убедительное объяснение по поводу того, как она  оказалась
у мистера Торпа.
   Я обязана еще и тебе давать объяснения?
   - Не обязана, но, если хочешь, можешь объяснить.
   - Я не хочу.
   - Правильно.
   - Не думаешь ли ты, что, раз эта фотография принадлежала  Торпу,  она
имеет какое-то отношение к тебе?
   - Нет.
   -  В  особенности  после  того,   как   мое   объяснение   совершенно
удовлетворило мистера Фокса?
   - Правильно.
   Нэнси топнула ногой.
   - Перестань повторять "правильно" как заведенный!
   - О'кей.
   - И миссис Тримбл вовсе не посылала тебя  в  мою  комнату  спрашивать
насчет полотенец!
   - Я уже признался в этом.
   - Тогда, - она окинула его уничтожающим  взглядом,  -  почему  ты  не
сказал, что тайком проник сюда только для того,  чтобы  полюбоваться  на
мою фотографию? Как бы мне это  польстило!  Я  бы  просто  трепетала  от
удовольствия!
   - Ты и так трепещешь.
   - Не трепещу! А если и да, то, уверяю тебя, вовсе не от удовольствия!
И если даже ты пришел сюда для того, чтобы прибрать, как  ты  выразился,
улику, я этому рада, потому что получила возможность обратиться к тебе с
вежливой просьбой. Я была бы тебе очень признательна, если бы в  будущем
ты говорил только о тех вещах, в которых что-нибудь понимаешь. Я имею  в
виду те замечания, которые ты не так давно отпустил насчет моих... того,
что касается только меня...
   - Я всего лишь высказал предположение,  -  ответил  Дэн.  -  Я  вдруг
понял, что ты переигрываешь. Если бы ты вела дело умело, то он наверняка
сделал бы тебе предложение выйти замуж...
   - Он уже попросил меня выйти за него замуж.  Только  что,  в  комнате
мистера Фокса.
   - А, так ты все же трепетала от удовольствия! Прими мои поздравления.
   - Большое спасибо.
   - Я сказал: прими поздравления.
   - Я ответила: большое спасибо.
   - Так, значит, ты... - Он внезапно умолк.
   - Что я?
   -  Ничего.  Видимо,  мое  предложение  не   понадобилось.   Еще   раз
поздравляю.
   - Ты повторяешься. Ты меня уже поздравил.
   - Да, это правда. - Дэн поднялся. Он опять постучал по фотографии.  -
Я отдам это Фоксу. - Он двинулся к двери, делая крюк,  чтобы  не  задеть
Нэнси по дороге, и, уже взявшись за ручку, добавил:
   - Желаю тебе счастья в будущем. В настоящее время у тебя  его  и  так
навалом.
   Он вышел прежде, чем она успела произнести хоть слово, хотя  ответная
колкость, по всей видимости, уже готова была  сорваться  с  ее  губ;  на
закрывшуюся дверь она смотрела с открытым ртом.
   - Вот что бывает, - пробормотала она, - когда  съедают  шесть  порций
мороженого в течение пяти часов.
   Даже басы срываются!
   Посмотревшись в зеркало, Нэнси решила, что слишком раскраснелась. Она
прошла в ванную  и  открыла  кран.  Спустив  воду,  пока  она  не  стала
достаточно холодной, девушка намочила полотенце и протерла им лоб,  щеки
и шею. Она стояла возле зеркала с пудреницей в руках, когда в дверь тихо
постучали. Обернувшись, она увидела, что в комнату входит Эндрю Грант.
   - Что там? - спросила Нэнси.
   - Опять какие-то осложнения, - устало  проговорил  ее  дядя.  -  Фокс
хочет о чем-то тебя спросить.
   - Я не собираюсь возвращаться туда...
   - Да плюнь ты, Нэн, не обращай внимания на сыночка Торпа. Пусть  себе
болтает. Какая разница? Мы в доме Фокса,  и  он  старается  нам  помочь.
Пойдем.
   Нэнси сжала губы и через минуту сказала:
   - Ладно, я сейчас приду.
   Припудрив лицо, она  провела  несколько  раз  расческой  по  волосам,
прошла по коридору и снова появилась в комнате Фокса. Дядя ее уже  сидел
в кресле между Мирандой и Джеффри.
   - Садитесь, - коротко предложил ей Фокс. И голос и вид  у  него  были
недовольными. - Вы слишком часто взвиваетесь. Я хотел бы обсудить вопрос
о женских перчатках. Миссис Пембертон рассказала мне, что полиция  нашла
одну перчатку под кустом, у окна бунгало, тогда,  в  воскресенье  ночью.
Вторая лежала на полу машины, которую вы вели.  По  словам  Дервина,  вы
заявили, что перчатки не ваши и вы ничего о них не  знаете.  Вы  обещали
мне рассказывать все, что касается этого дела, однако даже не  упоминали
о перчатках.
   - Зачем мне надо было о них говорить? - вспыхнула  Нэнси.  -  Они  не
мои, и я действительно никогда их раньше не видела.
   - Дервин показал их вам?
   - Да.
   - Как они выглядят?
   - Желтые, ажурные, очень красивые, приблизительно  моего  размера,  с
маркировкой "Хартлспун".
   - А вы работаете в "Хартлспун".
   - Ну и что, если она там работает? - с жаром заговорил Джеффри. - Это
еще не доказывает...
   - Не суйтесь не в свое дело, - высокомерно осадила его Нэнси. - Я  не
нуждаюсь в вашей защите.
   - Ха! Смотрите, она заговорила со мной!
   Ты же мешаешь, Джефф, милый, - сказала ему Миранда. Она повернулась к
Фоксу:
   - Я хорошо рассмотрела перчатки, когда Дервин показывал их нам. - Она
улыбнулась. - Думаю, они были бы впору не только мисс Грант, но  и  мне.
Самое странное, что обе они на правую руку.
   - Вот как?
   - Да.
   - И обе одинаковые?
   - Совершенно одинаковые. И обе новые или почти новые. Дервин,  видно,
считает, что полиция сможет найти их владелицу, но он  сам  сказал,  что
"Хартлспун" уже продал несколько тысяч пар, поэтому,  думаю,  это  будет
трудно сделать.
   - Одну перчатку нашли в машине мисс Грант?
   - Так говорит Дервин.
   - Он вам тоже говорил об этом, мисс Грант?
   - Да, говорил, - ответила Нэнси, - но я не поверила.
   - И были абсолютно правы, - заверил  ее  Джеффри.  -  Кто  нашел  эти
перчатки? Какие-то полицейские ищейки.
   А если вы считаете, что фараоны не врут,  я  расскажу  вам  случай  с
мотоциклистом...
   - Пожалуйста, Джефф! - взмолилась его сестра. - Я знать не знала, что
ты затащишь меня сюда в качестве свидетельницы,  но  теперь,  раз  уж  я
здесь... - Она взглянула  на  Фокса  и  улыбнулась.  -  Я  хочу  кое-что
сказать, но это трудно сказать, никого не обидев.
   - Попробуйте, - подбодрил он, - если не получится так, скажете иначе.
   - Скорее всего, другой возможности у меня не будет.
   Но я постараюсь. Сначала я хотела бы спросить, меняет  ли  тот  факт,
что убитым  оказался  не  мой  отец,  положение  мистера  Гранта  и  его
племянницы?
   Фокс покачал головой.
   - Не вижу, каким образом оно может измениться.
   Если бы они знали, что человек в бунгало не мистер Торп, тогда другое
дело. Но ведь они не знали.
   - Значит, они все еще в опасности?
   - Я бы не сказал, что это большая опасность. Если ничего неожиданного
и поразительного не обнаружится, то я сомневаюсь, чтобы  кому-нибудь  из
них предъявили обвинение. Особенно если мисс Грант сумеет, как и прежде,
объяснить  все  подозрительные  обстоятельства.  Такие,  например,   как
фотография,  найденная  у   вашего   отца.   Она   была   передана   ему
преподавателем пения мисс Грант в благодарность за безвозмездную  помощь
в организации  ее  сольного  концерта.  Мисс  Грант  никогда  прежде  не
встречалась с вашим отцом  до  того  воскресного  вечера  в  бунгало,  а
поскольку и там был не он, то и вовсе никогда его не видела.
   - Я так и знал! - торжествуя, воскликнул Джеффри. - Я ведь говорил! Я
ведь говорил, что абсолютно уверен...
   - Говорил, говорил, да, - остановила его Миранда, -  но  ты  побоялся
спросить об этом у отца и ничего не ел за обедом.  -  Она  обратилась  к
Фоксу:
   - Но Грантам по-прежнему нужен адвокат? И ваша помощь?
   - О да. Их отпустили под залог, и в этом мало приятного. К несчастью,
их занесло в бунгало без всякого приглашения. Пока убийцу не нашли...
   - А этот Коллинз, по всей видимости, очень дорогой адвокат?
   - Да.
   - Тогда... - Миранда бросила быстрый взгляд на Нэнси, а потом  на  ее
дядю. - Об этом я и хотела сказать. Мой отец очень сожалеет о  том,  что
мистер Грант и его племянница попали в неприятное положение - без всякой
вины - из-за него. Это, конечно, и не его вина тоже, но это произошло  в
его доме, того человека приняли за него... поэтому он считает, что  было
бы несправедливо  вдобавок  к  неприятностям  и  печальной  известности,
которой не избежать, взваливать на них еще и расходы...
   Нэнси вспыхнула, открыла было рот, снова  закрыла  и  закусила  губу.
Взглянув на Миранду, она сдержанно проговорила:
   - Черт знает что! Однажды я уже взяла деньги у вашего отца, хоть и не
знала  его.  Взяла  ради  собственной  карьеры,  чтобы  не  лишить   мир
возможности наслаждаться моим божественным дарованием. Честное слово,  я
верила в это! Теперь, когда я работаю за тридцать один доллар в  неделю,
я лучше понимаю, что такое деньги, и  стала  более  щепетильной  в  этом
отношении. Свои деньги я люблю гораздо больше, чем  чужие.  Я  могла  бы
отдать свою долю  платы  адвокату  года  через  два,  отчисляя  по  пять
долларов в неделю. Ты согласен, дядя Энди?
   Эндрю Грант покачал головой:
   - Нет. Не сказать, чтобы я был согласен. Я  человек  не  гордый.  Раз
Ридли Торп со своими миллионами будет чувствовать  себя  лучше,  если  я
позволю ему заплатить  адвокату,  то  я  готов  предоставить  ему  такую
возможность.
   - Это разумно...
   - Простите, миссис Пембертон. Мне легко убедить себя, что нет  ничего
плохого в том, чтобы за меня платил ваш отец, но в вашу пользу я никаких
убедительных аргументов найти не могу...
   - Я не говорила...
   - Знаю, что не говорили, но должны были бы. По-моему, вы  сказали  не
правду. Судя по вашему поведению, по тому, как вы говорили, я понял, что
отец ваш не проронил об этом ни слова. Я уверен:  вы  сами  делаете  это
предложение, от себя. Я способен совершенно трезво оценить  ситуацию,  я
достаточно практичен, но боюсь, не смогу найти для себя оправданий, если
приму ваше предложение. Разве что приду к выводу, что за это страдают ни
в чем не повинные люди.
   -  Действительно,  -  сказала  Миранда.  -  Выходит,  я   практически
созналась в убийстве при свидетелях?
   - Нет-нет, я же понимаю. Но, предположим, вы знаете, что это совершил
ваш брат...
   - Это не смешно, - резко вставил Джеффри.
   - Знаю, мистер Торп. Я просто пояснил. Вы никогда никого  не  убьете,
разве что в пьяном виде. Текумсе Фокс научил меня разбираться в людях. -
Грант вновь обратился к Миранде:
   - А вы, пожалуй, могли бы, если  бы  перед  вами  встала  проблема  и
убийство оказалось единственной возможностью ее решить. -  Он  улыбнулся
ей. - Конечно, все зависело бы от того, насколько важной и  значительной
была проблема.
   Миранда улыбнулась в ответ.
   - Ладно, значит, убийца - это  я.  И  потому  хочу  заплатить  вашему
адвокату и мистеру Фоксу.
   - Нет, миссис Пембертон, прошу прощения. Это  тем  более  невозможно,
что я сейчас без работы.
   - Но почему вы не хотите допустить, что мне просто невыносимо видеть,
как страдают невинные люди, даже если я...
   Он решительно покачал головой.
   - Нет, пожалуйста, не нужно. Уверяю, меня это задевает не меньше, чем
вас. Мне, может быть, придется платить  за  это  проклятое  дело  долгие
годы.
   - И вы того заслуживаете. - Миранда встала. - А еще говорите, что  не
гордец! Самая примитивная форма гордости  и  снобизма  именно  эта  -  в
отношении денег. Ну да ладно.  Мистер  Фокс,  когда  все  закончится,  я
приглашу вас на ужин. Джефф, пошли домой, займись-ка лучше  составлением
списка гостей для своей холостяцкой пирушки. Мисс Грант... почему бы мне
не называть вас Нэнси?
   - Пожалуйста.
   - Договорились. Спокойной ночи, Нэнси. Боже, как же ты хороша!
 
Глава 12 
 
   Спустя двадцать минут Текумсе Фокс на всю ночь  получил  во  владение
свою собственную комнату. Было все еще жарко, хотя солнце зашло три часа
назад, и из темноты за открытыми окнами доносился  великолепный  концерт
сверчков и кузнечиков  -  досадный  стрекот  для  непривычного  уха,  но
приятная колыбельная для тех, кто живет в этом мире и любит его.  Босой,
в белых пижамных  брюках,  с  обнаженным  торсом,  под  загорелой  кожей
которого рельефно выделялись мускулы, Фокс стоял у письменного  стола  и
говорил по телефону:
   - Гарри? Это Тек. Что? Да, мне пришлось тут немного побегать. Вполне,
вполне. Прости, что беспокою тебя дома... Что? Тридцать две тысячи?  Что
ты говоришь! Рад, что ты это сделал. Нет, это секрет. Освободись от  них
завтра до полудня. Я знаю, но лучше избавиться.  Продавай.  Нет,  совсем
ничего, но нынешний доллар стоит десяти в  отдаленном  будущем.  Я  хочу
тебя кое о чем попросить по секрету и надеюсь, ты будешь держать язык за
зубами. Знаю, что умеешь. Так вот: не  поступала  ли  тебе  в  последнее
время информация, а может, доходили какие-то сплетни о  том,  что  Ридли
Торп нуждается в деньгах? Нет, сам я ничего такого не слышал, просто ищу
наугад. Насколько тебе известно,  он  процветает?  Спасибо.  Нет,  я  же
говорю тебе,  что  абсолютно  ничего  не  знаю,  но  окажи  мне  услугу.
Поспрашивай завтра утром. Это будет нетрудно сделать,  не  боясь  самому
пустить сплетню, учитывая, какой крик поднят вокруг.
   Мне очень нужно узнать, не было ли у Торпа острой  нужды  в  деньгах,
или, может, они ему нужны были быстро, или и то и другое. Нет,  спасибо,
я сам позвоню тебе после закрытия биржи. Как семейство? Прекрасно.
   Спокойной ночи.
   Фокс положил трубку, подошел к сейфу возле внутренней  стены,  набрал
комбинацию цифр, открыл дверцу, достал из отделения для  корреспонденции
конверт  и  вернулся  к  столу.  Развернув  листок,  он  нагнул   пониже
настольную лампу, чтобы ярче осветить письмо.
   Письмо было отпечатано на машинке.
   "Ты не оставил мне ничего, ради чего стоило бы жить.
   Мне придется умереть, но  сначала  умрешь  ты.  А  меня  ждет  полное
разорение. У меня не осталось ни семьи, ни друзей, и в этом виноват  ты.
Если бы была надежда, что я еще найду в себе силы жить, но  надежды  уже
не осталось. Клянусь честью, ты умрешь! С каким удовольствием  я  говорю
тебе об этом! Еще большим удовольствием было бы назвать свое имя  -  имя
одной из твоих жертв, но приходится отказывать себе в этом. Знай только,
что в список твоих безумных гостей меня не включили.  Встречая  меня  на
мостовой или за обедом в клубе - на это у меня  пока  хватает  денег,  -
даже разговаривая со мной,  ты  и  не  подозреваешь,  что  тебе  суждено
погибнуть от моей руки".
   Фокс прочитал  текст  слово  за  словом  три  раза,  потом  тщательно
рассмотрел его под ярким светом. Бумага белая, обычная почтовая  бумага,
конверт обыкновенный, дешевый, из тех, какие продаются на  каждом  углу.
Письмо было отправлено  Ридли  Торпу  на  адрес  нью-йоркского  офиса  и
помечено: "Лично". На конверте стоял штемпель Нью-Йорка, номер почтового
отделения, время - шесть тридцать вечера, восемь дней назад.
   Фокс положил письмо обратно в конверт, отнес  его  в  сейф  и  закрыл
дверцу. Набирая код поворотом ручки, он пробормотал себе под нос:
   - Может, это многого стоит, а может, он просто начитался детективов.
   Надев пижамную куртку, Фокс лег в постель.
   Следующий день, среда, начался с серии сюрпризов  раньше,  чем  птицы
закончили приветственную песнь в честь его наступления. Фокс поднялся  в
семь утра, но, поскольку уже перешли на  летнее  время,  это  фактически
означало шесть. Предпочитая, по его словам, играть наверняка, если  есть
выбор, Фокс решил взять Генри Джордана с собой в  Нью-Йорк,  а  так  как
нужно было выехать из дома в семь  пятьдесят,  чтобы  добраться  в  офис
Ридли Торпа к девяти, он пошел по коридору  в  пижаме,  чтобы  разбудить
Джордана.
   Постучав три раза и не получив никакого ответа, Фокс повернул  ручку,
отворил дверь и заглянул в комнату.  В  постели  Джордана  не  было,  но
остались свидетельства того, что он в ней спал; комната тоже была пуста.
На этаже имелись три ванные комнаты кроме его собственной, и Фокс обошел
их все, обнаружив, что они не заняты. Он знал, что люди, живущие у воды,
обычно рано встают, и все  же...  Он  торопливо  спустился  в  кухню  и,
неслышно  ступая  босыми  ногами,  застал  миссис  Тримбл  на   середине
грандиозного зевка.
   - Доброе утро, дорогая. Вы видели мистера Джордана?
   - Доброе утро. Он что, лунатик? Нет, не видела.
   - Я видел, - донеслось от мистера  Тримбла,  сидевшего  за  столом  и
завтракавшего черным кофе с пирожками. - Я только встал,  чтобы  идти  в
коровник, и увидел, как он направляется через двор к дороге.
   - Давно?
   - Часа два назад. Я встал в пять.
   - В какую сторону он пошел?
   - По-видимому, намеревался выйти к шоссе. Я у него  не  спрашивал,  а
сам он не сказал.
   Секунд десять Фокс стоял в неподвижности, глядя в пространство, потом
отрывисто проговорил:
   - Принесите фрукты и кофе мне в комнату через три  минуты.  Это  меня
встряхнет.
   Одним махом он вновь поднялся на второй  этаж.  Чуть  задержавшись  у
комнаты Дэна, Фокс прошел к себе и стал одеваться. Через минуту появился
Дэн,  в  пижаме  светло-вишневого  цвета  с  зеленовато-желтым   кантом,
щурившийся после сна, но вполне пробудившийся. Продолжая одеваться, Фокс
сообщил ему:
   - Джордан удрал. Билл видел, как он уходил в пять утра. Мне  придется
отправиться в Нью-Йорк. А ты возьми старый седан  и  поезжай  как  можно
скорее в Порт-Джефферсон. Справься по телефону,  когда  уходит  паром  в
Бриджпорт. Лодка Джордана стоит на  пристани  в  Порт-Джефферсоне,  и  я
думаю, он направился туда.
   Если найдешь его, вези сюда и не отпускай. Убеди его.
   Сам придумай, что сказать. Ладно?
   - Привезу. Новый седан был бы лучше...
   - Нет. Мисс Грант хочет съездить в Уэстпорт, забрать  багаж,  который
оставила там во время уик-энда.
   Если Джордана не будет, когда ты  приедешь,  позвони  мне  в  контору
Торпа... Спасибо, милая. Нет, это все, больше ничего  не  надо.  -  Фокс
одной рукой застегивал ремень, другой  взял  персик  с  тарелки,  Миссис
Тримбл уже выходила из комнаты.
   У Дэна были кое-какие вопросы, и Фокс ответил на них, отхлебывая кофе
из чашки, заканчивая одеваться, причесываясь, доставая конверт из сейфа,
причем делая все это почти  одновременно.  Проглотив  последние  остатки
кофе и поморщившись от того, что он слишком горячий, Фокс вышел, оставив
Дэна в дверях комнаты.
   У гаража он увидел,  что  Тримбл  уже  вывел  автомобиль  с  откидным
верхом, развернул его и теперь протирал  ветровое  стекло.  Фокс  сел  в
машину.
   - Спасибо, Билл. Здесь частные владения, смотри, чтобы посторонние не
нарушали границ.
   - Да, сэр. Я слежу за этим.
   - Следи в оба. Мисс Грант собирается съездить в Уэстпорт, наверное, и
дядя поедет с ней. Пусть возьмут новый седан. Дэн может  воспользоваться
старым. Скажи Крокеру, пусть отвезет Брунгильду к ветеринару в  фургоне.
Ты далеко  не  уходи,  держись  поблизости.  Если  позвонит  человек  из
Питтсбурга  насчет  бриджа,  скажи,  что  я   не   приеду.   Ты   яблони
опрыскиваешь?
   - Да, сэр. Этот вчерашний шторм...
   - Хорошо. Осторожнее, собаки!
   Часы на щитке показывали семь двадцать  две,  когда  Фокс  выехал  на
шоссе. Нужно было  торопиться,  поскольку  на  дорогу  от  его  дома  до
Уолл-стрит уходило час десять минут, а он рассчитывал  еще  сделать  две
остановки: чтобы позвонить по телефону и чтобы  нанести  короткий  визит
Дороти Дьюк. Хотя алиби,  которое  он  устроил  Ридли  Торпу,  в  случае
разоблачения не угрожало ни жизни его, ни свободе - поскольку  Торпа  не
подозревали в убийстве или каком-либо ином преступлении, - Фоксу все  же
не хотелось, чтобы то, что он сделал, пошло  прахом,  не  говоря  уже  о
гонораре, причитающемся ему за работу, и о нежелании приносить извинения
окружному прокурору. Он постарался затащить Джордана к себе домой только
для того, чтобы гарантировать, что обман не раскроется. Теперь же, когда
Джордан бог знает где бесплатно путешествует на  попутных  машинах,  ему
хотелось еще раз поговорить с тем единственным  человеком,  который  мог
испортить алиби, и удостовериться в его надежности.
   Он подъехал к заправочной  станции  на  Соумилл-Ривер-Парквей,  веле