л
служащему заправить бак и вошел внутрь, чтобы позвонить по телефону.  Он
не знал ни  номера,  ни  имени,  только  название  улицы,  поэтому  ушло
несколько минут, прежде чем он наконец услышал женский голос и узнал его
по одному "алло".
   - Алло! Это  Айленд-авеню,  916?  Нет,  это  человек,  с  которым  вы
разговаривали через окно вчера утром, когда я зашел к Генри Джордану,  а
его  не  оказалось  дома.  Помните?  Большое   вам   спасибо.   Да,   он
действительно был там, где вы сказали. Да,  я  Текумсе  Фокс.  Благодарю
вас. Я только что позвонил  мистеру  Джордану,  но  у  него  телефон  не
отвечает. Он еще не вернулся домой? О нет, я просто хотел  ему  передать
несколько слов. Не окажете ли вы мне такую любезность?  Видите  ли,  его
очень раздражает поднявшаяся вокруг него шумиха, возможно, поэтому он  и
не отвечает на телефонные звонки. Если он придет домой, не могли  бы  вы
мне позвонить? Кротон-Фоллз, 8000. Верно, это легко  запомнить.  Большое
вам спасибо. Конечно, я с  удовольствием  познакомлюсь  с  вашим  мужем.
Как-нибудь потом мы это устроим.
   Фокс вышел, заплатил за бензин и отправился дальше. В этот ранний час
транспорта  было  мало,  и   он   доехал   довольно   быстро   -   через
Генри-Гудзон-Бридж  и  вниз  по  Вест-Сайд-хайвей.  Потом   свернул   на
Девяносто седьмую улицу и, взяв на восток, потащился через город,  через
парк и наконец остановился на Шестьдесят седьмой улице в  том  же  самом
месте, где накануне утром оставлял фургон.
   Вторая неожиданность ожидала его, в тот  день  в  квартире  номер  12
роскошного дома на Парк-авеню.
   Внизу его приветствовал - на этот раз без всякого удивления - тот  же
служащий, что и накануне. Позвонив, он махнул рукой в сторону лифта. Как
и прежде, Дороти Дьюк сама открыла ему  дверь,  и,  хотя  выглядела  она
отдохнувшей и не такой измученной, голос у нее срывался от  раздражения,
такого явного, что Фокс недоуменно остановился.
   - Проходите, - сказала она, направляясь в глубь квартиры.
   - Нет, спасибо, мисс Дьюк, достаточно будет...
   - Идите сюда хотя бы на минуту! - не останавливаясь, сердито крикнула
она.
   Ему ничего не оставалось, как двинуться вслед за ней.
   Ступив в большую,  заполненную  мягкими  подушками  и  запахом  духов
комнату с опущенными шторами и включенным светом, он увидел  сидящего  в
кресле Генри Джордана.
   Фокс замер, затаив дыхание.
   Мисс Дьюк встала напротив отца.
   - Спросите его, - требовательно произнесла она. - так  это  было  или
нет.
   - Доброе утро, - проговорил Джордан. - Как вы узнали, что я здесь?
   - Доброе утро, - ответил Фокс, переводя  дыхание.  -  Я  не  знал.  Я
заехал по дороге в город, чтобы перемолвиться парой слов  с  мисс  Дьюк.
Ничего особенно важного.
   Могу я узнать, как вы сюда попали?
   Дороти Дьюк сама сообщила об этом:
   - Его довезли до Брюстера, а там он сел в поезд.
   Сколько раз я приглашала его зайти ко мне, но он ни разу не приходил.
Теперь же он явился - именно тогда...
   - Я пришел вовсе не для того, чтобы повидаться с  тобой,  -  возразил
Джордан. - Я пришел,  потому  что  это  было  совершенно  необходимо.  Я
позволил втянуть себя в историю, стал участником обмана.
   - Тебе это ничего не стоит. Ты  ведь  от  этого  ничего  не  теряешь,
верно?
   Фокс покачал головой, глядя на нее.
   - Пожалуйста, мисс Дьюк. Он от этого ничего не теряет, но ведь  и  не
приобретает ничего. Мистер Торп предложил ему кучу денег за  помощь,  но
он не захотел взять. Вы, полагаю, поняли, как мы все устроили.
   -  Разумеется.  Это  стало  понятно  сразу,  как  только  я  услышала
сообщение по радио вчера вечером.
   - Конечно. Насколько я понимаю, ваш отец согласился нам помочь только
потому, что хотел уберечь вас от  нежелательной  огласки.  Разве  вы  не
цените этого?
   - Естественно, я благодарна ему. - Голос ее стал  спокойнее,  уже  не
срывался на крик. - И я ему уже сказала  об  этом.  Он  превосходно  все
сделал. Но ему нельзя было сюда  приходить!  Что,  если  его  кто-нибудь
выследил или увидел внизу и узнал по фотографии в газете?  Это  же  черт
знает как опасно!
   - В этом я с вами совершенно согласен. Можете вы мне  сказать,  зачем
пришли сюда, мистер Джордан?
   - Могу, - уверенно прозвучал голос Джордана. - Я пришел  потому,  что
было совершено убийство, а меня заставили дать человеку фальшивое алиби.
Я хотел удостовериться, что  этот  человек  находился  именно  там,  где
говорит, в то время, когда было совершено преступление. И  единственное,
как я мог это сделать, - это прийти и спросить свою дочь.
   - То есть вы подозревали, что Торп мог совершить это убийство?
   - Я ничего не  подозревал.  Но  нужно  быть  круглым  дураком,  чтобы
ввязываться в такое дело, не имея уверенности. Человек убит  в  бунгало,
которое принадлежит Торпу. Вы с ним приходите ко мне  и  говорите:  мол,
нельзя, чтобы стало известно, что он находился в это время в коттедже, и
просите меня обеспечить ему фальшивое алиби. Я дал согласие, но  прошлой
ночью решил, что должен точно установить, мог ли он быть в  том  бунгало
сам. Я не собираюсь устраивать алиби для  убийцы,  даже  ценой...  ценой
чего бы то ни было.
   - И я тоже, - подтвердил Фокс. - Но  я  думал,  вы  знали,  что  Торп
проводил выходные с... в коттедже.
   - Знал, - вставила мисс Дьюк. - Он все об этом знает.
   - Ну и что из этого? - запальчиво крикнул  Джордан.  -  Разве  я  мог
знать наверняка, что он провел там и последний уик-энд?  Мне  ничего  не
известно в точности.  Я  вообще  не  слышал  об  убийстве,  пока  вы  не
появились и не поднялись ко мне на борт. Я имел  полное  право  пойти  к
своей дочери и спросить...
   Дороти Дьюк, уже опустившаяся было на подушки дивана, вновь вскочила.
   - Ты вовсе не поэтому пришел! - взвизгнула она. - Ты ни одной секунды
не сомневался, что он был  со  мной  в  коттедже!  Ты  пришел,  чтобы  с
удовольствием напомнить мне свои предупреждения, еще  раз  заявить,  что
мой образ жизни приведет к беде! И сказать, что теперь только ты  можешь
меня  спасти,  прийти  на  помощь  и  предотвратить  несчастье!  И  меня
нисколько не удивило бы, - я ждала этого каждую минуту,  -  если  бы  ты
пригрозил, что, если я не соглашусь... что ты тогда... что, если я не...
   Она рухнула на диван и зарыдала, спрятав лицо в подушки.
   Фокс смотрел на нее с тем беспомощным выражением на лице,  с  которым
все мужчины от Сингапура до Сиэтла реагируют на женские слезы.
   Из-за его спины раздался спокойный голос Джордана:
   - Видите, что мне приходится выслушивать?  Без  всякой  причины,  без
малейшего повода... Вам, мистер Фокс, должно быть, очень неловко. И  мне
тоже. Я хочу, чтобы вы знали: я вовсе не укорял свою дочь  за  ее  образ
жизни.
   Пять лет назад, только узнав о ее отношениях  с  мистером  Торпом,  я
высказал ей свое неодобрение. Она была уже  достаточно  взрослой,  чтобы
жить своим умом и не внимать моим советам. Я, конечно, сожалел об  этом,
но не отравлял ей жизнь родительскими наставлениями. Это бы  ни  к  чему
хорошему не привело. Признаю,  однажды  я  ей  действительно  пригрозил,
давным-давно. Я настаивал на том, что должен знать, кто тот  человек,  и
пообещал, что сам найду его, если она не скажет. Я хотел убедиться,  что
дочь не попала в лапы  какого-нибудь  бандита.  В  некоторой  степени  я
успокоился, узнав, что это Ридли Торп.  Полагаю,  то  же  происходило  с
отцами и в восемнадцатом веке, когда они обнаруживали, что поклонник  их
дочери герцог или граф. Я  тоже  признал,  что  она  вправе  жить  своей
жизнью. Я никогда не делал  попыток  принуждать  ее,  и  она  не  вправе
обвинять меня в том, что я пришел сюда угрожать  ей.  Для  меня  большое
облегчение высказать все это кому-то. Я только  ради  нее  и  согласился
сделать то, о чем вы с Торпом просили меня вчера. Самого меня  нисколько
не волнует, если  мои  друзья  прочитают  в  газетах,  что  мистер  Торп
проводил выходные со своей любовницей Дороти Дьюк и что ее настоящее имя
Мей Джордан и она моя дочь.
   Мисс Дьюк выпрямилась на диване.
   - Ты не намерен был грозить...
   - Я этого и не сделал. Разве я сказал хоть что-нибудь, что давало  бы
основание для подобных предположений?
   - Нет, но я думала...
   - Ты вообще ни о чем не думала. И никогда не думаешь.
   - В общем-то, - сказал Фокс, - я не осуждаю вас за то, что вы  решили
удостовериться, не служите ли прикрытием для убийцы. Я сам сделал  вчера
то же самое. Но ваша дочь права: это было рискованно. Если  какой-нибудь
шустрый репортер слонялся возле моего дома, выследил вас и узнал, что вы
встали в пять утра и отправились навестить свою  очаровательную  молодую
дочь, которая живет одна на Парк-авеню... Будем надеяться, что такого не
случилось. Но теперь-то вы  убедились,  что  вас  уговорили  подтвердить
алиби не для убийцы?
   - Да. Моя дочь не стала бы мне лгать.
   - Вот и хорошо. Мне нужно быть у Торпа в офисе в девять  часов,  и  я
хотел бы взять вас с собой.  Вы  проявляете  слишком  много  инициативы,
чтобы оставлять вас одного. Я мог бы привезти вас сюда, к  дочери,  если
бы вы меня попросили. Проведем вместе день и посмотрим: может, мы начнем
относиться друг к другу с большим доверием.
   Джордан сказал, что ему нужно взглянуть на лодку.
   Несколько минут Фокс потратил на то, чтобы  отговорить  его  от  этой
затеи, и в конце концов преуспел. Они уже были в коридоре, и  мисс  Дьюк
запечатлела прощальный поцелуй на щеке отца, потом посмотрела на Фокса и
преподнесла ему третий за этот день сюрприз.
   - Я хотела бы передать через вас несколько слов своему старому другу,
- сказала она, - но, полагаю, было бы неразумно  сообщать  ему,  что  вы
приезжали ко мне, поскольку у него сразу возникнет вопрос: зачем?
   Фокс улыбнулся ей.
   - Говорите, что передать, а уж я придумаю, как поумнее  это  сделать.
Для кого сообщение, для мистера Торпа?
   - О нет, - улыбнулась мисс Дьюк в ответ. - Передайте от  меня  привет
Энди Гранту и скажите, что, если ему понадобится важный свидетель, пусть
обратится ко мне.
   Фокс  надеялся,  что  в  тусклом  свете  коридора  не   так   заметно
промелькнувшее в его глазах недоумение.
   - А-а... - небрежно произнес он. - Энди ваш старый друг?
   Она кивнула.
   - Да, очень старый. Я не видела его целую вечность.
   Когда-то я была его несбыточной мечтой.
   - Я и не знал, что у Энди были несбыточные мечты.
   - Теперь и у меня их нет. Я сказала, что это  было  очень  давно.  Вы
передадите ему мои слова?
   - Я обдумаю, как это лучше сделать. До свидания, и будьте умницей.
   Он вышел из дома, нахмурив лоб, и вместе с Генри Джорданом направился
туда,  где  оставил  машину.  Они  поехали  в  Даунтаун.  Но  эта  часть
путешествия оказалась напрасной, хотя в конце концов на Фокса  свалилась
еще одна неожиданность. Пробившись через  поток  машин  и  найдя  место,
чтобы припарковаться, Фокс вместе с Джорданом прошагал  четыре  квартала
пешком, вошел в высокое, словно башня, здание на Уолл-стрит  и  поднялся
лифтом на сороковой  этаж:  побеседовал  сначала  с  бойкой  рыжеволосой
девицей, потом поспорил с молодым человеком с туманным взглядом,  прошел
сотню  футов  по  устланному  ковром  коридору,   предъявил   документы,
удостоверяющие личность, человеку в очках, который  расспрашивал  его  с
таким недоверием и так долго, что  не  узнал  разве  только  его  мнения
насчет шаровидной формы Земли. Лишь после этого ему наконец сообщили:
   - Мистер Торп решил провести сегодняшний день в своем загородном доме
в Мейпл-Хилл. Мне велено  передать  вам,  что  он  звонил  вам  домой  в
половине восьмого утра: хотел предупредить, чтобы вы сразу ехали туда, а
не сюда, но вас уже не застал. Он просил вас  отправиться  в  Мейпл-Хилл
незамедлительно. Указания, как туда проехать...
   - Спасибо, - поворачиваясь, сказал Фокс. - Я знаю, где это.
   Уходя вместе с Джорданом, он предупредил рыжеволосую девицу, что  ему
должен позвонить мистер Рейви, которому нужно передать, чтобы  он  сразу
же ехал в Мейпл-Хилл.
 
Глава 13 
 
   Мейпл-Хилл стоял на холме немного севернее  Тэрритауна.  Ни  дом,  ни
окружающий его  участок  земли  ничем  особенным  не  отличались,  кроме
роскоши;  в  них  не  было  ни  сумеречного  очарования  античности,  ни
дерзновенной  красоты  творческого  гения,  преобразующего  природу,  ни
причуд нахального модерниста, по-новому играющего ракурсами,  формами  и
плоскостями. Но Мейпл-Хилл был просторным и богатым имением, и там  было
все,  что  положено:  подъездные  аллеи,  обсаженные  двадцати  футовыми
рододендронами, величественные вязы и огромные клены, куртины  ирисов  и
роз, теннисные корты,  бассейны,  подстриженные  вечнозеленые  растения,
буйные заросли кустарника, лужайки  с  мягкой  травой  и  дом  на  сорок
комнат.
   У въезда в имение Фокс  остановил  машину.  Хотя  массивные  железные
ворота и стояли открытыми, тяжелая цепь преграждала путь, и  охранник  в
форме, неприветливо хмурясь, неторопливо направился к нему.  Фокс  опять
удостоверил свою личность, но этого оказалось недостаточно, хоть  его  и
ждали; охранник вошел в  каменный  домик,  чтобы  позвонить  на  холм  и
доложить, что гостя сопровождает человек по имени Генри Джордан.  Только
получив разрешение, он снял цепь и отвел ее в сторону. У  самой  вершины
холма Фокс заметил еще одного охранника, стоящего у  зарослей  орешника;
этот был в рубашке с короткими рукавами и с оружием в кобуре на поясе.
   - Заперли  дверь,  когда  лошадь  уже  украли,  -  тихо  сказал  Фокс
Джордану.
   - То была не лошадь, - пробормотал тот, - а всего; лишь осел.
   Подъездная аллея вела к самому дому. Фокс остановил машину в ответ на
взмах  руки  толстого  лысого  человека  в  ливрее  дворецкого,  который
сообщил, что мистер Торп в данное время занят, но  вскоре  встретится  с
гостем. Фокс проехал дальше, добрался  до  большой,  посыпанной  гравием
площадки и, развернувшись, поставил машину в  тени  клена.  На  площадке
разместилось пять или шесть других автомобилей, среди них он  заметил  и
"понтиак", за рулем которого в  понедельник  сидел  Джеффри  Торп.  Фокс
вылез из автомобиля и предложил Джордану тоже выбраться и поискать место
попрохладнее. Однако тот сказал:
   - Я лучше подожду здесь.
   - Вы старый друг Торпа, понимаете? - настаивал Фокс. - Он проводил  с
вами уик-энд на лодке. Будет гораздо лучше,  если  вы  присоединитесь  к
обществу. Видите вон ту полицейскую машину?
   - Вы должны понять, мистер Фокс, что  я  чувствую  себя  не  в  своей
тарелке.
   Фокс признал, что это так, но раз уж согласился играть роль, придется
выходить на сцену, и Джордан, не выражая никакой радости  и  дружелюбия,
выбрался из машины и двинулся вслед за ним.
   Свернув с аллеи на тропинку и пройдя по ней за угол дома, они вышли к
террасе, и здесь Фокса ждала еще одна, пятая за этот день неожиданность.
У края террасы, вытянувшись, словно часовой во время караульной  службы,
стоял спиной к дому Джеффри Торп, а позади него, в пяти шагах, на  одном
из плетеных стульев сидела Нэнси Грант. Лицо ее пылало,  подбородок  был
упрямо вздернут.
   Джеффри повернул голову, чтобы посмотреть, кто идет.
   - Привет, - сказал он сердито. - Здравствуйте, мистер Джордан.
   - Доброе утро. - Фокс обратился к Нэнси:
   - Заглянули по пути в Уэстпорт, мисс Грант?
   - Вовсе не по пути, и вы это знаете, -  ответила  Нэнси.  -  Позвонил
секретарь мистера Торпа и сказал, что  тот  хочет  встретиться  с  дядей
Энди. Вот мы сюда и заехали сначала.
   - Откуда он узнал, что Энди живет у меня?
   - Я ему сказал, - сообщил Джеффри, по-прежнему стоя ко всем спиной. -
Я говорил Бону, что был у вас  вчера  вечером.  И  еще  я  попросил  его
передать отцу, что я люблю мисс Грант и собираюсь жениться на ней,  если
получится. Первый раз в жизни  мне  есть  чего  добиваться,  и  я  этого
добьюсь. Пусть даже на это уйдет двадцать лет...
   - Объясните ему,  пожалуйста,  -  попросила  Нэнси,  -  насколько  он
смешон.
   - Вы уж сами ему объясните.  -  Фокс  опустился  в  кресло  и  жестом
предложил  Джордану  занять  другое.  -  Вы  опять   перестали   с   ним
разговаривать? В конце концов, это становится скучно.
   Джеффри наконец повернулся к ним.
   - Ее бесполезно убеждать, - заявил он. - Она упряма, как  ослица.  Но
это не страшно, я знал, что она с норовом, - еще тогда понял, когда  она
в тот раз в опере вся вспыхнула, и  я  увидел,  какая  она  красивая.  Я
понимаю, почему она так делает: она будет мучить меня до тех  пор,  пока
не решит, что уже достаточно отомстила за тот случай. Я перестал  с  ней
разговаривать перед самым вашим приходом. Я стоял  так,  спиной  к  ней,
потому что она сказала, что, если я скажу хоть  слово  или  посмотрю  на
нее, она закричит истошным голосом и позовет  на  помощь...  Что  такое,
Беллоуз?
   Из дома появился дворецкий.
   - Сэр, могу ли я предложить что-нибудь освежающее?
   - О, конечно, я тут обо всем забыл. Что вы будете пить, мисс Грант?
   Нарушая этикет, Нэнси посмотрела прямо на дворецкого и  сказала  ему,
что предпочла бы апельсиновый сок.
   Джордан попросил стакан воды, а Фокс и Джеффри -  по  хайболу.  Когда
Джеффри, опасливо поглядывая на Нэнси, двинулся к стулу примерно в  двух
ярдах от нее, Фокс спросил его:
   - Грант сейчас в доме с Кестером?
   Джеффри кивнул.
   - Думаю, Вон провел его в библиотеку, к отцу.  А  может,  и  нет,  не
знаю. Здесь целая компания сшивается.
   Пять или шесть директоров, вице-президентов и прочих типов.  Они  все
где-то там. И петух этот, как там его зовут, расхаживает взад-вперед  по
террасе и бормочет что-то про себя...
   - Дервин?
   - Нет. Полковник Брисс, или что-то в этом роде.
   - А, полковник Бриссенден.
   - Да, он. Ждет уже почти час и потому зол как черт.
   Прошу прощения. Мисс  Грант,  по  вашему  лицу  я  заметил,  что  это
выражение вам неприятно, и покорнейше извиняюсь. Покорнейше извиняюсь. -
Минуту он смотрел ей в лицо, потом с негодованием выпалил:
   - Говорю вам, это же  совершенно  бесчеловечно  -  не  разрешать  мне
смотреть на вас, когда вы так выглядите! Разве я виноват в том,  что  не
могу относиться к вам иначе? Предупреждаю: у моей  сестры  есть  счет  в
"Хартлспун", и, когда она пойдет туда выбирать одежду, я пойду с ней,  а
вы будете демонстрировать модели, и, честное слово, я стану  просиживать
там целые часы и смотреть на вас - ну, что вы тогда сделаете?  Так  вот,
черт возьми, пожалуйста... пожалуйста, не надо! Я возьму  себя  в  руки!
Вам же еще не принесли апельсиновый сок! Я буду говорить с Фоксом. -  Он
отвернулся от нее. - У меня все равно есть к нему  просьба.  Насчет  той
фотографии, которую вы, мистер Фокс, вчера унесли с собой. Вам ведь  она
больше не нужна? Мне бы, конечно, очень хотелось,  чтобы  она  сама  мне
подарила, но когда еще это будет...
   Фокс высказал свои возражения,  но  Джеффри  настаивал.  Видимо,  ему
действительно очень хотелось заполучить фото. Все разобрали  принесенные
напитки. Джеффри отхлебнул виски и стал приводить аргументы, по  которым
было ясно, что он просто старается вступить в разговор с Нэнси.  Она  же
тянула сок с видом полнейшего  равнодушия,  не  вполне  естественно  для
девушки, которая слушает, как  привлекательный  и  вполне  подходящий  в
качестве жениха молодой человек признается, что ее  фотография  -  самый
красивый и самый для него  желанный  предмет  из  всех  существующих  на
свете. Она прекрасно справлялась  со  своей  задачей,  пока  наконец  ее
усилиям не положил конец голос с порога, произнесший имя Фокса.
   В дверях стоял Вон Кестер.
   - Пожалуйте сюда, мистер Фокс.
   Фокс извинился и прошел в дом. Его провели  боковым  коридором  через
комнату, в которой, кроме других вещей, стоял рояль огромных размеров  с
открытой крышкой, потом еще по коридору в комнату  побольше  первой,  но
менее официальную. Две ее стены были полностью уставлены книгами,