о поможет следствию. Он хотел бы знать,  зачем,  черт
возьми, Фокс спрашивал о нитробензоле; он  также  хотел  бы  знать,  кто
послал вазу и почему именно ему; по существу, сказал  он,  у  него  тоже
гораздо больше вопросов, чем ответов.
   Когда после короткого, но довольно  напыщенного  обмена  любезностями
Кох неожиданно достал вазу, эффект превзошел все  его  ожидания.  Мистер
Помфрет секунд пять смотрел на нее в полном оцепенении,  затем  рот  его
растянулся до ушей, радость сменила недоверие, и он жадно протянул  руки
к вазе. Миссис Помфрет, чьи веки были более красными и опухшими, кожа  -
более свинцовой, а плечи - менее прямыми, чем  раньше,  бросила  острый,
подозрительный взгляд на Коха  и  такой  же  острый,  хотя  и  не  столь
подозрительный на Фокса.
   - Это Ван Ли? - спросил Кох.
   Мистер Помфрет издал горловой звук, означающий  исступленную  радость
обладания.
   Кох поклонился миссис Помфрет:
   - Я не мог отказать себе  в  удовольствии  лично  доставить  ее  вам.
Теперь мне нужно бежать к себе в контору. Мистер Фокс вам все объяснит.
   Он снова поклонился и исчез. Мистер Помфрет даже не заметил, что  его
уже нет; он осторожно и любовно обследовал свое сокровище,  возвращенное
таким удивительным образом, и  хотя,  скорее  всего,  слышал,  как  Фокс
рассказывал об обстоятельствах возвращения вазы, ни на миг  не  прерывал
своего занятия. Миссис Помфрет же слушала Фокса во все уши и,  когда  он
закончил, сразу спросила:
   - Ну и что вы думаете?
   Фокс передернул плечами и поднял руки вверх ладонями.
   - Веселенькая история, - натужно усмехнулась она, - я не  сомневаюсь,
что это негодяйка Хит стащила вазу, а он ее забрал у нее и послал самому
себе. Может быть, и так: он сам стащил ее, а потом  испугался...  -  Она
вяло махнула рукой. - Какое это теперь имеет значение! - Она кивнула  на
вазу в руках мужа. - Теперь она вызывает у меня  только  ненависть.  Мне
все здесь ненавистно! Все! Я и жизнь ненавижу!
   Мистер Помфрет поспешно поставил вазу и положил руку на плечо жены.
   - Ирэн, - мягко увещевал он жену, - ты  ведь  прекрасно  знаешь,  что
этот ужас...
   Ее губы сжались в одну тонкую линию, она потянулась к его  руке  и  с
силок стиснула ему пальцы, так что он сморщился от боли. Фокс  поднялся,
сказал, что  будет  сообщать  им  обо  всем  заслуживающем  внимания,  и
откланялся.
   Вся  эта  история  выглядела  бессмысленным  ночным  кошмаром.  Такой
кошмар, думал он, шагая по улице с обманчивым видом человека,  знающего,
куда он идет, вполне мог присниться  Хиби  Хит.  Ни  одной  ниточки,  за
которую можно было бы уцепиться, она  не  давала,  ничто  ни  с  чем  не
связывалось. Взять, например, этот каталог монет в квартире Данхэма. Или
зачем Данхэму понадобилась в тот роковой для него день скрипка? Зачем?
   Допустим, он знал, что внутри скрипки был лак, но ведь не надеялся же
он убрать его оттуда. Или эта чертова ваза. Имеет она отношение к смерти
Перри Данхэма или нет, а если имеет, то каким образом? Предположим,  что
миссис  Помфрет  права  и   кража   вазы   была   еще   одним   подвигом
непредсказуемой Хиби, но в таком случае каким образом, Боже  милостивый,
она попала в шкафчик Диего и при чем тут вообще Диего?..
   Неожиданно он заскочил в табачную лавочку, нашел телефон, позвонил  в
студию МБС и, подождав немного, услышал раскатистый бас Диего.
   - Диего? Это Фокс.
   - Привет, как дела?
   - Прекрасно. Позавтракаем вместе?
   - Э, извини, я занят.
   - Тогда позднее, в пять, если тебе удобно,  посидим,  выпьем.  Может,
пообедаешь со мной?
   - Чего ты хочешь?
   - Поговорить с тобой.
   - Об этой вещи?
   - Да. Об этой и о других вещах...
   - Нет. - Диего был краток. - Я не стану об этом говорить, ни  сейчас,
ни в какое другое время. Это определенно и окончательно.
   - Но, Диего, ты, верно, не понимаешь...
   Связь оборвалась.  Фокс  уставился  на  безмолвную  трубку  в  полном
недоумении. Диего, обходительный испанец, мягкий и обаятельный человек с
безупречными манерами, бросил трубку... Скорее он поверил бы, что  Диего
положил яд в стакан виски...
   Фокс медленно, как  бы  нехотя,  положил  трубку,  присел,  задумчиво
хмурясь  на  телефон,  затем  быстро  поднялся  и  с  решительным  видом
направился к Мэдисон-авеню.
   На Мэдисон-авеню он прошел полквартала до большого отеля  с  богатым,
но безвкусно  оформленным  холлом,  в  лифте  на  вопросительный  взгляд
лифтера произнес будничным тоном: "Девятый, пожалуйста".  Но  не  тут-то
было! Лифтер вежливо, но непреклонно поинтересовался, к  кому  он  идет.
Попытка обвести его вокруг пальца  оказалась  бесплодной.  Портье  снизу
позвонил мисс Тьюсар, доложил о мистере Фоксе, и она разрешила проводить
его наверх.
   Фокс незаметно наблюдал за служителями отеля, он знал, что  всех  их,
начиная с администратора, полиция уже допрашивала о мисс Тьюсар,  и  все
они  проявили  либо  лояльную  скрытность  в   отношении   привычек   их
постоялицы, ее передвижений и друзей, либо удивительное равнодушие.
   Запомнилось ему  массивное  квадратное  лицо  женщины  в  гостиничной
униформе, которая сопровождала его в номер люкс Д на девятом  этаже.  Ее
имя и адрес - Фрида Юргенс, 909, Восточная Восемьдесят третья улица - он
записал  в  свой  блокнот  среди  прочих  данных,  которые  ему  удалось
раздобыть накануне у инспектора Деймона. Одного взгляда на  ее  жесткое,
геометрическое лицо было достаточно, чтобы понять причину  скудности  ее
вклада в расследование. С деловитостью,  в  которой  не  было  ни  грана
вежливости, она забрала у Фокса шляпу и пальто и проводила его в номер.
   Гарда вышла навстречу Фоксу с приветливо протянутой рукой, полуулыбка
тронула уголки ее  губ,  она  прямо  смотрела  на  него  своими  черными
глазами, в которых на этот раз не играло пламя.
   - Долго же вы добирались ко мне, - сказала она кокетливо.  -  В  этом
кресле вам будет удобнее всего.
   Помните, вы обещали миссис  Помфрет,  что  попытаетесь  убедить  меня
вести себя более  благоразумно?  С  тех  пор  прошло  больше  недели.  -
Усаживаясь, она чуть поежилась. - А кажется, уже год прошел, да?
   Фокс, опускаясь в предложенное кресло, согласился.
   Итак, она собиралась быть открытой и обаятельной, что не требовало от
нее особых усилий. Кресло и впрямь  было  удобным,  в  комнате  было  не
слишком жарко, много воздуха, мебель была подобрана со вкусом.
   -  Не  знаю,  как  насчет  того,  чтобы  убедить   вас   быть   более
благоразумной, - сказал Фокс, - но убедить вас  быть  более  откровенной
попытаюсь. Ваза Ван Ли мистера Помфрета снова дома.
   Быстрый взмах ресниц на мгновение закрыл от него ее черные глаза.
   - Его ваза? - Она опять смотрела на  него  открытым  взглядом.  -  Вы
имеете в виду ту, которую украли?
   - Да, ту самую.
   - И ее вернули? Вы хотите сказать, что он получил ее назад? Как мило!
- Восторгу Гарды не было границ. - Где же вы ее нашли?
   - Спасибо за комплимент, - улыбнулся Фокс, - но я здесь ни  при  чем.
Вазу вернул ему сегодня утром мистер Кох.
   - Как?! - озадаченно воскликнула она. - Кох?.. Как же он мог...  Боже
мой, Кох? Так это он украл ее? И она была у него все это время?
   - Судя по его словам, нет, - сухо объяснил Фокс. - Он получил ее  так
же, как миссис Помфрет получила скрипку, - заказной бандеролью.  Сегодня
утром. Около часа он любовался ею, а потом отнес владельцу. Помфрет  вне
себя от радости.
   - И Кох не знает, кто ее прислал?
   - Нет.
   - И никто... значит, они получили ее назад, но так и не знают, кто ее
украл?
   - Верно. Не знают. Но я, мне кажется, знаю. Думаю, что ее взяли вы.
   Глаза Гарды широко раскрылись. На мгновение  в  них  блеснуло  пламя,
затем  она  рассмеялась,  и  это  был  не   искусственный   смешок   или
принужденный хохот, смеялась она, что называется, от души. Успокоившись,
она наклонилась к нему и,  изящно  поджав  губки,  масляным  насмешливым
голоском принялась уговаривать его:
   - Расскажите мне, пожалуйста, еще что-нибудь в таком же духе!
   Фокс покачал головой:
   - Это все, что  я  знаю,  мисс  Тьюсар.  Мне  хотелось  бы  подробнее
остановиться на этом, можно?
   - Конечно, если это будет так же забавно. - Гарда уже успокоилась.  -
Я впервые так смеялась с тех пор, как...
   - Вряд ли вы найдете  это  забавным.  Ситуация  очень  сложная.  Хочу
начать с вопроса, на который полиция все пытается найти ответ: откуда  у
вас такие доходы?
   Инспектор Деймон говорит, что вы тратите более десяти тысяч в год,  а
возможно,  и  больше,  что  источник  ваших  доходов  неизвестен  и   вы
отказываетесь его назвать.
   - Почему я должна его называть? Это их не касается. И вас тоже.
   - Возможно, вы правы. Но когда расследуется уголовное дело, неизбежно
шарят в каждой норке, которая  находится  поблизости,  пока  наконец  не
находят ту, в которой  сидит  нужный  кролик.  И  это  часто  доставляет
неудобства  невиновным  людям.  Полагаю,  вам  известно,   что   полиция
отрабатывает версию о том, что вас финансирует некое лицо...
   - Можете не щадить моих чувств, - огрызнулась Гарда. - Конечно, знаю.
Они даже пытались запугать мою служанку.
   - Естественно. А чего вы еще могли ожидать?  Вы  являетесь  одной  из
центральных фигур в деле об убийстве, а вы что-то скрываете. Они сделали
вывод: раз вы не открываете источник  своих  доходов,  значит,  он  либо
преступен, либо недостоин, либо и то и другое вместе.
   Версия, о которой я говорил... зашла в тупик, и сейчас  они  пытаются
разработать еще одну: что вы кого-то шантажируете.
   - Что?! - Глаза Гарды загорелись. - Как они смеют!
   Фокс невозмутимо кивнул:
   - Над этим они сейчас работают. Сомневаюсь,  что  они  к  чему-нибудь
придут. У меня есть своя версия: вы воровка, и вазу у  Помфретов  украли
вы.
   - Смешно было только в первый раз...
   - А я и не собирался вас смешить. Расскажу в двух словах. Красивая  и
умная женщина, неразборчивая  в  средствах,  имеет  доступ  к  различным
небольшим предметам, имеющим значительную стоимость, их легко прихватить
с собой. Без особого труда таким образом  можно  обеспечить  себе  доход
гораздо больший, чем десять тысяч в год. Вы  украли  у  Помфретов  вазу,
зная, что она стоит бешеных денег, но вынуждены были где-то хранить  ее,
потому что безопасно реализовать такую вещь невозможно. Пожалуйста, мисс
Тьюсар, позвольте мне закончить. Диего любил вас и находился  с  вами  в
интимных отношениях, и он знал, как вы... зарабатываете... Он подозревал
или даже знал,  что  взяли  вазу  вы,  и  уговорил  передать  вазу  ему.
Возможно, он угрожал вам разоблачением, но это  был  явный  блеф.  Диего
слишком джентльмен, чтобы разоблачать воровку в образе леди. Несомненно,
он  намеревался  вернуть  вазу  Помфрету,   однако,   будучи   человеком
бесхитростным, не склонным к интригам...
   - Хватит! - Глаза Гарды сверкали. - Думаете, я так и  буду  сидеть  и
слушать эту нелепую ложь...
   - Здесь не все ложь, мисс Тьюсар. Например, Диего в самом деле держал
вазу у себя. Я видел ее в его квартире.
   Губы Гарды приоткрылись, и Фокс услышал ее дыхание. В глазах не  было
огня, веки почти опустились, видны были только совершенно черные щелки.
   - Я не... - начала она и осеклась.
   Фокс терпеливо продолжил:
   - Я видел вазу Ван Ли в ванном шкафчике Диего.  Уверяю  вас,  это  не
ложь. Каким образом она оказалась в заказной бандероли, другой вопрос. У
меня есть несколько версий на этот счет, но пока не станем их  касаться.
Сейчас главное, как она попала к Диего? Я убежден, что он получил ее  от
вас. Иначе я не могу объяснить его непонятное поведение по отношению  ко
мне. Он взял ее у вас, мисс Тьюсар, верно?
   Гарда потрясла головой, но не просто в знак отрицания, ибо уголок  ее
рта презрительно скривился, полунегодуя-полуизумляясь.
   - В самом деле? - сказала она. - Вы и впрямь спрашиваете, являюсь  ли
я обычной воровкой? А если это так, чего вы ждете от меня? Чего?.. -  Ее
глаза плясали  по  нему.  -  У  меня  сильное  желание  сказать  "да"  и
посмотреть, что вы будете делать. - Неожиданно она замолчала,  выражение
ее лица изменилось, и она плюнула в него:
   - Да вы полный идиот!
   Фокс вздохнул, хмуро и пристально поглядел на нее и ничего не сказал.
   - И ваш Диего тоже! - жестко сказала она. - Расскажите про Диего!  Он
ведь ваш дружок, а? И у него была ваза? Так  почему  же  вы  у  него  не
спросите, откуда он ее взял? А теперь, если вы приведете его сюда  и  он
будет врать, что взял вазу у меня...
   - Замолчите! - свирепо выпалил Фокс.
   И тут она улыбнулась ему.
   - Ах, - мягко сказала она, - вам не нравится...
   - Я сказал, замолчите! - Фокс  встал  над  ней,  играя  желваками.  -
Значит, если Диего скажет, что он взял  вазу  у  вас,  вы  назовете  его
лжецом, так? Может быть, вы обычная воровка, а может, и нет, я  не  могу
этого доказать, согласен, но то, что вы негодная лгунья, это уж точно!
   Она привстала с кресла, но он резко толкнул ее назад. Глядя  на  него
снизу вверх, она улыбнулась.
   - Как бы мне хотелось, - негромко, но выразительно проговорил Фокс, -
стереть улыбку с вашего лица.
   Если бы не Диего! Мне нравится Диего. Я бы  сказал,  что  люблю  его,
если бы давным-давно не  запретил  себе  любить  людей.  Миссис  Помфрет
наняла меня для расследования  убийства  ее  сына.  Когда  я  брался  за
работу, я не думал, что  Диего  способен  подло  отравить  человека,  но
теперь я выяснил, что он влюблен в вас, да поможет ему Бог, и узнал  про
вазу. Диего отказался говорить со мной о вазе. Я спрашиваю о  вазе  вас,
потому что, если бы она не имела отношения к смерти Перри Данхэма, я мог
бы забыть про нее и продолжать работу, на которую меня наняли.
   Он сильнее надавил ладонью на ее плечо,  так  что  ощутил  кость  под
мягкой плотью.
   - Перестаньте увиливать! Я по-прежнему не  верю,  что  Диего  отравил
Данхэма, но все возможно. Ради вас он пошел бы на что  угодно!  Если  вы
сообщите мне о вазе то,  что  позволит  сделать  вывод,  что  он  как-то
виновен, я выхожу  из  игры.  Пусть  полиция  ловит  его,  если  сможет.
Надеюсь, у них ничего не выйдет. Я этого делать не  собираюсь.  Даю  вам
слово. Вот почему мне необходимо знать все о вазе. Прекратите вертеться!
Если бы вы понимали хоть чуть-чуть...
   - Фрида! Фрида!
   Фокс выпрямился и скрестил руки на  груди.  Из-за  двери  послышались
шаги, быстрые, но не торопливые.
   Дверь отворилась, и с порога на них уставилась  горничная,  черты  ее
флегматичного лица были совершенно безмятежны.
   - Позвоните вниз, - с некоторым  колебанием  произнесла  Гарда,  -  и
скажите  мистеру  Торну,  что  ко  мне  здесь  пристает  мужчина.   Или,
минуточку, лучше подайте мистеру Фоксу пальто и шляпу. -  Она  взглянула
на Фокса. - Что вы предпочитаете?
   - Вы делаете ошибку. Возможно, неисправимую ошибку. Раз так,  я  буду
вынужден довести дело до конца.
   Их взгляды скрестились. Его - холодный и  жесткий,  ее  -  горячий  и
презрительный.
   - Пальто и шляпу, Фрида, - проговорила она.
   - Вы получите то, что заслуживаете, - произнес бледный от ярости Фокс
и вышел вон.
 
Глава 14 
 
   Внешне старый дом на Восточной Восемьдесят третьей  улице  производил
впечатление если и не вовсе  неприглядного,  то  весьма  закопченного  и
грязного: внутри у него тоже был не блестящий вид, но отнюдь не грязный.
Напротив, он был поразительно  чистым.  Во  вторник  в  девять  тридцать
вечера передняя и гостиная благоухали жареной свининой под кисло-сладким
соусом. Этим упоительным запахом пропиталась не только  квартира,  но  и
самое дыхание Фриды Юргенс, а  оно  вот-вот  должно  было  возобновиться
после того, как она расправилась с четырьмя отбивными и  соответствующим
гарниром. Обычно она довольствовалась тем, что ела у своей  хозяйки,  но
по вторникам, когда ее тетка Хильда готовила свинину  под  кисло-сладким
соусом, она давала себе волю и ела сколько хотела.
   Фрида  положила  нож  и  вилку  и  распрямилась  с  чувством  полного
удовлетворения. Ее благодушное настроение не замутил даже голос у дверей
квартиры,  назвавший  ее  имя,  и  она  отодвинула  стул  без  малейшего
неудовольствия.
   Тетка Хильда включила свет в столовой и, подозрительно  прищурившись,
смотрела на странного человека с огромной плоской книгой под  мышкой.  В
его наружности было что-то одновременно комичное и зловещее.
   Первое ощущение возникало в основном  потому,  что  его  волосы  были
густо напомажены и  разделены  на  прямой  пробор,  а  глаза  прикрывали
огромные очки в черной  оправе.  Последнее  -  из-за  рваного  багрового
шрама, тянувшегося от его правой скулы до угла рта. Гость положил  шляпу
на угол обеденного стола.
   - Перепись населения, - шепотом объяснила Фриде тетка Хильда.
   Регулярная периодическая перепись  населения  Соединенных  Штатов,  -
строго сказал человек, из-за шрама движения его губ выглядели неописуемо
сардоническими.
   - Перепись? - удивилась Фрида. - Уже? В газетах и по радио объявляли,
что начнут второго апреля.
   -  Это  предварительная  перепись.  По   радио   же   разъясняли,   -
презрительно сказал человек.
   - Я что-то не слышала. Это что, ночью говорили?
   - Так, -  окрысился  на  нее  человек,  -  хотите,  чтобы  я  сообщил
районному администратору...
   - Ну, ну!.. - заволновалась тетка Хильда. По складу  характера  тетка
Хильда легко приходила в волнение. - Сообщать на нас? Ну, ну!.. - И  тут
же повернулась к Фриде и вылила на нее целый  поток  слов  на  немецком,
получив в ответ совсем немного. Закончив словесную дуэль, она сказала:
   - Мой племянница по-английски говорит лучше.
   И поспешно выскользнула из комнаты. Фрида  отодвинула  от  стола  два
стула, села на один из них, положила ладони на колени и  произнесла  без
всякого выражения:
   - Меня зовут Фрида Юргенс. Я по происхождению немка...
   - Минуточку, пожалуйста.
   Человек тоже сел, открыл свою книгу и поднял ее так, чтобы  Фриде  не
было видно, что в ней.
   - Сначала назовите основного квартиросъемщика.
   Спустя пятнадцать минут Фрида уже проявляла  слабые,  но  несомненные
признаки напряжения. Ей пришлось назвать двух  теток,  четырех  кузин  и
брата,   работающего   водителем   такси,   и   она   чувствовала   себя
предательницей, ибо соседи по дому придерживались мнения,  что  перепись
всего лишь  полицейская  уловка  и  может  иметь  пагубные  последствия.
Тревогу ее вызывали два двоюродных брата, которые, насколько она  знала,
были членами некой организации. На лбу у нее выступили капельки пота, но
она  не  осмеливалась  их  вытереть.  Поэтому,  когда  он   закончил   с
родственниками и приступил  непосредственно  к  ней,  она  почувствовала
такое  облегчение,  что  даже  не  заметила,  что   Соединенные   Штаты,
оказывается, проявляют особый интерес  лично  к  ее  особе.  Где  она  в
настоящее время работает, с какого времени, какие выполняет обязанности,
сколько человек работает вместе с ней, постоянно или  временно,  сколько
блюд она должна подать, какие у нее рабочие  часы,  какое  время  у  нее
свободное?..
   Она  сказала,  что  свободного  времени  у  нее  много,  но   сколько
конкретно, зависит от случая. Счетчик заявил с оттенком  неудовольствия,
что для выявления занятости  населения  ее  ответ  носит  слишком  общий
характер. Зависит от какого случая?
   - Зависит от хозяйки, - объяснила Фрида. - Дома она ест  мало,  когда
она не ест, я ухожу в семь вечера, иногда даже  раньше.  Но  иногда  она
отпускает меня часа в два дня или совсем утром, и в этот день я  уже  не
возвращаюсь. Так что свободного времени у меня достаточно.
   - Как часто это случается?
   - Довольно часто, то раз в неделю, а то и три.
   - По каким-то конкретным дням, например, по четвергам?
   - Нет, это бывает в разные дни.
   - И как долго это продолжается?
   - С тех пор, как я начала у нее работать. Больше года.
   - Когда вас отпустили в последний раз?