимала ничего тогда, не понимаю и сейчас. Но не верю,  что  она  убила
своего дядю или была как-то причастна к этому, однако  мне  стало  ясно,
что если о том нашем телефонном разговоре с ним станет известно, - а  из
него следует, что  Тингли  в  восемь  вечера  был  еще  жив,  -  то  его
племянница попадет в серьезный переплет. Это еще  одна  причина.  Но  не
главная.
   - В противовес всему  сказанному  вами  существует  и  весьма  веская
причина, по которой вы должны были бы сообщить об этом полиции. Разве не
так?
   - Не понимаю, о чем вы?
   - О вашем собственном положении. Как подозреваемой  в  убийстве.  Вы,
конечно, отдаете себе отчет, что все еще находитесь под  подозрением.  У
вас нет алиби на тот период времени, в который, как полагают в  полиции,
убили Тингли. Не очень приятно, когда тебя  подозревают  в  убийстве,  и
если бы вы рассказали об этом телефонном звонке...
   Мисс Ятс фыркнула:
   - Пусть их себе подозревают! В любом  случае,  если  они  подозревают
меня на полном серьезе, какой прок будет от того, что я им все расскажу?
Никто, кроме меня, не слышал голоса Тингли, а раз так, почему бы  им  не
обвинить меня во лжи?
   - Полагаю, это вполне возможно. - Фокс мрачно впился в нее глазами. -
Я хочу сообщить вам, что в настоящее время в  мои  намерения  не  входит
ставить в известность о вашем  телефонном  разговоре  полицию,  и  я  не
думаю, что Кэрри Марфи расколется, по крайней мере, сейчас. А как насчет
вас?
   - Чего ради я расскажу им теперь, если не сделала этого раньше?  Если
докопаются сами, приедут  и  начнут  спрашивать  меня,  ну  уж  тогда...
Впрочем, как я могу полагаться на Кэрри Марфи или на вас?..
   - Трудно осуждать вас за это. - Фокс поднялся. -  После  сегодняшнего
дня я и сам себе не слишком доверяю.  Мое  сердце  подсказывает,  что  я
прав, но разум отказывается в это верить. Премного вам благодарен!
   Не надо, не вставайте!..
   Но  мисс  Ятс,  побуждаемая  необходимостью   соблюсти   элементарные
приличия даже по отношению к человеку, которому не  доверяла,  прошла  с
ним через прихожую и проводила до двери.
   Он сел в автомобиль и  поехал  на  Седьмую  авеню,  затем  свернул  и
направился в нижнюю часть города. Возле Восемнадцатой улицы  остановился
перед рестораном, вошел и попросил  официанта  принести  ему  что-нибудь
съедобное, исключая треску и цветную капусту. Фокс ни в коем  случае  не
был безразличен к еде и даже в таком удрученном состоянии,  как  сейчас,
беспокоился, чтобы пища оказалась удобоваримой, но когда  через  полчаса
покинул ресторан, то не мог  с  полной  уверенностью  сказать,  что  ему
больше пришлось по вкусу - куриная грудка за гинею или жареная фасоль.
   Часы на приборной панели, которые  он  включил  через  одну  или  две
минуты, после того как уселся в  машину,  показывали  без  пяти  восемь,
когда машина подкатила к тротуару перед домом номер 320 на  Гроув-стрит,
где он вышел и направился к вестибюлю.  Фигура  с  зубочисткой  во  рту,
возникшая из темного угла, оказалась мистером Олсоном. Он  объявил,  что
на звонки наверху у мисс Дункан по-прежнему не реагируют, впустил  Фокса
в вестибюль, а сам остался в холле, вслушиваясь  до  тех  пор,  пока  по
звукам голосов, доносящихся сверху, не убедился, что этот посетитель все
еще числится в списке друзей.
   Фокс, однако, отчетливо прочитал по выражению лица Эйми, что хотя  он
и считается другом, но уж точно не тем, которого здесь ждут. Когда дверь
открылась, то оказался свидетелем, как  привлекательность,  свойственная
молодой  женщине,  еще  более  подчеркнутая  подобающим  случаю  зеленым
платьем,  блестящие  глаза  и  розовые  щечки,  слегка   вспыхнувшие   в
предвкушении ожидаемой встречи,  заметно  померкли,  как  бы  подернутые
дымкой разочарования, причем переход этот  произошел  не  столь  быстро,
чтобы ускользнуть от искушенного взгляда детектива.
   - Это всего-навсего я, - сказал он. - Извините!
   Она постаралась исправить положение.
   - О, я так рада! Как здорово... Я так  на  это  надеялась...  что  вы
пришли. Позвольте взять ваше пальто!
   Фокс позволил повесить свое пальто на вешалку. Ему хватило и  беглого
взгляда, чтобы убедиться, что комната не так давно  удостоилась  особого
внимания ее хозяйки: подушки на диване были тщательно взбиты и аккуратно
расставлены, журналы и другие предметы на столе приведены в порядок,  на
ковриках - ни пылинки, и пепельницы - чистые.
   - Вы собрались уходить? - вежливо осведомился он.
   - О, нет! Садитесь! Нет, я никуда не собираюсь. Я...
   Не хотите ли сигарету?
   -  Благодарю!  Полагаю,  мне  следовало  бы   сначала   сообщить   по
телефону...
   Его прервал звонок у входа, и она  вихрем  помчалась  к  домофону  на
кухне.
   Извините меня. - Эйми бросилась открывать дверь.
   Фокс, конечно, догадался, кто это, и уже собирался взять себя в руки,
чтобы ничем не выдать  тех  мрачных  чувств,  которые  обуревали  его  и
которые могли быть неверно истолкованы и приняты за ревность,  но  звуки
сдержанно-обрадованного  приветствия  Эйми,   потонувшие   в   возгласах
озадаченного изумления, привлекли его  внимание  и  заставили  забыть  о
своем первоначальном намерении. Не успели  еще  его  брови  подняться  в
удивленье, как в комнату ворвался Леонард Клифф, мрачный,  как  грозовая
туча; его угрюмый вид не предвещал ничего хорошего.
 
Глава 14 
 
   Встав, Фокс произнес:
   - Привет!
   Клифф, взглянув на него в упор, ответил молчанием.
   Эйми закрыла дверь, обошла вокруг Клиффа и взглянула в лицо; блеск  в
ее глазах исчез, румянец на щеках тоже.
   - Что, - произнесла она, запинаясь, - что случилось?
   - Ничего, - ответил Клифф, свирепо цедя слова сквозь зубы.  -  Ничего
такого! Если вы тут вдвоем обсуждаете дела, я не стану...
   - Но, Леонард, в чем дело?
   - Я просто пришел спросить тебя, Эйми: правда ли, что ты  детектив  и
работаешь на Дол Боннер? Что она поручила тебе заняться мною? Правда ли,
что ты инсценировала наезд моего автомобиля? Выходит, что  все  то,  что
было между нами, -  хорошо  разыгранный  спектакль?  -  Его  голос  стал
хриплым. - Ну, отвечай же!
   - Боже! - еле слышно только и произнесла Эйми.
   - Ты ответишь или нет?! - рявкнул он.
   - Опомнитесь, Клифф! - вмешался Фокс. - Это не лучший способ...
   Оказалось, что Фокс допустил роковую ошибку, решив,  судя  по  манере
Клиффа держаться, что тот в достаточной степени владеет  собой.  Стиснув
зубы в припадке ярости, с которой уже не  мог  справиться,  Клифф  резко
развернулся, и его кулак нацелился в челюсть детектива, но удар пришелся
в воздух. Фокс поднырнул под кулак, отскочил в  сторону,  сложился,  как
складной  стул,  и  сел  на  пол,  скрестив  ноги.   Клифф   восстановил
равновесие, встал в стойку и пылающим взглядом воззрился на него сверху.
   - Вставайте! Я же в вас не попал! Вставайте!
   - О нет! - Фокс отрицательно покачал головой. - В этом и весь  фокус!
Вы не  сможете  ударить  меня  рукой,  пока  я  сижу  на  полу,  а  если
попытаетесь нанести удар ногой,  то,  предупреждаю,  что  мой  следующий
фокус уже не будет столь комическим. Если хотите выслушать мой совет...
   - Мне не нужно от вас никаких советов! Не желаю!..
   - Леонард! - принялась увещевать его Эйми. - Это так... это настолько
глупо...
   - Неужели? - Он мрачно глянул ей в лицо. - Ты ошибаешься. Это как раз
та грань, за которой кончается глупость. Столько уже было  разговоров  о
том, как бы мне не сесть в лужу... вот... со  стороны  этого  проклятого
клоуна. Ты, правда, не говорила, в отличие от него,  а  просто  взяла  и
посадила. Я спрашиваю! Разве ты не дурачила меня? Разве не так?
   - Нет, не так. Я бы никогда... нет, у меня  и  в  мыслях  не  было  -
посадить тебя в лужу...
   - Нет? Я же задал тебе вопрос. Ответь мне на него!
   Встречалась ли ты со  мной  только  из-за  того,  что  тебе  поручили
прощупать меня? Инспектор Дэймон сказал, что  это  так.  Я  спросил  Дол
Боннер, и она это тоже не отрицала. Сейчас я... - Его лицо исказилось, и
он постарался справиться с этим. - Сейчас  я  спрашиваю  об  этом  тебя!
Правда ли все это?
   - Да! - ответила Эйми. Она взглянула в его пылающие гневом  глаза.  -
Все это было подстроено. Но сразу же  перестало  быть  таковым...  сразу
же... после того, как началось...
   - Ты лгунья!
   - Я не лгунья, Леонард!
   С досады он скрипнул зубами.  Через  какую-то  долю  секунды  гнев  и
ненависть в его глазах уступили место слабому  и  еще  более  отчаянному
проблеску надежды, а те, в свою очередь, мрачному унынию и недоверию.
   - Клянусь богом! Взгляни на себя в зеркало! - произнес он с  горечью.
- Как ты хороша! Не удивительно, что ты  завладела  моим  сердцем.  Даже
сейчас ты настолько естественна, искренна... и если я бы не знал...
   Это выглядело так, словно всему настал  конец,  будто  он  больше  не
верит в то, что у него хватит  сил  противиться  столь  явным  признакам
расположения с ее стороны, даже зная, что это  одна  видимость.  Поэтому
Клифф резко повернулся и пошел к двери. Но, сделав всего  три  шага,  он
инстинктивно обернулся именно в тот момент, когда Эйми побежала за  ним.
Поэтому и оказался опять лицом к лицу с нею.
   - Ты хочешь, чтобы я поверил, будто все это перестало быть  игрой?  -
хрипло выговорил он. - Только один Бог знает, как этого хотелось бы мне!
Большего я бы не желал ни за что на свете! Часами я только  и  думаю  об
этом: о каждом мгновении, проведенном с тобой, вспоминаю каждую  мелочь.
Неделю назад вечером, здесь же,  в  этой  самой  комнате...  ты-то  хоть
помнишь... насколько все было прекрасно!
   - Да, это было прекрасно, Леонард!
   - Во всяком случае, для меня. Как для тебя, не знаю.
   Может, это всего лишь игра с твоей стороны! А  танцы  тем  вечером  в
"Черчилле"... тоже помнишь? Или с самого начала, когда мы ехали в машине
после обеда... в тот самый раз, когда ты позволила мне  коснуться  твоей
руки... то, как ты смотрела, и то, что я при этом чувствовал...  Неужели
уже тогда ты считала  меня  ловчилой  и  прожженным  негодяем  и  просто
выполняла задание?! Ты призналась, что все это было подстроено!  Значит,
и все остальное - тоже? Тогда это имело смысл! Но сейчас...
   Зачем я тебе сейчас? Тебе больше не платят за то, что  ты  висишь  на
мне! Почему ты сказала, чтобы я пришел сюда сегодня вечером?  Почему  не
плюнула на всех и не послала меня к черту?
   - Мне от тебя ничего не нужно...
   - Вот как! Тебя вышибли с работы  и  подозревают  в  убийстве,  тебя,
леди-сыщика, и тебе нужна моя помощь...
   - Нет! - Глаза Эйми сверкнули. - Если ты мог такое подумать!..
   - Мисс Дункан! - Фокс, который  к  этому  времени  успел  преспокойно
подняться с пола и комфортно устроиться в кресле,  внезапно  вмешался  в
разговор. - Не надо возникать, мисс! Этот мужчина  страдает,  и  все  по
вашей вине. На то, чтобы избавиться от сомнений, ему потребуется  время,
но самое меньшее, что вы должны сделать сейчас из  чувства  сострадания,
это заглянуть ему в  глаза  и  сказать,  что  вы  безумно  и  безнадежно
влюблены в него. Разве вы не понимаете, в каком он состоянии?  Когда  он
пришел и увидел меня здесь, его охватил безумный приступ ревности, и  он
полез в драку.
   На щеках Эйми выступили красные пятна.
   - И это после того,  как  он  тут  меня  обвинял?  -  заявила  она  с
чувством. - После всего этого вот так  взять  и  сказать:  я  безумно  и
безнадежно влюблена в тебя?
   - Нет, нет! Спуститесь на землю! Вы заслужили такое его отношение,  и
даже худшее. Вы же действительно были леди-детективом и следили за  ним.
Будь я на его месте, я бы не доверял вам полностью  -  вплоть  до  конца
медового месяца.
   - Что... а я ч-что г-говорил?! - Мало того, что Клифф говорил хриплым
голосом,  он  теперь  начал  еще  и  заикаться.  -  В-выходит,  все  это
п-правда... не м-могу поверить...
   - Ничего, поверите, - сказал, как отрезал, Фокс. -  Если  бы  только,
кроме этого, не было поводов для серьезного беспокойства. Но это  далеко
не так. Вы говорили о том, что мисс Дункан подозревают в убийстве.  Пока
это только так - смутные подозрения.  Но  если  два  человека  расскажут
полиции то, что только что рассказали мне, эти подозрения превратятся  в
уверенность. Ей почти наверняка предъявят обвинение, посадят за  решетку
и не выпустят даже под залог.
   Оба в недоумении уставились на детектива.
   Эйми присела на краешек дивана.
   - Но... что, кто может сказать?..
   Клифф потребовал объяснений, но теперь уже совсем другим тоном:
   - Что, опять какая-нибудь отсебятина?
   - Нет! Я не занимаюсь самодеятельностью, к