одну.
Напрашивается вывод, что вторую  Данхэм  спрятал.  Вероятно,  она  имела
какое-то отношение к нему, и если я пришел к  такому  заключению,  то  и
мистер Фиш, конечно, тоже об этом догадался. В его случае это, возможно,
была уже не догадка. Видимо, Данхэм сказал ему  о  том,  что  записка  у
него, и, может быть, даже показывал ее. Данхэм был человек  неосторожный
и легкомысленный. Он не понимал, что  имеет  дело  с  загнанной  в  угол
крысой, а крыса, загнанная в угол, - опасное животное.  Хотя,  когда  он
знакомил мистера Фиша с содержанием записки, скорее всего, он  не  знал,
что это мистер Фиш...
   - И мы не знали, - вставил Генри Помфрет, - если мы вообще его знали.
Конечно, вы можете сколько угодно нагнетать страсти...  если  это  часть
трюка...
   Фокс улыбнулся ему тонкой, натянутой улыбкой.
   - Отчего же? - мягко спросил он. - Вам становится немного неуютно?
   Помфрет попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой и вялой.
   - Неуютно?
   Фокс кивнул.
   - Напряжение все-таки. Разве вам  не  интересно  узнать...  например,
почему мои подозрения укрепились во  вторник  вечером?  Послушайте.  Вот
четыре обстоятельства - ни одно из них само по себе не убеждает,  однако
все вместе они превращаются в сильный аргумент. Во-первых,  "Помфрет"  -
это рыба с острыми шипами, черная, как сажа, "пискус" -  по-латыни  тоже
"рыба". Во-вторых, выбирая псевдонимы, многие люди  почему-то  оставляют
прежние  инициалы.  И  пожалуйста:  Гарриет  Пискус  и  Генри   Помфрет.
В-третьих, черная четырехугольная ваза Ван Ли оказалась в квартире  мисс
Тьюсар, а  что,  если  ее  вовсе  не  крали?  В-четвертых,  и  пока  это
обстоятельство самое серьезное,  мистер  Фиш  предпринял  исключительные
меры предосторожности, чтобы сохранить  свою  дружбу  с  мисс  Тьюсар  в
тайне, так как раскрытие этой тайны грозило бы ему  полным  крахом.  Все
это, я думаю, ведет к одному выводу.  Я  прав,  миссис  Помфрет,  верно?
Разве ваш муж поступил не мудро, сделав все от него зависящее, чтобы  вы
не узнали о том, что мисс Тьюсар - его любовница?
   Никто не шелохнулся, никто  не  произнес  ни  слова,  миссис  Помфрет
выпрямилась еще больше и вонзила взгляд в фигуру  рядом  с  Фоксом.  Она
напоминала ледяную статую. Глядя в глаза  Фокса,  Помфрет  усмехнулся  с
возмущением и превосходством, как  только  и  можно  отнестись  к  такой
абсурдной клевете. Но он чувствовал на себе и другой взгляд, чувствовал,
как он пронзает его насквозь, и с неотвратимостью сознавал необходимость
пренебречь Фоксом и ответить на другой взгляд.
   - Нет, Ирэн, - сказал он хрипло, но не тихо. - Нет, уверяю тебя! Нет!
   Вместе с последним "нет" за столом возникло движение, но исходило оно
не от Помфрета. Ярость Гарды, накипавшая с каждой минутой, уже не  могла
излиться в словах. Неожиданным и стремительным,  как  молния,  движением
она схватила скрипку, которая лежала на столе  между  ней  и  Беком,  и,
прежде чем Бек или Диего остановили ее, хрупкий и  бесценный  инструмент
взлетел, кувыркаясь, в воздух. Похоже, она целилась в Фокса, но  скрипка
пролетела над его головой, ударилась об острый угол металлического шкафа
и упала на пол. Бек вскочил со стула, но  Фокс  опередил  его  и  поднял
скрипку.
   - Великий Боже, она пролетела выше, - сказал Диего. Он взял Гарду  за
руку и прижал ее к креслу.
   Фокс разглядывал остатки скрипки. Прекрасный инструмент разлетелся на
куски, так что он смог заглянуть внутрь, на внутреннюю поверхность деки.
В такой напряженный момент его поведение казалось довольно странным.  Он
изучал внутренность скрипки несколько секунд,  не  обращая  внимания  на
Бека,  который  держал  его  за  рукав,  пока  наконец  Адольф  Кох   не
воскликнул:
   - Черт возьми, вы ждете подсказки?
   Фокс пропустил мимо ушей ехидное замечание, сел, положил  скрипку  на
стол перед собой и посмотрел на Генри Помфрета.
   - Это полностью меняет ситуацию, - сказал он. -  Вначале  я  признал,
что у меня нет доказательств.  Если  бы  мисс  Тьюсар  сидела  спокойно,
сомневаюсь, что они вообще появились бы. Я рассчитывал, что, убедив ее в
том, что вы убили ее брата, я бы получил доказательства у  нее.  Но  она
сделала это другим путем. - Он постучал по разбитой деке скрипки. -  Они
здесь, внутри.
 
Глава 18 
 
   Помфрет ощерился и побелел.
   Его жена протянула руку и хрипло сказала:
   - Покажите.
   Фокс покачал головой.
   - Потерпите немного, - мрачно сказал он, - я хочу поставить последнюю
точку, глядя ему в глаза. - Он развернулся на стуле, чтобы сидеть  лицом
к Помфрету, но одну руку держал на скрипке.  -  Я  недавно  сказал,  что
вчера окончательно убедился, что  убийца  вы.  Я  узнал  то,  что  давно
подозревал, - пятицветную вазу Мин  разбили  вы  сами.  Вы  сделали  это
нарочно...
   - Нет, - раздался голос. Это был Адольф Кох. - Не верю.  Возможно,  у
вас есть доказательства, что он убийца,  но  вазу  он  не  разбивал.  Он
просто не способен на это.
   - Он сделал это. - Фокс не отрывал взгляда от Помфрета. - Вы  разбили
ее,  чтобы  получить  убедительный  повод  перестать   коллекционировать
фарфор. Ваша жена хорошо разбиралась в фарфоре - хуже, чем вы,  полагаю,
но достаточно хорошо. Вы решили  коллекционировать  монеты,  потому  что
могли, ничем не рискуя, сказать, что купили фатимидский  динар  за  пару
тысяч, тогда как он стоит  всего  три-четыре  сотни.  И  ваша  жена  уже
выделила деньги для вашей новой коллекции, как она это делала и  прежде,
когда вы собирали фарфор. Таким образом вы могли бы высвободить, скажем,
двадцать тысяч в год, что вполне достаточно для ваших целей. Поэтому  вы
разбили вазу Мин.
   - Ложь! - Помфрет облизал губы, с легкостью выдерживая взгляд  Фокса:
должно быть, ему это было гораздо легче,  нежели  смотреть  на  жену.  -
Беспардонная ложь. - Он снова ощерился.  -  Клянусь  Богом,  вы  за  это
заплатите! Это явный трюк. - Он ткнул в скрипку  пальцем.  -  Какое  там
может быть доказательство?..
   - Як этому еще вернусь. - Фокс продолжал смотреть ему прямо в  глаза.
- Сначала еще несколько подробностей. Разбили вазу Мин вы. Вас видели  в
желтой комнате с осколком в руке более чем за полчаса до  того,  как  ее
обнаружил на полу Перри Данхэм.
   - Кто меня видел?
   - Лоутон Моубрей.
   - Он мертв.
   - Да, мертв. Полагаю, случай с вазой  заставил  его  призадуматься  и
заподозрить вас. Возможно,  он  был  настолько  умен,  что  догадался  о
мотивах вашего поступка. Так или иначе, он проверил  свои  подозрения  и
узнал о ваших отношениях с мисс Тьюсар. Миссис Помфрет была его старым и
добрым другом. Он предупредил вас, чтобы вы не позорили  ее,  и  угрожал
рассказать  ей,  если  вы  не  прекратите  изменять  ей.  Вы   незаметно
пробрались к нему в офис, ударили по голове и выбросили его из окна.
   - Вы можете это доказать?
   - Нет, это предположение, но я хотел сказать об  этом  в  присутствии
мисс Моубрей...
   - Дора, - Помфрет простер руки через стол, - ты ведь не веришь?!
   Она  не  смотрела  на  него.  Губы  ее  были  крепко  сжаты,   пальцы
переплетены, она не спускала глаз с Фокса.
   - Это произошло прошлой зимой, - сказал Фокс, - вы думали, что теперь
вам ничто не угрожает. Но вы представляете собой редкую комбинацию ума и
тупости. Можно скрыть одно  преступление  и  навсегда  сохранить  его  в
тайне, но любое другое преступление  неизбежно  рано  или  поздно  будет
раскрыто. Моубрей обнаружил вашу связь с мисс Тьюсар, а не так давно про
это узнал и Ян Тьюсар.
   Не могу только сказать, где и когда. Мисс Тьюсар, несомненно, в конце
концов восполнит этот пробел; к  тому  дню,  когда  вы  окажетесь  перед
присяжными и судьей, она, скорее всего, поведает  гораздо  больше  того,
что сказал я вам, иначе ей не избежать обвинения в пособничестве.
   Очень вероятно, что Ян увидел вазу Ван Ли в  квартире  своей  сестры,
как ее увидел Диего позднее, - вашу вазу, которую вы сами туда  отнесли.
Во всяком случае, Ян проник в вашу тайну, вы ему не нравились, а он  был
многим обязан вашей жене. Ян выложил вам напрямую все, что он думает про
вас, и поставил ультиматум: или вы разорвете отношения  с  его  сестрой,
или он расскажет обо всем вашей  жене.  Вы  отнеслись  к  его  угрозе  с
дьявольской расчетливостью и змеиной хитростью: за  несколько  часов  до
его концерта вы налили лак в его скрипку. Вам был  хорошо  известен  его
характер и темперамент, вы знали, что в порыве отчаяния он способен даже
наложить на себя руки, что он и сделал.
   - Нет, - сказал Генри Помфрет приглушенным голосом. - Нет! - И тут он
совершил грубую, непоправимую ошибку. Он повернул голову не к жене, а  к
Гарде. - Гарда! - крикнул он умоляюще:
   - Гарда, я не делал этого!
   Миссис Помфрет встала. В ее голосе зазвучали металлические нотки:
   - Вы сказали, у вас есть доказательства?
   Фокс кивнул ей:
   - Еще секунду.
   Он снова обратился к Помфрету:
   - Итак, еще раз. Если после убийства Лоутона Моубрея вы подумали, что
вам ничто не грозит, то теперь возникли сложности. Исчезновение скрипки,
должно быть, вас сильно встревожило, и, хотя я прояснил этот  вопрос,  к
вашему  удовольствию,  вас  привел  в  ужас  лак,  который  мне  удалось
обнаружить. Вы испугались не того, что  преступление  припишут  вам;  вы
испугались,  что  вас  может  заподозрить  мисс  Тьюсар,  и   попытались
направить ее подозрения по ложному пути, послав ей записку со свастикой.
Мисс Тьюсар, прошу вас! Диего, держи ее!
   Диего выполнил просьбу.
   Фокс продолжал:
   - Но запальный шнур уже горел, и не было  возможности  его  потушить.
Вас уже терзал страх, и вы, наверное, были  близки  к  отчаянию-,  когда
Перри Данхэм сказал вам, что Ян действительно  оставил  вторую  записку,
что она адресована вашей жене  и  раскрывала  тайну  ваших  отношений  с
Гардой и что эта записка находится у него. Что еще он сказал вам? То  же
самое, думаю, что и Лоутон Моубрей, и Ян: потребовал порвать с Гардой.
   Он знал, что его мать счастлива с  вами,  он  любил  ее  и  не  хотел
разрушить ее счастье, поэтому, вместо того чтобы показать записку ей, он
дал вам шанс. Он, конечно, не подозревал, что вы  убийца.  Вы  пообещали
ему порвать с Гардой, и он был настолько глуп, что поверил  вам.  Как  я
уже сказал, он не подозревал, что вы убийца.
   И все равно глупо было с его стороны пить виски из бутылки, к которой
вы имели доступ, тем более что вам было известно, какую марку  виски  он
пьет.
   - Вам, черт возьми, прекрасно известно, - укоризненно  сказал,  глядя
на Помфрета, Адольф Кох, - что и я иногда пью бурбон!
   Хиби Хит истерически захихикала.
   - Итак, когда Перри не стало, - продолжал Фокс, - вам снова ничего не
угрожало. Но начали скапливаться  улики,  и  ваши  нервы  не  выдержали.
Например, ваза Ван Ли. Гарда, конечно, сказала вам, что ее забрал Диего,
и самообладание и сообразительность покинули вас. Вы снова  превратились
в  миссис  Гарриет  Пискус,  чтобы  купить  нитробензол.  Вламываться  в
квартиру Диего, чтобы забрать вазу и поставить  на  него  ловушку,  было
полным идиотизмом. Не буду объяснять почему - сами поймете. Но, главное,
это ничего не решило. Оставалась вторая записка Яна. Она  была  жизненно
важна для вас.
   Вы раздобыли ключ от квартиры Перри, - когда  миссис  Помфрет  давала
мне ключ, я заметил, что у нее оставался дубликат, - пробрались наверх в
образе миссис Пискус и учинили лихорадочный обыск, но записки не нашли.
   Заговорила миссис Помфрет:
   - Сын говорил мне, что записки не было. Что была только одна записка.
Что Дора ошиблась. Сын никогда не лгал мне.
   - Один раз он сделал это, миссис  Помфрет.  Учитывая  обстоятельства,
это была довольно безобидная ложь. - Фокс по-прежнему не спускал глаз  с
мистера Помфрета. - Записка, наверное, заставила вас понервничать.
   Меня-то, безусловно, заставила. После того, как  Перри  схватился  за
скрипку, как только я оставил его одного, у  меня  возникла  мысль,  что
записка может быть внутри.
   Если один взгляд на  содержание  записки  в  тот  вечер  в  гримерной
заставил его спрятать ее, и спрятать не на себе, он вполне мог просунуть
ее в одно из отверстий деки, а  вынуть  ее  потом  не  сумел,  поскольку
скрипка исчезла. Я потряс скрипку, но никакого шороха не услышал. Я даже
заглянул в нее с карманным фонариком -  тогда  я  и  обнаружил  лак,  но
записки не увидал. Глупо, что я не догадался, в чем дело: слой лака  был
такой толстый, что он и спустя семь или восемь часов не застыл.  Записка
скользнула в конец корпуса и прилипла. Поэтому она не зашуршала, когда я
тряс скрипку, а через отверстие в деке ее невозможно  увидеть.  Она  все
еще там.
   - Она... она... - По лицу Помфрета прошла судорога. -  Она...  -  это
было все, что он смог из себя выдавить.
   Фокс утвердительно кивнул:
   - Она прилипла к лаку. - Его тон стал жестким. - Это месть Яна, и  ее
раскрыла нам его сестра. Вот что говорится в записке: "И.Д.П.  Прощайте.
Моя смерть - безобразие, которого вы не заслуживаете. И еще - ваш муж  и
моя сестра. Остановите их. Я выполнил свой  долг  по  отношению  к  вам.
Прощайте. Ян".
   Гарда уронила голову на стол и затряслась от рыданий.
   - Дайте мне, - проговорила сдавленным голосом миссис Помфрет.
   Фокс допустил ошибку, повернувшись к ней. Как только он  сделал  это,
Помфрет прыгнул. Он всем телом навалился на Фокса, повалил  его  на  пол
вместе со стулом  и  вцепился  в  скрипку.  Но  тут  кто-то  прыгнул  на
Помфрета, как прыгает тигрица  на  добычу.  Помфрет  выронил  скрипку  и
свалился у ног Фокса. На нем сидела Хиби Хит. Тут же ей на помощь пришел
Фокс... и Феликс Бек, и Адольф Кох.
   Вскочив, Фокс увидел, что скрипку прижимает к груди секретарь  Уэллс,
который впервые за все это время открыл рот и сказал дрожащим голосом:
   - Телефон к вашим услугам, сэр!
   - Спасибо, - сказал Фокс, - наберите Спринг 7-3100.



   Рекс СТАУТ 
   СМЕРТЕЛЬНЫЙ ДУБЛЬ 
 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
Анонс 
 
   Мало кто не знает о частном детективе Текумсе Фоксе. Если он  берется
за дело, то будьте уверены - доведет его до победного конца.
   Он соглашается вызволить из беды Энди Гранта, обвиненного в  убийстве
главы крупной фирмы ("Смертельный  дубль"),  помогает  женщине-детективу
выбраться из затруднительной ситуации ("Плохо для бизнеса"),  расследует
смерть скрипача, провалившего концерт ("Разбитая ваза").
 
Глава 1 
 
   Мужчина со  смуглым,  гладко  выбритым  лицом,  в  чистой  фланелевой
рубашке по случаю утра понедельника, перегонял стадо джерсейских коров с
одной  стороны  шоссе,  где  находился  скотный  двор,  на  другую,  где
раскинулось  пастбище.   Увидев   приближающийся   автомобиль,   мужчина
чертыхнулся. Какой бы умелый водитель ни сидел за  рулем,  животных  все
равно беспокоит появление машины, а если нелегкая  занесла  сюда  жителя
Нью-Йорка,  возвращающегося  с  уик-энда,  то  предсказать,  что   может
произойти, невозможно.
   Фермер  стоял  посреди  дороги,  глядя  на  подъезжающего  лихача,  и
облегченно вздохнул, когда  автомобиль  сбавил  скорость,  затормозил  и
остановился примерно в шести футах от хвоста флегматичной Дженнифер.  Он
остановился так близко, что  мужчине  достаточно  было  протянуть  Руку,
чтобы коснуться дверной ручки. От прежнего недовольства  не  осталось  и
следа, когда он увидел, кто сидит за рулем; не настолько он  был  предан
своим коровам,  чтобы  не  заметить  хорошенькую  девушку,  раз  уж  она
оказалась  перед  ним.  Прежде  чем  девушка  заговорила,  фермер  успел
разглядеть даже светлые  искорки,  придающие  теплоту  ее  обеспокоенным
серым глазам. А заговорила она тотчас же:
   - Скажите, пожалуйста, я правильно еду к дому Фокса?
   Мужчина хмыкнул; иронические морщинки  побежали  во  все  стороны  от
уголков его глаз.
   - А-а, - протянул он, - значит, едете в "Зоопарк"?
   - Да, - подтвердила девушка без улыбки.  -  Я  слышала,  что  местные
жители так его окрестили. Так я правильно еду?
   Мужчина кивнул и поднял большой палец.
   - Отсюда примерно миля, большой белый дом на  холме  среди  деревьев,
немного в стороне от дороги.
   Девушка поблагодарила. Он увидел, как  сжались  ее  губы,  когда  она
потянулась к ключу зажигания, и, не выдержав, спросил:
   - На что это вы рассердились в такое прекрасное летнее утро?
   - Я не сержусь, а просто беспокоюсь. Спасибо вам.
   Фермер  смотрел  вслед  небольшому   двухместному   автомобилю,   еще
нестарому,  но  далекому  от  элегантности,  пока  тот  не  скрылся   за
поворотом, потом вздохнул и пробормотал:
   - Если она беспокоится о мужчине, то мужчина этот не я и  никогда  им
не буду... Эй, Квини, да пошевелись же ты, проклятая!  -  с  неожиданным
раздражением рявкнул он на корову.
   А девушка проехала положенную милю,  увидела  большой  белый  дом  на
холме, окруженный деревьями,  и  свернула  на  ведущую  к  нему  частную
дорогу. Ни плавные приятные повороты, ни мостик через ручей, ни  вязы  и
клены, заслоняющие от солнца добрых две трети лужайки, ни даже несколько
человек, слоняющихся по лужайке  и  повернувших  или  поднявших  головы,
чтобы посмотреть на проезжающий автомобиль, - ничто  не  затронуло  даже
краешка ее сознания. Оказалось,  что  подъездная  аллея  не  доходит  до
парадного входа,  поэтому  девушке  пришлось  объехать  вокруг  дома  до
широкой, посыпанной гравием площадки, дальней  границей  которой  служил
огромный каменный сарай, превращенный, судя по дверям, в гараж.
   Остановившись на краю площадки, девушка вышла из  машины.  Из  кустов
выскочили две большие собаки и  одна  маленькая,  бесцеремонно  обнюхали
гостью и убежали. Без всякого воодушевления прокричал петух.
   В узком дверном проеме, у  дальнего  угла  сарая,  появился  мужчина;
бросив беглый взгляд и сразу определив, что двухместный автомобиль и его
владелица не представляют для него никакого интереса, он исчез.  Девушка
направилась к заднему входу в дом,  который  почти  скрывался  в  буйных
зарослях вьющихся роз; возле двери гостью остановило  появление  крупной
круглолицей женщины в зеленом халате с  тем  нетерпеливым  выражением  в
глазах, которое вырабатывается у того, кто никак  не  может  поспеть  за
жизнью и уже не надеется наверстать упущенное. И голос у нее был хриплым
от нетерпения, но не лишенным приятности:
   - Здравствуйте.
   - Здравствуйте, - ответила девушка.  -  Меня  зовут  Нэнси  Грант.  Я
звонила час назад. Мистер Фокс дома?
   Женщина покачала головой.
   - Мистер Текумсе Фокс еще не вернулся. Можете войти  через  этот  ход
или,  если  хотите,  подождите  на  веранде  перед   домом.   Я   занята
приготовлением ужина.
   - Я... - Нэнси Грант закусила нижнюю губу. - А он скоро вернется?
   - Может быть, и скоро, но наверняка не скажешь.
   Он вообще должен был вернуться домой еще вчера вечером. Разве  мистер
Крокер не сказал вам этого по телефону?
   - Да, сказал, но я...
   - Мистер Текумсе  Фокс  наверняка  когда-нибудь  приедет,  никуда  не
денется. Он всегда приезжает. Что у вас за беда? Серьезная?
   - Да.
   - Забудьте о ней. Пойдите лучше нарвите цветов. Их тут полно,  можете
рвать любые, какие понравятся. Я бы и сама с удовольствием пошла с вами.
Хотела бы в церковь сходить, посидеть  на  свежем  воздухе  или  собрать
цветов в такой день, как сегодня, но мне надо готовить ужин. - Она круто
повернулась и пошла к двери, но уже исчезнувшее в зарослях роз  лицо  ее
внезапно появилось снова, и она объявила:
   - Меня зовут миссис Тримбл!
   Девушка состроила розам гримасу, резко распрямила опущенные  плечи  и
пошла вокруг дома. Она обходила его, и опять многочисленные  подробности
окружающего мира оставались за пределами ее сознания -  и  подстриженные
кусты, и густая трава на солнце, и клумбы,  засаженные  цветами,  -  все
говорило об уходе и заботе.
   Взойдя по ступенькам на веранду, Нэнси Грант  обнаружила,  что  здесь
просторно, чисто  и  прохлад